Забава для избранных

Терентьев буквально на секунду задумался, но тут же ответил:

– Здесь.

– Уверены?

– Уверен.

– А эту девушку знали? – Лев Иванович достал распечатанную фотографию еще живой Савиной.

Хозяин мельком взглянул:

– Да, знал.

– Когда вы видели ее последний раз?

– Это ее убили?

– Да, ее. Так когда? – повторил свой вопрос Гуров.

– Позавчера.

– Во сколько?

– Вечером. Точное время не скажу, не смотрел.

– Вы ее видели здесь, во дворе?

– Нет, на улице, за ее домом. Она ведь в соседнем доме живет.

– Жила, – поправил сыщик.

– Живет, – возразил Терентьев. – Пока ее душа не ушла на небо, она еще живет здесь. Лишь через сорок дней после смерти она уйдет к Богу.

«Вот только всяких религиозных чудиков мне тут не хватало», – подумал Лев Иванович. К верующим людям он относился вполне спокойно, но ко всяким фанатикам – не без доли предвзятости.

– А вы что сами там делали? – уточнил Гуров.

– Гулял. Я люблю гулять.

– Поздно вечером?

– Не только. Могу и ночью выйти. И рано утром.

Мужчина разговаривал вполне спокойно, без всякой раздражительности в адрес незваного гостя. Но у сыщика складывалось стойкое впечатление, что у Терентьева не все дома. Стас бы его сейчас сразу охарактеризовал, не стесняясь в выражениях. И разговаривал бы с ним соответственно. Но Льву Ивановичу мешала воспитанность и природная вежливость. Да и, по сути, этот тип ничего криминального не совершил. По крайней мере, пока что, либо Гурову было об этом неизвестно. А то, что говорит так странно, ну так у всех свои тараканы в голове. Этот мужчина – не единственный такой. И, если говорить откровенно, встречались и похлеще.

– Когда вы видели девушку, она была одна? Или с кем-то?

– Одна.

– А что она делала? Может, по телефону говорила?

– Нет, по телефону она не говорила. Просто медленно шла по улице. Очень грустная.

– Вы даже это разглядели в темноте?

– Конечно. Там ведь фонари горят.

– А вы не видели, к ней кто-нибудь подходил?

– Нет. Она была одна. И никто к ней не подходил.

– Вы ее часто видели?

– Последние несколько дней – постоянно. Мы ведь в соседних домах живем. Правда, Наташа долго здесь не жила, но теперь вернулась.

Значит, все-таки Терентьев убитую хорошо знал, если называет по имени. Может, они даже и общались.

– А вы давно знали Наташу?

– С тех пор, как она сюда переехала.

– Вы общались с ней?

– Да, бывало.

– И о чем общались?

– По-разному. Бывало, встретимся, поздороваемся, поговорим да и разойдемся каждый в свою сторону.

– Наташа вам что-нибудь рассказывала о своей жизни?

– Мало. Мне не важна биография человека. Главное – что у него в душе.

Нет, ну точно чудак, снова мелькнуло в голове у сыщика.

– А в тот вечер вы разговаривали?

– Да. Но недолго.

– Не помните, о чем говорили?

Мужчина неопределенно качнул головой.

– Наташа была очень расстроена. Почему – не говорила, но мне кажется, что это из-за любви. Я спросил, не нужна ли ей помощь, но она отказалась. Она считала, что должна справиться с этим сама, а я ничем не смогу ей помочь.

Да уж, этот Терентьев явно не относился к числу хороших знакомых или приятелей Савиной. Обычно молодые девчонки могут поплакаться даже малознакомым людям из-за любовных передряг и неудач. Но Лев Иванович помнил и то, что не стоит обобщать – люди все же разные. Кого хлебом не корми, но дай вывалить на собеседника все свои печали и горести, а кто-то и под пушкой не расскажет о том, что в душе творится, даже близким.

– И все?

– Все.

Негусто, оценил Гуров. Хоть рассказ Терентьева и подтверждал слова секретарши Карины, что Наташа в тот вечер перед смертью вышла из дома. Интересно, возвращалась ли она потом домой? И зачем выходила? Действительно в аптеку или по другой причине?

– А Наташа вам не говорила, что она делала в тот вечер на улице? Может, куда шла, собиралась?

– Я и не спрашивал. А она не говорила. Но если у человека боль в душе, он может и просто так выйти из дома и пойти куда-то. Просто потому, что стены давят, воспоминания не дают покоя, хочется побыть одному.

Тоже, в общем-то, логично.

– Я вас понял. Спасибо за беседу, Николай Евгеньевич. Ваши данные, будьте любезны.

Домой сыщик возвращался в задумчивости. Пока что картина складывалась такая: студентка в расстроенных чувствах вышла из дома прогуляться, встретила этого чудаковатого Терентьева, поболтала с ним и пошла дальше. Интересно куда? Действительно ли просто погулять, развеяться да отвлечься от грустных мыслей? А этот парень на темной «Тойоте»? Ее кавалер Вова, который, видимо, не найдя подругу по телефону, приехал мириться? Снова вопросы, на которые пока нет ответа. Нет, один ответ все же напрашивался: если в тот вечер к ней приезжал Вова, то вряд ли он стал бы намеренно ее убивать, ибо тут и дурак бы понял, что уже засветился во всей красе перед доброй половиной дома.

Да и этот товарищ кажется каким-то мутным, несмотря на всю свою чудаковатость. У Льва Ивановича сложилось стойкое впечатление, что он чего-то недоговорил. Но возвращаться обратно не было уже ни сил, ни желания. Гуров посмотрел на время. Уже поздно. Мелькнула мысль позвонить Крячко, но сыщик оставил ее. Было бы что-то срочное или важное, Стас бы обязательно позвонил сам. Если не звонит, значит, ничего такого не было. Все равно завтра утром они увидятся на работе и все обсудят.

3

Навестить ухажера Наташи Савиной Крячко решил по месту работы. Он знал, что сотрудники всяких администраций, мэрий и тому подобных учреждений порой задерживаются на рабочих местах. Не все, конечно. Но даже если Вовы на месте и не окажется, у Стаса были его адрес и номер телефона.

Показав на входе удостоверение и разузнав, где находится рабочее место Владимира Четверикова, сыщик пошел прямиком в указанном направлении. Охранник сообщил, что тот ключ еще не сдавал. Значит, на месте. Станислав не знал, как выглядит Вова – у него был лишь примерный словесный портрет, который набросали одногруппницы убитой студентки. Высокий, симпатичный, с темными, чуть вьющимися волосами, серо-голубыми глазами и спортивной фигурой. Вряд ли здесь все поголовно такие, отметил про себя Крячко и решил, что найти нужного человека не составит труда.

Ему повезло. Когда он уже подходил к искомому кабинету, оттуда вышел подходящий под описание молодой человек в черном пуховике и начал закрывать дверь на ключ.

– Владимир? – окликнул его Стас.

Парень обернулся и вопросительно посмотрел на него.

– Да?

– Добрый вечер. Мне нужно с вами поговорить.

– У меня рабочий день уже закончился. Приходите завтра.

– Боюсь, Владимир Алексеевич, что придется сегодня. – Сыщик Крячко предъявил ему «корочки».

– Полиция? – Четвериков с тревогой посмотрел на него. – Что случилось?

– Давайте присядем. – Станислав кивнул на стоящий в коридоре диванчик.

Они сели.

– Я по поводу вашей подруги, Наташи Савиной, – сказал Крячко.

– Наташи? – Тревога молодого человека стала еще сильнее. – Что с ней?

– У меня для вас плохие новости, Володя. Вашу подругу убили.

– Убили? – На лице Владимира тут же отразилась целая смесь эмоций: растерянность, удивление, шок и даже отчаяние. – Убили? – пораженно повторил он.

– Да, убили. Задушили и бросили в собственном дворе.

Стас видел, что эмоции парня были совершенно искренними. Поэтому он и не стал церемониться, хотя в другом случае подобрал бы более деликатные слова. Но на него отчасти давила неприязнь ко всем этим чиновникам-служакам.

– Господи. – Четвериков опустил голову. – Как же так?

– Вот я и хочу выяснить, как же так получилось. Где вы были вечером, два дня назад?

– На работе, – словно на автомате ответил собеседник. – Заехал домой, потом поехал к Наташе.

– Вы звонили ей перед этим?

– Нет. – Он покачал головой. – Я хотел приехать без звонка.

– Почему?

– Понимаете, мы недавно поссорились, и Наташа ушла от меня. Не отвечала на мои звонки, избегала меня, когда я подходил к ее работе или к институту. Поэтому решил приехать попозже вечером к ней домой, чтобы застать ее на месте и поговорить.

– Из-за чего вы поссорились?

– Глупо получилось. – Владимир посмотрел на сыщика. – Я встретил свою бывшую подругу, Марину. А она, знаете, человек очень энергичный, общительный. Ну, такой вот экстраверт. Она может даже незнакомого человека обнять, за руку взять, поцеловать. И в тот день я ждал Наташу с работы – она немного задерживалась. А тут Маринка. Мы с ней расстались без скандалов, поэтому просто поболтали ни о чем. Ну, и Маринка взяла меня за руку. А Наташа это увидела, навоображала себе невесть чего, психанула да и ушла. Побежала ко мне домой, вещи собрала, вызвала такси и уехала к себе.

– Небось и на вас наорала, – заметил Станислав.

Четвериков кивнул:

– Я пытался ей объяснить, но без толку. Наташа вся на эмоциях была. Я ей потом и звонил, и приезжал, но она не хотела меня ни видеть, ни слышать.

– И поэтому вы решили поехать лично?

– Да.

– И как?

– Никак, – вздохнул молодой человек. – Я ее дома не застал. Сначала думал, что увидела в глазок и не открывает, но у нее окна были темные. Я прождал часа два, наверное, но она так и не появилась. Подумал тогда, что она к кому-то из подруг ушла.

– Или к какому-то другому парню, – прищурился Крячко.

– Не буду скрывать – и такое думал. На следующий день я ей звонил. Сначала просто гудки, а потом – абонент не абонент.

– Просто в тот момент ее уже не было в живых.

Владимир сник еще больше.

– Значит, – продолжил Стас, – вы приехали к Савиной, прождали ее два часа, не дождались, и?..

– И уехал, – понуро закончил собеседник. – Я тогда и по ближайшим улицам прошелся, надеялся, может, Наташа где-то гуляет. Но не нашел ее. Поэтому я поехал домой. Я ведь и на следующий день вечером приезжал, но… – Он развел руками.

– А чего не позвонили ей тогда? Ну, когда первый раз приехали.

– Хотел. Но подумал, раз решил сделать так, то лучше увидеться лично. Да и по телефону Наташа снова могла не ответить. А то и вовсе убежать куда-то.

– Во сколько вы приехали к ней?

– Часов в девять, наверно. Или в начале десятого.

– И ждали, получается, часов до одиннадцати примерно?

– Да, наверно, так. Потому что домой я приехал около полуночи.

– Вы ее подругам звонили? Или родителям?

– У меня нет их номеров.

– Вы ведь какое-то время жили вместе, верно?

– Да. Где-то год или около того.

– И что же, у вас даже не было телефонов ее родителей?

– Нет. Я и не спрашивал. Хоть я и был с ними знаком.

– Хорошо знакомы?

– Нет, виделись пару раз всего. Один раз к Наташе мать приезжала, потом мы с ней на Рождество ездили к ее родителям. Они вообще в другом районе живут.

Похоже, их с Гуровым предположение о причастности кавалера к убийству студентки рассыпается в прах, резюмировал сыщик. Этот Четвериков явно не из тех наглых и напористых мужчин или этаких крутых парней. Хлипковат он для убийства. Тем более если они в вечер перед убийством не виделись. Хорошо бы напарник выяснил у соседей Савиной, не видели ли они в тот вечер машину парня и его самого перед домом Наташи. Тогда, в общем, можно будет даже с уверенностью предположить, что к преступлению он не имеет никакого отношения. И он действительно был огорошен сообщением о гибели подруги.

– Скажите, Володя, а до вашей ссоры вы за Наташей ничего подозрительного не замечали?

– Чего именно?

– Тревоги, беспокойства. Может, ваша девушка на что-то жаловалась. На проблемы, угрозы…

Молодой человек помолчал немного.

– Нет, такого не было, – ответил он. – Наташа всегда была веселой, позитивной. Ну, проблемы, конечно, бывали, они у всех есть. Но она не сильно заморачивалась по этому поводу. У Наташи, кажется, самая серьезная проблема была по учебе.

– По учебе? Она ведь вроде хорошо училась.

– Да, в этом и дело. Наташа тогда свалилась с воспалением легких, болела долго, много занятий пропустила. А это случилось как раз перед зимней сессией. Она тогда испереживалась, что ничего не сдаст, хотя сама и читала, и занималась. Даже пока больная дома сидела. По-моему, это у нее единственная самая серьезная проблема была.

– А с друзьями, знакомыми у нее какие отношения были?

– Хорошие. Наташа со всеми хорошо общалась. Даже если про кого-то могла что-то такое сказать, ну, не очень приятное, то всегда в шутку, не всерьез.

– Типа «Вася такой козел и бестолочь», а через минуту мило беседовать с этим же Васей по телефону.

– Да, что-то вроде этого.

– И Наташа ни с кем ни разу ни ссорилась? Я имею в виду, за время вашего с ней знакомства.

– Нет, кажется. Ну, я об этом не знаю. Просто, если бы у нее с кем-то серьезный конфликт вышел, я бы знал. Я ей всегда все рассказывал, и она мне тоже. У нас не было друг от друга секретов.

– А мелкие ссоры?

– Ну, такое, может, и было, но, знаете, Наташа – человек отходчивый.

– Не скажите. На вас-то она сильно обиделась, когда увидела вас с бывшей зазнобой.

– Это другое, – грустно усмехнулся Четвериков. Он помолчал немного. – Если бы я знал, что так все обернется, я бы раньше к ней приехал. Может, и не случилось бы…

«Если бы да кабы», – мысленно заметил Станислав. Может, конечно, Владимир и прав – перехвати он эту Савину где-нибудь пораньше, не лежала бы она сейчас трупом в морге. Хотя не факт, что у них встреча состоялась бы. Короче говоря, одни вероятности. Но случилось так, как случилось.

А еще голову Крячко нет-нет да посещала мысль, что с этим расследованием они могут зайти в глухой и беспросветный тупик. Нет, выход-то, конечно, найдут – они с Гуровым всегда его находили, какие бы заковыристые дела и истории им ни попадались. Но провозиться с убийством Савиной придется долго. Чай, не пьяная поножовщина в подворотне или каком-нибудь притоне и не бандитская разборка. Может, все-таки серия? Маньяки, да и просто убийцы, тоже разные бывают.

И этот Вовочка, похоже, действительно не только не при делах, но и не подозревает, кто приложил руку к убийству его сердечной подруги. Так что с ним тоже можно заканчивать.

– У меня больше вопросов нет, – сказал Стас. – Спасибо за беседу, Володя.

Молодой человек кивнул.

– Вы не знаете, когда похороны? – спросил он.

Сыщик пожал плечами.

– Не знаю, – честно ответил он. – Попробуйте связаться с подругами или родителями Наташи. Они наверняка в курсе.

– Да, конечно.

Станислав встал с дивана. Владимир тоже поднялся, но так тяжело, словно на нем висел неподъемный груз. Он пошарил по карманам куртке, потом снова посмотрел на Крячко.

– У вас, случайно, спичек не будет?

– Я не курю, – покачал головой Стас. – Всего доброго, Володя. Держитесь.

И ушел, оставив Четверикова одиноко стоять в коридоре.

По дороге домой оперативник размышлял над убийством студентки. Картина складывается хоть и до боли знакомая, но все равно странная. Ни ссор, ни конфликтов, ни угроз, ни боязни. За исключением, конечно, Вовы. Но тут однозначно мимо. И все же кто-то убил девчонку. Как там говорили древние? Ищите мотив? Интересно, какой же здесь мотив был? Ограбление – нет, изнасилование – тоже нет. Ну, и конфликт туда же. После ухода напарника к соседям погибшей Станислав посмотрел фотки с места происшествия. Такое ощущение, что задушили девушку неожиданно. Будто она не сразу поняла, что произошло, а то и не поняла вовсе. Может, знала убийцу и не ожидала подвоха? Судя по отзывам и одногруппников, и Четверикова, Наташа была довольно открытым человеком, но даже далеко не все открытые люди будут полностью доверять незнакомцам. Наверно, все-таки знала.

Еще одним вопросом, который занимал Крячко, была ночная прогулка убитой студентки. Ему казалось, что потерпевшая домой не возвращалась. Получается, всю ночь по улицам моталась? Они с Гуровым проверили телефон, но последним звонком в вечер перед убийством был действительно звонок от секретарши с работы. Ну, и на следующий день уже начали поступать звонки от одногруппников, родителей, Вовы. Но ни ночью, ни рано утром Савина ни с кем по телефону не общалась. Встретила убийцу где-то на улице? Это вполне вероятно, но до этого где была? Чай, не май месяц и не лето, чтобы всю ночь можно спокойно разгуливать и не замерзнуть. К тому же еще и дождь шел.

Мысленно собрав все самые каверзные и запутанные вопрос, Стас решил отложить их до завтрашнего дня. Кто знает, вдруг на какие-то из них за ночь найдутся ответы?

* * *

– Мальчика Вову можно смело сбрасывать со счетов.

Гуров покрутил ручку в руке:

– Уверен?

– Абсолютно, – кивнул Крячко. – Не при делах он, это явно видно. Во-первых, не такой это тип, чтоб душить подругу из-за глупой ссоры. А во-вторых, как следует из его слов, в вечер перед убийством он битых два часа прождал возлюбленную перед ее домом. Но так как она пред его светлые очи появиться не соизволила, наш Вовочка сел в машину и поехал уже к себе домой.

– Соседи это, кстати, подтверждают. Они в тот вечер видели во дворе и Вовочкину «Тойоту», и его самого.

– Было бы странно, если бы они не увидели. Чай, он там не пять минут рисовался. Ну, или если бы только там одни слепые да глухие жили.

– Я так понимаю, к Савиной он мириться поехал.

– Совершенно верно. Причем поехал без звонка, боялся, что она опять будет трубку бросать, посылать его по всем известным адресам, а то и вообще из дома куда-то убежит. Но не судьба.

– Да уж, не слишком содержательно.

– И еще, Лева, опережая твой вопрос, скажу, что, опять же, ни ссор, ни конфликтов, ни каких-то серьезных проблем у Наташи не было. И угроз от кого-то – соответственно.

– Значит, тоже мимо. Ревность как мотив можно отбросить.

– Наверняка. Надеюсь, твой поход к соседям убитой был более удачным.

– Как сказать, как сказать. – Сыщик задумчиво посмотрел в окно.

– Что-то есть? – тут же навострился Стас.

– Возможно. Видишь ли, по соседям я, разумеется, прошелся, но услышал ту же песню, что и ты. Про отсутствие конфликтов и все такое прочее, про то, что Наташа грустная ходила после ссоры с парнем.

– Но?..

– Но есть у нее один сосед. Точнее, не совсем сосед, но живет в доме рядом. Весьма странный тип.

– В каком смысле странный?

– Выражается как-то очень загадочно и туманно. Даже если спрашиваешь об обычных вещах.

– Не из этих? – Напарник щелкнул пальцами по шее. – Или другими веселыми штучками балуется?

– Черт его знает, – пожал плечами Лев Иванович. – С виду вроде не похож на пьянчужку, да и сам сказал, что был тогда трезвый. Но я к нему дальше прихожей не заходил.

– А стоило бы, если подозрительный.

– Возможно.

– Ну, и чем же тебе этот странный сосед покоя не дает?

– Я пока и сам не пойму, – признался Гуров. – Хотя этот Николай Терентьев, так его зовут, рассказал, что в тот вечер видел Савину, которая одна гуляла по улице. Была очень грустная, но, когда он к ней подошел, поддержала беседу, они поговорили и разошлись. За это время Наташа никому не звонила, ей – тоже, и никто к ней не подходил, за исключением этого самого Терентьева.

– И все?

– Да.

Станислав слегка призадумался:

– Не вижу ничего подозрительного.

– Согласен, но у меня такое впечатление, будто он что-то знает, но молчит.

– Может, забыл? – иронично предположил Крячко.

– Ну, если память совсем дырявая, то, может, и забыл. Но если без шуток, Стас, то этот тип почему-то у меня из головы не идет.

– Какие проблемы, Лева? Давай проверим его. Он в ночь убийства где был?

– Говорит, что дома.

– Спал, наверное.

– Не факт. Может, спал, а может, нет. Его слова.

– О как, – усмехнулся Стас. – Видать, и правда память дырявая. То, что Савину встретил, помнит, а спал или нет, не помнит. Он кем работает?

– Сказал, что не работает. Точнее, периодически где-то то ли подрабатывает, то ли калымит.

– Раздолбай, короче говоря, – резюмировал сыщик.

– Похоже на то.

– А молодой, старый?

– Сорок один ему, судя по паспорту. Но выглядит как будто моложе.

– Но явно не спортсмен и не стилист.

– Скажешь тоже, – фыркнул напарник. – У него дома как будто эпоха девяностых. Может, он и правда любитель выпить или какой-нибудь дрянью вмазаться. Это по квартире заметно.

– Тогда точно надо проверить.

– Проверим, никуда не денется. Меня больше знаешь что интересует? Где Савина шлялась всю ночь.

– Вот не поверишь, меня интересует то же самое. На улице, думаю, помнишь, какая погода была. Не шибко, скажем так, располагающая к прогулкам.

– В том-то и дело. Но ты говоришь, этот Вова прождал Наташу два часа. Во сколько он к ней приехал?

– Часов в девять.

– Стало быть, где-то в одиннадцать уехал, а девчонка так и не объявилась. Притом ей ночью никто не звонил, встреч не назначал.

– Ну, если только заранее…

– Это возможно, но почему ночью?

– Тут, Лев Иванович, снова вопрос без ответа. Я, кстати, думал, где она могла гулять до момента смерти.

– И что надумал?

– Ты знаешь, она могла засесть в каком-нибудь заведении. Которое работает либо допоздна, либо круглосуточно.

– Вариант, – согласился Лев Иванович. – Можно пробить, много ли таких мест в том районе.

– Не думаю, что много, – с уверенностью сказал Станислав. – Многие клубы, бары и прочие злачные места закрываются самое позднее в полночь. Но есть и те, что круглосуточно пашут. Максимум закроются в какой-то часок на пересменку и дальше работают.

– И куда, по-твоему, она могла пойти? В клуб?

– Вполне возможно. Или в какую-нибудь кофейню. Или забегаловку типа той, что у нас на соседней улице раньше была. Помнишь, закрылась еще зимой?

– Помню. Да, она вроде круглосуточно работала.

– Вот-вот.

– Да, это вариант. Потому что, будь наша студентка хоть трижды здоровой, но чтобы по такому холоду, да еще и под дождем, всю ночь разгуливать, это надо недюжинное здоровье иметь.

– О чем я и говорю. Тогда посмотрим все местные шалманы.

Гуров усмехнулся.

– А что смешного? Шалманы и есть. Разве что вывеску сменили да зальчики обустроили поприличнее.

– Ну, кофейни точно к шалманам не относятся.

– Ой, Лева, ну не придирайся ты к словам. Ладно, но кофейни тоже проверим.

– Это само собой. А вообще, Стас, картинка у нас вырисовывается размытая этим самым дождиком.

– Я бы не сказал, что так уж сильно размытая, – возразил Крячко. – Девчонка в раздрае, пошла гулять под ночным дождиком, ну в кофейне или другом месте где-то посидела. А потом наткнулась убийцу.

– А может, как раз в таком заведении, – подмигнул сыщик.

– Может быть. Хотя… – Стас с сомнением покачал головой. – Если он изначально собрался убить эту Савину, то вряд ли бы стал так светиться. В ночное-то время не так много народу по кофейням рассиживает. Только если она в клубе где-нибудь зависла. Вот там обычно народу больше.

– У нее в крови не нашли алкоголя.

– Может, она там не пила. Или пила, но не спиртное.

– Надо бы запросить у эксперта. Я позвоню ему.

– Запроси, лишним не будет. Но возвращаюсь к нашей картине мира, пардон, убийства. Студентка встретилась с убийцей…

– Кстати, возможно, что была с ним знакома раньше, – заметил Лев Иванович.

– Не исключено. Либо познакомилась, а он расположил к себе девицу. Они пообщались, а потом он ей шарфик-то на шее и стянул.

– Да уж, концовка, честно говоря, невнятная.

– Сам знаю. Но другой нет. Не сама же она себя задушила. Это бы точно обнаружилось при вскрытии, даже если бы девочка умудрилась это сделать.

– Тупик, – подытожил Гуров.

– Пока что – да.

– Но делать что-то надо.

– Однозначно.

– Мое предложение: проверим этого странного соседа Савиной и все местные заведения, работающие круглосуточно.

– Ну, тогда начнем с самого простого, – улыбнулся напарник и взялся за телефон.

Данные Николая Терентьева пробить удалось быстро. Просто потому, что за плечами у него был пусть и маленький, но тюремный срок за хранение наркотиков.

– Вот тебе, Лева, и ответ, почему этот твой странный сосед говорит загадками, – ухмыльнулся Станислав, озвучив информацию.

– Думаешь, до сих пор «торчит»?

– А почему нет? Это ведь не что-то сверхудивительное. Вот если бы он бензин хлебал литрами или чистую ртуть пил и дожил до ста лет, я бы искренне удивился.

– Не только ты. Но я тебе уже говорил, на такого уж завзятого наркошу он не тянет. Как и на пьяницу.

– А сам-то он как выглядит, этот Терентьев?

– Знаешь, как такой старый хиппарь из прошлого века.

– А, ну тогда тем более. Они там многие такие.

– Надо бы с ним еще разок потолковать.