Я в молчании

– В переводе с английского «инсайт» означает понимание или озарение, которое приходит внезапно и помогает человеку разобраться в каком-то вопросе.

– Ага, – сказала я, не совсем понимая, какой инсайт озарил меня, и что такого важного поняла в беседе с психологом.

– Не опережайте события, пусть они сами происходят в то время, когда нужно, – произнесла мягким голосом психолог.

Я кивнула головой, не зная, что ответить.

– Ну, раз вы выбрали тренинг, то давайте, я расскажу вам об условиях.

– Тренинг будет идти девять дней. Первый день вводный. Девятый – заключительный.

– Основная работа придется на семь дней.

– В течение семи дней вы будете выполнять определенные задания в группе или одна. Сразу скажу, задания непростые и потребуют от вас больших усилий.

– А, результат?

– Результат бывает у всех разный. У кого-то будут значительные рывки вперед. Кто-то может сойти с дистанции по разным причинам. А, кто-то сможет через задания и их выполнения найти причину своей проблемы и помочь себе сам. Но результаты будут у всех точно.

– А, у меня?

– И у вас будет. Но, какой, не могу вам сейчас сказать. Это станет понятно только по окончании тренинга.

– А, кто будет вести? – спросила я, в душе желая, чтобы именно она сопровождала меня на этом пути.

– Вести буду я, но многие задания вам придется выполнять самой.

Я обрадовалась тому, что именно Инесса будет ведущей. Она мне понравилась – спокойная, улыбчивая и добрая.

– Пусть вас не вводит в заблуждение моя улыбка. Я могу быть и требовательной, когда нужно, и жесткой.

Я покраснела от того, что Инесса, как мне показалась, прочла мои мысли.

– Что нужно сделать, чтобы участвовать в тренинге?

– Нужно заключить договор, оплатить взнос и прийти на первый день тренинга. Оставшуюся сумму внесете перед началом.

Стоимость всего тренинга была высокой. Слава богу, у меня была в запасе нужная сумма. Я хотела научиться водить машину, хотя муж был против. Втайне от него, собирала деньги для того, чтобы записаться на курсы вождения. Сейчас я решила из этих денег взять необходимую сумму на оплату тренинга.

Несколько минут ушли на прочтение стандартного договора, оплаты взноса и объяснения Инессой условий тренинга. Не совсем понимая, о чем идет речь, я послушно поставила подписи на листках договора, перечислила нужную сумму на счет, который мне предоставила психолог, получила чек об оплате и, попрощавшись, вышла из кабинета.

Я шла по тротуару и не знала, куда иду. Домой возвращаться не хотелось. Дочки еще были в школе. У них сегодня дополнительные занятия. И забирать их было еще рано.

Зашла в кофейню, которая встретилась по пути. Купила большой стакан кофе и чизкейк с ягодами. Выбрала место у окна и, неторопливо поедая чизкейк и запивая горячим кофе, думала о том, правильно ли я сделала, записавшись на тренинг?

Еще все можно было вернуть назад. Пойти снова к Инессе, и отказаться от участия в тренинге. Наверное, взнос назад не возвращается. Ну, и ладно! Заработаю еще!

Но что-то внутри меня подсказывало, что все идет так, как надо. Мимолетный страх, что я делаю что-то не так, прошел. И в моей душе поселилась уверенность, что именно на тренинге я смогу примирить себя с собой и с родственниками, в том числе, и с мужем.

Вторая половина дня прошла для меня неожиданно приятно. Я забрала девчонок из школы и предложила им прогуляться по парку. Они с радостью согласились. И, держась за руки, мы направились в ближайший парк.

По дороге я думала о том, как мало времени уделяю дочерям в последнее время. В основном проверяю, выполнили или нет они домашние задания, контролирую их учебу, и на том мои материнские обязанности заканчиваются.

Нет, конечно, я готовлю еду на всю семью, делаю уборки по выходным дням, иногда с дочками куда-то выхожу погулять или пробежаться по торговым центрам. Но, разве этого достаточно, чтобы знать, чем живут мои дети, о чем мечтают, какие у них проблемы и радости?

Как-то раньше я об этом не думала. Но сегодня, после разговора с психологом, поняла, что хочу других отношений с дочерями – более открытых и откровенных! Только как это сделать? Я не знала ответа.

А дочки с удовольствием бегали по дорожкам парка, причем младшие двойняшки ни в чем не уступали старшей сестре и даже обгоняли ее, торопясь первыми прибежать к цели. Я смотрела на них и радовалась их веселости и озорству.

Неожиданно вспомнила, как в детстве мне не хватало внимания родителей, потому что они с утра до вечера занятые работой, приходили домой уставшими, занимались домашними делами и не могли уделять дочке столько времени, сколько мне бы хотелось.

Привыкшая к их занятости, я заменила общение с родителями на общение с куклами. И лет до десяти поверяла им свои тайны, зная, что они никому не расскажут их. Ведь куклы не умеют говорить!

А я, в отличие от своих кукольных подруг, тараторила вовсю, не закрывая рот. И, поскольку днем после школы меня слушать было некому, то я рассказывала куклам все свои события. Иногда это были веселые истории, и я со смехом передавала их молчаливым подружкам. А иногда это были печальные события, и я, давясь слезами, делилась с куклами своими обидами на школьных подруг или на несправедливость учителей, поставивших мне низкую оценку.

Я ревела, когда от обиды за прозвище «болтушка» забиралась под большой стол, накрытый скатертью и, устраивая там кукольный домик, со слезами говорила о том, что когда вырасту, буду молчать, и никто, даже мама и папа, не услышат от меня ни слова!

Куклы молчали, во всем соглашаясь со мной! Они, единственные, не дразнили меня, не обзывали болтушкой, не показывали мне язык и не осуждали меня! Они принимали меня такой, какой я была! И в то время куклы были моими дорогими и настоящими друзьями. Даже подружка Аня не знала обо мне то, что знали они.

От воспоминаний выступили слезы. Я незаметно для дочек вытерла их и поспешила вслед за ними. Мы прокатились на колесе обозрения. И дочки визжали от восторга, когда кабинка поднялась на самый верх. С высоты был виден весь город. И я с таким же восторгом и желанием завизжать, как и они, смотрела на любимый город, на родные улицы и видела все каким-то другим, более красивым и далеким.

Когда девчонки накатались на разных каруселях, посетили комнату смеха и лабиринт, покормили белок, доверчиво прыгающих с деревьев прямо на руки кормивших их детей, я предложила дочкам пойти в магазин игрушек.

Мои современные девочки уже отвыкли от мягких игрушек, от кукол и конструкторов. Телефоны, ноутбук и планшеты рано пришли в их жизнь и заменили привычных плюшевых мишек и кукол в красивых нарядах.

Мое предложение было встречено дочками радостно. И мы втроем направились в магазин, который находился на втором этаже торгового центра. Мне очень захотелось подарить дочкам кусочек из своего детства. По дороге я рассказывала им, как любила разговаривать с куклами, словно они были живыми, как давала своим подружкам разные имена, как с бабушкой Лидой шила им красивые платья и устраивала бал.

Дочки слушали с интересом и даже были удивлены тем, что, оказывается, их мама тоже была девочкой и любила играть в куклы!

– Мама, а тебя в детстве как-нибудь дразнили? – спросила вдруг Василиса.

Боль, пронзившая меня от вопроса дочери, осталась где-то глубоко в душе.

– Да, – ответила я.

– Меня называли болтушкой, потому что я всегда много разговаривала.

– Но, ведь ты, и правда, много говоришь, – сказала Каринка.

– Да, много, – согласилась я, стараясь сдержать слезы и не показать детям свою боль.

Впервые я так откровенно стала говорить с дочками. И, боясь спугнуть это откровение, честно сказала:

– Но, мне часто это в детстве мешало. И, я очень обижалась, когда меня называли болтушкой.

– А, сейчас тоже обижаешься? – спросила Полинка.

– Да, – ответила я тихо.

– Мама, а ты плакала, когда тебя обзывали?

Я кивнула головой. Но слезы предательски начали бежать по щеке. Каринка тоже готова была заплакать. Василиса, как старшая, взяла меня за руку и сказала:

– Пойдем, мама, в магазин.

Я не поняла, то ли моя дочь не хочет говорить на эту тему, то ли ей так стало жалко маму, что она решила прекратить этот разговор. Но поддержала Василису. И мы все трое зашли в торговый центр.

Магазин игрушек был большим. У девчонок разгорелись глаза. И наш грустный разговор был ими забыт. Они бегали между рядами и брали в руки то конструкторы, то настольные игры, то трансформеры.

Но я подвела их к полкам, на которых сидели и стояли рядами куклы. Большие и маленькие, нарядные Барби и пупсы в комбинезонах, – они привлекали внимание и просились сами в руки. Я предложила девочкам выбрать себе по кукле-подружке. И дочки с энтузиазмом приступили к поиску.

Через полчаса мы стояли у кассы. И мои девочки держали в руках «своих» кукол. Выбор Василисы пал на Барби-блондинку в розовом платье. Полинка нашла для себя маленькую куклу Paola. А Каринка прижала к себе силиконовую куклу Reborn.

Оплатив покупки, мы вышли из магазина и решили завершить свою прогулку в кафе. Поедая шоколадные маффины, бельгийские вафли и разноцветные печенья макарон, запивая вкусную еду молочным коктейлем, мы делились впечатлениями от наших покупок и прогулок. Как оказалось, девчонки больше всего радовались тому, что мама была с ними и уделяла им внимание! Вот, ради чего стоило пожертвовать рабочим днем!

Домой мы приехали на такси, довольные и немного уставшие. Прогулка развеяла и мое плохое настроение. Когда девочки занялись размещением в детской комнате своих кукол-подруг, я решила уделить внимание и себе. С удовольствием приняла ванну и позволила понежиться в горячей воде.

Затем с дочками мы обсудили вечернее меню и решили вместе приготовить ужин. Я поставила в духовку куриные грудки. Василиса взялась за самое сложное, по ее мнению, дело – за чистку картофеля. А двойняшки занялись нарезкой овощей для салата.

При этом мы все болтали без умолку. Как ни странно, но сейчас мой недостаток превратился в достоинство, позволяющее мне быть на одной волне с дочками и стать для них на какой-то короткий промежуток времени просто подружкой.

Мы вместе обсуждали школьные события, решали, какие рисунки Каринка и Полинка понесут на выставку в школу, советовали Василисе, какое платье ей выбрать на танцевальный конкурс, который будет проходить в городском Доме культуры. Старшая дочка занималась три года бально-спортивными танцами. И на каждый конкурс мы готовили ей новое красивое платье.

Вова зашел на кухню в разгар нашего разговора. Мы его даже не заметили.

– Привет, – сказал он. И голос его прозвучал резко.

Мы замолчали и повернулись.

– Привет, папа, – весело откликнулась Василиса.

– Папочка, привет! А, мы ужин с мамой готовим, – закричали разом Каринка и Полинка.

– Молодцы! А, домашние работы вы сделали или завтра двойки в школе получите? – сказал Вова, и было не понятно, то ли он хвалит дочек, то ли, наоборот, осуждает их?

– Нам сегодня мало задали. Мы маме поможем, а потом сразу домашкой займемся, – сказала старшая.

– Ну, я думаю мама уже и без вас справится. Так что, марш в комнату заниматься уроками! – скомандовал Вова.

Дочки как-то присмирели, сняли фартучки и извиняюще посмотрели на меня. Потом тихо выскользнули из кухни.

– Вова, зачем ты так с ними? – сказала я.

– Ты лучше скажи мне, почему ушла утром с работы и чем таким заболела? И, почему я узнал об этом только вечером? – зло и язвительно спросил муж.

Я молчала, вспомнив утренние события.

– Молчишь? Как-то на больную ты не похожа, вон как смеялась с детьми!

– Вова, мне, действительно, утром было плохо, и я отпросилась с работы. В поликлинику не пошла, а просто дома выпила лекарство и побыла одна в тишине. Мне стало лучше. А потом забрала детей из школы, и мы все вместе погуляли.

Я говорила так, словно оправдывалась перед мужем. И самой было неприятно от унизительного момента. Что я неправильно сделала? И почему Вова так со мной говорит?

Но муж продолжал сверлить меня злым взглядом.

– Чтобы завтра была на работе и никаких прогулов больше! Ясно?

– Вова, ты мне не начальник, чтобы отдавать такие приказы.

– Я тебе муж! И, как сказал, так и будет! – отрубил Вова и громко хлопнув дверью, вышел из кухни.

Я стояла у стола и смотрела на дверь. Что происходит в нашей семье?

А в это время муж распекал дочек за то, что они до сих пор не занялись выполнением домашки. Более ранимая Каринка заплакала. Василиса молча ушла в детскую и, сев за стол, открыла учебник. Но, по ее виду, было понятно, что она просто смотрит в книгу и ничего не видит. А Полинка успокаивала Каринку и закрывала ее собой. Двойняшки с раннего детства защищали друг друга.

– Вова, зайди в кухню, пожалуйста, – попросила я мужа.

– Ну, что тебе надо?

– Вова, не кричи, пожалуйста, на девочек. Они сейчас успокоятся и выполнят все, что им задали.

Он молчал.

– У нас сегодня был хороший день. Мы с дочками отлично провели время, погуляли в парке, купили игрушки, много разговаривали на разные темы.

– Мои дочки становятся такими же болтушками, как их мать! – со злой иронией произнес муж.

Пораженная его словами, я замолчала.

– Мало мне, что ты дома трещишь, так и дочек научила! Теперь у нас будет семья трещалок! – продолжал говорить Вова, повышая голос.

– Папа, зачем ты так говоришь о маме и о нас? – закричала Василиса, которая появилась на кухне незаметно для нас с мужем.

– Не обижай маму, папа! – старшая дочка прижалась ко мне и заплакала навзрыд.

Испуганные двойняшки прибежали на кухню и, не понимая, в чем дело, всхлипывали, обняв друг друга.

– Замолчите все! – вдруг крикнул Вова.

И в кухне наступила тишина.

– Достали вы меня! – с досадой сказал муж и быстро вышел. Через минуту входная дверь хлопнула.

Я оторвала от себя старшую дочку и вышла в коридор. Куртки мужа на вешалке не было. Куда он ушел? И, что вообще происходит?

Но думать об этом было некогда. Нужно успокоить дочек! Обнимая их и гладя по волосам, я говорила о том, что папа сильно устает на работе, что у него много дел и ответственности, что нам нужно понять папу и не обижаться на него.

Постепенно плач затих. Дочки, успокоенные моими словами, пошли в свою комнату. Я закончила готовить ужин, который никому не был сейчас нужен. Затем помогла девочкам выполнить домашнюю работу. Задания были легкими. И за полчаса мы справились.

Ужинали вчетвером. Вечер, такой радостный в начале, перешел в грустное молчание. Дочки ели неохотно и даже, кажется, забыли, что еда была приготовлена их руками. Несмотря на их молчание, я старалась взбодрить девочек, рассказывала смешные истории из своего детства. Но они не реагировали.

– Мама, а ты своим куклам все-все рассказывала? И хорошее, и плохое? – спросила вдруг Василиса.

– Да, и хорошее, и плохое, – ответила я, не понимая, куда клонит дочка.

– Тогда я скажу кукле Даше, что папа сегодня испортил нам праздник, – произнесла Василиса.

И я впервые не знала, что сказать своей старшей дочери.

Муж вернулся, когда дочки уже спали. У каждой под боком лежала любимая кукла. Ах, если бы я могла положить рядом куклу и рассказать ей обо всем, что мною пережито! Но куклы у меня не было, а был муж, любимый и какой-то чужой.

Он зашел в спальню и произнес:

– Я хочу есть!

Я встала с кровати, накинула халат и вышла на кухню. Разогрела ужин и поставила тарелку перед ним.

Вова ел молча и поглядывал на меня. А потом сказал:

– Надоела мне такая жизнь! И ты надоела! Давай, разведемся!

Сказать, что грянул в кухне гром, это значит, ничего не сказать. Ноги у меня подкосились, и я села на стоящий рядом стул.

– Как, разведемся? – спросила, еще не осознавая того, что сказал муж.

– Разведемся и все. Алименты я буду платить. Дочкам помогать тоже буду.

– Вова, что ты такое говоришь? – спросила я, чувствуя, как ноги и руки немеют.

– А, то и говорю! Устал я от твоей болтовни! Хочу пожить один в тишине!

– У тебя есть другая женщина? – спросила я, со страхом ожидая утвердительный ответ.

– Нет у меня никого! Просто хочу пожить сам!

– Ты сейчас серьезно говоришь или так шутишь? – я еще не верила в его слова.

– Какие тут шутки, если я по утрам на работу бегу, как за спасением, а вечером иду домой, словно гири на ногах висят! – с досадой отозвался муж.

– Ты считаешь, что в этом виновата я?

– А, кто еще? Кто еще может присесть мне так на уши кроме тебя?

Я молчала долго. Затем сказала:

– Я пошла спать.

Сколько времени муж провел на кухне, не знаю. Потому что, наревевшись, заснула. А, проснувшись утром, увидела, что спала одна. Муж лег на диване в зале и провел там всю ночь.

На работу муж ушел первый. Я отвела дочек в школу. По дороге приняла решение. Разводиться с мужем я не собиралась. А, вот, изменить себя мне было нужно, чтобы сохранить семью.

Я позвонила Инессе, перевела оставшуюся сумму на счет и подтвердила свой приход на тренинг.

Если в том, что наша семья рушится, виновата я, значит, и менять ситуацию нужно мне самой!