Любовь и самолёты

…Невидимые руки опускают на мои плечи парчовую, в крупных узорах, накидку.

Светлая строгая дама, появившись утром в зеркалах моего трельяжа, сообщает:

– Я вступила в свои права. Теперь проси всё, что хочешь.

Я поворачиваюсь, изумлённо разглядывая тонкую светловолосую девушку. Она похожа на Эльфа будто сестра, полуопущенные ресницы прикрывают снисходительный взгляд, в затейливой причёске блестит изящный венок из золотых и серебряных листьев, тонкие белые одежды украшены вышитыми орнаментами. О чём это она, какие права?

– Разве смею я?.. – от растерянности я едва могу вымолвить что-то внятное.

– Конечно, ты – Королева. Повелевайте, Ваше Величество.

Я долго смотрю на неё, на её невероятную светящуюся красоту, которая захватывает, несмотря на взгляд свысока.

– У меня одно желание, Светлая госпожа. Быть с моим Королём, в любви и согласии. Мне нужно вызволить его.

– Да будет так.

Теперь Светлая смотрит на меня долгим струящимся взглядом. Тишина. И тут она произносит:

– А ещё что-то попросить? Более приземлённого для Королевы?

Я недоумённо смотрю на неё. И неожиданно этот вопрос возмущает меня.

– Вы что ли устраиваете мне проверки? – я поднимаюсь с кресла и встаю перед Светлой во весь свой королевский рост. – Зачем?

Строгий взгляд Светлой не меняется. Но она начинает иронично улыбаться уголками губ.

Бухгалтерские расчёты

И всё же я вступила в зазеркальное пространство.

С утра льёт дождь, но Дикая охота уже умчалась из этих мест, забрав свою мёртвую дань. Время дневного света становится всё короче – наступают тёмные дни.

Рано утром я прохожу по галерее в студию, где на мольберте стоит неоконченный портрет Прекрасной дамы, и мы ворожим с ней в четыре руки, играя партитуру на фортепьяно. Мы почти стали союзницами, и она охотно делится своими секретами.

– Это поможет тебе в пути, – говорит она, скручивая свои роскошные длинные волосы с ярко-фиолетовым отливом в подобие лассо и вручая его мне.

Она согласилась на предложенный мною обмен, в котором ни от кого не потребовалось жертв, и я рисую её образ в золотистой маске.

– Теперь охота твоя, – наконец, улыбается Прекрасная, переворачивая ноты.

– Ты даёшь мне благословение? – внезапно спрашиваю я.

Она встаёт из-за рояля и, наклонившись, целует меня в лоб.

– Я научу тебя управлять личинами, если захочешь.

– Чем?..

– Ты увидишь их там, куда направляешься. За это я ничего с тебя не возьму.

– Возьми карандаш и распиши всё наперёд: все свои материальные поступления. Делай это с любовью, с азартом. Неужели тебя это не вдохновляет?

– Странное дело, но нет. Для меня это вещи второго порядка.

– Это неправильно, ты плохо учишь уроки. Ну-ка соберись и ещё раз сделай задачу, – сердится Волшебница. – Пойми, наконец, что дары ты принимаешь по праву – праву Королевы!

– Ты права, ты, конечно, права.

Я снова принимаюсь за расчёты.

– Зачем, ты думаешь, я тебя посадила за бухгалтерию? А теперь и подавно тебе надо учится правильно считать, в четырёх измерениях – не меньше! Как ты собираешься вести хозяйство в своём Королевстве?

И в самом деле, я об этом не подумала. Но как найти это вдохновение в цифрах, когда все мои желания и мысли где-то вместе с моим Королём?.. Однако урок есть урок, и я старательно извлекаю удовольствие из расчётов.

Эльф смотрит на меня, полуприкрыв глаза, из прямоугольно-основательного кресла. Он ободряюще улыбается – не без иронии, конечно.

– Ну помоги ты, что ли, – шёпотом говорю я ему. – Что-то опять мешает мне понять простые истины?

– Видишь ли, дорогая, похоже, что ты всё ещё движешься по инерции хорошей девочки, – лениво произносит Эльф, и тусклый свет из высокого окна очерчивает его тонкие черты. – Но ты Королева, ты забыла, что ли? Собирай налоги, принимай подношения и дары, подсчитывай казну. Планируй, в конце концов, бюджет своего Царства. Эти шахматы, моя дорогая, тебе их стоит выучить.

– По-моему, ты впервые даёшь мне чёткие инструкции.

– Да это просто ты статус сменила – поумнела.

– Опять ехидничаешь.

– Ну что ты, это ты мне льстишь.

– Избавь меня лучше от этой инерции! И дай мне азарт для числовых подсчётов.

Эльф делает какое-то движение рукой, такое, что я даже не успеваю его уловить.

– Готово, – говорит он, иронично улыбаясь со своего трона. – А теперь давай-ка составь бюджет Королевства. С азартом.

– Светлая, прости меня, как-то неудобно вышло… – я совершенно не представляю, как с ней разговаривать. – Я была не права, не поняв, что ты имеешь в виду. И конечно, я хочу тебя поблагодарить за твоё щедрое предложение.

Светлая улыбается уголками губ.

– Так что ты надумала, Королева? Заказывай.

– Право, я не умею это делать… никогда не делала таких заказов.

– Когда-то надо начинать, Королева.

– Ну скажем… я бы хотела покупателей для своих картин. Это достаточно материально?

– А для книги?

«Кому это интересно?» – думаю я.

– Да, и для книги тоже.

– Тогда тебе полагается ещё бонус, Королева.

Я недоумённо смотрю на собеседницу.

– Что это значит?

– Ну как же! Ты выпускаешь в мир картины и книгу, а это достаточно для того, чтобы получать к своей положенной прибыли ещё и подарочную.

– Это такая кофейная математика?

– Это уже шахматная тригонометрия, Королева.

– Что происходит с числами? – беспокойно спрашиваю я Хранителя. – Одно теперь постоянно на единицу больше, чем другое.

– Ааа, так это движуха у тебя началась наконец, – протяжно отвечает Эльф.

– Послушай, то, как ты говоришь и твои некоторые действия иногда ну совершенно не вяжутся с твоим аристократическим облачением.

– Моим облачением? – усмехается он.

– К тому же ты ещё и куришь! Сигареты! Разве эльфы курят?

– Ну, можно сказать, я нонконформист. Как и ты. Нас с тобой одинаково бесят навязываемые границы. Просто ты их не всегда замечаешь. В силу своего положения.

– Эльф-нонконформист. С ума сойти.

– Поздно, моя дорогая, все мы здесь сумасшедшие, – посмеивается Хранитель.

Проявленные смыслы

Как расслоился мир! Суета сует каждого дня теперь видится как пьеса в театре, где можно просто играть, а реальность – вот она, в диалоге с курящим Хранителем, в визитах к таинственным гостям, чья наружность так похожа на рисуемые мной образы, в галереях Города-храма, с предшествующего путешествия настойчиво продолжающего наш роман…

Многослойная реальность с каждым днём всё больше проявлена для зрения. Душа распахнула сомкнутые прежде ресницы и смотрит во все глаза. Слои наложены на повседневность, но что из этого настоящее – более не вызывает сомнений.

Мантилья моя растёт, она удлиняется, будто кто-то невидимый день за днём доплетает кружева. Даже зубцы короны подрастают кверху и напоминают теперь перевёрнутые готические арки. Образов так много в королевском замке, что я едва успеваю зарисовывать, хотя порой я не имею ни малейшего представления, кто все эти персонажи…

Чтобы творить, нужно любить: искусство рождается только в любви, только с любовью.

– Что есть любовь? – спрашиваю я Хранителя.

– Дар, – он снова с видимым удовольствием курит в моей студии на диване.

– Но ведь есть же какие-то процессы, объяснимые с точки зрения физики.

– Ты опять всё ставишь с ног на голову, – он бросает на меня снисходительный, но непривычно нежный взгляд. – Это процессы основаны на любви, а не наоборот.

– Я люблю Короля.

– Я знаю, – Хранитель загадочно улыбается. – И весь твой мир во всех его законах, деталях и красоте, во всём многообразии происходит из этого смысла.

– Дай-ка мне тоже сигарету, – прошу я, чувствуя изрядное головокружение от его слов.

Хранитель сворачивает длинными изящными пальцами тонкую самокрутку и протягивает мне:

– С вишней. Ты ведь такой предпочитаешь? Только не затягивайся.

Как будто кто-то движет моей рукой с карандашом по листу бумаги. Линия за линией постепенно выверяется, я делаюсь словно ведóмой, словно становлюсь инструментом в чьих-то руках. И в самом ли деле, неужели я – только инструмент?

– Душа, как вы это тут называете, – отвечает моим мыслям Эльф. – Это всё ты, просто на разных уровнях. Твоё тело – тоже одно из этих уровней.

– Ты теперь ментор, даже ещё больше, чем прежде.

– Ну а что прикажешь делать? Надо же тебя как-то вводить в курс дела. Управлять Королевством – это тоже искусство, знаешь ли.

Я долго сижу перед нарисованными образами, не в силах оторваться: мне кажется, что на рисунок наложен слой реальности, и я отчётливо вижу персонажей – не нарисованных, а образы как они есть, и в то же время я сама – один из них: безликая королева, вместо лица – яркий свет звёзд.

Королева и Король присутствуют в затуманенном пространстве: ясно видны только фигуры, и едва проступает цвет. Ни пейзажа, ни арок, ни какого-либо внятного фона нет, разве что мощёная блестящим камнем площадь под ногами Короля-рыцаря и укрытая подолом платья Королевы. Впрочем, как понять, что это площадь, если нет зданий вокруг и ничто не вырисовывает это пространство, которое, тем не менее, есть? Но я почему-то знаю, чтó именно скрывается в тумане, я знаю, что это площадь, и вон там невидимый фонтан, а за ним должен быть пояс галереи и нависающие здания с окнами, которые наблюдают за нами, и в то же время существует только одна, словно высеченная из воздуха, площадь, без каких-либо строений вокруг, а за её пределами тает мир. Фигуры Королевы и Короля реалистично объёмны, они живые, они дышат и общаются без слов, только своим светом. И это тоже я.

– Ты можешь перемещаться по уровням, – напевно вещает Эльф. – Раз-два-три. Это как дом в несколько этажей. На каждом этаже что-то расположено: там кухня, тут спальня, здесь студия… Вот, ходишь между этажами по лестнице. Это твоя stairway to heaven5, по которой можно подниматься, только вальсируя. Помнишь? Ну конечно, тебя же этому с детства обучали, ещё во снах. Вот так и перемещаешься по своему дому, по замку своему королевскому.

И откуда только ему известно о моих снах?

Я стала обнаруживать себя в Замке довольно часто. Сквозь привычную картину физического мира проступает другое пространство, и оно становится с каждым разом более ощутимым. Серебристо-голубые оттенки тонких колонн, стрельчатые арки (арки меня всегда как-то по-особенному волнуют), мозаичные клетки плит под ногами, текущие по направлению к узким узорчатым окнам. Передо мной простирается сумеречный зал, где тусклый свет выхватывает неопределённые очертания.

– Королева сегодня не принимает, – слышу я снисходительный, протяжно-томный голос Эльфа. – Нууу попробуйте, что ли, на послезавтрашней неделе… Нет-нет, никак невозможно сейчас. Видите ли, Королева вам не электрическая розетка, к ней нельзя подключаться в любое удобное вам время. Подите, подите уже…

Я смотрю через щёлочку в портьере. Эльф восседает – как всегда изящно-небрежно – на барном стуле возле приоткрытой двери, курит, и, видимо, всем видом изображает моего охранника. Его оппонента я не вижу, но судя по надменно-хитрому взгляду Эльфа и торопливым затихающим шагам, оппонент быстренько, втянув голову, почти бегом удаляется из приёмной. Вот это работа, восхищаюсь я. И шепчу свозь плотную ткань:

– Он ушёл?

– Разумеется, – громко ответствует Хранитель. – Вот ещё, буду я кого попало к тебе пускать.

– А кто это был? – спрашиваю я.

– Королева, кто бы ни был, тебе не следует давать аудиенции одной, в отсутствии Короля. Понимаешь? Сила должна быть сейчас закольцована как можно лучше вокруг вашего Королевства.

– Сказать по правде, ничего я не понимаю из того, что ты говоришь.

– Вот именно по этой причине тебе сейчас и не нужно принимать посетителей.

Отправитель: Странствующая Королева

Адресовано: Странствующему Королю

Милостивый государь,

последние события заставили меня пересмотреть некоторые мои взгляды, и теперь я завариваю себе кофе около полуночи, чтобы написать Вам письмо, которое Вы, надеюсь, никогда не прочтёте.

Но всё же я скажу. Ваше молчание равнозначно предательству, хотя это большой вопрос, кого из нас двоих Вы сейчас предаёте. Я склонна думать, что самого себя, но мне от этого не легче, а даже напротив, потому что уж я-то хорошо знаю, что такое предать себя. И мне больно от этого.

Ваше молчание, конечно, имеет объяснение, но объяснения мне не нужны. Они и Вам не нужны, потому что любое оное будет выглядеть фальшиво, а уж Вы, со своим обострённым чувством, не сможете этого не заметить. Можно себя уговорить, конечно, но Ваша совесть Вам не позволит этого сделать. Поверьте, она будет вопить громко. Может, Ваш страх лишает Вас возможности действовать открыто, а Вы ему подчиняетесь?.. как же так? Вы же рыцарь.

Ваш фантом настойчиво является ко мне на свидания в любое время и в любом месте. Да нет, что я говорю – он живёт у меня, разговаривает со мной, спит со мной… Вы, мой государь, не устали от раздвоения?

Я хотела найти Ваш голос, я посылала за Вами Вашу тень, но Вы не спешите. Я пыталась разозлиться на Вас, но как-то не выходит.

И сегодня, наконец, я приняла Ваше молчание как факт. Молчите, если хотите. А я не могу.

Проплакав полдня, я взяла себя в руки и очертила пространство вокруг, как лист бумаги, чтобы наметить свои движения. Но начать действовать сегодня я не в силах.

Изрядно потратившись на путешествия и гаджеты, я нынче пребываю в долгах и неопределённости. Однако же я решила рассматривать это как вложение в искусство. Ведь если бы не путешествие, как бы написалась Книга, как бы картины оказались на Весенней выставке? Другое дело, какие дивиденды я с этого получу. Не знаю. И это не так важно, как сам процесс создания и книги, и картины. Но всё же я делаю ставку на то, что искренность и откровенность, а также трансформации художника нынче в цене.

Я ничего не знаю сейчас, и всё, что мне остаётся, – это принять ситуацию как она есть. Впрочем, я не понимаю, что это за ситуация, хотя отчаянно пытаюсь обнаружить себя и определить, где я нахожусь. Не далее как позавчера я была в густом тумане на мощёной площади. Ничего вокруг не разглядеть, но я-то знаю, что я в своём Городе… А в королевском замке ещё не зажигали свечей.

Если этот мир строится только на пустых механических схемах взаимодействия полов и нелепых социальных рефлексах, на ничего не значащих и ничего не знающих по существу диагнозах, и если в реальности не существует мой Город, и его мощёная площадь, где мы целовались, если всё, что происходит в нас и с нами, можно вот так взять и выбросить и преспокойно после этого жить дальше – то ну её к чёртовой матери, такую жизнь.

Я пишу, потому что сегодня рисовала воительницу с кинжалом, готовую поразить… Пока я могу рисовать, пока могу писать, пока всё это – настоящее, я буду двигаться дальше. Я буду танцевать на краю до последнего, я – воительница.

Что прикажете делать, мой государь, если моя жизнь пробудилась только тогда, когда мы встретились?

А если весь смысл именно в том, что мы – вместе?

Всё ещё Ваша.

Молчание в тумане

Густой туман, и я ощупываю пространство вокруг. Шагах в пяти – вот только не знаю, севернее или западнее, – вероятно, располагается фонтан, но я его не вижу. Лишь отполированные камни мостовой под ногами.

Должно быть утро. Но может и вечер. Шлейф пропитан влагой насквозь. Всматриваюсь в белую взвесь, но взгляду не под силу прорваться сквозь туман. Я не помню, как оказалась здесь, и почему это я вне стен своего замка, да ещё и одна. Куда идти и как выбраться из этой белой пелены? Я растерянно оглядываюсь и протягиваю руки в туман.

И тут мне приходит в голову одна счастливая мысль: только голос может проникнуть сквозь плотную завесу и нащупать арки, и, наверное, тогда я пойму, куда мне двигаться дальше.

Тихим шёпотом я произношу в туман имя Короля…

Имя тает в тумане, не успев прозвучать до конца, но звук уже сделал своё дело – рассёк один из белёсых слоёв, и вдалеке едва-едва начинают проступать гибкие очертания арок. Фонтан оказывается справа: он похож на застывшего призрака, на смутную тень, которую я узнаю по силуэту.

Меня охватывает злость. Хочется бить кулаками по туману, рвать камни мостовой, кричать в этой густой тишине отчаянно, во весь голос… ну почему, почему? Что опять не так? Я мало молилась? Или, напротив, слишком много и слишком часто? Кому и что я должна в этом мире, чтобы выбраться из этой вязкой тишины?

Если я хочу мало, я стану хотеть много большего.

Если я люблю слишком сильно, я стану повелевать любовью.

Если я боюсь заявить об истинной себе, я стану танцевать обнажённой до самого сердца на главной площади Города, и пусть мне бросают под ноги золото.

Кто-то во сне играет на пианино в деревянном домике, и мы вальсируем, вальсируем на площадке перед входом… Одно смешное мгновение я думаю о том, как бы не наступить тебе на ногу, потому что я и не помню, когда последний раз танцевала вальс, и было ли это вообще когда-нибудь… а если было – то только с тобой, это возможно только с тобой. Всё возможно только с тобой.

Королева Марго аккуратно выстраивает ряды чисел. Числа в её руках – это карты с танцующими звёздами, они складываются на столе в созвездия и поют.

– Я могу сделать тебе простой расклад, а могу в четырёх измерениях, – говорит Королева Марго и называет несколько слов, звучание которых такое певучее, что я сразу соглашаюсь на второй вариант. Да и мыслимо ли отказаться от такого захватывающего предложения?

Числа выходят из плоскости карт, а Королева Марго искусными пальцами в перстнях передвигает их в пространстве, выстраивая правильно их последовательность и складывая в узоры. Наконец, она даёт мне карту, лёгким жестом вытягивая её прямо из воздуха.

– Это начало, – она указывает на узоры. – Посмотри.

Я рассматриваю карту, и вдруг оказывается, что я понимаю язык её узоров и всё то, что они говорят мне.

– Надо же… Оказывается, я меньше знаю о себе, чем о Короле.

– Вот здесь, вот твоя проблема. И она же – зеркально – у Короля твоего.

– Что же нужно делать, Ваша Королевская Милость?

– Действуй, только так можно менять обстоятельства и направления. Всё можно менять собственным намерением! Убери свои мечи и лук со стрелами. Они не помогут тебе в дороге, будут лишь мешать. Ты – Королева! Не тягайся с мужчинами. Вот соберёшь свиту, они и будут тебе служить мечом и сердцем и выполнят все твои распоряжения. Но сама-то тяжёлым оружием не размахивай.

– А что Король?

– Как только начнёшь движение в сторону Бездны, Король будет двигаться синхронно с тобой внутри своей Башни, зеркально, решая свою задачу – выбраться оттуда. Но ты должна двигаться безупречно со всем своим намерением! Это очень важно!.. Здесь вы встречаетесь, в этой светящейся точке. И далее отправляетесь вместе в следующее путешествие, – Королева Марго указывает на звезду. – Числа всегда точны, если уметь ими пользоваться.

– Опять математика? – слабо улыбаюсь я.

– Ну конечно, это звёздная алгебра, – Королева Марго складывает карты домиком. – Здесь надо правильно составить зеркальное уравнение пути и решить его.

– Ваша Королевская Милость! – молю я. – Помогите составить уравнение, чтобы Король выбрался из Башни!

– Ну разумеется, – ответствует Королева Марго, и камни перстней играют в звёздном свете её глаз.

Я выхожу на берег, где мы недавно разговаривали с Прекрасной дамой, и прошу её об аудиенции. И она тут же появляется.

– Прекрасная, если ты согласна учить меня без обмена и без обмана, я буду твоей ученицей.

Она мгновение пристально смотрит на меня и затем согласно кивает.

– Пойдём.

Я вижу её прямо перед собой как проекцию, и словно бы между нами появляются нити. Она начинает танцевать, и я, будто ведомая, зеркально и точно повторяю все её движения. Мы долго танцуем так на берегу…

– Я сделала всё, что ты просила, иди теперь, – говорит она после, играя прядями фиолетовых волос. – Я буду ждать тебя возле Башни.

– Благодарю тебя, – я склоняюсь перед ней в глубоком реверансе.

– Теперь ты отвечаешь за дальнейшее течение событий.

– Да.

– Мне понравилась твоя картина, мой портрет.

– Это большая честь для меня.

– Ну да… получилось очень точно. Прямо как в зеркале. Что же, пусть будет по-твоему. Я забираю картину.

– Не оставляй меня, пожалуйста, – говорит Король. – Я где-то на пути…

Ты приходил этой ночью и тебе нужно было умыться. Ты двигался наощупь, будто во сне, хотя глаза твои были распахнуты. Ты нашёл миску с водой, и попытался туда опустить руки. Я быстро перехватила твоё движение: миска стояла для собаки. Бережно придерживая за плечи и направляя, я отвела тебя в ванную комнату: я сама умою тебя, милый, а вот тебе чистое полотенце.

Отправляясь спать, я глажу тебя по щеке, назначая новое свидание во сне. Твой портрет я ношу на сердце.

И ты приходишь снова.

Ночные вылазки Короля из Башни в мои сны становятся чаще, хотя не всегда удаётся побыть вдвоём. Иногда вваливается кто-то, размахивая какими-то дурацкими предметами, и нам приходится перебираться в другой зал, где нам никто не помешает. Иногда Король даже во сне не может проснуться, хотя ощущает моё присутствие. Бывает, что на сон опускается туман. Но чаще бывают такие сны, в которых мы кормим друг друга спелым виноградом и целуемся.

Судя по снам, что-то происходит в той Башне, где случаются самые большие сражения, и Король намерен победить. Он знает, что я его жду.

Отправитель: Королева

Адресовано: Моей Дорогой

Моя дорогая… Впервые я погружаюсь так глубоко в небо: я не жила так полно ещё никогда – только теперь, и мне видно отсюда, что это не предел глубины… И если хочешь знать, я расскажу тебе, что долгие годы моя жизнь проходила без особых чувств и почти совсем без эмоций. Ровное отношение ко всему: хорошее настроение я считала радостью, достаток и спокойствие – счастьем, раздражение и усталость были равны злости или хандре… Я считала своё равнодушие балансом, которого не существовало на самом деле: одна имитация. Мне было всё равно, действительно всё равно. Я понятия не имела о таком огромном спектре чувств, доступных моей душе, не переживала за всю жизнь столько волшебных эмоций, как за эти несколько месяцев, начавшихся в разгар лета. У меня и теперь весна, и мне безразлично, что показывают календари. Я даже не нарядила ёлку к Рождеству. У меня чудеса каскадом, я откровенно люблю впервые в жизни – жизни, половина которой уже прошла бестолково, в равнодушии ко всем и ко всему… Я люблю так, что, не задумываясь, могу отдать возлюбленному всё, что я есть… Мои картины – это любовь, это он, и возможны они только с ним…

Я снова отправилась в странствие. Дорогая, я посылаю к тебе Капитана с этой вестью. Расспроси его, если хочешь, и узнай подробности. А потом напиши мне. Я очень жду. Люблю и скучаю.

Твоя глубокая К.

Мои попутчики в прежнем путешествии, Капитан и Мастер Пьер, по прибытии фрегата в Город куда-то запропастились, каждый по своим делам. Что за дела у них – одному Богу известно. Во всяком случае, я не в курсе. Я не знаю, почему, по какой причине они взялись меня доставить на летучем фрегате к моему Королю через несколько слоёв реальности, и ведь это было как будто нужно им самим. Они просто материализовались каким-то образом, когда я пыталась управиться с неожиданно открывшимися мне пространствами.

Ещё на фрегате я догадалась, кто такой Мастер Пьер, но даже это не дало мне права узнать его истинные причины пребывания. А вот Капитан так и остаётся для меня загадкой. Я не знаю ни дел его, ни происхождения, ни того, почему он исправно служит мне, хотя у меня стойкое ощущение, что он куда выше меня в некой иерархии, которой мы все так или иначе принадлежим.

Мои попутчики, как мне кажется, нынче отправились в какие-то свои измерения, может быть – домой, что бы это ни значило, и только Эльф остаётся со мной. Мы сблизились с ним настолько, что он уже совсем не кажется мне высокомерным, хотя странностей у него хоть отбавляй.

Ты берёшь в руки моё лицо и всматриваешься – долго-долго. Что ты хочешь прочесть? Узнать? Между нами туман, и ты чувствуешь его, но не видишь. Но туман уже начал растаскивать клочьями лёгкий ветер. Это ветер весенних сумерек, с золотистым ароматом готовых распуститься цветов.