Очерки из сумерек

А раскаяние? Ни тени! Ни тени! Какое там сожаление или сострадание?! По всей вероятности у деток нет извилин, отвечающих за эти чувства. Или их самих за всю короткую жизнь никто не любил и не жалел. Некому было привить правильные социальные инстинкты.

От подростков Дмитрюша постарался как можно быстрее избавиться и передал из рук в руки инспектору по делам несовершеннолетних.

Закончив с детьми, он сходил в канцелярию. Сказал студенту несколько слов извинения и отдал ему справку. Тот постарался быстрее ретироваться. После его ухода почему то вспомнился роман Достоевского "Преступление и наказание". Родион со следователем общался вполне прилично и тоже мог произвести хорошее впечатление. У Игоря после общения с этим скромным юношей осталось какое-то смутное сомнение. Не доконца всплывшее в памяти воспоминание. Но, за суетой он быстро забыл об этом. Поисковая система его мозга уже начала работу. Он знал, что позже, когда уже не будет об этом думать, память выдаст искомую картинку.

Глава 2. Уакари.

«Полезно время от времени ставить знак вопроса на вещах, которые тебе давно представляются несомненными».

Бертран Рассел.

2. Уакари (да простят меня те, кому нравятся эти милые обезьянки)

Выпроводив из кабинета незадачливого студента, так глупо попавшего в переделку, Игорь не смог дать себе ответ на вопрос: «Почему этот парень всё время смотрел в пол и пытался быть незаметным»?

Но, наступило утро. Солнце ещё не выглянуло из-за линии горизонта, но часы упрямо доказывали, что день уже наступил. Дмитрюша решил было отправиться домой. Мечтал, погрузившись головой в подушку, хоть немного поспать. Но, он ещё не успел покинуть кабинет, как ему позвонили из дежурной части и обрадовали. События развивались таким образом, что сон пришлось отложить на потом.

Задержан за грабёж некий интересный фрукт. Оригинал. Начинающий, а вернее сказать, заканчивающий свою деятельность на гастролях в мирном городе, клоун.

Женщина рано утром шла мимо городской кирхи. К ней подошёл этот тип и спросил, не знает ли она, в каком году было построено это красивое здание.

Если бы его действительно интересовало то, что он спросил, то он обратился по адресу. Майская Светлана работала библиотекарем и с удовольствием стала рассказывать, что эта лютеранская церковь была освещена в 1930 году.

Она готовилась уже сообщить какие-то интересные подробности человеку, столь нетерпеливо стремящемуся расширить свой кругозор. Но в ответ получила сильный удар кулаком в лицо.

Любознательного прохожего, как оказалось, больше интересовало содержимое её сумки, а не сведения о памятниках архитектуры. Сумкой он и завладел.

На безлюдной улице к радости потерпевшей появился мужчина. Физкультурник, бегавший неподалёку трусцой, уже приступил к разминке. Тогда он и заметил возле кирхи необычную для этого времени суток активность.

Возможно, достаточно разогревшись во время пробежки, он обрадовался, когда разглядел в грабителе подходящую замену боксёрскому мешку.

И тогда, перед тем как передать его в надёжные руки милиции, от всей души отработал и проверил на нём свои бойцовские навыки.

В дежурной части мальчика для битья приняли как родного. На свою беду он, посеяв ветер, пожинал бурю. Так и не запомнив дату постройки заинтересовавшего его архитектурного сооружения, он уже проклинал свою неуместную любознательность.

Испуганно прятал взгляд и готов был сквозь землю провалиться. От него сильно воняло перегаром и потным грязным телом. В таком удручённом состоянии его и доставили в кабинет Игоря.

Дмитрюша уже устал. Поэтому он достал бумагу, авторучку и предложил лиходею самому писать явки с повинной по всем эпизодам его гастролей.

Парень, перед тем, как окунуться в малознакомый ему мир графомании, пояснил, что зовут его Егор. Он приезжий. В городе прожил три месяца. Обитал с другом в доме, который они заняли в частном секторе на окраине города. Друга, Сашу, посадили за грабёж месяц назад.

Писать он не смог. Слишком сильно тряслись его руки.

Игорь достал из сейфа полупустую бутылку водки. Предложил опохмелиться. Налил в стакан немного дешёвой вонючего пойла и дал этому выходцу из самого начала кайнозойской эры промочить горло.

Один большой, жадный глоток преобразил этот облик необычайно. Погасший было взгляд приобрёл живой блеск. Стал более осмысленным и даже дерзким. Руки перестали трястись. Внутри покрытого щетиной, неравномерно побритого черепа, засветились признаки жизни. Будто в угасающую лампу из круглой тыквы подлили масла.

Чумазый, и от этого чрезмерно смуглый, он был похож на дикаря из дремучего леса, подкопченного у костра. Гнилые и редкие передние зубы. Маленькие, круглые и узко посаженные карие глазки. Приплюснутый нос. Неестественно красное лицо.

Где то Дмитрюша уже видел такого красавца. Возможно в книжном магазине, где на обложке какой-то книги запомнилась ему фотография примата. Такая необычная обезьянка, что он даже заинтересовался и прочёл аннотацию. Этот лысый примат с красной выразительной мордашкой называется уакари.

Дмитрюша не был приматологом, поэтому не сразу понял, на кого похож этот забавный персонаж, столь жадно взирающий на бутылку с огненной водой.

Не убирая в шкаф бутылку, притягивающую взор этого дикого существа, служитель закона предложил ему исповедаться. Облегчить душу, изложив на бумаге чистосердечные свои признания. «Покайся», – сказал он, – «Тебе скидка будет»! И тоже посмотрел на пузырь с надписью на этикетке «Русская водка», как бы намекая, что умеет угадывать и исполнять желания.

В этот момент вошёл, предварительно постучавшись, оперуполномоченный из кабинета напротив, Канцебовский Лёша.

«О парень, да ты в сказку попал», – сказал он, глядя на задержанного так, как наверно смотрит охотничий кобель на загнанную дичь, – «Если будешь плохо каяться, я тебя к себе заберу. В моём кабинете у зубров хребты трещат! Ты понял, животное»?

Дмитрюша ответил: – «Он хороший, он сам всё расскажет», – и, повернувшись к уакари, ласковым голосом спросил: – «Ведь, правда, Егорка»?

Тот подтвердил, кивая головой.

Тогда Сеич заметил: – «Дмитрюша, пусть сначала расскажет, как они придумали людей железной трубой сзади по голове бить. А потом остальное. Смотрю у него зубы как у старой лошади. Я ему у себя в кабинете пассатижами буду их медленно вырывать, если упустит какую-то подробность»!

Звучало это всё, как примитивная игра в доброго и злого следователя. На самом деле, если для кого-то это была игра, то для задержанного это была реальность. Он потел, сбившись в комок грязного белья.

«Ты, Алексей, Достоевского почитай, как студент Раскольников зверски женщин укокошил. Егор не студент. Он существо глупое. И с женщинами обходился намного мягче, используя только кулаки, о чём искренне сожалеет», – ответил Игорь бесцеремонному своему товарищу по работе, которого обычно звал по отчеству, Алексеевич. Звучало это, как Сеич.

Тот было сопротивлялся, чтобы его так звали и даже злился. Но из-за этого, всему коллективу понравилась его реакция на такое краткое прозвище, и оно прилипло надолго.

Эти два оперуполномоченных часто пересекались и общались в ходе совместной деятельности, но отношения их с самого начала складывались не просто.

Сеич, когда Дмитриев Игорь только занял свой кабинет, устроившись на работу в органы, считал себя уже опытным работником. Хоть сам проработал всего пару лет, но гонор имел большой.

Он во время срочной своей службы был участником боевых действий в Югославии. Имел ранение. После срочной службы окончил училище гражданской авиации и по специальности был техником.

Неведомыми путями Канцебовский пришёл в милицию, где получил звание младший лейтенант. Был назначен на должность оперуполномоченного уголовного розыска.

Дело в том, что в тот период, когда некие силы убрали с карты мира СССР, юридически грамотные сотрудники милиции, которым работать до пенсии оставалось ещё много лет, ушли зарабатывать туда, где это можно было сделать. Стали адвокатами и юристами.

На скромно оплачиваемую работу в органы уже брали людей не по профильному образованию. Из материальных стимулов для сотрудников в погонах имели значение плюсы в виде раннего выхода на пенсию и некоторые льготы от государства. У тех, кто тогда приходил устраиваться на работу в милиции, были разные мотивы.

Много было желающих надеть милицейскую форму и посвятить себя работе в ГАИ. Таким кандидатам на должность предлагалось сначала поработать в патрульно-постовой службе, где было много вакансий. Большинство из тех, кто сразу заявлял о желании наводить порядок на дорогах страны, отказывались от такого предложения и больше не приходили.

В ГАИ вакансий не было. Что нельзя было сказать о других подразделениях. В уголовном розыске был значительный некомплект. Мало кто из обычных людей мечтал гоняться по ночам, в выходные и праздничные дни за преступниками.

Однако, находились индивиды с особенностями, благодаря которым они тянули эту лямку с упорством бурлаков. В этом не было большой заслуги отдела кадров. Кому-то, как поётся в одной известной песне, было назначено судьбой вести суровый бой.

Как-то в местной газете написали статью о заместителе начальника уголовного розыска. Это был толковый, честолюбивый сыскарь, который работу свою выполнял явно не хуже, чем любой дипломированный юрист.

У местной журналистки не так давно украли из квартиры новый телевизор. Милиция очень быстро раскрыла преступление и к большому удивлению работницы пера, ей вернули похищенное. Она была так удивлена и благодарна, что решила немедленно написать хвалебную статью в адрес тех, кто стоит на страже закона.

Благодарная гражданка по своим каналам собрала информацию и прославила на весь районный центр местного Шерлока Холмса, заместителя начальника УГРО, Шпака А.А.

В статье было написано, что Шпак Александр Александрович с отличием окончил сельскохозяйственный институт и понял, что его призвание – работа в уголовном розыске. Эта фраза некоторых позабавила.

Майор милиции, старший оперуполномоченный, Шилов Сергей Анатольевич, недавно ещё служивший в вооружённых силах и уволенный в связи с сокращением штатов из этой силовой структуры, прочитал вслух этот забавный абзац в кабинете Шпака в присутствии всего коллектива уголовного розыска.

Потом сказал: – «Сан Саныч, я вот в милицию пришёл по идейным соображениям. Идея простая. Надо до пенсии дослужить. А как вы в мирном сельскохозяйственном институте вдруг определились с выбором новой профессии»?

Шпак умел держать дистанцию в общении с подчинёнными и не допускал панибратства. На вопрос отвечать не стал, проигнорировав не к месту весёлого подчинённого. Попросил его принести на проверку материал, который был расписан руководством Шилову, а он не принял в установленный законом срок решение об отказе в возбуждении уголовного дела и не передал его в следствие.

Потом уже, когда они с Сергеем были только вдвоём у Шпака в кабинете, с улыбкой заметил: – «А вот Ткаченко Алексей Владимирович, начальник уголовного розыска, между прочим, окончил институт водного транспорта. И поработал несколько лет штурманом на северных морях. И только через три года понял, что его призвание, это работа в милиции. А я сразу после института определился с профессией»!

В этих разговорах сотрудников не было намерения кого-то обидеть. Просто желание повеселиться, разрядив мрачную обстановку напряжённых будней.

Сеич же был из тех людей, которые любят доминировать. Имел склонность позволить себе самоутвердиться за чужой счёт и его шутки не всегда были шутками.

Бывший авиационный техник, узнав, что новый сотрудник по образованию учитель физкультуры, отнёсся к этому с юморком. А когда ему сказали, что Дмитриев не разрешает курить у себя в кабинете, не пьёт и пользует двухпудовую гирю, которая теперь стоит у него под столом, решил сразу поставить новичка на место.

Он закурил сигаретку и без стука вошёл в кабинет начинающего оперативника, обильно выпуская через нос две струи сигаретного дыма. Предполагая, как глупо будет выглядеть этот педагог, пытаясь качать свои права, не сдерживал усмешку.

Оказалось, новенький был не против развлечений и имел фантазию. Это Сеич понял сразу, как только мощная струя холодной воды из специально приготовленной на такой случай бутылки погасила сигарету и улыбку, залив лицо курильщика.

Алексей не нашёлся, что противопоставить такому напору, только выругался и вышел приводить себя в порядок. Это было три года назад. Сейчас они уже притёрлись и нормально общались, хоть и недолюбливали друг друга из-за того, что во многом их оценки происходящего отличались.

Сеич культивировал ненависть к преступникам и считал её основной своей мотивацией в работе. Дмитрюша же был добр и считал преступников больными людьми, невинными жертвами породивших их порочные наклонности обстоятельств.

Он, надо заметить, признавал, что злодеи, хоть и не виноваты, не становятся от этого ценными членами общества. А потому общество нуждается в том, чтобы таких персонажей от него изолировали.

В отличие от Канцебовского, им двигала не ненависть, а стремление к общественной пользе. В итоге, хоть мотивация у этих двух сотрудников была разная, делали они одно дело.

В данный момент времени, услышав про Достоевского, Сеич решил прекратить общение. Такие разговоры были любимой темой Дмитриева. Любил он порисоваться тем, что умеет читать и пользует этот навык. У Алексея такие разговоры вызывали страшную скуку.

«Слушай, ты же учитель физкультуры, а не литературы. Что ты надоедаешь со своим Достоевским. Или это у тебя такой способ пытки, пока ещё не запрещённый никакими конвенциями»? – Сказал Филиппов и ушёл в свой кабинет.

Игорь, положив перед Егором чистый лист бумаги, сказал: – «Не упуская подробностей, пиши явки с повинной. Тогда, поверь мне, станет тебе намного легче. Я знаю. Тебя только посадят, но не навсегда».

Опер уполномоченный театрально и многословно выражался, развлекая самого себя. Было скучно.

Уакари, как бы понимая всю ответственность, которая на нём сейчас лежит, сделал серьёзное лицо. Он сел на край стула, положил перед собой бумагу и принялся за дело.

Игорь не радовался возможности глумиться над этим существом. Сейчас ему хотелось спать. Он в полудрёме философствовал, пытаясь о чём-то думать, не сильно удаляясь от реальности. Думал о том, что перед ним больной человек, мозг которого поражён алкоголем.

По его наблюдениям, личность почти каждого преступника понесла серьёзный урон либо от алкоголя, либо от наркотиков. Некоторые страдальцы имели воздействие зелья на мозг уже не в первом поколении.

Спирт на закате СССР был в стране твёрдой валютой. За бутылку можно было достать то, что нельзя было купить за деньги. Людей воспитывали так, чтобы деньги за добрые дела они брать стеснялись. Стремление к наживе очень осуждалось в среде простых тружеников. Отказаться же от бутылки было неправильно. А если ещё и выпить с человеком, значит оказать ему уважение.

С другой стороны, при тяжёлой жизни алкоголь был как анестезия.

Вполне может быть, если бы не эта анестезия, то и жизнь не была бы такой тяжёлой.

Фёдор Михайлович Достоевский сто раз прав, утверждая, что пьянство скотинит и зверит человека, заметил про себя опер. Он вспомнил, как писатель доходчиво и подробно описал все движения в мозгах серьёзно пьющего мужчины.

Он заметил про себя, что писатель лукавил, заставив не кого-либо, а именно студента совершить нелепейшее преступление.

Не логично, потому как топор, это орудие менее образованной части населения.

Далее Игорь, как бы в шутку, в которой он видел маленькую толику правды, сделал исторические открытия.

Он рассуждал так: некоторым читателям может быть и всё равно, но студентам того периода истории, когда творил Достоевский, стало весьма обидно читать клевету на Родиона и в его лице на всё их сословие.

Дмитрюша нашёл тому доказательства, а именно: в январе 1986 года опубликовали это произведение, а уже в апреле этого же года возмущённый студент, Дмитрий Каракозов, в стольном граде Санкт-Петербурге стрелял в царя. Несомненно с целью доказать, что они, студенты, не твари дрожащие, а право имеют.

Для этого, рассуждал Дмитриев, студент он мог избрать другой способ, менее опасный. Например, выучить китайский язык. Но тогда никто и никогда не узнал бы, что для студента прикончить двух женщин, взмахнув пару раз топориком, слишком мелко.

Гордый студент Каракозов, которого по имеющейся информации пытали, лишая сна, был принуждён сказать, что жалеет о содеянном преступлении. И якобы утверждал, что не заслуживает никакого снисхождения.

Его казнили при большом скоплении народа, чтобы другие студенты умерили пыл и выше беззащитных женщин планку дерзости своей не смели подымать.

Но это не сильно помогло. Фёдор Михайлович уже раздраконил студентов, и эта братия вдруг бешено стала охотиться за самодержцем. Мы уже не узнаем, имел ли писатель умысел таким образом отомстить царскому режиму за понесённое им без вины суровое наказание.

Появилось достаточное количество желающих доказать, что они не твари дрожащие и уже в марте 1881года студент Игнатий Иоахимович Гриневицкий убедил всех, что право имеет. Бросил под ноги самодержца взрывное устройство и смертельно ранил Александра второго – освободителя

Сам Игнатий при этом погиб.

Благодаря тому событию люди имеют возможность любоваться прекрасным храмом, а именно «Спасом на крови», построенном в том самом месте, где была опровергнута клевета на студенческую братию.

Раскольников по самоуправству и произволу писателя пережил страшный позор.

Пьяница, обделавшийся во сне подобно младенцу, только без пелёнок и памперсов, не смел бы утверждать, что он не тварь дрожащая, а право имеет. С Родионом произошло нечто подобное.

Дмитрюша, развлекая себя рассуждениями и, как бывший студент сам уже простил писателю клевету на бедного Родиона. Он предположил, что скорее всего, был автору социальный заказ, от которого нельзя было отвертеться.

Писателя не трудно понять. Обстоятельства могли принудить его лукавить, угождая власти.

В те времена революционные настроения культивировались именно у студенческой братии. Рядовые пьяницы вполне пригодны для жестокой эксплуатации. А вот по слишком много о себе возомнившим студентам следовало ударить. И крепко ударить.

Оперуполномоченный оправдывал писателя тем, что тогда ещё тот не мог знать, что старушку можно просто кирпичиком по голове тюкнуть, и она готова. Книжка Аркадия Гайдара про Тимура и его команду, в которой был изложен такой, более современный способ, появилась значительно позже.

И тем более не дожил Достоевский до появления на свет комедии режиссёра Гайдая, где изложена лайт версия, более подходящая для гуманного студента Родиона. Но автор ушёл в лучший мир, так и не узнав, что старушка просто нежно усыпляется хлороформом.

Почему писателю так хотелось угодить власти? Возможно, на всякий случай. Чтобы от повторного посещения каторги подстраховаться.

Тому, кто не понимает этого надо как-то постоять с завязанными глазами возле вырытой для него ямы перед строем расстрельной команды. Когда за секунду до казни его помилуют, яркие ощущения помогут понять покладистость писателя.

Игорь опять вернулся к реальности и посмотрел на злодея.

«Вот тварь дрожащая, которая никакого права не имеет с того самого момента, как только оказался в нынешних невесёлых обстоятельствах. Возможно, в первый раз тоже сомневался, преступать черту или нет. Но очень скоро появилась привычка к безнаказанности и иллюзия безопасности. Этот парень чувствовал себя уже если не Наполеоном, то, как минимум лайт версией Джека Потрошителя», – подумал Игорь.

Рука Егора писать устала, и он продолжил уже устно.

Поначалу злодей изложил события, ускорившие его знакомство с полицией. Дмитрюша, чисто из любопытства спросил: «В каком году была построена эта лютеранская кирха»? Вместо ответа задержанный закрыл глаза и весь сжался, ожидая удара.

По всей вероятности этот вопрос ему уже много раз задавали и, так как он никак не мог дать правильный ответ, его били так же часто, как спрашивали.

Выдержав паузу и убедившись, что этот мент имеет намерение притворяться добрым, уакари расслабился и продолжил рассказывать.

«Санёк этот, с которым мы вместе. Он сказал, что если бабу по лицу кулаком ударишь, они очень сильно боятся, когда в лицо. Тогда не сопротивляются. Это он меня научил», – стал невнятно рассказывать Егор.

Из путаных, сбивчивых пояснений примата оперуполномоченный узнал, что второй участник грабежей, Санёк, который в данный момент уже находился в следственном изоляторе, научил Егора своему надёжному способу без длительной борьбы и криков отбирать у женщин всё, что только пожелаешь.

Ему сегодня очень нужно было похмелиться, и он поступил так, как его учил Саша.

Этот метод у них хорошо срабатывал и только один раз дал сбой. Неудача их постигла пару недель назад. В тот поздний вечер они заметили двух подвыпивших гражданок. Барышни тащили с рынка по два огромных арбуза в руках. Двигались в направлении парка, где в темноте среди закрывающих обзор деревьев лиходеи их и настигли.

Егор, подбежав сзади, обхватил свою жертву руками. Та замерла, уронив арбузы. «Заберите всё, только не трогайте меня», – сказала она. Терять время Егор не стал, и быстро вырвав серьги с ушей, принялся снимать с её пальца обручальное кольцо. Но колечко сидело туго.

Пока он возился, поднялся шум. Вторая гражданка, что было неожиданно, не оправдала ожиданий любителей лёгкой наживы. Когда Саня обхватил её сзади руками, она вывернулась, ударив его рукой в пах и стала громко кричать.

Грабитель пытался её ударить, но она сама упала на землю и брыкалась ногами, не давая подойти. Злодей попытался пресечь её прыть. Старался пнуть ногой, но не преуспел. Кричала женщина очень громко. Из-за этого пришлось торопиться.

Парни не стали дожидаться последствий поднятого шума и быстро ретировались, стараясь раствориться в темноте.

Дмитрюша сделал пометочку в своём блокноте, в котором было чего почитать интересного. Сейчас ему предстояло внести дополнения на страницы своего носителя информации.

Игорь заварил себе крепкий кофе, дабы прогнать саму мечту о сладкой подушке. Увидев жадный взгляд задержанного алкаша на бутылку с водкой, капнул ему в стакан ещё немного расслабляющей жидкости.

Пусть пьёт. Не сильно задумываясь, напишет всё, что помнит. Куй железо, пока горячо. Пройдёт первоначальный шок и алкогольное опьянение. Подумает трезво о делах своих грешных и будет отказываться от сегодняшней исповеди.

Подвинув стакан к этому любителю бесплатной выпивки, предложил продолжить повествование.

Тот выпил с большим удовольствием. Это, как видно помогло ему перейти к более щекотливым эпизодам в его исповеди. Он, глядя в пол, стал рассказывать, что месяц назад они с Сашей изнасиловали молодую женщину под мостом.

Она шла одна по темноте. Схватили её за руки и затащили под мост. Угрожая ножом, пообещали, что если она не будет кричать и сопротивляться, то уйдёт домой живая и здоровая.

Трудно представить, какой ужас пережила эта несчастная гражданочка, когда такие отвратительные, грязные и зловонные существа вторглись в интимные пределы её нежного тела.

В блокнотике у Игоря была информация об этом событии. Он и без блокнота помнил. Утром дежурный, паскудно посмеиваясь, рассказывал новой смене при сдаче дежурства. Ночью пришла женщина заявлять об изнасиловании. История показалась не правдоподобной.

Потерпевшая, ознакомившись с тем, через что предстоит ей пройти, чтобы покарать тварей, испугалась огласки и позора. Отказалась писать заявление и получать направление на судебно медицинскую экспертизу.

Так и ушла, оставив информацию о том, что в городе орудует банда насильников из двух человек, похожих по описанию на разбойников из фильма-сказки «Снежная королева».

Дежурный, Иванченко Саша, каким-то образом умудрился не записать данные этой потерпевшей. Этот разгильдяй, заслуживший в коллективе кличку «капитан паника», как всегда сумел отличиться.

С виду такой порядочный и рьяный служака, а на деле болтун и хвастун. Позже перевели его с дежурных в участковые. Надо бы было выгнать, да, вероятно, не кем было штат заполнить.

Уакари вошёл во вкус и уже смело, уверенно, и даже с удовольствием, рассказывал свою автобиографию. Следующий случай оказался болезненным для полицейского.

Месяц назад Иванченко пришёл к Игорю в кабинет и сказал, что ограбили его знакомую, повара из столовой. Судя по всему, Саша бесплатно кормился у этой гастрономической своей подружки.

Потерпевшая знает того, кто ограбил. Его сожительница грабителя работает у них посудомойкой. Он несколько раз заходил к ним в едальню. Тогда повариха его и запомнила. Зовут его Анзор.