Дети Андрима

– Мы выступаем на Яхстроф сию же секунду!

– Но мой король мы только что были атакованы, много припасов сгорело, много людей погибло, остальные уставшие и не готовы к атаке, возмутившись возразил главный воевода Карсис.

– Ты хочешь расстроить своего короля и ослушаться приказа? –Негодуя, спросил Виатред.

– Нет, ваше величество, но извольте, это безумие!

– Я устал от этих надоедливых северных крыс, от их заносчивого и чересчур самоуверенного короля, довольно! Покончим с ними сейчас же!

Выбора у ильденов особо и не было, а потому все начали собираться и выдвигаться в путь, прямиком на Яхстроф. Сборы прошли быстро и вскоре половина от того, что называлось великой армией южан, двигалась в сторону города, что именовался Яхстрофом. Точного значения у того названия не было, но в хрониках севера, словосочетание Яхстроф, вероятнее всего означает новый камень, на старогнальсском языке.

Пять тысяч истощенных, израненных и голодных воинов, шли и падали, умирая по пути. Виатред совсем перестал думать о своих людях. Пелена настолько сильно закрыла ему глаза, что он хотел лишь мстить, хотя и понятия не имел, что тот, из-за кого это началось, был уже мёртв.

Тем временем Эорек вернулся в город и отдал приказ закрыть все ворота и выставить гарнизон лучников на стены, ибо враг идёт. Сам же Эорек, пошёл в палату, где лежали маленькие Гилтред и Грагки и убедился, что они окутаны в одинаковые пеленки. Всё было готово к защите города. Около двух тысяч воинов находились за стенами Яхстрофа и были готовы стоять до последнего вздоха. Эорек не терял надежды, что не все сегодня сложат головы, ибо помощь придёт, и это факт.

– Ветер холодный, с севера, боги с нами, прошептал Эорек, стоя на смотровой башне.

– Думаете, мы отстоим? Спросил один из смотрящих.

– Это наш долг, защитить свою землю и кровь.

Немного погодя, Эорек присмотрелся и увидел, как из-за холма в сторону Яхстрофа идёт армия, армия с юга, потрепанная, измотанная, но армия.

– Начинается, возбужденно произнёс король.

Тут же раздался боевой клич, и все лучники на стене приготовились к стрельбе. Люди в городе замельтешили и попрятались по домам, а те, кто был готов биться, стояли у ворот, ожидая лишь момента, когда враги вломятся, дабы показать им, что такое ярость. Армия врага с каждой минутой была всё ближе и ближе к городу.

– Принеси ребёнка, сказал Эорек смотрящему.

– Какого? Спросил тот.

– Придёшь в палаты, где лежит ребёнок с юга и попросишь у сиделки отдать тебе Грагки. Как только получишь его, неси его сюда, и как можно быстрее!

– Да, мой король.

Смотрящий стремглав метнулся во дворец за малышом, в то время как Эорек наблюдал за тем, как его город окружает неприятель. Он давно заприметил Виатреда возглавлявшего шествие. Вдруг, король Альдрена поднял руку, очевидно дав знак об остановке, что стало понятно после того, как вся армия остановилась. Виатред повелительным тоном, как и подобает лидеру, не увидев Эорека, обратился с гневной речью ко всем жителям города.

– Северные крысы! Великая армия юга пришла сюда, дабы вершить над вами суд, вы обвиняетесь в клятва-предательстве, отсутствии понятия чести и краже, краже наследника трона и моего единственного сына Гилтреда Айсорма, принца Альдрена! Я более, чем уверен, что моего сына уже нет в живых, а потому сегодня тут прольётся кровь, за кровь. Хёрмунд, ты слышишь меня? Покажись предатель!

– Хёрмунд пал, защищая отступление от берегов, король Виатред! –раздался голос со стены, принадлежавший показавшему себя Эореку.

– Король Эорек! Как жаль это слышать, я хотел лично срубить его мерзкую голову с плеч, а затем и вашу за убийство моего сына!

– С чего вы решили, что ваш мальчик мёртв? Напротив, он в добром здравии и находится под заботой лучших сиделок города.

– Чушь. Чтобы ты оставил моего сына в живых? Не верю.

– Было бы не разумно убивать того, чья жизнь сможет стать предметом обмена, не так ли?

– Ты уже один раз завёл меня в эту ловушку, Эорек, сын Дерека. Второй раз не выйдет. Я войду в твой город и зарублю твоих детей, как свиней! А тебя заставлю смотреть на это, после чего перережу твою глотку!

– Где же ваша южная галантность и красноречие ваше величество?

– Ты смеешь дразнить меня?

– А ты смеешь заявляться с армией у стен моего города и обвинять меня в убийстве? Ребенка твоего крал тот, кто уже отправился к праотцам! И как я уже говорил, он жив.

– Скажи ты это хоть ещё сотню раз, я не поверю.

Тут, смотрящий вернулся, держа на руках младенца, это был Грагки, переодетый в королевские пеленки. Отдавая его Эореку, он так же сообщил, что только что прилетел сокол Орвина из города Дриоса, города вассала Эорека, что говорило о скором приходе подмоги и означало, что можно начинать битву.

– Вот твоё дитя, Виатред Айсорм! – сказал Эорек, подняв ребенка высоко перед собой, чтобы видели южане. Издалека не было видно лица, а потому верить или нет, уже было дело короля Виатреда.

– Переодел чужого ребенка в королевские пелёнки и думаешь, что я поверю? Какая наивность.

Тут один из подданных подался вперёд и шепнул королю Виатреду

– Ваше величество, вы не можете знать наверняка, отсюда не видно, но это может быть действительно ваш сын!

– И что мне сделать, развернуться и уйти, оставив у них моего мальчика, если он на самом деле жив?

– Попробуешь напасть, это дитя полетит со стены вниз и думаю, что это будет его первый и последний полёт –злобно прорычал Эорек.

– Он не мой, бросай!

– Ты действительно хочешь этого, хранитель зелёных просторов?

– Да!

Тут, Эорек дал незаметный сигнал, о готовности к атаке из луков, и со словами «Твоя воля, король!» – он отпустил младенца, дав тому упасть с довольно высокой стены, пав на острые камни, ребенок мгновенно умер, а его уже безжизненное тело скатилось в речку под замком и поплыло по течению.

Вся армия юга наблюдала за этим, и кто-то действительно поверил, что это был сын короля, а кто-то просто был поражён жестокостью северян. У Виатреда в этот момент, как молния пронеслась в голове мысль о том, что это и вправду был его сын. Это предположение привело короля в состояние ступора.

Эорек, видя временное замешательство короля недолго думая отдал приказ об атаке. Лучники спустили резвые стрелы и те полетели точно в цель. Южане приготовились к обороне, первым делом прикрыв щитом короля. Вторая волна не заставила себя долго ждать и полетела вслед за первой, сразив не мало воинов. Карсис в панике взывал к королю, и спрашивал его про приказ, но тот ничего не говорил, лишь молча стоял и всё ещё смотрел в ту сторону, где еще недавно Эорек держал толи его сына, толи нет, во всяком случае, его уже нет в живых, но Виатред больше не хотел думать. Он совсем потерялся и упав на колени, и всё ещё смотря в ту же сторону, начал бормотать что-то невнятное. Он лишился рассудка и более не был способен командовать. Северяне поняли, что они сломили вражеского короля, а потому настолько отважились, что сами открыли врата и бросились в атаку. Немного погодя, раздался звук горна, то был Орвин со своими людьми. На лице Эорека растянулась широчайшая улыбка. Полторы тысячи варваров шли под командованием не мало известного хольда, Орвина, который славился своей отвагой и безрассудностью. Он был не совсем высокого роста, приблизительно метр шестьдесят девять, но при этом он был крупным и даже слегка полноватым. Рыжая борода его, заплетённая в семь косичек доставала до груди, а рыжие волосы, собранные в хвост, прикрывали спину воина. На тот момент южан оставалось около четырёх – пяти тысяч, и великая армия юга уже не выглядела такой могущественной, а была похожа на сборище обессиленных и измотанных кочевников. Они были потеряны, их король, потерял остаток рассудка, а его люди не понимали, за что они бьются, да и сил биться не было. Разбить их армию даже будучи в меньшинстве, не составило никакого труда, что, собственно, и произошло. Скельды крушили врагов с той же лёгкостью, с какой фермеры скашивают колоски пшеницы. Какая-то часть воинов собралась с последними силами и прикрывая Виатреда, вывела его с поля боя и стремительно повела в сторону берега, к кораблям. Скельды были слишком заняты добиванием врага и не заметили, как короля вывели с поля брани. Усталость у северян, ощущалась очень сильно, всё-таки перебить такое войско, дело не из лёгких. Добивая последних южных воинов, Эорек осмотрелся в поисках тела Виатреда, но ничего не нашёл. Трупов было очень много. Не маленькое количество ильденов сбежали, убегая куда глаза глядят.

Трупы будут гореть долго, но кроме как сжечь их, ничего не оставалось. В этом бою Эорек потерял своего двоюродного брата Крёстингера. Найдя после боя раненого в ногу Орвина, Эорек поблагодарил его и пообещал устроить ему тёплый прием в Яхстрофе.

Глава третья: Сын кузена

Короля Виатреда, всё же удалось спасти. Небольшая группа южан вывела его с поля боя и доставила к кораблям. Погрузившись на первое попавшееся судно, они отчалили, как можно скорее. На корабле никто ни с кем не разговаривал, ибо каждый там понимал, что это не только самое позорное и величайшее поражение, но ещё и самое обескураживающее. Ильдены на судне были в большем отчаянии и печали, чем мать, чьих детей убили у неё на глазах. Их лица выражали страх и огромное желание остаться там на поле боя и погибнуть вместе с остальными.

Северяне не пустились в погоню, им и без того предстоит ещё не мало работы. Эорек командовал переноской и захоронением трупов, а Орвин упорядочиванием войск и помощью раненым. В планах северян пока что не было атаковать юг, в ближайшее время они будут укреплять свои города и наращивать новую силу. Когда они будут готовы вновь нанести удар, они вернутся.

Доплыв до берегов Альдрена и добравшись до Грандхауса, участники сражения рассказали новость о поражении. От услышанного все были повергнуты в жуть, даже величайшие лорды королевства. Кто-то винил короля, кто-то его защищал, кто-то проклинал скельдов а кто-то просто сидел молча. Но всё это уже не имело значения, свершившееся не обратить вспять и не вернуть того, что было утеряно.

Через пару дней после возвращения король Виатред скончался от горя и подавленности, но не было ни плача по королю, ни траура, ведь все и так уже были повергнуты в самое мрачное состояние, которое только могло существовать. Его дочерей отдали на воспитание в дамский дом, а на трон взошёл новый король!

***

С великого поражения юга, прошло шестнадцать лет и за это время многое изменилось. Мирдания окрепла и многое было переосмыслено, но о севере позже. К слову, Альдрен ничуть не стал слабее, а наоборот. После смерти Виатреда из рода Айсорм, на трон взошёл человек из другого не менее знатного рода, ибо единственный наследник трона, Гилтред Айсорм, толи был убит скельдами в день поражения, толи стал их рабом, впрочем, этого никто и не знал. Анрей Олголд, сын Анара Олголда, человек из семьи самых богатых людей Альдрена, да и в целом юга, стал новым правителем величайшего королевства юга, после гибели своего отца, что занял престол после Виатреда. Олголды всегда дышали в спину Айсормам и всеми путями пробивались к короне, но теперь она принадлежит им. Анрей был молод- тридцать четыре года для

южан считалось не много. Анрей не был доблестным и благородным человеком, он часто отдавал безумные поручения, издевался над подданными и не ставил ни во что обычный люд. При всём при этом, он был очень умным, хитрым и опытным человеком. Его семья держала на себе все расходы королевства, а потому, ему отпускали все его прихоти и пристрастия. Он любил женщин, хоть у него и была жена, звали которую Мориган, в народе известную как мрачная леди. Также король Анрей любил турниры и выпивку. У Анрея было две дочери и один единственный сын. Дочерей звали Фелис и Ленсария. Фелис было двадцать лет, и её длинные золотые волосы и милое личико делали из неё самую желанную девушку королевства, при этом она ещё не была обручена, всё из-за слухов, которые ходили о ней. Все при дворе знали, что Фелис получала удовольствие в компании красивых и смазливых рыцарей, возлегая с каждым из них при удобном случае, впрочем, как и её мать, только то, как это дела её мать, знало очень мало людей. Ленсария не была столь же красива, как её старшая сестра, хотя и не была уродлива, её внешность была особенной, а рыжий цвет волос придавал ей изюминки. Ленсарие было четырнадцать, возраст в котором уже пора выдавать её замуж, но Анрей пока не нашёл ей достойного жениха. Вейнар, сын Анрея, был очень злобным и подлым молодым человеком, возможно всё это из-за возраста юноши, ведь семнадцать лет, не простой период в жизни. Вейнар не был глупым, скорее наоборот, ум к нему перешёл от отца, а внешность от матери. Он не был сильно высоким, около метра семидесяти пяти, золотые локоны опускались до плеч, а зелёные глаза отражали солнечный свет. Телосложение у юноши не было воинственным, но с полуторным мечом обращался неплохо. С Олголдами у власти королевство стало богаче и сильнее, но люди не любили их, ибо считали подлецами и лицемерами, хотя были и те, кто относился к ним с уважением, но и это под сомнением. Богатство королевской семьи, связано с тем, что они уже на протяжении сотен лет занимались торговлей драгоценностей, ибо их родовой замок Авеннхол, находился рядом с горными вершинами Грейгоята, подле которых было несколько шахт, называемых серыми шахтами, ведущих в глубины гор, где и добывались драгоценные камни. Также, Олголды являлись самыми большими поставщиками соли в восточные и дальне-южные земли, поскольку всё в тех же пещерах, были огромные залежи этого ценного вещества. Анрей вот уже шесть лет, как взошел на трон после смерти своего отца Айнара, который в свою очередь принял власть сразу после кончины Виатреда.

***

После грандиозной победы над южным воинством, северяне решили взять перерыв и укрепить своё королевство, свой дом. Мирдания, к слову, была не единственным королевством на северном континенте. На западе она соседствовала с королевством Скейльмир, а с востока граничила с Арлинаром и Колдверинном. Колдверин был севернее всех, а потому многие называли это королевство настоящим севером. Что до Арлинара, он был ближе всех к восточным королевствам. После победы, Эорек решил, что пора восстановить силы и к моменту, когда север окрепнет, продолжить вести эту войну во имя справедливости. Яхстроф стал ещё больше и вместо деревянных стен, там теперь возвышались прочные каменные строения. Это был пятый город во всём севере, который возвёл стену из камня после Тарангвиля, Стовендома, Дамаса и Иримдора. На протяжении всех шестнадцати лет север тихо сидел и набирался сил. Юг тоже не дремал и понимал, что это лишь затишье перед бурей.

Многие подумали бы, что Гилтред действительно был убит или выброшен на съеденье диким животным, но Эорек держал слово, особенно данное его лучшему другу на его смертном одре. Гилтред жил при дворе и вырос довольно крепким и статным молодым человеком. Юноше было около семнадцати лет, ведь когда скельды его выкрали, они точно не знали возраст младенца. Он не был очень высоким, что характерно для южан, а также не набрал сильно и в массе, хотя и худым его назвать сложно. Каштановый цвет волос и голубые глаза смотрелись очень лаконично, а овальное лицо с острыми скулами придавали его внешности привлекательность и брутальность. Что касается его родословной, Гилтред не знал, кто его отец на самом деле, ибо история, рассказанная ему Эореком о его происхождении, была ложью. Эорек поведал Гилтреду, что тот был сыном его кузена Крёстингера, который умер от ран, полученных в бою против ильденов и кроме Эорека, больше никто не мог забрать и вырастить мальчика, а потому, Эорек и стал его воспитателем, а затем и отцом. Правду Эорек не говорил, потому что не мог, а не говорить совсем, было бы подозрительно, ибо Гилтред совсем не был похож на детей Эорека, да и отношение к нему было не самое благосклонное. Для юноши Эорек был отцом, по-другому он его и не называл, а тот и не был против, ведь Эорек полюбил мальчика со временем и стал относиться к нему, как к родному сыну, что вызывало ревность у Дерека и Трея, детей Эорека. Кстати о них. Дереку было уже двадцать три, и он был на шесть лет старше Гилтреда. Высокий рост Дерека где-то метр восемьдесят пять, его широчайшие плечи и огромные руки, вызывали у окружающих чувство легкого страха. Усиливал этот трепет и шрам на щеке, что ему оставила лисица, когда юноша в возрасте тринадцати лет охотился с отцом. Оттуда у него и появилось прозвище, Свирепый Лис. Трей был на четыре года младше своего брата и был столь же высок и велик, как и он. Единственное их отличие в причёске. Дерек носил длинные русые волосы в распущенном виде и лицо у него было грубее. Трей же имел волосы короче, заплетённые сверху в косу для удобства. Лицо, да и в целом вид у него были приветливее чем у брата, да и любили его чуть больше, но уважали их одинаково. Карие глаза у обоих братьев придавали им ещё большей суровости.

Все вместе, Гилтред, Дерек и Трей обучались фехтованию и другим видам боя. Их учили обращаться с мечами, молотами и топорами, главными оружиями скельдов. Трей, к слову, отдавал предпочтение совсем другому виду оружия, а именно луку. Стрелял он не плохо и на сезонных охотах был одним из лучших.

Как бы странно это не было, но Эорек питал особую любовь именно к Гилтреду, он видел в нём свет и будущее, параллельно задаваясь вопросом, «Почему?». Зная, чьих он кровей, зная, что этот народ сотворил в прошлом, он полюбил мальчика, да так сильно, что предпочитал его в многом своим сыновьям, что тем очень не нравилось и они ненавидели Гилтреда за это. Возможно, эта любовь была обусловлена тем, что Гилтред был словно живое воспоминание о Хёрмунде.

Однако, Эорек никогда не давал Гилтреду столько воли, сколько он давал своим сыновьям, и тем не менее, часто проводил с ним много времени, рассказывая об истории севера и открывая секреты военного мастерства.

В этот период времени, внутри самого севера на континенте, был конфликт между Мирданией и Арлинаром. Причиной конфликта был отказ в поставке продовольствий через морские пути. Угроза голода для народа Арлинара возникла из-за того, что прошедшая зима вышла суровой и урожай был очень скудным в связи с чем те запросили скорейшей помощи у Мирдании в отправке продуктов по морю. Однако Мирдания возразила и сказала, что по такой воде, они не пустят корабли, да и сухопутные пути были более налаженными и лёгкими. Отсюда и пошёл конфликт, который, казалось бы, родился из пустяка. Из-за взрывного характера северяне подобные действия соседей расценили, как враждебные) вот Арлинар и решил, силой отбирать у них еду и другие полезные припасы, делая молниеносные грабительские набеги на деревни и города. Войной это не назовёшь, скорее мелким конфликтом, но всё же он имел место быть, и бои порой были довольно жестокими, хоть и не масштабными. Ситуация становилась всё более напряжённой и городам Мирдании, граничащим с Арлинаром требовалась помощь. Яхстроф, будучи одним из главных городов, в котором восседал один из четырёх королей этой страны, а именно Эорек, решил оказать помощь пострадавшим городам. Сам Эорек не мог явиться, ведь задач внутри города было немало, а потому он решил отправить своих сыновей на помощь. Трея он отправил в Гингорн, что был к северу от реки Кунгай, а Дерека и Гилтреда в Эдинколд, что был прям на границе с Арлинаром, рядом с Мидстенским Лесом. Трей выступил первым и уже был в пути, в то время как Гилтреду и Дереку, Эорек отдал особое поручение.

– Сыновья, отправляйтесь в Эдинколд, им нужна не только поддержка, но и мой представитель, что выйдет на переговоры с одним из королей Арлинара, Торном из Галграда. Мы постараемся прийти к какому-то соглашению и прекратить эту бесполезную резню.

– Отец, мы ведь просто могли пригрозить им, зачем идти на уступки? –с нотками возмущения в голосе спросил Дерек.

– Мы не должны развязывать войну между своими же людьми, это глупо. Или вы думаете, что мы забыли про юг? Враг всё ещё сидит там и набирает мощь, пока мы рубим друг друга!

– Что именно мы должны сделать, отец? Спросил Гилтред, спокойным и низким голосом.

– Дерек пойдёт на переговоры с королём Торном от моего имени, а вместе с ним и король Фернард, из Гингорна.

– Так ведь в Гингорн направился Трей! Заявил Дерек с ноткой возмущения.

– Он потому туда и поехал, что Фернард сейчас в Эдинколде, а защитить город он доверил Трею, ибо знает того лучше вас двоих.

– Ясно отец. Ответил Дерек на этот раз спокойно.

– Гилтред, пока брата не будет, ты обеспечишь защиту Эдинколда. Мало-ли что приготовят для вас Арлинарцы!

– Я всё понял отец, прикажешь выступать?

– Выступайте.

Дерек не очень был рад компании Гилтреда, но сейчас не время для споров с отцом, ибо задача их важнее. Оба брата в тот же день покинули Яхстроф и уже через три дня были у ворот Эдинколда. Уставшие от практически беспрерывной езды, они устроили короткий отдых, прежде чем встретиться с Фернардом из Гингорна. Эдинколд не был очень большим городом, точно меньше Яхстрофа, да и деревянные стены у него не были столь величественны. Тем не менее, в этом городе было то, что являлось его символом. Это две смотровые башни, которые были ну очень высокими и большими. Настолько большими, что в них были размещены комнаты, в которых в часы отдыха проживали стражи, чтобы каждый раз не терять время на долгий спуск и подъем. Эти две башни, давали обзор на земли Арлинара, и едва заметно, но всё же оттуда можно было увидеть очертания Галграда. Люди в городе были осторожные и напуганные. Причина испуга была очевидна.

После короткого сна и сытного обеда два брата отправились в ратушу для встречи с Фернардом и хольдом города Зирком. Пройдя по самой большой улице, они не увидели ни торговцев, ни ремесленников, ни просто праздно шатающихся жителей. Люди не желали выходить на улицы, так как боялись, что Арлинарцы могли быть уже внутри. Дерека и Гилтреда это напрягло, и они хотели поскорее разрешить это недоразумение. Дойдя до ратуши, они увидели большое количество стражи, охранявшей её. У входа в ратушу стражники преградили братьям путь с вопросом кто они и с какой целью явились. Дерек протянул старшему стражнику письмо, где рунами были написаны имена и суть миссии обладателей сего свёртка. Стражник, несколько смутившись, поприветствовали гостей и попросил прощения за вынужденную повышенную настороженность к иногородцам. Внутри ратуши молодых воинов уже ждали Фернард и Зирк. Между ними завязался разговор, который, разумеется, начался с приветствий и вопросов о дороге, а затем и обсуждением планов. К решению пришли быстро, и каждый направился выполнять свою задачу. Гилтред, как и говорилось ранее, остался защищать город, Дерек, Фернард и Зирк направились на встречу с королем Торном. Гилтреду оставили многочисленную армию, воины которой беспрекословно подчинялись ему, не задавая вопросов, доверяя этому человеку, ведь он был сыном самого Эорека, и не важно, что не по крови, ведь воспитал его великий скельд. Не все знали его истинное происхождение, Эорек это тщательно скрывал и лишь единицы были посвящены в эту тайну. Но это до поры до времени. Гилтред поднялся на одну из тех высоких башен, дабы осмотреться. Подниматься туда было не трудно. Для подъёма на башни использовали специальные лифты, которые работали на подъёмном механизме. Два человека крутили деревянное колесо, которое наматывало веревку, и лифт поднимался. Когда он доходил до конца, то работники закрепляли её, чтобы лифт не упал. На верхушку башни также вела огромная винтовая лестница. Подниматься по ней очень долго, но многие стражи время от времени поднимались по ней, чтобы периодически давать разминку ногам.

Поднявшись на самую высокую точку смотровой башни, Гилтред был внезапно поражен открывшимся перед его взором ландшафтом. Он восхитился, увидя такую красоту, увидя насколько прекрасен север, его леса, реки, горы, поля. Всё выглядело так, будто бы и не существовало на самом деле, будто это было придумано кем-то в легенде, и воплощено в реальность. Наслаждаясь видом, Гилтред невольно обратил своё внимание на лес, что разделял Мирданию и Арлинар, и не зря. В части леса, что была близка к Эдинколду, он заметил странное движение. С высока это выглядело так, словно много муравьёв двигается в сторону замка. Мгновение спустя, Гилтред понял, что это были вражеские воины и раз они шли со стороны Арлинара, то скорее всего это Арлинарцы, что пошли на встречу с Дереком, Фернардом и Зирком.

У Гилтреда промелькнуло предположение, что друзья попали в ловушку Арлинарцев и, возможно были убиты, что дало возможность врагам беспрепятственно выступать на Эдинколд, думая, что он не защищен.

Гилтред тут же пробил тревогу в сторожевой колокол, что был на верхней площадке башни и, спускаясь на землю, дабы вступить в бой за Эдинколд, увидел, как люди в городе оживленно засуетились.