Весна в моем декабре

Ульяна Соболева

Весна в моем декабре

Глава 1

Сегодня мне 43. И за всю свою взрослую жизнь я ещё ни разу не чувствовала себя настолько чужой в собственной коже.

Серебристый браслет чуть скользил по запястью, сверкая в тусклом свете прихожей. Лак на ногтях был идеально ровным, чёрное платье сидело так, как будто шилось на заказ. Всё выглядело… правильно. Даже в моих глазах.

Но я смотрела в зеркало и видела перед собой не женщину. Оболочку. Пустую, выхолощенную, гладкую, холодную. Такой должна быть успешная женщина. Такой я должна быть.

Я провела пальцами по ключицам, словно пытаясь нащупать в себе хоть что-то настоящее. Хоть что-то живое. Но под идеально уложенными волосами, под дорогим парфюмом, под слоями макияжа было лишь одно: выжженное пустыней сердце. Я потратила всю свою энергию на то, чтобы стать тем, кем я была сейчас: адвокатом, матерью, профессионалом. Но как женщину меня давно уже никто не видел.

– Юля, соберись. Это просто вечеринка, – я сказала это вслух, чтобы услышать хоть какой-то голос, кроме своих мыслей.

Но где-то внутри зашевелилась злость. На кого? На себя? На него?

Три года прошло, как он ушёл. Три года, как я осталась одна. И за это время я пыталась внушить себе, что всё хорошо. Что мне хватает работы, сына, дел в адвокатской конторе. Но стоило вспомнить, как он смотрел на меня в тот последний вечер, когда мы сидели за одним столом, как во мне взрывался вулкан.

«Ты всё сделала для семьи. Ты была идеальной женой». Эти его слова, которые тогда казались почти признанием, сегодня звучали издёвкой. Да что ты знаешь, сволочь? Что ты знаешь обо мне?

Он ушёл легко. Бросил меня, оставил Глеба и с головой нырнул в новую, молодую жизнь. Он выбрал что-то свежее, готовое смеяться над моими морщинами, над тем, что у меня уже не такая фигура, как в двадцать.

И вот теперь я стою перед зеркалом, собираясь туда, где должна "расслабиться" и "жить", как говорила моя коллега. Жить? Я даже не помнила, что это такое.

Она вытащила меня из дома почти насильно, словно знала, что иначе я никогда не позволю себе выйти за рамки.

– Ты обязана расслабиться, Юля. Ты заслуживаешь немного жизни! – настаивала она.

А я устала спорить. Пусть. Если ей кажется, что клуб и танцы сотрут мои проблемы и заживят трещины, то пусть.

Но как только я переступила порог клуба, я поняла, что это была ошибка.

Музыка била в грудь, как молот. Басы отскакивали эхом, заполняя лёгкие, словно я пыталась дышать рваным воздухом. Гул, световые лучи, мельтешение лиц, запах алкоголя и чужих духов – всё это напоминало другой мир. Мир, в который я не принадлежала.

Толпа двигалась, переливалась, будто единый организм, в котором не было места для таких, как я.

Слишком старая. Слишком чужая. Слишком потерянная.

У стойки бара я задержалась, как на спасительном острове. Бокал белого вина. Нет, два бокала. Холодный, кислый привкус пытался затушить внутри меня пожар самокритики, но с каждым глотком я чувствовала только, как больше ухожу в себя.

Кто я здесь? Женщина, пытающаяся доказать самой себе, что ещё что-то могу? Карикатура на молодость?

Я отвернулась к зеркалу за баром, но даже там встретилась с собой глазами. И мне показалось, что где-то на краю моего зрения мелькнула другая я. Та, что смеялась, танцевала, жила. Где она?

Я стояла у барной стойки, пытаясь раствориться в собственном бокале вина.

Холодное, чуть терпкое, оно обжигало горло, но не приносило ни облегчения, ни забытья. «Как ты жила последние три года?» – этот вопрос звучал у меня в голове, как давняя мелодия, которую невозможно выгнать. Ответ был прост: никак. Я была адвокатом. Матерью. Существом без цвета.

Женщины из моего прошлого, той, что когда-то смеялась, любила, чувствовала, давно не было. Осталась только оболочка.

Я делала вид, что пью, но на самом деле смотрела на своё отражение в зеркальной стене за стойкой. Чужое лицо. Слишком серьёзное. Слишком уставшее. Но кому, чёрт возьми, это нужно было объяснять? Никто даже не смотрел в мою сторону.

Почти никто.

– Можно вас угостить? – голос раздался рядом, такой внезапный, что я вздрогнула и чуть не уронила бокал.

Я повернула голову. И в первый миг подумала, что ослышалась. Он появился из ниоткуда.

Высокий, с расслабленной уверенной осанкой. Его глаза прожигали насквозь – насмешливые, дерзкие. Слишком дерзкие для мужчины, который явно был… младше меня. Его скулы резко очерчивали лицо, тонкие губы кривились в ленивой улыбке. Это не была классическая красота. Это была красота опасная, почти звериная. Он выглядел так, как будто привык, что мир падает к его ногам.

Я не могла сразу ответить. Да, я адвокат с опытом работы в десятки лет, способная выдерживать любое давление в суде. Но сейчас я лишь уставилась на него, словно он говорил не со мной.

– Вы? – наконец, вырвалось у меня. Голос прозвучал низко, с лёгкой улыбкой, но эта улыбка была скорее защитной реакцией. – Серьёзно?

Он рассмеялся. Лёгкий, короткий смех, как щелчок. В этом смехе было всё: уверенность, умение играть и абсолютное отсутствие сомнений в своих словах.

– А что? Вам не часто делают такие предложения?

Его взгляд был обжигающе прямым, дерзким.

Я вскинула бровь, изображая равнодушие, хотя сердце заколотилось сильнее. Равнодушие спасает, Юля, всегда спасает, говорила я себе.

– Редко. Особенно от тех, кто младше меня на лет… двадцать, – бросила я сухо, надеясь, что мой тон его остановит.

Он чуть склонил голову, словно изучая меня. Потом усмехнулся – медленно, лениво, будто я только что сказала что-то невероятно забавное.

– А я младше? Я не заметил.

Чувствуя, как жар поднимается к щекам, я отвернулась. У меня было два выхода: развернуться и уйти или сделать вид, что ничего не произошло.

Я хотела уйти. Правда. Я уже готовилась подняться и сказать ему что-то резкое, но вместо этого замерла. Его уверенность… эта чертовская, хладнокровная уверенность в своём праве сидеть здесь рядом со мной. Кто он такой, чтобы смотреть на меня так?

Его взгляд. Этот чёртов взгляд, который скользил по мне, как наждачная бумага, с лёгкой, почти ленивой усмешкой. Будто я – главный приз, и он уже знал, что приз его.

Он зацепил меня. Его дерзость была неподражаемой.

– Почему вы всё ещё сидите рядом со мной? – спросила я, поворачиваясь к нему и заставляя себя поднять подбородок. Я надеялась, что моя уверенность выглядит настоящей, но внутри я дрожала.

– Потому что мне нравится ваш взгляд, – ответил он спокойно. – Такой упрямый. Чуть отстранённый. Но всё равно живой.

Эти слова были почти ударом. Я не была живой. Я годами не была живой.

Мы говорили. Немного. Его слова, шутки, уверенные фразы звучали как фоновая мелодия. Они не имели значения. Имели значение только его глаза. Они обжигали. Лёгкие движения его рук, его близость… Всё это сокращало пространство между нами.

На танцполе я оказалась не по своей воле.

Всё случилось слишком быстро. Его пальцы сомкнулись вокруг моей ладони, тёплой и чуть влажной, и я забыла, как сопротивляться. Музыка оглушала. Басовые удары, словно пульс, били в виски, но единственное, что я слышала, было моё дыхание – рваное, частое. Моё тело двигалось в ритме, которого я не осознавала. Моя ладонь в его руке. Его грудь напротив моей.

Он был слишком близко.

– Ты напряжена, – тихо сказал он, склоняясь к самому уху. Его голос был низким, бархатным, каким-то интимным, и я почувствовала, как мурашки пробежали по коже.

– У тебя глаз-алмаз, – огрызнулась я, стараясь хоть как-то прикрыть свою неуверенность. Но голос дрожал.

Он рассмеялся. И этот смех будто сжёг мой последний защитный слой. Лёгкий, уверенный, смех человека, который знал, что делает, который видел меня насквозь.

Его рука скользнула по моей талии. Я не успела оттолкнуть её. Или, может быть, я не захотела.

В этот момент я поняла, что забыла, как это – быть женщиной. Не матерью, не адвокатом, не частью системы. Просто женщиной. Быть увиденной. Быть желанной.

Его движения были почти ленивыми, как будто у нас впереди целая вечность. Но в них читалась настойчивость. Я чувствовала, как он сокращает расстояние между нами: его пальцы едва касались моей спины, его дыхание щекотало кожу.

Он наклонился ближе, настолько, что я почувствовала тепло его кожи и свежий, солоноватый запах, как будто он только что вернулся с моря.

– Тебе нужно выйти, – сказал он, его голос был глубоким и твёрдым. – Здесь душно.

Я едва кивнула, не понимая, что делаю. Как заворожённая, я шла за ним, чувствуя, как музыка и толпа остаются где-то позади.

Коридор был узким и плохо освещённым. Лампы дрожали, отбрасывая на стены длинные, искажённые тени. Стены глухо отзывались на наши шаги, как будто весь мир сжался до этой узкой полоски пространства.

– Ты зачем так смотришь? – я не выдержала, когда тишина стала невыносимой.

– Потому что ты красивая, – его ответ был простым, но звучал как вызов.

Я фыркнула. Почти рассмеялась. Почти.

– Это не так, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.

Он прищурился, его взгляд стал острее, почти хищным.

– Ты лжёшь.

Он остановился. А я замерла.

В коридоре было холодно, но я чувствовала, как по моему телу растекается жара. Она разливалась медленно, пронзая каждую клеточку, сжигая остатки здравого смысла.

Его глаза… Господи, как он смотрел. Этот взгляд можно было спутать с прикосновением, настолько он был проникающим, смелым, без стыда.

– Не делай этого, – выдохнула я, когда он поднял руку и коснулся моего лица.

– Почему?

Я не нашла ответа.

Его пальцы прошлись по моей щеке, затем ниже – по линии шеи, к ключице. Его кожа была тёплой, а мои нервы будто оголились. Я хотела оттолкнуть его, но тело не слушалось. Напряжение между нами было почти ощутимым.

– Ты ведь тоже этого хочешь, – сказал он, его голос был спокойным, почти уверенным.

– Ты ошибаешься, – выдавила я.

– А ты лжёшь.

Глава 2

Он шагнул ближе. Я почувствовала его дыхание на губах, почувствовала, как время застыло, словно всё вокруг ждало этого момента.

И прежде чем я успела сказать что-то ещё, он накрыл мои губы своими.

Этот поцелуй был как ураган. Дикий, необузданный, безжалостный. Его губы были горячими, жадными, уверенными, как и сам он. Они двигались медленно, затем настойчивее, требуя ответного движения, и я поддалась. Я не сопротивлялась. Не могла.

Его язык скользнул внутрь, властно и плавно. Этот поцелуй был слишком откровенным, слишком интимным. Он исследовал меня, пробуя, разжигая внутри меня огонь, который я так долго пыталась задушить. Его руки сильнее обвили мою талию, прижимая к себе, не оставляя пространства между нами.

Я не помню, когда начала отвечать. Всё смешалось: наше дыхание, его губы, жажда, от которой кружилась голова. Я не думала, не могла думать. Был только он.

Его губы, его язык, его руки, которые стирали всё вокруг.

Я схватилась за его плечи, будто это могло удержать меня на плаву, но это было бесполезно. Я утонула.

Когда он оторвался, я почти упала. Грудь резко поднималась и опускалась. Глаза не видели ничего, кроме его.

Его руки сжали мою талию с такой силой, что я невольно выгнулась к нему. Спина прижалась к холодной стене, а его тело – горячее, твёрдое, настойчивое – нависло надо мной, оставляя мне лишь секунды, чтобы осознать, что сейчас произойдёт.

Его губы снова накрыли мои, жёстко, требовательно, почти грубо. Я захлебнулась его поцелуем, чувствуя, как язык проникает глубже, захватывая, заставляя подчиняться. В этом движении не было ничего нежного, но именно это сбивало дыхание и заставляло сердце колотиться так, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Я хотела что-то сказать, но он не дал мне шанса. Его рука скользнула под платье, обнажая бедро, сжала его сильно, почти болезненно. Я застонала, когда его пальцы пробрались выше, уверенно, словно он уже знал каждую точку, каждый нерв, который мог свести меня с ума.

– Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился, – прошептал он, но в его голосе не было сомнений. Он знал, что я не скажу этого.

Его пальцы нашли мой клитор, и я вскрикнула, вцепившись в его плечи. Этот первый контакт был слишком острым, слишком обжигающим. Я чувствовала, как всё внутри сжимается, как волна удовольствия накатывает, а он медленно водил пальцами, растягивая каждое движение.

– Ты такая чувствительная, – выдохнул он, глядя мне в глаза, и его улыбка была хищной.

– Перестань… – я пыталась сказать, но мой голос дрожал.

– Ты же этого хочешь, – он наклонился, прикусил мою шею, оставляя горячий, влажный след, и я почувствовала, как его член плотно упирается в меня через ткань.

Моя спина выгнулась, а руки сами потянулись к его рубашке, расстёгивая её. Я чувствовала его кожу, горячую, твёрдую, его мышцы под моими пальцами.

– Я не могу… – прошептала я, захлёбываясь своим дыханием.

– Ты можешь. – Его голос был жёстким, но он знал, что прав.

Он резко дёрнул край моего платья вверх, и я услышала, как ткань слегка треснула. Его губы вернулись к моим, жёстко, обжигающе, пока его пальцы не сжали мою грудь, задевая сосок, который тут же напрягся под его прикосновением.

Я не могла дышать. Его движения были жадными, уверенными, и они лишали меня способности думать. Я знала только одно – я хочу его. Здесь и сейчас.

Его член был горячим и твёрдым, когда он прижался ко мне. Я чувствовала его напряжение, его желание, его жажду. Он поймал мой взгляд, и в его глазах было всё: власть, желание, притяжение.

– Смотри на меня, – сказал он низко, его голос вибрировал.

Я хотела закрыть глаза, хотела скрыться от этого пронизывающего взгляда, но не смогла. Он был везде: в моих мыслях, в моём теле, в каждом выдохе.

Его губы были повсюду: на моих, на шее, на ключице. Горячие, жадные, настойчивые. Он не просто целовал – он забирал меня. Его руки сжали мои бёдра, пальцы врезались в кожу так, будто он боялся, что я исчезну.

Моя спина ударилась о стену, но я даже не почувствовала боли. Был только он – его тело, его губы, его тяжёлое, хриплое дыхание.

– Я хочу тебя, – прорычал он, наклоняясь к самому уху. Его голос был низким, почти грубым, и от этих слов всё внутри меня сжалось.

Я попыталась что-то сказать, но мои губы не слушались. Ещё один поцелуй – глубокий, обжигающий, пока его язык проникает внутрь, словно забирая всё, что я могла бы сказать.

Он отстранился всего на секунду, резко рывком подняв моё платье. Ткань зашуршала, обнажая бёдра.

– Стой, – прошептала я, задыхаясь, но мои руки сами тянули его ближе.

– Ты этого хочешь, – отрезал он.

Я не ответила, но он и не ждал. Его ладони пробежались вверх по моим ногам, сжали бёдра сильнее, разводя их.

– Чёрт, ты уже мокрая, – выдохнул он, и я почувствовала, как мои щеки заливает жар.

Его пальцы скользнули под моё кружево, едва задели, и я не сдержала стона. Это было слишком быстро, слишком резко, слишком… правильно.

Его движения были уверенными и торопливыми, в них чувствовалась напряжённость, как будто он боялся потерять контроль.

Ещё один рывок – упаковка презерватива надорвана зубами, звук хрустящей фольги разорвал тишину коридора, в котором не было ни души.

– Быстрее, – прошептала я, сама не узнавая свой голос.

– Я знаю, – его улыбка была дикой, почти жестокой.

Он надел презерватив в одно движение, а затем снова схватил меня за бедра, приподняв так, что мои ноги обвили его талию.

– Готова? – спросил он хрипло, но не дал мне времени ответить.

Он вошёл резко, сильно, до конца, и я не смогла сдержать громкого стона, который эхом разнёсся по коридору. Моя спина врезалась в стену, мои руки вцепились в его плечи, ногти оставили глубокие следы, но он не остановился.

– Тише, – прохрипел он, прижимая меня сильнее. – Или нас услышат.

Его толчки были быстрыми, жёсткими, каждый раз пробивая меня до самого дна. Я не могла дышать, не могла думать – всё превратилось в вихрь ощущений.

Его руки скользнули выше, прижались к моей талии, фиксируя меня так, что я не могла двинуться, только принимать каждый толчок.

– Ты такая тугая, – выдохнул он, его голос дрожал, но в нём всё ещё чувствовалась жёсткость.

– Быстрее, – вырвалось у меня.

– Вот так?

Он вышел и вошёл резко, заполняя меня до конца, и я закричала, вцепившись в его плечи. Его толчки были жёсткими, глубокими, каждый раз забирая у меня воздух. Моя голова откинулась назад, но его рука поймала моё лицо, заставляя меня смотреть на него.

– Скажи, что ты моя сейчас, – прошептал он, вбиваясь сильнее, глубже.

– Я… – мои слова сорвались на стон, когда он ударил ещё сильнее, дойдя до самого дна.

– Скажи это! – Он надавил чуть сильнее, и я почувствовала, как мои мышцы начинают дрожать, как внутри всё напряжено до предела.

– Я твоя…сейчас – прошептала я, задыхаясь.

И тогда он толкнулся глубже, а моё тело взорвалось от волны наслаждения.

Он двигался с такой силой и жёсткостью, что мои мысли разлетелись в прах. Стена за спиной холодила кожу, но его горячее тело полностью перекрывало это ощущение. Каждое его движение проникало глубже, сильнее, и я чувствовала, как внутри всё сжимается в тугой комок.

– Посмотри на меня, – его голос прозвучал низко, обволакивая, как горячая волна.

Я подняла глаза, встретила его взгляд – острый, тёмный, полный безумного желания. Моё дыхание срывалось на резкие вдохи, но я не могла отвести взгляда. Он смотрел так, будто захватывал меня не только телом, но и душой.

Его руки блуждали по моему телу, одна крепко держала бедро, пальцы другой сжались на моём подбородке, слегка наклонив мою голову. Его губы снова накрыли мои, жёстко, требовательно, и я почувствовала, как его язык снова пробирается внутрь, захватывая каждый мой стон.

Его движения стали медленнее, но от этого ещё мучительнее. Я ощущала, как он полностью заполняет меня, как каждое его вторжение заставляет меня выгибаться навстречу. Моё тело дрожало, мышцы сжимались, требуя разрядки, но он продолжал играть.

– Ты чувствуешь это? – его голос прозвучал прямо у моего уха. – Чувствуешь, как ты сжимаешься вокруг меня?

– Да… – прошептала я, не узнавая своего голоса.

– Скажи это.

– Да, я чувствую… – я захлебнулась словами, когда он толкнулся особенно глубоко, оставив меня на грани крика.

Его рука скользнула между нашими телами, пальцы нашли мой клитор, и я не смогла сдержать вскрик, когда он начал водить по нему медленными, круговыми движениями. Каждое прикосновение разжигало меня ещё больше, приближая к краю, от которого уже не было пути назад. Мои ногти вонзились в его плечи, оставляя длинные полосы, но он только сильнее вцепился в мои бёдра, толкнувшись ещё глубже, ещё жёстче. Моя спина выгнулась дугой, голова откинулась назад, и я почувствовала, как волна накатывает, обжигает меня изнутри.

– Ты кончишь для меня? – спросил он, и я кивнула, не в силах говорить. – Скажи это, – его голос звучал, как приказ.

– Да! – выдохнула я громче, и в этот момент всё сорвалось.

Моё тело взорвалось от разрядки, мышцы сжались вокруг него, и я закричала, ощущая, как волна удовольствия прокатывается через меня. Он замер на секунду, а затем толкнулся в меня до конца, его дыхание стало хриплым, горячим, обжигающим.

– Бляяядь… – прорычал он, сжав меня так сильно, что мне было трудно дышать.

Я чувствовала, как его тело напряглось, как он двинулся ещё раз, заполняя меня до последнего, прежде чем окончательно замереть.

Мы оба застыли, дыхание тяжёлое, шумное, заполняющее тишину коридора. Его руки медленно ослабили хватку, но он не отпускал меня. Его лоб коснулся моего, а руки всё ещё крепко держали мои бёдра.

Я поправляла платье, быстрыми, почти рваными движениями натягивая ткань на бёдра. Мои пальцы дрожали, а дыхание так и не смогло выровняться. Стена за спиной всё ещё хранила холод, но внутри меня бушевал огонь.

Его взгляд я чувствовала кожей. Он стоял напротив, тяжело дыша, его руки опущены, но пальцы сжимались, как будто он всё ещё держал меня.

– Как тебя зовут? – наконец спросил он. Его голос был низким, хриплым, с лёгкой тенью напряжения.

Я замерла на мгновение, потом подняла на него взгляд. В его глазах был странный свет – смесь любопытства и чего-то ещё, что я боялась расшифровывать.

Я не могла сказать ему своё имя. Это не имело смысла. Всё, что только что произошло, было таким неправильным, таким невозможным… Я должна была оставить это в этом тёмном коридоре.

– Это неважно, – ответила я тихо, пытаясь вложить в голос всю ту холодность, которую сейчас не чувствовала.

– Я хочу знать. – Он сделал шаг ко мне, его голос стал мягче, но в нём всё ещё оставалась настойчивость.

Я чуть отступила, но позади была только стена.

– Поверь, это ни к чему, – я улыбнулась, но это была больше игра, чем настоящая улыбка. Всё внутри сжималось.

Он нахмурился, его взгляд скользнул по моим губам, которые, казалось, всё ещё горели от его поцелуев.

– Тогда как мне тебя называть? – спросил он.

Я слегка наклонила голову, сделала вид, что раздумываю, и с едва заметной усмешкой сказала:

– Как угодно. Придумай себе.

Его глаза сузились, но он усмехнулся, чуть наклонив голову в знак вызова.

– Хорошо. А я…

Я перебила его, подняв руку.

– А ты не говори. Я тоже не хочу знать.

Моя спина оторвалась от стены, и я сделала шаг вперёд, оттолкнув его плечом, чтобы пробраться к выходу. Ещё мгновение – и я уже стояла на холодной улице.

Тёмный, пустой переулок встретил меня прохладой, и я жадно вдохнула воздух, который резанул лёгкие. Мне нужно было бежать. Уйти отсюда как можно быстрее, пока не передумала.

Сзади я услышала, как скрипнула дверь, как он выглянул наружу.

– Таня, Лена, Юля, Светаааа! – окликнул он, но я уже подняла руку, сигналя такси.

Я обернулась, задержав взгляд на нём. Он стоял в дверях, высокий, уверенный, слегка нахмуренный. На его губах была лёгкая усмешка, но в глазах всё ещё горело что-то дикое, необъяснимое.

– Пока, милый, – сказала я тихо, хотя он вряд ли мог услышать это на таком расстоянии.

Я нырнула в такси и резко закрыла дверь.

Когда машина тронулась, я почувствовала, как всё тело расслабляется, а потом снова напрягается. Губы горели, его запах всё ещё ощущался на моей коже, его хватка всё ещё отзывалась в бёдрах.

Моё отражение в окне машины было чужим. Щёки пылали, глаза блестели, волосы были растрёпаны. Это была не я. И в то же время – я. Та, которую я так долго прятала, которая вдруг ожила в этом тёмном коридоре.

Это было безумием. Адским безумием.

Но всё, что я могла сделать сейчас, – это сбежать.

Глава 3

Дверь квартиры захлопнулась с глухим стуком, который разорвал вязкую тишину. Я прижалась к ней спиной, медленно оседая вниз, как будто только эта деревянная преграда могла удержать меня от распада.

Моё тело всё ещё дрожало. Тёплый, сладкий, обжигающий вкус его поцелуев до сих пор оставался на губах. Я провела по ним пальцами, стирая невидимые следы, но они не исчезли. Не могли исчезнуть.

Что я натворила?

Этот вопрос бился в моей голове, как эхо в пустом зале. Я сжала виски, закрыв глаза, но это не помогло. Напряжение пронизывало меня до кончиков пальцев, будто каждое движение, каждый звук возвращал меня обратно в тот коридор.

Холодная плитка стены за спиной. Его горячие руки на моей талии. Резкий запах влажного бетона, смешанный с его тёплым, почти солёным ароматом. Я вспомнила, как его взгляд прожигал меня, и внутри всё сжалось.

– Чёрт… – выдохнула я, резко поднявшись.

Я пошла в ванную, судорожно схватившись за край раковины. Моё отражение в зеркале остановило меня.

Растрёпанные волосы падали на лицо. Щёки были яркими, как будто в меня вкололи жизнь, которую я давно потеряла. Губы – красные, опухшие. Его.

Это не я.

Кто эта женщина с огнём в глазах? Где та строгая, сдержанная Юлия, которая никогда не позволяет себе выйти за рамки? Где та, кто каждое утро делает идеальную укладку, натягивает маску профессионализма и уверенности?

Она исчезла.

Я провела руками по волосам, пытаясь уложить их, убрать эту растрёпанность. Но мои пальцы дрожали. Всё моё тело дрожало.

Я резко повернула кран, обожглась холодной водой и, не думая, ополоснула лицо. Но ощущение его губ, его рук всё равно не ушло. Я посмотрела на себя снова – мокрые капли стекали по щекам, смывая остатки макияжа, обнажая женщину, которую я не видела много лет.

И тогда на меня обрушилась волна: стыд. Вина. Страх.