Гортензия Грей:призраки и злодеи

Антонина Циль

Гортензия Грей:призраки и злодеи

Глава 1

ГЛАВА 1

Майкл Корбетт

Гортензия сидела, положив ногу на ногу и мечтательно глядя в окно. Майклу эта поза не казалась неприличной или вульгарной, но троица пожилых леди, устроившихся на сиденьях наискось, очевидно, имела другое мнение на этот сч ет. Что ж, поезд покинул пределы современного Лонгдуна и въезжал в патриархальную глушь северо-востока.

Дамы неодобрительно фыркали, перешептываясь. Майкл тоже заинтересовался. Несомненно, троицу шокировали открытые по колено ноги Гортензии. А что? Ноги как ноги. Красивые, соблазнительно затянутые в чулки.

Гортензия со вздохом повернулась от окна.

– Чудесная пастораль, – с улыбкой сказала она.

Корбетт видел лишь свинцовое небо, голые деревья и слякоть. Он бы предпочел остаток пути любоваться ногами спутницы.

– Эльбонские деревни – отдельный мир, – сказал Майкл. – Там свои правила, свои законы.

– Линда до сих пор в легком шоке от столичных обычаев, – фыркнула мисс Грей. – Зато дети в восторге. Они гибкие, быстро ко всему привыкают.

– Твоим подругам понравился дом?

– И дом, и Коллридж в целом. Фиби отыскала старых друзей-художников. Нам сделают новый мурал, в детективном стиле: лупа, черная женская перчатка в луже крови, тень от руки с револьвером…

– … томная красотка.

– Блондинка, – понимающе кивнула Гортензия.

– Нет, рыжая.

– Тогда нас никто не воспримет всерьез, – Горти порозовела и тряхнула волосами. – Я же не персонаж наскальной живописи. По-моему и так перебор, но девочкам понравилась. С другой стороны, реклама…

Она что-то наколдовала с волосами в парикмахерской, и теперь они были ярче и выглядели роскошно. Майкл в очередной раз поразился тому, как меняет девушек прическа.

– Ты со мной флиртуешь, Майкл? – в лоб спросила Гортензия, мило склонив голову к плечу.

– Не могу удержаться, – признался Корбетт. – Давно не общался с томными красотками.

Горти с улыбкой покачала головой и снова отвернулась к окну.

Майкл не собирался спешить. Сначала – дело. Насчет личной охраны для мисс Грей он не преувеличивал. Ему было тревожно. Для многих война была закончена, но не для Майкла. Он каждый день сталкивался с ее немым присутствием – фантомами погибших, в спешке похороненных то тут, то там.

До звонка сэра Томаса Корбетт как раз разбирался с захоронением в Эндхедже – при бомбежке там пострадала усадьба с женщинами из продовольственной бригады. Погибли почти все, и местные выкопали для них временную могилу, а жрец отпел с солью и пеплом. Почти все… и все эти леди вернулись призраками. С недавним Прорывом. Шесть лет тихо покоились, ожидая своего часа, а потом вдруг восстали. Необъяснимо. Бедная родня погибших женщин. Им пока ничего не сказали, но рано или поздно они узнают, что их близкие перевоплотились в неразумную эктоплазму.

Майкл постарался отрешиться от грустных мыслей и тоже вгляделся в пейзаж за окном.

– Мы проезжаем Экорни. Видишь дым? Там за лесом большой храм Дуир. Жрецы жгут листья.

– Я, кажется, вижу Дуб, – Гортензия приподнялась и, усевшись на место, к разочарованию кумушек в соседнем купе, приняла элегантную позу с ногами, скрещенными в лодыжках. – Большой, но не такой, как в Лонгдуне.

– Не Патриарх, – согласился Майкл, поразившись способности Горти удивляться таким заурядным вещам.

– Дым пойдет на деревни, и людям станет полегче, – задумчиво проговорила его спутница.

– Жалею, что не поехал на машине, – сказал Корбетт. – Можно было бы организовать экскурсию в храм Экорни. Там красиво.

– В другой раз. Но я ловлю тебя на слове. Этот пейзаж напоминает мне… что-то… что-то такое… Иллюстрации к любимой книге – вот что! В детстве зачитывалась детективами. Там все преступления происходили в деревенской глуши в дождь и туман.

– Я тоже обожал криминальное чтиво, – признался Корбетт. – В юности со мной всегда был томик сэра Коллахема. Помнишь, истории про убийство в закрытой комнате и загадочной смерти на острове?

На лице Гортензии мелькнуло выражение озадаченности.

– Да-да, помню, – пробормотала она. – Как ты сказал, звали автора?

– Зовут. Фитцджеральд Коллахем до сих пор жив. Говорят, как раз обретается где-то на северо-восточном побережье. Его лучшие истории были написаны в двадцатых. Сейчас он разве что публикует рассказы в «Розе ветров» и пишет статьи о войне в «Историке».

– Надо же, – протянула мисс Грей. – Мир тесен. Кстати, посмотришь мои заметки? Мы с Линдой до поздней ночи обсуждали различные версии. Составили схему возможных вариантов. И теперь мне жутко хочется спать.

– Так поспи. У нас еще почти три часа ничегонеделанья. Плед есть?

– Есть… теплый плащ, – сообщила Горти, покопавшись в саквояже. – Сверну и положу под голову.

– А у меня с собой плед. Ложись, я укрою.

Гортензия устроилась на скамье, сбросив туфли и поджав ноги, и практически мгновенно заснула, доставив массу удовольствия получившим новую тему для обсуждения клушам из соседнего купе.

Я шла по знакомой тропинке, гравий забытой мелодией скрипел под ногами. Сосны шумели над головой, одуряюще пахло хвоей и смолой. Влажно, жарко – типичное лето в Подмосковье.

Лес закончился, я вышла к дому. На деревянной веранде сидела женщина – хрупкая фигурка в инвалидном кресле. Алевтина. Гортензия. Я. И уже не я.

Она улыбалась и, как это бывает во сне, я вдруг рывком оказалась возле не е.

– Гортензия, – сбивчиво пробормотала я. – Это я… я здесь… я Аля. Ты не погибла! Ты… жива…

Она кивнула, и я вдруг поняла, что мы невероятно похожи. Вс е это время меня сбивало с толку мо е состояние, я и не помнила, как отражалась в зеркале до болезни. Словно близняшки: тот же разрез глаз, тот же цвет, нос с широкими крыльями, пухлые губы и насмешливая улыбка. Разве что ростом я в своей земной жизни не вышла.

Но раз я вижу сво е отражение в Гортензии, значит, она пошла на поправку. Она улыбнулась и словно в подтверждение протянула ко мне руку. Пальцы слегка дрожали, суставы по-прежнему были припухлыми, но это была уже нормальная, почти здоровая рука, худая, бледная, но моя… совсем как моя.

– Извини, – сказала Гортензия, продолжая улыбаться, – встать и поприветствовать тебя пока не могу. Но с костылями уже передвигаюсь вполне шустро. У тебя прекрасный дом. Я почти со всем справляюсь сама, даже готовлю. Угостила бы тебя отличным кофе, но это сон.

– Прости, – пролепетала я. – Прости меня…

– За что? – женщина в кресле удивленно приподняла брови.

– Ты была здорова, молода… а я…

– Я тоже умерла. В своем мире, – резко перебила меня Гортензия. – И откуда ты могла знать, что муж тебя продаст?

Я растерялась. Умерла? Меня продали? Стена дома, на которой мне был знаком каждый сучок – так долго я рассматривала ее, часами сидя в кресле – поплыла перед глазами.

– Влад… он тогда…

– Травил тебя. Подливал зелье. Это был препарат из другого мира. Есть определенные люди, маги… теперь, я думаю, ты понимаешь, что такое магия… они научились переносить небольшие материальные объекты через расколы и стыки в Сферах.

– «Теория Сфер», многомирье… души-близнецы… – вспомнила я. – Друв Лиделл упоминал о таком.

– Ты познакомилась с жрецами? Они славные, но не все. Понимаешь, вещь из другой Сферы – как метка: в определ енный час ловцы душ активируют артефакты, а ты объект на их карте.

Колени задрожали, я опустилась на т еплые доски веранды и свесила ноги в высокую траву, подобравшуюся к краю настила. Пушистые бархатцы, лен и голубые капли цикория. Влад всегда стриг газон под английскую лужайку, а Гортензия посадила цветы.

В этом сне на мне было одной из платьев мисс Грей, плотное и совсем не предназначенное для лета. Странно. Сон, но я чувствую запахи леса и тонкие духи Гортензии. Кажется, они так и называются: «Гортензия». Коллектив «Психеи» когда-то подарил мне такие на Восьмое марта. Мне они не подошли, а вот на Гортензии раскрылись удивительным образом.

– Судьба так непредсказуема, – согласилась Горти.

– Попытаюсь это переварить, – я сжала пальцами виски. – Моя болезнь…

– Зелье не могло не повлиять на здоровье. Оно так долго было в тебе, что изменило тонкое тело. Физическое же не выдержало нагрузки и тоже начало… меняться. Ты была крепка, Влад долго ждал… и не выдержал.

– Где он?

– Где и должен быть – в могиле. Лика получила твое сообщение и подняла полицию на уши. Влад сбежал. С ним была Нина, твоя медсестра. Но за Владом пришли… те люди… проводники, Нина его выдала. К счастью… наверное… в тот момент я была в реанимации, и они посчитали, что твой муж провалил дело и от меня больше не будет толку. Потом… Влад умер. Полиция решила, что он сбежал с твоими деньгами… Нашлись документы… Он достаточно долго обворовывал клинику… Дело еще не закрыто. Но я знаю, что Влад мертв. Я видела… его фантом. Он приходил сюда после смерти, жаловался, что его жену подменили. Фантомы… они всегда зациклены на последней мысли.

– Но… – в ужасе я попыталась вскочить на ноги, но Горти положила мне руку на плечо, успокаивая.

– В твоем мире призраки редко бывают опасны, разве что для медиумов, чувствительных к эктоплазме. Да и то – попугают и отстанут. Вот наведенные духи – другое дело. Даже не предполагала, что в этой Сфере тоже практикуют обеа.

– Зачем души ловцам?

– Не могу точно сказать. Тебя заарканили люди не из моего мира. Не из моей Сферы. Возможно, ты была слишком сильна… магически сильна… и сопротивлялась. Ведь ты это уже поняла, верно? Потому ты и попала в мой мир, мир Старых богов. Когда-нибудь ты их услышишь, как слышала я.

– Пока не получается, – я смотрела на лес. – Но как? Как ты во всем разобралась?

Гортензия усмехнулась:

– Билли Фрайт всегда меня недооценивал. А ведь детектив я не плохой: сразу вижу детали, подсказки… Я сказала твоей сестре, что хочу написать книгу. Мол, практически побывала на том свете, заинтересовалась феноменом переселения душ. Лика даже обрадовалась. Я пошла на поправку, мне было скучно, а Лика думала, что я убиваюсь из-за предательства Влада. Я не стала ее переубеждать. И поскольку я ничего не понимаю в психологии и ведении бизнеса, пришлось соврать, что в момент удара молнии в козырек дома я частично потеряла память. Но… это была не молния, а аркан ловцов. Затем последовали терапия, массажи… Тело постепенно избавлялось от яда. Балериной или кругосветной путешественницей мне уже не стать, но врачи обещали пару-тройку десятков лет практически полноценной жизни. Управляет клиникой Лика, уже третий филиал открывает. Я живу на доход от акций, немножко копошусь на фондовом рынке, оказалось, это очень увлекательно! Пока мне везет.

– Должно быть, было ужасно очнуться в этом теле… – не унималась я.

– Однажды я спешила домой со смены, а в соседний дом попала бомба. Меня контузило и присыпало обломками. Вот это было страшно. Лежать трупом, слыша голоса вокруг – меня долго не могли найти. А это… просто досадное недоразумение. Как только смогла сидеть, сразу полезла в интернет. Ты не представляешь, каким открытием он для меня стал! Первое время я проводила возле компьютера сутки напролет. Лика ругалась, она у тебя такая милая и заботливая. По мере того как упорядочивалась жизнь, я сузила поиск. Они тоже там, в сети, эти люди, ловцы. Ищут магически одаренных, и, надо сказать, Дар здесь и Дар там – абсолютно разные вещи. Если человек маг в этом мире, мало кто может это заметить… Но в магических Сферах, получив подпитку, он трансформируется в нечто нереальное. Что получила ТЫ?

Я принялась рассказывать об усилившихся Прорывах, смерти Фрайта, агентстве, убийствах, нашем расследовании, новых подругах и… Майкле Корбетте. Гортензия жадно слушала и хитро улыбалась.

– Тебе там хорошо?

– Да, – призналась я. – Но я все-таки не совсем понимаю, откуда ты знаешь такие подробности об обмене душами. Вряд ли это выложено в интернете.

– Я нашла здесь магов другой стороны – общество, противостоящее ловцам. Мы общаемся.

– Но сколько времени прошло с момента перемещения?

– Почти три года.

– Три?!

– Время в наших сферах течет по-разному. Сегодня мы впервые заснули в одну и ту же минуту. Это позволило встретиться в Межмирье.

– Ты сказала, что умерла в своем мире, – поспешила уточнить я, чувствуя, что что-то меняется. Деревянные доски веранды стремительно охлаждались. Сквозь шелест леса и пение птиц пробивался стук колес поезда.

– Я умерла, – Гортензия кивнула, помрачнев. – Я это точно знаю. Меня кто-то проклял за несколько месяцев до перемещения сюда. Древняя, скверная, запрещенная магия. Я обращалась к врачам и магам, никто не смог поставить диагноз. Лишь миссис Круз, колдунья с Джамайки…

Голос Гортензии становился все тише – я просыпалась и ничего не могла с этим поделать, а ведь мне так много нужно было спросить!

Проснулась, чувствуя себя абсолютно потерянной в пространстве и времени. Лежала под стук кол ес, не открывая глаз. Тепло постепенно успокаивало. Тяжесть, сдавившая сердце, отступала.

Сон или… визит в другой мир? Подсказка или шутки подсознания? Гортензия в инвалидной коляске… Лика! Как бы мне хотелось увидеть сестру, хотя бы во сне.

Впрочем, есть моя подруга Линда Фоссет. Если она не передумает и навестит со мной могилу миссис Круз, тогда возможно, фантом креольской колдуньи прольет свет на смерть Гортензии. Или хотя бы узнает меня и как-то подаст знак, что мы встречались раньше. Он и в тот раз глядел на меня… странно. Тогда можно будет убедиться, что это был вещий сон… или взбрыки спутанного сознания.

Должно быть, на моем лице что-то отразилось, потому что Майкл тихо спросил:

– Все в порядке?

Я вздохнула и села на скамье, продолжая кутаться в плед:

– Просто сон.

– Плохой?

– Странный. Дай мне несколько минут, чтобы прийти в себя… тебе идут очки.

Майкл смущенно улыбнулся. В очках его вид был степенным и невероятно милым.

– Обычно я их не ношу, – сказал он. – Но после всех этих бумаг и отчетов устают глаза. Все начинает плыть… я старею. Но, сдается мне, в окулярах я не похож на грозного некроманта, поэтому, работая в городе, таскаю с собой небольшую лупу. Помнишь, у сэра Коллахема в сельских детективах был персонаж – смешная леди из крохотной деревеньки? Где она появлялась, там тут же происходило убийство.

– На месте других персонажей я бы бежала прочь при одном только ее упоминании, – улыбнулась я, вспомнив мисс Марпл Агаты Кристи.

Три леди в купе рядом с нашим внезапно достали из сумок бумажные венки с лентами, дубовыми листьями и омелой, нахлобучили их на головы и что-то запели, уткнувшись носами в крошечные молитвенники.

Я разобрала лишь обращение к великой Махе в ее трех формах, остальное потонуло в стуке колес. Маббон, вспомнила я. Каждый день свои ритуалы. В подтверждение моих мыслей в щелку окна потянуло запахом горелых листьев.

Жаль, я ничего не могу рассказать Корбетту. Сейчас мне нужно найти тихое местечко и отвоевать немного времени для обдумывания сна. Сны быстро забываются, поэтому не нужно откладывать мозговой штурм на потом. Главное, выяснить, была ли Гортензия действительно проклята. Тогда вс е встанет на свои места.

– А в Лайонсроу есть Дуб? – спросил Майкл.

– Есть, – сказала я, прежде чем сообразила, что не могу об этом знать.

В голове всплыла картина: изваяние Бадб и Древо на заднем плане. Это был не образ с негатива в фотоаппарате Горти, а что-то из ее памяти. Мысленно я видела статую богини с другого угла. Такое ощущение, что после сна во мне начала пробиваться память Гортензии.

Тем временем Майкл вернулся к тому, чем занимался в момент моего пробуждения: к разглядыванию схемы в моем кожаном блокноте. Ее я перерисовала со школьной доски в новом жилище. По-моему, получилось неплохо.

– В целом все понятно, – проговорил Майкл. – В центре – наш убийца. От него нити тянутся к… миссис Воган, Экройдам, Фрайту, моему деду…

–… ко мне…

–… к тебе, к миссис Круз… тот призрак на креольском кладбище? Он точно причастен? Есть вариант, что миссис Воган просто искала поддержку в родной религии…

– Оставим ее в схеме, – быстро проговорила я. – Появились некоторые подозрения… обстоятельства…

Корбетт пожал плечами

– Но одна нить ведет к миссис Фоссет? – некромант вопросительно поднял брови.

– Это тоже предположение, – пояснила я. – Однако выяснилось, что кто-то оплатил половину стоимости курсов по защите от призраков.Односельчане Линды на самом деле собрали не так много. Она сама наивно полагала, что недостающую сумму внес какой-нибудь фонд, из тех, что спонсируются правительством. Но поразмыслив и пересмотрев документы, мы убедились, что второй взнос пришел от неизвестного частного лица. Никто не удивился и не заинтересовался, такое бывает часто. Тот же мистер Эверет регулярно рассылает приличные суммы на нужды волонтерских центров и их сотрудников.

– Ощущение, что наш злодей предусмотрел абсолютно все.

– Этого не может быть, – выдохнула я, – он не мог подстроить, чтобы Линда столкнулась с призраком оберштурмфюрера Эрнста Фогеля, нашу встречу и многое другое…

– Но ты все равно вписала эту версию в свои заметки на полях схемы.

– Мне показалось странным, что лицо, оплатившее курсы мистера Найза за Линду, предпочло остаться неизвестным. В любом случае рано или поздно мы разберемся и в этом.

– А как насчет Фогеля, Черного Ордена и призрака, убившего Билли Фрайта. Ты их исключила.

– Это пока. Для них нужно строить отдельную схему. И для начала выяснить, где убийца покупал сандаловые шкатулки и где брал… фантомов… как загонял их в коробочки… Кажется, кондуктор только что объявил станцию Мидконнер. Нам пора выходить. Помощник мистера Митча, мистер Ченнинг, будет встречать нас на автомобиле.

– Сколько времени занимает путь от Мидконнер до Лайонсроу?

– Точно не знаю. То есть… раньше помнила, но теперь не очень… Недолго… я полагаю.

Три высокодуховных леди из соседнего купе покинули поезд вслед за нами. Кажется, они поглядывали на меня немного странно. Все трое поспешили на автобусную станцию рядом с крошечным вокзалом. Пузатый автобус забрал их вместе с корзинками.

Мистер Ченнинг оказался немногословным, вежливым, суховатым джентльменом, словно сошедшим со страниц английского романа первой половины двадцатого века. Впрочем, не будь он единственным человеком с автомобилем возле перрона, я узнала бы его по скрипучему голосу.

В дороге мистер Ченнинг не особо стремился поддерживать беседу (видимо, переложив все усилия на непосредственного начальника, встреча с которым была запланирована на утро), лишь уведомил нас, что для меня приведен в порядок домик покойной т ети, а вот моего спутника никто в гости не ждал.

Конечно, это было выражено… тактично, словами, от которых у нас создалось впечатление, что Лайонсроу, конечно, безмерно счастлив встречать у себя… как вас там, простите?… господина Корбетта, но…

Однако стоило меня намекнуть, что Майкл – внук того самого Эверета, как рейтинг некроманта просто обрушил топ гостей деревеньки.

В местном гостевом доме тут же нашлась свободная комната с завтраком, ланчем и вечерним чаем. Мистер Ченнинг лично представил некроманта хозяйке семейного отеля и составил список лучших лавок Мидконнер и Лайонсроу.

Убедившись, что Майкл устроен, мы поехали дальше по узким улочкам… мимо храма… ещ е одного храма… паба… пары магазинов и потрепанного временем особнячка в глубине заросшего сада. Полагаю, я только что видела Грей-лок, поместье семьи Грей.

Глава 2

ГЛАВА 2

Мистер Ченнинг подтвердил мои предположения. Грей-лок заперт, но незадолго до смерти мисс Грей передала ключи от особняка мистеру Митчу, так что завтра он все расскажет и покажет. А пока вот ключ от домика покойной.

Ажурная калитка, хаотично оплетенная вытянувшимся клематисом, тропинка к пристройке и сараю, почти скрытая засохшим разнотравьем, кусты самшита, некогда круглые, а теперь взъерошенные – садом давно никто не занимался.

Я прошла по дорожке к дому и заглянула в окна. Начинался дождь. Если кто-то и притаился внутри скромного коттеджа, все звуки заглушались шумом капель по крыше.

Ключ легко повернулся в замке. Я осторожно шагнула внутрь, очень жалея, что не обзавелась чем-то посерьезнее острой шпильки для шляпки. Вернусь и приобрету трофейный «штерн», самый дешевый на черном рынке оружия Лонгдуна пистолет, на худой конец, дамский «юнион». Буду тренироваться. Папина наука и навыки Гортензии… непрактично было бы их забыть.

Дом тоже издавал самые разные звуки: скрипели рассохшиеся половицы, и стоило мне миновать напольные часы в прихожей, как они на несколько секунд застучали стрелками и издали хриплый стон. Затем старинный механизм замер, но его внезапное пробуждение меня здорово взбодрило.

Я быстро осмотрела первый этаж. Кухня, гостиная, кладовка. Ничто не екнуло на душе и не щелкнуло в памяти, хотя Гортензия провела в этом доме юность. И только многочисленные фото в рамках выдавали факт ее связи с коттеджем.

Убедившись, что в дом давно никто не входил, я вернулась к калитке и затащила внутрь саквояж. Ужасно хотелось кофе. В дороге я так и не открыла ссобойку, упакованную Линдой, предпочтя сон еде.

Зато теперь меня ждал приятный сюрприз: бутерброды с сыром и термос с кофе. Напиток был еще горячим.

Я смахнула пыль со столешницы на кухне и принялась ужинать. Внезапный резкий звук заставил меня подпрыгнуть. Это были не часы. Звонил телефон, старомодный аппарат на журнальном столике в гостиной.

Я что-то припомнила из разговора с мистером Митчем. Он упоминал, что в последние дни жизни тетя жаловалась на головную боль и тревогу. Наличие телефона позволяло ей по несколько раз в день и даже ночью названивать своему поверенному. Тетя Мэган утверждала, что ее преследуют. Кто? Тени.

Однако к тому моменту многие замечали, что тетушка Грей начала терять память и путать различные события. Поэтому ее беспокойство сочли естественным проявлением угасания. Во время Прорывов в доме дежурила медсестра из госпиталя в Мидконнер. Она не заметила ничего странного.

Однажды утром тетя просто не проснулась. Коронер не нашел в смерти ничего подозрительного: у пожилой женщины, пережившей несколько воин, остановилось сердце.

Пока я выбиралась из-за стола и искала источник звука, телефон затих, но вскоре звонок повторился.

– Алло, – осторожно сказала я, сняв трубку.

– Гортензия, – донесся до меня голос Майкла. – Прости за беспокойство, проверяю, все ли у тебя хорошо. Твой номер мне дали в гостинице. Как ты устроилась?

– Ужинаю, – с радостью откликнулась я, только теперь осознав, как угнетающе действовала на меня тишина оставшегося без хозяйки дома.

– Тогда я за тебя спокоен, – хмыкнул Корбетт. – Хотел пригласить тебя в паб, но понял, что сейчас важнее выспаться.

– Да, пожалуй, – признала я, зевнув, хотя мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть напарника. – Ты тоже отоспись как следует. Честно говоря, я понятия не имею, с чего начать завтра.

– Возможно, завещание тети подскажет, – успокоил меня Майкл. – Номер гостевого дома – три-три-пять. Здесь только один телефон, в вестибюле, Но если позвонишь… обязательно позвони, если что-то побеспокоит… меня позовут. Я приеду в любое время. У хозяйки гостиницы есть второй автомобиль, старый «плюмаж». Я немного похвастался своей родословной и получил разрешение пользоваться мобилем в случае необходимости.

Разговор с Майклом все изменил. Дом уже не казался затаившимся потусторонним существом из фильмов ужасов (привет, детские травмы!), ожидающим, когда жертва расслабится.

Налив себе еще одну чашку кофе, я поднялась наверх. Рюшки и подушки – так можно было описать интерьер комнат. У тети был кот, рыжий великан с острыми ушами, запечатленный на многих фото. После смерти мисс Грей его приютили соседи. Обстановка носила признаки его активного участия в жизни дома: следы когтей на ножках стульев и столов и аккуратные дырочки на листьях засохших фиалок. Рыжие шерстинки на мебели навевали грусть.

Спать я предпочла внизу, в гостиной. К моему великому облегчению ночью меня ничто не потревожило. Никто не нарушил тишину скрипом половиц, зловещим смехом или тяжкими стонами. Мне даже пришлось с некоторым сожалением напомнить себе, что призраки в этом мире не ограничивались паранормальными намеками. Уж лучше бы они таинственно шуршали на чердаках и подвывали из подвалов.

Единственной проблемой для меня стал холод. Если свет в доме еще не отключили, то газ уже не подавался. Газовый счетчик в прихожей, в который полагалось время от времени закидывать монеты в пять ассов, был опечатан.

Меня спас камин. Отсыревшие поленья вначале напрочь отказывались разгораться. Но я пожертвовала огню пачку квитанций, расписок и чеков за двадцать седьмой год из ящика письменного стола, полагая, что уж за двадцать лет тетя рассчиталась со всеми долгами.