Мастер грёз

– Повезло же!

– Куда там.

– А я ща погуляю годик, а потом сапоги надену.

– Поступать-то никуда не хочешь?

– Не. Куда мне. Да и нафиг надо. И так проживу.

– Ну да. ТЫ проживешь.

Макс внимательно оглядел Женьку и спросил, нахмурившись:

– А ты че лысый такой?

– Что?

– Лысый, говорю, что такой? Вши, что ли, завелись? – и Макс усмехнулся.

– Не. Тут дело такое… В общем, в скины я записался.

– Че-е?!– Макс ушам своим не верил. Женька, конечно, дурак, но не настолько же! Может, он и не путевый, но, в общем, добрый парень и не стал бы связываться с подобным сбродом.

– Ты че, совсем спятил?! – вскричал он. –Это же больные ублюдки, убийцы!

– Э! Э! Успокойся! Мы ничего такого не делаем, – начал оправдываться Женька. – Эта всего лишь группа подростков, которая любит повыпендриваться и пошуметь. Громим иногда прилавки чурок, да так, по шеям какому-нибудь студентику узкоглазому надоём. Че такого? Мы чаще всего собираемся чисто чтоб побухать вместе.

– Че такого?! – изумился Макс. – Ты соображаешь, что говоришь?! Такое чувство, что это в порядке вещей, что это правое дело! Ты понимаешь, с кем связался?! Это же фашисты! Просто не верю! Я с тобой за одной партой сидел, а ты в скина превратился!

– Да расслабься. Я не фашист. Ты хоть знаешь, почему я туда потащился?

– Нет. Не знаю и знать не хочу! Блин, я просто не верю в это. Что ты один из этих ублюдков!

– Да не один я из них! Просто я девчонку встретил, понимаешь? Красивая такая, прикольная. По-моему, я ее даже люблю. А она из их компании оказалась. Ну, я понравиться хотел, впечатление произвести, сам понимаешь.

– Не понимаю. Я бы с такой даже связываться не стал.

– Да?! Вот поэтому у тебя и нет никого до сих пор! Дают – бери, а бьют – беги! К тому же я ее люблю, понимаешь? Люблю! Мне все равно, какая она! Я стал одним из них ради нее. Да че я перед тобой оправдываюсь? Пошел ты!

– Если ты ее любишь, вытащи из этого. Спаси ее.

– Всему свое время. Вначале надо заслужить ее признание и доверие. А потом уже давить на нее.

– Да, наверно. Ну ладно. Не знаю, делай, что хочешь. Твоя жизнь. Только будь осторожней. А мне сейчас не до баб. Мне работа нужна, – Макс печально вздохнул. – Не берут только никуда.

– А ты в Макдоналдс иди. Там всегда молодежь нужна, – посоветовал Женька.

– Унижаться там перед всеми? Улыбаться, как придурок, даже если тебе хамят? – усмехнулся Макс.

– Ты хоть попробуй для начала! ТЕБЕ же деньги нужны! Если не попробуешь – не узнаешь. А вдруг понравится? А если нет, так всегда уйти сможешь. И заработаешь немного.

– Да, ты прав… Слушай, я и не думал, что ты способен дать дельный совет!

– Спасибо тебе, приятель. За комплимент.

– Да не за что!

Так Макс и поступил. Проносившись две недели с медицинской книжкой, которую его обязали сделать, он устроился в Макдоналдс на кухню. Это было только начало. Как ему объяснили, у них существует карьерный рост, и у него есть все возможности при хорошем раскладе дослужиться аж до администратора. А пока приходилось выполнять всю грязную работу по кухне. Одни жирные горелые противни чего стоили!

Макс терпел с трудом. Вначале он пообещал себе, что сумеет продвинуться по карьерной лестнице. Когда он, наконец, понял, что для него все это невыносимо, он дал себе зарок продержаться хотя бы несколько месяцев. Но буквально через неделю Макс уже выл. Теперь для него главной целью было отработать деньги, потраченные на мед книжку, и сразу же распрощаться с грязным позорным делом, каковым ему казалась вся эта работа.

Рабочий день длился долго, но, и возвращаясь домой, Макс не испытывал особой радости. Отчим унижал его, как только мог. Он высмеивал работу пасынка, пилил его и издевался, насмехаясь над тем, что тот не в состоянии устроиться в приличное место. Да что там не в состоянии! В приличное место ТАКОГО никогда и не возьмут! Более того, уже с одного порога прогонят! Ничтожество – оно и есть ничтожество!

У Макса не оставалось сил, чтобы ругаться с ним. За него это делала его мама. А сам он проходил в свою комнату, ложился на кровать и мгновенно вырубался.

Однажды Макс вернулся домой совсем без рук, без ног. Настроение было донельзя паршивое. Хотелось плакать и рвать на себе волосы от отчаяния. Он понимал, что еще куча молодых людей помимо него самого работает в этом месте. Но ведь они САМИ этого хотели! А ему-то ЗА ЧТО?! Он же не такой, он же в институт мечтал! Он же УЧИЛСЯ, в жизни чего-то добиться хотел! Сейчас он должен сидеть за партой и грызть гранит науки, а не драить горелую посуду по локоть в грязи!

Макс остановился в задумчивости – идти или не идти ужинать на кухню – и, не надумав, повернул в свою комнату.

– Макс! Ты пришел? – раздался голос мамы. – Чего не заходишь? Есть иди!

– Да че ты к нему пристала? – пробурчал грубо отчим, который по обыкновению расположился на кухне и набивал себе брюхо всем, чем ни попадя. – Пускай валит. Этот недоносок меня просто бесит. Ничего не в состоянии сделать. Даже в институт не попал, вот это дурак! Я пять лет в институте отучился! Я грамотный, меня сразу взяли! Потому что мозги есть! А этот балбес! Надо же кого ты вырастила! Лентяя и тупицу! Никчемный неудачник! Таким и останется!

– Прекрати оскорблять моего сына! – крикнула резко мама.

– Ты меня не затыкай! Говорю, что думаю. Раз так есть, так и есть! Скажешь, не прав, что ли? Да все говорят, что он у тебя придурок! Все смеются над ним! Мне еще краснеть за него! Благо мой бы был, а то… Его ж никуда и не возьмут, кроме как посудомойкой да полотеркой, ха-ха! – и отчим заржал, довольный собой.

Макс долго терпел, слушая все это в своей комнате. Он стискивал зубы, затыкал уши, пытался не обращать внимания на колкие речи отчима. Наконец нервы взяли верх. Глаза его засверкали и наполнились ненавистью. Макс вскочил и, роняя все на своем пути, влетел на кухню. Задыхаясь от бешенства, он заорал:

– Ты заткнешься когда-нибудь, а, ублюдок?! Ты уже задолбал меня! Козел! Ты-то ЧТО делаешь вообще?! Ты-то чего в жизни добился?! Бухаешь целыми днями да наши деньги пропиваешь! Живешь за мамин счет! Жрешь, пьешь на ее деньги! Толку от тебя никакого! Жирная зажравшаяся скотина! Пьяница проклятый! Я не знаю, че она тебя терпит! Вышвырнуть тебя надо как паршивую собаку! Это че, а?! – трясущейся от злости рукой указал Макс на тарелку, из которой с такой жадностью поглощал пищу его отчим. – Это твое?! Твое, думаешь?! Это все наше! И не смей это жрать!

И он со всего размаху зарядил рукой по тарелке, так, что та улетела далеко со стола и разбилась вдребезги.

– Ты че,…?! – в сторону Макса полетела отборная брань. Отчим вскочил на ноги, размахнулся и отвесил Максу мощную оплеуху, у того пол лица мгновенно стало красным. Макс пошатнулся назад и схватился за голову. И вдруг задрожал всем телом. Глаза его налились кровью. Он сжал руку в кулак и со всей дури шарахнул отчима по лицу. Тот от неожиданности и силы, которую вложил в удар Макс, рухнул вниз, перевернув стул, и повалил на пол тарелки и чашки со стола.

– Убью, суку!!! – орал Макс, рвясь в бой. Но мама, все это время наблюдавшая эту сцену в полном оцепенении, теперь, наконец, пришла в себя и схватила Макса за руки, пытаясь удержать его и увлечь назад.

– Успокойся, Макс, прошу тебя! – уговаривала она сына. – Пожалуйста, прекрати!

– Убью, понял!! Только тронь еще! Скотина! Ненавижу! – выкрикнул Макс, развернулся и помчался в свою комнату, обливаясь слезами.

Отчим грузно поднялся на ноги и сплюнул кровь с распухшей губы. Похоже, он был ошарашен случившимся. Но, постепенно приходя в себя, он все больше и больше наполнялся гневом.

– Где он?! – заорал отчим. – Где эта маленькая скотина?! Ща я ему башку размозжу!

И он, оттолкнув маму Макса, ринулся к его комнате. Та кинулась вслед за ним.

– Оставь его, перестань! Я тебе сказала, слышишь?! – причитала она, хватая мужа за руки.

– Отвали! Я сверну шею этому ублюдку! – и отчим принялся вышибать дверь Максовой комнаты.

– Только войди, я убью тебя! Я клянусь! – выкрикнул Макс, задыхаясь. Сердце его бешено колотилось, а потные руки тряслись. Он схватил стул, готовый в любую минуту опустить его на голову отчиму.

– Уйди отсюда, я сказала! – крикнула мама, отталкивая мужа от двери, и обливаясь слезами. – Ты уже достал нас! Дождешься, я с тобой разведусь и вышвырну тебя отсюда!

Отчим остановился и немного затих.

– Не угрожай мне, – угрожающе проговорил он, наконец. – Вы у меня еще все дождетесь, ублюдки! – он с презреньем сплюнул кровь на пол и пошел в ванную.

А Макс за дверью, обхватив голову руками, сидел на корточках и рыдал.

. . .

Вот, наконец-то, и долгожданные выходные. Макс выкроил время, чтобы выбраться на улицу и подышать воздухом. Потом ему еще предстояла уборка по дому и занятие английским языком.

«Куда пойти? – подумал он. – Может, Ромке позвонить?»

Макс присел на скамейку, достал мобильник и набрал номер друга.

– Да, – послышалось в трубке. – Здорово, приятель!

– Привет. Пойдем, прошвырнемся! У меня бабок немного есть, пивка тебе куплю, и побазарим немного. А то запарился уже: дом да работа, – сказал Макс.

– Блин, приятель, я бы с радостью, да щас не получится, – протянул Ромка. – Понимаешь, тут такое дело: я со своей девкой встречаюсь. У нее ща предков дома нет, догадайся, чем мы будем заниматься.

Макс поморщился, скривил презрительную физиономию и произнес:

– Догадался. Ну, ладно, давай тогда. Звони, если че.

Он отключил разговор и задумался.

«Вот че делать? Выходной день, даже не с кем никуда пойти. Че я, левый, что ли, какой? Никто меня тусоваться брать не хочет. И все из-за того, что я не пью. Че я им, веселье, что ли, испорчу, если бухать не буду? Задолбали отмахиваться. Только повод ищут, чтоб меня бортануть».

Макс снова достал мобильный телефон и без всякой надежды набрал номер Дрона. С ним Макса связывала давняя дружба, но однажды Дрон «повзрослел», и «детские» забавы Макса стали ему неинтересны. Важнее всего были девочки и веселые компании, в которых без большого количества спиртного не обходилось. Поэтому Макс на этом празднике жизни был просто лишним. Дрон, конечно, по-своему любил и уважал друга, но смотрел на него весьма снисходительно, как на ребенка, несмышленыша, и никуда брать с собой не торопился. Встречались они тоже довольно редко. В основном созванивались и общались по телефону.

– Привет, Дрон! – сказал Макс. – Как дела?

– Здорово, чувак! – весело поздоровался тот. – Дела? Как всегда, зашибись!

– Слушай, у меня сегодня выходной. Давай пошляемся, побазарим, – предложил Макс.

– Ну-у… – замялся Дрон. – Понимаешь, сегодня не могу. Ты уж извини. Мы с пацанами щас тусить пойдем, пиво пить, может, водку тоже. Погоняем на тачке по улицам. А вечером на дискач. Девок там поснимаем. Я бы тебя взял, но тебе же не интересно с нами будет. Ты же не пьешь.

«Так и знал», – с досадой подумал Макс. А вслух сказал:

– Да, наверно. Но не из-за того, что я не пью, а потому что сомнительные занятия у вас какие-то. Нажраться вначале, потом на машине гонять. Да и на дискотеку идти – лишний раз морду набьют.

– Да-а, ты, приятель, скептик у нас. Не молодой ты какой-то, не-а. Как дед рассуждаешь. А ты бы попробовал и узнал бы, весело это или нет.

– Так ты ж мне никогда не предлагаешь!

– Ну ладно, идем. Жалко, что ли?

– Нет, знаешь, че-то не хочется. Пожить еще хочу.

– Ну, че, в кусты уже? А говоришь! Тебе, наверно, просто завидно, что другие веселятся, пока ты зад за компьютером просиживаешь. Вот ты вечно меня и осуждаешь. А самому просто стремак попробовать.

– Да иди ты! Давай, шагай на свою тусовку. Тебе просто по жизни не надо ничего.

– Наверно, ты агрессивный такой, потому что у тебя бабы нет. Советую завести, а то так и спятить недолго.

– Да пошел ты! Я еще на тебя бабки тратить буду!

И Макс раздраженно вырубил телефон.

– Козел! – выругался он. – Че, трусом меня считает? Думает, что я им завидую? Они все себя оправдывают! Те, кто в жизни добиться ничего не пытается, а предпочитает дешевые развлечения! А потом становится поздно! Вот свою жизнь где-нибудь в подворотне и заканчивают!

«Блин, а он ведь прав», – послышался внутренний голос где-то в самых глубинах его подсознания.

Макс отогнал предательские мысли, встал со скамейки и отправился к дому Кольки, того самого, который предпочитал компьютер всему остальному в мире.

«Ладно, побазарю хоть с этим об играх, больше ж не о чем, – подумал Макс. – Хоть ЭТОТ такой же неудачник, как и я. Не так уж и обидно, – и тут он разозлился на самого себя. – Хватит! Я не неудачник! Я сам решаю, как мне жить! И ясли я живу ТАК – это мой собственный выбор! Я знаю, что все делаю правильно. Может, я и не крутой в их глазах, а неудачник, но это Я прав, а не они. Если они ТАКИЕ, это не значит, что все должны быть такими же! У них неправильные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Я не должен идти у них на поводу и играть по их правилам. Они губят свою жизнь, я не потянусь за ними…»

Размышления прервал голос Женьки, откуда ни возьмись вынырнувшего из-за угла:

– О! Здорово! Куда идешь?

– Привет. Гуляю, – буркнул Макс.

– Ну, как дела? Работу нашел? – поинтересовался Женька.

– Ага, – усмехнулся Макс. – В Макдоналдсе.

– Правда? И как?

– Отвратительно! Удавился бы!

– А че так?

– Че?! Да я себя рабом чувствую, мусором! Чернорабочим каким-то! Хочу месяц допахать и уйду нахрен.

– А есть куда пойти?

– Пока нет. Поищу. Трудно, что ли? А ты куда чешешь?

– Да я с братками встретиться.

– С этими своими бритоголовыми?

– Ну да.

– А-а, так они тебе теперь братками стали.

– Да это я так. Хочешь, со мной пойдем?

– Че я, больной, что ли? Че мне там делать? Я этих уродов на дух не переношу.

– Да брось ты! Это просто пацаны, говорю же! Которые считают себя крутыми.

– Ага, и решают, кому жить, а кому умереть.

– Да они не мочат никого, ты че! Так, ногами в худшем случае попинают и все.

– И ты тоже пинаешь?

– Ну, иногда, чтоб не отличаться. Но я стараюсь не сильно.

– Че-то мне с тобой общаться как-то не хочется больше. Не тот ты больше пацан, с которым я за одной партой сидел.

– Да брось ты, чувак! Пойдем со мной, сам увидишь, что они безобидные! Так, пошляемся, пивка попьем. Ты можешь не пить, если не хочешь. Народ попугаем. Знаешь, все боятся, когда куча такая идет. Прикольно! И все! Зато у тебя, может, крыша будет. Если кто наедет, к ним обратишься, они за тебя порвут.

– У тебя все прикольно. Знаешь, я сам как-нибудь разберусь. Мне такая крыша не нужна.

– Да че ты зануда такой? Пошли! Девчонку свою тебе покажу! Красавица! Сам посмотришь!

– Да не хочу я, Жень. Я к Кольке иду.

– Да че ты, сдрейфил, что ли? Че ты все некаешь?

«Опять, – подумал про себя Макс. – Достали уже! Я не трус, уроды! Ну ладно, сходить, что ли, разок? Чтоб трусом не считал. Стерплю как-нибудь. Буду ходить молча и ни с кем не общаться, поближе к Женьке. Пошляюсь часок, потом скажу, что дела, и смоюсь домой. В конце концов, я же как бы Женькин друг, не тронут, в случае чего».

– Я не сдрейфил, – огрызнулся Макс. – Ладно, пойдем.

– Пойдем! – обрадовался Женька. – Сам увидишь, что они не такие уж плохие парни. Туповатые, правда. Да на своей идеологии помешаны. А так, как мы.

– Ну да! Еще как я, скажи, – пробурчал Макс.

Они прошли несколько улиц и остановились во дворе одного многоэтажного дома. Здесь, по словам Женьки, должна была собраться вся тусовка.

Макса уже всего колотило, ноги тряслись и подкашивались, к горлу подступил ком, но внешне он никак себя не выдавал. Весь сжавшись и стараясь быть маленьким и незаметным, он стоял возле Женьки и мысленно ругал себя за то, что согласился пойти вместе с ним.

Наконец, появилась толпа лысых подростков, всего человек десять. Среди них было и несколько девушек. Те, правда, предпочитали не стричь свои волосы так коротко, но и у некоторых из них на голове красовался ежик. Девушки, все-таки, как-никак.

При виде их душа Макса ушла в пятки. Он помолился про себя и отвернулся в сторону, чтобы не смотреть страху в лицо.

– А вот и они! – радостно возвестил Женька. – Здорово, пацаны!

Он приблизился к ним и каждому пожал руку, потом поцеловал в губы одну из девчонок, которая Максу не понравилась сразу. Нет, такую уже не переделать. Такие только по одному пути идут.

– Это че такое с тобой? – недоверчиво спросил у Женьки один из парней, и у Макса по спине пробежала мелкая дрожь. Он почувствовал, что несколько враждебных глаз уставились на него и начали пристально изучать. Состояние было как перед расстрелом.

– Расслабьтесь. Это мой приятель. Он свой в доску. Мы с ним столько лет знакомы, за одной партой сидели! – поспешил всех успокоить Женька.

– А не сдаст?

– Ты че? Я за него, как за себя ручаюсь!

И Макс облегченно вздохнул, когда бритоголовые, потеряв к нему интерес, отвернулись и, уже как бы забыв про него, начали решать свои проблемы. Если таковые у них, вообще, имелись.

– Слышь, мы тут по пути оного чувака на бабки развели, – ухмыльнулся один из парней. – По башке треснули пару раз, и он нам сам все отдал. Пойдемте пивка попьем.

– Все «за», конечно! – заголосили остальные. – Давайте, пивка для рывка!

И Макс поежился от грубого гогота, разлетевшегося по двору.

Они широкой колонной двинулись к ближайшему магазину, накупили пива столько, сколько только способен выпить человек, и отправились в один из дворов для осушения содержимого бутылок.

Макс сидел рядом и молчал.

– А этот че не пьет? – осведомился вдруг один из скинхедов. Макс надеялся, что до этого разговора не дойдет.

– Да он не пьет. Отвалите от него, ребят, – сказал Женька.

– А че он тогда приперся? Поглазеть? Может, выуживает чего-нибудь?

– Да ты че? Он свой в доску!

– Да мы это уже слышали.

Макс почувствовал, что ситуация накаляется. Состояние его было такое, что он готов был сорваться с места и помчаться куда глаза глядят. Но он прекрасно знал, что его догонят, и тогда ему несдобровать.

– Да он не выуживает. Просто он к нам хотел присоединиться, – сказал Женька, и Макс, открыв рот, быстро повернулся в его сторону.

– Да? А нам слабаки не нужны, ты знаешь. Только проверенные пацаны. Пускай пьет. Че он, приличненький, что ли? Маменькин сынок-сосунок? Уси-пуси! Может, он сиську еще сосет, а мы ему тут пиво предлагаем.

И все разом заржали.

Особенно громко хохотали девчонки, что сильно покоробило Макса. Ведь Макс знал, что для них он – ничтожество, червь. И пусть среди них есть даже те, кто младше него, но они мнят себя значительно выше и круче. И опуститься до того, чтобы общаться с таким, как он, не может быть и речи.

– А может, он гей? – осведомился другой скин. – Ты нам случайно не гомика притащил?

– Блин, отвалите от него! – возмутился Женька. – Это нормальный пацан! Нам лишние люди не помешают!

Макс дрожащей рукой поднял стоящую на земле бутылку с пивом и сделал несколько глотков.

– Я не гей, ясно? – тихо сказал он, решив подыграть Женьке. – И я ПЬЮ! Просто настроение сегодня нет. Вчера пережрал, хреново теперь. И я ХОЧУ стать скином. Меня эти чурки уже задолбали. Россия должна принадлежать русским!

– Вот это правильно! – воскликнул кто-то. – Надо за это выпить!

Макс поставил бутылку на место, отвернулся, поморщился и сплюнул на землю. Пиво он пробовал в первый раз. И остался не в восторге.

«Как люди пьют эту гадость», – подумал он.

– Слышьте, че-то мы засиделись! – гаркнул один бритоголовый. – Пойдем, намылим шею какому-нибудь черножопому!

– Точно! Точно! – послышались со всех сторон голоса. – И заодно проверим, на что этот отморозок способен!

Макс понял, что под отморозком имели в виду его, и нервно сглотнул.

Вся группа, расшвыряв бутылки по всему двору, поднялась с насиженного места и двинулась вперед. Макс боязливо примкнул к Женьке.

– Чувак, ты не волнуйся, все нормально будет, – шепнул ему тот и отвернулся, засосав свою девчонку.

Наконец, Макс понял, куда направлялись скинхеды. Это был институт, и они надеялись повстречать по дороге какого-нибудь бедного, не совсем русской внешности, студента. К огорчению Макса, их надежды оправдались. Не прошло и десяти минут, как на дороге, ведущей из института, появился парень азиатской внешности. Когда он поравнялся с группой, бритоголовые окружили его и зажали в самой середине.

– Чтоб не пикал, – пригрозил один, вытащив нож.

– Понаехали, уроды! Это Россия! Она для русских! Здесь вам не место, узкоглазые! – прошипел другой.

Парень затрясся как осиновый лист на ветру.

– Я русский. Я просто из Азии. Там тоже русские живут, – залепетал тот с небольшим акцентом.

Но, видимо, по мнению скинхедов, русскими считались только те, кто жил в Москве и ее пригородах, остальные же были чужими в своей собственной стране.

– Заткнись, китаеза, – и один из скинов ударил его кулаком под дых. Это было спусковым крючком для всех. Тут же на парня посыпался град ударов. Когда он упал, его начали пинать ногами. Женька тоже участвовал во всем этом.

Макс стоял рядом и не знал, что ему предпринять. Закричать, чтоб оставили парня в покое? Тогда бы он сам оказался на его месте. Побежать и позвать кого-нибудь на помощь, а самому смыться с места событий? Тогда достанется Женьке.

Макс находился словно в трансе, перед глазами будто все плыло. Он растерянно моргал и облизывал пересохшие от страха губы. Руки его тряслись.

Наконец, вдалеке появились первые за все время прохожие. Они закричали, и несколько мужчин бросились к месту драки. Скины среагировали молниеносно. Они кинули забитого до полусмерти парня и помчались прочь. Макс зачем-то тоже бросился за ними.

Пробежав несколько закоулков, они, наконец, остановились и перевели дыхание.

– Слышь, а этот в стороне стоял, – проговорил один из бритоголовых, и тон его голоса ужасно не понравился Максу.

– Че-то я не понял, ты че сюда, вынюхивать, что ли, приперся? – вторил ему другой, презрительно сплюнув на землю.

– Да че вы, парни? – опять вступился Женька. – Он просто на стреме стоял. Да к тому же он в первый раз.

– Слышь, ты его не защищай. Мы не с тобой разговариваем, – обернулся к нему первый и снова обратился к Максу. – Ты, ваще, кто такой? Ты че сюда приперся? Может, сдать нас хочешь?

– Нет, да вы че? – пробормотал не слишком убедительным тоном Макс. – Я за вас, ребят.

– Че он сказал? Я че-то не расслышал. Мямлит че-то. Да я тя, суку, прикончу! Ребят, Жека стукача притащил!

Все озлобленно заголосили.

– Знаешь, че мы с такими … делаем? На, сука, получай! – и бритоголовый влепил кулак Максу в живот. Тот взвыл и согнулся.

– Эй, хватит! Ладно, оставь! Я обещаю, он больше здесь не появится! – вскричал Женька. – БОрзый, отпусти его! Пусть идет!

И он схватил БОрзого за руку. Тот развернулся и со всего размаху шарахнул Женьку по лицу, да так, что тот отлетел назад, шлепнулся на землю и в добавок еще расшиб себе голову об асфальт.

– Мочи ублюдка! – приказал БОрзый, и скины, повалив Макса на землю, ошалело принялись лупить его ногами.

Вначале тот еще как-то пытался прикрывать голову руками, но в конце концов потерял сознание и уже не чувствовал последних ударов. Когда он на мгновение пришел в себя, то голова закружилась от острой боли, которая, казалось, заняла собой все его тело. Он даже не смог разлепить глаза, а только кое-как, через шум в ушах, расслышал бешеный гогот и выкрики угроз в его адрес:

– Если кому сдашь – найдем и убьем! А потом мамашу твою прикончим! Ха-ха-ха!

И Макс снова вырубился.

Скинхеды по очереди плюнули на него, потом Борзый приблизился к валяющемуся на земле Женьке и со всей силы пнул его ногой. Тот скрючился и закашлялся, отплевываясь кровью.

– В следующий раз осторожней выбирай себе друзей, – сказал Борзый. – И, смотри, никому ни слова об этом, а то кранты твоему приятелю. А послезавтра ждем тебя в штабе. И смотри не опаздывай, как ты обычно любишь.

И скины, довольные собой, удалились. Даже Женькина девушка не подошла к нему, чтоб поинтересоваться, как тот себя чувствует.

Женька поднялся на ноги и бросился к распростертому на земле Максу. На том живого места не было.

Увидев, в каком состоянии его товарищ, Женька вдруг заплакал. Он поднял голову Макса и попытался посмотреть в глаза, которые заплыли и были залиты кровью. Женька не узнал друга. Кровавое месиво вместо лица. Он зажмурился и припал головой к груди Макса.