Полная версия
Анна Коробкова
Тайна особняка Блэков 2
**Глава 10: Песок времени**
Риджвилл больше не спал. Воздух дрожал, как натянутая струна, а тени на стенах двигались чуть быстрее, чем должны были. Джессика стояла у окна библиотеки, наблюдая, как по Главной улице маршируют солдаты в синих мундирах. Их сапоги не оставляли следов на асфальте, а лица были прозрачными, словно вырезанными из дымчатого стекла.
– Опять, – прошептала Мэг, втискиваясь в проём рядом. Её пальцы сжимали медальон Леонида – единственное, что осталось от него после взрыва в капище. – Это пятое «эхо» за сегодня. Вчера были ковбои с горящими факелами…
– А позавчера – дети в одеждах XVIII века, – добавила Джессика. Один из солдат повернул голову, и она увидела, как его глаза вспыхнули красным – точь-в-точь как у Анкары. – Это не просто призраки. Они меняют реальность.
Стекло под её ладонью внезапно покрылось инеем. На улице завыл ветер, и на месте аптеки выросла деревянная часовня с покосившимся крестом. Из двери вывалился мужчина в звериных шкурах, держащий топор. Его глаза горели, как угли.
– Первопоселенцы, – Мэг отшатнулась. – Леонид говорил, что временные слои смешиваются. Скоро всё рухнет.
Имя Леонида повисло в воздухе тяжёлым намёком. Они до сих пор не решались говорить о нём вслух. Его голос иногда доносился из радио в архиве, а тень мелькала в зеркалах, но попытки связаться проваливались. До сегодняшнего дня.
Холодный ветер рванул окна настежь. На пороге материализовалась полупрозрачная фигура в разорванном плаще. Леонид. Вернее, то, что от него осталось – лицо, собранное из светящихся осколков, как витраж.
– Вы… разбудили Песочные Часы, – его голос звучал со всех сторон, словно струны арфы. – Времени мало. Ищите девочку.
– Какую девочку? – шагнула вперёд Джессика, но призрак распался на частицы.
На полу осталась карта, нарисованная пеплом. На ней светилась точка – старое кладбище у реки.
-–
Кладбище оказалось островом в хаосе. Надгробия плавали в воздухе, а река текла вверх, к небу, где вместо солнца висели три луны. Между могил металась девочка лет восьми – в белом платье, босиком. Каждый её шаг оставлял за собой трещины, из которых выползали кошмары:
*Гигантские пауки с часами вместо глаз.*
*Река, вязкая как сироп, с тонущими голосами.*
*Эдит, зовущая их из глубины колодца.*
– Это её сны! – закричала Мэг, руша мечом паутину. – Она Часовой!
Девочка, услышав шаги, обернулась. Её глаза были как два зеркала, отражающие разные эпохи: в одном – пылающий Риджвилл 1863 года, в другом – город будущего, покрытый льдом.
– Не подходите! – она зажмурилась, и земля вздыбилась волной. – Я не могу проснуться!
Джессика упала на колени, избегая летящих обломков. В трещине под ногами она увидела Леонида – он стоял в потоке времени, окружённый часами, которые шли в разные стороны. Его губы сложились в два слова: *«Её имя».*
– Как тебя зовут? – крикнула Мэг, прикрывая лицо от ветра.
– Алиса… или Элайза… или… – девочка схватилась за голову. – Они все мои имена! Я сплю сто жизней!
Джессика вытащила медальон Леонида. Свет от него ударил в девочку, и на миг её образ стабилизировался – обычный ребёнок с косматой чёлкой и рваной куклой в руках.
– Мы поможем тебе, – сказала Джессика мягче. – Но ты должна остановить это.
– Не могу! – слёзы текли по щекам Алисы, превращаясь в песок. – Он в моих снах. Тот, с рогами. Он говорит…
Громовой рёв потряс кладбище. Из реки поднялась фигура Анкары, но искажённая – его рога стали песочными часами, а из пасти сыпались звёзды.
– *Она моя теперь,* – прошипел он голосом Леонида. – *Вы опоздали.*
Мэг бросилась вперёд, меч рассек фигуру, но та рассыпалась на песок. Анкара засмеялся, и временной вихрь поглотил девочку.
– Нет! – Джессика потянулась к исчезающей руке, но схватила лишь воздух.
На земле осталась кукла. Когда Мэг подняла её, механический голосок пропищал:
*«Найдите меня в 1865. Он забрал меня туда…»*
Ветер принёс запах гари. На горизонте, где был Риджвилл, теперь пылало поле боя Гражданской войны.
– Он переместил её в прошлое, – прошептала Джессика. – Теперь нам придётся идти в самое пекло.
Медальон Леонида вспыхнул, указывая на временную трещину. За ней слышались выстрелы и ржание лошадей.
А на кукольной руке, словно кровь, алела дата: **«12 апреля 1865»** – за день до убийства Линкольна.
Переход через временную трещину оказался болезненным. Воздух сгустился в вязкую массу, обжигая кожу, а звуки – выстрелы, крики, ржание лошадей – врезались в сознание, как иглы. Джессика почувствовала, как реальность разрывается на части: на мгновение она увидела себя ребёнком, сидящим на коленях у Эдит, затем – Мэг, запертую в зеркале, а потом… тьму. Когда земля наконец уплотнилась под ногами, перед ними раскинулся Вашингтон 1865 года, но не тот, что в учебниках.
Город был окутан сизой дымкой. Здания плавали в воздухе, как куски пазла, а из окон особняков свисали кровавые флаги Конфедерации, которых здесь никогда не было. Люди на улицах двигались рывками, их лица искажались, словно отражения в разбитом стекле.
– Это не настоящее прошлое, – прошептала Мэг, сжимая меч. – Это её сон. Анкара исказил его.
Джессика кивнула. Медальон Леонида на её шее пульсировал, указывая направление. Они шли по мостовой, минуя витрины с газетами, где заголовки кричали об «Освобождении демонов» вместо «Прокламации». У театра Форда толпилась толпа, но вместо зрителей – тени в цилиндрах, их рты растянуты в беззвучных криках.
Внезапно из-за угла выбежала Алиса. Её платье было изорвано, а в руках она сжимала куклу с треснувшим фарфоровым лицом.
– Он здесь! – закричала она, указывая на театр. – Он хочет изменить сон!
Прежде чем героини успели отреагировать, земля вздыбилась. Из-под мостовой выползли солдаты в мундирах Союза, но вместо лиц у них были песочные часы, стрелки которых бешено вращались.
– *Бегите!* – Леонид возник на миг, его голос слился с ветром. – *Он переписывает историю через её страх!*
Мэг бросилась вперёд, рассекая мечом фигуры солдат. Песок хлынул из их ран, превращаясь в змей. Джессика схватила Алису за руку, таща её к театру.
– Ты можешь остановить это! – крикнула она девочке. – Ты Часовой!
– Я не умею! – Алиса зарыдала. – Каждый раз, когда я засыпаю, он приходит…
Театр внутри был лабиринтом кошмаров. Зрительный зал уходил в бесконечность, а на сцене, вместо актёров, разыгрывалась пародия на убийство Линкольна: Анкара в шляпе и плаще целился в тень с цилиндром, а хор призраков пел: *«Кровь за кровь, время за время».*
– Это ловушка, – прошептала Мэг. – Он заманил нас сюда, чтобы…
Громовой хохот потряс стены. Анкара повернулся, его рога теперь были украшены цепями с датами: *1865, 1935, 2023.*
– *Вы опоздали,* – его голос звучал как скрежет шестерёнок. – *Девочка уже стала моим мостом.*
Алиса вскрикнула. Её глаза засветились золотом, а из трещин в полу поползли временные вихри. В них мелькали сцены: библиотека, охваченная пламенем; Леонид, падающий в бездну; Джессика с чёрными крыльями…
– Она подпитывает его нашими страхами! – Джессика встряхнула девочку. – Проснись! Это не твой сон!
– Я… не могу… – Алиса сжала куклу так, что та треснула. – Он везде!
Мэг прыгнула на сцену, меч рассек воздух, но клинок застрял в невидимой стене. Анкара махнул рукой, и её отбросило к стене.
– *Выбор прост,* – он приблизился к Джессике. – *Отдай девочку, и я оставлю ваш жалкий мирок. Или…*
Из куклы Алисы вырвался луч света. Леонид материализовался перед ними, его призрачная форма дрожала, как пламя.
– *Её имя – Элайза Блэк,* – прошептал он. – *Потомок Часовых и… Блэков. Анкара боится её крови.*
Джессика поняла. Вырвав клинок из ножен, она провела лезвием по ладони и прижала рану к руке Алисы. Кровь смешалась, и девочка вскрикнула – не от боли, а от прозрения. Её глаза стали ясными.
– Я помню… – она прошептала. – Мы хранили время… пока они не пришли…
Анкара взревел. Здание начало рушиться, временные вихри схлопывались один за другим. Алиса подняла руки, и песок времени закружился вокруг неё, образуя барьер.
– Надо закрыть разлом! – Мэг вскочила, хватая Джессику за руку. – Помоги ей!
Джессика прижала медальон Леонида к груди Алисы. Свет слился с песком, создавая спираль, которая стала втягивать Анкару.
– *Нет!* – он протянул когти к девочке, но было поздно. Вихрь поглотил его, выбросив героинь обратно в настоящее.
-–
Риджвилл встретил их тишиной. Эхо исчезли, а на месте часовни снова стояла аптека. Но Алиса… исчезла. На земле лежала лишь её кукла, стрелки на часах-глазах показывали ровно полночь.
– Она осталась там, – Мэг упала на колени. – Чтобы удержать его…
Джессика подняла куклу. В её стеклянном глазу мелькнул силуэт девочки, машущей рукой из 1865 года.
– Она жива, – прошептала Джессика. – И мы найдём её.
Внезапно из динамика радио в архиве донесся голос Леонида, искажённый помехами:
*«Это только начало. Он нашёл новый ключ…»*
А на окраине города, в заброшенной школе, зажглось окно. За ним метнулась тень – маленькая, с куклой в руках.
Тень в заброшенной школе манила, как забытый сон. Джессика и Мэг стояли у ржавых ворот, в руках у Джессики сжималась кукла Алисы. Её стеклянный глаз теперь показывал не 1865 год, а коридоры школы – облупившиеся стены, парты с выцарапанными именами, и ту самую девочку в белом платье, бегущую наверх.
– Она здесь, – прошептала Мэг. – Но это ловушка.
– Всегда ловушка, – Джессика толкнула дверь. Скрип железа отозвался эхом в пустых классах.
Внутри пахло плесенью и старыми книгами. На стенах висели портреты учителей, но их лица были зачёркнуты кровавыми крестами. Из динамиков доносился детский смех, зацикленный и неестественный.
*«Джессика-а-а… Мэг-г-г…»* – голос Алисы эхом разнесся по коридору.
Они поднялись на второй этаж. В конце коридора, в классе с выбитыми окнами, горел свет. За партой сидела Алиса, рисующая мелом на полу сложные спирали – символы Часовых. Но её движения были резкими, механическими, будто куклой управляли нити.
– Мы пришли за тобой, – сказала Джессика, шагнув в дверь.
Девочка подняла голову. Её глаза были пустыми, как у куклы.
– *Он сказал, вы не придёте. Он сказал, вы боитесь.*
Мэг сжала меч. – Где Анкара?
Алиса указала на рисунок на полу. Спирали ожили, завертевшись, и пол под ногами героинь превратился в песок. Они провалились в воронку, в мир, где время текло вспять:
*Струйки крови поднимались к ранам на теле солдат.*
*Пламя вбирало в себя пепел библиотеки.*
*Леонид собирался из осколков, чтобы снова умереть.*
– *Это моя реальность теперь,* – голос Алисы звучал со всех сторон. – *Он дал мне силу, но забрал сны. Я не могу проснуться.*
Джессика ухватилась за медальон Леонида. Свет пробился сквозь песчаную бурю, выхватив из тьмы нить – золотую, как стрелка часов. Она потянула за неё, и пространство разорвалось, вернув их в класс.
Алиса лежала на полу, её тело обвивали чёрные корни, растущие из стен. Анкара стоял над ней, его рога теперь были украшены песчинками, каждая из которых светилась, как микроскопическая галактика.
– *Она моя плоть и кровь,* – прошипел он. – *Последний Часовой. Последний ключ.*
Мэг бросилась вперёд, но меч выпал из её рук, превратившись в змею из песка. Анкара рассмеялся:
– *Вы в моём времени. Здесь я – Бог.*
Джессика посмотрела на куклу. Её стеклянный глаз показывал Алису, сидящую на крыше школы в реальном мире. *«Это проекция,* – поняла она. *Настоящая Алиса там.*
– Держи его! – крикнула она Мэг, выбегая из класса.
Крыша школы дрожала под порывами ветра. На краю, свесив ноги в пустоту, сидела Алиса. Настоящая. Её пальцы сжимали часы-кулон – реликвию Часовых.
– Он врёт, – сказала Джессика, приближаясь. – Ты сильнее его. Ты пережила его раньше.
– Я не могу… – девочка сжала часы так, что стёкла треснули. – Он в моей голове!
– Тогда выгони его! – Джессика положила руку на её плечо. – Твои сны – это твоя сила, а не его.
Алиса зажмурилась. Часы на её шее засияли, и время вокруг замедлилось. Дождь застыл в воздухе, крики Мэг и рёв Анкары превратились в протяжный гул.
– *Помоги мне,* – прошептала девочка.
Джессика взяла её руку, и их сознания слились. Она увидела:
*Древний ритуал Часовых, где Алиса в прошлой жизни запечатывает Анкару в песочные часы.*
*Эдгар Блэк, крадущий артефакт из гробницы.*
*Сон, где Анкара шепчет ей: «Ты будешь моей дверью».*
– Ты не дверь, – сказала Джессика. – Ты замок.
Алиса вдохнула. Часы на её шее взорвались светом.
-–
В подвале школы Анкара взревел. Его тело начало рассыпаться на песок, увлекаемое силой Алисы. Мэг подняла меч, который снова стал металлом, и вонзила его в символ на полу.
– *Это не конец!* – голос тьмы смешался со скрежетом шестерёнок. – *Я в каждом зерне времени!*
Когда пыль улеглась, на полу осталась только кукла. Алиса стояла рядом, дрожа, но её глаза больше не светились чужим огнём.
– Он… ушёл? – спросила Мэг.
– Нет, – Алиса коснулась часов на груди. – Но он потерял якорь. На время.
Джессика подняла куклу. В её глазу теперь отражался не 1865 год, а бесконечная пустыня с песочными часами на горизонте.
– Что теперь? – спросила Мэг.
– Теперь я учусь, – сказала Алиса, и в её голосе впервые прозвучала надежда. – Учусь быть Часовой.
На выходе из школы их ждало новое «эхо»: ребёнок в современной одежде, держащий смартфон. На экране – дата: **«2024 год»**.
– О нет, – прошептала Мэг. – Это ведь наш год…
Алиса взглянула на часы. – Он уже здесь. В нашем времени. И он злится.
Тишина в библиотеке была звенящей, неестественной. Словно город затаил дыхание после долгого крика. Джессика сидела за столом, перед ней лежала кукла Алисы. Её стеклянный глаз, показывавший пустыню с песочными часами, теперь был мутным, затянутым пеленой. Медальон Леонида на столе тихо горел тусклым синим светом – маячок души, застрявшей между мирами. Мэг стояла у окна, вглядываясь в сумеречные улицы. Ни синих мундиров, ни первопоселенцев. Только обычный, слишком тихий Риджвилл.
– Кажется… закончилось? – Мэг произнесла это скорее как вопрос, не оборачиваясь. Ее пальцы нервно барабанили по подоконнику. Она все еще чувствовала песок на коже, слышала скрежет шестеренок Анкары.
– Закончилось *это* эхо, – поправила Джессика. Она взяла куклу. Холодный фарфор отдавал слабым запахом гари и… озоном, как после грозы. – Алиса сказала: «Он потерял якорь. На время». Анкара не уничтожен. Он отступил. Искал новую точку опоры. – Она посмотрела на медальон. – Леонид предупреждал. «Он нашел новый ключ». Этот ребенок из 2024 года… Эхо нашего времени. Это и есть новый ключ.
Мэг вздрогнула. – Наш год? Значит… он здесь? Не в прошлом, а прямо *сейчас*? И этот ребенок… он тоже Часовой? Или просто жертва?
– Не знаю, – честно ответила Джессика. Усталость навалилась на нее свинцовой пеленой. В висках пульсировала боль – отзвук слияния с сознанием Алисы, от напряжения борьбы с течением искаженного времени. – Но Анкара злится. Алиса вырвалась. Он понес потерю. И теперь он будет искать возмездия здесь и сейчас. Более жестокого. Более… личного.
Она подошла к зеркалу в углу библиотеки. Обычное зеркало. Пыльное. Отражало только их с Мэг усталые лица и полки с книгами. Но Джессика пригляделась. В глубине стекла, в самом темном углу отражения, ей показалось… движение. Словно тень промелькнула. Не Анкары. Что-то меньшее. Человеческое? Детское? Она резко отвела взгляд.
– Алиса спит? – спросила Мэг, подходя.
– В архиве. На раскладушке Эдит. Сказала, что должна «укрепить стены». Что бы это ни значило. – Джессика вздохнула. – Она напугана. Но в ней есть сталь. Наследница Часовых… и Блэков. Эта кровь делает ее одновременно и мишенью, и оружием.
Мэг коснулась холодного стекла зеркала. – И мы? Что нам теперь делать? Ждать, когда он ударит снова? Искать этого ребенка из 2024?
– Искать, – твердо сказала Джессика. Она взяла куклу снова. – И учиться. Алиса – ключ к пониманию времени. Мы должны помочь ей контролировать дар, пока он не сжег ее изнутри или… пока Анкара снова не нашел лазейку в ее снах. – Она посмотрела на медальон. – И мы должны найти способ поговорить с Леонидом. По-настоящему. Он знает больше, чем успел сказать. Он *там*, в потоке. Он видит то, что нам недоступно.
Внезапно кукла в руках Джессики дернулась. Не сильно. Словно током ударило. Ее стеклянный глаз прояснился на мгновение. Вместо пустыни в нем мелькнул образ: горящее окно в знакомом доме. Дом Мэг. И дата, вспыхнувшая кроваво-красным: **15.10.2024**.
Джессика ахнула, чуть не уронив куклу. Мэг увидела ее лицо.
– Что? Что случилось?
– Твой дом… – Джессика с трудом выговорила. – Он показал… пожар. И дату. Через три дня.
Тишина в библиотеке стала гнетущей. Тиканье часов на стене звучало как отсчет. Медальон Леонида вспыхнул ярче, синий свет заплясал по стенам тревожными бликами, а в глубине зеркала тень замерцала отчетливее – маленькая, сгорбленная, с чем-то блестящим в руке. Смартфоном?
Анкара не просто вернулся в их время.
Он объявил войну.
И первая атака была назначена.
**Глава 11: Кровь камня**
Запах гари висел над домом Мэг, как зловещее предупреждение, хотя самого пожара еще не было – лишь тревожная дата в глазу куклы: **15.10.2024**. Завтра. Алиса, бледная и молчаливая после схватки со временем, нарисовала мелом на полу архива сложную спираль – карту. В ее центре пылала точка: старые шахты на окраине Риджвилла.
– Там источник его силы *здесь*, – прошептала девочка, касаясь спирали. Ее пальцы дрожали. – Камень… он дышит им. Он строил из него дом. И теперь камень зовет его обратно.
Джессика вспомнила записи Эдгара Блэка: «*Капище стоит на костях земли, но дом – на живой крови камня. Он хранит сны земли… и ужасы.*» Шахты. Откуда брали тот странный, теплый на ощупь камень с прожилками, похожими на вены.
Спуск в шахту «Черная Бездна» был похож на погружение в глотку древнего чудовища. Сгнившие лестницы скрипели под ногами, воздух был густым, сладковато-гнилостным, с примесью серы и чего-то металлического – крови? Стены, сложенные из того самого «живого камня», слабо пульсировали в свете фонарей, будто под тонкой коркой породы бились огромные сердца. Прожилки в камне светились тусклым багровым светом.
– Чувствуешь? – Мэг прижала руку к груди, где под одеждой лежал медальон с фото Лилиан. – Как будто… стук. Глухой, тяжелый. Отсюда.
Джессика кивнула. Медальон Леонида на ее шее тоже вибрировал, излучая тревожное сияние. – Анкара. Его сердце бьется в этом камне. Часть его застряла здесь, когда Алиса выбила его из потока времени. Он восстанавливает силы.
Они углубились в лабиринт штреков. Тьма сгущалась, фонари выхватывали из мрака жуткие сцены: фигуры, словно вросшие в стены. Люди. Вернее, то, что от них осталось. Шахтеры в истлевших робах, их тела слились с породой. Камень обвивал руки, ноги, лица, оставляя лишь щели для ртов, застывших в немом крике, и глаз – мутных, как у рыб, лишенных зрения. Они не двигались, но чувствовалось – они *видят*. И слышат.
– Боже… – Мэг остановилась перед одним из них. Из стены выступала рука, сжимающая обломок кирки. На запястье болтался ржавый браслет с гравировкой: «*Т.К. – Лилиан*». Мамин подарок? Дар дяде? Брат? – Они… они все еще здесь. Заживо погребенные камнем Анкары.
Внезапно стена рядом с Джессикой вздыбилась. Каменная «рука» с пальцами, слившимися в подобие бурава, рванулась к ней. Она отпрыгнула, меч Карательницы (теперь постоянно висящий за спиной Мэг) блеснул в ее руке, отсекая окаменевшую конечность. Раздался нечеловеческий стон, эхом прокатившийся по штрекам. И стены *ожили*. Десятки мутировавших шахтеров начали вытягиваться из породы, их движения скрипучие, медленные, но неумолимые. Их рты открылись, издавая шипящий звук, похожий на: «*Крооовьь…*»
– Бежим! – крикнула Джессика, таща оцепеневшую Мэг за руку.
Они мчались вниз, в самое чрево шахты, преследуемые скрежетом камня и шипящими голосами. Воздух становился гуще, горячее. Багровое свечение усиливалось. И вот они ворвались в огромную пещеру. В центре, на естественном каменном пьедестале, возвышался кристалл. Он был черным, как ночь без звезд, но внутри него пульсировал багровый свет – точь-в-точь как сердце. Ритм совпадал с глухими ударами, ощущаемыми в груди. *Тук-ТУК. Тук-ТУК.* Алтарь Анкары. Его якорь в этом времени.
Вокруг алтаря стояли неподвижные, полностью окаменевшие фигуры – словно стражи. Их лица были обращены к кристаллу в вечном поклонении.
– Вот он, – прошептала Мэг, подступая к алтарю. Ее меч засветился в ответ на пульсацию кристалла. – Его слабое место *здесь и сейчас*. Но как его уничтожить? Обычный удар…
– Не сработает, – голос Алисы, слабый, как эхо, донесся из комовника Джессики. Девочка осталась наверху, слишком слабая после битвы, но связанная с ними тонкой нитью времени. – Камень живой. Он часть земли. Нужна сила… древняя. Сила, которая его создала и может разорвать.
Мэг поняла. Она посмотрела на Джессику, потом на свой меч. – Карательница. Она сражалась с подобной тьмой. Ее дух… он в клинке. Но чтобы призвать его полностью… – Она сжала медальон с фото Лилиан. – В ритуалах Часовых платой за вмешательство высших сил всегда была память. Что-то дорогое.
Джессика схватила ее за плечо. – Нет, Мэг! Не это! Мы найдем другой способ! Посмотри! – Она указала на мутировавших шахтеров, которые уже заползали в пещеру, их каменные тела скрежетали по полу. – Мы можем отступить, подумать…
– Нет времени! – Мэг отстранила ее руку. Ее глаза блестели решимостью и страхом. – Завтра горит мой дом. Потом – библиотека. Весь город. Он использует этот кристалл, чтобы прожечь реальность! – Она шагнула к алтарю, подняв меч острием вверх. – Я знаю цену. И я плачу.
Мэг закрыла глаза. Она сжала медальон так сильно, что тонкий металл впился в ладонь. Она начала шептать, обращаясь не к клинку, а к тому, что было за ним, к духу воительницы, чья сила жила в металле:
– *Ашера! Карательница Бездны! Я зову тебя! Во имя крови моей матери, Лилиан, чей дух все еще блуждает меж миров! Во имя невинных, замурованных в камне! Дай мне силу разорвать эту связь! Я отдаю… отдаю свет ее лица в моей памяти! Отдаю звук ее смеха! Отдаю тепло ее рук, когда она обнимала меня ребенком! Возьми это… и явись!*
Последние слова прозвучали как крик. Меч Карательницы вспыхнул ослепительно белым пламенем. Оно не жгло, а *замораживало*. Ледяные узоры поползли по камню алтаря. Из сияния за спиной Мэг материализовалась фигура – высокая.
…Из сияния за спиной Мэг материализовалась фигура – высокая, в доспехах из сияющего льда и звёздной пыли. Лица не было видно, скрыто шлемом, от которого расходились лучи света, словно крылья. Это была не просто тень или призрак. Это была *воля*, воплощенная в чистой силе – дух Карательницы, Ашеры. Её присутствие сжало воздух в пещере, заставив мутировавших шахтеров замереть на мгновение, их каменные формы покрылись инеем.
Ашера не смотрела на Мэг. Её безликий шлем был обращён к пульсирующему чёрному кристаллу на алтаре. Она подняла руку – не руку, а сгусток мерцающей энергии – и направила её на сердце Анкары.
Мэг вскрикнула. Не от боли, а от невыразимого *разрыва*. Она почувствовала, как что-то живое и теплое вырывается из её сознания, словно клубы пара на морозе. Звук смеха – звонкий, материнский, тот самый, что всегда согревал в самые темные ночи детства. *Исчез*. Образ лица – мягкие черты, глаза цвета лесного ореха, улыбка с ямочкой на щеке. *Померк, растворился в тумане*. Ощущение маленькой ручки в своей, теплой и надежной, когда мама вела ее через улицу… *Испарилось*. Осталась лишь пустота, холодная и бездонная, и имя – Лилиан – висящее в этой пустоте, как ярлык без содержимого. Слезы хлынули из глаз Мэг, но она не знала, *почему* плачет. Только невыносимая тяжесть утраты, без имени, без лица.
