Золотое Яйцо и код в параллельную реальность

Знала бы эта сизокрылая птаха, как ей повезло. Ведь это был безжалостный тарантул-великан, посланный в этот чуждый и презренный мир людей самим правителем Йотунхейма – Лафеем, чтобы помешать Золотому Орлу выполнить свою благородную миссию. Сейчас паучище вынужден был унизительно изображать крохотного паучка. Но при других обстоятельствах этот убийца с превеликим удовольствием разорвал бы в клочьяЗолотого Орла, а заодно и голубя.

– Разлетались тут, только нервы портят, – злобно пропищал себе под нос агрессивный паучок ничтожно малого размерчика.

Орёл опять сосредоточился на подростке.

– Молодой человек, могли бы Вы возвратить то, что принадлежит мне с рождения и до тех пора, пока существует этот мир? – вдруг обратился Золотой Орёл к Ивану.

Испытав стресс от того, что птица настолько разумна, тело мальчика само решило моментально среагировать в ответ. Его сковал страх, оно стало «каменным» и от перенапряжения упало в песок. Убежать или сопротивляться не было ни сил, ни возможности.

Золотой Орёл ждал и, кажется, не нападал. Иван «собрал в кулак» всё своё мужество.

– Ты про ожерелье? Конечно, вот, бери, – мальчик доброжелательно улыбнулся, не раздумывая, лёжа протянул находку, и стал потихоньку приподниматься.

– Вы очень проницательны для своего юного возраста, – ответила птица благородного воспитания, слегка нагнулась и подставила мальчику шею.

Иван догадался, что удивительный орёл доверяет человеку надеть ожерелье на свою шею. Как только подросток поднёс украшение к голове орла, оно само чудесным образом водрузилось птице на шею.

– Доверяет или проверяет? – подумалось Ивану.

Удивительная птица вперила свой взгляд в Ивана и моргнула, как будто бы удивилась высказыванию человека.

– Неужели мысли читает? – подсказало подсознание. – Как же ты умудрился потерять своё ожерелье? – уже вслух задал вопрос паренёк, восхищённый магическим трюком, проделанным украшением. – Вон как оно прочно село тебе на шею, даже перья чуть придавило.

– Вы хотели сказать – оперение? – птица опять многозначительно вытаращила свои глаза, захлопала крыльями, ожерелье чуть засветилось и сразу перестало сдавливать шею орла, увеличив свой диаметр.

– Я был неточен, прости, если обидел, – теперь парень просто жаждал продолжить беседу с этим нестандартным пернатым красавчиком.

– Удивительно, что Вас привлекает лишь моё ожерелье. Хотелось бы уточнить, Вы каждый день вступаете в беседу с птицей? Задам вопрос шире, откуда самому обычному подростку из мира людей известно, что перед ним Священная Птица Сварога, Лады, Перуна и всех Сварожичей, с рождения и до тех пор, пока существует этот мир?

Проницательный взгляд орла уже не так сильно напрягал мальчика, да и ответить на вопросы птицы было легче лёгкого.

– Я видел тебя и всех, кого ты назвал, во сне, когда мы летели сюда на авиалайнере, всего несколько часов назад. Вы там…, – мальчик указал пальцем на небо, – … сумели отыскать Золотое Яйцо?

– Более чем неожиданно! Теперь у меня вопросов ещё больше, чем у Вас, – высказался говорящий пернатый.

Орёл несколько замялся, но продолжил.

– Я как раз для этого и нахожусь в Вашем мире, молодой человек. Накал эмоций, которые, как я чувствую, бушуют внутри Вас, провоцирует меня на бóльшую откровенность. Тем более Вы знаете про Золотое Яйцо. Кстати, в этом мне тоже придётся позже разобраться.

Золотой Орёл замолчал и замер, явно что-то обдумывая.

– Я сам себе не могу объяснить, что же произошло во время моего перемещения сюда по пространственно-временной Главной Струне Перехода. Личное магическое ожерелье без моей на то воли расстегнулось, слетело с шеи и схлестнулось с неведомыми чарами. Причём настолько сильными, что меня, Золотого Орла – не подвластную времени «птицу высокого полёта», – звуки его голоса взяли более высокую ноту, – крутило и швыряло во все стороны.

Золотой Орёл припомнил, что, вылетев из Главной Струны Перехода, был подхвачен неконтролируемыми потоками воздуха. В этот момент он сильно ударился о парящий высоко в небе объект. Этим летательным аппаратом и был авиалайнер, на котором находился Иван, пребывая в магическом сне.

После необъяснимого агрессивного нападения орёл с удовольствием продолжил бы лежать на крыле самолёта, чтобы прийти в себя. Но он вóвремя заметил, что одна рыжеволосая девочка наблюдает за ним из небольшого овального иллюминатора. Пришлось соскользнуть и скрыться в массивном объёмном облаке.

Ещё немного помолчав от наплыва воспоминаний, Золотой Орёл продолжил свой рассказ.

– Я ‒ полномочный представитель Сварога ‒ был направлен с особым поручением в Мидгард, – Золотой Орёл осёкся и пояснил, – сюда – на Землю, в мир людей. И никакие препятствия не смогут помешать мне выполнить свою миссию.

Вдруг верхние веки птицы начали рефлексивно поочерёдно и независимо друг от друга то закрывать, то открывать глаза, как бы мигая.

– Ты, оказывается, способен моргать?! А я думал, что у тебя глаза как у робота, ‒ сказал Иван, когда птица перестала манипулировать своими веками.

– Я вовсе не моргал. Мне поступил сигнал, и, чтобы понять откуда он, я переключался и просматривал один за другим все дружественные миры.

– Понял.

– Буду предельно краток. Всё гораздо запутаннее. И мне только что сообщили, что я могу обратиться к Вам за помощью.

– Ко мне? За помощью? – удивлённо отреагировал подросток, не до конца понимая, что происходит. – Ух ты. Я согласен, я помогу, – выпалил мальчик, не сомневаясь ни на миг в правильности своего выбора и не задумываясь о возможных рисках.

– Сейчас мне нужно многое обдумать и прояснить для себя. У нас нет права на ошибку, – сообщила удивительная птица.

– Понял.

– Кстати, думаю, раз мы в одной команде, то разумно перейти на неформальную форму общения, – продолжила птица и добавила, – Это касается, как я понимаю, исключительно меня.

– На «ты», что ли? Конечно, – согласился мальчик, от волнения даже не заметив иронию в последней фразе Золотого Орла.

Подросток был явно горд тем, что он теперь в команде полномочного представителя Сварога.

Все четыре крупных магических камня на ожерелье орла засияли. Величественная птица повернула свой взор в сторону моря. Вдалеке, гораздо дальше от того места, где опять кружили чайки, из пучины морских вод метнулась ввысь довольно крупная рыба с золотистой чешуёй и такого же цвета хвостом, который был примерно в три раза длиннее её тела. Она дугообразно пролетела метра два над водной гладью и скрылась в морской пучине.

И сразу же от этого места в сторону суши покатилась большая волна. Как только она добралась до берега и отпрянула назад, Иван увидел на мелководье искрящуюся перламутром и серебром двустворчатую раковину размером с ладонь. Вдалеке опять мелькнула Золотая Рыбка и больше не появлялась.

– Ничего себе! – поразился вслух Иван, разглядывая вещицу, подаренную Золотой Рыбкой.

И уже про себя заметил:

– Раковина такая же, как у отца в коллекции! Только расцветка другая.

Но этот факт Иван озвучивать не стал.

– О-о, тебе оказана большая честь! – казалось, орёл был удивлён не меньше мальчика. – Это Раковина Грёз. Не расставайся с ней. А теперь проведи пальцем по контуру символа на верхней створке справа налево.

Иван, слегка касаясь, вычертил указательным пальцем нужный рисунок загадочного символа, и Раковина Грёз тут же раскрылась у него на ладони. Внутри на широкой панели с небольшим углублением в самом центре лежал гладкий шарик. Предмет был почти чёрный, с перламутровыми фиолетовыми переливами насыщенного кобальто-синего оттенка, диаметром примерно с мячик в пинг-понг. Мальчик вопросительно посмотрел в задумчивые глаза волшебного орла.

– Это Магический Шар. Его создали два выдающихся гнома.

– Настоящие гномы? – перебил подросток.

– Других и не бывает. Гномы – наши союзники. Их знания и умения не раз выручали нас в войне против ледяных великанов из Йотунхейма ‒ Земли Йотунов. Боевое оружие, мастерски выкованное кузнецами-гномами – желанный подарок для любого аса-воина.

Золотой Орёлнемного помолчал, давая человеку время, чтобы осмыслить услышанное.

– А самым лучшим творением длиннобородых гномов безоговорочно признан Молот Тора. Оба достойны друг друга: сильные, независимые и свободолюбивые. Не удивительно, что Молот способен жить своей собственной жизнью. Он может многократно увеличить силу Тора, а захочет и улетит от него, ничего не объяснив. Он способен становиться ещё тяжелее, чем есть на самом деле, хотя, казалось бы, куда ж ещё тяжелее, или, наоборот, возьмёт и уменьшится до размеров обыкновенного жёлудя. Это боевое оружие может не только крушить и убивать, но и оживлять.

Золотой Орёл давно так много не говорил вслух, да ещё и на языке людей. Поэтому он взял небольшую паузу.

– А если вернуться к Магическому Шару, то это ещё один подарок от гномовВерховному Совету. Шар виртуозно сделан из редкого чёрного кристалла – загадочного мориона. Добывают его в подземных пустотах, куда дорогу знают только гномы. Этот шарик способен творить чудеса, как вы – люди – это называете.

Золотой Орёл внимательно посмотрел на мальчика.

– Только будь предельно внимателен. Нельзя допустить, чтобы Раковина Грёз и Магический Шар оказалась в чужих руках.

Иван аккуратно прикрыл створки раковины, и они уже сами плотно сомкнулись.

– Жду тебя завтра рано утром на этом же месте, и не забудь захватить Раковину Грёз, – произнёс орёл и посмотрел куда-то за спину мальчика. – Странно, кажется, я уже видел это милое создание с каштановыми волосами.

– Где? – обернулся назад подросток.

Ивана увидел высокую фигуру своего отца, спешащую, судя по широким шагам, к нему. Отец был не один – с ним вместе вышагивала Моника Иоландис.

С длинными медно-каштановыми волосами девушки заигрывал лёгкий бриз. Солнечные лучи делали цвет её волос более насыщенным и блестящим, что усиливало их привлекательность.

Заметив Ивана, Моника провокационно отбросила прядь своих волос с лица. Ей явно хотелось произвести впечатление на своего друга, с которым последние несколько лет они общались только дистанционно.

– А-а, это мой отец. А его спутницу я тоже знаю, – обратился к своему новому знакомому Иван.

Парень повернулся к орлу, машинально опуская Раковину Грёз поглубже в карман шорт. Но Золотого Орла и «след простыл».

МИКА – НИКА – МОНИКА

Отец Ивана вместе с юной спутницей приближались. Рука подростка ещё находилась в кармане шорт и дотрагивалась до Раковины Грёз, убеждаясь, что она на месте. Подросток никак не среагировал на отца.

– Сынок, я уже стал волноваться. Здесь же проходит участок пляжа, необорудованный для отдыха и плавания! Зачем ты вышел за территорию отеля так далеко?

Отец был взволнован тем, что сын так далеко отошёл от безопасной зоны, поэтому не заметил заторможенную реакцию сына при их появлении.

– Ты узнаёшь? Это же Мика – дочка дяди Гафона!

– Конечно узнал, просто задумался. Привет, Мик! Давненько мы не виделись! Наконец-то будет с кем пообщаться, пока наши родаки будут изучать любимые океанические процессы и множественные связи подводного царства, ‒ с иронией, а может и с укоризной сказал Иван, припомнив изречение, которое часто слышал от своего отца.

– Это я маленькой была Мика, когда жила в Греции. А в России меня все зовут Ника, – девчушка кокетливо отбросила назад свои распущенные медно-каштановые волосы, отливающие на солнце небольшим красноватым оттенком.

– Пошли попьём коктейль, – предложил паренёк. – Ну, в знак «примирения» ‒ за Мику, – уточнил он.

Подростки направились в сторону пляжного бара.

– Ну вот и ладненько. Тогда мы с мамой проверим, всё ли готово к завтрашнему погружению. А то вечером некогда ‒ буду демонстрировать в холле отеля свою коллекцию морских обитателей, – отец направился следом за сыном и Моникой.

Отец приостановился и подправил солнцезащитные очки.

– Мне показалось, ты с кем-то беседовал перед тем, как мы подошли? – попутно задал вопрос отец.

– Вроде, нет. А что?

– Просто спросил, – ответил отец.

Его рука скользнула по льняному мешочку с его любимой морской раковиной, висевшему у него на шее. Отец бегло взглянул на воду, а потом – на небо. Средиземноморское солнце уже начало палить во всю мощь.

На пляже из недр песка вылез маленький паучок. Он последовал было вдоль пляжной зоны за людишками. Но удача принципиально не желала сопутствовать опасному паукообразному.

По паучку неожиданно проехало переднее колесо велосипеда, на котором ехал работник в униформе отеля. Паучок застрял в глубокой канавке новенького резинового протектора шины колеса и стал заложником незапланированного путешествия в противовес злобным планам. Пауку приходится крутиться вместе с колесом.

Служащий пляжа привозил чистые полотенца и накидки, а сейчас вёз в химчистку грязное бельё. Только вчера заботливый хозяин заменил изношенную шину на велосипеде. Поэтому сцепление с песком и с дорожным покрытием было замечательным.

Водитель двухколёсного транспортного средства без приключений доехал до химчистки и отнёс корзину с грязным бельём в пункт приёма. Потом этот же работник взял в руки шланг, включил краник и начал поливать колёса своего велосипеда дезинфицирующим средством. Под сильным напором химического раствора на землю посыпались мелкие камешки и песок. Выпал и чахлый паук, весь в жёлто-зелёной липкой слюне. Его смыло вместе с другим мусором в водосточную канаву.

Больше мерзкого тарантула-великана уже никто не видел.

СЕКРЕТ ИВАНА И МОНИКИ

А Иван с Моникой, как будто не было долгих четырёх лет разлуки, шли и болтали, сидели и болтали, ели попкорн в холле отеля и опять болтали без умолку.

Отец Мики – Агафон Иоландис– грек по национальности, чьё имя в переводе с греческого означало «благо, добро». А её мама – русская, родилась в Подмосковье. Познакомились родители Мики в Крыму, где обворожительная девушка с копной медно-каштановых волос, носившая прекрасное имя Катюша, проводила отпуск, а молодой симпатичный кириос, то есть мужчина, приехал погостить к дальним родственникам – этническим грекам.

После отдыха молодые люди вместе отправились в столицу России, отпраздновали там свадьбу и уехали на родину Иоландиса – в Грецию, там свадебная церемония продолжилась.

Так лаконично Агафон отрапортовал любопытствующей дочери, отвечая на вопрос, как родители познакомились. Впрочем, капитан и владелец яхты привык выражать свои мысли лаконично – кратко, но ясно. А если что-то знала Мика – знал и Иван, или наоборот.

Отцы Ивана и Мики дружили очень давно. Мужская дружба распространилась на их жён, а потом – на детей, Ивана, Монику и Мартина, младшего брата Моники. В общем, удачно сложилось!

Агафон Иоландис в кругу семьи называл свою обожаемую дочь ласковым русским словом – «доча», которое он услышал от своей супруги. Греку нравилось, как оно звучит, и считал, что так он подчёркивает свою необъятную любовь к дочери.

Четыре года назад мама Мики «твёрдо и бесповоротно» решила вернуться на некоторое время в Москву для получения высшего образования у себя на Родине. Отец Мики зарабатывал тем, что показывал красоты Эгейского моря туристам, катая их на своей яхте, или отправлялся с небольшими группами учёных-океанологов в морские экспедиции. Он был постоянно в море. Поэтому на семейном совете было решено, что Мика и Мартин всё это время будут жить у дедушки в подмосковной Балашихе.

И вот наконец четыре года учёбы заканчивались. Совсем скоро мама Ники должна сдать выпускные экзамены, защитить дипломную работу, и сразу домой – в Грецию.

А вот Ника вместе с дедушкой и братом Мартином не захотели дожидаться окончания маминой учёбы, а решили провести «время с пользой». Эта дружная троица, возглавляемая дедушкой, неожиданно взяла билеты на самолёт на ближайший ночной рейс и сегодня прилетела.

За четыре года много чего накопилось, о чём можно было бы ещё рассказать своему другу. Но тут Ника вспомнила о ночном происшествии в самолёте.

– Ты в чудеса веришь? ‒ вдруг спросила Ника.

– Раньше – не верил. Но теперь думаю, чудеса всё-таки случаются. А что?

– Ночью в самолёте я такое видела! В это сложно поверить. Сначала огромный золотой орёл свалился прямо на крыло самолёта. Весь такой замученный, как будто за ним гнался кто-то. Я не могла ошибиться – мой иллюминатор как раз напротив был.

– Настоящий Золотой Орёл? ‒ задал уточняющий вопрос Иван.

– Настоящий или нет, не знаю, но он точно был живой. Мне показалось, что он читал мои мысли. Но это ещё не всё. Когда гигантская птица спрыгнула, на то же самое место из темноты вывалился огромный тарантул жуткого вида. Весь в красных волдырях. Брр! Но и он вскоре свалился с крыла. Только перед этим плюнул в мою сторону чем-то зелёным. Мне так противно было! Ну и страшно, конечно.

Иван внимательно слушал доверительный рассказ об уставшей взъерошенной птице, напоминающей орла, рухнувшей на крыло авиалайнера, о противном осознанном плевке огромного тарантула омерзительного вида в сторону Моники.

Подросток сопоставил все сведения и понял, что его подруга не только летела с ним в одном самолёте, но волею случая оказалась вовлечена в ту же небывалую историю, что и он.

– Это неспроста. Отец говорит, случайность – частный случай закономерности, – вспомнил реплику отцаИван, когда он получил низкий балл за контрольную работу по физике.

Ника по взгляду Ивана видела, что он ей верит.

– Вот что значит дружба, – обрадовалась девушка.

Иван даже не сомневался, что теперь Ника тоже будет в их команде, и был очень рад этому.

– Завтра утром позвоню тебе. Хочу представить тебе кое кого. Правда, я сам с ним познакомился буквально только что. Думаю, ты удивишься, когда увидишь. Но только это секрет, – уточнил Иван.

– Если что, я ‒ «могила!»

«ПАРУСНИК МААКА» И ЧЁРНАЯ ЖЕМЧУЖИНА

Вечером в холле отеля прошла небольшая по времени, но ёмкая по содержанию лекция профессора-океанолога и биогидрохимика Константина Тонина с презентацией его коллекции морских обитателей.

Настоящим украшением этой и без того удивительной коллекции была большая двустворчатая чёрно-перламутровая морская раковина с радужными переливами. Внутренний слой необыкновенно крупного моллюска тоже был чёрно-перламутровый. В раскрытом виде раковина напоминала по форме дневную бабочку «Парусник Маака».

Но особый восторг у всех вызвал натуральный жемчуг внутри этого моллюска. Жемчужина была угольно-серого цвета, можно даже сказать почти чёрного. Она была потрясающего диаметра – примерно сорок миллиметров, почти с мячик в игру пинг-понг.

В добавок, драгоценность переливалась золотисто-зелёным оттенком с баклажановым отсветом. Бусина была почти идеальной сферической формы. Одним словом – настоящее сокровище.

Крупная тёмная горошина насыщенного антрацитового цвета с лёгким напылением серого и синего оттенков буквально преобразилась, можно сказать «ожила» и засияла, когда бусину стали подсвечивать солнечные лучи.

Отдыхающие восторженно рассматривали «любимицу» профессора.

– Такое встречается в природе «один раз в сто лет», а может и того реже, ‒ пояснил со знанием дела профессор-океанолог, хотя его личный возраст был намного меньше, чем столетний интервал. – И это диво-дивное в моей коллекции! ‒ добавил учёный не без гордости.

Профессор Тонин очень дорожил этой драгоценностью прежде всего с научной точки зрения. Но и с точки зрения любого ценителя прекрасного – это настоящее сокровище.

– Умопомрачительная! Настоящая «слеза русалки». Подарок от сестры знаменитой русалки Ариэль. Всегда ношу её у своего сердца, ‒ уточнил хозяин невероятно крупной жемчужины.

Профессор добродушно посмотрел на хихикающих в этот момент двух молоденьких девушек, догадывающихся, что это всего лишь безобидная шутка лектора.

– Правда, правда, – добавил профессор, загадочно улыбаясь.

Девушки рассмеялись ещё больше и с удовольствием сделали селфи на память на фоне раскрытых створок «Парусника Маака» с уникальной чёрной жемчужиной в центре.

Цена, которую отцу Ивана не раз предлагали за чёрную «слезу русалки», тоже была умопомрачительной. Но все разговоры о продаже своей «любимицы» океанолог пресекал сразу и бесповоротно.

В зарубежные «гастроли» профессор-океанолог возил выбранные экспонаты из своей коллекции в специальном боксе, запирающемся на кодовый замок.

И только свою «умопомрачительную» морскую бусину отец Ивана всегда носил как кулон в небольшом бежевом мешочке из льняной холщовой ткани на длинном шнурке. В чемодане всегда было несколько оттенков таких мешочков, которые он подбирал под цвет рубашки, не желая в поездках расставаться со своим талисманом ни на минуту.

Вот таким «чудаковатым» весельчаком был этот профессор Тонин.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Рисунок 9. Мифический Радужный Мост.

Проводив вечером Нику до дома, Иван вернулся в номер отеля, прошёл на открытую террасу, уселся на широкий диван и стал любоваться волшебной Раковиной Грёз, которая для непосвящённого выглядела как обычный сувенир. После этого уставший за день паренёк улёгся на диван и, немного повертевшись, заснул.

И тут же Ивану стал сниться Биврёст ‒ легендарный мерцающий трёхцветьем пространственно-временной Радужный Мост в Асгарде. Не случайно первым в испускаемом цветовом спектре был цвет пламени – ярко алый с рыжеватым оттенком. За счёт него создавалось впечатление, что мост целиком объят огнём.

Помимо разнообразных пространственно-временных функций, мост был своеобразной линией обороны. Безопасность Радужного Моста имела колоссальное значение. Эффект иллюзии множества горящих костров, якобы находящихся на мосту, позволял сдерживать ледяных гигантов-йотунов. Кажущееся полыхание огней на мосту было психологическим барьером, через который воинственные йотуны не могли переступить, боясь расплавиться и погибнуть от жарких языков пламени.

Мост возвели величайшие и самые искусные мастера своего дела. Он был чрезвычайно прочным, а главное, надёжно сдерживал навязчивое желание жителей Йотунхейма напасть на другие миры.

Но для большей безопасности Радужного Моста и Ясеня Иггдрасиль Вселенский Совет принял решение поставить здесь бессменного стража и защитника.

Выбор пал на Хеймдалля ‒ «светлейшего из асов», как его рекомендовали членам Вселенского Совета. Этот могучий и бесстрашный ас, ещё один достойный сын Одина, брат Бальдра иТора, отличался не только впечатляющей силой, острым зрением и чутким слухом. Отец наделил его также даром предвидения и способностью видеть угрозы, исходящие из любых миров, из любого направления, видеть прошлое, настоящее и будущее сколь угодно далеко.

И вот Хеймдалль, зная, что из гнезда Ясеня Иггдрасильпохищено Золотое Яйцо, без устали в очередной раз пытался узреть хотя бы малейший намёк на преступника. Он тщательно смотрел во все стороны и так далеко, как мог только он. Но злоумышленник как будто испарился.

От огорчения Хеймдалль поник головой и опустил свой взор. И тут, совершенно неожиданно, ему открылась ужасающая правда. Там, где он даже подумать не мог, настолько это было невероятно, потому и не смотрел себе под ноги, внизу чётко под Радужным Мостом проложила себе дорогу витиеватая речушка, по которой нагло и уверенно плыл из Асгарда в сторону Йотунхейма Морской Змей, вернее Лафей, собственной персоной.

Увиденное зорким оком Хеймдалль тут же отправил в Чашу Видений, расположенную в Зале Магических Тайн.

Слои корпуса волшебной полусферы стали усиливать скорость своего непрерывного разнонаправленного вращения. Количество фонтанирующих в центре чаши многоцветных огоньков безостановочно увеличивалось, и они стали выстраивать в пространстве над чашей фигуру в виде большой сферы. В центре сферы появились тонкие линии, из которых стало чётко вырисовываться полученное от Хеймдалля изображение.

Члены Вселенского Советаполукругом обступили Чашу Видений. А сверху над сферой всплыли и спокойно взирали на происходящее большие миндалевидные глаза Рода.

Пара воронов-братьев ‒ Хугин и Мунин ‒ влетели в «совещательную» залу и бесцеремонно уселись на массивную спинку Кресла Пророчеств, изготовленного из единого пласта горного хрусталя. Для большей важности птицы распушили свои иссиня-чёрные перья на «бороде» и на хвосте.

Сегодня Хугин и Мунин сидели на удивление тихо и смирно. Лишь иногда вóроны подправляли своими массивными клювами торжественные орденские ленты синего цвета, обвязанные вокруг их тела сверху вниз наискосок, как бы через плечо. Эти подвязки ‒ особый знак отличия. Они иллюстрировали, что благородные птицы принадлежат Одину и помогают только ему.