Тысячи километров к себе

Я открыла заднюю дверь, что бы положить переноску и немного удивилась порядку, который царил в машине.

– Вот это да, – протянула я, уставившись на безупречно чистый салон автомобиля. – А я и подумать не могла, что у тебя есть скрытое стремление к педантизму. Давно это у тебя? – спросила я, вспоминая его захламлённую машину в Москве.

– Всего лишь готовился к твоему приезду, – тепло ответил он.

Пока Егор вёз меня на своей машине к нашему новому дому, я старалась впитать каждый момент этого дня. Держа на руках Герду, я разглядывала город за окном, слушая его рассказы о жизни здесь.

Город казался беззаботным и пронизанным той самой Америкой, которую я так часто представляла. Оранжевая разметка, ярко выделяющаяся на гладком асфальте, широкие тротуары, вывески магазинов, звучащая повсюду английская речь и тёплый, почти весенний воздух – всё это погружало меня в совершенно новую, непривычную реальность. Меня словно затянуло в один из тех американских фильмов, которые я смотрела в детстве, только теперь я сама стала их героиней.

Тем временем солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив небо в глубокие оттенки заката. Квартал, куда ловко свернул автомобиль, не был похож на те районы, что я привыкла видеть в России. Даже несмотря на то, что здесь проживала большая часть русскоязычного населения Лос-Анджелеса, это место дышало своей особой атмосферой.

– Мы приехали? – спросила я, когда Егор выворачивал руль и становился на свободное парковочное место, возле небольшого дома в пару этажей.

– Да, это наш дом, – ответил он, приглушив двигатель.

Перед нами стоял одноэтажный дом из белого камня с миниатюрным двориком и аккуратной калиткой.

– Только… – он замялся, словно подбирая слова.

– Только что? – напряглась я, замершая с полуоткрытой дверью машины.

– Дело в том, что несколько дней назад у моего друга случились неприятности с жильём, и он попросился пожить у меня пару дней. Ну, до твоего приезда.

– И за это время, он конечно же ничего не нашёл, – с некоторым облегчением, продолжила я.

– Да, но он вполне адекватный как сожитель. Завтраки готовит и убираться любит.

– Ну, это объясняет такой порядок в машине, – усмехнулась я. – А я уже было подумала, что у тебя тут кто-то появился, пока меня не было.

– Дурочка, – улыбнулся он. – Это последнее, о чём тебе стоило бы переживать.

Глава 3

Как и говорил Егор, его друг – Алекс или Саша, действительно любил готовить. Ему было тридцать шесть лет. У себя на родине он был су-шефом в одном из ресторанов Новосибирска, а по приезду в Америку по началу был разнорабочим, затем устроился к одному армянину в сервисный центр, по обслуживанию и ремонту автомобилей и вот теперь, обзаведясь связями он решил открыть свой автосервис. Нужно было финансирование, но это, как он любил говорить «отдельный бизнес-разговор», который он вёл исключительно с партнёрами

Было немного странно слушать такие речи от человека, который расхаживал по кухне в фартуке, накрывая миниатюрный стол в гостиной. И, несмотря на его же собственное табу на разговоры о бизнесе, с Егором он частенько обсуждал сервисы, запчасти и предполагаемых конкурентов. Как объяснил мне Саша, львиную долю автосервисов в Лос-Анджелесе, как ни парадоксально, держали армяне или русские – эмигранты из СССР, которые после распада страны перебрались за океан.

Юридические конторы, пестрящие обещаниями о получении заветной для всех эмигрантов Зелёной карты, автосервисы, магазины и рестораны – весь этот спектр услуг предоставляли такие же эмигранты, которые смогли обосноваться здесь раньше и построить свой бизнес.

Эти разговоры о возможностях были настолько воодушевляющими, а планы такими амбициозными, что усталость, которая накатила на меня в аэропорту, сошла на нет, а на её место пришла какая то неописуемая радость, сменяющаяся восторгом, хотя возможно дело было в энергетике и роме с колой, коктейлями из которых ребята решили отпраздновать мой приезд.

Мы пели, танцевали и много смеялись. У меня словно открылось второе дыхание. Я чувствовала себя превосходно. Бодрой, смелой и очень уверенной. Определенно, лучше и счастливее меня в этот вечер не было никого.

Алекс с жаром рассказывал о своих планах: как он мечтает открыть собственный автосервис вместе с Егором, делился своим опытом и связями. Сначала его слова казались мне чем-то далёким, не имеющим отношения ко мне. Но потом он неожиданно предложил нам вложиться в этот бизнес, который, по его словам, мог обеспечить наше будущее..

Меня настолько воодушевила эта идея и представленный им бизнес-план, что я даже не стала сомневаться. У нас будет свой бизнес! Мы станем настоящей командой: связи и опыт Алекса, мастерство Егора и мои инвестиции от проданной машины – всё это должно было стать фундаментом нашего успешного дела.

Эти мысли опьяняли меня сильней, чем ром. После обсуждения нашего бизнес плана, я мало, о чем могла думать. Алкоголь во всю захватил не только моё тело, но и мое сознание. Потом, отрывки о том вечере все же всплывали в моей памяти, но все же целостная картина отсутствовала.

Следующее утро было жестоким для всех. Егор и Алекс уехали раньше, чем я проснулась и весь дом был полностью в моем распоряжении.

Первый день моего пребывания в США начался с мучительной головной боли. После душа стало немного легче, но тупая боль в висках всё ещё напоминала о вчерашнем вечере. Сделав кофе покрепче, я открыла свой ноутбук и зашла в социальные сети, чтобы выложить новые фотографии, а так же мельком просматривала интересные локации поблизости.

Конечно, в теории я знала об этом городе немало. Ещё дома я при каждом удобном случае листала форумы русских эмигрантов, читала статьи об Америке и следила за новостями. А теперь я была здесь, в самом сердце Лос-Анджелеса, и почти владела собственным бизнесом. Тёплая волна восторга и гордости за себя прокатилась по мне, заглушая остатки похмелья.

«Как же всё-таки хорошо», – подумала я, выходя на придомовую территорию и устраиваясь на деревянных ступеньках нашего дома. Погода была тёплой, почти по-летнему солнечной, и это стало ещё одним поводом для радости.

Глубоко вдыхая аромат горячего кофе, я наблюдала за оживлённой улицей, залитой теплом полуденного солнца. Лонг-Бич – так назывался наш район. Алекс рассказал мне, что здесь живёт множество русских эмигрантов, и наш бизнес, как ни странно, будет ориентирован именно на них. Ведь почти каждый здесь ездит на автомобиле.

До этой поездки я никогда не бывала в Америке. В своих мечтах я рисовала идеальные дома на идеальных зелёных улицах, представляла, как мы будем жить в одном из тех домиков с бассейном и потрясающим видом. Но пока мы начинали с этого района русских эмигрантов. Улицы здесь не такие уж зелёные, а дороги – не такие идеальные. При дневном свете всё выглядело немного иначе, чем вчера, когда Егор привёз меня сюда. Но даже этого было достаточно, чтобы почувствовать себя на шаг ближе к своей мечте о новой жизни.

Мимо меня проносились автомобили, а по тротуарам спешили люди – бодрые, уверенные, каждый куда-то торопился. То тут, то там слышался русский язык: от прохожих, идущих мимо нашего дома, из открытых окон машин, остановившихся на светофоре. Неясные слова, обрывки фраз смешивались с гулом улиц, но они были такими родными, такими знакомыми. Они вплетались в общий шум, создавая странный, но уютный фон.

Это был мой первый день в Америке. И даже несмотря на дикое похмелье, я была безмерно счастлива. Я словно попала в другой мир, на другую частоту приёмника, где велась трансляция счастья. Меня переполняла радость от того, что я здесь, что я просто живу и могу наблюдать жизнь, сидя на крыльце нашего дома и попивая свой кофе.

До вечера было далеко. Приведя в порядок свои волосы, я закрутила на голове модный пучок, надела белую рубашку, голубые джинсы и свои любимые белые кеды. Потом запихнула свой фотоаппарат в сумку я отправилась на встречу приключениям.

Мне не терпелось увидеть Лос-Анджелес. Прогуляться по той самой знаменитой аллее славы, посмотреть кинотеатр, где каждый год мирового масштаба звезды, собираются за вручением заветной статуэтки, поесть мороженного и конечно же увидеть океан.

Планы на день были грандиозными, пока я не столкнулась с одной проблемой: транспортное сообщение в Лос-Анджелесе оказалось просто ужасным. Открыв ноутбук, я изучила маршрут до Голливуда. Мне предстояло полтора часа езды на двух автобусах и ещё на метро.

Было немного страшно и приятно одновременно. Я вышла на улицу и ощущала себя местной, почти американкой. Дойдя до остановки я дождалась автобуса с заветным номером. Ехать мне предстояло четыре остановки, чтобы пересесть на следующий автобус.

Я боялась пропустить свою остановку, поэтому внимательно отсчитывала каждое торможение автобуса. Но всё оказалось не так страшно. Через десять минут я уже выходила на нужной остановке, чтобы тут же пересесть на следующий автобус, который должен был довезти меня до метро.

Как бы абсурдным это не прозвучало, но в Москве с автобусами и общественным транспортом было намного проще и удобнее. Лонг-бич не считался какой то дикой окраиной, но транспортное сообщение с другими районами было просто ужасным. Теперь я окончательно поняла это всеобщее помешательство на автомобилях. В Лос-Анджелесе машина была не просто удобством – она была необходимостью.

Мне предстояло пройти минут десять до метро от автобусной остановки, куда меня довёз автобус. Ещё в Москве я читала о местном метро и узнала, что его построили как замену трамваям. На подземное метро в Лос-Анджелесе приходится всего две линии – красная и фиолетовая. Остальные же линии проходят над землёй и напоминают что-то вроде нашего наземного монорельса.

С паникой в глазах и с трясущимися руками, то и дело открывая переводчик, я всё же смогла самостоятельно купить проездной билет. Пройдя через турникеты, я вышла к поездам.

Размах местного метро не мог сравниться с московским. Если честно, я даже почувствовала лёгкое разочарование. Вестибюль, обшитый дешёвой вагонкой, и платформа, выложенная коричнево-жёлтой плиткой. Ничего яркого, ничего праздничного, как на наших московских станциях. Я не стала задерживаться здесь надолго – сделав пару снимков, отправилась дальше.

Дождавшись поезда, я была на финишной прямой. Нужно было проехать всего восемь остановок до Голливуда, а затем немного пройтись пешком до той самой Аллеи славы.

Выйдя из метро, я ощутила прохладный ветер. Солнце светило неумолимо, и небо было безоблачным, но сильные порывы ветра, сбивавшие мои волосы, были неожиданно холодными и непривычными для меня.

Выйдя на улицу я оказалась сердце Лос-Анджелеса. Русская речь здесь почти не слышалась, а навстречу мне шли местные американцы и туристы, с азартом фотографируя всё вокруг. Наверное, я тоже была похожа больше на туриста, гуляющую с огромным фотоаппаратом и пытающегося отфотографировать всё вокруг, чтобы хоть как-то остановить чудесное время отпуска.

Эта часть города была шумной и оживлённой. Золотой солнечный свет заливал главную улицу Голливуда, словно подчёркивая её значимость. По обеим сторонам дороги тянулись магазины и кафе, но, если быть честной, где-то в глубине души я чувствовала лёгкое разочарование. Аллея славы оказалась не такой, как я представляла. Низкие, однообразные постройки, сувенирные лавки на каждом шагу, забитые одинаковыми товарами со звёздной символикой. Бесконечные бургерные, чередующиеся с магазинами для туристов, медленно гасили во мне тот трепет, с которым я отправлялась в свою первую самостоятельную экскурсию. Аллея славы казалась обычной, непримечательной, лишённой масштаба и того волшебства, которое я ожидала увидеть.

Вывески, баннеры и туристы сменяли друг друга, как и бледно-розовые звёзды, вкраплённые в серый гранит под ногами. Казалось, им не было ни конца, ни края. Иногда на этих звёздах я встречала имена знаменитостей, о которых никогда не слышала, а иногда – тех, кого видела за океаном, у себя дома: на экране телевизора, страницах журналов или просторах интернета.

Вся аллея кипела жизнью, но, пройдя дальше, я заметила небольшую толпу туристов, окруживших уличного музыканта. Худощавый мужчина с загорелым лицом и словно выцветшими голубыми глазами весело перебирал струны гитары, напевая песню в стиле американских ковбоев. Он то и дело подмигивал зрителям, словно приглашая их стать частью своего маленького шоу.

Одет он был как типичный американец из моих фантазий: светло-коричневая шляпа с широкими, слегка завернутыми полями, клетчатая рубаха и светло-голубые джинсы, почти такого же оттенка, как его глаза. Он выглядел настолько аутентично, что казалось, будто он сошёл с обложки старого вестерна. Но при этом в его образе не было ничего натянутого или театрального – он был таким же естественным, как музыканты, которых я видела вечером на старом Арбате.

Его песни и веселый мотив заставили меня ненадолго остановиться и с его разрешения сделать пару снимков, после чего, я отправилась дальше.

Аллея славы была лишь первой точкой в моём маршруте. Ещё одной важной целью, ради которой я затеяла эту экскурсию, был Тихий океан. В своей жизни я никогда не видела океана, и, оказавшись в Америке, в городе, который находится у его берегов, я не могла упустить шанса увидеть его вживую.

Стрелки моих наручных часов показывали три часа, напоминая, что время не ждёт. Я уже прошла немало. Попутно разглядывая людей, магазины и розовые звёзды, плотно впечатанные в серый и гладкий тротуар, и словно губка впитывала в себя атмосферу Лос-Анджелеса. Я наслаждалась городскими запахами и видами того, что представало перед моими глазами шаг за шагом.

Одевшись максимально комфортно и удобно, я решила, что часть пути до океана я пройду пешком. Дорога до пляжа Санта-Моника, на автобусе занимала чуть больше часа и маршрут её проходил через знаменитый район Беверли Хиллс. Да, да. тот самый Беверли-Хиллз с его роскошными виллами и пальмовыми аллеями. И раз уж я решила устроить себе день экскурсии по легендарным местам Лос-Анджелеса, то я смогу ещё пройти примерно час-полтора на своих двоих.

Планы были амбициозными, но для их осуществления мне срочно требовался привал и завтрак, хотя стрелки часов уже приближались к вечеру. Солнце, висящее низко над горизонтом, окрашивало небо в теплые персиковые тона, обещая скорый закат. Я чувствовала, как город медленно переходит в вечерний режим, и мне нужно было успеть застать океан до наступления темноты..

Я не хотела засиживаться на одном месте, но в тоже время, меня совсем не прельщало поедание еды на ходу. В моём понимании, к еде необходимо было подходить основательно и получая максимальное удовольствие. Поэтому я попутно искала уютное местечко, где можно было присесть и довольно плотно поесть.

Случайно наткнувшись на небольшую кафешку с быстрой едой, я решила устроить здесь привал. Устроившись за столиком на летней веранде с подносом в руках, я изучала маршрут до пляжа. Однако после сытного обеда (жирный бургер сделал свое дело) первоначальный энтузиазм куда-то испарился. Усталость и приятная лень, навеянная плотной трапезой, взяли верх – и вот я уже сверялась с расписанием, высчитывая, когда подойдет следующий автобус.

Поездка заняла чуть больше часа. Я прильнула к окну, наблюдая, как проплывают улицы города – кабриолеты мелькали в потоке машин, здесь они были скорее обыденностью, чем роскошью. Где-то в глубине души теплилась детская надежда увидеть мировую знаменитость, но я тут же отгоняла эти мысли, слегка смущаясь собственных фантазий.

Когда автобус наконец прибыл на конечную остановку, оказалось, что до пляжа ещё идти и идти. Но я уже чувствовала – нет, буквально ощущала кожей солёный запах моря, который становился всё явственнее с каждым шагом. Достав телефон, я сверилась с навигатором и неспешно зашагала по улице, ведущей к пляжу. Песок, океан, бескрайний горизонт – всё это было уже совсем близко.

Сердце начало учащённо стучать, будто отбивая ритм моих шагов, приближающих к океану. Его дыхание я слышала уже издалека – глухой, мерный гул, напоминающий биение огромного сердца. Когда между зданиями мелькнула серебристая полоска горизонта, я не смогла сдержать нетерпения – ускорила шаг, почти побежала, перескакивая через последний пешеходный переход, пока наконец не ощутила под ногами тёплый песок.

Океан был грандиозен. Глядя на него, я ощущала себя Магелланом, впервые ступившей на неизведанный берег. Мои глаза еще никогда не видели такой красоты. Никакие фотографии, никакие рассказы не могли передать этого – бескрайней водной глади, сливающейся с небом у горизонта; могучих волн, с рокотом разбивающихся о берег; солёного и сильного ветра, наполняющего лёгкие; золотистого песка, уходящего из-под ног.

Непроизвольно улыбаясь сама себе, я медленно шла вдоль кромки прибоя, наблюдая как волны то и дело выталкивали новую порцию воды и закипая белой пеной на берегу.

Вокруг было очень мало людей, что меня удивляло больше всего. Ведь прийдя сюда, я поняла, что самая главная достопримечательность этого города – это океан. Никакая аллея славы с её многочисленными громкими именами, никогда не сможет сравниться с этим необъятным великолепием, которое сейчас предстало перед моими глазами.

Ветер спутывал мои длинные, растрепанные волосы, которые красным цветом переливались в свете заходящего солнца В этот момент я ощущала невероятное счастье и любовь ко всему меня окружавшему, но самое главное, любовь – к себе.

Мне хотелось петь и танцевать от радости, когда я зашла на пирс. Здесь людей было чуточку больше. Навстречу мне, прогулочным шагом по пирсу шла пожилая пара, держась за руки. На их лицах были умиротворённые улыбки, а в размеренном взгляде читалось тепло. Я достала фотоаппарат и сделала один из лучших моих снимков с первой же попытки.

Я ощущала себя наедине с безграничным океаном. Между нами возникла незримая нить, тайный диалог душ, известный только нам. Всё внутри меня было словно пропитано необъяснимым восторгом и радостью. Каждая клеточка моего тела трепетала от необъяснимого восторга, сердце пело от счастья. Я любила – любила этот океан, эту жизнь, этот миг, и знала – он отвечает мне взаимностью. В этот час я была ближе к Богу, чем когда-либо.

Я долго смотрела на волны. На то, как вечерни лучи играли на беспокойной воде. Я закрывала глаза и подставляла лицо прохладному ветру, впитывая каждую секунду этого блаженства. Это был момент абсолютной гармонии – когда время замирает, а душа раскрывается навстречу вечности.

Глава 4

В тот вечер, домой я пришла без сил. Долгая прогулка и обратная дорога, вымотали меня, но всё же я спешила поделиться своими открытиями с Егором.

На улице уже стемнело, но в окнах нашей гостиной горел свет и доносились голоса Егора и Алекса. Войдя в дом я ощутила резкий контраст свежести вечернего воздуха улицы и духоты, которая была в доме. Сдавленный запах еды из микроволновки и алкоголя моментально отбили мой аппетит. Навстречу мне выбежала Герда и приветствовала меня громким, радостным лаем.

– Ника это ты? – прокричал из гостиной Егор, перевешивая голову через диван.

– А вы ждете кого-то ещё? – неуверенно ответила я вопросом на вопрос, заходя в гостиную.

На маленьком журнальном столе стояли грязные тарелки, в окружении полупустых бутылок пива. Алекс сидел напротив и высыпал себе в рот остатки крошек от чипсов прямо из упаковки. На полу возле журнального столика стояла миска Герды, наполненная, той же едой, которая оставалась в тарелках на столе.

– Где ты была весь день? – беззаботно спросил меня Егор, не надолго отрываясь от телевизора, по которому шло одно из тех глупых шоу, в котором не обязательно понимать хоть какой либо язык. В таких шоу, главную роль играет через чур наигранная мимика актеров и их обнаженная глупость, а моменты, когда зрителям необходимо смеяться, будет любезно обозначен закадровым и весьма ненавязчивым смехом.

– Да так, – гуляла по городу, фотографировала.

– Значит провела день продуктивно?

– О да, я сделала за сегодня пару очень удачных кадров, хочешь взглянуть? – спросила я, устраиваясь на кресло рядом с Егором.

– Давай в другой раз, у нас тут сейчас будет кульминация.

– Ну ладно, – убирая камеру обратно, проговорила я. – Ты покормил Герду разогретой едой из микроволновки? – спросила я, глядя на миску с остатками ужина.

– Ах да. У неё закончился корм, что ты привезла из дома. Вот я и решил поделиться с ней нашим ужином, – ответил Егор.

Он замялся, затем, словно вспомнив что-то важное, оживился:

– Кстати, мы так и не обсудили бизнес-план. Алекс подготовил несколько вариантов – все достойные. Нам очень нужен твой свежий взгляд.

– Я сегодня так сильно устала. Давай завтра всё обсудим. Я с ног валюсь, как спасть хочется, – ответила я идя в нашу спальню.

Ребята не докучали меня расспросами. И да, я действительно валилась с ног в этот вечер. Приняв горячий душ, мое тело окончательно расслабилось и я погрузилась в один из самых крепких и сладких снов в своей жизни.

Три пятнадцать ночи. Резкий лай Герды вырвал меня из сна. Она стояла у окна, яростно тявкая на улицу, хвост метался как маятник. Снаружи доносился рокот подъезжающей машины и приглушенные удары басов. Я потянулась к пустому месту рядом – постель Егора была нетронута. В груди болезненно сжалось. Прижав Герду к себе, я вышла во двор.

Картина открылась удручающая. Егор вывалился из машины, пошатываясь. Увидев меня, растянул лицо в виноватой улыбке – точь-в-точь как школьник, пойманный на шалости. Алекс превзошел его в степени опьянения: бормоча англо-русскую тарабарщину, он вцепился в дверцу авто, словно это был единственный якорь в бурном море гравитации.

«Ты че не спишь?» – выдавил Егор, язык заплетался хуже его ног.

Я оторопела от ужаса и гнева. Стоя ночью, посреди улицы я заметила, что моё тело и голос дрожит не от холода, а от волнения. Громкая музыка разбудила наших соседей и в окнах дома, который стоял рядом с нашим зажегся свет. Я с ужасом ожидала недовольства, которые мне предстояло выслушать, но на мою удачу, всё обошлось только любопытными взглядами, то и дело наблюдавшими за развернувшийся сценой.

– Ты что пьяным садился за руль? – в ужасе, почти крича, спросила я.

– Да ладно тебе Ника, мы выпили совсем немножко и Алекс вдруг сделался таким пьяным, что его пришлось везти домой.

– Так вы же на ногах едва стоите! Как у вас ума хватило за руль сесть?

– А что ты предлагаешь? Как бы мы дошли в таком случае? – ответил монотонно Алекс, после чего они оба разошлись громким смехом.

– Брось Ника, – остановившись, ответил Егор, – Здесь не такие жёсткие правила. В Америке можно садиться пьяным за руль.

– А тебя только это раньше останавливало? Да и с каких пор ты пьешь по вторникам?

– Ты приехала меня осуждать или поучать?

После этих слов, на несколько секунд, в воздухе повисла тишина. Я ничего не ответила на это. Мне было обидно. Не желая продолжать разворачивать сцену, какие бывают в тех самых глупых шоу, которые показывали накануне вечером, я растеряно развернулась и только выдавила из себя одну фразу:

– Ты прав.

После, разворачиваясь и изо всех сил, стараясь не расплакаться, я пошла обратно в дом.

– Вот и закончилось веселье, – послышался тихий голос Алекса.

В этот вечер, мы впервые поругались с Егором. Он не пришел спать ко мне. Я слышала, как они тихо разговаривали с Алексом в гостиной. Их голоса были монотонными и едва различимыми. Я не слышала, о чём именно они говорили, но знала, что Егор находится близко ко мне и даже не смотря на то, что мы находились в ссоре – меня успокаивал его голос. Я всё-равно ощущала его и то родное и теплое чувство, которое я испытывала к этому человеку.

Март

Глава 1

Март в Лос-Анджелесе выдался солнечным и теплым, но ночи были всё такими же прохладными. Алекс по прежнему жил с нами и никуда от нас не переехал. По началу, мне было не комфортно, но затем я начала привыкать к жизни втроём. Это было дело привычки. Я научилась смотреть на это с другой стороны и старалась замечать только хорошее. Конечно, это было немножко не тем, что я ожидала, когда представляла нашу с Егором совместную жизнь в Америке, но мысли о том, что этот человек поможет нам встать на ноги меня немножко утешала.

Егор устроил меня на работу в один цветочный магазинчик к одному армянину по имени Арам. В Лос-Анджелесе он с семьей прожил довольно долго – целых тринадцать лет. Его жена держала частный детский садик для деток наших соотечественников и к моему удивлению до сих пор не знала английский язык.

Но всё же Карина была очень тёплым человеком, даже несмотря на свои необдуманные высказывания и чрезмерную любознательность.

– Да зачем мне это? – непринуждённо отвечала она на мои вопросы. – Вот ты здесь работаешь, да?