Граница падения

Я пытаюсь не обращать внимания, но не могу. Я пробую заткнуть этот голос, но и этого сделать мне не удаётся.

– К чему тратить время на этих отбросов? Зачем ты продолжаешь сражаться с ними плечом к плечу? Ты знаешь, чего ты хочешь! Ты знаешь, что важно для тебя!

Страх и волнение сменяются гневом. Я должен отомстить за семью! Нет. Не должен. Я хочу этого! Я жажду момента, когда мои стрелы пронзят сердца повинных в убийстве моих родных! Я омоюсь в крови предателей и убийц, наслаждаясь их страданиями!

Мои мысли прерывает Макс. Мы наконец достигли прохода. Паладин и Грон занимают позиции по бокам у прохода и осторожно заглядывают внутрь.

– Хватит прятаться! Входите уже! – раздаётся из комнаты голос карги. – Вы вошли в дом моего бога и думали, что я, его верная слуга, не узнаю?

Мы переглядываемся под скрипучий смех ведьмы и входим. Перед нами был озарённый светом множества свечей зал, у дальней стены которого стоял алтарь. Карга взирала на нас, стоя за ним.

– Где дети, трухлявая ты паскуда?! – не сдерживая свою ярость кричит ей Огрун. – Что ты сделала с ними?!

– Успокойся, дварф. Ты увидишься с ними, когда придёт время, – старуха снова язвительно хохочет. – Скажите мне, вы ведь здесь за тем, чтобы меня убить, не так ли?

Она медленно движется к нам, руки её сложены на груди, словно в молитве. Изодранная, и без того грязная мантия чёрного цвета собирает пыль с каменного пола. На лице играет жуткая ухмылка, слегка обнажающая сгнившие зубы.

– Готовы ли вы к тому, что вас ждёт, если вы попытаетесь? – она останавливается, оценивающе глядя на нас. – Я даю вам возможность уйти. Живыми.

– Мы не уйдём без детей, тварь! – голос Огруна больше похож на рычание.

– Да и тебя, ведьма, живой оставлять нельзя, – Макс плотнее укрывается щитом. – Ты принесла в этот мир слишком много зла. Чего бы это не стоило, твоя жизнь оборвётся здесь и сейчас, Мелиэва!

– Мелиэва! – ведьма отводит взгляд куда-то в сторону, о чём-то задумавшись. – Мелиэва. Давно я не слышала этого имени.

– Это твоё имя, не так ли? – спокойно спрашивает Карина. – Предательница Мелиэва, жрица-отступница.

– Я не предавала никого! – скрипучий голос ведьмы срывается на крик. Свет свечей в комнате на мгновение будто тускнеет. – Я служу Оминипалю! Вся моя жизнь посвящена лишь ему!

– Тупая ведьма. Твой бог давно мёртв! – Грон принимает боевую стойку. Клинок направлен на каргу, поблёскивая на свету. – Если ты кому-то и служишь, то точно не Оминипалю.

– Ложь! – возопила ведьма, указывая кривым костлявым пальцем с длинным когтем на орка. – Ты лжёшь! Мой бог говорит со мной! Он дарует мне свою милость! А вы поплатитесь за эту хулу!

Ведьма начинает читать заклинание. Быстрым рывком Макс подскакивает к ней, нанося удар щитом, прерывая её. Не давая ей шанса оправиться, со свистом рассекая воздух, клинок Грона обрушивается на неё, но Мелиэва, подняв руку, призывает магический щит, укрываясь от удара.

– Волшебные артефакты, чтоб их! – ругнулся Огрун, прицеливаясь и выпуская в каргу болт.

Со стороны Карины доносится монотонное бормотание, а перед ней слабо светится свиток. Паладин с орком продолжают теснить ведьму к стене, не давая ей колдовать.

– И вот завязался бой! – голос в моей голове звучит одновременно мрачно и насмешливо. – Но ты всё ещё можешь просто уйти, мальчик. Выход прямо за тобой.

Ведьма прекращает попытки прочесть заклинание и начинает отбиваться вылезшими из пальцев длинными и острыми когтями, сделанными словно из металла. Её движения быстры и точны, похожи на быстрый танец. Грон едва успевает уклониться, когти карги лишь слегка задевают его лицо и шею, оставляя небольшие порезы. Огрун делает ещё два выстрела, но Мелиэва отбивает каждый из них. Но даже так она продолжает отступать к стене.

Карина продолжает читать свиток. Едва слышно, быстро и сосредоточенно.

– Уходи, мальчик! – продолжает твердить мне голос. – Это не твой бой!

И ведь правда! Что я получу от этого? Ради чего я буду рисковать своей шкурой здесь? Ведь нам за это даже не заплатят. Я окидываю поле боя взглядом – блеск и звон стали, ругань дварфа и бормотание волшебницы. Я тут не нужен. Это не моя битва. Я разворачиваюсь и направляюсь к выходу.

– Да, вот так, мальчик.

Я уже сделал шаг из комнаты, когда до меня донёсся голос Грона:

– Ос! – я останавливаюсь. – Стреляй, Ос!

Я вспоминаю весь свой путь от побега из умирающего дома и до этого момента. Каждый шаг, каждое приключение, что я пережил с… Друзьями? Да! Друзья! Они сражаются там, у алтаря! Прямо сейчас у них идёт бой. “Верность и смелость”, – таков наш девиз, разве нет?

– Давай, мальчик! Иди дальше! Нет смысла рисковать здесь жизнью!

Смысл есть! Мои друзья! Каждый день с момента, как я присоединился к ним, они поддерживали меня, помогали. Я разворачиваюсь, натягивая тетиву, и стреляю в ведьму. Стрела быстро пересекает комнату и ранит ведьму в ногу. С рёвом она выдёргивает стрелу и ломает.

– Глупец! Ты испортил мою шутку! Но не думай, у меня есть и другая!

Голос пропадает, и меня наполняет ощущение, что меня с меня сняли кандалы. Дышать становится проще, а тело словно наполняется лёгкостью. Я бегом возвращаюсь в комнату.

Карина наконец дочитала заклинание. Она вытягивает руки вперёд, и ведьму, Макса и Грона накрывает зелёный купол. Всё под ним погружается в тишину.

– Отлично! – Огрун выуживает из колчана последний болт с красным оперением. – Я взорву ей голову!

В момент, когда он заряжет арбалет, его голова слетает с плеч, обдавая всё вокруг брызгами крови.

– Я всех вас убью! – над мёртвым Огруном навис совершенно обезумевший Лиман. Окровавленная коса блестит в его руках. – Если бы не вы, мой племянник был бы жив!

В своём безумии он бросается на Карину. Я подскакиваю к нему сбоку, делая подсечку. Падая, он делает взмах косой, я отпрыгиваю в сторону и сразу же делаю рывок снова к нему, пытаясь ударить ногой, но Лиман уклоняется, поднимаясь с пола. Он бросается на меня, сталь разрезает воздух у моего лица, слегка зацепив щеку, после чего мне в живот тут же прилетает мощный пинок. От удара меня отбрасывает назад и перехватывает дыхание, забиваюсь в кашле, пытаясь жадно хватать ртом воздух.

У стены тем временем Макс и Грон осыпают каргу яростными атаками, пытаясь не попасть под её удары. Карина удерживала зелёную сферу, не дающую ей колдовать. Лиман бросается на неё. Тяжело дыша я делаю выстрел. Стрела пробивает ему шею насквозь, но он успевает нанести удар, от которого волшебнице приходится уклоняться. Её концентрация сбивается. Сфера молчания пропадает, а Лиман с хрипом падает на пол.

Комнату оглашает яростный крик ведьмы:

– Куклы!

Каменные плиты пола вдоль боковых стен вылетают, и из под них вылезает дюжина детей. Каждый ребёнок был худ, глаза налиты кровью, волосы облазят с голов, а одежда висит грязными лохмами. Зубы обнажены в злобном оскале.

– Порвать их в клочья! – отдаёт приказ карга, и все дети яростно кидаются на нас.

Вся эта детская свора двигалась с невообразимой скоростью. Каждый удар маленьких ноготочков оставлял на открытых участках тела глубокие царапины. Некоторые из малышей пытались вцепиться в нас зубами и вырвать кусок плоти. А у стены ведьма стояла и наблюдала за нашими попытками утихомирить всю эту ораву не убивая.

– Я обещала, что вы увидите детей, когда придёт время, – ехидно говорит карга. – И вот оно пришло.

Ведьма вновь пытается прочесть заклинание.

– Мелиэва! – с яростным криком Макс кидается на неё, пытаясь ударить мечом, но она отбрасывает его и Грона заклинанием.

Вся гурьба тут же кидается на них, но они быстро поднимаются, отбиваясь от нападавших. Воспользовавшись моментом, я натягиваю тетиву, но передо мной возникает всё ещё живой Лиман. Быстрый удар, и моё тело прошибает жуткая боль. Я выпускаю стрелу, и она пронзает дровосеку грудь. Прежде, чем он падает замертво, вновь блестит сталь, и мой левая рука, всё ещё сжимающая лук, летит на пол. Из груди вырывается полный мучительной боли крик, раздирая мне горло, глаза затягивает кровавая пелена. Я падаю на спину. Весь мир растворяется в пылающей пучине агонии.

– Уходим! Грон, хватай его! Я прикрою отход! – слышу я приказы Макса сквозь собственные страдания.

Орк отбивает нападение нескольких детей и подхватывает меня. Окружение начинает проваливаться во мрак. Мои крики оборачиваются бессильным стоном. Где-то позади раздаётся жуткий грохот – Карина заклинанием обрушивает выход из комнаты.

– Это выиграет нам немного времени, – говорит она тяжело дыша. – Уходим. Надолго этого завала не хватит.

От каждого шага Грона моё тело прошибает боль. Сознание покидает меня. Когда я очнулся, мы уже бежали через большой зал с фонтаном. Вокруг царил холод.

– Убить Мелиэву! Наказать отступницу! Возмездие! – призраки, ранее просившие убить каргу, теперь нападали на нас.

Где-то вдалеке прозвучал грохот – ведьма пробила завал. Ситуация становилась тяжелее с каждой секундой. Души убитых Мелиэвой жриц продолжали наседать на нас. Пока мы бежали, Карина поддерживала магический щит, который под атаками уже трещал по швам. Из-за больших ворот, пока ещё едва слышно, доносились крики одурманенной каргой толпы детей. Под шквалом атак призраков мы наконец добираемся до выхода из зала. В этот момент щит волшебницы не выдерживает и разлетается растворяющимися в воздухе сверкающими осколками, но Макс уже прочёл молитву Талиндре, прося её защиты. Карина вновь обрушивает проход. Спустя несколько мгновений из-за завала раздались едва слышные, тонущие в отчаянии крики призраков. Невыносимая, выжигающая всё тело боль вновь пронизывает меня, отпечатываясь в мозгу.

– Крепись, малец! – звучит подбаривающий голос Грона где-то в затягивающемся мутной пеленой подземелье. – Потерпи немного. Жрецы тебя скоро подлатают.

Голоса друзей звучат будто издалека, а я сам вновь теряю сознание, растворяясь в тишине.