Любовь и самолёты

Ты прижимаешься щекой к моей щеке. О чём говорить, когда и так всё понятно без слов, и мне не нужны твои объяснения, разве что они нужны тебе самому. А я и так знаю всё, но это неважно: важно то, что я в твоих руках, а мне тебя беречь. Твоим дыханием стучит моё сердце.

Я фитиль твоей свечи, переплетённая с тобой нить, на которой танцует пламя.

Tanz mit mir, walz mit mir, mein Leben.6

И когда ты кольцом смыкаешь руки за моей спиной, я оказываюсь внутри пламени твоей свечи.

Walz mit mir

7

Зима ушла, не начавшись. Зима заявила, что при такой любви она здесь лишняя. Я пыталась уверить её, что она просто погорячилась, но зима только обаятельно улыбнулась в ответ, и сказала, что потом, потом когда-нибудь, через много-много лет, она поможет совершить переход – и только. Потому что если есть любовь, то смерти нет, и цветение круглый год, как на южных островах и в тёплых странах.

– Ты и так достаточно времени была ледяной девой, довольно. Не для того я прихожу в мир, никому не нужны эти жертвы. Прощай же, Королева.

Удивлённо улыбаясь, я машу рукой ей вслед.

– Где ты был так долго? – вопрошаю я Эльфа, появившегося в зеркале. – Я оказалась в тумане, совсем одна, и едва оттуда выбралась.

– И что же ты там делала, скажи на милость? – он выходит вперёд из-за моей спины и растягивается на диване.

– Знать бы самой, что я там делала. Я даже не помню, как там оказалась.

– Какие новости?

– Ты меня спрашиваешь? По-моему, это ты у нас провидец. Лучше ты мне скажи, что нового.

Эльф устраивается поудобнее на диване. Сегодня он в мягком белом шёлковом облачении, шитом золотом. Полулёжа, полуприкрыв глаза он пристально рассматривает картину на мольберте, вернее сказать – половину картины, потому что левая часть диптиха почти готова, а правая даже не начата – да и как начать, если я её пока не вижу в своём воображении. Королева держит в руке алую розу и смотрит туда, где должен быть король.

– А где вторая половина? – интересуется Эльф.

– Расскажи мне об этом.

– Хорошо. Я устрою путь по своему разумению, ты не против?

– Я подумаю… хотя что я говорю. Хотя что ты спрашиваешь? С каких это пор тебе нужно моё соизволение?

– Вообще-то всегда. Это ты выстраиваешь Королевство своими решениями. Я не принимаю решений за тебя. И никто не принимает.

Я отворачиваюсь к стеклянной двери балкона, но вижу в стекле только свой широко распахнутый взгляд.

– Ты и так знаешь мои решения. Вопрос в том, как их исполнить. Я буду благодарна, если ты создашь мне походящий маршрут, чтобы воссоединиться с моим Королём.

– Я всё устрою, – повторяет он, глядя куда-то перед собой в пространство.

Крёстная выходит в свой волшебный сад и меняет местами события, позволяя им расцвести тогда, когда ей это необходимо.

– Вот, теперь у тебя есть всё, – говорит она, – всё, чтобы ты смогла запустить в полной мере свой собственный мир. Мир создаётся намерением. Всё в мире – намерение. Каждый день делай хотя бы небольшой, но шаг в сторону желаемого. Так случается волшебство, и с каждым разом оно даётся всё проще и проще.

– Я делаю, Крёстная, всё, как ты учила меня.

– Ну и замечательно. Теперь бери изумрудную лейку, нам надо полить вон те два дерева. Они цветут золотыми и серебряными цветами – если их правильно поливать, конечно. Пойдём.

Крёстная по ведомой только ей причине поручает мне дела, для которых я, по моему мнению, вообще не приспособлена. Что сподвигло её передать свою бухгалтерию человеку творческому, с исключительно гуманитарным образованием? Почему сегодня она вручила мне садовые инструменты, прекрасно зная, что у меня добровольно растут только суккуленты, а остальные растения просто сразу отказываются иметь со мной дело?

И тем не менее, выбор Крёстной всегда себя оправдывает и окупает многократно. Я не знаю, как. Я просто это вижу.

– Это не магия, – настаивает она, – это элементарная логика.

Ну да, думаю я, конечно логика, всё же просто: есть дерево, цветы золотые, поливаем изумрудно-зелёной лейкой. Что тут не логично? И я соглашаюсь, было бы странно не согласиться, что лейка для такого дерева должна быть именно изумрудного цвета.

– Что это там у тебя? – спрашивает Крёстная.

– Нам пишут, – я протягиваю Волшебнице конверт из издательства.

– Нас вычислили?

– Как раз наоборот: всё, как мы и предполагали – никто ничего не понял в наших магических делах, и можно спокойно выходить в свет. Все решат, что изложенное в книге – просто художественный вымысел.

– О, это замечательно! – восклицает Волшебница. – И кстати, я хотела тебе сказать: если тебе нужно скрыть свою истинную королевскую персону…

– Нет! – вырывается у меня. – Я не хочу больше ничего скрывать. Я хочу заявить о себе, заявить все свои права.

– Вот такого ответа я и ждала, – удовлетворённо улыбается Волшебница.

Адресовано: Моей Дорогой

Отправитель: Королева

Дорогая, как ты знаешь, я записываю происходящие события буквально и честно, без метафор и красивых преувеличений. Я готовлюсь к выходу в свет в сказочном платье – потому что мои странствия будут восприняты, конечно же, как выдумка, а не реальность. Тем лучше. Можно продолжать танцевать на площади в центре Города, и никто не поймёт, кто мы есть на самом деле.

Твоя неметафоричная К.

– Отлично написано! – восклицает Эльф, возвращая мне пришедшую с почтой рецензию на книгу. – Люблю хорошую работу.

Теперь, когда мы выходим пройтись, я вижу, что едва достаю ему до узорчатого золотого пояса, а одеяния его снова становятся переливчато-серыми. Наступают самые тёмные дни года, и своим гигантским ростом Хранитель, видимо, усиливает мою защиту. Но когда мы пьём кофе – я за работой, а он – изящно расположившись в кресле с книгой или развалившись на диване с сигаретой, – он имеет сопоставимые размеры, и мы можем спокойно разговаривать на одном уровне глаз.

– Послушай, там написано, что страданий маловато, – говорю я Эльфу. – Скажи, разве недостаточно страдать двадцать лет? И что писать об этом? Страдания кажутся однообразными и скучными. Все они, как правило, одинаковы и причина одна: отказываешься от себя и начинаешь леденеть. И так во времени душа замораживается всё больше и больше. И ничего не происходит интересного или существенного. Просто постоянно делаешь неверные шаги и совершаешь дурацкие действия. Живёшь замороженным в сером обыденном мире, который сереет ещё больше от твоего холода, и от этого, собственно, и страдаешь.

Эльф хмыкает.

– Другое дело, когда ты отправляешься в путешествие, – продолжаю я.

– Но для этого нужно не быть льдышкой, – замечает Хранитель.

– До путешествия я заблаговременно разморозилась.

– Ладно, я не спрашиваю, зачем вообще было замораживаться. Теперь это неважно. У тебя есть табак?

Он вытаскивает из своего кошеля на поясе мою трубку с длинным мундштуком.

– Ты бы хоть пару еловых веток повесила в качестве обережья на эти дни, – томно произносит он, – а то свалила всю работу на меня.

– Нет у меня зимнего настроения, у меня весна.

– Повесь, повесь, – говорит он, набивая трубку.

Отправитель: Моя Дорогая

Адресовано: Её Величеству Королеве

Королева, позволь не согласиться с тобой кое в чём: конечно же, большинство сочтёт твои путешествия выдумкой, но есть те некоторые, немногие и избранные, которые безусловно поймут, потому что и сами не чужды путешествиям по мирам. Твой выход в свет совершенно необходим ещё и потому, что он может пробудить тех, кто спит и не ведает этой красоты, но стремится к ней и ищет свой путь туда. Им нужно немного волшебства извне, это поможет запустить их собственную магию.

Твоя Д.

– Видишь ли, в мир магии добровольцев не берут, – рассудительно наставляет Эльф, играя моей тонкой кистью для туши номер два: он гоняет её змейкой меж пальцев, а потом делает из её синтетического ворса пушистый беличий хвост и дует на него. – Нельзя просто так прийти и заявить: хочу быть магом. Это не выбирают, это данность плюс очень большая работа над собой. Быть магом – это путь и ответственность за каждое действие.

В этом весь смысл, думаю я. Однажды вступив в реальный волшебный мир, невозможно его оставить и вернуться в серую иллюзорность. Отсюда не возвращаются.

– А ты сюда не просто ступила, – продолжает Эльф, возвращая кисть в исходное состояние, – ты принадлежишь этому миру, и в нём, именно в нём происходит твоя… реализация, если хочешь. Предназначение. И именно оно воплощается в обычном мире. Тебе необходимо выйти в свет, заявить права на Королевство, стать полноправной правительницей. Этим миром нужно рулить, моя дорогая, внимательно и строго. И с наслаждением. В этом тоже твоя ответственность, Королева.

Я разворачиваю намерение в карту, простирающуюся во времени – прежде всего, – и в пространстве. Теперь я рисую карты сама: ставлю отметки, вычерчиваю линии своих маршрутов. Мне видно отсюда и до весны: пока немного, но я практикуюсь.

Налаживание связи

– Пришёл ваш заказ, – говорит женский голос по телефону.

– Замечательно, – отвечаю я, – когда мне ждать курьера?

– Он уже здесь. Я курьер. Вы не могли бы спуститься и помочь мне?

– Да, конечно… – недоумённо соглашаюсь я.

Я быстро надеваю обувь. Как странно, обычно бумагу, кисти и канцелярские мелочи из магазина мне привозил Димитрис, и мы с ним немного болтали на пороге, а иногда я ему вручала с собой стаканчик готового холодного кофе в дорогу. Но дело не в этом. Курьер с моей коробкой – женщина. Здесь это ещё более невероятно, чем дамы-таксисты, хотя и такие уже стали изредка встречаться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! Льюис Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье» (пер. Н.М. Демуровой).

2

Учишься не стыдиться своего тела. И наоборот: стыдиться условностей. Джон Фаулз. «Башня из чёрного дерева» (пер. И.М. Бессмертной).

3

Перевод Андрея Сидерского.

4

Вермильон – ярко-красный пигмент.

5

Лестница в небо (англ.) – разумеется, многослойная аллюзия.

6

Танцуй со мной, вальсируй со мной, моя жизнь (нем.).

7

Вальсируй со мной (нем., с преображённым из существительного глаголом)