Судовой дневник

Сладко ли она спала? Кто знает.

Скорее, он просто проявил малодушие…

Часы то и дело глядели в его суетливые глаза, как будто укоряли. Но он и сам понимал, что снова занимается ерундой..

И как так получилось?! Опять вляпался – творит невесть что… Даня отвел от стрелок взгляд: «Сам вижу, что опаздываем…»

Как только Данил поймал машину, он выдохнул с облегчением: «Должны успеть…» И тогда водитель такси сказал, что Turkish Airlines отменили рейс на неопределенное время. Даня набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза и на минуту отрекся от всего – слишком боялся остаться на берегу.

Он искренне считал, что завязнуть тут можно так быстро, глубоко и надолго, что пока сообразишь всё уже закончится: «Прогоришь, как спичка и прикурить не успеешь. Лишь на секунду серый след в атмосфере останется – так будет выглядит память о тебе в глазах близких. Хотя… какие ещё близкие?»

Открыл глаза. За окном мелькали дорожные знаки, дома, указатели, реклама.. Злость вперемешку с тревогой провалилась куда то ниже. Он их словно проглотил и стал думать, как поступить дальше.

Позвонил менеджеру из крюинга. После недолгих переговоров ему взяли билет на другой рейс. «Только потом нужно будет добраться на поезде до Гримсби», – сказал в трубке женский голос, и тут же пришло SMS с бронью новых билетов.

«Так, ну хорошо, кажется мы снова спешим» – Даня немного ожил. Регистрация вот-вот должна была начнётся.

Пройдя рамку в аэропорту он в первую очередь начал думать где распечатать новые гарантийные письма от агента. «Ведь каждый моряк на зелёном коридоре должен доказать, что он моряк, а не просто вышел погулять. И кому же еще верить, как не бумажке с жирными буквами, "Этот человек – правда моряк" И, конечно же, все сразу верят, бу-бу-бу…» – бубнил Даня в невидимый речепис, стоя уже в очереди перед стойкой регистрации.

– Ваш паспорт, сэр – сказала милая улыбчивая девушка в строгом черном костюме. – Сэр?

– Простите. Вот, держите.

– У вас всё в порядке, сэр?

– Да, всё хорошо.

– Замечательно. Куда направляетесь?

– Ам… на работу – пытался Даня размять свое деревянное выражение лица, но всё попусту.

– Покажите ваши документы, пожалуйста

– Конечно, одну секунду…

Документы в папке держались всё так же дружно, как и вчера утром. Даня долго перебирал бумаги, пытаясь понять, какое из этих бесконечных писем нужно именно сейчас. Разница была лишь в номере рейса…

– возьмите, пожалуйста.

Сотрудница паспортного контроля, казалось, уже не была такой милой. Она молча забрала всю макулатуру. Молодой человек вдруг стал центром притяжения взглядов, и это было не тем вниманием, которое хочется получать. Настало время нервничать и задавать вопросы.

– Простите! Всё в порядке? Просто посадка уже… я точно успею?

– Отойдите, пожалуйста, в сторону и просто подождите.

– Эм, долго ждать? Девушка? Девушка?

Ну хорошо. Они попросили подождать – на границе, мол, часто бывают сложности. Даня устроился буквально напротив своей стойки регистрации, чтобы видеть всё самому. И главное – надеялся, что его тоже увидят. Что про него не забудут.

Наивный.

Посадка заканчивалась.

Даня вспоминал те голоса и страхи, что ещё недавно гремели в его голове – а теперь там стояла гнетущая тишина.

«Почему? Почему – сейчас?» – спрашивал он сам не понимая к кому обращается.

Стойка регистрации мало-помалу опустела.

Он подошёл снова.

Кажется, его никто и не узнал, точно он здесь впервые.

– Простите, меня просили подождать… Когда меня зарегистрируют?

– Можно ваш паспорт?

– Но его уже взяли.

– Так, не задерживайте, отойдите.

– А может…

– В сто-ро-ну. В сторону, молодой человек.

Как мальчишка на Курском вокзале, он провожал взглядом всех пробегающих мимо, а они его, казалось, даже не замечали, были слишком заняты собой.

Даня обращался к сотрудникам, ко всем, кого только встречал, но его лишь просили подождать, ничего не объясняли. И по мере того, как кончалось его терпение, из мальчишки у Курского вокзала он превращался в пса, лающего на прохожих, бродягу, лаял и кусал, требовал ответа.

Мимо всё протекала серая масса людей, а время до окончания посадки стремительно сокращалось. Он должен был улететь. Но теперь очень и очень сомневался. Дане почему-то вспомнился менеджер, устроивший этот рейс: настоящий “профессионал с большой буквы” и выпускник Советского Союза.

Судя по всему, тот уже начинал распадаться на частицы непрошеного мнения и профессиональной деградации.

Главный симптом: он один знал, как правильно.

Этот “высший разум” всерьез доказывал Дане, что русские моряки со своими удостоверениями личности, отдельными от мореходных книжек, его окончательно достали.

«Может это и так. Только мне-то что с этим делать? Сидеть здесь, смотреть, и изображать понимание?» – мрачно думал Даня.

– Ну… и что мне теперь делать с этой информацией? – вслух спросил он.

Старик, будто вырезанный из трухлявого дерева, изъеденного жуком-короедом, продолжал бубнить что-то себе под нос. Только на секунду он замолчал, поднял глаза и вдруг уставился прямо в Даню.

– Ждите, Я всё устрою, – только и сказал он.

Строки из дневника от (дата)

Что порой удерживает людей от того, чтобы не объявить миру войну и не восстановить свою собственную справедливость? если не тонкая плёнка морали, которую обществу натянули на голову, как полиэтиленовый пакет.

Убедили: бог терпел – и нам велел; где родился – там и пригодился.

Приучили – не сопротивляться.

Если в жизни был дорогой момент – просто запомни. Не надейся прикрепить его скрепкой, не пытайся остановить время. Это работает только в фантазиях – не больше, чем в фантазиях.

И остается два пути: захватить этот мир, подмять его под себя, чтобы наконец всё стало правильно, или отправиться туда, где сбываются мечты…

но только твои.

И только до тех пор, пока не подействуют таблетки.

На развилке жизненных дорог храню всех своих тараканов в твердо запертой коробке, за всеми двадцатью восьмью крепко сжатыми зубами…

а они доедают меня – изнутри.

“Простите, вы мне не поможете?” – Даня дошел до стадии адаптивного осмысления через несколько минут после того, как самолет взлетел, и обратился в информационное окно.

Его снова попросили подождать… и он любезно согласился.

До чего же бывает гибкая психика у людей, когда им что-то нужно.

Надежда и неугасаемый энтузиазм – вот где кроется настоящая сила человека. Такого человека, который выдержит всё и рано или поздно получит желаемое.

По крайней мере, он на это надеется.

Он приехал в аэропорт в 5:30 утра. Сейчас было почти одиннадцать. Даня, или кто-то похожий на него, кто-то, на ком лица почти не осталось, всё не оставлял надежды уладить недоразумение, когда к нему подошла низкая, раздраженная, похожая на бородавку представительница авиакомпании.

Едва соображая, из последних сил, он попытался вычленить из потока слов хоть что-то осмысленное…

Лондон не дал «добро» на посещение их территории.

“Это потому, что я…?” – только открыл рот Даня, как его опередили.

Женщина ткнула пальцем в экран: электронное сообщение гласило чётко – «удостоверение личности моряка» признано нелегитимным.

А вредная бородавка тут же перестала его замечать.

– Постойте… А как же? – Словно выключили звук. Она просто отвернулась и ушла.

Аэропорт опустел.

Говоря с представителями судоходной компании, он случайно услышал разговор на фоне, про его левый паспорт…

“Мы не можем впредь с вами сотрудничать”, – и три длинных гудка.

– А может оно и к лучшему?

– Нет! – сам себя спросил и сам себе ответил Данила.

– Да почему? Мы же познакомились с хорошенькой…

– Мы должны уехать!

– Но почему и КАК? И… Я не понимаю, кто эти “мы”? Ты же споришь сам с собой.

– Ты забыл, чем все эти знакомства заканчивается? Ой да с кем я вообще спорю?…

Строки из дневника от (дата)

Порой бывает, не клеится, не идет в руки масть.

И только спустя время, оглядываясь назад, в прошлое, понимаешь, что хорошо, наверное, иногда, быть неудачником.

Ой.. и натворил бы я дел тогда, если бы все получалось, конечно. ))

Глава 6. Возвращение моряка

Соня

Задернутые шторы едва сдерживали полуденное солнце. Но всё же, оно находило мелкие щели, как вода, разбавляло колючую темноту. Девушка нежилась в постели. Открывала глаза и лениво потягивалась. Сегодня в номере, который так поспешно оставил Даня, ей всё казалось сном на яву.

Даже воздух давил неподъемным грузом на раскинутые звездой руки и ноги красотки. И всё это могло продолжаться бесконечно долго, если бы только не стук в дверь, который вмиг развеял сети Морфея.

Кто-то настойчиво барабанил, входная дверь содрогалась. Тишина вмиг сменилась непонятным шумом. Сладость дремоты, как легкое послевкусие – таяла, нарастающая паника вытеснила все приятности. В голове девушки бегали две мысли: кто там такой, и как объяснить, что я тут делаю… Бесконечный грохот, никак не давал ей собраться с мыслями. Как она попала в гостиничный номер, конечно, она помнила. И то, что этот принц, виновник сея веселия, обещал исчезнуть и исчез, она понимала.

Вот в первый раз в жизни мужик сдержал слово, но, блин, почему именно ЭТО? – Девушка бегала, металась из стороны в сторону вокруг кровати, забежала в ванную, выбежала, снова забежала и нажала на смыв унитаза. Решила, что так она оправдает свое появление в чужом номере. Но потом подумала, что нужны более весомые аргументы, и тут же появилась решительность, чтобы их предоставить. Но снова передумала и, выбежав из туалета, сделала еще пару кругов вокруг кровати. Остановилась. «Так, ты уже взрослая, соберись, скажешь просто: “была пьяная, не помню” точно, так и скажешь» – С этими словами она накинула халат на голое тело, прикрыла трясущиеся на бегу груди, которые то и дело раскачивались в разные стороны и, запустив руки во взлохмаченные, но все равно прекрасные волосы, распахнула дверь.

– ТЫ? – в шоке воскликнула девушка – А… почему? И зачем стучишь?

– Да я-а тут это… ну-у – зачесалось вдруг на затылке у Дани, и он, не стесняясь, скоблил, пока придумывал оправдания.

– А почему я вообще оправдываюсь?! – словно сам себя спросил парень и вошел в номер, отодвинув девушку, как вазу с цветком – Кто тут это оставил?

Девушка высунула голову в коридор, бросила беглый взгляд в обе стороны, будто проверила, нет ли за ним хвоста. Дверь захлопнулась. Гостиница снова погрузилась в свое безмятежное существование.

– Ты была занята когда я постучал, по этому ты не рада меня видеть?

– Что-о? – обвиняемая встала в позу “а ты не оборзел”.

– Чем это я была занята?

– Я слышал, ты смыла) – Даня улыбнулся и тут же смутился: зря я это сказал – подумал и отвернулся.

– Простите, а можно, чтобы на секунду вернулся парень с которым я вчера познакомилась? А то у меня есть дурная привычка, бить идиотам по яйцам, если они ими звенят дофига. Ага?

– Я его позову – Даня развернулся на полу фразе и пошел прочь, продолжая при этом говорить – Лучше пусть ОН разговаривает с этой психичкой – точно обиженный “бука”.

– Ты норм? Ты вчера так себя не вел.

– А ты трезвой не была!

– А это плохо? Ты привык только с пьяными общаться?

– Ну-у… НЕТ! Просто, имей ввиду, Я сейчас в непривычной для себя обстановке и мне трудно признать то, что я вернулся… к ТЕБЕ, вместо того, чтобы… а ты на меня наезжаешь?! – он нервно взял ее руку и прижал к ее же груди, сверху своей ладонью.

– А-х. Ну, ок. – закатила глаза девушка вырываясь.

“Господи, ну и мудак” – ясно читалось по выражению ее лица.

Она закрылась в душе пока Даня просто плюхнулся в кровать и закрыл глаза. Он сейчас хотел только одного – заснуть и не проснуться.

Под звуки купания приятной знакомки в ванной, вдыхая запах её тела, ещё недавно потевшего на этой постели, он медленно проваливался в небытие.

Падал в сон, как в бездну – до тех пор, пока не вздрагивал, боясь разбиться. А потом, с досадой, что снова здесь, в этом, нашем, в кавычках, “мире”, вновь бросался, зажмурив глаза, в ту не́быть – лишь бы забыть бред, случившийся в аэропорту.

И он ловил себя на том, что не может сдержать улыбку. Эта улыбка – словно аллергия на приятное общение, на голос, доносившийся из душа. Она что-то ему снова кричала, но он уже не слушал, засыпал, вдыхая чарующий аромат прошлой ночи.

Все неприятности растворялись во сне и в сладком, чуть терпком запахе ее духов.

Данила уснул так крепко, что не замечал как наступил вечер и как девушка присела рядом, на край кровати, и с интересом наблюдала за ним.

Она гроздьями роняла капли холодной воды с волос. Влага стекала по коже, повторяя изгибы тела, оставляя тонкие следы. От прикосновения холода по спине пробежал озноб. Она накинула халат, обняла себя за плечи, пытаясь согреться.

С любопытством глянула на спящего рядом моряка и тишина вдруг стала почти осязаемой.

Глупая, почти детская улыбка на осунувшемся лице Дани выглядела, как единственный луч света, пробившийся сквозь тяжелые облака.

Данила спал.

Она тихо ушла.

Глава 7. Настя

Ночь заглядывала в занавешенные окна, звонкий девичий смех не пускал её внутрь, туда, где сплетничали три соседки.

– Ну-у.. Настюха, рассказывай давай, где ты пропадала? – жаждила интересных подробностей крупная девушка, чем то похожая на некрасивую картофелину.

– Да-а, та-ам – отнекивалась и отмахивалась Настя.

– Нет, серьезно, мы и не знали, что Stand-Up концерт может затянуться на сутки – поддерживала картошку строгим голосом вторая соседка, деловая леди которая только сегодня сняла свои ежовые рукавицы.

Кривя душой, но принимая своё поражение, Настя всё же разговорились и промямлила ещё некоторые подробности, которые так нехотя покидали ее розовые замки.

– Так, я не поняла, он тебе угрожал?

– И тебе это показалось ми-и-ло? Рассказывай!

– А так а ты была на концерте или нет?

– Концерт был на мо-о-ре? Или я не поняла?

Соседки не давали покоя своими расспросами, точно чайки на пристани.

– Ну вообще-то… я хотела пойти, но в последний момент передумала. Знаете, бывает. Устала от этой суеты, тишины хочется. По боялась, что опять кто нибудь знакомиться начнёт. Так хочется для себя пожить. Я тут поняла недавно, что отношения, знаете ли – вообще не моё. После развода, девочки, на жизнь совсем другими глазами смотришь…

Она мысленно очутилась там, где ей хорошо, выпустила струйку дыма в форточку на кухоньке в малосемейке. Тоска по прошлой жизни, по юности, где были понимающие, близкие люди, уют, сдавила грудь.

– Так а ты разве замужем была? Ты говорила, что просто жили, дружили, или… – две язвы усмехнулись в голос

– А она имела в виду… это, что парни её та-а-во, разводят её каждый ра-а-з – сдавленный смех вырвался из бессовестной глотки. Вторая лишь улыбнулась.

В глазах Насти теплый свет воспоминаний таял, как первая снежинка. В комнату вошла незаметно полночь. Все испозивавшиеся девушки нежно распрощались, широко улыбаясь друг другу в лицо. Разошлись. Настя осталась одна. Она долго не могла уснуть. Думала и о том, что обещала маме вернуться домой и о том, что случилось вчера: может, это судьба, ведь мы так странно встретились.

Выпустив из груди остатки сил, она легла на бок, подложив под голову сложенные вместе ладони: Утро вечера мудренее.

Серое утро незаметно обесценило ночь, а затем и полуденное солнце дало жару. Настя вертелась в душной комнате без кондиционера на кроватке полуторке. Ногами скрутила простынь в один большой ком а пустой пододеяльник валялся на полу.

В её голове крутилась одна и та же мысль, снова и снова, как любимая, заезженная до дыр пластинка: если судьба – сам найдёт и позвонит, не буду больше думать. А сейчас душ и завтракать. Если судьба, значит…

Она глядела в одну точку, не моргая. Затем медленно перевела взгляд на часы и тихо сказала:

– Нет, уже пора обедать.

Кровать скрипнула, не желая выпускать пленницу из своих объятий. Настя, пожав плечами, попыталась улыбнуться девушке в зеркале – широко, нежно, как умела раньше. Но не узнала себя: Боже… на твоей голове птицы гнездовали?

Тут пришло смс: “Привет! Я не заметил как ты ушла. Увидимся? Должен сказать тебе кое что важное”. И четыре закрытых скобочки, видимо, символизировали улыбку.

Опять задумалась: ну не судьба ли? И набрала: «Окей. У меня батарея садится, так что… Вот локация. Буду там, но недолго».

Она переживала, что опоздает, хотя толком не понимала куда. Свидание это, или просто встреча. Всё равно поспешила выйти пораньше. С мокрыми волосами, в любимом синем платье в горошек, она выпорхнула из подъезда. На её лице жила улыбка, которая говорила прохожим – влюбилась!

Повернув направо, Настя цокала босоножками. Под ногами выложенные из плитки узоры. Тень домов спасала от жары, воздух был пропитан запахом клумб и морской свежестью. Жизнь казалась прекрасной.

Между двух домов, в конце улицы, виднелась синяя полоса – море. Оно плавно переходило в бледно-голубой, бесконечный океан. Вдали, словно паруса, уплывали белые облака. Крошечной точкой на показалось грузовое судно. Значит, где-то там – горизонт, подумала Настя.

Ни ветерка. Ни малейшей тревоги.

Войдя в кафе, Настя окинула взглядом пустующие столики и выбрала уютный уголок в конце зала.

Прошла мимо взвода официантов – от босоножек до хрупких бретелек на её плечах скользнули грубые мужские взгляды.

Она присела за столик у большого окна. Настольная лампа создавалa уют, хоть и не была включена. Плотные занавески, завязанные в форме песочных часов, укрыли девушку приглушённым светом.

Настя не поднимала глаз – побаивалась. Будто чувствовала чьё-то пристальное внимание. Бармен стоял напротив, натирая бокалы, и почти не двигался с места, поглядывая в её сторону из-под перечёркнутого морщинами лба.

Она наблюдала сквозь плотную ткань за дорогой. Глядела на пляж на той стороне, сотканный из золотого песка. Толпы туристов-зевак топтали худые тени пальм, растущих редкими островками. И вдруг она заметила знакомую фигуру…