bannerbanner
Правило Диксон
Правило Диксон

Полная версия

Правило Диксон

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
7 из 9

Вместо ответа Диана хохочет.

– Что смешного?

– Ты серьезно думал, что я попрошу тебя? – Она делает еще глоточек и снова хихикает. – Очаровательно.

Слушайте, обычно эго у меня нерушимое, но Диане всегда удается пробить в нем брешь.

Что напоминает мне о ее вчерашней проделке.

– Кстати, совсем не круто было выгонять меня из группового чата, – ворчу я.

– Это не я, – лжет она, а потом самодовольно улыбается и берет Фатиму за руку. – Детка, пойдем потанцуем.

– Я видел, что это ты! – сердито кричу я ей вслед. – Хватит этого психологического насилия!

Я игнорирую Уилла и Беккетта, которые откровенно потешаются надо мной, и решаю пойти пообщаться с кем-то кроме предателей.

Сегодня идеальная летняя ночь. Почти безветренная. Влажность минимальная. Теплый воздух, яркий лунный свет и хорошие люди – и ничего больше. Ну, почти все люди хорошие. Диана не в счет.

С приближением полуночи я снова убавляю музыку, но ни одна из танцующих на траве пар этого, кажется, не замечает. Диана чувственно двигается рядом с Беккеттом, а он скользит руками по ее телу. Наблюдать за ними забавно. Ей нравится танцевать, а ему нравится она.

Что ж, я понимаю, чем она его привлекает. Она, конечно, дьявольски колкая, и против меня у нее вендетта (не совсем справедливая), но она, несомненно, красивая. Ее мешковатая полосатая футболка слегка сбилась, обнажив плечо. Светлые волосы скользят между лопаток каждый раз, когда она откидывает голову назад, растворяясь в соблазнительном звучании R&B, в тихой мелодии, скользящей по ночному воздуху.

Я пялюсь на короткие джинсовые шортики Диксон (они даже ягодицы полностью не скрывают), потом мой взгляд скользит вниз, по ее загорелым ногам, упругим икрам и голым стопам. Ногти на ногах у нее покрашены розовым лаком. Мило.

Стоящий рядом со мной Уилл засовывает в рот полкуска пиццы и смотрит туда же, куда и я. При виде Дианы с Беккеттом глаза у него вспыхивают одобрением. Он неотрывно следит за руками Бекка, которые совершенно бесстыдным образом покоятся на заднице Диксон.

Я ухмыляюсь.

– Что, парни, нашли начинку для своего сегодняшнего сэндвича?

Уилл отшатывается.

– Боже правый, нет, конечно.

– Точно. Думаю, соваться вам туда не стоит, а то Джиджи вас убьет.

– Сто процентов. – Он заглатывает остальной кусок и хватает со стола пиво.

Джоуи и Рэй, пара местных парней, с которыми мы познакомились в «Мэлоуне», подходят и предупреждают, что собираются по домам. Они хлопают меня по спине, мы стукаемся кулачками, и они растворяются в ночи. Надеюсь, они не потеряются по пути к выходу. Последнее, что мне нужно, – чтобы соседи поутру обнаружили двух парней, отрубившихся в кустах.

В полночь вечеринка и вовсе затихает. Остаются только Уилл, Бекк, Диксон и двое ее подруг – Лили и Джия. Свет в бассейне выключается, и нас окутывает темнота, но это никого не волнует. Девчонки болтают, сидя на паре шезлонгов, а мы с парнями устроились на помосте, спустив ноги в бассейн. Мы обсуждаем победу на «Замороженной четверке» минувшей весной, вспоминаем победный гол, который принес нам Кейс Колсон.

– Черт, хороший был удар, – Беккетт слегка вздрагивает. – Я чуть не кончил от восторга.

– Красиво, да, – кивает Уилл.

– Думаешь, у нас есть шанс выиграть чемпионат два года подряд? – спрашивает Бекк.

– Со мной, Райдером и Колсоном в одной команде? Конечно, – откликаюсь я.

– Вот спасибо, – сухо встревает Уилл. – Я прямо ощутил себя ценнейшим игроком.

Я хлопаю его по плечу.

– Не надо себя недооценивать. Ты почти так же хорош, как мы.

Он в ответ показывает мне средний палец.

Тем не менее так оно и есть. Уилл и Бекк отлично играют, но ни один из них не собирается в НХЛ. Они не планируют профессионально играть в хоккей, как я, Райдер или даже Колсон.

– А его родители – на соседней кровати!

– Фу. Нет.

Мы втроем ухмыляемся, подслушав обрывок разговора Дианы и Лили.

– Ага. И там не номер со смежными комнатами. Там всего один номер. Две двуспальные кровати. Мама с папой на одной. А Тодд со своей девушкой – на другой, и они занялись сексом на полную катушку.

– Меня сейчас вытошнит.

Я поворачиваюсь к девушкам, смерив их вопросительным взглядом.

– Что за чертовщину вы тут обсуждаете?

– Ты не поймешь, – тут же отвечает Диксон, в привычной манере сбросив меня со счетов.

– А вот я не уверен, что хочу понимать, – честно сообщает Беккетт.

– Во вчерашнем выпуске «Интрижки или судьбы» участники делились секретами, – объясняет Джия. – У них была алкогольная игра, и столько всякого безумного дерьма на свет вылезло! А вы видели, что эта игра появилась в формате приложения? – Глаза у нее загораются. Честное слово, порой женщины приходят в восторг от самых странных штуковин.

– Правда? – Лили тоже оживляется и хватает со столика между шезлонгами телефон. Они с Джией склоняются над экраном, и через минуту Джия объявляет:

– Ладно, мы просто обязаны в это сыграть. Разделимся на две команды, как в шоу.

Лили сияет.

– О-о-о, да. Мальчики против девочек.

Так мы с парнями оказываемся втянуты в игру. Она очень простая. На экране появляется команда, а игроку дается шестьдесят секунд, чтобы выполнить задание – либо что-то сделать, либо честно ответить на вопрос. Если он справляется успешно, то получает балл. Если нет, балл получает другая команда.

– То есть, по сути… мы играем в «Правду или вызов», – усмехается Уилл.

– «Правда или вызов» – совсем другое дело, там нет ограничения по времени, – высокомерно поправляет его Джия.

– Ты совершенно права, – с серьезным видом поддакивает Беккетт. – Тут все совершенно иначе.

Мы рассаживаемся вокруг одного из столов, девушки напротив нас. Я удивлен, что Диксон позволяет нам играть. Отчасти я ожидал, что она поступит как-нибудь радикально, например скажет, что лучше съест свой бокал, купаясь в ванне с пауками, чем будет играть со мной в игру на вечеринке. И все же вот она, безмятежно сидит на стуле, перекинув светлые волосы через плечо, в зеленых глазах пляшут черти.

Лили первая. Она встает и ждет, пока Джия покажет ей задание на экране телефона. Первая команда напечатана крупными жирными буквами, и, как только она появляется, включается таймер. Обратный отсчет на шестьдесят секунд.


ИЗОБРАЗИТЕ СВОЮ ЛЮБИМУЮ ПОЗУ В СЕКСЕ С УЧАСТНИКОМ КОМАНДЫ-СОПЕРНИКА


– Легко, – она, ухмыляясь, тянет Беккетта со стула. – Коленно-локтевая.

Мы смеемся, наблюдая, как она склоняется над столом, а Бекк встает позади нее и кладет руки ей на бедра.

– Милая моя, да ты справилась за четыре секунды, – восхищенно тянет Джия.

Лили пожимает плечами.

– Я знаю, что мне нравится.

Я фыркаю.

Приложение и счет ведет, так что теперь девчонки опережают нас на один балл. Я не боюсь отстать, учитывая, что игра не требует ни особых усилий, ни особой концентрации. Большинство команд сродни первой. Изобразите что-нибудь непристойное. Расскажите что-нибудь сексуальное. Сделайте что-нибудь безумное. Беккетту выпадает задание налить виски на ягодицу Джии и слизать его. Диана с Уиллом вынуждены прыгнуть в одежде в бассейн – кто первым прыгнет, тот и получит балл. Я выигрываю у Дианы очко, выпив шот виски быстрее нее, потому что она давится, – видимо, этот напиток не для нее.

Потом Беккетту выпадает рассказать команде соперников свой лучший анекдот, чтобы хоть кто-то из них засмеялся. Он успешно справляется.

– Как назвать чистильщика бассейна, который не трахается с владелицей дома?

– И как же? – осторожно спрашивает Диана.

– Уилл.

– Это не анекдот! Это констатация факта! – возмущается Диана, но все дело портит Джия, разразившись смехом.

– Предательница, – обвиняет ее Диана.

– Но ведь смешно было, – оправдывается та.

– Твоя очередь, – говорит мне Джия, и я перевожу взгляд на телефон.


СКАЖИТЕ ИГРОКУ ИЗ ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ КОМАНДЫ (ПО ВЫБОРУ УЧАСТНИКОВ ЭТОЙ КОМАНДЫ), ЧТО В НЕМ ВЫ СЧИТАЕТЕ САМЫМ СЕКСУАЛЬНЫМ.


– Пусть будет Диана, – фыркает Лили.

Начинается обратный отсчет, и я подчеркнуто внимательно изучаю лицо Дианы, устраиваю настоящий спектакль: склоняю голову к плечу, хмурюсь, вглядываюсь.

– Да ну тебя к черту, – ворчит она. – Мы все знаем, что ты назовешь какую-нибудь пошлость, например…

– Твоя улыбка.

Ее подозрение практически руками потрогать можно.

– Ты серьезно?

– У тебя правда очень красивая улыбка, – на удивление хрипло произношу я.

– Надо было сказать, что в ней самое сексуальное, а не красивое, – насмешничает Джия. – Вы, парни, не получаете ни очка.

– А, ну, в этом случае, мне нравится ее задница.

– Что и следовало ожидать, – вздыхает Диана.

Несколько раундов спустя у нас образуется ничья. Остается один ход – Диксон. И глаза ее сверкают такой решимостью, что я с трудом подавляю смешок. Конечно, она безумно азартна. Я от нее иного и не ожидал.

– Готова? – спрашивает Джия.

– Давай уже, – Диана устремляет все внимание на экран телефона.


ПОЦЕЛУЙТЕ ИГРОКА ИЗ ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ КОМАНДЫ (ПО ВЫБОРУ УЧАСТНИКОВ ЭТОЙ КОМАНДЫ) В ТЕЧЕНИЕ КАК МИНИМУМ 2 °CЕКУНД.


– Шейна! – хором кричат Уилл с Беккеттом и ухмыляются друг другу.

Диана пялится на них с нескрываемым ужасом.

– Как вы могли?

Обратный отсчет показывает, что осталось пятьдесят шесть секунд.

– Тик-так, – подначиваю я, – постукивая по воображаемым часам на запястье.

– Да просто поцелуй его, и все, – убеждает Диану Лили. – Он же красавчик.

– Я лучше наемся толченых ракушек.

Видите? Королева драмы, как я и говорил.

– На удивление конкретное заявление, – замечает Уилл, не сводя с Дианы глаз.

– Сорок пять секунд, – распевно напоминает Беккетт.

Диана не двигается с места, и я, усмехаясь, смотрю на остальных девчонок.

– Да ладно, давайте уже, присуждайте нам победу. Она ничего не сделает. Это идет вразрез со всеми ее убеждениями.

– Поверить не могу, что меня подвело «Интрижка или судьба», – объявляет Диана со всем возможным драматизмом.

Осталось тридцать восемь секунд.

– Сказал же, – хвастаюсь я. – Ничего она не сделает. Она знает, что ей понравится и она не сможет остановиться.

В глазах Дианы загорается нехороший огонек.

– Мечтай. Если мой язык окажется у тебя во рту, наслаждение получит только один.

– Ага. Ты.

И тут дракон срывается с цепи. Диана вскакивает со стула и в два шага преодолевает расстояние между нами. Не успеваю я моргнуть, как она усаживается мне на колени, располагается поудобнее, и я инстинктивно хватаю ее за попу, пытаясь удержать равновесие. От прикосновения к ней по спине бегут мурашки.

Диана облизывается, склоняется ближе – и целует меня. Как только наши губы встречаются, меня будто прокалывает током. А потом язык Дианы скользит рядом с моим, и моя кровь будто превращается в жидкий огонь. Я запускаю пальцы ей под футболку, касаюсь гладкой кожи ее поясницы и, кажется, чувствую кончиками пальцев, как бьется мое сердце. Диана в ответ тихо стонет. Она слегка изгибает язык, дразнит меня, и у меня из горла вырывается хриплый отчаянный звук.

Понятия не имею, что за чертовщина с нами творится, но хочу еще. Хочу узнать, каков на вкус каждый дюйм ее кожи.

Но ничего не происходит.

– Время! – объявляет Лили, и они с Джией принимаются восторженно приветствовать заработанный их командой балл.

Я же меж тем пытаюсь осознать, каким образом умудрился заработать стояк от одного поцелуя с Дианой Диксон.

– Линдли, – шепчет она, проводя рукой по моему голому плечу.

Я отстраняюсь. В голове туман. Я не могу отвести от нее глаз. Ее зеленые глаза – хуже наркотика.

Я тяжело сглатываю, не в силах произнести ни слова. Мой член просто закаменел, и это никак не скрыть. Я знаю, что Диана чувствует его бедром.

– Да? – хрипло откликаюсь я.

Она склоняется к самому моему уху и шепчет:

– Победа за мной.

Глава девятая

Диана

Эй, а можно мой лучший друг тебя трахнет?

Вечеринка стихает, а вот мое сердцебиение так и не приходит в норму.

Я поцеловала Шейна Линдли.

Да, я сделала это назло и чтобы моя команда выиграла, но все же.

Это неприемлемый поступок. Вопиющий. Это просто…

Самый потрясающий поцелуй в моей жизни?

О господи. Я мысленно советую предательскому внутреннему голосу заткнуться. Как тут расслабиться, когда собственное подсознание вставляет палки в колеса?

И все же мне никак не отделаться от этой мысли. Ну и что, что я капельку – совсем капельку – возбудилась от этого поцелуя? Как можно было сохранить хладнокровие, когда ко мне прижимался его возбужденный член? И кстати, весьма… значительный. Как говорила моя подруга Брук, описывая достоинство одного своего парня, щедрый пенис.

К сожалению, пресловутый щедрый пенис принадлежит невыносимому нахалу Шейну Линдли. Так что приближаться к этому пенису я не буду, спасибо большое.

Я как раз складываю в мусорный мешок пустые пивные бутылки (кстати, я сама не понимаю, как меня приобщили к уборке, – это ведь даже не моя вечеринка), когда меня отводит в сторонку Уилл Ларсен.

– Слушай, можно я сегодня переночую у тебя? – потихоньку спрашивает он.

Я одариваю его непонимающим взглядом.

– Зачем? Ты же близко живешь. И ты не так много выпил – несколько кварталов пройдешь.

– Да, я даже не захмелел, – он оглядывается через плечо.

Проследив за его взглядом, я замечаю Беккетта и Лили. Я слышала, что она согласилась пойти сегодня к нему, а теперь обвилась вокруг него, как кашемировый шарф.

– Да ладно, Ди. Пусти меня. И… э-э-э… ты не могла бы подыграть, как будто мы с тобой замутить решили?

Я фыркаю.

– Я серьезно, – настаивает Уилл. – Просто… знаешь… чтобы казалось, что у меня есть причина подняться к тебе.

Карие глаза взирают на меня с такой мольбой, что я начинаю беспокоиться. Уилл только недавно съехался с Бекком и Райдером – как раз после того, как Шейн перебрался в «Медоу-Хилл». Так почему же он не хочет домой? Всего неделя прошла. Вряд ли у них так быстро возникли какие-то проблемы.

Так или иначе, я не в состоянии отказать человеку, когда он расстроен, и, когда к нам присоединяется Шейн, я сую ему мешок с мусором, а сама беру за руку его сокомандника.

Наши пальцы переплетаются, и Уилл, подмигнув мне, кричит Беккетту:

– Эй, возвращайся домой без меня. Я заночую здесь.

Беккетт на мгновение застывает. Потом замечает наши сцепленные руки, и уголок рта у него ползет вверх.

– Понятненько. Увидимся завтра.

Как только Беккетт с Лили уходят, я тащу Уилла за собой.

– Пойдем уже.

Шейн пялится на нас, открыв рот.

– Серьезно? Вы, гады, даже не поможете? – он обводит рукой столики, заваленные коробками из-под пиццы и пустыми бутылками.

Я ухмыляюсь.

– Не моя вечеринка, не моя ответственность.

Уилл только плечами пожимает.

– Прости, брат. У меня другие планы.

Шейн испепеляет его взглядом.

– Старик, не надо. Она же тебя живьем сожрет. Еще можно принять правильное решение.

– Он просто ревнует, – заверяю я Уилла. – Клянусь, он мной одержим.

– Мечтай, – ворчит Шейн. – И не забывай, кто кого поцеловал.

– Не забывай, у кого член встал и чья вагина осталась сухой.

– Да ты была сырее воды в Атлантическом океане, – не остается в долгу он.

– Я была суше Сахары. Но ничего страшного. Уверена, однажды тебе удастся возбудить женщину. А пока попрактикуйся на секс-кукле.

Небрежно помахав ему на прощание, я утаскиваю Уилла подальше от бассейна, по направлению к дому. Оглянувшись, я вижу, как расстроенный Шейн, ссутулившись, убирает оставшийся мусор.

– Ты могла бы быть с ним помягче, – говорит Уилл. В свете луны я вижу, что он слегка улыбается.

– Могла бы, – соглашаюсь я. – Но не буду.

И ни за что не позволю ему узнать, как мне понравилось с ним целоваться. Почему наглые придурки всегда целуются лучше всех?

Оказавшись в безопасности моей квартиры в «Ред-Берч», за закрытой дверью, Уилл поворачивается ко мне и говорит:

– Спасибо за то, что ты сделала.

Говорит он, кстати, совершенно искренне.

– Ты правда останешься на ночь?

Он кивает.

– Ты ведь не против, да?

– Не против, конечно, просто…

– Не волнуйся, я не рассчитываю, что между нами что-то произойдет.

– И славно. Потому что ничего не произойдет. Но за хлеб и кров я требую нормального объяснения.

– У тебя найдется лишняя простыня и одеяло или что-нибудь, что можно постелить на диван?

– Не глупи. Будешь спать в моей постели. Мы оба прекрасно поместимся, она большая. Правда, тебе придется вытерпеть мой вечерний моцион – я никогда не ложусь спать, не уделив должного внимания коже. – Я внимательно изучаю его. – Знаешь, тебе немного заботы о себе тоже не повредит. Ты, кажется, немного обгорел.

– Я всю неделю работал на воздухе.

– Отлично. Прошу в мой кабинет.

Он улыбается, и я невольно замечаю, что он хорош собой – в нем есть простота и очарование этакого соседского мальчишки. Уилл – прямо-таки типичный американский паренек из тех, что в старших классах носят куртку с эмблемой школы и играют за школьную команду, потом заканчивают колледж, получив практичную профессию, берут в жены ту, кто родит им двух с половиной детишек и будет печь печенье по выходным. Потом осенью они вместе отправляются на тыквенное поле, фотографируются всей семьей в одинаковых оранжевых свитерах.

– Ты в порядке? – прерывает мои размышления голос Уилла.

– Прости. Представляла тебя на тыквенном поле.

– Голым?

– Нет, конечно. Это бы отпугнуло остальные семьи.

Теперь вид у Уилла откровенно озадаченный.

– Ты меня с семьей представляла?

– Долгая история.

– Как скажешь, – смеется он.

Мы заходим в ванную, и я достаю скраб, которым пользуюсь раз в неделю. Откручиваю крышечку тюбика и выдавливаю немного бело-розовой субстанции на руку.

– Сначала надо отскрабить кожу, – объясняю я.

К чести Уилла, он даже не жалуется. Следует всем моим инструкциям, и мы смеемся до одури, когда я начинаю растирать зернистую массу по его лицу. Потом мы оба смываем скраб, и я достаю следующее средство.

– Теперь маска. Ее надо держать пятнадцать минут.

При виде черной скользкой массы, которую я выдавливаю на пальцы, Уилл встает на дыбы.

– Это еще что за чертовщина? Уголь?

– Уголь тут и правда есть. Поверь мне, утром твои мешки под глазами скажут мне спасибо.

Я наношу маску себе и ему на лицо, и мы заходим в спальню – выждать нужное время.

Уилл замирает в нескольких шагах от кровати, поглядывая на свои плавки.

– Они до сих пор влажные. У тебя, случайно, не завалялось дома мужских боксеров?

– Вообще-то завалялись! – радостно объявляю я.

Он щурится.

– Пожалуйста, скажи, что они чистые.

– Чистые-чистые. Я отвела младшему брату ящик комода на тот случай, если он заночует у меня, – говорю я, открывая комод. В нижнем ящике и правда находится пара клетчатых боксеров. Удерживая их за резинку, я изучаю бедра Уилла. – Вы примерно одного размера, так что они тебе должны подойти. Может, будут немного тесноваты, но это значит, что мне удастся поглазеть на твое туго обтянутое достоинство.

Ухмыляясь, он ловит трусы на лето. Я хватаю пижаму и отправляюсь переодеваться в ванную, а к моему возвращению Уилл уже с комфортом расположился на кровати, вытянув перед собой голые ноги, покрытые светло-коричневыми волосками. На груди у него тоже есть растительность, хоть и небольшая, а еще у него кубики пресса, как у любого хоккеиста.

– Итак, в чем дело? Тебе не нравится жить с Райдером и Беккеттом? Слишком много народу или что? Потому что Райдер после свадьбы съедет, – напоминаю я. Джиджи с мужем уже подписали договор аренды на квартиру, которая освободиться как раз в сентябре.

– Нет, мне там очень нравится. В миллион раз лучше, чем в общежитии. И Райдера никогда не бывает дома.

– Ясненько. То есть мы избегаем Беккетта.

– Мы никого не избегаем.

– Тогда почему ты не пошел сегодня домой?

– Не хотелось идти пешком.

– Так вот чем мы теперь занимаемся, врем друг другу? Мы вроде как лучшие друзья, Уильям.

Он хмыкает.

– Вообще-то нет.

– Ладно. Мы почти лучшие друзья. Вы с Джиджи близки. Стало быть, мы с тобой тоже близки. – Я плюхаюсь на матрас рядом с ним. – Выкладывай.

– Не-а. Давай лучше обсудим, как вы сегодня сосались с Линдли. По-моему, ему понравилось.

– Определенно. Некоторые его части чуть не порвали ему плавки.

– Части?

– Ладно, одна часть. Его член, – любезно сообщаю я.

Уилл смеется.

– Да я понял.

– И прекрати менять тему. Почему мы избегаем Беккетта?

– Все… все сложно.

Он тяжело вздыхает, и мне становится еще интереснее.

– Погоди-ка. Вы с ним… – я с намеком изгибаю бровь.

– Нет.

– Нет? – переспрашиваю. – В любом случае это не мое дело.

– Да нет, не в этом дело.

– Тогда в чем?

Уилл кусает губу, ему явно неловко. Однако по выражению его лица я могу сказать, что ему отчаянно хочется с кем-то поговорить.

– Я никому не скажу, – уверяю я. – Даже Джиджи.

– Я тебе не верю.

– Я серьезно. Я отлично умею хранить секреты. Спроси меня, что Брук Сато делала прошлой зимой в Мексике.

– И что же она делала?

– Не скажу, это секрет.

Похоже, я неплохо справляюсь, потому что Уилл снова смеется.

– Ладно, ты прошла первую проверку.

– Никому ни слова, обещаю.

Уилл зарывается пальцами в волосы, потом начинает тереть загривок.

– Мы в последнее время занимались… ну… Хотя вообще мы занимались этим с тех пор, как подружились.

– Чем?

– Ну… – он неловко дергает плечом. – Устраивали тройнички.

Я пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица.

– Так…

Возможно, я кое-что об этом уже слышала – до меня доходили слухи (а точнее, их приносила на хвосте Джиджи), что Уилл и Бекк несколько раз мутили с одной девчонкой. Правда, мне об этом рассказали по секрету, так что я притворяюсь, что впервые слышу такую новость.

– В тройничках бывает весело, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

– Они просто огонь, – признается он.

– Ладно.

– Серьезно, просто огнище.

– Ладно, – теперь я пытаюсь всем своим видом его подбодрить. Надеюсь, он выдавит из себя предложение подлиннее. – И в чем же проблема?

Ответом мне служит отчаянный стон.

– Проблема в том, что мне нельзя думать, будто они огонь.

Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Похоже, его это здорово мучает.

– Тебе позволено получать удовольствие от группового секса, Уилл.

– Просто… – он замолкает и, не успеваю я подтолкнуть его к продолжению, указывает на свое лицо: – Ее не пора смывать?

– Черт, точно, – я поспешно скатываюсь с кровати. – Пойдем умоемся, а не то кожа пересохнет.

Мы возвращаемся в ванную и по очереди умываемся. Потом я достаю из шкафчика с увлажняющими средствами маленький серебристый тюбик.

– Последний штрих. Лучшее увлажняющее средство в твоей жизни. Оно содержит коллаген, но это чуть ли не единственный ингредиент, который доподлинно известен потребителям. Производитель держит формулу в тайне, так что там вполне могут оказаться слезы зебры и семя аллигатора…

Уилл хохочет так, что сгибается пополам.

– …но, что бы они туда ни положили, это средство изменит твою жизнь. Поверь мне, тебе понравится. Давай сюда свое лицо.

Он покорно склоняет голову, чтобы не возвышаться надо мной, и я растираю гель с коллагеном по его очищенной коже. Щетина слегка царапает мне пальцы, когда я провожу по его щекам, по линии подбородка. У него острая челюсть, будто высеченная из камня. Понятно, почему женщины вешаются на него не реже, чем на Беккетта.

– Итак, – говорю я, изучая его отражение в зеркале и увлажняя собственное лицо. – Возвращаемся к вашим тройничкам, которыми ты не хочешь наслаждаться.

– Дело не только в этом. В смысле… понимаешь, я всю жизнь занимался сексом, так?

– Всю жизнь? Во сколько же ты начал?

Он закатывает глаза.

– Ты понимаешь, о чем я. Я не какой-то там девственник, которому все в новинку. Я спал с достаточным числом женщин, чтобы понять, что люблю секс.

– Понятно. Мы уже установили, что ты любишь секс.

– И вот на прошлых выходных я поехал в Бостон, повидаться с кузеном, и мы встретили в баре девушек. Тусили с ними весь вечер. Они оказались соседками по квартире и пригласили нас к себе, и мы, разумеется, пошли. Мой кузен с одной девчонкой пошли к ней в спальню, а я остался с ее соседкой. Она была просто шикарная – и с чувством юмора, и прямо мой типаж. Слово за слово… в общем, нам хорошо было. Не пойми меня неправильно, было неплохо, но… – он что-то бормочет себе под нос.

На страницу:
7 из 9