Blackhold. Начало

Тишина.

Громадина шатнулась и грохнулась на пол, как мешок металла.

Псионик с одышкой сполз по стене, схватившись за голову. Его трясло от напряжения – он явно переоценил свои силы, но всё ещё был в сознании.

Генрих с трудом поднялся, зажав обожженную руку. Боль была ужасной – жгучей, выматывающей – но он шел. Он не мог остановиться. Рядом лежал ретранслятор – цель всей операции.

Он шаг за шагом приблизился к устройству. Цель – важнее боли. Цель – важнее страха.

Глава 3: Старые деньки

Поток воспоминаний тек непрерывно, пока не зацепился за что-то другое. Не момент, когда он встретился со мной и согласился. Нет. Что-то более раннее. Более глубоко въевшееся в память – возможно, даже намеренно забытое.Перед глазами Блэка проносилась жизнь – детство в семье среднего достатка, первые шаги в академии, день, когда звезда системы Пленум освещала толпу на площади перед кампусом… Скучные рабочие дни, от которых всё сильнее хотелось перевестись в другой отдел или вовсе сменить работу…

Генрих поднял взгляд. Перед ним стоял его друг из группы, Эрик – невысокий паренёк с каштановыми волосами. В аудитории уже почти никого не осталось. Лишь несколько студентов болтали с преподавателем – профессором Дилимски, чьё имя Генрих, как и все студенты, вспоминал только в сезон экзаменов. С математикой он не особо ладил…Генрих проснулся от лёгкого тычка в плечо. Он сидел за партой в огромной полукруглой аудитории, уткнув голову в руки. – Тебя даже космическая буря не разбудит, – сказал знакомый голос.

– У нас экзамен по кодированию систем через час, хорош спать, – произнёс Эрик, когда Генрих, наконец, окончательно проморгался и сфокусировал взгляд на друге.

– Ещё пять минуточек… – пробормотал сонно Блэк, за что получил ещё один бодрый тычок в плечо и возмущённое восклицание:

– Вставай! Ты же знаешь, мисс Жирон от тебя даже мягкого места не оставит, если не сдашь. А в таком состоянии ты и 2+2 не сложишь. Чем ты вообще занимаешься, что так дрыхнешь на каждой лекции?

– Пять… – с ленивой усмешкой протянул Генрих. – Я бы и не приходил, да только пропуски рейтинг портят…

Он потянулся, зевнул, и нехотя встал из-за парты. На нём был аккуратный голубоватый жилет поверх белой рубашки, брюки и удобные тёмные кроссовки. Костюм выглядел как небрежная попытка соблюсти дресс-код, но выглядел он в этом вполне опрятно. Осмотрев стол, убедившись, что ничего не оставил (дека и коммуникатор, как водится, даже не доставались – записи никто уже лет сто не вёл), он взглянул на Эрика и, протискиваясь мимо, произнёс:

– На крайняк вариант списать уже подготовлен.– Всё сдадим, не боись. И, чуть наклонившись, добавил шёпотом:

Он пошёл к выходу под недоумённый, но уже привычный взгляд друга. Эрик, конечно, двинулся следом.

Академия ничем особым не выделялась – типичный людской стиль: смесь камня и металла, строгие формы, простор и стеклянные стены высотой с полноценную перегородку. Студенты сновали по коридорам туда-сюда – люди, представители других рас, но в основном не слишком яркие или необычные. Ни тебе магии, ни псиоников – таких здесь не держали. Для них были отдельные учебные заведения, либо специализированные факультеты, которых с момента объединения в Федерацию стало, конечно, больше… но всё ещё медленно, особенно на Пленуме.

За окнами была тёплая, почти сказочная погода – редкое совпадение, особенно во время экзаменов. Блэк шагал молча, направляясь к выходу во внутренний двор академии, пока тишину не нарушил Эрик…

– Ты уверен, что стоит пытаться? Жирон строгая и чуткая. Не сдашь – и рейтинг просядет жёстко, – с явным намёком на упомянутый ранее способ списывания сказал Эрик.

– Я готовился, всё будет нормально. Попытаюсь на этот раз без очередной «уважительной причины» для пересдачи, – с легким смешком ответил Генрих, при этом осторожно уводя разговор в более нейтральное русло. Всё же кто знает, кто и где может их подслушать – мало ли кому не понравится, и влетит потом не только за оценку. – Главное ведь не опуститься слишком низко, чтобы не попасть в список отстающих. А то потом на тебя дополнительные задания навесят или вообще попросят освободить место в академии.

– Ну, как знаешь… – пожал плечами Эрик. – А сам-то куда идёшь?

– Не знаю как ты, а я засуну себя во двор. Подышать хоть перед экзаменом.

– Я в кафетерий. Встретимся уже на месте, – отозвался Эрик и свернул в боковой коридор.

Генрих, дойдя до выхода, оказался во внутреннем дворе академии – просторном и аккуратно обустроенном. В центре журчал фонтан, вокруг которого стояли скамейки, рядом с некоторыми даже были установлены столики. Повсюду зелень: аккуратно подстриженные газоны, кругло подрезанные кусты, несколько невысоких декоративных деревьев. Сам двор окружали все четыре корпуса академии, три из которых были соединены между собой стеклянными мостами на уровне второго этажа.

Генрих быстро нашёл свободную скамейку, несмотря на то что начало перемены он частично проспал, и сел на край. Достав из внутреннего кармана деку, он включил её – в углу замигало привычное сообщение: «Нет подключения к планетарной сети». Это было сделано намеренно: Блэк всегда предпочитал держать свою деку оффлайн, чтобы избежать отслеживания или, хуже того, удалённого доступа. Конечно, сам факт владения устройством не нарушал законов, но ни для кого не было секретом, что именно с помощью дек чаще всего совершались сложные взломы. А значит – лучше перестраховаться.

Подключившись к сети на короткое время, он немного полазил по папкам, после чего запустил «Аркендар» – ММО от «EaS», почти полностью симулирующая реальные возможности: хочешь – стань торговцем, хочешь – воином или магом. Генрих выбрал последнее, как раз для таких, кто предпочитает не геройствовать, а тихо жить своей жизнью, пусть и виртуальной. Немного покачав своего мага – пособирал ресурсы, выполнил пару квестов – он вышел из игры и открыл раздел с теорией. Конечно, сам экзамен был практический и проходил в индивидуальном виртуальном пространстве, но кое-какие шаблоны команд и строки кода всё же стоило освежить в памяти.

Повторив материал в спешке и, разумеется, запомнив процентов десять – и те, что, скорее всего, выветрятся прямиком на экзамене – Блэк отключил деку от сети. Вздохнув, он достал коммуникатор и быстро ответил на пару сообщений от знакомых: в основном интересовались, будет ли он свободен на прогулку вечером. Завершив переписку, он встал и направился во второй корпус академии – перемена уже подходила к концу.

Проходя мимо голограммы вращающейся планеты Пленум в центральном холле, Генрих поднялся по широкой лестнице, намереваясь сразу идти к экзаменационным аудиториям. Однако, дойдя до второго этажа, он замедлил шаг – у стены стоял Эрик… с фингалом под глазом.

– Кто тебя так? – удивлённо спросил Блэк.

– Девински… Хорошо ещё, что до медпункта дошёл, а то было бы хуже, – буркнул тот, потирая синяк.

Девински был местным хулиганом, официально числившимся в числе лучших учеников. Кто-то говорил, что он гений. Кто-то – что просто сын владельца академии. Генрих был склонен верить в последнее.

– И ты не доложил безопасникам? Может, не пойдёшь на экзамен? Я могу сказать Жирон, что тебе плохо, – озабоченно произнёс Генрих.

– Сам знаешь, что безопасники ему хоть что сделают… Только пальчиком погрозят, и всё. А к Жирон я сам попробую обратиться, хотя она и так ко мне, не знаю почему, относится как к обузе, – с досадой сказал Эрик.

– Ну… как скажешь. Пошли, – тихо ответил Блэк. Дождавшись, пока друг подойдёт, он пошёл вместе с ним дальше, лицо его было мрачно, а взгляд – напряжённый.

Через несколько минут они добрались до нужного кабинета и зашли внутрь. Просторное помещение было оснащено десятками терминалов с нейрошлемами – техникой для подключения к внутренней сети, где, собственно, и проходил сам экзамен. Несколько студентов уже сидели за оборудованием – кто-то оттачивал алгоритмы, кто-то беззаботно болтал, но большинство просто ждали начала.

Генрих и Эрик заняли свои привычные места в углу класса и устроились, обменявшись взглядами. Минут через пять в аудиторию зашла она – преподаватель Жирон. Женщина невысокого роста, с кудрявыми волосами, в ослепительно белом, безупречно выглаженном костюме. На её лице застыло выражение, сочетающее холодную строгость и равнодушную сосредоточенность.

Увидев её, Эрик сразу поднялся и направился к преподавательнице. Генрих не стал прислушиваться к разговору – не хотел подслушивать. Однако, вернувшись через пару минут, друг выглядел подавленным.

– Не пустила. Сказала: «Если медпункт не отпустил, значит причин волноваться нет». А у меня фантомная боль осталась… да и в голове теперь каша ещё сильнее, чем обычно, – выдохнул Эрик, присаживаясь.

Блэк лишь покачал головой, сжав губы. Молча.

– Хреново… – буркнул Блэк, тяжело вздыхая. Его взгляд скользнул в сторону Девински – беловолосого полуэльфа, стоявшего в другом углу, притягивающего к себе внимание ледяной самоуверенностью. Серебристые волосы, безупречная осанка, ухмылка… типичный любимчик системы.

– Он уже достал, – добавил Генрих сквозь зубы, с таким выражением лица, словно сдерживал желание взять что-нибудь тяжёлое и кинуть в того, кто «достал».

Что именно подтолкнуло Блэка к его следующему поступку – сказать сложно. Может, это была не первая выходка Девински. Может – разочарование в системе, которая даже в 23 веке не научилась отличать нормальных от таких, как он. А может – всё-таки то самое чувство справедливости… именно за него я и выбрал Генриха.

Так или иначе, но спустя пару секунд он достал деку, молча переложил её во внутренний карман пиджака, протянул кабель к затылку под ворот жилета и надел нейрошлем – пока что не активируя его. Его глаза холодно сверкнули, и он бросил Эрику короткую фразу:

– Не волнуйся. Ему будет так же больно, как и тебе.

А затем просто… стал ждать.

Долго ждать не пришлось. Примерно через две минуты преподавательница подняла голову и отчеканила голосом, от которого некоторые в аудитории невольно выпрямились:

– Те, кто ещё не подключён, войдите в киберпространство. Экзамен начинается.

Блэк без колебаний активировал шлем. Через секунду всё исчезло – класс, студенты, стены, шум – и его сознание нырнуло в цифровой океан. В глазах вспыхнул хаос нулей и единиц, проносящихся со всех сторон, как будто ты оказался внутри потока данных.

Пространство постепенно уплотнялось, обретая форму. Появилась поляна, будто вырванная из симуляции виртуального сада – с идеально выстриженными травами и равномерно расставленными по кругу студентами. В центре стояла сама Жирон – неподвижная и строгая, словно цифровая статуя.

– Прежде чем вы будете распределены по уровням, напомню: выйти из пространства вы можете лишь дважды, каждый раз – не более чем на пять минут. Либо один раз – от пяти до десяти минут. Учтите: всё фиксируется. Удачи.

Снова – вихрь цифр. Всё исчезло.

Затем началась загрузка. Долгая, тягучая, как ожидание приговора. Минут десять – и, наконец, перед глазами Блэка начало формироваться задание.

«Проведите манипуляции для автоматизации процесса работы механизма. В данный момент для его запуска требуется пройти трёхэтапный процесс ввода и передвижения данных.»Поначалу всё, что он видел, – механизм, собранный из медленно вращающихся шестерёнок, и строки, висящие в воздухе:

Текст исчез через пару секунд. Генрих, не теряя времени, жестами активировал виртуальный интерфейс, вызвав задание снова – теперь оно висело сбоку, для удобства.

Прочитав задание ещё раз, Блэк приступил к изучению механизма. Судя по всему, под «шестерёнками» в интерфейсе подразумевались функции – часть из них уже работала, другая была неактивна, а три центральные – постоянно вращающиеся – можно было перемещать по желанию.

– То есть… нужно либо изменить неподвижные элементы, либо заставить эти три двигаться в нужной последовательности… Ещё и условия есть? – пробормотал Генрих, обходя структуру круг за кругом. – Такие механизмы разве что в инженерных симуляторах применяются… и то вряд ли.

Он продолжал осмотр, пока не заметил группу индикаторов – лампочек, каждая из которых загоралась при активации определённой цепи шестерёнок. Когда лампа загоралась, от неё тянулась тонкая линия данных – прямая, светящаяся, уводящая за пределы механизма в неосязаемую глубину нулей и единиц.

– Ага… – кивнул Блэк. Он подвинул шестерни, добиваясь срабатывания всех лампочек одновременно. Как только это произошло, линия передачи данных вспыхнула, оживая.

– Значит, работает… интересно.

Он отошёл в центр конструкции, предварительно отодвинув движущиеся элементы в сторону, чтобы избежать столкновений, и принялся перестраивать систему: его цель – сократить количество «входов», добиться того, чтобы трёх активных шестерёнок хватало для поддержания всей схемы.

Прошло полчаса. Первый прототип заработал… на секунду. Затем – провал: часть шестерёнок вышла из строя, блокируя движение других. Пришлось всё сбросить и начать заново.

Вторая попытка шла лучше – схема работала, но слишком медленно. Эффективности едва хватало, чтобы получить минимальный балл. Времени было не так уж много, а задание требовало почти инженерной изобретательности.

Только с третьей попытки всё начало складываться. Механизм закрутился, лампочки засияли, линии данных стабилизировались. Всё выглядело надёжно и даже относительно оптимально. Блэк проверил ещё раз: всё работало.

Но завершать не спешил.

До конца оставалось по меньшей мере двадцать минут. Он ввёл команду: «Выхожу».

Кто знает, что случилось бы, сдай он задание прямо сейчас… и не реши сыграть героя. Но он вышел из пространства, отключился от цифрового сна и снял нейрошлем. В аудитории царила тишина – студенты, подключённые к сети, словно спали с открытыми глазами. Лишь преподавательница Жирон бодрствовала за столом, отслеживая их состояние.

– У вас осталось две минуты. Либо, если планируете длительный выход – до семи, – сообщила она ровно, даже не поднимая глаз.

Генрих кивнул молча, не добавив ни слова, и вернулся на своё место. Он снова надел шлем, предварительно подключив к нему деку, и вернулся внутрь задания.

Тот же механизм. Те же шестерёнки. Но теперь он не спешил к ним.

– Ну, надеюсь, всё сработает…

Он замер. Настало время второго акта.

Введя несколько команд, Блэк активировал свою деку и, используя скрытый протокол, отключил аватару видимость в пространстве. Всё – теперь он был невидим для остальных. Не теряя времени, он ловко проскользнул сквозь ряды шифров и защитных цепей, отправившись в другие участки виртуального пространства, принадлежащие остальным экзаменуемым.

Первым он выбрал Эрика. У того было задание по оптимизации движения и хранения «повозок» – условных объектов, представлявших собой пакеты данных, распределяемые приложением. Судя по выражению лица Эрика и беспорядку в схеме, тот явно не справлялся.

Пока друг был сосредоточен на другой части задачи, Генрих незаметно изменил несколько кодировок: оптимизировал маршруты, сгладил переполнения буферов и упорядочил приоритеты. Это оказалось достаточно, чтобы Эрик, сам того не замечая, нашёл нужное решение и стал уверенно продвигаться дальше.

Оставалось около пяти минут. Этого хватало… чтобы еще кое-что сделать.

Следующим был Девински.

У того была задача схожая с собственной – сложный шестерёнчатый механизм, но с другим расположением узлов и иным числом элементов. Генрих молча подошёл, не испытывая ни капли сомнений, и аккуратно удалил одну неподвижную шестерню прямо из центра механизма. Вся система слегка дёрнулась – словно от боли – и резко потеряла синхронизацию. Потом он повернулся, готовый вернуться к себе… но тут декa засекла кое-что ещё.

Слабый, почти неразличимый путь – защищённый шлюз, ведущий за пределы экзаменационного пространства. Куда-то в глубину общей академической системы.

Любопытство победило осторожность.

Он шагнул вперёд – и оказался среди пульсирующих чисел, окружённых туманными очертаниями предметов, интерфейсов и служебных окон. Всё вокруг словно было наложено друг на друга: фрагменты журналов, теневые архивы, нерасшифрованные контрольные образы… Но его внимание приковал один элемент.

Список. Что-то похожее на базу данных с именами.

Генрих приблизился – только чтобы убедиться: да, это была информация, касающаяся студентов. Возможно – доступ к внутренним рейтингам, досье или даже автоматике выдачи заданий. Он почти потянулся к нему… но осёкся. Времени не хватало. Даже если рискнуть – не успеть безопасно выйти.

Он отвернулся и решил вернуться.

Но… уже было поздно.

Пространство внезапно исказилось. Картинка дёрнулась, как при сбое системы, и перед ним возникли три фигуры. Высокие, словно рыцари из старых легенд, закованные в глянцевый чёрный металл с цифрами, плывущими по броне. Они стояли, заслоняя путь обратно. Один из них выступил вперёд и произнёс металлическим, гулким голосом:

– Генрих Блэк. Вы замечены за несанкционированным взломом системы безопасности Академии и попыткой влияния на внутренний рейтинг. В соответствии с протоколом 47-Alpha, вы подлежите немедленному исключению.

Глава 4: Казино всегда в выигрыше I

В какой-то миг поток воспоминаний резко оборвался – глаза резанул яркий свет, пробивающийся сквозь веки. Генрих моргнул, затем ещё раз, постепенно приходя в себя. Он лежал на койке, а над ним, чуть поодаль, висела тусклая лампа. С трудом сосредоточившись, он огляделся: военная палатка, переоборудованная под полевой госпиталь. Вокруг – другие лежащие, большинство без сознания. На тумбочке у кровати – его снаряжение. По палатке сновали двое: человек в халате медика и эльф в рясе священника.

Блэк резко опустил взгляд на своё тело – и облегчённо выдохнул. Всё было на месте, ран не видно. Только вот костюм, судя по всему, разнесло в клочья – вместо него на нём были обычные брюки и рубашка.

Заметив, что он очнулся, к нему подошёл эльф. Голос его был спокоен, даже мягок:

– Я Луин, жрец Алмерии. Полсуток назад применял на вас магию исцеления. Будь ваши соратники хоть немного медленнее – вернуть вас уже бы не удалось. Вам повезло. Если чувствуете какие-либо недомогания – не стесняйтесь говорить. Мы вас не держим – по моим ощущениям, на полное восстановление много времени не потребуется. Те, кто вас сюда привёл, просили передать, что будут ждать в “убежище” – чем бы оно ни было. А ещё… с учётом происходящего и вашего участия в операции, космофлот Федерации начислил вам дополнительную выплату за помощь в борьбе с роботами.

– Спасибо… Кажется, всё в порядке, – ответил Блэк, вспоминая последние секунды перед взрывом. – Со мной был парень… помоложе. Его тоже приносили? Где он?

– Он очнулся раньше вас и ушёл. Вероятно – туда же, в это самое “убежище”. Больше я сказать не могу. Если вопросов нет, я вернусь к работе, – кивнул эльф и направился к остальным пациентам.

– Нет, всё понятно. Ещё раз спасибо, – кивнул Генрих.

Он осторожно сел, чувствуя слабость, но без острой боли. Проверил карманы, разложил вещи с тумбы, убедившись, что всё на месте, и достал коммуникатор. На экране мигало уведомление: “500 кредитов. Поощрение за борьбу с роботами на Шолрик-2.”

– Ну хоть что-то… – пробормотал он с кривой усмешкой, убирая устройство обратно.

Эльф к этому времени уже вернулся к своим обязанностям, проверяя состояние остальных пациентов.

Генрих, не торопясь, направился к выходу из палатки. Едва ступив на улицу, он оказался среди бурлящей жизни лагеря: всюду мелькали солдаты в бронекостюмах и усиленных латах, рядом с ними – массивные боевые роботы, а где-то чуть в стороне – разумные в мантиях, псионическом и магическом снаряжении. Казалось, здесь собрались представители всех возможных подразделений – от простых бойцов до элитных магов и специалистов особого назначения. Главная площадь колонии была превращена в укреплённый бастион: баррикады, турели, щиты, блокпосты – всё выглядело надёжно и основательно.

Где-то вдали ещё доносились отголоски боя, приглушённые, словно сквозь несколько слоёв стали и воздуха. Похоже, сейчас добивали последние группы ботов, которые уцелели в хаосе недавнего сражения.

А над головой раскинулось по-настоящему завораживающее зрелище: в небе, помимо двух звёзд, сияющих вдали, висели десятки, если не сотни, кораблей. Корветы, фрегаты, тяжёлые крейсеры, и даже один-два титана – гиганты, способные нести на борту оружие разрушительной силы, достаточной для уничтожения городов. Их было столько, что казалось, будто свет звёзд и вовсе не должен пробиваться сквозь их стальные брюха. И всё же на планете стояла солнечная, почти мирная погода.

За пределами укреплённой площади картина была совсем иной: разрушенные дома, выжженные улицы, разбитые лавки. Пусть технологии и позволяют восстановить подобное за считанные недели, но шрамы в душах выживших затянуться куда медленнее. Люди и другие разумные, медленно выходившие из палаток и укрытий, выглядели растерянными и уставшими. Для кого-то там, в развалинах, осталась не просто мебель и стены – осталась жизнь. Их мечты, воспоминания, уголки, наполненные смыслом, теперь были погребены под пеплом войны.

Сам же Блэк шел сквозь шум лагеря с внутренним негодованием, глядя на всё это – на укреплённую площадь, на солдат, на корабли в небе – и снова возвращаясь к одной и той же мысли: несправедливость. Роботы ведь могли бы просто исчезнуть, осесть где-нибудь вдали от цивилизации… и никого не убивать.

Мысль о потерянных жизнях, разрушенных домах, смятых мечтах не отпускала его. В какой-то момент он вспомнил и о данных, которые скачал перед артударом, но решил изучить их позже – уже в убежище. Поэтому, не теряя времени, быстрым шагом покинул укрепленную зону, достал коммуникатор и, указав примерные координаты схрона Йохана, направился в ту сторону по поверхности. Для надёжности он снял винтовку с предохранителя и держал её наготове, время от времени оглядываясь по сторонам.

Но мысли продолжали бродить в голове, особенно одна – всё могло быть иначе… всё могло быть справедливее. Именно в этот момент, когда шаги глухо отдавались по пыльной дороге, а солнце лениво пробивалось сквозь космическую пыль, в его голове раздался голос, мой голос.

И Блэк, от неожиданности, вздрогнул и чуть было не выстрелил в небо.

– Справедливость… – произнёс голос. – Интересное слово, не находишь? У каждого оно своё. Но если взять подобную ситуацию, Генрих… скажи, почему, по-твоему, люди овладели магией только после выхода в космос? После встречи с теми, кто уже ею владел? Можешь не говорить вслух – мысли подойдут, я всё равно их слышу.

Блэк выдохнул, потёр лоб, огляделся – но, как и ожидал, никого не увидел. Затем, немного собравшись, он всё же ответил в уме:

– Ну… мы не были предрасположены. Пока другие расы не открыли в нас потенциал, у людей и магии-то не было…

– Да, да… старая добрая версия, – с лёгкой усмешкой произнёс голос, – которую вам вдалбливают с самого открытия магии. Хоть никто, не предположил, что дело в том, что в вашей части галактики не было маны.

Блэк на мгновение замер, переваривая услышанное. А голос, будто чувствуя его замешательство, продолжил:

– Но вот в чём загвоздка… Я никогда, ни одному живому существу не блокировал доступ к своей силе. К тем крупицам того, что вы называете "магией".

– Но как? – мысленно отозвался Блэк. – Если магов не было… были лишь фальшивые фокусники, да шарлатаны…

– А вот теперь задумайся, – ответил я, – почему, всего спустя несколько лет после официального признания магии, нашлись те, кто по силе равнялся архимагам? Почему не десятилетия, не века, а всего лишь годы?

Голос в голове сделался тише, но от этого – только весомее.

– Всё куда проще, Генрих. Люди… боялись. Боялись, что те, кто не такие, кто иначе чувствует мир, заберут у них привычный порядок, власть, статус-кво. И что вы делали? Правильно – сжигали. Гнали. Убивали. Писания, носителей знаний, сами семьи… От друидов в древности до “колдунов” в веке семнадцатом. Потому у тех, кто всё же владел силой, оставалось всего два выхода.

– Либо скрываться, – продолжил я, – и передавать мастерство в тайне, надеясь, что когда-нибудь потомки смогут жить иначе. Либо… прикидываться посланником высших сил. И ведь блин, это сработало! Многие выжили именно так, помогали, лечили, оберегали… и были наречены вами “святыми”. Хотя настоящих жрецов – ну, может, десятая часть, от силы. Остальные… просто умели использовать силу.

Голос чуть смягчился, стал размышляющим, почти усталым:

– Так было не только у вас. Есть миры, где энергия – податливее, где она насыщает воздух и плоть, где пробуждение магии приходит рано. А есть такие, как у вас. Я уже, признаться, сам порой путаюсь… слишком много миров, слишком много историй.