Разоблачи меня

Ждать пришлось недолго. Элайна отреагировала быстро, и Сайнор тоже находился на живой планете. Вскоре Ритен сидел в отсеке с кристаллами и подробно рассказывал о проведенном на Ферранте времени, параллельно передавая слепок памяти.

Лана поддержала идею брата. Даже предложила отправить мужа просмотреть память девушки ещё раз, когда они окажутся на территории колонии, прежде чем подменять её воспоминания.

– А если на то и расчет? – справедливо возразил Сайнор. – Выманить одного из Правителей таких способом. На колонии Эйр будет гораздо менее защищен, чем на территории Альтерры.

– Так что теперь? Сидеть безвылазно на живой планете, поджав хвост? И бояться даже нос высунуть за её пределы?!

– Лана-а-а, – с упреком протянул Сайнор, – ты мало всего «приятного» на собственной шкуре испытала? Хорошо и спокойно живется, да? Захотелось приключений?

– Да не заводись ты! Всё я прекрасно понимаю, – устало ответила Элайна. – Просто хочется действовать на опережение.

– Я тоже тебя пониманию, но не поддерживаю, – сказал старший альтерец. Ритен в обсуждение не ввязывался. Он решил, что примет любой вариант развития событий. С одной стороны, враги Альтерры вряд ли понимают, что даже если лишат живую планету Правящей четы, хаос на ней не настанет. Назначит она Совет, как было несколько десятилетий назад, или новых Правителей. На самой Альтерре ничего от этого не изменится, благо теперь и все месторождения независимы от хранителей. Это был бы хороший способ «ловли на живца», как говорит Элайна. Но, с другой стороны, Лана – его сестра, пусть на самом деле родство их гораздо более дальнее, но Элайна заменила Ритену семью в свое время, и он этого никогда не забудет. Эйр её супруг. Любимый и любящий. Прибавьте к этому ещё двоих обожаемых племянников… Да Ритен кого угодно порвал бы голыми руками, если бы хоть с одним из членов этой семьи что-то случилось. – Предлагаю следующее, – ворвался в размышления младшего альтерца голос Сайнора, – Ритен, ты доставляешь эту «Энди» на Террану и устраиваешь у кого-нибудь из дальних родственников. Наблюдение я организую, этим голову не забивай. А там посмотрим, что случится быстрее: вернутся Веймар с его огненной половиной или Энди попадет на Альтерру.

– Но нам бы предпочтительнее первый вариант, – сказала Элайна.

– Согласен, зато второй не оставит сомнений, причастна ли она к завоевательским планам Альянса.

– Хорошо, – вступил в разговор Ритен, – я доставлю её на Террану, подчищу память и устрою у родственников. Мне самому дальше что делать? Возвращаться домой или снова в Альянс? Легенду торговца ещё можно использовать какое-то время.

– Нет, ты домой, – ответил Сайнор. – Дальше Альянсом я сам займусь. Ты и так неплохо поработал, но прости, у меня связей и опыта побольше будет.

– Да я не в обиде! – Ритен даже руки вверх поднял, на миг забыв, что собеседники не могли его видеть. – Домой так домой.

Завершив сеанс связи, альтерец запросил разрешение на взлет и через стандартный час направил корабль в пространственный тоннель. Червоточина попалась не слишком удачная – лететь до ближайшего к Терране транспортного узла придется почти трое стандартных суток.

Ритен проверил сонное плетение, наложенное на Энди, немного усилил его, чтобы девушка проспала еще несколько стандартных часов, и сам устроился отдыхать в соседней каюте, отдав живому кораблю приказ, разбудить его, как только проснется единственная пассажирка.

***

«Сиоланта» – альтерец назвал живой корабль в честь матери – разбудила его, отчитавшись, что Энди проснулась и пыталась понять, где находится. Ритен быстро привел себя в порядок и направился в помещение, оборудованное под гостиную, куда успела добраться любопытная журналистка. Он, конечно, не стал возвращать истинный внешний вид живого корабля, но немного изменил интерьер торгового кшаннского транспорта на свой вкус.

Энди стояла у стены, изображавшей панораму гор Альтерры в лучах восходящего солнца. В червоточине смотреть не на что, поэтому Ритен дал кораблю команду выводить на одну из стен нейтральные виды живой планеты, по которым сложно было бы догадаться, какой мир они изображают.

– С добрым утром, – поздоровался Ритен. – Выспалась?

– С добрым, – ответила Энди, развернувшись. – Хотя, сейчас скорее вечер… Мы на твоем корабле, да? И куда летим? Прости, я что-то плохо помню, чем закончилась наша с тобой прогулка по Ферранте.

– Ничего, бывает. – Он с улыбкой пожал плечами, начиная работать с воспоминаниями Энди. Легкая манипуляция, несколько деталей и обрывков фраз, которые в нужное время «всплывут» в мыслях Энди. – Сам до сих пор под впечатлением. Ты «рассекретила» своё задание. Помнишь?

– Ох, да. Прости, я не думала, что ты согласишься на эту авантюру. – Энди даже слегка покраснела, «вспомнив», что рассказала ему о неудачных попытках добраться до колоний Альтерры, а едва знакомый торговец вдруг взял и согласился «подбросить» её до нужной звездной системы.

– Да ладно, расслабься, на твоем месте мне и самому было бы жутко любопытно посмотреть на живую планету, – сказал Ритен. – Только у меня не так много свободного времени, чтобы ждать шанса попасть на неё. Но зато всегда есть торговые интересы Кшанны. Вдруг мы сможем заключить несколько выгодных контрактов?

– Всё равно не понимаю, зачем ты согласился помочь мне. – Энди покачала головой. – Такое долгое путешествие… непонятно ради чего…

– Как тебе вариант, что ты мне понравилась? – перебил Ритен, уловив её мысли: «точно отпрыск влиятельных родителей. Только такой и может позволить себе бесцельное путешествие в далеко не самую ближнюю галактику». – И я решил совместить возможно полезное в будущем путешествие с приятной компанией. Что в этом такого?

– Да так, ничего. – Энди пожала плечами, подумав: «у богатых свои причуды».

– Ты голодная?

– Да, есть немного. – Она не стала лукавить и изображать из себя девушку, питавшуюся исключительно воздухом.

– Тогда располагайся. – Ритен кивнул в сторону низкого стеклянного столика с двумя уютными диванчиками, обитыми светлой кожей. – Сейчас организую нам с тобой завтрак. Или ужин. – Он улыбнулся и скрылся в одном из коридоров, мысленно приказав «Сиоланте» сообразить что-нибудь вкусное и максимально приближенное к кухне Кшанны.

Энди и так оказалась слишком внимательной к деталям, добавлять ей поводов для размышлений Ритен не собирался.

Через пятнадцать стандартных минут альтерец пожалел о принятом решении. Кухня Кшанны оказалась… своеобразной. Мясо больше похоже на белесое желе, овощи странных цветов и форм, вместо привычного на Ферранте хлеба или традиционных альтерских лепешек нечто то ли недопеченное, то ли недожаренное серовато-коричневого цвета. Ритен знал, что живой корабль его никогда не отравит, поэтому старался есть это «нечто», как привычную еду. Энди смотрела на кшаннские блюда с подозрением, но попробовать всё же решилась.

На вкус еда оказалась вполне себе съедобной, некоторые блюда даже вкусными.

– В следующий раз отыщу в запасах корабля блюда с Ферранты, – рассмеявшись, пообещал Ритен, всё время ужина исподволь наблюдавший за лицом Энди.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она. – Сколько нам лететь?

– Думаю, примерно три стандартных месяца, – ответил Ритен, быстро отыскав в памяти живого корабля характеристики торгового флота Кшанны. – Погрузить тебя в криосон на это время? – спросил он, слегка направляя Энди к нужному решению.

Не мотаться же на самом деле всё это время по разным галактикам, только чтобы пассажирка ничего лишнего не заподозрила.

– Пожалуй, соглашусь. Только дня через два, хорошо? – протянула Энди, думая о том, что три месяца в замкнутом пространстве с этим мужчиной приведут только к излишне близкому знакомству и неприятностям в будущем, если догадки по поводу его происхождения верны. – Покажи мне корабль, пожалуйста. Кстати, а ты сам? Тоже будешь спать?

– Нет, – ответил Ритен. – Какое-то время буду бодрствовать. Потом тоже воспользуюсь криокапсулой. Мне нужно связаться с домом, подумать, что мы можем предложить колониям живой планеты. Проверить маршрут и системы корабля. Потом можно передать управление искину.

– Хорошо, – Энди кивнула, принимая эту версию. – Разбуди меня за сутки до прибытия, ладно?

– Договорились. Пойдем тогда, покажу, чем можно заняться на корабле.

Развлечения «Сиоланта» создала по последней моде Альянса. Ритен успел об этом пожалеть, поскольку Энди только уверилась в неправдоподобности его легенды. Правда, жалел недолго. Альтерцу было любопытно узнать, как коротали время в полете жители Альянса, ведь их корабли не развивали и пятой доли той скорости, на которой могли перемещаться бионические творения живой планеты.

«Сиоланта» постаралась: зона с иллюзиями, созданными цифровыми и нейронными технологиями Ферранты, обширная библиотека с голограммами разных изданий со всех уголков Альянса, несколько капсул для полного погружения в виртуальную реальность с сотнями разных программ от простеньких «стрелялок-бегалок» до любых видов интима, нашлись даже барная стойка с роботом-барменом и танцпол. Палубой ниже располагался тренажерный зал и огромный бассейн, дно которого изображало открытый космос.

Энди рассматривала всё это богатство с широко распахнутыми глазами и постоянно напоминала себе, что рот стоит держать закрытым, чтобы не выдать нечто типа: «И ты всё ещё утверждаешь, что обычный торговец с Кшанны? Ну-ну. Тогда называй меня шкваррой (*мелкий грызун, обитающий на Ферранте. Вредитель и чрезвычайно глупое создание – прим. автора)». По приблизительным подсчетам Энди такой кораблик стоил от пятидесяти до восьмидесяти миллионов кредитов, хотя внешне и не представлял из себя ничего особенного.

«Это ты ещё не знаешь всей правды о корабле, – подумал Ритен. – Стоимость «Сиоланты» ни в каких кредитах не измеришь».

Двое стандартных суток пролетели для альтерца незаметно, хоть порой и превращались в настоящую пытку. Энди оказалась приятной собеседницей. За десять лет работы на инфоканал она успела побывать почти на тридцати планетах, много знала, умела интересно рассказать даже о самом скучном, хотя это и не удивительно для профессии журналиста. Хорошего журналиста. В то же время, лишней болтовней она не напрягала, тонко чувствовала момент, когда нужно помолчать или дать высказаться собеседнику.

Рядом с ней Ритен часто забывал о конечной цели путешествия в Альянс. С Энди было легко разговаривать, развлекаться, просто читать в тишине, чувствуя её присутствие неподалеку, даже готовить вместе.

Но её мысли иногда… слишком яркие и порочные, слишком совпадавшие с его собственными желаниями выматывали борьбой с этими самыми желаниями. Ритену часто приходилось стоять под ледяным душем, чтобы хоть немного понизить градус желания прижать эту женщину к ближайшей поверхности – неважно, горизонтальной или вертикальной, – и заняться сексом, таким же безудержным, как и в фантазиях обоих.

Чтобы отвлечься от этих опасных желаний, он иногда осторожно расспрашивал Энди о детстве. Обычно она отделывалась какими-то общими фразами и широко известными фактами, но во время очередного разговора нехотя призналась, что плохо помнит детство и юность из-за случившейся одиннадцать стандартных лет назад аварии. Столкнулись два флайта, в одном из которых летела Энди с родителями. Из девяти гуманоидов каким-то чудом выжила только пятнадцатилетняя девушка, но потеряла память. Она утверждала, что воспоминания иногда возвращались несвязными обрывками.

Ритен и хотел бы в это верить, но понимал, что скорее всего так действовал ментальный блок. Выдавал обрывки обезличенной информации, когда кто-то пытался копнуть глубже. Энди тема прошлого была неприятна, и альтерец старался лишний раз её не затрагивать. Пусть потом умелые менталисты разбираются там, где он своим вмешательством может только навредить.

Двое суток прошло как-то слишком быстро, но договор есть договор, и Ритен помог Энди устроиться в имитации криокапсулы и погрузил её в глубокий сон. «Сиоланта» сообщила, что выход из гипер-тоннеля состоится через стандартный час и семь минут. Что ж, у Энди оставалось несколько часов на сон. Потом её нужно разбудить, и ещё сутки кружить по галактике, запутывая следы, чтобы журналистка не смогла потом найти путь к колониям Альтерры самостоятельно.

Живая планета собственные координаты меняла постоянно, но с колониями дело обстояло сложнее. Их так просто в пространстве и времени не переместишь – слишком большие и нецелесообразные расходы силы. Поэтому координаты колоний не менялись. Эти четыре планеты для Альянса находились на таких «задворках», что никого особо и не интересовали. Во всяком случае так было до восстановления Альтерры. Ритену, да и большинству разумных альтерцев, хотелось, чтобы так оставалось и впредь. Он искренне надеялся, что в этом могло помочь содержимое памяти Энди.

Глава 3

Энди наслаждалась путешествием. Сложись ситуация иначе, она бы точно позволила себе влюбиться. Пусть даже их отношения продлились бы не больше стандартной недели. Да плевать с самой высокой воздушной трассы Ферранты! Далан слишком хорошо вписывался в её «образ идеального мужчины», начиная с запаха, от которого у неё автоматически учащалось дыхание и спазмом сводило мышцы внизу живота, и заканчивая уважительным отношением к женщине. Энди решила, что он вырос в каком-то из патриархальных миров. Она пару раз была на таких планетах и видела, как там относились к женщинам. Бережно, словно ты хрупкий редкий цветок или безумно дорогая ваза, созданная талантливым мастером несколько тысячелетий назад. Правда, считалось, что мозгов у эдакого цветка нет, так что и мнение его можно не учитывать.

После того поцелуя в Сиреневом море Далан старался лишний раз не касаться её даже случайно, хотя Энди четко видела признаки его возбуждения. Их обоих тянуло друг к другу – это было очевидно. Непонятно только, почему оба сопротивлялись притяжению. Хотя, если немного подумать, и это становилось понятным. Энди не хотела влипнуть в него, а потом отдирать вместе с кровоточащим сердцем, потому что понимала – с этим мужчиной у неё легкой интрижки на одну-две-три ночи не получится, увязнет с головой как в зыбучих песках, а это сейчас совершенно не к месту и не ко времени. Далан же, скорее всего, был слишком хорошо воспитан, чтобы закрутить скоротечный роман, а потом выбросить Энди из своей жизни как мусор. Или тоже понимал, что будущего у их отношений нет и не появится, так что и начинать не стоит.

Энди знала такой тип мужчин. Они предпочитали получить любовь на одну ночь и за определенное количество кредитов, а не собирать коллекцию из разбитых женских сердец. Непонятным оставалось только, почему Далан согласился с ней возиться и лететь чуть ли не на край Бездны. Возможно, у него, действительно, были свои интересы на колониях Альтерры. Или просто развлекался и коротал время таким образом. Энди могла бы построить сотни догадок, но спрашивать напрямую точно не собиралась. Помог и ладно. Не стал требовать оплату ни кредитами, ни натурой – ещё лучше. В любом случае они приземлятся на одной из колоний живой планеты, разбегутся в разные стороны и вряд ли когда-нибудь встретятся снова. Вот и ладненько, вот и чудненько. И она даже не будет скучать по его обаятельной улыбке и слегка прищуренным синим глазам. Главное, почаще напоминать себе об этом.

***

Энди проснулась резко и приготовилась выдать наружу содержимое желудка – она ведь помнила, что погружалась в криосон, но сделав судорожный вздох, поняла, что все органы на месте и не норовят поменяться местами, как часто бывало после погружения в криокапсулы, и в легких тоже чисто. «Что за волшебные технологии на этом корабле?» – подумала она и открыла глаза.

– Привет! Как спала? – Далан помог ей вначале сесть, а потом выбраться из капсулы.

– На удивление хорошо, – сказала Энди. – Будто всего несколько часов проспала, а не провела в криокапсуле три месяца.

– Здесь хорошие капсулы, – уклончиво ответил Далан. – У нас почти двадцать стандартных часов до посадки. Давай, я провожу тебя до каюты. Приведешь себя в порядок, а потом поужинаем.

– Хороший план, одобряю.

Энди медленно, осторожно села. Далан помог ей выбраться из капсулы и проводил до каюты, как и обещал. Стоя под струями горячей воды, она вдруг четко осознала, что не сможет уйти, не узнав, какова на вкус близость этого мужчины. Если уж даже криосон не смог притупить её желания, то не стоит сопротивляться. Хватило всего одного прикосновения, когда Далан помогал ей переступить через бортик криокапсулы, чтобы вместо крови по венам Энди потекла раскаленная лава.

«В Бездну сомнения и сожаления! – решила она. – Всего двадцать стандартных часов, и больше я его никогда не увижу. Но эти двадцать часов только мои»

Энди тщательно уложила волосы и нанесла легкий макияж. Хорошо, что она каким-то чудом, почти на автопилоте, где-то между их путешествием от Сиреневого моря до воздушного города, умудрилась заскочить домой и прихватить «походную сумку». Иногда Энди приходилось срываться в командировки за час до отправления корабля. Поэтому дома у неё всегда хранилась объемная, но удобная сумка с комплектами одежды на самый разный случай, несколькими вариантами маскировки и объемной косметичкой. Просто взял с собой – и готов к любому путешествию.

Сейчас Энди искала в глубине сумки серебристо-белое коктейльное платье. Фасон платья не подразумевал надевания под него нижнего белья, а тонкая струящаяся ткань отлично подчеркивала женственные изгибы фигуры. Образ дополнили открытые босоножки на высокой шпильке. «Если сегодня ничего не случится, я точно решу, что он предпочитает мужчин», – мысленно усмехнулась Энди, критично осмотрела отражение в большом зеркале и, оставшись довольной, покинула каюту. Игра началась давно, и ставки высоки, но она не собиралась сдаваться.

***

Уловив намерения Энди ещё до того, как она приблизилась, Ритен не спешил оборачиваться и делал вид, что задумчиво рассматривает вид открытого космоса сквозь ставшую прозрачной часть стены корабля. Альтерец тщательно выравнивал эмоциональный и ментальный фон. Девочка хотела поиграть с огнем, но не понимала, что этот огонь может сжечь её дотла. Если бы ещё их желания не совпадали…

Натянув на лицо легкую улыбку, Ритен медленно обернулся и окинул Энди жадным взглядом. Как бы он ни старался убедить себя, что всё делает правильно, она всё же была потрясающе красивой. Темные волнистые волосы цвета кайфхэ, на Ферранте похожий напиток называли кофе, нежная кожа, покрытая золотистым загаром. Ритен помнил, как ощущалась её кожа под подушечками пальцев. Единственное сравнение, которое приходило ему в голову, – лепестки аиры. Редкий альтерский цветок запрещалось срывать. Но если случайно найдешь цветущую аиру на лесной поляне, нужно обязательно аккуратно погладить мягкие розово-сиреневые лепестки и загадать желание.

Серебристо-серые глаза Энди блестели, а щеки немного порозовели. «Ещё и белье под платье не надела, и теперь явно стесняется и жалеет об этом. Девчонка ведь ещё совсем. Даже по сравнению со мной, – подумал альтерец, – а пытается играть во взрослые игры».

– Ужин готов, – сказал Ритен, подальше задвинув опасные желания, Энди в ответ только кивнула.

Во время ужина они почти не разговаривали, только изредка обменивались ничего не значащими фразами. Мысли журналистки оказались столь сумбурными, что у Ритена начала болеть голова. Но главное он всё же выцепил: Энди сама не понимала, почему её так сильно тянет к малознакомому мужчине. Причем тянет настолько, что готова открыто предложить взять её прямо на этом столе, скинув всё лишнее на пол. Энди слегка тряхнула головой и прикусила нижнюю губу. Она знала, что такое поведение и такие желания ей не свойственны, но так и не сумела их побороть.

Зато для альтерца метания Энди стали очередным напоминанием об осторожности. Такое поведение и мысленная борьба слишком хорошо вписывались в схему ментального приказа. Только что послужило триггером? Его кровь, сила, генотип? Такая реакция возможна, когда слышишь зов родственной крови. Не зря же альтерцы почти никогда не смешивали кровь с другими расами. Пара исключений, скорее, только подтверждали это правило. Но для такого воздействия в Энди должна быть хоть капля альтерской крови. Ритену хотелось бы верить в лучшее, ведь его сестра тоже прожила двадцать пять стандартных лет не на Альтерре и считала домом Альянс. Но не настолько он был наивен, чтобы безоговорочно верить в безопасную и для него лично, и для живой планеты вероятность.

Слишком много неизвестных, чтобы делать выводы. Никто точно не скажет, сколько известно врагам живой планеты.

Оставив догадки и домыслы на потом, Ритен предложил Энди прогуляться до зоны развлечений корабля и какое-то время провести там.

– Интересно, здесь можно создать иллюзию живой планеты? – задумчиво протянула Энди, выбрав зону иллюзий.

– Попробовать можно, – ответил Ритен, – но сомневаюсь, что выйдет правдоподобно. Слишком мало исходных данных.

– Всё равно, давай попробуем.

Ритен отдал «Сиоланте» мысленный приказ создать вокруг них иллюзию какого-нибудь горного массива Альтерры.

Через несколько секунд они стояли у подножия горного хребта, вершина которого терялась в облаках. Крутые склоны были покрыты хвойным лесом, выше за камни цеплялся низкорослый кустарник, а задрав голову можно было рассмотреть выступы горной породы, свободные от растительности. Ритен и Энди стояли на краю цветущего луга. Горные цветы раскрашивали зеленое полотно сочной травы в оттенки голубого, синего и фиолетового, в белый, розовый и красный цвета, изредка встречались солнечно-желтые пятна соцветий, похожих на шарик из плотно сомкнутых лепестков. «Сиоланта» постаралась, и воздух корабля наполнился нежными ароматами цветов, сочной свежей зелени, нагретой на солнце смолы со стволов деревьев и хвои. Из леса доносились звуки переклички птиц, где-то вдалеке шумела быстрая горная река. Ритену вдруг остро захотелось домой. До оскомины надоел Альянс с его обилием стекла, металла и пластика, бездушными зданиями по сто этажей и выше, вечной жарой и сухим ветром с пустынь. «Прилечу домой – сменю интерьер, – подумал он. – В Бездну этот ультрасовременный дизайн!»

– Как восхитительно! А запахи… просто волшебные, – прошептала Энди. – Если это хоть вполовину соответствует реальности, я понимаю, почему Альянс так хочет наладить отношения с живой планетой.

– Честно говоря, не думаю, что это им удастся, – ответил Ритен.

Альтерец немного успокоил её эмоции и желания, но отчетливо понимал, что надолго это не поможет. Пока Энди отвлекалась на красочные виды, так непохожие на поверхность Ферранты, но спустя несколько минут снова вспомнит о глубинных, то ли собственных, то ли навязанных желаниях.

– Почему ты так в этом уверен? – спросила она.

– Попробуй представить себя живой планетой, – посоветовал Ритен. – Ты бы захотела, чтобы толпы туристов топтались по твоему телу? Оскверняли леса и воды, вытаптывали цветущие луга и оставляли после себя горы мусора? Как долго живая планета останется живой, пусти на неё всех желающих?

– Наверное, ты прав, – задумчиво ответила Энди. – Я всерьез не думала об этом. Вижу цель не вижу препятствий, – посмеялась она над собой. – Но если серьезно… будь Альтерра моим домом, я бы из кожи вон вылезла, чтобы не пустить на неё чужаков. – Энди обхватила себя руками и неуверенно посмотрела на Ритена. – Наверное, я идиотка… что всё равно хочу попасть на живую планету?

– Нет, ты просто очень целеустремленная, – улыбнулся альтерец, – и очень красивая.

Ритен первым сократил расстояние между ними, притянул Энди к себе и мягко прикоснулся к чуть приоткрытым губам. Она со стоном прижалась к широкой груди альтерца и запустила пальцы в густые волнистые волосы. Никто не спешил первым прервать поцелуй, в котором сплелись нежность и страсть, глубина Бездны и высота неба над Альтеррой. За не слишком длинную по меркам живой планеты, но достаточно долгую по меркам того же Альянса жизнь Ритен успел познать разных женщин. Но ни с одной из них не хотелось потерять голову, отключить инстинкты и, что самое серьезное, выпустить на волю силу. Его руки и губы словно начали жить собственной жизнью, оглаживая и покрывая короткими поцелуями каждый доступный миллиметр женского тела. Сквозь тонкую ткань платья проступали потвердевшие горошины сосков, которые так и хотелось втянуть губами и приласкать языком. Ритен не стал отказывать себе в удовольствии.

Одна Альтерра знает, чего ему стоило сдержать инстинкты и не зайти слишком далеко. Энди обмякла в его руках, получив ментальный приказ заснуть. Теперь она будет видеть жаркие и реалистичные сны с ним в главной роли, а при пробуждении не сможет отличить сон от яви. Ритен отнес девушку в каюту, раздел, сбросив платье и туфли на пол – так правдоподобнее – и удобно устроил на кровати, накрыв одеялом.