Полная версия
Внутренний зоопарк Анны
Анастасия Овчинникова
Внутренний зоопарк Анны
Глава 1. День сурка на повторе
Анна была вполне обычной женщиной чуть за тридцать. Шатенка с уставшими, но все еще симпатичными карими глазами, она отличалась от тысяч других офисных сотрудниц большого города разве что чуть большей склонностью к иронии и, пожалуй, слишком богатым внутренним миром. Десять лет в одной и той же компании на одной и той же должности – специалиста по логистике – превратили ее жизнь в тот самый «день сурка».
Каждое утро начиналось одинаково: визг будильника, безнадежная борьба с ним, кофе, метро, офис. Единственное, что отличалось, – это температура на улице и степень тошноты, вызванной дежавю.
Сегодня было особенно плохо. Будильник заверещал, как будто у него отняли конфету, ровно в 6:30. Анна, как всегда, попыталась его проигнорировать, но внутренний хор голосов тут же включился на полную мощность.
«Боже, только не это… Опять этот адский звон», – простонала Заебашка, часть личности Анны, отвечающая за вселенскую усталость и лень. «Я еще не досмотрела свой сон про пляж и мохито! Ну почему именно сейчас?! Можно я останусь здесь, в кровати, навсегда?» Заебашка была прирожденной лентяйкой, способной проспать ядерную войну, если только найдётся достаточно удобная подушка.
К счастью или к несчастью, в ее внутреннем цирке всегда был дрессировщик. Джипити, воплощение разума и логики, тут же включился в работу.
«Подъем, Анна! Время – деньги! Пенсия не за горами, а тебе еще нужно купить квартиру в ипотеку!Мы почти достигли дна карьерной лестницы, осталось только немного потерпеть! А еще сегодня прекрасная возможность проявить себя перед начальством, помнишь, ты хотела попросить о повышении?» Джипити был прагматиком и видел смысл только в том, что приносило выгоду.
«Дна карьерной лестницы…» – эхом отозвалось в голове Анны. Звучало как приговор. И она тут же услышала голос Сыкуна – внутреннего страха, который от одного слова «дно» впал в истерику.
«А вдруг это знак! Вдруг завтра будет землетрясение и ты умрешь под обломками! Или, что ещё хуже, тебя уволят! Сейчас же кризис! И сокращения идут! Куда я пойду в моем возрасте без опыта работы с новыми технологиями? Я даже не знаю, что такое этот ваш блокчейн! Меня никто не возьмет, я останусь жить на улице и умру в нищете! Надо было идти в юристы, как говорила мама!» Сыкун, специалист по катастрофам, умел найти проблему в любой, даже самой безобидной ситуации.
С трудом поднявшись с кровати, Анна поплелась в ванную. Она взглянула на свое отражение в зеркале и ощутила приступ дежавю. Перед ней стояла женщина лет тридцати с хвостиком, с мешками под глазами, прической «лохматость – наше все» и выражением лица «я устала даже улыбаться». Нельзя сказать, что она была некрасивой, просто жизнь в режиме «день сурка» заметно сказалась на ее внешности.
«Привет, зомби!» – поздоровалась она со своим отражением, зная, что сейчас начнётся самое интересное.
На арену выходил спецназ Самобичевания, группа поддержки Сыкуна, включающая Критика, Скептика и Саботёра. Их задача – методично и беспощадно подрывать самооценку Анны.
«Боже, да ты выглядишь как жертва пластического хирурга, у которого что-то пошло не так», – язвительно заметил Критик, всегда знавший, как задеть за живое. «Эти мешки под глазами, этот цвет лица… Ты вообще в курсе, что такое уход за собой? Неужели нельзя было хотя бы выспаться? Или ты думаешь, что достаточно просто выпить чашку кофе? А как насчёт спортзала? Ты совсем запустила себя! И вообще, что это за пижама? У тебя есть что-нибудь приличное?» Критик был беспощаден и всегда находил к чему придраться.
В кухне её ждал традиционный утренний ритуал: кофе, который Заебашка окрестила «жижей для самоубийц», и бутерброд.
“Опять эта кофемашина… Ненавижу запах пережаренных зёрен! Как можно это пить? Зачем вообще нужны все эти утренние процедуры? Лучше сразу лечь обратно в постель и посмотреть сериал,” – ныла Заебашка.
Кофе действительно был так себе, но без него Анна вряд ли дожила бы до обеда. За завтраком она машинально просматривала ленту новостей в телефоне: политика, экономика, экологические катастрофы, котики, новые санкции, рост цен на всё.
“Вот видишь,” – пробурчал Саботёр, всегда сомневающийся во всем. “Мир катится в тартарары. Тебе бы сейчас готовиться к концу света, а ты тут сидишь и тратишь время на кофе и котиков! Никто не будет тебя спасать, придется самой выживать!Хотя бы выучила иностранный язык. Все твои мечты так и останутся мечтами, ты так и будешь сидеть в этом офисе до пенсии».”
Одевшись и накрасившись (частично под давлением Критика, частично чтобы хоть немного соответствовать своим представлениям о приличиях), Анна вышла из квартиры. По дороге на работу она слушала подкаст о… саморазвитии, конечно.
«Идеальный способ провести 40 минут в пробке», – иронично заметил Саботер, мастер прокрастинации и отговорок. «Лучше бы ты просто послушала музыку и расслабилась. Все равно ты ничего не запомнишь. Да и вообще, кто все эти умники, которые учат жизни с экрана? Чего они сами добились? Просто зарабатывают на таких лохушках, как ты».
Саботер, как всегда, знал, как подлить масла в огонь прокрастинации. Но Анна старалась не обращать на него внимания. Она давно научилась жить со своим «внутренним зоопарком», хотя порой это было невыносимо. Особенно тяжело приходилось, когда активизировался Спецназ Самобичевания.
Приехав в офис, она ощутила привычное чувство тоски. Серые стены, унылые лица коллег, запах офисной бумаги и несбывшихся надежд.
“Добро пожаловать в ад, моя дорогая,” – прошептала Заебашка, словно намекая на то, что место в котле уже забронировано.
Анна заняла свое рабочее место и открыла почту. Десятки новых писем, в основном спам и корпоративные рассылки. А еще – сообщение от банка о просроченном кредите.
“Черт!” – вырвалось у Анны.
“Как же я ненавижу свою работу,” – искренне призналась она самой себе.
В этот момент в голове вдруг прозвучал тихий, но настойчивый голос:
“А чего ты на самом деле хочешь?” – прошептала Аврора, голос души. “Может быть, стоит что-то изменить?”
Анна замерла. Этот вопрос застал ее врасплох. Она давно не задавала его себе.
«Я… я даже не знаю», – растерянно ответила она. «Я просто хочу… чтобы все было хорошо. Чтобы не было этих дурацких проблем с деньгами, чтобы можно было выспаться… Чтобы хоть кто-то меня любил…»
Весь день Анна провела в каком-то полусонном состоянии. Она механически выполняла свою работу, а в голове у нее царил настоящий хаос. Заебашка ныла, Джипити пытался ее успокоить, Сыкун боялся банкротства и перемен, Спецназ Самобичевания изо всех сил старался ее добить, Аврора шептала о чем-то большем, пытаясь хоть как-то разжечь внутреннее любопытство, но ее тут же заглушали Сыкун и Джипити, а Саботер просто предлагал ей уйти в запой, чтобы забыться.
В конце рабочего дня, когда Анна уже собиралась уходить, к ней подошел ее начальник Сергей Петрович с выражением лица, в котором читалось сочувствие и… опасение?
– Анна, зайдите ко мне, пожалуйста, – сказал он, избегая зрительного контакта.
Сердце Анны ушло в пятки. «Неужели узнали о просроченном кредите?! Или, что еще хуже, о сокращении?! А вдруг я что-то сделала не так? Или вообще уволят за то, что я не командный игрок?!Господи, за что мне все это? Почему я не родилась богатой?»» Сыкун уже начал паниковать.
С ощущением неминуемой катастрофы Анна вошла в кабинет Сергея Петровича. Он сидел, нервно перебирая бумаги.
– Анна, – начал он, осторожно подбирая слова, – у меня для вас… не очень хорошие новости.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Компания, к сожалению, испытывает финансовые трудности… И… – Сергей Петрович сделал глубокий вдох, – вынуждена сократить часть сотрудников. Вы… вы подпадаете под сокращение.
Анна оцепенела. Увольнение? После десяти лет работы? Этого просто не может быть! Она попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить ни слова.
В этот момент в её голове развернулась настоящая битва. Заебашка ликовала, предвкушая, что теперь можно будет вообще ничего не делать. Сыкун бился в истерике, представляя, как она окажется на улице без денег и крыши над головой. Критик злорадно ухмылялся: «Ну вот, допрыгалась! Я же говорил!» Джипити, обычно такой рациональный, сейчас молчал, пытаясь понять, как ему теперь спасать ситуацию.
В голове у Анны раздавался грохот, как будто взорвалась бомба.
Но что-то еще шепнуло в глубине: «Сейчас ты узнаешь, кто ты на самом деле». Голос Авроры прозвучал на фоне хаоса тихо и уверенно.
…Сергей Петрович замолчал, глядя на Анну с плохо скрываемым сочувствием. Ей казалось, что она разучилась дышать. Увольнение. Это слово эхом отдавалось в ее голове, вызывая приступы тошноты и паники.
Только представьте, что в этот момент творилось в голове у Анны.
«Что?» – изумленно прошептала Заебашка, просыпаясь от многолетней дремоты. «Уволили? Значит, теперь можно… не работать? Боже, это же рай! Можно лежать на диване, смотреть сериалы и есть пиццу! Да здравствует лень!» Но ликовала она недолго.
«Идиотка! Ты понимаешь, что это значит?!» – взвыл Сыкун, обрушивая на Анну волну ужаса. «У нас же кредит! На что мы будем жить? Нас выгонят на улицу! Мы станем бомжами! И все из-за тебя! Надо было лучше работать! Надо было лизать задницу начальству! Теперь ты умрешь в нищете!»
«Спокойно, Сыкун, спокойно!» – попытался вмешаться Джипити, но его голос звучал неуверенно. «Все не так уж плохо. Мы найдем новую работу. Я составлю резюме, проанализирую рынок труда… Мы даже можем… продать почку! Ну, в крайнем случае… Главное – не паниковать!»
“Продать почку? Ты совсем с ума сошел?!” – заорал Критик. “И кому ты нужна со своими логистическими навыками? Ты же ничего не умеешь! Ты бездарь! Ты неудачница! Ты всю жизнь просидела на одном месте, а теперь тебя вышвырнули, как мусор!”
Саботер же, как всегда, предложил гениальное решение:
– Да ладно вам! Давайте закажем пиццу и посмотрим кино! Все равно уже ничего не исправить. А завтра… завтра мы все исправим. Наверное…
В голове у Анны творился настоящий ад. Крики, вопли, панические атаки и истерический смех. Она чувствовала, как её тошнит, как дрожат руки, как к горлу подступает ком.
“Я больше не могу это выносить,” – прошептала Анна, чувствуя, как сходит с ума.
«Согласна», – прошептала Аврора, словно отвечая на её мысли. «Пора что-то менять. Пора освободиться от этого кошмара». Но её тихий голос терялся в общем шуме.
Сергей Петрович что-то говорил про выходное пособие, про рекомендации, про то, что она хороший специалист… Но Анна ничего не слышала. Она просто стояла, как парализованная, и смотрела в пустоту.
Наконец, она смогла выдавить из себя только одно:
– Спасибо… – тихо сказала она, развернулась и вышла из кабинета.
Она шла по коридору, ничего не видя и не слыша вокруг. Коллеги сочувственно смотрели ей вслед, но ей было всё равно. Она чувствовала себя словно в вакууме, отрезанной от всего мира.
Выйдя из офиса, Анна остановилась на тротуаре и посмотрела на город. Дома, машины, люди… Все казалось таким далёким и чужим. Она вдруг осознала, что осталась одна.
«Что же мне теперь делать?» – прошептала она, глядя в пустоту.
«Меня уволили. После десяти лет работы меня просто вышвырнули, как ненужную вещь. Все мои планы, все мои мечты – всё рухнуло в один миг. У меня нет ни денег, ни работы, ни будущего… И самое ужасное, что я совершенно не понимаю, что делать дальше. Куда идти? Что искать? Как жить? Неужели это конец?»
Глава 2. Виртуальная реальность
После слов Сергея Петровича Анна, оглушенная и опустошенная, машинально дошла до ближайшего супермаркета. Ей нужно было хоть что-то сделать, хоть как-то заполнить зияющую пустоту внутри. И, повинуясь какому-то инстинкту, она начала наполнять тележку всевозможными «запретными плодами».
«Так, спокойно, всё под контролем», – прошептала Заебашка, просыпаясь с воодушевлением. «Сейчас мы устроим себе настоящий отдых! Заслужили же! Купим всё самое вкусное, включим любимый сериал и забудем обо всех проблемах! Да здравствует режим самоизоляции от реальности!»
Сыкун попытался пискнуть что-то о надвигающемся финансовом крахе, но Заебашка грубо заткнула ему рот пирожным с кремом. “Тихо! Не порть аппетит! У нас сегодня праздник!”
И Анна, словно зомби, складывала в тележку шоколадки, чипсы, газировку, мороженое, торты… Всё самое вредное и калорийное, всё то, что она обычно себе запрещала.
“Ну и что, что всё это стоит бешеных денег? Зато это вкусно! А вкус – это единственное, что сейчас имеет значение!” – ликовала Заебашка.
Джипити, судорожно подсчитывая остатки средств на её банковском счёте, взвыл: “Анна! Остановись! Это безумие! Ты тратишь последние деньги на еду, которая убьёт нас раньше, чем кредиторы! Немедленно прекрати эту вакханалию чревоугодия!”
Но Заебашка лишь отмахнулась от него: “Отстань, зануда! Дай хоть немного насладиться жизнью, пока она совсем не закончилась! А то потом будет поздно!”
И тут в разговор вмешался Критик, ехидно усмехаясь: «Посмотри на себя! Ты просто толстая свинья! Тебе что, мало было проблем? Теперь ещё и ожирение добавится! Никто тебя такой не полюбит! Ты будешь одна до конца своих дней!»
Спецназ Самобичевания с восторгом подхватил эту тему, смакуя все её недостатки. “Ты ленивая, безответственная, некрасивая… Ты заслуживаешь всех бед, которые на тебя свалились! Ты ничтожество!”
Анна, оглушенная этим хором осуждения, почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Но вместо того, чтобы остановиться, она схватила с полки огромный пакет мармеладных мишек и бросила его в тележку.
«Да, я толстая свинья! И что с того? Зато мне вкусно! А на остальное мне плевать!» – мысленно огрызнулась она, чувствуя, как внутри нарастает злость.
Оплатив покупки, Анна, словно тяжелораненый солдат, дотащила пакеты до квартиры и захлопнула за собой дверь. Теперь она в безопасности. В своём бункере обжорства.
Включив любимый сериал, она развалилась на диване и начала поглощать вкусняшки одну за другой. Шоколадки, чипсы, мороженое… Всё смешалось в безумной какофонии вкусов и запахов.
“Ммм… как же это вкусно! Я просто таю!” – блаженно простонала Заебашка, утопая в море наслаждения.
Сыкун тихонько скулил в углу, предчувствуя расплату. “Мы умрём… мы точно умрём… от обжорства…”
Но Анна не слушала его. Она была слишком занята поеданием вкусняшек и просмотром сериала. Она пыталась отключиться от реальности, забыть обо всех проблемах, убежать от самой себя.
Серии сменяли друг друга, упаковки пустели, живот раздувался… Анна чувствовала, как медленно тонет в этом болоте саморазрушения.
В голове Анны царил настоящий хаос. Пока она машинально отправляла в рот очередной кусок торта, внутренние голоса не умолкали.
Заебашка (блаженно жуя): “Как же это вкусно! Шоколадный крем! Вот это я понимаю, антидепрессант! Плевать на калории, плевать на всё! Живем один раз!”
Сыкун (всхлипывая): “Мы все умрём… от диабета! И от голода! Потому что все деньги уже потрачены на эту дрянь! Лучше бы мы заплатили за квартиру…”
Критик (с отвращением): “Посмотри на себя! Вся в крошках, вся в шоколаде! Ты просто отвратительна! Как ты можешь так опуститься? Неудивительно, что тебя уволили! На тебя страшно смотреть!”
Джипити (пытаясь перекричать всех): «Уровень глюкозы в крови критический! Расходы на вредную еду превысили допустимый предел на 300%! Вероятность сердечного приступа возрастает с каждой съеденной конфетой! Предлагаю срочно вызвать скорую и составить новый план питания!»
Анна (пытаясь заглушить их голоса): “Да заткнитесь вы все! Дайте хоть немного насладиться моментом! Я имею право на маленькие радости! Хоть раз в жизни!”
Спецназ Самобичевания (хором, с дьявольским смехом): «Права, права! Ешь, ешь, толстей! Чем хуже тебе, тем лучше нам! Так тебе и надо, ничтожество! Ты заслужила все эти страдания!»
Анна, чувствуя, как стремительно падает её самооценка, попыталась сопротивляться:
Анна (мысленно): «Нет! Я не такая! Я сильная! Я справлюсь! Я не позволю им сломить меня!»
Но спецназ Самобичевания тут же обрушил на неё шквал насмешек (хором): “Сильная? Ты? Да ты слабачка! Ты ничего не можешь! Ты только и умеешь, что жрать и жаловаться на жизнь! Посмотри на себя в зеркало! Кто ты? Никто! Пустое место!”
Анна, чувствуя, что силы покидают её, посмотрела на остатки торта. Соблазн был слишком велик.
Заебашка (сладко): “Ну же, не сопротивляйся! Ещё кусочек! Это так вкусно! Ты этого достойна!”
И рука Анны потянулась к тарелке…
Аврора (тихо, почти неслышно): “Анна… Пожалуйста… Остановись…”
Но голос Авроры был слишком тихим, чтобы его услышать. Он утонул в этом хаосе, в этом безумном пире во время чумы. И Анна снова поддалась искушению, продолжая своё падение в бездну.
Анна провела в этом бункере обжорства несколько дней. Она не выходила из квартиры, не отвечала на звонки, не проверяла почту. Она просто ела, смотрела сериалы и пыталась забыться. С каждым днем она чувствовала себя всё хуже и хуже. Тело ломило, голова болела, душа ныла. Но она не могла остановиться. Ей казалось, что если она перестанет есть, то просто развалится на части.
Однажды утром, проснувшись, Анна почувствовала, что больше не может. Ей стало противно от самой себя, от своей слабости, от своей апатии. Она посмотрела на себя в зеркало и увидела там не женщину, а жалкое, опустившееся существо.
«Это не я», – подумала она, чувствуя, как внутри нее закипает гнев. «Я не хочу быть такой!»
Но что она могла сделать? Как выбраться из этого болота саморазрушения? Она не знала.
Анна: «Мне казалось, что если я запрусь дома и буду есть вкусности, то смогу убежать от своих проблем. Но я ошиблась. Проблемы никуда не делись. Они просто стали ещё больше. Теперь я не только безработная и нищая, но ещё и толстая, больная и совершенно отвратительная. Кажется, я достигла дна».
Глава 3. Тайная жизнь кота, или Как Мурзик пытается достучаться до Анны
В своём бункере обжорства Анна почти окаменела. Ей казалось, что она слилась с диваном в единое целое. Пульт от телевизора стал продолжением её руки, а остатки чипсов – частью пейзажа. И ещё был Мурзик, её пушистый надзиратель.
Сначала Мурзик радовался обилию внимания. Анна, обычно занятая работой, теперь целыми днями валялась на диване, позволяя себя гладить и чесать за ушком. Он мурлыкал, терся о ноги и наслаждался внезапно свалившимся на него счастьем.
Но очень скоро Мурзик начал что-то подозревать. Он чувствовал неладное. Анна перестала следить за собой, за квартирой и… за ним. Лоток не убирался вовремя, миска с кормом всегда была полупустой, а взгляд Анны был каким-то отсутствующим и тревожным.
“Что-то здесь не так,” – подумал Мурзик по-кошачьи. “Кажется, моя хозяйка сломалась.”
И Мурзик решил действовать. Сначала он попытался достучаться до Анны своими обычными способами – громким мурлыканьем и требовательным мяуканьем. Но Анна, погруженная в сериалы, лишь машинально гладила его, не обращая внимания на его сигналы бедствия.
“Эй, алло! Я вообще-то здесь! Мне нужно есть! И лоток сам себя не уберёт!” – пытался донести до неё Мурзик своим взглядом, который становился всё более подозрительным и укоризненным.
«Ну и что ты так на меня смотришь?» – огрызнулась Анна на кота. «Не моя вина, что жизнь – дерьмо! Хочешь, чтобы я плясала от радости? »
Мурзик в ответ лишь громко мяукнул, требуя внимания.
“Ой, началось! Сейчас начнёт выпрашивать еду,” – подумала Анна.
И тут в голове зазвучали голоса её внутреннего зоопарка:
Заебашка (зевая): “Да дай ты ему что-нибудь, а? Он уже устал мяукать!”
Сыкун (всхлипывая): “Нам нечем его кормить! У нас нет денег! Скоро мы сами будем голодать!”
Критик (ехидно): “Посмотри на себя! Ты даже кота нормально прокормить не можешь! Бесполезная ты!”
Джипити (пытаясь что-то подсчитать): «Расходы на корм для кота составляют 15% от оставшегося бюджета. При сохранении текущего уровня потребления запасов корма хватит на 3 дня. Рекомендую рассмотреть вариант перехода на более дешевый корм. Или… продать кота!»
Анна закатила глаза. “Продать кота?! Вы что, с ума сошли? Я лучше сама буду голодать!”
“Ладно, будем действовать по-другому,” – решил Мурзик, услышав её мысли (или просто почувствовав неладное). Запрыгнул на стол и начал воровать еду из её тарелки.
“Эй, ты чего творишь?” – возмутилась Анна.
Мурзик с набитым ртом посмотрел на неё с вызовом. Как будто говоря: “А что, если я хочу есть? Думаешь, я буду смотреть, как ты объедаешься, а я голодаю?”
И тут в голове зазвучал голос Саботера:
Саботер (зевая): “Да ладно, пусть ест! Чего тебе жалко? Зато потом не будет приставать! И вообще, может, он отравится и сдохнет? Тогда не придётся тратиться на корм! Шучу-шучу!”
Анна презрительно посмотрела куда-то сквозь стену. “Спасибо за поддержку, Саботер! Как всегда, очень полезно!”
Мурзику было мало просто есть. Он хотел, чтобы Анна обратила на него внимание, чтобы она поняла, что происходит что-то неладное.
И тогда он решил применить свое секретное оружие – демонстративное игнорирование лотка. Закончив с едой, он спрыгнул со стола и направился… в угол комнаты.
“О, нет! Только не это!” – ужаснулась Анна. “Только не сейчас!”
Она знала, что сейчас произойдет. И она не ошиблась. Мурзик деловито присел на корточки и начал делать своё грязное дело прямо посреди комнаты.
“Фу, какая гадость!” – закричала Анна, вскакивая с дивана. “Мурзик, ты что делаешь? Ты же знаешь, что здесь нельзя! Ты специально это делаешь, чтобы позлить меня?!”
Мурзик, закончив свои дела, посмотрел на неё самым невинным взглядом. Как будто говоря: “А что такого? Я просто хотел привлечь твое внимание. Разве я не достоин любви и заботы?”
И тут в голове зазвучал голос Авроры:
Аврора (тихо и печально): «Анна… Посмотри на него… Он просто хочет, чтобы ты его любила. Чтобы ты заботилась о нём. Чтобы ты вспомнила, что ты не одна…»
Анна, чувствуя, как к горлу подступает ком, посмотрела на Мурзика. Он действительно выглядел несчастным и одиноким.
“Боже, что я делаю?” – подумала она. “Я превратилась в чудовище! Я забросила себя, забросила кота… Я просто ужасна!”
И тут в голове зазвучал голос Критика:
Критик (с презрением): “Да, ты права! Ты ужасна! Ты ничтожество! Ты не заслуживаешь ни любви, ни заботы! Ты просто мусор!”
Но на этот раз Анна не дала ему себя сломить.
“Заткнись!” – мысленно закричала она. “Я не позволю тебе больше издеваться надо мной! Я буду бороться! Я стану лучше! Я докажу всем, что чего-то стою!”
И, решительно поднявшись с дивана, она направилась в угол комнаты, чтобы убрать за Мурзиком.
Мурзик в ответ лишь хитро прищурился, словно зная что-то, чего не знала она. Убирая за котом Анна поняла, что она не одна. У неё есть Мурзик, который любит её и нуждается в ней. И она не имеет права сдаваться. Она должна бороться за свою жизнь не только ради себя, но и ради него. Но не слишком ли поздно? Сможет ли она выбраться из этой ямы отчаяния? И как она будет решать свои финансовые проблемы, если даже не может нормально позаботиться о своём коте?
Глава 4: Звонок от мамы
После «кототерапии» Мурзика в Анне что-то изменилось. На следующее утро она проснулась с робкой надеждой на изменения, но тут зазвонил телефон. Определитель высветил: «Мама».
Анна похолодела. Звонок от мамы всегда был испытанием, а сейчас, в её нынешнем состоянии, – настоящей пыткой. Ей нужно было собраться с силами, надеть маску благополучия и успешно пройти этот экзамен на «счастливую дочь».
«Ну вот, началось», – заныл Сыкун, прячась под подушку. «Сейчас она узнает правду и отругает нас! Скажет, что мы неудачницы и вообще лучше бы мы не рождались!»
