Внутренний зоопарк Анны

“Спокойно! Без паники!” – взвизгнул Джипити. “Включаем режим “тотальной лжи”! Улыбаемся и говорим, что у нас всё замечательно! Проект продвигается, зарплата растёт, личная жизнь бьет ключом! Не даём ей ни единого шанса заподозрить правду!”

С трудом оторвавшись от дивана, Анна приняла вызов, стараясь придать голосу как можно больше жизнерадостности.

– Привет, мамуль! Как ты? Как твое здоровье? – защебетала она, словно только что вернулась с курорта.

– Здравствуй, Аня, – раздался в трубке мамин голос, как всегда, полный тревоги и заботы. – Ты совсем пропала. Я уже начала волноваться. На работе всё хорошо?

Этот вопрос был как удар под дых. Анна на секунду потеряла дар речи.

– Да, мам, всё просто замечательно! – выпалила она, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Работаю как проклятая, но оно того стоит! Проект просто бомба!

– Какой проект? – насторожилась мама. – Ты же говорила, что тебя хотели повысить. Что-то я совсем запуталась.

Анна судорожно соображала, что ей говорить.

– Ну, понимаешь, – замялась она, – повышение пока отложили. Зато этот проект такой интересный! Он намного круче, чем просто повышение! Теперь я чуть ли не главный человек в компании!

– Да что ты говоришь? – обрадовалась мама. – Вот молодец! Я всегда знала, что ты у меня умница! А чем ты там занимаешься?

Анна выдохнула и начала импровизировать, на ходу придумывая какую-то нелепую историю о новом проекте, связанном с логистикой и инновационными технологиями. Она использовала все знакомые ей термины и старалась говорить как можно увереннее.

В голове царил полный хаос. Заебашка хихикала, наслаждаясь её враньем, Сыкун плакал, предчувствуя разоблачение, Критик издевался, обвиняя её в лицемерии, Джипити подсказывал ей правильные ответы, а Аврора молчала, печально глядя на неё.

– Ну, я рада, что у тебя всё хорошо, – сказала мама, когда Анна закончила свою историю. – А то я уже начала переживать. Ты у меня такая непоседливая, всё время что-то придумываешь.

Анна почувствовала укол совести. Она понимала, что обманывает свою маму, но не могла остановиться. Ей казалось, что если она скажет правду, то мир рухнет.

– Мам, ну что ты обо мне думаешь? – обиженно сказала она. – Я же взрослая, серьезная женщина! У меня всё под контролем!

– Ну, я надеюсь, – ответила мама. – А как у тебя с личной жизнью? Что-то ты совсем о ней забыла. Когда ты уже остепенишься? В твоём возрасте уже пора рожать детей!

Этот вопрос был как контрольный выстрел в голову. Анна почувствовала, как ей становится плохо.

– Мам, ну прекрати, пожалуйста! – взмолилась она. – Мне сейчас не до личной жизни. Работа на первом месте! Да и вообще, все мужики – козлы!

– Ну, не все, – возразила мама. – Есть и хорошие мужчины. Просто ты их не замечаешь. Нужно быть внимательнее! Игорек у тебя вон какой хороший был, работящий и почему ты его бросила?!

– Мам, я тебя умоляю! – взвыла Анна. – Давай не будем об этом! Мне и так плохо!

– Что значит «плохо»? – забеспокоилась мама. – Что случилось? Ты заболела?

– Да нет, всё нормально! – поспешно ответила Анна. – Просто немного устала. Много работаю, мало сплю. Вот и всё.

– Ну, береги себя, – сказала мама. – Здоровье – это самое главное. А когда ты ко мне приедешь? Я так соскучилась!

Этот вопрос заставил Анну похолодеть. Поездка к маме сейчас была невозможна. Ей пришлось бы врать в глаза, притворяться счастливой и успешной, терпеть её упрёки и советы. Это было выше её сил.

– Мам, я бы с удовольствием, – сказала она, запинаясь, – но у меня сейчас столько работы, что я просто не могу вырваться. Может, в следующий раз? Обещаю, что скоро приеду.

– Ну ладно, – вздохнула мама. – Только не забывай меня. И звони почаще. Я очень волнуюсь за тебя.

– Хорошо, мам. Я позвоню. Люблю тебя, – сказала Анна, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– И я тебя люблю, доченька. Береги себя.

И мама положила трубку.

Анна откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Разговор с мамой отнял у неё все силы. Она ненавидела себя за то, что обманывает её, но не видела другого выхода.

Сыкун захныкал громче прежнего: “Мы ужасны! Мы лжём самому дорогому человеку! Мы заслуживаем самого худшего!”

Джипити попытался успокоить ситуацию: «Обман – это тактический маневр для сохранения стабильности. Правда могла бы причинить больше вреда, чем временная ложь».

Критик, как всегда, добивал: “Ты жалкая! Ты трусливая лицемерка! Ты даже собственной матери не можешь сказать правду! Ты ничтожество!”

Анна попыталась заглушить их голоса, уткнувшись лицом в подушку. Ей хотелось провалиться сквозь землю и исчезнуть.

“Я только что солгала своей маме. И это было ужасно. Но я не знаю, что бы я делала, если бы сказала правду. Боюсь, правда убила бы ее. А теперь что мне делать? Может, мне тоже притвориться мертвой? Все равно я уже на самом дне.”

Чувство вины давило на неё, как бетонная плита. Лгать самому близкому человеку было отвратительно, но перспектива обрушить на мать всю тяжесть своего падения казалась ещё более пугающей.

Теперь Анна, вдобавок ко всем своим проблемам, чувствовала себя еще и предательницей. Лежать дальше, уткнувшись лицом в подушку и притворяясь мёртвой, казалось единственным логичным решением.

Но тут в действие вступил Мурзик.

Почувствовав перемену в настроении хозяйки, запрыгнув на диван, он начал усердно вылизывать лицо Анны, попутно тыкаясь мокрым носом ей в щёку.

“Фуууу!” – машинально подумала Анна, но не оттолкнула кота.

Заебашка (тихо): «А ведь он прав… Ты должна что-то делать. Хватит валяться здесь и жалеть себя».

Сыкун (ещё тише): «Мы всё равно умрём… Но, может быть, не сегодня… Может быть, ещё есть шанс…»

Критик (громко): «Не смеши меня! Какой шанс? Ты ничтожество! Тебе уже ничто не поможет!» Но, к удивлению, голос Критика звучал неуверенно, словно он сам начал сомневаться в своей правоте.

И тут Анна услышала, как Мурзик громко заурчал. Его мурлыканье было таким тёплым и успокаивающим, что проникало прямо в душу.

«Ладно, ладно», – сдалась Анна. «Я встану. Но только ради тебя, Мурзик. И только потому, что ты достал меня своим вылизыванием».

Оторвавшись от дивана, она посмотрела на себя в зеркало. То, что она увидела, привело её в ужас. Она выглядела как призрак. Бледное лицо, запавшие глаза, сальные волосы… Она перестала быть похожа на себя.

“Это не я,” – подумала она, чувствуя, как к горлу подступает ком. “Я должна что-то изменить. Хотя бы ради Мурзика.”

Первым делом она решила навести порядок в квартире. Собрала разбросанные вещи, вымыла посуду, пропылесосила ковер. Каждое движение давалось ей с трудом, но она продолжала работать, словно выполняя какое-то важное задание. Закончив уборку, она почувствовала себя немного лучше. В квартире стало чище и свежее, словно вместе с грязью ушла часть её тоски. Теперь нужно было заняться собой. Приняв душ и накрасившись (насколько это было возможно в её нынешнем состоянии), Анна почувствовала себя человеком.

«Ну вот, уже лучше», – прошептала она, глядя на своё отражение в зеркале. «Теперь нужно что-то придумать с деньгами.».

И тут в голове зазвучал голос Джипити: «Финансовая ситуация остаётся критической. До даты оплаты квартиры осталось 5 дней. Рекомендую рассмотреть варианты немедленной монетизации активов».

Анна закатила глаза.

“Какие активы? У меня ничего нет, кроме Мурзика и старых джинсов,” – подумала она.

Джипити: “Предлагаю рассмотреть вариант сдачи квартиры посуточно.”

“Ты же знаешь, что я не могу этого сделать! Я же живу в съёмной квартире!” – возмутилась Анна.

Джипити: «Предлагаю рассмотреть вариант… эээ… продажи почки на черном рынке».

Анна в ужасе замолчала.

Заебашка (хихикая): «Ну что, неплохой вариант! Зато сразу все проблемы решишь!»

Сыкун (всхлипывая): «Но это же незаконно! И опасно! Мы можем умереть!»

Критик (презрительно): «Как всегда, придумала что-то глупое! Ты ничего не можешь сделать нормально!»

Тут в разговор вмешалась Аврора (тихо и спокойно): “Анна, не слушай их. Есть другие выходы. Просто нужно немного подумать.”

Анна закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Ей нужно было придумать какой-то план, какой-то способ заработать денег. И тут ей в голову пришла одна идея. Безумная, отчаянная, но, возможно, единственная, способная спасти её от неминуемого краха. Она вспомнила объявление, которое случайно увидела на двери кофейни несколько дней назад. Владельцу требовался бариста на неполный рабочий день. Зарплата была небольшой, но это было хоть что-то.

“А что, если…?” – подумала она, чувствуя, как в сердце зарождается надежда. “Что, если я попробую устроиться на эту работу?”

Но тут же её охватил страх. Она никогда в жизни не работала баристой. Она даже не знала, как правильно варить кофе. И что она скажет маме, если та узнает, что она работает в какой-то забегаловке?

Спецназ Самобичевания тут же воспользовался её сомнениями:

Критик (зловеще): «Бариста? Ты? Да ты даже чай нормально заварить не можешь! Кофе ты будешь варить, ага! Все только посмеются над тобой! Ты опозоришь весь город!»

Сыкун (всхлипывая): «А если мама узнает? Она же нас убьет! Скажет, что мы неудачницы, что мы опозорили всю семью!»

Саботер (зевая): “Да брось ты это всё! Зачем тебе это нужно? Лучше сиди дома, смотри сериалы! Тебе всё равно ничего не светит!”

Но Анна, на этот раз, решила не поддаваться на их провокации.Она чувствовала, что это её единственный шанс. Она должна попробовать. И тогда она решительно взяла телефон и начала искать номер телефона кофейни.

Глава 5: Зоопарк превратился в штаб по разработке гениальных планов мести

Анна бежала. Задыхаясь, спотыкаясь, проклиная все красные светофоры и медлительных пешеходов на своём пути. Устроиться на работу бариста казалось той самой соломинкой, за которую можно ухватиться, чтобы не утонуть окончательно. Но, как это обычно бывает в жизни Анны, всё пошло не по плану. Она проспала.

Добравшись до кофейни, она увидела что объявление о вакансии, уже снято с двери. Сбивчиво объяснив ситуацию растерянному администратору, она узнала, что место уже занято. Какая-то проворная студентка оказалась шустрее и уже вовсю готовила капучино. Внутри Анны взорвалась граната.

«Да что же это такое?! Неужели весь мир сговорился против меня?!» – взревела она мысленно.

Выйдя на улицу, Анна почувствовала, как ярость захлестнула её с головой. Все внутри кипело и клокотало. Она была не просто расстроена. Она была в ярости. В ярости на весь мир, на всех и вся.

И тут, как по заказу, в голове ожил спецназ самобичевания:

Критик (насмешливо): «Ну что, добегалась? Опоздала, как всегда! Неуклюжая, бестолковка! Ты даже на работу вовремя прийти не можешь! Что уж говорить о чём-то большем?»

Сыкун (всхлипывая): «Теперь точно всё пропало! Мы умрём с голоду! Нас выгонят на улицу! Это конец!»

Саботер (зевая): «Да забей ты на всё это! Пошли лучше домой, поедим чего-нибудь вкусненького! Зачем нервы себе трепать?»

Но в этот раз Анна не поддалась на их провокации. Ярость была сильнее. Она подавляла страх, вину и апатию.

«Заткнитесь все!» – мысленно закричала она. «Сейчас я вам покажу, кто здесь ничтожество! Я ещё докажу всем, чего стою!»

Но кому она собиралась «доказывать», что она «чего-то стоит», она пока не знала. Она просто чувствовала, что нужно что-то делать. Нужно выпустить пар. Нужно найти виноватых. И виноватые тут же нашлись. Первой в списке была она. Та самая студентка, которая так нагло отобрала у неё работу. Молодая, активная, наверняка из богатой семьи, которой всё достаётся просто так.

«Стерва! – мысленно шипела Анна, глядя на кофейню. — Наверняка переспала с начальником, вот и получила работу! А я тут должна голодать из-за какой-то выскочки!»

Воображение тут же нарисовало картины жестокой, но справедливой мести: подсыпать ей слабительное в кофе; подменить сахар на соль, чтобы она всем испортила напитки; распустить слух, что она страдает неизлечимой болезнью.

И тут внутренний зоопарк взорвался идеями:

Заебашка (хихикая): «Слабительное – это скучно! Нужно что-то покруче! Предлагаю подсыпать ей виагру! Пусть побегает по кофейне в поисках приключений!»

Сыкун (всхлипывая): «Не надо виагры! Это слишком опасно! А вдруг она получит передозировку? Мы же сядем в тюрьму!»

Критик (с презрением): “Что за ерунду вы несёте? Слабительное, виагра… Это всё детский сад! Нужно действовать серьезно! Предлагаю нанять киллера!”

Джипити (спокойно): «Заказное убийство нецелесообразно. Высокий риск разоблачения, большие финансовые затраты, низкая вероятность успеха. Предлагаю рассмотреть более экономичные и безопасные варианты. Например, можно взломать её аккаунты в социальных сетях и разместить там компрометирующие фотографии. Или распространить слух, что она беременна от директора кофейни».

Саботер (зевая): “Да ну вас всех! Всё это слишком сложно и скучно! Лучше просто поджечь кофейню! Будет весело и зрелищно!”

Аврора (тихо): “Не надо насилия.”

Анна (мысленно, с огоньком в глазах): «Хм… беременность от директора – это интересно! Но поджечь кофейню – это, конечно, эффектно… Ладно, решим позже. Главное – эта стерва не должна остаться безнаказанной!»

Следующим в списке «врага народа» оказался, конечно же, руководитель компании, который её уволил.

«Да как он вообще мог?! – кипятилась Анна. — Бездарь, самодур, кровопиец! Он просто завидовал моему таланту! Он боялся, что я стану лучше всех! Вот и решил избавиться от меня!»

Воображение тут же нарисовало картину изощрённой мести: Она проникает в офис ночью и расставляет все файлы на компьютере директора в алфавитном порядке по именам котиков (или по объёму его годового дохода, чтобы унизить его по полной программе). Подменяет сахар слабительным во всех кофемашинах в офисе (чтобы руководство узнало, каково это – испортить кому-то жизнь!). Распространяет по всему городу листовки с фотографией Сергея Петровича и надписью: «Он крадёт ваши мечты! И совесть!».