Золотое Яйцо и код в параллельную реальность

Чаша Видений показала последние события: как правитель Йотунхейма Лафей крадёт Золотое Яйцо, как мохнатый тарантул-великан нападает на Золотого Орла и как коварному злодею удалось «деформировать» Главную Струну Перехода, после чего пространственно-временной туннель временно стал «непригодным» для беспрепятственного использования.

С этого мига недавние злодеяния Лафея перестали быть тайной.

ЭКСТРЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ

Сфера над Чашей Видений свернула послание Хеймдалля.

В зале Магических Тайн началось экстренное сверхсекретное совещание. Члены Вселенского Совета приступили к обсуждению увиденного.

Трон Пространства-Времени, украшенный драгоценными камнями, слегка раскачивается на четырёх золотых цепях. На нём восседает Род. Как всегда его изображение многократно проецировалось сзади в виде шлейфа трёх образов: то старика, то зрелого мужчины, то юноши.

– Похититель установлен. Необходимо направить ему послание, что мы вызов принимаем, – подвёл итог Сварог.

Голос Рода громогласно провозгласил:

– НА МУЖЕСТВЕННЫЕ РЕШЕНИЯ НУЖНО МНОГО ЭНЕРГИИ! И ОНА У ВАС ЕСТЬ!

Ворон Хугин принялся беспокойно перемещаться по краю спинки хрустального трона – слева-направо и обратно. Видимо, он и его брат-близнец Мунин исчерпали лимит своего терпения.

Один пронзил своим всевидящим левым глазом ворона Хугина.

– Хугин, ты мог бы вести себя более сдержанно?! Или что-то случилось? – Один грозно сдвинул брови.

Хугин замер под гипнотизирующим взглядом правителя Асгарда и упорно молчал. От такого напряжения цвет его угольно-чёрных перьев на несколько сигов почти неуловимо поблёк, но тут же восстановился.

На помощь впечатлительному ворону Хугину пришёл его брат-близнец. Мунин стал звучно щёлкать и каркать «карр-с», «карр-к», «карр-у», «карр-к», «карр-а», и, соответственно, мешать совещающимся.

Неожиданно птицы сорвались с места и вылетели через распахнувшуюся перед ними дверь.

ШПИОН

Пролетев по коридору до конца, вороны Одина на полной скорости свернули в тесный плохо освещённый «хозяйственный» блок. В этом забытом всеми тёмном закутке на круглом низком столике стоял ещё один ворон – третий по счёту ‒ вылитый Хугин, непонятно откуда взявшийся.

На столике рядом с третьим вороном сидел Локи ‒ покрасневший, с испариной на лбу, как будто перед этим оттачивал с Тором боевое искусство.

– Ещё немного, и отец нас разоблачил бы! Я прямо взмок под напором его взгляда. Спасибо, я ваш должник, – обратился к воронам-братьям молодой асгардец.

Объёмная оптическая голография с воспроизведённым изображением ворона Хугина уменьшилась по габаритам и обнулилась. Влетевший только что лже‒Хугин исчез.

В маленьком помещении непонятного назначения теперь находились Локи и два угольно-чёрных ворона. Но только теперь обе птицы настоящие.

– Нам с братом будет достаточно, если потом ты расскажешь, чем закончилась эта история с Золотым Яйцом, в деталях, как умеешь только ты, – ответил реальный Хугин, то есть тот, что сидел в тёмном закутке, пока голограмма, скопированная с него, «шпионила» в интересах Локи в зале Магических Тайн.

Два ворона улетели обратно в Залу Магических Тайн.

Локи направился к выходу, но тут его окликнул вернувшийся Хугин.

– Локи, ты забыл вернуть мне подвязку. Ищи-свищи тебя потом по разным мирам. Хорошо, Один заметил её отсутствие, – произнёс ворон Хугин.

Действительно, орденская лента Хугина осталась лежать на столике. Её пришлось снять, чтобы создать идеального двойника.

– Упс, сорян, друг! И ещё раз спасибо, – отреагировал сын Одина, водружая орденскую ленту на шею ворону.

– Ещё одно словечко из мира людей?! Запомню. «Корр», нет, не так, «Сорр-ян».

Локи помог ворону надеть подвязку. Хугин клювом уравнял симметрию орденской ленты и улетел к Одину.

– Значит отец догадался, что я подслушивал. Ух, поприсутствовать на секретном заседании Вселенского Совета!!! Тор обзавидуется! Планы меняются. Пожалуй, будет лучше, если мы с братом на время исчезнем. А ещё лучше, если мы попытаться сами найти Золотое Яйцо, – рассудил Локи и телепортировался.

Локи верно подметил, легендарный Один ‒ Верховный Правитель Асгарда и Всевидящий Провидец ‒ знал, ох, как много. Не зря же он получил от Головы Мимира дар прорицания, пожертвовав для этого своим правым глазом.

– Впечатлён! Всё в духе Локи – дерзко и смело! Однозначно – храбрец! – размышлял Один, наблюдая, как вороны-братья возвращаются в зал Магических Тайн. – Не каждый рискнёт проникнуть на секретное заседание Вселенского Совета! Конечно, ожидаемо, что истинная природа Локи будет проявлять себя всё сильнее и настойчивее. Но не слишком ли быстро?! Хорошо хоть Чаша Видений показала всем, что мой сын не причастен к пропаже Золотого Яйца.

Один призадумался.

– Ладно, пускай «разведка» удовлетворит своё любопытство, – продолжил рассуждать Правитель Асгарда. – Надеюсь, в этот раз изворотливость и авантюрные хитросплетения его ума принесут асам больше пользы и помогут найти и вернуть Символ Мироздания. Важнее сейчас ничего нет!

МИДГАРД ЗОВЁТ

Верховная Богиня асов Фригг стояла у зеркала и расчёсывала свои длинные тёмно-каштановые волосы. Рядом с Фригг материализовался Локи, воплотившись в конкретную осязаемую форму.

– Ма. Я в гости.

Локи нежно взял материнскую руку и уважительно поцеловал, тут же прикрывая место поцелуя второй рукой.

– Сынок, любимый. Как ты? – спросила Фригг.

– Направляюсь в Мидгард. Заглянул к тебе, чтобы ты не беспокоилась. Золотому Орлу помощь не помешает. Да мне и самому хочется поучаствовать в поиске Золотого Яйца. Ма, я не крал его. И хочу это доказать.

– Истинный похититель понесёт наказание, я не сомневаюсь. Может, тебе позвать с собой Тора? Дорогой, мне спокойнее, когда вы вдвоём, произнесла Фригг нежным голосом.

– Только он и может со мной ужиться, с упёртым и эгоистичным, – ответил Локи, улыбаясь матери.

– Не преувеличивай. Я горжусь своими сыновьями.

– Мне иногда кажется, я наделал бы ещё больше глупостей, если бы не знал, как сильно это тебя расстроит, – добавил Локи.

– Но из тех молодых асгардцев, кого я знаю, только у тебя такое потрясающее чувство юмора. Да и храбростью ты не обделён! На турнирах бьёшься на равных с самыми сильными соперниками! К тому же, ты бунтуешь всё реже и реже, ‒ произнесла Фригг, с любовью глядя на сына.

– Так, глядишь, я скоро идеальным стану, – улыбнулся сын.

– Но это будет другой Локи, не мой. А я люблю именно такого – уникального, – добавила Фригг, нежно обнимая сына.

– Есть те, кто считает меня «непутёвым».

– Грустные мысли прекрасно развеивают приключения. Думаю, в Мидгарде их будет предостаточно.

– Я всегда такой перед перемещением. Тор спокойно переносит эти «перелёты», а мне некомфортно даже от лёгкой «болтанки». Поэтому и хандрю!

– До встречи, сынок. Береги себя, – добавила Фригг.

– Пока, ма. Тор присоединится ко мне чуть позже.

Локи телепортировался в заданную точку пространства.

ТАЙНЫ ТЯГОТЯТ

В Асгарде днём рождения Локи считали день, когда Один обнаружил его во вражеском замке брошенным в детской колыбельке ‒ голодного и беспомощного. Правитель Асгарда принял крошечного Локи и в свою семью, и в своё сердце.

Интуиция сразу подсказала Локи, что он в безопасности. А как только малыш почувствовал знакомое тепло материнских рук, он окончательно успокоился и заснул, сладко посапывая. Это были руки Фригг.

Молодойасгардец всегда с нетерпением ожидал наступления дня своего рождения по одной причине ‒ Фригг – его единственная и обожаемая мама, как Локи всегда подчёркивал ‒ в этот день дарила своё внимание только ему одному. Без сомнения, это было важно им обоим. Другие члены их семьи приняли это и не мешали такому трогательному эмоциональному общению.

Все знали, что Локи – приёмный сын Одина. Но было и то, что Фригг и её супруг пока держали в тайне. Фригг понимала, что придёт время, и им с Одином придётся посвятить Локи во все подробности его происхождения. Супруги дали друг другу слово, что будут вместе в этот трудный для сына момент.

День этот уже маячил на горизонте.

ОТВЕТКА

Страж Биврёста вынул из-за пояса свой могучий Золотой Рог Гьяллархорн и затрубил в него, призывая тревожным звуковым набатом жителей дружественных миров к сплочению и бдительности.

Члены Вселенского Совета уже стояли рядом. Они приготовились.

Отзвуки рога Хеймдалля долетели и до Йотунхейма. В этот момент правитель йотунов – Лафей – пребывал в своём любимом обличие. Морской Змей нырнул в реку Ивинг и в сердцах ударил по воде огромным хвостом, покрытым шипами. Брызги оросили стоявший на берегу гигантский магический Монолит. Капли воды тут же испарились с его поверхности. Каменная глыба невозмутимо продолжила возвышаться над рекой.

– Битва началась. Посмотрим кто кого одолеет в этот раз, –зашипел монстр, высунув из воды морду.

Хеймдалль приподнял свой меч и направил его вниз. Грозное оружие стало удлиняться и со всей силой вонзилось прямо в новоявленное русло реки Ивинг, навсегда прервав его течение в сторону Асгарда.

Тут же гигантский магический Монолит, мимо которого только что проплывал Морской Змей, задрожал, но устоял. Это Перун, Бор, Семаргл, Хорс и Бальдр обрушили мощные энергетические удары на каменного идола.

И вот уже Свароги Один проделали то же самое. Энергетические разряды их волшебных копий, которые никогда не пролетают мимо цели, поразили огромный скалистый Монолит.

Глыба наклонилась, но, несмотря на образовавшуюся трещину, упорно не собиралась покидать «насиженное место». Враг не сдавался.

Теперь вперёд вышла Лада – супруга Сварога. Она достала свой Лук и скорострельные Золотые Стрелы, натянула тетиву, прицелилась. Высвобождённая полыхающая стрела впечатляющих размеров вонзилась в цель. Вдоль обозримого берега реки загорелась исполинская трава.

Огонь, которого йотуны боялись больше всего, начал продвигаться вглубь их территории, сея панику и ужас. Монолиты пытались гасить вспыхивающие тут и там очаги пламени, но пожарище набирало силу.

Тор демонстративно подправил железную рукавицу на правой руке и сосредоточенно, но внешне играючи, повертел свой боевой Молот.

– Ну что, дружище, напомним этим ледяным сердцам о себе?

Тор только замахнулся, а Молот Мьёльнир уже сам стремительно понёсся на врага и врезался в атакуемый Монолит. Каменная глыба надломилась. Два её осколка отлетели далеко вперёд. Один из них рухнул на хвост Морского Змея, как раз выползавшего из воды на сушу в том месте, куда пока не дошли языки пламени.

Чудовищного вида оборотень оглушающе взревел и превратился в ничтожного юркого полоза, потерявшего хвост. Уродливое пресмыкающееся кривобоко замельтешило в сторону Утгарда, чтобы там в своём замке отращивать новый хвост и взращивать новые коварные замыслы против своих ненавистных врагов, а ими были все, кто не был йотуном.

Молот бумерангом вернулся к Тору. Доблестный воин легко подхватил оружие мускулистой рукой. Они были довольны друг другом и решили довершить дело, добив извивающуюся от боли рептилию.

Но Один взмахом руки остановил разгорячённых битвой неразлучных друзей.

– Сын, если правитель Йотунхейма погибнет, то это замедлит поиски спрятанного им Золотого Яйца. А время сейчас работает против нас.

– Стоп, дружище! Победа! – обратился Тор к своему боевому оружию, попутно усмиряя свободной рукой свою искромётную рыжеволосую шевелюру.

ПРИЗЫВ МОНОЛИТОВ

Все участники битвы со стороны дружественных миров пребывали в состоянии эйфории и благодушия от того, что преступника настигло справедливое возмездие.

Хеймдалль не был исключением. Страж Радужного Моста был буквально переполнен всезаполняющим его чувством радости.

А вот в Утгарде ‒ главном городе Йотунхейма ‒ было неспокойно. Встревоженные йотуны-великанысобрались около центрального и самого большого каменного идола.

Гигантский Монолит ‒ единственный серо-фиолетового цвета ‒ начал гудеть всё громче и громче. Постепенно к его «пению» присоединились, как по цепочке, другие магические тёмно-серые камни, чуть меньшего размера, натыканные по всей Земле Великанов.

Йотуны сразу ободрились и начали активно воспроизводить набор звуков, что-то вроде повторяющегося резонансного песнопения. Ритуал был понятен только посвящённому. Он явно обладал психическим воздействием, а может даже вызывал изменение сознания.

Величайшая магия Монолитов не стала бы понапрасну растрачивать свою энергию. Не было сомнений, мир Йотунхейма ‒ Земли Йотунов взывал о помощи. Но к кому? Не ясно было, чьё сознание должна была пробудить или даже изменить гудящая «песня» Монолитов.

Жутко представить того, кто мог бы на равных сражаться с натренированными бесстрашными асгардцами. Такие наперечёт, особенно в Мидгарде ‒ в мире людей.

Но именно в Мидгард, не привлекая внимания, медленно и бесшумно по Радужному Мосту поплыло небольшое серо-фиолетовое облачко с крохотной мушкой внутри. Этот симбиоз продвигался интервалами, в перерывах между цветовыми всплесками на мосту Биврёст: сверкнуло, пролетел, замер, сверкнуло, пролетел, замер.

Мошка, сидевшая в полной неподвижности в своей эфирно-призрачной капсуле, не смела пошевелить ни колючими глазками, ни цепкими лапками, ни прозрачными крылышками, чтобы не создавать малейшей вибрации, способной её выдать.

В это время Род находился в Зале Магических Тайн. Просторное помещение было наполнено необыкновенно ярким светом и дивным завораживающим ароматом. Род сидел на торжественном хрустальном Кресле Пророчеств, спинка которого напоминала пятиугольник, вроде пентагона, но с вытянутой верхней вершиной.

Резьба и огранка горного хрусталя так искусно преломляли свет, что кресло поражало блестящим многоцветьем. Пластины с вкраплениями кристаллов аметиста прозрачного и фиолетового цвета, которые лежали на широких подлокотниках кресла, тоже искрились и переливались.

Туманная дымка, обычно исходившая только от ножек кресла, сейчас заполняла всё пространство залы прохладой и немного сглаживала лучезарное сияние этого великолепия.

Стены помещения округлой формы крутились по часовой стрелке, останавливаясь в момент демонстрации на своей поверхности происходящего во всех мирах.

Род и раньше бессчётное количество раз наблюдал за жалкими попытками разных сущностей выстроить хитроумную игру, и всё только для того, чтобы в результате коварных усилий и в своё удовольствие причинить кому-то боль и мучения. И каждый раз Род сострадал.

Вот и теперь он увидел достаточно. Эхо понесло в сторону Радужного Моста:

– НЕДООЦЕНЁННЫЙ ВРАГ ОПАСЕН ВДВОЙНЕ.

ТЕРРАКОТОВЫЙ ДРАКОН ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ

Рисунок 10. Одноглавый Терракотовый Дракон.

Сварог и все остальные собравшиеся уловили послание Рода. Они дружно встали в круговую оборону спинами во внутрь, готовые отразить нападение. Хеймдалль на своём боевом посту опять сосредоточенно взирал во все стороны. Но опасности не наблюдалось.

Осознавая, что к врагу нельзя относиться легкомысленно, Перун, Бор, Семаргл, Хорс, Тор, Бальдр – все вместе единой сплошной стеной полетели вдоль Биврёста, так сказать «по проезжей части» пространственно-временной эстакады, внимательно смотря «во все глаза» и подключая все свои «радары» или что там ещё бывает у магических сущностей. Для большей надёжности Перун постоянно посылал вперёд их отряда свою Секиру, а Тор – Молот. Внешне всё выглядело спокойно. Наконец было принято решение вернуться.

Прозрачный эфирный кокон, в котором сидело невообразимо маленькое насекомое, прикрепился к самой обочине Радужного Моста. Благодаря древнейшей магии Монолитов, среди ярко мерцающего трёхцветья никто не обратил внимания на крохотную пылинку.

Как только возвращающийся передовой отряд пролетел мимо в сторону Хеймдалля, пылинка, управляемая Монолитами, открепилась и полетела, стремительно набирая скорость.

В это время невообразимый гул сотрясал воздух Йотунхейма. Но его могли слышать только йотуны и мушка в серо-фиолетовом облачке, которая слепо плыла в мощном потоке звуковой волны, направляемой магией ледяных великанов.

Через определённое время облачко оказалось на Земле, в мире людей. Оно полетело к подножию горной системы, потом свернуло к пересохшему оврагу, далее через глубокое ущелье вдоль узкого протяжённого виадука, установленного на высоких опорах.

Наконец, облачко залетело в крупную пещеру природного происхождения, связанную с окружающим миром боковым проходом. Этот вход преграждал исполинский валун. Но в верхней части оставалось небольшое свободное пространство, через которое и залетело серо-фиолетовое облачко с «пассажиром на борту».

В привходовой части пещеры было сыро и холодно. Сквозь царящий мрак по наитию «гость» полетел дальше. Казалось, что сложной системе проходов и залов не будет конца.

Вдруг облачко наткнулось на что-то и отпрянуло назад. Тут же в ночи заблестели два гигантских крупных глаза, вспыхнул огонь и осветил зал, конца которому, казалось, не было видно ни в даль, ни в высь. Стало светло, как днём.

О, ужас! С пола пещеры, усыпанного тёмно-серым пеплом, похожим на вулканический, приподнялся Терракотовый Дракон тёмно-красного цвета с коричневым отливом, весь в буграх и гребнях, с заострёнными рогами на голове в два ряда. Зубы гигантской крылатой рептилии, способной изрыгать из своей пасти пламя, выстроились частоколом, образуя единую зацементированную стену, сигнализируя, что их хозяин хищник, а не вегетарианец.

Он был далёким потомком величайшего мага-оборотня Тугарина Змея, его точной копией по виду, силе и возможностям. Равного ему на планете Земля трудно было сыскать. Вес драконьей туши ошеломил бы любого. Он был подобен горе, и звали его соответствующе – Змей Горыныч.

Единственный его изъян состоял в том, что он появился на свет всего лишь Одноглавым. А в среде Терракотовых Драконов это считалось увечьем и даже слабоумием. Но его трёхголовые родители были счастливы, когда из двух кожистых яиц наконец-то вылупились долгожданные малыши – спокойная рассудительная трёхглавая девочка и непоседливый одноглавый мальчик, который не мог долго сидеть на одном месте, постоянно что-то затевал или исследовал.

И вот эта гиперактивная одноглавая егоза умудрилась упасть со скалы вниз глубокого ущелья. Вероятнее всего, он бы разбился, будь чуть-чуть тяжелее на две-три головы. К тому же детёныш до этого ни разу не вставал на крыло. Но смышлёный малыш вовремя догадался расширить маленькие крылышки и спланировать на стог сена.

Рисунок 11. Терракотовый Дракончик.

В соломе это чешуйчатое чудо терракотово-оранжевого окраса подобрал монах в оранжевом одеянии и белой фетровой шляпе на голове. Терракотово-оранжевый – значит свой, подумал детёныш, взглянув на одежду монаха. Эту истину дракончик усвоил сразу, как только вылупился.

Поэтому малыш не волновался, кушал всё, что дают, слушал человеческие песнопения в помещении, стены которого были выложены прóбковым деревом, просыпался под стук ручных барабанов, везде сопровождал своего нового родителя и рос, быстро и активно.

Прошло много лет, прежде чем он выбрал себе пещеру внутри самой высокой и широкой вершины. Там он и устроил себе уютное логово. Через несколько месяцев к нему подлетела познакомиться его трёхголовая сестра, поселившаяся напротив через перевал. По её запаху, сохранённому в памяти дракона, он инстинктивно понял – вот его стая.

Изредка по ночам монахи наблюдали, как высоко-высоко в небе над их ущельем парит гигант, охраняя сон своего спасителя, по которому очень скучал. Но габариты не позволяли Змею Горынычу спуститься вниз ущелья. Да и монаха уже не было в живых. Его верный питомец не знал, что жизнь человека так скоротечна по сравнению с продолжительностью его жизни, и часто оглашал окрестности своим мощным призывом, что, вероятно, означало: «помню».

И вот этот возмужавший огромный одноглавый Терракотовый Дракон похлопал по своим бокам двумя перепончатыми крыльями впечатляющих размеров, потопал четырьмя когтистыми лампами по полу пещеры, образовав вокруг себя пыль и смрад, и уставился на «нечто», то есть на серо-фиолетовую капсулу.

Оболочка капсулы лопнула, думается, в том числе и от страха. Мушка увеличилась до размера сливы. Из её передних лапок выпал рулон бумажного свитка, который завис перед кирпичной мордой Змея Горыныча.

Свиток стал увеличиваться, свёрнутая в него бумажная лента распахнулась, падая вниз. Поперёк длины этой ленты стал проявляться текст. При этом от бумаги исходило едва уловимое серо-фиолетовое эфирное свечение. Оно стало проникать в ноздри дракона, вынуждая его глухо отрывисто фыркать, выпуская из ноздрей пар, который успел окраситься в тот же загадочный серо-фиолетовый цвет.

Змей Горыныч прочёл текст послания из мира Йотунхейма, в котором йотуны поведали о коварстве асов и взывали о помощи и мести.

– Дракон поможет дракону! – раздался громоподобный рык хозяина пещеры.

У зверюги в районе груди задвигалась развитая мускулатура. Мозг хищника стал разогревать организм и пробуждать ото сна энергию тела. Прогреваясь, он безостановочно менял оттенки своего коричнево-красного кожного покрова.

Потом огромное существо принялось интенсивно насыщать воздухом свои лёгкие. Эти мешкообразные полости, лучше сказать резервуары, пригодятся Змею Горынычу, когда он будет при помощи внутренних клапанов и регуляторов раздувать свои «кузнечные меха», чтобы выбить искру, поддать огоньку и опалить огнём из внутренней «ядерной печи» любого врага.

– Трепещите, жители Асгарда! Трепещите все Змееборцы! – разлетелась по уголкам пещеры клятва потомка Тугарина Змея – Змея Горыныча.

От рёва Терракотового Дракона задребезжали свешивающиеся с потолка сталактиты.  Массивная бахрома сосулек рухнула по пол пещеры, как бы поставив жирную точку в конце разговора.

Послание было получено. В Утгарде, главном городе Йотунхейма, гул магических Монолитов прекратился, наступило «затишье перед бурей». Йотуны стали расходиться по своим жилищам в предвкушении небывалого отмщения, о котором с гордостью расскажут своим потомкам.

Муха-посланница развернулась и собралась лететь назад ‒ в тот мир, откуда прибыла. Но её больше не защищала волшебная магия йотунов. Муха выполнила свою функцию ‒ больше она была не нужна.

Длинный шершавый язык огнедышащего чудовища титанических размеров нагнал насекомое. Змей Горыныч хотел было инстинктивно отправить в пасть эту мелочь, но передумал – какая-то неаппетитная. Он выпустил из пасти маленькую порцию искр. И всё.

Поступить так с посланницей было желанием йотунов в конце своего письма.

ВОРОЖЕЯ

Но не все в Йотунхейме ликовали. Недалеко от Каменных Гор в Железном Лесу грустила юная ворожея Ангрбода. Возлюбленный Ангры ‒ Локи ‒ хвалился добыть из Колодца Мудрости специально для своей «дамы сердца» несколько капель Эликсира Знаний для ворожбы или волшебный листок знаменитого Мирового Древа. С тех пор о Локи ничего не было слышно. А ведь правитель Йотунхейма обещал ей, что после содеянного Локи навсегда останется с ней. Ведь все другие миры от него отвернуться.

На следующий день после гула магических Монолитов, ранним утром Ангра направилась к берегу реки Ивинг, разделяющей миры йотунов и асов. Там она села у воды, выложила небольшую запруду из камешков, которые были всюду разбросаны. И начала ворожить. За высоким кустом орешника за действиями молоденькой великанши внимательно наблюдали две девушки. Одна из них, Сигюн, тоже стремилась узнать, где Локи. А вот другая ‒ её сестра Ярна, пришедшая с ней за кампанию, ‒ тосковала от разлуки с Тором. Но это была её тайна, тщательно скрываемая от всех, кроме сестры.

Вода ответила на магические заклинания Ангры и показала мир людей ‒Мидгард. Девушка увидела в отражении воды бирюзовое море, пляж тускло-кораллового цвета, двух стремительно идущих подростков – мальчика и девочку. Тут же мимо подростков проехал работник отеля в униформе, умело маневрируя на велосипеде и объезжая немногочисленных отдыхающих, расположившихся в шезлонгах. А вот и её Локи. Сердце великанши, холодное, как ей внушали с детства, вдруг защемило и наполнилось дикой тоской.