Счастье с доставкой

Пару минут спустя доктор вернулся к коллеге. Собрали свои укладки со стола.

– Вызовите врача из поликлиники, – порекомендовал напоследок врач «Скорой». И повторил на пороге то же самое тихо: – Врача из поликлиники вызовите.

– Спасибо вам! – поблагодарила Елена.

Хранители Времени. Эти двое – лучшие!

Ушли. Пациент в сознании и ясной памяти, от госпитализации отказался добровольно. Все необходимые мероприятия на дому проведены в полном объёме…

Елена села на стул у постели мамы. Взяла её за руку.

– Доктор знакомый приезжал к тебе снова, – сказала она. – Помнишь его?

– Не…

– Видела, сколько чемоданов у них с собой было?! – Елена улыбнулась. – Лабораторию на столе развернули! Всё для тебя, для одной.

Елена говорила с улыбкой на лице, бодрым голосом, чтобы заглушить внутренний страх.

– Прогресс, какой большой, в медицине! – продолжила она. – Раньше, лет двадцать пять назад, с одной сумкой приезжали…

Знакомый доктор, тот, что моложе, военврач, как определила Елена. Она вспомнила видео, практические занятия по тактической медицине, оказание неотложной помощи в «красной» и «зелёной» зоне, как раненых выносить и переворачивать… Он уже приезжал к маме девять лет назад, ночью, на другой адрес. Узнала его по сильным рукам и профессиональному захвату. Только старше выглядит теперь. Всё так же на «Скорой» работает…

Двое суток позднее, после вызова на автоответчик, пришла девушка-фельдшер из поликлиники.

– Она до сих пор у вас дома?! – удивилась доктор. – Почему вы отказываетесь от больницы? – обратилась она к больной в постели.

От звенящего на всю комнату голоса у Елены заломило уши. Звук встряхнул, вселил надежду.

– Рано ещё умирать! – громко продолжила возмущаться доктор. – Ещё можно пожить, внуков растить. Надо бороться! Инсульт дома не лечат!.. А ей необходимо обследование и лечение в стационаре!

Елена кивнула: она это знает. Осталось донести до больного.

– Вы хотите поехать в больницу? – спросила девушка-фельдшер у больной в кровати.

– А кто же меня спрашивает-то, хочу я или не хочу, – сказала мать Елены.

И тут Елену накрыло волной раздражения: пока этот большой ребёнок упирается и цепляется за свои игрушки, уходит самое драгоценное время! Да уже ушло, чего уж говорить. Теперь, только последствия её упрямства разгребать. И конечно ей, Елене, а мама, как обычно, «в домике».

– Да тебя уже четыре человека за последние два дня спрашивают! – не выдержала Елена. – Все только твоего согласия и ждут! Три доктора и я. Не спрашивают её! Носятся вокруг, как с дитём детсадовцем! «Скорая» ждать не будет, пока ты наиграешься, им жизнь спасать нужно ехать!…

– Я могу вам прямо сейчас направление в стационар выписать, – предложила фельдшер. – Неврологическое или Первичное Сосудистое Отделение, они сами разберутся.… Или назначить лечение на дому: сосудистые, витамины, только они не помогут, нужен стационар. Понимаете? Вам в больницу надо и чем скорее лечение начнётся, тем лучше. Третьи сутки с инсультом дома … У неё паралич развивается. Нельзя же так. Надо бороться! Поедете в больницу или дома останетесь? Решайте сами, сейчас.

Пациентка в постели заулыбалась.

– Не знаю, а вы что скажете? – наивно спросила она. – Я не врач, не разбираюсь в этом, тёмный дремучий человек…

– Едем, – резко отрезала Елена. – Какие витамины с параличом и давлением 180!

Девушка измерила давление.

– 160 на 90 сейчас у неё, – сказала фельдшер. – Я вам выписываю направление.… Вот. Паспорт и полис ваш, я заполню карту.

Девушка попросила документы пациента. Елена в ответ кивнула.

– Ага, сейчас…

Паспорта на столе не оказалось.

Ровно час назад он лежал на самом видном месте, поверх полиса, и теперь его нигде не было. Елена быстрыми шагами ходила по комнате, от стола с пакетом документов до тумбы в прихожей, перетрясла все предметы вокруг, – паспорт исчез. Его не было ни в коридоре, ни в кухне. Впрочем, откуда ему там взяться.

Фельдшер терпеливо ждала ещё минут десять, пока шли поиски. Улыбалась.

– Может, в сумку положили или в другую комнату унесли? – участливо предположила она версию.

Елена с сомнением покачала головой.

– Я заранее документ подготовила к приходу врача, – ответила она. – Всё лежало стопкой на столе.

Елена чувствовала себя неуютно под взглядом фельдшера.

– Я вам завтра позвоню с 12 до 14 часов, – предложила девушка. – Вы мне тогда номер её паспорта продиктуете?

Елена согласно кивнула, хорошо.

– Найдётся, – уверенно сказала она. – Куда ему тут деться-то, на пространстве кубического метра? Найдётся.

Врач из поликлиники вручила Елене заполненный бланк направления на стационар.

– Найдите, кто её спустит вниз до машины, – девушка кивнула в сторону больной. – И вызывайте «Скорую». Скажите, чтобы отправили машину с носилками, её нести на носилках нужно.

– Ясно, – коротко ответила Елена.

– Ждите моего звонка, – сказала фельдшер. – Завтра с 12 до 14 часов. Диагноз… ОНМК? Под вопросом. Речь сохранена, скажите, когда будете звонить в «Скорую».

И она ушла на другие вызова.

Елена в очередной раз обшарила комнату, кровать и стол. Перетрясла все бумажки, пакеты и мешочки. Спустя полчаса документ нашёлся: он завалился в узкое пространство между ножкой стола и пакетом с наполнителем для клетки голубя. Потому-то Елена и заметила его, только когда отодвинула стол от стены. Кто бы знал-то, что он там!

– И теряться не думал, – промолвила она.

Догадка в мыслях мигнула скачком электричества в сети.

– Кот!! Иди сюда, друг мохнатый! Чёртов Вампир! Без крыльев… Я тебе хвоста надеру! – ругалась она на кота.

Кот в ту же секунду спрыгнул со стола, юркнул крысой под кровать и притих в тёмном углу…

– Чтоб его! – сердилась Елена. – Уронил паспорт!

Мама расхохоталась в постели. Елена села на стул возле стола, подперла голову рукой.

– И что теперь делать? – спросила дочь. – Звонить опять в поликлинику роботу? Двое суток будут заявку обрабатывать опять… Ждать завтрашнего дня, звонка от доктора, – решила она. – Пока людей поищу, кто тебя понесёт до машины.

И Елена стала просматривать доски объявлений и контакты в записной книжке…

Взглянув на жёлтый листок направления в руке, Елена задумалась, её терзали сомнения. Правильно ли я поступаю? А как лучше помочь? Не навредить? Страшный выбор.

Доктор «Скорой»:

– Лучше не будет. В больнице она будет просто лежать. Семьдесят лет!

Фельдшер из поликлиники:

– Надо бороться! Семьдесят лет – ещё жить и жить! Инсульт дома не лечат! Обследование, стационар.

Мама:

– Не сдавай меня!..

Итак, твой выбор? Принимай решение.

На следующий день начался ад изнуряющего ожидания. Время ползло, доктор с поликлиники не звонила, телефон лежал на столе чёрным экраном. Елена проверяла звонки каждые пять минут. Глухо. Цифры часов сменились на 14:00, потом на 14:15…

Елена схватила телефон.

– Хватит ждать! – злилась она. – Чего я жду-то? Чтобы номер паспорта сообщить? А то они в электронную карточку пациента посмотреть не могут или в Журнал вызовов «Скорой»? Там есть все данные пациента! Я чего жду?! В больницу же надо везти, диагностику делать. Начать уже!

И она набрала номер. На другом конце с готовностью отозвались. Приехали грузчики на заявку. Елена набрала «103» и сообщила данные больного. Диспетчер выслушала, пощёлкала кнопками.

– Ждите, – ответил женский голос в телефоне.

И зазвенели гудки.

Люди стояли на площадке в подъезде, нервно переговаривались, ждали. Минут через десять накал достиг точки кипения.

– Заказчик ждёт, – поторопил один грузчик.

– Девушка, мы коммерческая организация, – напомнил другой голос.

– Потормошите их там, – посоветовал третий.

Через пятнадцать минут Елена снова позвонила в «Неотложку».

– Когда приедут? – спросила она спокойно. – Сколько конкретно ждать? Уточните по срокам и действиям на месте до приезда «Скорой», чем больной помочь, пока машина в пути?

– Ждите, – был тот же ответ. Гудки.

Потом она требовала. Потом голос упал, сорвался в тихое отчаяние.

– Когда? – спрашивала она настойчиво. – Час? День? Сколько времени подождать?

– Все машины на выезде. Ждите.

– Сколько времени подождать? – снова спросила Елена, чувствуя, что вот-вот вызов сбросят. – У меня документ на руках!

– Это не вы решаете! – громко ответил женский голос диспетчера. – Врач должен позвонить. Звонка от врача не было. Я сообщу заведующей, почему возникла такая ситуация.

Елена едва удержалась, чтобы тоже не повысить голос до крика.

– Девушка, не надо заведующую дёргать, – сказала она нервно. – Я не жалобу подаю. Врачи всё правильно сделали. Я прошу отвезти больного с инсультом в стационар и провести обследование. Направление на руках. Зачитываю…

Елена прочитала текст из бланка документа, фамилию ответственного доктора, должность.

Если бы мне нужно было узнать давление, подумала она, я не стала бы беспокоить! Я бы сама измерила, а не звонила бы в «Скорую».

– Тут шесть человек ждут, непонятно чего, – напомнила Елена. – Через час приедете?

– Ждите, – раздались короткие гудки.

Спокойно, Лен, успокаивала она себя. Дыши. Здесь давление не поможет. Это чёткий алгоритм действий, машина, система. Медицинская сортировка больных по степени тяжести и ещё кучи критериев. Сама знаешь порядок…

– Они не приедут, – сообщил один из грузчиков, подтвердив её опасения.

Елена отпустила их по своим делам. Ушли.

– Вам надо денег заплатить? За ожидание, – спросила Елена у самого старшего мужчины, главного.

Тот посмотрел на неё сочувственно, даже обиделся немного.

– Не нужно, – ответил коротко и махнул рукой. – Мы же ничего не сделали. Что, говорят машины на выезде все?

Елена кивнула в ответ. Бригадир нервно сунул руки в карманы штанов, словно ища сигареты по привычке, не нашёл. Снова посмотрел на Елену. Взгляд добрый, словно ему всё это уже знакомо. Кивнул.

– Они в первый раз через четыре минуты приехали! – сказала Елена.

Он в ответ снова кивнул.

– Звоните, если приедут, – сказал бригадир. – Мы рядом. Поможем.

Пошёл вниз по лестнице догонять рабочих.

Елена зашла домой и закрыла дверь квартиры, прислонилась спиной к холодной стене.

– Почему её не забирают? – шепнула она самой себе, размышляя вслух. – Инсульт не лечат дома… В реанимации под наблюдением. Это операция. Стационар. Реабилитация. Принимать решение за больного – подписывать согласие – мне… или нет?

А если она не перенесёт операцию? Будущему мужу было 18 лет, когда это случилось, а ей уже 70… Реабилитация после инсульта длится годами!.. Всё зависит от времени, сколько прошло до начала лечения…

На мгновение перед мысленным взором возникла картинка: мама на аппарате ИВЛ в палате реанимации. Врач в белом халате сообщает, что она не проснётся после наркоза. Кома. Отключить? Подпишите согласие. На столе перед Еленой появляется бланк с текстом…

Она вскрикнула, судорожно вдыхая воздух, обхватила голову руками, вытерла влажной ладонью лицо, горячие глаза.

– Нет! Не, нет, нет!.. – Елена мотала головой. – Она живая!

Видение глюк исчезло… Внезапно, Елена обнаружила себя уже сидящей на кухне за столом. Она не помнила, когда пришла сюда.

– Сколько я суток не спала? – шепнула она себе. – Больше двух? Третьи пошли.

Елена вошла в спальню к матери, присела на край постели.

– Сказали ждать, – проговорила она тихо.

Мама Елены улыбается в ответ дочери:

– Да я никуда не тороплюсь. Куда торопиться.

Приближался вечер.

Елена слонялась из кухни в коридор и обратно. Сын дважды бегал вниз проверить дверь подъезда, чтобы открыта была, подкладывал камушек в щель. На третий раз Елена спустилась сама. Дверь в подъезд была закрыта. На площадке между этажами привычно галдели ребятишки соседей. На улице мелко накрапывал дождь. Елена выглянула во двор, вдохнула жадно влажный тёплый воздух, пахнущий мокрой листвой и землёй. Она обожала этот запах… Потом ногтями отодрала листок с объявлением, прикрыла дверь. Время 21 час. Врачи не приедут сегодня.

Поднимаясь обратно, встретилась с соседями через стенку.

– Ты узнавала? – забросал вопросами Колька. – Про письмо? На счёт газа? Как там? Нового чего? Уже ездила в город?

Елена улыбнулась уголками губ и посмотрела на него, на его жену Катю, на собаку, на него опять. Видимо, в её взгляде было что-то пугающее – Колька опустил глаза и отшатнулся в испуге к стене, как от сильного резкого толчка в грудь.

– Нет, – ответила Елена глухим низким шёпотом.

У неё голос пропал, осиплый стал, незнакомый. Колька пропустил её вперёд, ни о чём больше не спрашивая…

Елена вернулась домой.

Трижды за вечер, после отъезда бригады грузчиков, звонил их руководитель организации. Предлагал помощь.

– Мы рядом, – напомнил руководитель. – Все готовы, дайте знать только, как «Скорая» приедет. В течение тридцати минут будем у вас.

Елена поблагодарила его за работу, понимание и участие. Дала слово сообщить о приезде…

Стемнело.

– Они не приедут, похоже, – обескураженно выговорила Елена шёпотом. – Я всё сделала правильно. Согласно Инструкции. Они не получили какие-то данные? Нет мест в больнице? Противопоказания к транспортировке? К операции? Да что могло пойти не так?!

Елена села на стул у кровати, взяла мать за руку.

– Всё будет хорошо, – сказала спокойно и улыбнулась. – Подождём.

А та вдруг посмотрела на дочь пристально, сжала её пальцы левой рукой, как в детстве, когда Елене было страшно идти в школу, и говорит устало, с интонацией, как сказала бы: «Выход там, направо».

– Займись своими делами…

Снова улыбнулась, откинулась на подушку. И выдохнула с облегчением. Отлично всё. Отстань от меня, и займись своими делами.

«Займись своими делами»?! Своими делами… Спокойно, Ленок. Спокойно.… Дыши.… Так. Сердце долбит. Это давление. Давление померь. Себе, глупышка. Себе…

170 на 100, так много! Обычно 110 на 70, 120 максимум. Ложись, полежи. Вот так. Отдохни с полчаса. Третьи сутки без сна прошли, ничего не ела три дня. Два стакана воды за сегодня,– это что? Отдыхать. Немедленно!

Елена полежала час. Сна нет. Помыла пол в квартире, стало свежо. Закинула вещи в стиральную машину на быструю стирку. Развесила сушиться бельё. Приготовила лёгкий ужин. Никакого кофе на ночь, ещё чего! Чай и вода.

140 на 85… 135 на 80… 22:30 на часах.

Елена зашла в комнату матери. Спит. Села рядом у кровати, взяла осторожно за руку, нащупала пульс – подрагивает жилка на запястье. Сняла минутное видео для родственников. В социальной сети завал голосовых сообщений. Ответила коротко: «Она спит, всё хорошо. Какой бесконечный день…».

Сестра ответила: «Спасибо тебе! Держи руку на пульсе».

Отбой. Всем отдыхать.

Надо поспать. Никто не приедет. Всё. Спать. Ложись. Выпей мелатонину… половинку таблетки, одной много будет. Телефон в сторону. Почти ночь уже, 23 часа. Спать.

На следующее утро Елена проснулась рано. Едва открыла глаза, как тревожные мысли вновь атаковали уставший мозг. Весь день прошёл в напряжённой борьбе в её голове. Желание действовать здесь и сейчас – выжимало «газ» до упора, ожидание команды «сверху» – саботировало по тормозам: «Стоять! Жди».

– Как я её повезу? – спрашивала Елена себя. – Надо, чтобы пациента приняли там, на месте, в стационаре! А без звонка от лечащего врача – это так у них не работает. Диспетчер так и сказала, что это не вам решать, это доктор решает! Да я согласна! Решайте уже, наконец, хоть что-нибудь!.. Она же умрёт у меня тут на руках, со дня на день… Никаких лекарств, для лечения инсульта, тоже нет. Они в стационаре под наблюдением, или по рецепту… Диагностики – нет! МРТ, УЗИ сосудов… Мне, что делать, сейчас? Гипертонический криз третьи сутки! Надо дозу так рассчитать, чтобы медленно выводить из него. Давление резко вниз – она в кому свалится, быстро сбивать нельзя. Оставить выше, чем надо, – ослепнет, или почки откажут, отек мозга, отёк лёгких вдруг? Или всё сразу вместе, с инсультом…

В ответ промолчала тишина. В зеркале в прихожей отразилось напуганное бледное лицо с тёмными пятнами под глазами, растрёпанные седо-русые волосы до плеч торчали в стороны. Елена не спала нормально трое суток подряд и у неё начались панические мысли. Моментами её накрывало от ужаса, бросало в жар, потели ладони, голос осип до шёпота от обезвоживания и волнения.

Она обняла сына. Подросток не понимал, чем может помочь маме в ситуации, глядел на неё большими глазами. Елена посмотрела по сторонам, в окно на небо: здесь старшей была только одна она. Вокруг неё дети.

И она вспомнила всё, чему научилась за всю свою жизнь. В любой непонятной ситуации, когда не знаешь, что делать, просто принимай решения. Принимай их каждую минуту. И так до тех пор, пока ситуация не изменится, не станет ясной и чёткой, полностью понятной. Елена приняла решение.

– Скоро вечер, – сказала она сыну. – Пойдём-ка, сходим с тобой до аптеки, сынок. Маме нужно кое-что купить….

Елена записала на листок список необходимых вещей и лекарств, для лечения гипертонии. Вышли из дома.

– Ма, смотри, какие я тебе стринги прикупила! – сказала Елена матери дома, когда вернулись с покупками. – Белые труселя с рюшечками! Пошили на фабрике специально для тебя. Подходят для нашего сибирского солнца! Будешь лежать, как на пляже, загорать, отдыхать, женихов привлекать!

Голос её звучал бодро и весело. Она говорила спокойно, без малейшей ноты страха. Плюхнула тяжёлую упаковку памперсов на пол возле стола, две упаковки одноразовых пелёнок, выложила коробочки с таблетками из пакетика. Юмор подействовал и ситуация разрядилась. Бабуля в койке хохотнула, звонко рассмеялась шутке.

– Всё будет хорошо, мам, – сказала Елена. – Она права. Надо бороться! – И добавила тихо, глядя в сторону: – Мы своих не бросаем… Я не убийца старушек!

– Приготовь пакет. Вдруг, приедут, – сказала мать. – Вон там, с документами на столе. Возьми, подай мне его сюда… Самое ценное… Вот.

Она прижала к груди левой рукой свою «игрушку».

Елена с горечью вздохнула.

«Самое ценное»! Это?! .. Самое ценное – время нашей жизни, а ещё – люди! Самые близкие люди, что с тобой рядом! Это – самое ценное!.. А разве нет? А она про какие-то бумажки всё. С собой их на тот свет в могилу хочет забрать, цепляется за них, ничто иное ей значения не имеет. И никто. И всегда так было.

Елена отвернулась от матери и незаметно вытерла выступившие на глазах слёзы.

Елена проснулась рано утром до будильника. Мама тихо спала у себя на кровати. Сын спал в другой комнате. Кот и голубь спали. Всё хорошо.

Она медленно поднялась с постели. В левом плече стрельнула боль. Елена пощупала руку, болел плечевой сустав, позади. Вспомнив события прошедших дней, догадалась: повреждение могло произойти в тот момент, когда она изо всех сил тянула мать с полу, где та полулежала возле стола в луже. Елена старалась поднять её, обхватив руками за подмышки, и усадить на стул. Она не учла лишь свои силы: мать, весело смеясь, как маленькая девочка, повисла всем весом семидесяти с лишним килограммов на левой руке у дочери, неподвижным обмякшим телом.

Последнее, что Елена запомнила, перед тем как это тело под воздействием гравитации плавно выскользнуло из её рук на пол, было это.

– Я же не удержу тебя! – Елена чувствовала, как внутри неё нарастало отчаяние. – Держись!.. Будь всё проклято, держись, ну хоть немного-то! Ногой упирайся! Двигай ногу! Ещё двигай..

Детское хихиканье в ответ на её крик о помощи. Потом резкая боль в плече, и пальцы сами разжались…

Никто её не готовил к тому, что в жизни всё несколько иначе. К тому, что реальная худенькая женщина весом меньше шестидесяти килограммов физически долго не в состоянии удержать на весу на вытянутых руках семидесяти килограммового человека, ничего не делающего для своего спасения.

И это только в кино герой вкалывает шприц-тюбик раненому, – всегда с собой носит! Прямо через грязную одежду, – привет, столбняк! А потом на автомобиле, на полном ходу, может затормозить полицейским разворотом у дверей больницы, выложить друга с огнестрельной раной в бедре на ступеньки, и вот уже к нему спешат медики в белых халатах… Ага!

Она улыбнулась, представив эту сцену.

И что весь этот звёздный цирк может произойти именно с ней, Еленой. Вот прямо сейчас и происходит. Где, в какой Инструкции это есть: как правильно действовать на любой случай?

Она каждую минуту балансирует на лезвии, его острый край упирается ей в сонную артерию. Вчера был скачок давления 169 на 90, когда её накрыло паникой. Елена представила на миг картину, и ужаснулась. Двое взрослых с инсультами в квартире, и ребёнок сам по себе, – это было бы перебор, полный конец… Могло быть и хуже, запросто. То, что все остались живы, четверо суток спустя, – чудо. Невероятный, счастливый случай, не иначе. Или нет?

Надо отдохнуть, отвлечься мыслями, хоть немного…

В сети в новостях мелькнуло объявление. Елена зачитала его вслух сыну.

– «В городе, на площади возле научно-технической библиотеки, на несколько дней будет продемонстрирована передвижная выставка трофейной военной техники НАТО. Вход свободный…» Едем? Поехали!

Подросток в ответ молча кивнул маме. Собрались быстро.

– Есть три часа на всё, туда и сразу обратно, – проговорила Елена, проверяя вещи в дорогу. – Посидеть несколько часов с ней есть кому, я договорилась,… если что, на телефоне…

Они около часа ходили вдоль рядов разбитых машин. Подросток снимал на видеокамеру. Елена с застывшим лицом молча смотрела на всё, напряжённо сжимая в кулаке ремешок сумки. Шла за сыном следом, не в силах отвести взгляда, переполненного ужасом…

Покорёженные броневики. Прямое попадание снаряда в салон. Стены из металла толщиной в палец, изрешеченные пулевыми отверстиями. Пробитое насквозь лобовое стекло, – на месте, где был водитель – круглое отверстие с веером трещин.

Железный салон-гроб на ребристых колёсах от самосвала, – это же верная погибель при попадании снаряда! Пространство два на полтора на два метра и толстые металлические стены, – внутри страшного ящика всё, что там было, выгорело до пепла… Расплавленный металл, торчащий кусками утеплитель из обшивки дверей, куски пауков-проводов, гнутые коленчатые антенны, разодранные толстые покрышки… Бронированный танк с погнутым дулом, разбитой гусеницей, оторванным люком, с помятыми боками…

Машины, сеющие смерть вокруг. Было в их формах и обличии нечто чужое, не русское, жуткое… Что за дикий, нездоровый ум придумал и создал вас, направил на живых людей! На наших ребят!… Этому злу нет прощенья, и жалости. То – не люди были, кто создавал, и направлял…

Неделю спустя.

Три коротких стука. Елена дёрнулась и едва не опрокинула на себя стакан с горячим кофе со стола. Открыла дверь.

– Здравствуйте! Почта. Пенсию принёс, – сказал Миша с большой доброй улыбкой на лице.

– Проходите, пожалуйста. Здравствуйте, – Елена впустила почтальона в дом.

– Распишетесь? – спросил Миша в коридоре.

– Заходите. Бабушка вас ждёт… – Елена поколебалась секунду и тихо добавила: – Да.

Миша сел на стул возле стола, отдышался после быстрой ходьбы и подъёма на верхний этаж. Посмотрел на пенсионерку в постели.

– Здравствуйте! – повторил он громко. – Пенсию вам принёс!

Он улыбался тепло и радостно, как мальчишка, прибежавший показать маме свой рисунок в альбоме или поделку-самоделку.

Елена посмотрела на его лицо и тоже улыбнулась. Такой добрый вид у этого человека, на душе становится тепло сразу! Тёплый взгляд, лучики солнышка. От него тепло идёт. Мне так спокойно стоять рядом с этим мужчиной… Безопасно. Очень приятное ощущение.

– О, хорошо! Здрасьть! – отозвалась мама Елены сладким голосом, каким разговаривает с четырёхлетним внуком. – А мы вас тоже ждём!

– Ку-кру-у-зо! Ку-кру-у-зо… Хо-о-р, – пропел голубь в клетке за спиной у Миши.

Узнал Елену, оживился, как только она вошла в комнату, обрадовался.

– Она не может ручку держать в руке, – произнесла тихо Елена.

Секунда на обдумывание услышанной информации, и решение принято. Ничего не дрогнуло в мимике мужчины.

– Дочь за вас распишется? – спросил Миша громко.

– Лан. Хорошо. Спасибо, – ответила ему мама Елены.

– Распишитесь, – он положил перед Еленой бланк на стол. – Вот тут…

– Свою подпись поставить? – спросила Елена. – У меня фамилия другая…

Он поколебался полсекунды.

– Её фамилию напишите.

– Хорошо, – Елена вывела в бланке фамилию матери.

Почтальон оторвал корешок квитанции, часть спрятал в сумку. Отсчитал деньги на стол, назвал громко сумму. Поднялся из-за стола, засобирался.