Золотое Яйцо и код в параллельную реальность

– Дедушка, я стараюсь, как могу. Мартик мог бы и помочь, а не спасть.

– Он маленький, вот и не выдержал, заснул.

Больше пассажиров не предвиделось. Бортпроводники перевели двери в автоматический режим «armed».

– Ladies and gentlemen! This is your captain speaking. Welcome! ‒ по-английски обратился к пассажирам командир воздушного судна, поприветствовал аудиторию и пожелал приятного полёта всем присутствующим на борту.

Команда наземной службы аэропорта при помощи специального языка жестов направила самолёт к площадке предварительного старта. Светоотражающие элементы на жилетах работников и светящийся светодиодный жезл в руках регулировщика обеспечивали комфорт и повышенную видимость их движений в тёмное время суток. Все работали точно, чётко и слажено, как всегда.

Пассажирский авиалайнер медленно покатился мимо выстроившихся в ряд самолётов разных авиакомпаний и вырулил к взлётно-посадочной полосе. Диспетчер дал разрешение на взлёт.

– Five, four, three, two, one, blast-off! ‒ по-английски про себя начал долгожданный отсчёт второй пилот, что означало «пять, четыре, три, два, один, взлёт!».

Полёт начался.

Загрузка салона самолёта была не полной. Поэтому после взлёта и выхода на линию заданного пути старший бортпроводник разрешил занимать свободные блоки кресел в пределах своей зоны. Довольные таким вниманием, авиапассажиры быстро расположились поудобнее.

Бортпроводники предложили клиентам наборы лёгких закусок и напитки. Затем в салоне воздушного судна заботливо приглушили свет.

Стюард бизнес-класса раздал в зоне своей ответственности плоские подушки и лёгкие пледы. Иван Тонин – четырнадцатилетний подросток из Москвы – накрылся мягким кашемировым пледом с головой.

Комфортная работа системы кондиционирования воздуха окончательно расслабила притомившихся путешественников. Люди стали погружаться в сон, пристегнувшись, чтобы не получить травмы при внештатной ситуации.

Ивану было тепло и уютно. Сон подкрался незаметно и надолго пленил сознание мальчика.

Вначале паренёк увидел обычное яйцо. Вдруг скорлупа стала приобретать золотой оттенок. Яйцо быстро увеличилось до космических размеров. Внутри этого пространства чётко обозначились девять миров, каждый своей формы, цветового спектра и вибрации. А потом и вовсе всё закрутилось и смешалось, и сюжет сновидения стал похож на детективную историю с преступлением и поиском злоумышленника.

Где-то в середине полёта корпус лайнера, следовавшего на автопилоте, вдруг резко «встряхнуло» из стороны в сторону. Видимо, воздушное судно попало в турбулентную струю.

Но Иван полностью находился во власти красочного фантастического сновидения. Поэтому он не ощутил толчка в корпус летательного аппарата. Пассажиры тоже безмятежно спали.

В кабине пилотов на приборной доске все индикаторы были привычного зелёного цвета. И тут индикатор одного бортового прибора, отвечающий за авиагоризонт, без видимой причины показал угол крена.

Рисунок 7. Бортовой прибор летательного аппарата.

– Положительный крен на правое крыло, – чуть повысив голос тут же рапортовал «правак» – помощник командира экипажа.

Он имел на униформе по три золотые полоски на рукавах и на погонах и сидел от капитана по правую руку.

– Перехожу на ручное управление, – отрапортовал второй пилот.

Наклон был всего в несколько градусов, но это встревожило лётный экипаж. Ведь они не делали никаких срочных манёвров, которые могли спровоцировать отклонение, пускай пока и не критическое.

Бортовой метеорадар и сводка погоды тоже убеждали, что на данном этапе полёта атмосфера стабильна. Грозового фронта рядом не было. Но просто так ни турбулентность, ни тем более отклонение авиагоризонта сами по себе не происходят.

В целях безопасности бдительный командир воздушного судна принял решение визуально посмотреть обстановку за бортом, сначала из носовой части – из кабины пилотов, а затем при необходимости – из пассажирского салона в районе крыльев. Он жестом показал второму пилоту, что передаёт ему управление воздушным судном.

Именно за эту привычку капитана – часто использовать жестикуляцию при общении с коллегами – лётный экипаж и прозвал своего лидера «Немо», прежде всего имея в виду язык «глухонемых», и только потом – Капитана Немо, персонажа романа Жюля Верна, командира подводного судна «Наутилус».

Главный пилот встал, посмотрел в окно со своей левой стороны и показал экипажу рукой жест «Ок».

– Нужен обзор из пассажирского отсека, – принял решение главный пилот и изобразил жестом, что собирается выйти.

Набрав на кодовом замке нужную комбинацию, капитан открыл пуленепробиваемую дверь и быстро вышел из кабины пилотов.

Беспричинный толчок почувствовала и четырнадцатилетняя рыжеволосая девушка. Долгожданное пятнадцатилетие было не за горами – в конце августа. Звали её Моника Иоландис. Она спокойно слушала музыку, сидя в наушниках. Её посадочное место было у окна, почти напротив крыла авиалайнера. Дедушка и младший брат Моники – Мартин – мирно спали чуть левее на один ряд впереди в блоке кресел в центральном ряду.

Моника приоткрыла занавеску небольшого овального иллюминатора. В наушниках продолжала тихо звучать любимая композиция. Но девушка теперь была сосредоточена на другом.

На несущей поверхности правого стреловидного крыла самолёта лежала взъерошенная птица колоссального размера. Широко расставленные гигантские крылья, с крупными симметричными белыми отметинами на концах, свисали с обеих сторон и колыхались под мощным потоком воздуха. Золотисто-коричневое оперение с бриллиантовыми бликами безостановочно самопроизвольно сверкало и искрилось, что особенно подчёркивалось на фоне ночного неба. На затылке перья освещались оранжевым пламенем. Казалось, на голову птицы водружена золотая корона.

Так уж случилось, что волею невероятных обстоятельств Монике довелось лицезреть чудо ‒ Золотого Орла. В мир людей его отправил с секретной миссией Правитель Мидгарда – Сварог.

Посланнику Сварога было поручено отыскать след коварного и дерзкого преступника, похитившего бесценное Золотое Яйцо из гнезда магического Мирового Древа – Ясеня Иггдрасиль.

Когда посланник перемещался по Главной Струне Перехода, на него неожиданно было совершенно покушение с применением магии.

Внешний вид удивительной птицы говорил, что у пернатого серьёзные проблемы. То, что пассажирский авиалайнер случайным образом любезно подставил незваному гостю своё крыло, и посланник Сварога смог перевести дух – было невероятной удачей для последнего.

– Милая золотая птичка, ты ранена?! – губы Моники сами собой чётко произнесли то, что диктовало её сердце.

Птица то ли уловила тусклый свет, возникший в окошке иллюминатора, то ли прочитала мысли свидетеля её бедственного положения. Но реакция была молниеносной – животное за бортом мгновенно повернуло голову в сторону фюзеляжа. Жалостливые глаза Моники встретились со светящимся взглядом необыкновенной «коронованной особы».

– О, кажется, меня заметили. Надеюсь, это юное создание завтра не вспомнит обо мне, – подумала величественная птица.

Золотой Орёл сразу соскользнул с крыла самолёта и скрылся в объёмном тёмном облаке, проплывающем снизу. Эффект «воздушной ямы» повторился – авиалайнер снова слегка качнуло.

Но надежде посланника Сварога остаться незамеченным не суждено было сбыться. Юная пассажирка авиалайнера с роскошной копной волос насыщенного золотисто-бронзового оттенка интуитивно догадалась, что она глазеет на чудо, и, возможно, это что-то значит. По этой причине девочка продолжала смотреть на уже опустевшее крыло воздушного судна. Как будто ждала продолжения.

И интуиция не подвела. За бортом авиалайнера произошло что-то необъяснимо странное и ещё более поразительное.

Самолёт вновь чувствительно качнулся. Но не «болтанка» встревожила девочку. Глаза Моники округлились и на время перестали моргать, а лоб буквально прилип к прочному стеклу оконной панели.

На то же самое место, где минуту назад лежала, по представлению девочки, несчастная птица-мутант, из темноты внезапно вывалился огромный мохнатый тарантул бурого цвета с мерзкими красными волдырями на брюхе.

Как раз в это время командир воздушного судна, выйдя из кабины, подошёл к нужному иллюминатору, располагавшемуся напротив крыла летательного аппарата.

Видимость в тёмное время суток была неудовлетворительной. Да и ракурс обзора – не лучший. И всё же опытный пилот отчётливо видел тоже самое, что и «глазастая» Моника, находящаяся в средней части салона авиалайнера – на крыло самолёта «припарковался» крупногабаритный неопознанный объект.

– Это что ещё за «инопланетянин»?! – удивился командир воздушного судна, заметив и осознав, что объект живой.

Ситуация была нештатная. На правом крыле самолёта преспокойно, несмотря на мощный воздушный поток, сидел паучище-великан. Он имел целых восемь светящихся глаз, которые располагались в три ряда. Нижний ряд состоял из четырёх глазниц, средний – из двух глаз, чуть бóльших по диаметру, а в третьем ряду – самом верхнем – по бокам расположились два большущих глаза, сверкающих невероятной злобой.

Красные волдыри на брюхе ядовитого паукообразного беспорядочно пульсировали, выдавая его нервозность, крайнее раздражение и лютую озлобленность.

– Опять этому выскочке в перьях удалось выскользнуть из моих липких сетей, – пробубнил себе под нос паук ужасающего вида.

А ведь мерзкий тарантул для того и был предусмотрительно послан по Главной Струне Перехода в мир людей самим Лафеем – правителем ледяных великанов-йотунов, чтобы любой ценой помешать Вселенскому Советуи посланнику Сварога отыскать следы Золотого Яйца. Это яйцо неожиданным образом исчезло из гнезда Ясеня Иггдрасиль, на радость всем обитателям Йотунхейма.

Огромный паучище повернул свой недовольный взгляд в сторону фюзеляжа летательного аппарата. Все его восемь глаз кровожадно и с лютой ненавистью зыркнули на Монику Иоландис, прилипшую лбом к иллюминатору. Демонстрируя свою крайнюю неприязнь к человеческой особи, тарантул выплюнул в её сторону ядовитую жёлто-зелёную липкую слюну.

– Ой-ой!!! ‒ громко вскрикнула Моника. – Ouch! ‒ вырвалось у неё уже по-английски.

Девочка с волосами цвета медного каштана от ужаса отпрянула назад. Она нервно резко опустила штору на окошке и буквально вжалась в своё пассажирское кресло.

– Спокойно! В корпусе фюзеляжа все входные двери и эвакуационные люки с выходом на крыло надёжно автоматически заблокированы, ‒ вслух оценил обстановку капитан, думая, что Моника не понимает по-гречески.

Происходящее за бортом указывало на то, что нештатная ситуация имеет предпосылки к стремительному развитию.

– Хотя, поди узнай возможности этого «пришельца». Уже начал плеваться, а там гляди и атаковать вздумает, – рассудил капитан на родном греческом языке.

Побледневшая Моника поджала ноги. Пилот, заметив, что Моника ещё больше округлила глаза и побледнела, осознал, что девушка, возможно, понимает по-гречески.

– Да мы сейчас этому уроду такую взбучку устроим, ‒ с натянутым оптимизмом произнёс по-гречески капитан авиалайнера.

Стремясь обеспечить безопасность пассажиров, капитан уже собрался бежать в кабину пилотов пассажирского авиалайнера, чтобы информировать экипаж о случившемся, совершить манёвр и каким-то образом попытаться сбросить гадкое паукообразное.

Но тут противный паучище-великан, выплеснув свою ядовитую желчь в сторону человеческого детёныша, спрыгнул в атмосферную бездну, как будто его и не было вовсе. Корпус авиалайнера в очередной раз качнулся.

Капитан воздушного судна осознал, что опасность миновала.

– Pish! Pish! Pish! – на британский манер трижды произнёс капитан авиалайнера и для надёжности быстро сплюнул через левое плечо, как делали у него дома.

По жесту было видно, что для большей надёжности мужчина намеревался даже постучать трижды по дереву, следуя народным приметам, но подходящего деревянного объекта рядом не наблюдалось.

– «Тьфу-тьфу-тьфу», ‒ тут же по-русски отреагировала Моника.

Интуиция подсказала капитану, что Моника его продублировала.

– Μπράβο! - что означало восклицание «браво!». – Well done! – эмоционально похвалил и подбодрил юную пассажирку капитан авиалайнера, сказав «отлично!», «молодчина!», на радостях перемешав греческий и английский языки.

Моника улыбнулась капитану в ответ. Капитан на всякий случай ещё раз взглянул через иллюминатор на стреловидное крыло самолёта.

– Θεός φυλάξοι! ‒ тихо произнёс капитан на своём родном греческом языке, что означало «Боже упаси!».

Юная рыжеволосая пассажирка утвердительно кивнула головой в ответ. Стало окончательно ясно, что девушка понимает по-гречески.

– Phew! What a relief! I'm so glad! Have a nice flight, young lady! ‒ высказался по-английски капитан, что означало: «Уф! Какое облегчение! Я так рад! Удачного полёта, юная леди!».

– I'll never forget this flight! ‒ добавила Моника тоже по-английски, что означало «я никогда не забуду этот полёт!».

– Believe me, I am too, – произнёс напоследок капитан, что означало «поверьте, я – тоже».

Пилот вежливо кивнул девушке на прощание и устремился в кабину экипажа.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛЁТА

Второй пилот жестом показал вошедшему капитану, что всё в норме. Индикатор «авиагоризонта» показывал, что равновесие восстановлено.

Воздушное движение продолжилось в штатном режиме. Больше никто и ничто не нарушало обычного течения полёта.

Авиапассажиры всё также мирно спали, как ни в чём не бывало. Но никто не смог бы убедить Монику Иоландис, что ей привиделся этот кошмар. А уж о том, чтобы попытаться заснуть, вообще речи не могло идти.

До самого конца полёта юную пассажирку не оставляло ощущение, что разумное мерзкое паукообразное ползёт по крылу самолёта к её иллюминатору и вот-вот проникнет в салон воздушного судна через прочное стекло.

Единственная польза от бессонницы была в том, что их авиалайнер встречал красивейший рассвет на фоне бескрайней морской глади.

А главное, в аэропорту Монику, её младшего брата Мартина, которого в семье ласково называли Мартик, и их дедушку Яна Карловича уже ожидал отец – Агафон Иоландис.

Последние четыре года дети видели его в основном на экране своего планшета. Причина была банальна – их мама всё это время получала образование в одном из московских высших учебных заведений. Дети в основном находились с дедушкой в подмосковной Балашихе. И хотя ребята прекрасно проводили время, общаясь с местной детворой, но в глубине души они ждали возвращения домой – к папе, в Грецию.

– Как же я соскучилась по тебе, – написала девочка по-русски сообщение на клавиатуре смартфона своему отцу и в ответ получила изображение огромного пульсирующего «сердечка».

– Τα λεμε /та лэмэ/, – появилась на греческом языке надпись на экране смартфона, что по-русски означало «увидимся».

Ни Моника, ни капитан воздушного судна не могли знать прелюбопытную вещь. На борту авиалайнера находился ещё один пассажир, который во время этого полёта раньше них впервые узнал и про Золотое Яйцо, и про волшебного Золотого Орла, и про Зал Магических Тайн, и про многое другое, исключительно магическое.

Этим пассажиром был Иван Тонин ‒ типичный житель современного мегаполиса под названием Москва.

Во время этого ночного перелёта к морю Иван являлся лишь безучастным сторонним наблюдателем описываемых событий.

Ведь все эти загадочные эпизоды происходили в его сновидении – невероятно эмоциональном, насыщенном яркими красками. А знаменитых мифических существ во сне было просто изобилие.

Обычный паренёк даже подумать не мог, что совсем скоро он станет чуть ли не главным персонажем этого сказочного сюжета и будет активно участвовать в нём, выступая на первых ролях.

Не просто же так через кресло от Ивана сидел Бог Сновидений Морфейи напевал ему «колыбельную» песенку гипнотического характера, противостоять которой никто из людей не мог.

ЗНАКОМСТВО

Рисунок 8. Волшебный Золотой Орёл.

В авиагавань Греции самолёт из Москвы прибыл ранним утром. Стойка шасси опустилась и уверенно коснулась взлётно-посадочной полосы. Экипаж начал торможение и выруливание к терминалу. Полёт завершён. Погода в аэропорту прибытия была просто замечательная.

– Parking position, – голос командира воздушного судна по-английски сообщил, что самолёт припаркован и пассажирам можно готовиться к высадке.

– Вот и прилетели, сынок, просыпайся, – мама тормошила сонного Ивана.

Находясь в полудрёме, Иван неподвижно уставился на маму. Подросток пытался понять, он в реальности или всё ещё в жанре фэнтези. Удивительный сон о мифических божествах и о похищении Золотого Яйца упорно не хотел отпускать из своих объятий.

Многоликая публика стала радостно покидать салон самолёта. Во время ночного перелёта туристам удалось выспаться. За счёт этого в их распоряжении теперь был полноценный день курортного отдыха. К услугам туристов: самобытная природа, эстетика местной архитектуры, кулинарные изыски, прозрачное как слеза лазурное море и множество песчаных пляжей.

Последним из кабины пилотов вышел командир воздушного судна. Он медленно прошёлся по салону и приблизился к иллюминатору, из которого хорошо просматривалось правое стреловидное крыло. Примерно в том месте, где ночью сидел ужасающего вида паучище, пилот увидел в какой-то жёлто-зелёной слизкой гелеобразной субстанции большое сверкающее перо.

Капитан воздушного судна передёрнулся, вспомнив ночного «пришельца».

– «Φτου-Φτου-Φτου», ‒ пилот незаметно сплюнул три раза через левое плечо, произнеся по-гречески «фту-фту-фту», что по-русски означало «тьфу-тьфу-тьфу», и направился к выходу, чтобы быстрее подставить своё лицо ласковым солнечным лучам.

В своём рапорте он детально описал внештатную ситуацию. При этом вместо термина «паукообразный монстр» в тексте документа значился «крупногабаритный неопознанный объект».

И только юная Моника Иоландис знала, что на самом деле «неопознанных» и впечатляюще крупногабаритных объектов было два ‒ сказочно-прекрасный орёл и многоглазое уродливое чудище.

Пока семья Ивана Тонина добиралась до отеля на заранее арендованном джипе, воображение мальчика мучительно пыталось воспроизвести, что же там могло быть дальше. Но увы, такой сюжет мог только присниться, да и то, раз в жизни.

– Может следующей ночью продолжение досмотрю, – на миг замечтался подросток и начал раскладывать свои вещи в шкаф-купе.

Он давно заметил, что родителей напрягало разбираться в его наваленных вещах, если они лежали на самой нижней полке. Поэтому поспешил первым выбрать именно нижний ярус полок, чтобы самому принимать решение, в чём идти и что брать с собой на пляж.

Их семья проживала в Москве. И сколько он себя помнил, они регулярно прилетали на отдых именно на этот остров и в этот отель. Служащие отеля гордились тем, что над крышей их здания развивается флаг небесно-голубого цвета – знак высокого качества.

Семья Ивана заселилась в просторный номер с двумя комнатами, большими панорамными окнами, выходящими на бескрайний морской простор, и с широкой террасой, единой на весь номер.

Их общая семейная страсть – море. Оно здесь было уникального аквамаринового цвета с белой пенной каймой вдоль широкой пляжной линии, состоящей из мелких песчинок редчайшего изумительного красновато-кораллового оттенка. Вот это было главное.

– Э-ге-гей, Эгейское море! – от переполняющей эйфории радостно воскликнула Антонина – мама Ивана, стоя с широко расставленными руками на открытой террасе.

– Ле-по-та! – вторила ей её мама, бабушка Ивана – Елена Васильевна.

Глава семейства с довольным видом расположился на террасе в плетёном кресле-качалке и только делал вид, что сдержано взирает на потрясающие пейзажи. На самом деле он заранее арендовал специальное снаряжение для подводного плавания и прогулочную маломерную моторную яхту с экипажем из одного человека, который был лучшим папиным другом, а заодно и капитаном.

Друга звали Агафон Иоландис, а для близких – Гафон. Вполне логично, что на его яхте тоже было красиво выведено большими оранжевыми буквами «Иоландис».

Отец у Ивана – профессор-океанолог, биогидрохимик. Его постоянно приглашали почётным гостем на различные международные научные симпозиумы, конференции и форумы. Лекциями и докладами профессора заслушивались и студенты, и коллеги. Почти двухметровый рост профессора и его атлетическое телосложение только добавляли образу учёного представительности. А демонстрируемые им экспонаты, собранные за многие годы с морских глубин, были уникальны, а иногда и невероятны.

Профессор Тонин был также и первоклассным дайвером со стажем. Мировой океан и дайвинг – две его страсти, плавно перетекающие одно в другое. И уже с завтрашнего дня родители Ивана будут ежедневно совершать непродолжительные морские экспедиции.

А сегодня – адаптация. Таков был план, который все члены семьи знали наизусть, так как он повторялся из года в год.

Иван переоделся.

– Пойду пройдусь, – сообщил подросток родным, – По пляжу вдоль берега, – уточнил он.

Паренёк любил один прогуливаться по хорошо знакомой курортной территории, делать селфи, загорать на пляже, покупать сувениры. К тому же одному было гораздо легче познакомиться с другими приехавших на каникулы подростками.

Время было раннее. На пляже отеля редкие отдыхающие только начинали раскладывать шезлонги. Иван шёл по щиколотку в солёной воде и сквозь голубое стекло солнцезащитных очков наблюдал за охотой средиземноморских чаек. У воды зной не ощущался, прохладный морской прибой ласково обдавал живительной влагой.

И тут ступня подростка что-то зацепила. На пальце ноги висел предмет, чем-то напоминающий браслет значительного диаметра с четырьмя гладкими крупными разноцветными камнями. Иван поднял находку и стал с любопытством разглядывать.

Вдруг бело-серые чайки начали беспокойно и пронзительно вскрикивать, заглушая шум моря. Высоко в небе, практически из ниоткуда, появился громадный орёл.

Величественная птица парила, пристально взирая сверху на обитателей пляжа и на морскую гладь, распустив свои длинные и широкие крылья. Тяжёлый крючковатый клюв орла жёлтым пятном выделялся на фоне голубого небосклона. Пернатый хищник стал плавно соскальзывать всё ниже и ниже. Чайки, словно уважая его личное пространство, разлетелись, сели на воду и стали дрейфовать.

Каково же было удивление Ивана, когда дивная по красоте царь-птица невозмутимо приземлилась прямо напротив него. Мощные когти под тяжестью сильных мускулистых ног впились в песок. Чрезвычайно большие чёрные зрачки в упор бесцеремонно вперились в человека и не мигали.

Но даже не это зрелище поразило мальчика больше всего. Потрясающим было то, что этот орёл был точной копией, нет, не копией, он реально был тем самым мифическим орлом из его сна.

То же золотисто-коричневое оперение с симметричными белыми отметинами на конце крыльев и на хвосте, образующими замысловатый узор. Те же перья на затылке, отсвечивающие золотом инков, как бы имитируя корону.

Но самым убедительным доказательством было только что найденное в воде удивительное ожерелье – именно ожерелье, а не браслет, как он сперва ошибочно предположил. Память только сейчас подсказала ему, что украшение было в точности таким же, как на шее Золотого Орла из его сна.

Иван не верил своим глазам: сюжет из его сновидения словно перекочевал в реальность.

– Мистика какая-то! Ты Золотой Орёл?! Вестник, или как там, забыл, а-а!, вспомнил, посланник Владыки Небосвода Сварога?! – нерешительно произнёс Иван. – Священная птица отца Перуна, – зачем-то добавил он для убедительности имя славянского бога-громовержца, снимая при этом солнцезащитные очки.

– Хотя, наверное, глупо и странно задавать вопросы всего лишь птице и к тому же ожидать от неё ответной реакции, – подумалось мальчику.

Золотой Орёл, не отводя глаза, продолжал целенаправленно буравить ими человека, вонзив свой взор куда-то чуть выше переносицы, как будто пытаясь в районе «третьего глаза» прочесть его мысли.

Тут внимание птицы привлёк безобидный маленький паучок, чуть больше песчинки. Его только что принёс порыв ветра. Бурая расцветка насекомого выдавала его присутствие на песке красновато-кораллового оттенка. Проходящий мимо голубь тоже узрел потенциальную еду, подбежал к насекомому и уже направил красный клювик в его сторону. Но догадливый паучок, приняв розовый окрас, быстро замаскировался в глубь песка.