Меня на небе не ищи То настоящее

Велея проснулась в холодном поту и вскочила от страха. Отдышавшись, она заметила, что в опочивальне этой безлунной ночью было чересчур светло. Велея затаила дыхание и подкралась к окну. Слух щекотали какие-то странные шорохи. Она дрожащими пальцами слегка отодвинула грубую льняную занавеску и оцепенела. Десятки лучников горящими стрелами целятся в ее избу. Это были не дружинники князя. Велея совладала с собой, приподняла на полу медвежью шкуру и улизнула прочь через тайный ход. Выбравшись наружу, она сломя голову пустилась в сторону дремучего леса, в дядино святилище. Мгновенно вспыхнувшее за спиной ярко-оранжевое зарево осветило путь, заиграло бликами на щитах и мечах других стражников, притаившихся в молодой поросли. Велея увидела их. Закричала. Замешкалась. Стражники встали в полный рост и вышли прямо на нее. Велея судорожно вспомнила, что в паре шагов от нее, под ворохом сухих веток и травы, спрятан старый колодец. Велея попятилась назад, резко рванула вправо и скрылась под землей. Стражники с опаской подобрались к месту, куда девалась «колдунья поганая», окружили зияющий бездной колодец, но ничего там не увидели.

Велея опомнилась в тот самый день, когда, склонив голову в самой главной просьбе, перед ней стоял Горыня. Она не помнила, что с ней случилось, но точно знала, какое решение будет самым верным. Велесу не нужна ее жертва. Не для того он сохранил жизнь двух потомков преданного ему рода. Велея ответила Горыне «да» и упала в его объятия.

…

На поселок потихоньку опускался вечер. Катя по обыкновению, при сильном волнении старалась чем-то занять руки. Она стояла у раковины и чистила до блеска столовые приборы. Макар ужинал. Сегодня в полдень он вернулся домой из командировки. По этому случаю Катя взяла на работе отгул.

– Я ему говорю: «Вовчик, ты дурак! Можно теперь я побуду твоей девушкой? Мне гараж построить надо, плитку на заднем дворе постелить и… я еще подумаю, на что тебя раскрутить», – усмехнулся Макар.

– Я думала, вы друзья, – ответила Катя.

Макар на секунду замолчал.

– Друзья. Поэтому я и пытаюсь его образумить. Бабы его как лоха разводят, а он ведется.

– Пусть человек живет, как умеет. Это его жизнь, в конце концов.

Макар опустошил тарелку, вальяжно облокотился на спинку стула и покосился на жену.

– Ой-ой-ой, какие мы правильные стали, – съязвил он.

– Не стали, а были, – бросила Катя, не оборачиваясь.

На кухне стало так тихо, что был слышен скрип чистящего порошка, скользящего по нержавеющей стали.

– Представляешь, меня, взломали, – начала Катя издалека. – В приложении оповещений нет, а в почте – штук пять. Кто-то лазил на моей страничке, читал их, а потом удалял. У тебя такого не было?

Катя обернулась в пол оборота, чтобы увидеть реакцию мужа. Глаза Макара забегали, голос задрожал.

– Да нет… Вроде ничего такого не было, – ответил он.

– Хм, странно…

Катя убрала в ящик чистые приборы, сделала глубокий вдох и громко заявила:

– Мы разводимся.

Макар опешил.

– Че-е-е? – переспросил он.

– Я говорю, что мы… разводимся, – уже не так смело повторила Катя.

Макар усмехнулся.

– М-м-м. Вот как, значит. К другому собралась?

– Не переводи стрелки. Я все знаю, Макар, – повысила голос Катя.

Ее щеки пылали. Руки тряслись.

Макар встал из-за стола, смахнул тарелку и вилку на пол со стола.

– И что же ты знаешь? – протянул он дрожащим голосом.

– Что у тебя беспорядочные связи на стороне.

Слова жены шокировали Макара. Он побледнел, его губы задергались.

– Да… Да ты сама виновата, что мужик тебе изменяет! – закричал он, багровея. – Я устал от твоего вечно недовольного лица! Устал чувствовать себя ничтожеством!

– Так что же ты раньше молчал? А? – прошипела Катя. – Кто тебя заставлял со мной жить?

– Дети, – честно признался Макар. – Я с тобой жил только ради них. Ты мне давно противна, Кать.

…

– Мам, а мы теперь одни жить будем? – спросила Рая и потянула под щеку уголок одеяла в своей новой кровати.

– Да, дочь, – ответила Катя, усаживаясь рядом. – Ты расстроилась?

– Нет, мамочка. Если тебе так хорошо, то ладно. Мы с Севой помним, как вы с папой ругались в его день рождения.

– Ты тоже слышала? – с грустью спросила Катя.

Рая поджала губки и закивала головой. Сердце Кати сжалось.

– Все будет хорошо, милая.

Катя поцеловала дочь в щечку, обняла и ушла к сыну.

Сева сидел за стареньким письменным столом и делал уроки, когда мама тихонько приоткрыла дверные занавески.

– Учишь, сынок?

– Да, мам, – кивнул Сева.

– Умничка. Как тебе на новом месте?

– Нормально. Тут хотя бы никто не орет.

Катя прислонилась головой к дверному косяку и улыбнулась. Она окончательно убедилась, что поступила правильно.

– Да, это точно.

Сева задумчиво посмотрел на мать.

– Мам, а ты знаешь женщину с темными длинными волосами, которая через дорогу живет?

– Наискосок?

– Ага.

– Ну да, приходила ко мне, когда я дом красила. Это София Георгиевна – мама моего коллеги.

– Да? Может, она поэтому меня и Раю угостила конфетами.

– Сегодня что ли? – удивилась Катя.

– Ну да. Когда мы в магазин за хлебом ходили. Еще спросила: «Детки, вы чьи?» Ну мы и сказали, из какого дома.

– Как она тебе?

– Нормально, вроде добрая, – пожал плечами Сева.

Ванная в доме бабушки была маленькой. Перед тем, как переехать, Катя надраила до блеска старую кафельную плитку, купила новые полочки и коврики.

«Видно, что не шестнадцать… – подумала Катя, пристально разглядывая в отражении свои мимические морщинки. – Попрошу Марину Петровну, чтобы меня тоже зарегистрировала в свою группу. Буду себе со скидкой косметику заказывать. Мне ее теперь много понадобится».

Марина Петровна отдала Кате ее заказ – ту самую парфюмерную воду, которую в каталоге представляла счастливая пара жениха и невесты. Кристально-голубой флакон с незабудкой на крышечке так и остался не распакованным. Аромат заветной мечты стал для Кати ароматом отчаяния.

Глава 12. Синим пламенем

В отпуске Андрей погостил у брата, посетил концерт любимой рок-группы. Живая музыка на стадионе под открытым небом и хор многотысячной толпы слились в один огромный поток энергии, частичку которой унес в себе каждый. Андрей вспомнил, какого это – быть частью необъятного живого механизма, быть собой.

До того, как Ваня стал военкором, они с Андреем общались редко. Теперь же у Андрея не было друга ближе, чем младший брат. После концерта, уставший, но счастливый, он рассказал Ивану, как снова мечтает о море. Брат дал простой и дельный совет: «Действуй!»

Андрей выбрал на сайте объявлений подходящую компанию и откликнулся на несколько ее вакансий. Ответ не заставил себя ждать. За считанные дни до окончания отпуска Андрея пригласили на онлайн-собеседование, а затем попросили приехать в офис. Из Москвы он отправился прямиком в Новороссийск.

Дверь слегка приоткрылась. Андрей заглянул в приемную и растянул на лице застенчивую улыбку.

– Девчонки, – вполголоса позвал он. – Жду вас на кухне.

– Уже идем! А что за повод? – оживилась Катя.

– Хороший повод. Я сегодня увольняюсь, – ответил Андрей.

В приемной повисла тишина.

– В смысле?! – опешила Аля. – А ну зайди!

Андрей вошел в приемную, будто нашкодивший ученик в кабинет директора.

– Что значит «увольняюсь»?! Почему? – наседала Аля.

– Ну вот так вот. Нашел другую работу. Устраиваюсь третьим помощником капитана на судно.

Катина улыбка дрогнула, она будто невзначай опустила глаза.

– Вот это новости! И когда успел? – спросила Аля.

– Не поверите, в последние дни отпуска, – ответил Андрей и взглянул на наручные часы. – Так, барышни, с вами хорошо, но там сейчас все съедят. Пойдемте! Если хотите, я вам потом все-все расскажу.

Катя и Аля послушно встали и последовали за виновником чаепития.

Марии Михайловне было жаль терять Андрея, но она поддержала его решение и отпустила без отработки. Замену подобрали быстро, из ныне работающих сотрудников.

…

Домой после работы Катя ехала по еще непривычному маршруту. Машин на дороге было мало. За окнами автомобиля стояла ее любимая погода: небо, затянутое тяжелыми серыми тучами, с которых вот-вот упадет дождь, и ветер, нещадно колышущий упругие ветви деревьев.

«Андрей ушел… Последняя ниточка, которая связывала меня с Ваней, оборвалась. Может со временем я пойму, что все было к лучшему», – размышляла Катя по дороге, которая вела домой.

Макар не настаивал на примирении. Развод назначили на первые числа июня. Евгения Васильевна смирилась с тем, что брак дочери распался, и предложила помочь с ремонтом. Запустить в дом тепло как можно скорее стало задачей номер один.

…

День Победы Катя любила по-особенному. В эту знаменательную дату нескончаемые мелкие хлопоты казались ей пылью перед лицом страшного испытания, через которое прошла, наверное, каждая советская семья. Катя смотрела фильмы о Великой Отечественной войне с утра и до позднего вечера, преклонялась перед мужеством тех, кому выпала незавидная доля – заплатить за свободу непомерно высокую цену.

«Интересно, как там сейчас Ваня? – подумала она, когда смотрела по телевизору очередной фильм о войне. – Ну не видит жизни он без своей Регины, да ну и пусть! Зато жив, здоров и счастлив».

Катя тряхнула головой, чтобы прогнать дурные мысли. Она не позволяла себе думать о том, что Вани когда-то может не быть.

– Мя-я-яу, мя-я-я-я-яу, – послышалось с улицы.

Катя бесшумно встала с дивана, подошла ко входной двери и открыла щеколду. На пороге сидел пушистый черный котенок.

– О! Малыш, ты как здесь? – ласково сказала она и погладила маленькую мордочку.

Незваный гость замурчал, потерся теплым носиком о Катину руку.

– Какой ты ласковый! – засмеялась она. – Ладно, заходи.

Катя разогрела в микроволновке немного молока, покрошила в него ломтик хлеба и покормила питомца. Малыш то жадно ел, то подходил к новой хозяйке бодать ее ногу своей маленькой головкой, то опять ел. Появление на пороге котенка, хоть и черного, как сажа, Катя посчитала добрым знаком.

…

Девятого мая Иван пришел на площадь и возложил цветы к памятнику после того, как завершилась торжественная церемония, чтобы молчанием почтить память о тех, кто воевал не за награды, кто не вернулся домой, кто выстоял.

Остаток дня Иван проводил дома. Перелистывая каналы, он остановился на фильме, который смотрел еще школьником. Эта картина стала первым кирпичиком фундамента его корреспондентской карьеры. В те далекие юношеские годы казалось, что война и романтика – это об одном, но в жизни все оказалось совсем иначе.

«Даже не знал, что он и правда фронтовик, – подумал Иван, считывая с лица главного героя неподдельные эмоции. – Он даже не играет. Он живет».

Ваня почему-то вспомнил, какими печальными были глаза Кати в тот вечер, когда он подвозил ее до дома.

«Да мало ли почему она от мужа не уходила? Откуда мне знать, если мы не общались? Может, он из-за приглашения устроил ей скандал и заставил ее от меня отписаться?! Она была рада мне, я же видел! Ну вот не может все так закончиться! Не может! – убеждал себя Иван, то и дело вскакивая с дивана: то поставить чайник, то взять зарядку, то посмотреть в окно. – Мне нужно создать подставную страницу и написать ей, а там видно будет», – твердо решил он.

…

Дожди обходили поселок стороной уже которую неделю. Катя ехала по грунтовой дороге медленно, но клубящийся шлейф пыли все равно столбом поднимался вверх и валил во дворы.

Аня ждала гостей у приоткрытой двери.

– Ура-а-а, няньки приехали! – тихонько ликовала она.

– Да-а-а! Встречайте! – шепотом ответила Катя и вошла следом за дочерью.

Аня выглядела измученной. Ее непричесанные волосы выбивались из небрежного пучка, худенькие ножки в пушистых комнатных тапочках путались на ходу. Аня была из тех людей, которые не ходили босиком по дому даже летом.

– Всю ночь не спали с Варей. Сначала Гриша с ней сидел, потом я, – пробормотала молодая мама.

– О-о-о, знакомо! У меня Сева был спокойным, а вот Рая – крикуха еще та… – поделилась Катя, – Покоя не было ни днем, ни ночью. Я вас прекрасно понимаю.

Аня уснула, едва коснувшись головой подушки. Спустя пятнадцать минут кроватка Варвары закачалась, из нее послышалось кряхтение, надрывный плач. Катя подкралась к люльке ближе и протянула к племяннице руки.

– Привет, моя крошка!

Варя притихла.

Воздух в детской комнате был пропитан ароматами молока, чистых пеленок и новой жизни. Катя взяла племянницу на руки, поцеловала в щечку и с досадой ощутила, как ее сухие шершавые губы царапают нежную кожу ребенка.

Варвара вела себя хорошо, когда не видела маму. Рая веселила сестренку игрой «Коза рогатая», а та и рада: бойко размахивала ручками и ножками, пищала от радости. Через какое-то время дети утомились и крепко уснули на двуспальной кровати. Катя прилегла рядом и приобняла их.

«Интересно, если бы у меня родился еще один ребенок, как бы Сева и Рая к нему отнеслись? Нянчили бы или ревновали? Или и то, и другое?»

Варенька улыбнулась во сне, обнажив беззубые десны. Катя взяла ее маленькую ручонку в свою ладонь и нежно поцеловала. Варя в ответ крепко сжала указательный палец тети.

«Маленькое счастье… Я уже и забыла, что дети бывают такими крошечными. Как бы мне хотелось еще раз пережить беременность, роды, бессонные ночи», – мечтала Катя, уткнувшись носом в ароматную головку Вари, покрытую тонкими редкими волосиками.

Аня родила девочку раньше срока. Гриша не находил себе места, пока жена и дочь не вернулись домой. Зато потом брат словно воспрял духом.

Гриша всерьез задался целью однажды найти или вспомнить чертежи отца, чтобы воплотить его идею в жизнь.

….

В столовой хлебозавода было шумно и многолюдно.

– Ну что, доделали? – спросила Аля.

– Ой, Аля, да. Теперь мы и с новым отоплением, и с новой проводкой! Я так рада!

– Вот и хорошо! Хоть выспишься со спокойной душой.

– А ты когда уезжаешь? – спросила Катя, глотая обжигающий кофе.

– Во вторник. Билеты купила уже. Эдик меня там встретит, а обратно вместе прилетим, – ответила Аля и мечтательно подперла щеку рукой.

Але трудно далось увольнение Андрея. На протяжении многих лет она питала к нему особые чувства. На работе, в кругу друзей и хороших знакомых Аля была душой компании, но в любви оказалась через чур застенчивой. Однажды она сделала первый шаг, но Андрей не ответил взаимностью. На этом попытки Али обратить на себя его внимание прекратились. Во всем этом она призналась Кате после знакомства с молодым человеком из Петропавловска-Камчатского.

– А ты видела, что я твоим стихотворением на стене поделилась? – затараторила Катя.

Аля засмущалась.

– Видела. Спасибо! Мне так страшно было! Я хотела, чтобы Эдик его прочитал, будто случайно.

– И как?

– Сработало!

Минувший июнь принес на хлебозавод много важных перемен. В конце весны Мария Михайловна похоронила мужа, а затем неожиданно для всех ушла с должности, выставила дом на продажу и уехала в Краснодар. Новым директором хлебозавода назначили Веру. К тому времени они с главным инженером Федором уже были женаты.

…

Лето пронеслось в одно мгновение. Хоть южное солнце днем по-прежнему баловало людей своим теплом, едва уловимое дыхание осени по вечерам набирало силу.

Катя с детьми возвращалась домой.

– Рассказывайте, как день прошел? – спросила она, посматривая на сына и дочь в зеркало заднего вида.

– У меня хорошо, мам, – ответила Рая и деловито махнула рукой.

– У меня тоже, – пробормотал Сева. – Татьяна Семеновна сказала сегодня, что с нашего класса толку не будет и мы все пойдем улицы подметать.

Катя нахмурилась.

– Неудачный пример, – возмутилась она. – Улицы мести тоже надо, иначе в грязи утонем. Опять баловались на уроках?

– Другие – да, а я нормально себя вел. Можешь даже ей позвонить, – равнодушно ответил сын.

Рая подвинулась к переднему пассажирскому сиденью, обхватила его руками.

– Он не врет, мам, – вступилась дочь. – Я подходила к Татьяне Семеновне и спрашивала, какое поведение у Севы.

– Чего-о-о? – насупил брови Сева.

– Ни-че-го! – хвастливо ответила Рая, поднесла к глазам указательный и средний пальцы, а потом направила их в сторону Севы. – Я… слежу за тобой!

Катя еле сдержала смех. Сева вздохнул и отвернулся к окну.

– Мам, знаешь, что нам Владик Бурдашев сказал? – все так же невесело заговорил он.

– Не-а.

– Сказал, что после четвертого класса будет в суворовское поступать.

– Ух ты, здорово! – порадовалась Катя.

Дальше поехали молча.

Ева Федоровна в конце мая уволилась из школы, забрала племянника и переехала в Мурманск. Ее дом снова опустел. Сева очень тосковал по Мише, потому что ближе друга у него не было.

…

Иван не приехал на свадьбу Кости и Жанны. Его двухнедельная командировка растянулась на два месяца, и теперь друг исполнил угрозу – лично явился в Москву, чтобы «выписать штраф за прогул».

– Как прошла командировка спрашивать не буду. У тебя все на лице написано, – сказал Костя и остановил на Ване печальный взгляд.

Иван заметно похудел. Его обветренное и загорелое лицо исполосовали мелкие морщины, а сухие огрубевшие руки посекло кровяными трещинками. В этот раз Ивана забросило на Ближний Восток. Костю насторожило, что Ваня по итогам последней командировки практически ничего не написал в своей группе и всеми силами избегал разговоров на эту тему, что было на него не похоже. Ведь основная задача Ивана – освещать, говорить. И он любил свою работу. Костю мучала одна догадка, спросить о которой напрямую он не мог. Ему показалось, что Ваня был в плену, но по каким-то причинам вынужден это скрывать.

– Не надо, – тряхнул головой Ваня. – Лучше скажи, как тебе моя планировка?

– Здорово, кстати! – поддержал Костя. – Жанна сказала, что теперь тоже хочет большую кухню с островом. Она любит, когда места много.

Ваня оживился. Его глаза заблестели.

– Я планировку подсмотрел у Артема, с которым в Воронеже учился.

– А внешне дом получился похож на дом твоей Кати. Я помню.

– Ага… «Твоей», – грустно улыбнулся Иван. – Что-нибудь слышно?

– Нет, вообще ничего. В больнице ее не вижу, – пожал плечами Костя.

– Раньше хоть у Андрея можно было что-то спросить, а теперь и он дома редко бывает. Все в рейсах, – сказал Иван.

– О, Андрюха! – щелкнул пальцами Костя. – Он тебе ничего не рассказывал?

– Рассказывал… – повеселел Ваня. – Я так рад за него!

– Знаешь, с кем у него роман намечается? С сестрой моей жены! На свадьбе у нас познакомились. Он же прям на следующий день в море ушел, поэтому они пока по телефону общаются. Посмотрим, как события будут развиваться, когда домой приедет. Ну Василиса прям светится!

Иван выпрямил спину, округлил глаза.

– А про то, что это Жанны сестра – ни слова! Тоже мне… родня называется.

– Кто бы говорил! Ты ему тоже многое не договариваешь, так?

Ваня вмиг стал серьезнее.

– Это другое. Катя замужем. А у Андрея, насколько я знаю, девушка свободна.

Костя потупил взгляд и задумчиво потер подбородок кончиком ногтя.

– Вань… – несмело начал он и тяжело вздохнул. – Может, к психологу походишь, пока дома? Я вот все понимаю, но замкнуться в себе и никого не подпускать – ненормально, что ли.

Иван отрицательно замотал головой. Спиртное потихоньку разгоняло кровь, развязывало язык, и ему не терпелось выговориться.

– Не знаю. Не хочу. Да дело не в этом, Кость, Я, наверное, просто не создан для семьи. Да я может и любить не умею вообще. А Катя… Ну что Катя? Не может человек жить без мечты. Кто-то о квартире мечтает, кто-то о детях.

– А ты о Кате? – прямо спросил Костя.

Иван посмотрел на друга так, будто он сказал что-то непристойное, откинулся на спинку стула и задумчиво отвел взгляд.

– Мг, – ответил он.

Горло Ивана будто сковал невидимый обруч.

– Вам надо поговорить, – сказал Костя.

– Зачем? – тут же ответил Иван. – Я пытался с ней связаться, но в итоге поговорил только с мужем. Потом она от меня отписалась. Я снова постарался выйти на связь, но с подставной страницы. Катя не ответила. Да ей все равно просто. Меня найти легко, я не прячусь, но за столько лет она не сделала ни одного шага мне навстречу. Ни одного!

– Откуда тебе знать, все равно ей или нет, если вы толком не общались никогда?

Иван не ответил.

Костя положил руку на стол и ритмично застучал пальцами по столешнице. Горячительные напитки ударили в виски и казалось, нет предела ловкости ума.

– Я придумал! – вскрикнул он. – Ты с какой страницы писал?

– Ну-у-у, с обычной.

– Обычная – это какая? Подумай сам, она могла решить, что муж проверяет, если он такой ревнивый, либо работу онлайн пытаются впарить. Жанна ругается, что замучили ее эти рассылки.

Ваня затаил дыхание, внимательно уставился на Костю.

– И что ты предлагаешь?

Костя сощурил покрасневшие глаза, расплылся в кривой улыбке.

– Ты же у нас языки знаешь?

– Ну-у да. Английский, французский, немецкий.

Повеселевший Костя задорно щелкнул пальцами и указал на Ваню.

– Создай страницу под именем иностранца, который ищет друзей в России, чтобы выучить русский. Как тебе, а? Даже если муж прочитает, что он иностранцу сделает? Твоя моя не понимать! Писать сообщения гражданам другой страны законом не запрещено!

– Да ты гений, как я посмотрю, – заулыбался Ваня.

– Давай прям сейчас и попробуем? – подстрекал Костя.

Иван помялся, но недолго.

– Ладно, давай.

…

Макар все больше стал походить на тень. После развода Катя не приползла к нему на коленях, как он предполагал. Поначалу Макару было так легко, будто он скинул с плеч многотонный груз, но потом эта свобода превратилась наказание. Очередным одиноким вечером на странице Евы он увидел фотографию, где она счастливая, в белом вечернем платье, обнимает мужа.

«Здравствуйте, Ева Федоровна! Как Ваши дела?» – отправил он сообщение.

«Привет, Макар! Все хорошо. Мы с Мишей и моим мужем Алексеем живем в Мурманске. Я устроилась на работу в лицей. Скучаю, конечно, по нашей школе, но что поделать? Как твои дела? Сева рассказывал Мише, что Вы с Катей развелись», – написала в ответ Ева.

Макар жадно впитывал каждое слово. Он впервые решился написать Еве после ее переезда.

«Да, Ева Федоровна. Правда. Мы с Катей развелись еще летом. Дети живут с ней, ко мне приезжают на выходные».

Макар зажмурился, потер лицо руками. Щетина неприятно защекотала ладони. Он сделал глубокий вдох и решил, что скрывать правду больше незачем.

«Макар, как так?!» – ответила вопросом Ева.

«Долгая история, не хочу об этом».

«Я тебя понимаю. Разводиться всегда трудно, но я уверена, что каждый из вас обязательно найдет свое счастье».

Строчки поплыли перед глазами, ладони Макара вспотели.

«Ева Федоровна, я прошу прощения за мою наглость. Вы можете меня заблокировать, удалить, да все, что угодно можете сделать, но я скажу. Не надо мне на это ничего отвечать, если не хотите. Знайте просто, – отправил Макар первое сообщение, тут же принялся набирать второе. – Если бы ты знала, что я с десятого класса засыпаю и просыпаюсь с мыслями о тебе… Пока мы с Катей жили в городе, было проще, но стоило вернуться в поселок, и все полетело к чертям! Катя – хороший человек. Мы много лет были вместе, она родила мне замечательных детей, а я сломал ей жизнь, испортил самые лучшие годы. В глубине души я всегда надеялся, что однажды Катя уйдет и не вернется, как бы я ни уговаривал. Тогда моя совесть будет чиста, и я, не раздумывая, отдам тебе свое сердце, душу, жизнь, да и вообще все, чего захочешь. И знаешь, Катя все-таки ушла. Но и ты тоже ушла! Я не мог признаться тебе в любви раньше, потому что мне смелости не хватало. А теперь ты замужем, далеко от меня. Я не встречу тебя ни в школе, ни на улице, ни в магазине. Говорят, если любишь – отпусти. Так вот, Ева, я тебя отпускаю, хоть и болит так, будто меня на две части разорвали. Будь счастлива, поняла? Обязательно будь счастлива! Надеюсь, когда-нибудь я все забуду и буду жить нормальной жизнью. Р. S. Нет, я не пил», – Макар написал последние слова и улыбнулся сквозь слезы.

Он вытер глаза дрожащей рукой, бросил телефон на диван и выскочил на улицу.

Осенний ветер ласкал разгоряченное лицо ежовой рукавицей. Поначалу Макар стоял посреди двора, не ощущая, как противно хлопковая майка липнет к мокрому телу. Холодные порывы стаей коршунов растащили последние крупицы драгоценного человеческого тепла и Макара забил озноб.

Брать в руки телефон было страшно, но любопытство взяло верх. Макар провел пальцем по экрану и увидел всплывающее сообщение: