Мастер грёз

Александр Парнас

Мастер грёз

Трагедия души – вот так можно было бы охарактеризовать эту историю. Историю простого провинциального парня, начинающего свой путь в нулевые.

Найти свое место в жизни, самореализоваться, понять себя – то, с чем сталкивается герой произведения, шагнув со школьной скамьи сразу во взрослую жизнь. Мечтатель и фантазер вдруг оказывается выброшен в суровые реалии российской жизни. И это то, к чему он не был готов.

«Герой нашего времени» – теперь уже герой нулевых, собирательный образ подростка того времени, верящего в мечту и человечность, отчаянно ищущий себя и справедливость. Окажутся ли обстоятельства сильнее него, или он все-таки сможет противостоять им и не потерять себя?

Несмотря на множество смешных моментов, это все-таки роман о сложной человеческой душе и вечном внутреннем конфликте. И о людях, добрых и злых, дружелюбных и деспотичных, искренних и не очень. Это книга о простом человеке.

Иллюстратор обложки А. Парнас

МАСТЕР ГРЕЗ

«Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно».

НЕТ.

Эта книга (в основном) основана на реальных событиях. Все имена и персонажи вымышленные, НО они имеют своих прототипов в реальной жизни…

Часть 1

В тот день Макс проснулся с ощущением, что он свободен. Чувство, разлившееся по его телу, было непередаваемым.

Все! Свобода! Больше никакой школы, никаких уроков, никаких учителей! Мучение закончилось! Больше не нужно сидеть до часу ночи над учебниками, чтобы успеть выполнить эти проклятые домашние задания, которые не то, что за день, а за неделю не переделаешь!

Чего стоило в свое время осилить хотя бы «Войну и мир», по ночам засыпая над ее страницами. А ведь помимо этого нужно было выучить еще штук шесть уроков!

Какое наслаждение растекается по телу, когда понимаешь, что первого сентября, когда все эти бедолаги с ранцами за плечами пойдут отбывать свой срок в школе, ты будешь сидеть дома и облегченно вздыхать при мысли, что через все это ты уже прошел. И не скрывать умиленной улыбки при виде юных мучеников.

Макс учился хорошо. По крайней мере, старался учиться хорошо. Правда, не всегда ему это удавалось. Чтобы выучить урок на отлично, часто не хватало ни времени, ни сил, ни зачастую умственных способностей. Не то, чтобы он был тупее всех остальных, просто память подводила, усидчивости не доставало, голова болела в неподходящее время, да и просто сказывалось частое недосыпание. Поэтому Макс старался не понять, а вызубрить, либо делал что-то механически, по схеме, доносил до парты, а потом выбрасывал это из головы как ненужную информацию. А, может, это перегруженная голова сама избавлялась от ненужной ей информации автоматически.

Но все же он старался. Старался, как мог. Быть может, поэтому в его аттестате не было ни одной тройки. Но Макс не пытался быть прилежным учеником, не гнался за знаниями. Он всего лишь надеялся получить лишние баллы при поступлении в институт. Ведь у него была мечта – попасть на лингвистический факультет. Эту мечту он вынашивал с восьмого класса: хотел побывать за границей, увидеть мир, показать себя. Поэтому по английскому у него была твердая пятерка. Этот предмет Макс знал действительно хорошо.

Макс гулял очень редко. Когда выпадало свободное время, он старался не смыться на улицу с друзьями, подобно всем остальным подросткам, а посидеть за компьютером и поиграть. Но зато Макс никогда в своей жизни ни курил и не пробовал алкоголя, да и лексикон использовал не уличный, а, скорее, домашний. А уж о наркотиках и помыслить не мог. Хотя он знал парочку ребят, которые любили этим побаловаться, но всегда старался обходить их стороной.

Многие считали его пай-мальчиком, но сам-то Макс знал, что это не так. Просто он твердо шел к своей цели, не отвлекаясь по мелочам, и не позволял никаким искушениям заставить себя свернуть с дороги. Мечта его была важнее всего. В мыслях он не раз представлял себе, как путешествует по миру, бывает в разных странах, как все его любят, ценят и уважают.

Макс часами мог представлять себе вымышленное им самим будущее, и умиротворенно улыбался своим прекрасным мыслям, пусть в это время он сидел на уроке, перед компьютером или лежал в постели. Мечты не покидали его никогда. Они жили в нем. Или он жил ими.

Но вот закончился выпускной, и Макс, блаженно растянувшись под одеялом, вспоминал свой последний день в стенах школы. Разумеется, он не пошел догуливать со своими бывшими теперь одноклассниками, а ровно в шесть заявился домой и, как приличный, улегся спать. В голове кружилось много планов и надежд. Казалось, вся жизнь распахнула перед ним свои двери. Жизнь, похожая на реку со многими руслами, а куда плыть – выбирать теперь ему самому. Ни родителям, ни учителям, а только ему! Ведь все пути открыты. Сделай шаг и иди!

И он сделал. Лениво поворочавшись в кровати, Макс нехотя приподнялся, нашарил тапок и, покачиваясь, поднялся на ноги. Луч солнца из окна ударил ему в лицо, и он неприязненно зажмурился и скривился в лице, будучи еще в полусонном состоянии.

Было двенадцать дня. Но Макс явно не выспался после бессонной ночи. А ведь залеживаться в кровати было некогда. Нужно было обзвонить несколько институтов и выбрать, куда ехать. Определиться-то Макс не сумел до сих пор. Был слишком занят исправлением оценок в школе, подготовкой к экзаменам, их сдачей. Ну, совсем ни на что времени больше не оставалось!

Теперь же Максу казалось, что его хоть отбавляй. Какая разница, сегодня ли он позвонит, или завтра. Ведь вся же жизнь впереди! А спать ТАК хочется.

И он лениво опустился на постель.

Еще целую неделю Макс только отсыпался от школы. В середине же второй он все-таки решился ехать поступать.

. . .

Величественная громадина здания, нависшая над ним, поразила и вдохновила Макса одновременно, заставив сердце биться чаще. Тревога и страх перед этими стенами храма науки смешивались с веселым чувством надежды и нетерпения.

«Неужели я там буду учиться? – подумал Макс. – Блин, а че-то стремно. Че делать-то? – предательские мысли закружились в голове. – А, вдруг, не понравлюсь или не так воспримут? Вон, какие тут все крутые и взрослые, эти москвичи! А я кто? Провинциал тупой. Деревня! Еще посмотрят как на придурка. Я этого не вынесу. Потом неделю самооценку поднимать придется, – Макс застучал зубами и на полпути остановился в раздумье: – Ну и плевать на всех, на их мнение! Я ведь для себя это делаю, так ведь? Для себя ведь! Значит, мне ни до кого не должно быть дела. Иду и ни на кого внимания не обращаю. Тут вон и иногородних полно. Ни пойми откуда понаехали. Че я парюсь-то? Не пойду поступать, так че мамке скажу? Она спросит, сдал ли экзамен. А я скажу, что испугался и назад повернул? Блин, ты трус, трус! Нет, не трус я, прекрати ты себя опускать! Это естественная тревога перед экзаменом, все волнуются! Что ты себя трусом называешь? А вообще-то ведь трус, согласись ведь, признайся. Ведь мечтал об этом столько лет, а теперь из-за какой-то мнительности идти не хочешь. Да ни фига! Со всеми так! Расслабься, приятель! В конце концов, если и подумают чего, так мне с ними не жить. Поступлю – так плевать, не поступлю – так я их больше никогда не увижу. Какое мне дело? Все, иду, с Богом! – решил он, наконец, и, съежившись, шагнул за порог института. Кровь прихлынула к голове, в висках застучало, а по спине пробежала судорога. Что за мерзкое ощущение? Со всеми так, или он один такой герой?

Очередь на экзамен была большая. Макс уже весь взмок, пока маялся в коридоре с кучей учебников в руках. Как будто то, что он не успел выучить в течение всего учебного года, теперь можно было усвоить за какой-то час!

Рядом сидела девушка, на лице которой не выражалось ни тревоги, ни озабоченности. Она закинула ногу на ногу и нетерпеливо постукивала пальцами себе по коленке. Макс какое-то время колебался, прежде чем обратиться к ней. Но желание отвлечься от тревожных мыслей заставило его пересилить свою природную застенчивость и заговорить с соседкой.

– Интересно, сильно там валят? – он старался говорить как можно более развязно и уверенно.

Девушка окинула его равнодушно-презрительным взглядом и сказала:

– А ты как думаешь?

– Наверно, да, – растерянно произнес Макс.

– Вот именно. Гоняют по всем темам. Это тебе не литературный институт, по душам разговаривать не станут. Знаешь – отвечай на следующий, не знаешь – вали. Здесь таких как ты – сотни.

– Ну а, вообще, реально поступить-то?

– Ну, ты не поступишь, – она ответила коротко и равнодушно.

Макс выкатил на нее изумленные глаза и хотел уже было оскорбиться:

– Это еще почему? Думаешь, я хуже тебя? Если я не москвич, это еще не значит, что тупее!

– Да я тоже не поступлю. Так, предки заставили. Поскорее бы провалиться, да домой пойти. Я, вообще, на актерский хотела, да они меня высмеяли и запретили. Говорят, будущего нет. А тут, типа, человеком стать можно. Отец репетиторов всяких нанимал, чтоб подтянуть. Да я в иностранных ни бум-бум. Не понимают ни фига!

– А я, по-твоему, почему не поступлю?

– А у тебя шансов нет. Девчонка одна в прошлом году поступала. Говорит, не реально. Тут в группу набирают определенное количество человек. Половину своих берут, часть за бабки. А часть должна быть супер подкована в знаниях, чтобы взяли. Ну, там занятия дополнительные, репетиторы, и все такое. А у тя небось школьные знания.

– Ну и что? У меня по этим предметам, которые сдавать надо, пятерки были.

– Наивный. Ерема-простота. Этого недостаточно. Они тебя завалят. Сюда не таких берут. Или возьмут на платное отделение. Есть бабки – иди.

– А если взятку дать?

– Думаю, таких денег с собой ты сегодня не прихватил.

– Да ладно, хватит гнать! Откуда ты вообще все это знаешь? Не может быть, что взятка – единственный способ поступить!

– Потому что все говорят. Оттуда и знаю.

– Кто – все? Кто не поступил?

– Блин, что ты привязался? Что ты тут ерничаешь? Не нравится это слушать – не спрашивай.

– Ладно, хватит. Я знаю, что поступлю. На бюджетное. Вот увидишь!

– Х! Да мне-то как-то.

И девушка отвернулась.

Макс не поступил. Как не поступил еще в несколько других институтов. Не то, чтобы он знал меньше других или отвечал хуже. Нет. Просто, не повезло, наверное.

Денег на платное обучение у него не было. Жил он с матерью и с отчимом, который пропивал больше денег, чем приносил в дом. Макс ненавидел его всем сердцем, но какая-то часть его существа была ему благодарна, ведь он избавил его от служения в армии. В военкомате работал какой-то его давний знакомый, и он просто выкрал Максовы документы из архива. А, как известно, нет бумаги – нет человека.

Желание исполнить мечту было велико. Пусть ради этого пришлось бы пойти и на платное отделение. И Макс решил не тратить попусту год, а устроиться на работу и подкопить побольше денег. Взятки он давать не умел, хотя, конечно, скорее боялся, чем не умел. К тому же не был уверен в правдивости слов той неприветливой москвички, а выглядеть потом дураком ему не хотелось. Поэтому вариант поступления на платное отделение ему показался как-то уместнее. Все, что он ни собирался предпринять в это время, должно было так или иначе привести его к заветной цели.

. . .

Макс вытащил из ящика газету и поудобней устроился на кровати. Найдя графу «Работа», он принялся внимательно изучать предлагаемые вакансии. Выбор был не такой уж и большой: электрики, сантехники, грузчики, продавцы, менеджеры, и далее какая-то куча мусора, явно ложного содержания. Макса, почему-то, заинтересовала именно эта полоса.

– Смотри, мам! Требуются агенты в туристическое агентство. Зарплата от 15 тысяч! Можно без опыта работы, с обучением! Круто! Я позвоню! – вдохновлено поделился он с мамой, тыкая газетой ей в нос.

– Да? Что-то не верится, уж больно все хорошо, – заметила та. – Шел бы ты лучше пока на какую-нибудь фабрику подзаработать. Пускай зарплата меньше, зато близко к дому.

– На фабрике только неудачники работают! И рассуждают так только неудачники: близко к дому! Ты, наверно, и в молодости так рассуждала, поэтому и торчишь всю жизнь на фабрике! А я чернорабочим быть не хочу, и спину гнуть на зажравшихся директоров не собираюсь! Я лучше ездить каждый день буду, да достойную зарплату получать, чем возле дома за нищенские гроши работать! К тому же я на твоей фабрике год пахать буду, а тут за три месяца такую же сумму получу. Уж лучше я тут три месяца отработаю, потом дома посижу – отдохну да позанимаюсь, – эта тема всегда задевала его за живое. Макс не на шутку разошелся. Говорил он громко, быстро и встревожено.

– Ладно, поступай, как хочешь. Я тебя не неволю, – согласилась мама.

Трясущимися руками Макс набрал телефонный номер и замер. Ладони вспотели, сердце стучало уже где-то возле горла, дыхание было частым и неровным.

«А, вдруг, уже набрали? А, вдруг, я, например, не подойду? Вдруг, не понравлюсь и косо посмотрят? Скажут, пацан какой-то заявился, а у них, наверно, серьезное заведение, – звучало в голове. – Да ладно, не боись. По телефону-то никто тебя не видит. Откажут, так не узнают же, кто звонил. А не откажут, так круто, мне этого и надо! Что ты все нервничаешь?»

Ему не отказали. Даже, наоборот, добрый ласковый голос по телефону был очень рад тому, что Макс им позвонил. Его прямо-таки ждали в том месте, были полны надежд, что он будет работать вместе с ними. И окрыленный Макс на следующее утро намылился в Москву.

Отстояв приличную очередь в коридоре, он заполнил анкету и отправился на собеседование. Добрая женщина вежливо объяснила Максу, в чем заключается работа, и объявила, что готова взять его в офис. Макс чуть было не запрыгал на стуле от радости. Но тут же взял себя в руки, ведь не подобает взрослому серьезному человеку, коим он пытался казаться, вести себя так импульсивно. Свои эмоции следует скрывать. Поэтому он настроил свой голос на более низкие нотки и проговорил:

– Спасибо. Я рад к вам присоединиться. Я стану работать так усердно, как только могу.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулась добрая женщина. – Только есть одно «но».

Макс оцепенел. Все ликование как рукой сняло. Желудок нервно заурчал, и тяжелый комок вырос где-то в самой середине груди. Стараясь не выдавать в голосе тревоги, он спросил:

– Какое?

– У Вас ведь нет подобающего образования, а чтобы Вы были хоть как-то подкованы в своем деле, Вам необходимо пройти у нас трехдневные курсы. После этого Вы допускаетесь к работе. Стоимость курсов 600 рублей. Приезжайте завтра с деньгами и сразу начнете свое обучение.

– И после этого я сразу смогу работать? – осторожно поинтересовался Макс.

– Да. Сразу через три дня. На четвертый выйдете на работу.

– Спасибо. Я приеду. До свидания.

– Счастливо.

Макс, немного озадаченный, вышел на улицу. С одной стороны, 600 рублей – не такая уж и огромная сумма. Зато он прослушает лекцию, которая, может, пригодится ему в дальнейшей жизни. И на работу его уже пообещали взять. С другой стороны что-то не сходилось. Зачем эта лекция? Ведь все можно освоить в процессе работы. Женщина, в принципе, уже объяснила, чем нужно заниматься. Но другую сторону окрыленный своей удачей Макс тут же откинул за ненадобностью, и в хорошем расположении духа отправился домой.

– 600 рублей?! – кричал на кухне отчим. – Не давай ему! Это все фуфло! Его надуют! Кто его возьмет?! Кому он нужен! У них там своих умников пруд пруди, а они этого малолетнего пацана, что ли, брать будут?! Бред какой-то! Да на фиг он им сдался!

– Что?! – выскочил из своей комнаты Макс. – Да меня уже взяли! Понял, ты?! Я в престижном месте работать буду, а не как ты всю жизнь грузчиком! И свалю из этой дыры!

– Да куда ты отсюда денешься?! Кому ты нужен?! – орал в ответ отчим.

– Да пошел ты! – Макс взбешенно хлопнул дверью и уединился в комнате. Он надел наушники и включил музыку, чтобы не слышать перепалки на кухне, которая должна была продолжаться еще как минимум полчаса. Отчим поносил Макса как только мог, а мать защищала сына и орала на мужа в ответ.

Настроение, конечно, испортилось. Вообще, Макс уже и не помнил, когда находился в хорошем расположении духа в последний раз. Никто никогда не верил в него, в исполнение его мечты. Большинство знакомых вслух скептически высказывались о его намерениях, некоторые насмехались и потешались над ним, а кто-то просто качал головой и ничего не говорил. Но Макс знал об их мыслях, о том, что все его считают наивным малолетним дураком, который еще слишком мало прожил, чтобы понять всю правду бытия. «Не валяй дурака. Делай как все: поступай рядом с домом и учись. А если хочешь в Москву, то хоть туда, куда реально поступить. Не гонись за иллюзией, все равно ничего у тебя не выйдет», – такие фразы Макс слышал не раз. Но он не верил в них. Они его бесили, выводили из себя. Он хотел доказать всем, что он СМОЖЕТ, что он СПОСОБЕН выполнить то, что задумал. И когда у него получится, вот тогда они все поймут, тогда увидят, тогда пожалеют, что не верили в него!

Вооружившись определенной денежной суммой, Макс отправился в столицу. Поездки добивали и выматывали его. Цены на проездные билеты были отвратительными. Приходилось бегать от контролеров. Но иногда Максу даже нравилась это беготня, когда стоишь в толпе веселых смеющихся студентов, которые поджимают тебя к выходу, а сзади уже подбираются контролеры со штрафами, ручками и машинками для проверки проездных документов в руках; идут и усмехаются, глядя на зайцев, ведь знают, что те удерут все равно, а ты стоишь и судорожно ожидаешь спасительную остановку, а в груди клокочет веселое ликование от всей этой абсурдной ситуации. И вот двери открываются, и вся эта толпа, гогоча и толкая друг друга, вываливается наружу и, сломя голову, мчится в другой вагон, чтоб успеть запрыгнуть, прежде чем закроются двери, и оставить незадачливых контролеров позади. Какое-то ощущение свободы и счастья, единства с толпой и народом: на миг эти бегущие люди становятся словно бы родными тебе. И даже улыбающиеся вслед контролеры кажутся как-то ближе и роднее.

А эти проклятые турникеты! Ну, на фиг они стоят здесь?! Для кого их поставили? Для бабушек-пенсионерок, которые единственные, наверно, пользуются ими правильно? Потому что вся остальная хоть мало-мальски физически активная толпа предпочитает проходить через них как угодно, но только не по билетам. Так же поступал и Макс: прыгал, перелезал, проползал, но тратить деньги на такую ерунду, по его мнению, как дорога, он не собирался.

Добравшись, таким образом, до заветного места, Макс, переведя дыхание, вошел в кабинет. Он немного удивился, когда застал на лекции почти всех тех, кто вместе с ним вчера проходил собеседование. Неужели они взяли всех? А тех, кто придет устраиваться сегодня, тоже возьмут? Но зачем им столько народу?

Но Макс старался не думать о плохом и откинул неподходящие для исполнения его мечты мысли. Если так делается, то так надо. Может, остальным скажут, что уже достаточно набрали, а, может, офис довольно большой, чтобы принять всех.

Лекции были довольно интересными, Макс даже успел заинтересоваться в работе рекламного агента. Но на третий день в конце последней лекции случилось неожиданное. Женщина, так вдохновлено читавшая столь познавательный материал, сообщила, что слушателей, оказывается, пока что приняли не на оклад, а на сдельщину. А чтобы попасть в штат, нужно принести на следующий день несколько сотен долларов и купить у них путевки. Потом либо продать их кому-нибудь по бОльшей цене, при этом весь навар оставив себе, либо воспользоваться ими самим. Это как бы будет считаться своеобразным опытом для того, чтобы полноценно присоединиться к их работе.

Сердце у Макса упало. Сейчас, когда счастье было уже так близко, все должно вот так вот закончиться. Ведь лишних денег в его семье не водилось, а если б даже они и были, Макс не посмел бы выпрашивать такую огромную сумму. «Хотя, это конечно потом все окупилось бы, – думал Макс. – Ведь зарплата под 20 тысяч. Ну почему я такой невезучий и мне негде достать несколько проклятых баксов? Теперь кому-то повезет и кто-то займет мое место!» В его голове лишь раз пронеслась мысль о том, что все это может оказаться просто обманом, но он так был занят обидой на свою злую судьбу и подсчитыванием своих неудач, что просто не заострил на ней свое внимание.

Отчим долго смеялся над очередным провалом пасынка, так же, как смеялся над всеми неудачными попытками его поступления в институты. Еще дольше он смеялся, когда в новостях они услышали о том самом месте, куда так рвался устроиться Макс и не попал благодаря проделкам своей злой судьбы. Толпы обманутых граждан чуть ли не со слезами на глазах рассказывали о том, как жестоко были обмануты несуществующей фирмой, которая однажды просто куда-то испарилась со всеми их деньгами.

С ужасом Макс понял, что тоже мог быть на их месте. Мысль о том, что всё же не так и не правы были те, кто называл его наивным дураком, прокралась в его голову, и почему-то страшно разозлила его. А, может, Макс просто разозлился на себя самого. Что творилось сейчас у него в голове, пожалуй, он и сам не мог бы сказать наверняка.

Горький опыт заставил его пообещать себе впредь быть более осторожным. Он не стал больше искать объявлений подобного рода. Теперь Макс решил стать курьером.

Пролистав страницы с графой «Работа», он благополучно пропустил объявления с маленькой зарплатой и обвел карандашиком только те, которые обещали зарплату не меньше 15 тысяч. Набрав номер, Макс снова почувствовал, что сердце подбирается ближе к горлу, от чего говорить становилось заметно труднее. Кончики пальцев затряслись, а телефонную трубку покрыли влажные разводы под ладонью.

«Да чего ж ты так боишься-то? Ведь звонил же уже! Не убьют же, в конце концов! – воззвал Макс к себе мысленно. – А, вдруг, не понравлюсь? А если пошлют? Трус! Боишься? Да не боюсь я! Нервничаю просто. Хватит уже себя оскорблять!»

– Але, здравствуйте, – услышал он приятный молодой женский голос в трубке, прервавший его пререкания с самим собой.

– Я по объявлению, насчет работы, – сказал Макс.

– Сколько Вам лет? – спросил голос.

– Семнадцать с половиной, – ответил Макс, хотя видел, что объявление гласило: с восемнадцати.

– Когда будет восемнадцать, перезвоните, – ответил приятный голос и повесил трубку.

Макс задрожал от ярости.

– Ну и пошла ты! – прошипел он и принялся обзванивать другие объявления.

Записавшись на собеседование в несколько мест, он снова ринулся в бой.

Там, куда он отправился в первую очередь, все было почти так же, как и в туристическом агентстве. Макс даже засомневался, не обман ли это снова. Но на этот раз женщина, проводившая собеседование, не упомянула ни о каких вносимых заранее суммах, а рассказала, что всего на всего придется развозить музыкальные диски по ленивым клиентам, которым самим тяжело подняться и дойти до магазина. Сразу на следующий день нужно было выходить на работу, поэтому Макс никак не успевал во все остальные места, куда еще записался.

Но он не унывал. Какая разница, если уже взяли на работу? Поэтому на следующий день ровно в девять утра был как штык на своем рабочем месте.

Мимо него шныряла туда-сюда толпа молодежи, и было немного неуютно от присутствия всех этих незнакомых людей и нахлынувшего чувства отчуждения. Никто из них не обращал на Макса ни малейшего внимания, словно бы его здесь и не было, и он не знал, радоваться ли этому, или огорчаться. С одной стороны, не хотелось быть таким маленьким и никому не нужным элементом, с другой – попадать в поле зрения этих раскованных и крутых, как ему казалось, молодых людей. Он всегда чувствовал себя неловко в большой, особенно незнакомой, компании, а когда эта компания состояла из москвичей, от которых Макс себя всегда отделял толстой стеной, и подавно. А отделял он себя от них не потому, что не любил. Нет. Наоборот, он хотел быть похожим на москвичей, быть таким же свободным и решительным, как они. Его проблема состояла в том, что он просто боялся их. Боялся именно свободы и решительности, которые сам же в них и уважал. А теперь он стоял в этой шумной кишащей массе, приходящей и уходящей куда-то с пакетами, и чувствовал, что цепенеет, подавленный их струящейся повсюду энергетикой.

Молодые люди, проходившие мимо друг друга, весело кричали друг другу: «Джус!» и хлопали друг друга по ладошам. Макс понял, что это, должно быть, какое-то их «фирменное» приветствие.