Забава для избранных

– Да, типа того.

– И мириться не собиралась?

– Ну, потом бы Наташка отошла, но она прямо и расстроенная, и злая была. Я ее даже в клуб хотела позвать в следующие выходные, чтоб развеялась маленько. – Секретарша снова погрустнела.

– Вы знаете этого Вову?

– Видела пару раз. Высокий такой, симпатичный. С модной причесочкой.

– Студент?

– Нет, он старше Наташки. Где-то даже работает. Мне Наташка говорила, но я сейчас уже не помню.

– И у Наташи давно с ним отношения были?

– Где-то год, наверно. Они сначала просто встречались, потом она к нему переехала.

– А кроме этого Вовы, у Наташи не было еще с кем-то ссор или скандалов?

Блондинка помолчала пару секунд.

– Да нет. Здесь точно нет. Да и в институте у нее вроде все нормально было.

– А кем она у вас здесь работала?

– Да она у нас, можно сказать, подрабатывала.

– На полставки?

– Ну да. Но шеф ей уже предложил, мол, закончишь, давай к нам, уже по полной.

– Наташа давно у вас?

– Года два, наверно. Даже больше. Она вроде в следующем году уже должна была окончить, диплом получить. И, наверно, у нас бы и осталась. Ей здесь нравилось.

– Здесь она только с вами дружила?

– Да Наташка со всеми хорошо общалась. У нас коллектив такой дружный, прикольный.

– И начальник не особо вредный.

– Ой, что вы. Дмитрий Сергеевич у нас вообще душка. – Впервые за время беседы Карина улыбнулась.

– Скажите, а в тот день, когда Наташа последний раз была на работе, она потом куда-то собиралась? Я имею в виду, после работы.

– Вроде нет. Говорила, что ей там какой-то доклад, что ли, делать надо. Потом я ей звонила, уже вечером, часов в десять или около того. Наташка на улице была.

– Это она сказала?

– Да, сказала, что вышла в аптеку, потому что голова разболелась. Собиралась на следующий день, как обычно, сначала на пары, потом – сюда. И вот… – Блондинка тяжело вздохнула.

– А вы сами где были тогда?

– Да дома, где же еще?

Дальнейшая беседа, как и разговор с остальными сотрудниками, ничего толком не прояснил. Кроме предположения о ссоре с ухажером, которое подтвердилось на все сто. Но в этом Лев Иванович особо и не сомневался. Осталось разыскать этого Вову. Кто знает, что там за отношения были, как они поссорилась и что Наташа наговорила на прощание своему возлюбленному. Может, он к ней мириться пришел, девушка ему – от ворот поворот. Слово за слово, опять ссора… А они, как известно, могут иметь непредсказуемый финал. Бывало и похлеще, чем удушение где-то на темной улице.

2

Корпус института, в котором училась покойная Наталья Савина, был относительно новым. Окинув его взглядом, Крячко навскидку предположил, что работает он года три, от силы пять со дня постройки. По крайней мере, не было видно характерных для старых зданий трещин в стенах, осыпающейся штукатурки или грязного налета. Впрочем, за состоянием и внешним видом недвижимости в городе следили. В этом Стас, который запросто мог отпустить не одну шпильку в адрес местных чиновников, упрекнуть последних не мог. Да и вузы в их городе не самые бедные и захудалые, особенно этот, который имел экономический профиль.

Показав неприветливой пожилой даме на «вертушке» удостоверение и выяснив месторасположение деканата, Станислав направился прямиком туда. Там можно узнать не только про погибшую студентку, но и расписание группы, в которой она училась. Хорошо бы у ребят сейчас были занятия. Иначе сыскарю бы пришлось или ждать, или вылавливать их по одному бог знает где.

Но ему повезло. Документовед, молодая девушка по имени Даша, учащаяся здесь же, в магистратуре, узнав о случившемся, заохала и покачала головой.

– Какой ужас, – сказала она. – Кто же ее?

– Выясняем, – просто ответил Крячко. – Дашенька, а расскажите мне про Наташу, пожалуйста.

– А что рассказать?

– Каким она человеком была. Может, у нее конфликты с кем-то были, ссоры?

– Нет, вы что, какие ссоры? Наташа была девушкой веселой, приятной. И умной, кстати.

– Ну еще бы. Дураки обычно после первого семестра первого курса отсеиваются.

– Да есть такие, кто и до последнего досиживает. Но Савина не из таких. Училась она очень хорошо. Все сдавала в срок, всегда без «хвостов». Отличница была.

– Наверно, еще повышенную стипендию получала.

– Нет, у нас же коммерция. Наташа и в разных мероприятиях участвовала, на конференциях…

– Активистка, в общем.

– Ну да. Она даже у преподов на хорошем счету была.

– Да, – оценил Стас. – Действительно, хорошая студентка. А с одногруппниками у нее какие отношения были?

– Нормальные, хорошие. У нас же тут быстро узнают, если где-то какой-то скандал.

Еще бы, мысленно сказал сыщик, если тут как в большой деревне. Все у всех на виду, сложно было бы не узнать.

– У Наташи, – продолжала Даша, – в группе скандалов не было. Но у них и группа хорошая, дружная.

– А вы не замечали, в последнее время у Наташи никаких проблем ни с кем или ни с чем не было?

Документовед вздернула носик:

– Мне показалось, что последние дни она ходила какая-то то ли грустная, то ли расстроенная. Но я не спрашивала, это не мое дело. Мало ли, может, проблемы какие.

– Да, от них, увы, никуда не денешься.

Девушка согласно закивала.

– А вы ничего не знали про Наташину жизнь, так сказать, вне института? Где она жила, с кем дружила, общалась…

Собеседница покачала головой:

– Не знаю. Сама она не рассказывала, а я не спрашивала.

– Даша, а сегодня у Наташиной группы есть занятия?

– Есть. Сейчас я вам точно скажу. – Даша повернулась к монитору компьютера и пощелкала мышкой. – У них сейчас пара в тридцать первой аудитории. Это, как выйдете, налево по коридору и за угол, первая дверь, рядом с лестницей. Найдете, там номер на двери будет.

– А скоро закончится?

– Минут через десять. – Документовед взглянула на часы. – Точнее, двенадцать.

– Надеюсь, их не отпустили раньше, – улыбнулся Станислав.

– Нет, – улыбнулась девушка в ответ. – Там сейчас препод строгий, он раньше никогда не отпускает.

– У них группа большая?

– Числится четырнадцать человек, но ходит всегда меньше. Человек восемь-десять точно будет.

– Дашенька, спасибо вам огромное. – Крячко искренне приложил руку к груди.

– Не за что.

Двенадцать минут – ерунда, можно и подождать, подумал Стас, неторопливо шагая по коридору. Остановившись у нужной двери, он поглазел по сторонам и отошел к окну напротив. Хорошо бы преподаватель вышел первым. А уж студентов он бы успел задержать, пока не сбежали. Как успел сыщик заметить краем глаза на мониторе документоведа, эта пара была у ребят последней. Что тоже хорошо: не будут убегать под предлогом, что им надо на следующую, очень важную. Хотя, конечно, и задерживаться после последней – не шибко впечатляющая перспектива.

В коридорах начали раздаваться хлопки дверей. Вскоре открылась и тридцать первая аудитория. Из нее вышел невысокий пожилой мужчина в старомодном костюме и с портфелем в руке. Почти сразу же Станислав подошел к двери и чуть не столкнулся нос к носу с двумя девушками.

– Барышни, стойте. – Он приподнял руку.

– Вы кто? – удивилась одна из студенток.

– Товарищи студенты! – повысил голос Крячко. – Я из полиции. Попрошу всех задержаться. Это ненадолго.

Находившиеся в аудитории юноши и девушки, уже собирающие и собравшие свои сумки и рюкзаки, замерли и удивленно-вопросительно уставились на неожиданного гостя. Даша не ошиблась – Стас насчитал в аудитории девять человек. Они замерли на своих местах.

– Полковник Крячко Станислав Васильевич, – представился сыщик и достал удостоверение. – Кто не верит, можете подойти, посмотреть поближе. Удостоверение настоящее.

Несколько человек заулыбались. Но никто подходить не стал, видимо, поверили на слово.

– Ребята, кто у вас староста группы? – продолжал Станислав.

– Я, – отозвался высокий темноволосый парень в очках.

– Как вас зовут?

– Михаил Третьяков.

– Миша, вы уже знаете, что случилось?

– Случилось? – переспросил студент.

– Да, с вашей одногруппницей Натальей Савиной.

– А что с ней случилось? – нахмурился Миша. – Она уже второй день на занятия не приходит и не отвечает ни в нашем чате, ни на звонки.

– Значит, не знаете. – Крячко покачал головой. – Ребята, Наташа Савина погибла.

На лицах студентов отразилась целая гамма эмоций – от удивления до страха.

– Как – погибла? – пискнула полненькая девушка с косой.

– Вот так. Убили ее.

Теперь уже шок был на всех лицах.

– Как – убили? – только и смог спросить староста.

– Задушили. Нашли ее мертвой возле собственного дома вчера днем.

Молодые люди сидели как пришибленные. В аудитории стояла такая тишина, что, казалось, здесь абсолютно пусто и никого нет.

– Поэтому, – нарушил молчание Стас, – я хочу, чтобы вы мне рассказали все про Наташу, что знаете. И про последний день, когда она была здесь.

– По одному? – неуверенно спросил Миша. – Или все сразу можем отвечать?

– Давайте так. – Сыщик сел за преподавательский стол. – Вы сейчас все пересядете на последние парты и будете подходить ко мне по одному, как на зачете или экзамене. Устраивает?

Студенты переглянулись и закивали.

– Вот и славно, – одобрил Станислав. – Первый пошел, кто самый смелый. Хотя можете меня не бояться. Это всего лишь беседа.

Юноши и девушки переместились в конец аудитории. Первым, естественно, пошел отвечать староста. «Ответственный парень, – подумал про себя Крячко. – Подает другим пример».

Много времени беседа со студентами не отняла. Просто потому, что они толком ничего такого, что бы серьезно зацепило внимание Крячко, не сказали. Пара девушек, с которыми Савина дружила, рассказали о ее ссоре с ухажером по имени Вова, из-за чего Наташа последние несколько дней ходила грустная и подавленная. Что, впрочем, не сказалась на учебе – погибшая так и продолжала ходить на занятия и отвечать на семинарах, пожалуй, даже более рьяно, чем обычно. Ничего удивительного, отметил про себя Стас. Немало людей в подобных ситуациях уходят с головой в учебу, работу и прочие дела, лишь бы отвлечься от горьких мыслей.

Что же касается Наташиного кавалера, то про него студентки рассказали, что он старше своей сердечной подруги, работает в какой-то солидной организации (так им сказала сама Савина), но в какой именно, понятия не имели. Частенько встречал ее после занятий, и они довольно долго жили вместе у него дома. Из-за чего Наташа и каталась на занятия откуда-то, хотя ее собственное жилье было недалеко. Самого Вову девушки описали как симпатичного молодого человека лет двадцати пяти примерно, сообщили, что он ездит на своей «Тойоте». Номеров машины, разумеется, не то что не запомнили, а вообще на них даже не смотрели. Что тоже было неудивительно. Точного адреса, как и фамилии этого Вовы, Наташины одногруппницы не знали, несмотря на то что были пару раз у нее (точнее, у Вовы) дома, но обозначили примерно район и квартал.

Остальные студенты сказали и того меньше. Конфликтов, ссор и дрязг у покойной Савиной ни с кем не было. Да и вообще ребята охарактеризовали ее как человека, не любящего идти на конфликты. Только в самом крайнем случае, но таковых они не припомнили. Отношения у нее были со всеми прекрасные, ну, или, по крайней мере, мирные. «Ну, прямо-таки абсолютно бесконфликтный человек, – подумал сыщик. – Ни с кем, кроме хахаля, не ссорилась». Разумеется, не было и жалоб на чьи-то угрозы или тревожность. В этом Станислав тоже усомнился, несмотря на заверения одного из студентов – чудаковатого маленького паренька с растрепанными волосами, что у Наташи все на лице было написано. Тут уж Крячко не удержался от саркастического вопроса по поводу подобной уверенности, на что собеседник совершенно бесхитростно ответил, что увлекается психологией, любит наблюдать за людьми и их эмоциями. Полезное качество, оценил Стас, но с такими увлечениями явно надо было не сюда идти учиться, а как минимум на психолога.

Поблагодарив молодых людей, сыщик не стал больше их задерживать, распрощался и покинул институтский корпус. Обеденное время он уже пропустил, поэтому решил заскочить в какое-нибудь подходящее заведение перекусить. Но для начала набрал номер напарника.

Гуров ответил сразу.

– Уже на месте? – осведомился Станислав.

– Да, только зашел. Буквально за пару минут до твоего звонка.

– По соседям не поехал?

– Рано еще. Ближе к вечеру выдвинусь. Ты задерживаешься?

– Нет, уже освободился. Сейчас поем где-нибудь на ходу и скоро буду.

– Что-то интересное есть?

– Да как тебе сказать…

– У меня примерно так же, – ободряюще произнес сыщик. – Так что подъезжай, покумекаем за дела наши скорбные.

– Что, неужели все так плохо?

– Да не то чтобы плохо, Стас. Ладно, не буду тебя задерживать, иди ешь. А придешь, поговорим.

– Добро.

Вернувшись, Крячко застал Льва Ивановича за копанием в телефоне убитой студентки.

– Что, друже, не идет работа? – подмигнул Стас.

– Очень даже идет, – в тон ему ответил Гуров и отложил аппарат. – Как прошла беседа с подрастающим поколением?

– Там уж выросли все. – Сыщик снял куртку и сел за стол. – А если в общем и целом, то ребята сказали, что конфликтов и ссор у убитой Наташи ни с кем не было.

– За исключением ухажера Вовы, – заметил сыщик.

– Верно. Угроз ей тоже ни от кого не поступало, напуганной девчонка не была. Ну, разве что расстроенная ходила из-за того, что с любимым поцапалась. В последний день она, как обычно, собралась после занятий и поехала на работу. Вечером общалась с ребятами в их студенческом чате, они там всякие пары-семинары обсуждали. Вот, собственно, и все. На следующий день Наташа не появилась ни лично, ни в этом чате, на звонки не отвечала. Ребята сказали, что хотели уже к этому Вове домой ехать или к ней самой, чтобы выяснить, куда она пропала и не случилось ли чего. Но тут объявился я и все прояснил.

– Я сомневаюсь, что они бы поехали, – покачал головой Лев Иванович. – Скорее работники деканата или кафедры бы отправились. И то не факт.

– Не скажи, Лева, не скажи. Я хоть с этими ребятишками и недолго пообщался, но заметно, что у них группа очень дружная. Может, все, конечно, и не пошли бы, но половина – точно.

– Тогда ладно, поверю на слово.

– Правильно. Узнал я немножечко про этого Вову. Ему примерно лет двадцать пять, ездит на черной «Тойоте» и работает в каком-то очень хорошем месте.

– Очень хорошем? – улыбнулся Гуров.

– Со слов Наташиных одногруппниц – да, – ответил напарник. – Хотя я бы не стал в это верить на сто процентов.

– Да, люди склонны иногда преувеличивать. А уж если с чужих слов что-то узнают…

– О чем и речь. Но телефончик этого Вовы есть, можно и адресок пробить.

– Это запросто.

– Ну а ты, Лева, что интересного расскажешь?

– Боюсь, что ничего. – Сыщик откинулся на стуле. – Частично мой рассказ даже совпадет с твоим. Это что касается ссоры убитой с ее кавалером.

– То есть на работе тоже знали?

– Да, она подружилась с секретаршей, ну и та, естественно, была в курсе Наташиной жизни. Последние дни Савина ходила расстроенная и грустная из-за этой стычки. В последний вечер, часов в десять примерно, выходила в аптеку. Вроде у нее разболелась голова и она пошла за лекарствами.

– Это со слов секретарши, как я понимаю.

– Да. Она ей позвонила в это время, и было слышно, что девчонка на улице.

– А из-за чего они поцапались? Я у девчонок в институте спросил, но они, опять же ссылаясь на убитую, сказали, что вроде как он повел себя очень некрасиво.

– Можно и так сказать. Со слов Карины, секретарши, Савина застукала этого Вову в компании его бывшей пассии.

– Что же, они там целовались? Или, пардон, любовью занимались?

– Ни то ни другое. Просто стояли, держались за ручки, смеялись и мило беседовали.

– И студентка из-за этого устроила любимому скандал? – склонил голову Станислав.

– Да.

– Ну и дура. Нехорошо, конечно, так о покойниках…

– Знаешь, люди тоже разные. А уж женщины тем более.

– Я понимаю. Но если ничего такого уж серьезного, ну поговорила бы, пусть на повышенных тонах, ну обозвала бы по-всякому, ну по физиономии бы надавала пару раз. А тут сразу – пошел вон, развод и девичья фамилия. Хотя ты прав. Люди все разные.

– Или секретарша чего-то недоговорила, или не все знала.

– Или так. И что мы с тобой, Лев Иванович, в итоге имеем?

– А в итоге мы с тобой, Стас, имеем вот что: девушка Наташа, у которой не было ни с кем ни конфликтов, ни ссор, за исключением кавалера, нашлась задушенной во дворе собственного дома. Кто задушил, неизвестно, мотив тоже неясен. Потому что ее не ограбили и не изнасиловали. Эксперт это подтвердил.

– Мутная история, – резюмировал Станислав и подпер руками подбородок.

– Как и многие другие.

– Слушай. – Крячко посмотрел на коллегу. – А если это Вова?

– Думаешь, приехал к своей зазнобе мириться, что-то пошло наперекосяк, и он в порыве злости взял да и порешил девушку?

– А что тебя удивляет? Мало ли таких историй в нашей практике было?

– Да было, я не отрицаю. И немало. Можно взять за основу как вариант. Все равно других пока нет.

– Почему же нет? – возразил Стас. – Может, у них какой-нибудь маньяк в районе орудует.

– Еще скажи, что у нас на каждой улице по «серийнику» живет. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что серийные убийцы у нас в меньшинстве по сравнению с теми же бытовыми «мокрушниками».

– Но, согласись, на обычную «бытовуху» не тянет.

– Здесь да, согласен. Тогда пока примем твою версию за рабочую.

– То есть за Вовочку возьмемся?

– За него. Давай-ка пробьем его адресок и все сопутствующее.

Это оказалось делом недолгим. Лев Иванович покрутил в руках бумажку с написанным на листке адресом.

– А ведь и правда, не соврала секретарша, – заметил он. – Наш Вова, он же Владимир Алексеевич Четвериков, действительно живет рядом с офисом, где работала убиенная.

– У нас где-нибудь засвечен? – уточнил напарник.

– Нет, – покачал головой Гуров. – Не судим, не привлекался. Работает не поверишь где.

– В администрации президента?

– Не совсем, но близко. В одном из подразделений мэрии.

– У-у-у, – протянул Крячко и неподдельно скривился. – Еще скажи, что начальник какой-нибудь.

– Здесь не указано, но сомневаюсь. Ему двадцать шесть, а чтобы каким-нибудь, пусть и мелким начальником в мэрии в таком возрасте стать, надо иметь ну очень хороший блат.

– А откуда ты знаешь, что этот Вовочка такого блата не имеет?

– Да я, Стас, не больше твоего об этом знаю. Надо бы побеседовать с ним.

– На рабочем месте?

– Можно и там, если дома не застанем. Если он, конечно, ответственный работник, а не какой-нибудь раздолбай-прогульщик.

– Лева, раздолбая точно не стали бы держать. Хотя у нас во всяких администрациях таких добрая половина, если не больше.

– Что есть, то есть. Ладно. – Сыщик посмотрел на часы. – Приближается конец рабочего дня, значит, скоро народ пойдет по домам.

– Поедешь по соседям?

– Ну да. Уж точно побольше народу на месте застану.

– Мне кажется, там пролет со свистом, – все же высказал свое сомнение Стас. – Если Наташа долго у своего Вовочки обитала, что соседи могут знать о ее жизни? Они толком ее даже не видели. Или ты думаешь, что кто-то среди ночи или под утро нос в окошко высунул и увидел, как выкинули бездыханное тело красной девицы?

– Кто знает, дружище, кто знает, – подмигнул Лев Иванович и встал из-за стола. – К слову, про Вову: он своей подружке в тот вечер не звонил.

– Это ни о чем не говорит, – пожал плечами напарник. – Мог и не звонить, а просто приехать неожиданно. Потому что, как мы с тобой поняли по звонкам, девчонка просто не брала трубку после ссоры. А Вова ну очень хотел с ней поговорить, объясниться и разрешить ситуацию.

– Об этом не худо бы у самого Вовы спросить.

– Предлагаешь смотаться к нему?

Надевавший куртку Гуров немного помолчал.

– А знаешь, попробуй. Наверняка тоже будет вечером.

– Не скажи, Лев Иванович. Он ведь, чай, не дед старый, чтобы дома сидеть. Укатит куда-нибудь к друзьям-приятелям или в клуб.

– Или в клуб к приятелям.

– Или так.

– Вот, Стас, еще человека в глаза не видели, а уже выводы делаем. Может, он по концертам классической музыки или по театрам ходит?

– Да я не отрицаю, все может быть, – поднял руки Станислав. – Но я просто исхожу из предпочтений большинства молодежи. Это в нашу с тобой юность всякие театры и концерты были популярными развлечениями. А сейчас – клубы. Родись мы лет на двадцать-тридцать попозже, может, и мы бы туда ходили.

– Сложно представить, – усмехнулся сыщик.

– Это сейчас сложно, с высоты, так сказать, прожитых лет. А вот когда тебе двадцать…

– Ладно, клубная душа, попробуй найти Вову, а я – по соседям.

– Давай. Если что – на связи. И можешь не возвращаться, кабинет опечатаю.

– И ключ не забудь сдать.

– Обязательно забуду. Вместе с тубусом домой утащу и на полочку поставлю. Буду любоваться до завтрашнего утра.

Лев Иванович улыбнулся и вышел из кабинета.

* * *

Расчет Гурова оказался верным. Ему удалось застать дома гораздо больше соседей Наташи Савиной, чем в прошлый раз. Однако общение не принесло ожидаемого результата. Точнее, то, что никто не видел и не слышал, как тело студентки оказалось на площадке возле дома за ржавыми «Жигулями», было вполне ожидаемо. Оправдались и слова Крячко: Наташу мало кто видел в последние дни ее жизни, так как она действительно давно здесь не бывала, лишь заезжала периодически. Поэтому, естественно, соседи не знали, по какой причине она вернулась, хотя и заметили, что девушка ходила грустной. Несколько человек обратили внимание, что в тот вечер, перед тем как студентку нашли мертвой, во дворе крутился какой-то парень, который то сидел в темной «Тойоте», то ходил кругами возле дома и постоянно пристально смотрел то на подъезд, то на окна наверху.

Несмотря на то что беседы в каждой квартире много времени не заняли, опрос соседей растянулся до вечера. Порядком подуставший сыщик без особой надежды нажал кнопку звонка у очередной двери. Никто не открыл, хотя внутри явно кто-то был. Лев Иванович позвонил второй раз. Снова тишина. Когда он уже собрался развернуться и уйти, замок щелкнул и дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет то ли тридцати, то ли сорока, с растрепанными длинными волосами и помятым лицом.

– Здравствуйте, – сказал Гуров и показал документы. – Я из полиции.

– Я уже понял, – кивнул мужчина. – Здравствуйте.

– У вас во дворе позапрошлой ночью девушку убили. Примерно под утро. Вы ничего подозрительного не видели, не слышали?

Несмотря на усталость, сыщик отметил, что на новость об убийстве хозяин квартиры отреагировал с полнейшим равнодушием. Как будто для него это не было чем-то из ряда вон выходящим.

– Нет, – сказал он. – Не видел и не слышал.

– Спали?

– Не помню. – Мужчина пожал плечами. – Может, спал, а может, и нет.

Тут уже Лев Иванович насторожился. Странный тип. Хотя, учитывая его вид – перед ним как будто стоял персонаж из старого фильма о неформальной молодежи, – может, он пьянствовал с какими-нибудь подобными личностями. А во время попойки можно не заметить, что в соседней комнате происходит, не говоря уж про двор.

– Я не пил в ту ночь, – будто прочитав мысли Гурова, пояснил тип. – Просто я не всегда сплю по ночам.

– Да я и не имел ничего такого в виду, – сказал сыщик. – Как вас зовут?

– Николай.

– А полностью?

– Терентьев Николай Евгеньевич.

– Можно зайти? А то как-то через порог неудобно разговаривать, да и соседям мешать будем.

– Проходите. – Мужчина отошел, пропуская визитера в тускло освещенную прихожую.

Дальше он гостя не пригласил, но Лев Иванович на этом и не настаивал. Да и не особо хотелось. Потому что жилище было явно под стать хозяину: здесь явно как будто все застыло то ли в восьмидесятых, то ли в девяностых. Даже плакаты на стенах с изображением каких-то рок-групп были не первой свежести. Уже здесь Гуров отметил переполненную окурками пепельницу, какую-то валяющуюся мелочовку на полу и на старом трюмо, покосившийся обшарпанный табурет. «Неужели так кто-то еще живет?» – невольно мелькнуло в голове у сыщика. Но ответ был у него перед глазами. Впрочем, Терентьев, похоже, не испытывал никаких неудобств или смущения перед гостем от этого старья и бардака. Привык, наверное.

– Значит, Николай Евгеньевич, вы утверждаете, что ничего не видели и не слышали позапрошлой ночью?

– Ничего, как вы сказали, подозрительного не видел и не слышал, – подтвердил мужчина.

– А где сами были, помните?