Превратности Фортуны

Степан Щербинин

Превратности Фортуны

Pre scriptum

Нижеизложенный текст представляет собой мыслепоток, который был реконструирован по его информационному слепку в ноосферной матрице мультиверса, а затем переложен на русский язык начала 21-го века от рождества Христова и подвергнут значительной литературной редактуре. Название, эпиграф и структура текста добавлены редактором.

Джа никого не судит,

Он просто всем этим вертит,

В палитре кипучей смерти

Смешав светло и темно.

Ольга Арефьева

0

Что это: кубический сантиметр шанса ухватить золотое перо из хвоста птицы Фортуны или пустой морок агонизирующей надежды? Что-то из этого, думаю я, стоя перед зеркалом и глядя на своё отражение, которое орудует многозадачной парикмахерской приспособой «Красатрон ААА800++», освобождая мою голову от бремени рыжих локонов. Не зря я доверилась рекламе: приспособа снимает волосы на раз-два, оставляя после себя совершенно гладкую блестящую кожу черепа. Ровно то, что нужно, если верить Мамаше Сейбе. А ничего другого, кроме как довериться ей, мне и не остаётся.

Когда последние волосы перемещаются с моей головы на пол, я откладываю «Красатрон» в сторону и беру подарок от Сейбы: серебристую шапочку. Она сделана из тонкого металла, ловящего блики от яркого электрического света наравне с моей рукотворной лысиной. Я надеваю шапочку, немного приминаю пальцами: металл легко принимает нужную форму, плотно облегая голову. Так, а тут где-то должен быть включатель. Ага, вот он: после нажатия на еле заметный кружок загорается зелёный индикатор. Устройство заработало. Во всяком случае, так должно быть в теории.

Я ложусь на свою неприлично роскошную кровать, закрываю глаза и начинаю наблюдать за течением мыслей, стараясь отследить изменения. А что я, собственно, хочу ощутить? Должны исчезнуть мысли, которые Они подмешивают в поток моего сознания. А если ничего не изменится, то, стало быть, никаких мыслей никто не подмешивал? И я просто себя накрутила? Как бы не так. Скорее всего, это будет значить, что не сработала шапочка.

И вот я валяюсь на кровати, стараясь успокоить своё дыхание и успокоиться сама, считая вдохи и выдохи, а поток моих мыслей по колее: «а как я докатилась до жизни такой?» – сворачивает в прошлое, к воспоминаниям о совсем недавних ещё событиях. Несложно выделить тот день, когда стало ясно, что всё идёт не по плану; что мой жизненный путь, едва вступив в почти взрослую его фазу, вышел за рамки обычных девчачьих приключений, и отныне реальность взялась за меня со всей присущей ей безжалостностью.

1

Тем вечером я, как водится, возвращалась домой с работы. Самое приятное время любого трудового дня наступает, когда он наконец завершается, и начинается путешествие от одного конца Фортуны, этого нашего дурацкого астероида, до другого. Путешествие, во время которого можно глазеть по сторонам, слушать музыку и ни о чём не думать. Этот час дороги нравился мне даже больше, чем само возвращение домой, ибо, переступая порог квартиры, я всегда с тоской вспоминала, что скоро снова на работу.

Моя душа начинала отдыхать уже в самом начале дороги домой, когда прокатный скутер на автопилоте вёз меня до станции лифтового поезда. В пути я меланхолично скользила взором по проносящимся мимо улицам делового района, которые разнообразия ради были подсвечены иллюминацией, что переливалась всеми цветами радуги. Её свет хоть как-то скрашивал унылую однообразность офисных зданий, забитых всевозможными бизнес-конторами, сетевыми студиями и пасущимися на всём этом заведениями общепита вкупе с торговыми точками.

Мне нравилась и поездка на лифтовом поезде. Самые верхние уровни он проходил не спеша, минут по пять на каждую сотню метров. А затем по вакуумному тоннелю за какие-то пятнадцать минут возносился ввысь на сорок километров по направлению к центру нашего астероида, завершая свой путь в Зелёном нутре. Я любила чувствовать, как по мере подъёма служащая нам гравитацией центробежная сила раскрученной вокруг своей оси Фортуны ослабевает, уменьшаясь по итогу почти вдвое. От этого тело наполняла приятная лёгкость, которая словно вытесняла груз рабочих забот.

Следующая часть пути, пролегавшая по пропитанному тропической жарой и влажностью Зелёному нутру, была особо мила моему сердцу. Сквозь прозрачный корпус вагона можно было любоваться зелёными полями и лесами всевозможных растений, озарённых искусственным солнцем термояда. Эта часть пути проходила сначала по кольцевой линии вдоль поверхности цилиндрического слоя Зелёного нутра – до Хорды, которая тянулась почти на сто двадцать километров между полюсами Фортуны. Четыре остановки по Хорде – и ещё одна кольцевая линия до лифтовой станции. Отсюда поезд спускал меня к населённым уровням Фортуны, обратно к обычной гравитации. Там вместе с привычным весом тела возвращалось чувство груза проблем.

В тот день, пока арендный скутер на автопилоте вёз меня от лифтовой станции до дома, я тоскливо вспоминала об одной особо неприятной заботе, одолевавшей меня последние недели.

Этой заботой был мой бывший парень, который не хотел мириться с таким статусом и упрямо считал себя парнем моим нынешним. Он упорно преследовал меня, вечерами подкарауливая недалеко от дома. Изводил, убеждая в том, что мы с ним до сих пор вместе. По его мнению, это была безусловная истина, света которой я не вижу из-за ограниченности своего женского мышления. О, как же меня достал этот олух! Было бы хорошо обратиться по его поводу в полицию, да вот только он сам работал полицейским. Последнее обстоятельство исключало ещё и возможность скрыться от него, сменив место жительства: по долгу службы он имел доступ к базе данных с адресами почти всех граждан Фортуны.

Впрочем, сегодня поначалу всё было спокойно. Я ещё подумала, как славно, что полицейские занимаются иногда чем-то вроде работы, и не всегда у них есть время преследовать своих бывших девушек. Но оказалось, что я ошиблась. В этот раз мой бывший зашёл дальше, чем обычно. Если точнее, он зашёл прямо ко мне в квартиру. Конечно, я знала, что, будучи полицейским, он может при желании проникнуть почти в какое угодно жилище, но надеялась, что до этого не дойдёт. Увидев этого олуха, развалившегося на моём диване, я не на шутку разозлилась и начала было его отчитывать. Однако он не стал меня слушать. Даже не стал со мной разговаривать, как обычно делал последние дни.

Нет, он, тяжело, угрожающе дыша, вскочил с дивана и, бешено вращая обезумевшими глазами (я совершенно точно поняла, что он почти до беспамятства пьян или угашен, а, скорее всего, и то и другое одновременно), ринулся на меня. Он заехал кулаком мне по лицу так, что потемнело в глазах, и я отлетела через полкомнаты прямо на стеклянный столик с лежащим там планшетом. Столик, пребольно ударившись о мою спину, разлетелся на части. Не успела я как следует прийти в себя, как этот бугай накинулся на меня и, придавив своим весом, принялся душить. Вот тут-то я поняла, насколько всё серьёзно. Мой бывший пришёл не затем, чтобы выесть мне мозг, устроить скандал, и даже не затем, чтобы избить, – он пришёл меня убить.

Никогда не забуду тот первобытный ужас, который охватил меня тогда. Этот бугай был почти в два раза тяжелее меня, его тело придавливало меня так, что я даже шевельнуться не могла. Удары моих кулачков по его мощным плечам он, казалось, и вовсе не замечал. О том же, чтобы позвать на помощь, нечего было и думать: из моего горла вырывался только глухой хрип. Мои руки, не вполне управляемые сознанием, начали шарить вокруг по полу в поисках чего-то хотя бы отдалённо похожего на оружие. И – о чудо! – пальцы нащупали стилус, которым я время от времени рисовала на планшете. Я не успела даже понять, что именно делаю. Под действием инстинктов загнанной в угол кошки одной рукой я воткнула электронное перо в глаз моего бывшего, а нижней частью ладони другой руки тут же со всей силы на манер молотка ударила по этому импровизированному гвоздю, вгоняя его в глазницу.

Мой бывший нечленораздельно взревел и – снова чудо – отпустил меня, схватившись руками за глаз. Я тут же начала задом отползать подальше, лихорадочно глотая спасительный воздух и восстанавливая дыхание. Однако радоваться было рано: убивец стоял на пути между мной и выходом из квартиры. А ещё, что самое ужасное, смотрел на меня налитым кровью уцелевшим глазом и ревел, как разъярённый зверь. В рёве его стали проступать слова: «ты-ы-ы-ы-ы», «шлюха», «убью» и всякое такое прочее. Вскочив на ноги, я оглянулась: отступать было некуда, позади была стена с открытым окном. А этот бугай, совсем потеряв голову (хотя, казалось бы, куда ещё больше), снова ринулся на меня. Я даже не успела сообразить, как во мне опять сработали кошачьи инстинкты. В последний момент я шагнула чуть вперёд и в сторону, оставляя на пути траектории разъярённого мужика свою ногу. Он, не успев затормозить, наткнулся на подставленную подножку и кубарем полетел прямо в открытое окно двадцатого этажа.

Глядя на перелетающие через подоконник обутые в дорогие туфли ноги моего бывшего, я вспомнила, как решила сэкономить на съёме квартиры. Я не стала арендовать жилище подороже, где окон не было вообще, а место стен занимали голографические панели, способные транслировать какие угодно пейзажи вместо унылой панорамы спального района. Бонусом к моей дешёвой квартире оказалась барахлящая система кондиционирования, из-за которой я редко закрывала окна.

Перегнувшись через подоконник, я успела увидеть, как мой бывший шлёпнулся на тротуар, дёрнулся пару раз и замер. От этого падения, подумала я, ему точно конец, после такого не выжить. Я без сил осела на пол и разрыдалась. Разрыдалась от осознания того, насколько близко была моя смерть, и от радости продолжающейся жизни. А потом, впрочем, ещё и от того, что конец, вообще-то, пришёл и мне! Я убила полицейского. Пусть при самообороне, но кто будет в этом разбираться? Нет, полицейские не простят мне убийство одного из своих, при каких бы обстоятельствах оно ни произошло. Мои рыдания стали ещё горше.

А ведь я всего лишь хотела свалить с этого проклятого астероида, по иронии судьбы названного в честь птицы, приносящей счастье и удачу: Фортуны.

Кстати, а собственно, кем назван? Каким-то английским парнем, который помер за полстолетия до первого космического полёта. Иногда я фантазировала, как это было. Представляла себе чопорного чела во фраке, цилиндре и пенсне. Представляла, как он сидит в громоздком деревянном кресле перед телескопом и попивает чай настолько крепкий, что из-за нескольких лишних глотков можно захлебнуться во сне собственной рвотой (ох уж этот 19-й век-волкодав с его суровыми развлечениями). Вот чел припадает глазом к окуляру, удовлетворённо крякает, записывает что-то в тетрадь и говорит заглянувшему кстати дворецкому: «Джонатан, сегодня на редкость удачный день… О, удача! Так и назову её: Фортуна». Астрономам ведь платили за открытие этих каменных штук, астероидов? Наверняка они получали хотя бы донат. Иначе зачем кому-то ночами напролёт пялиться в эту дурацкую металлическую трубу? Впрочем, тогда ведь не было Сети и прочего привычного нам досуга. Так что разные чудаки проводили время, глядя на звёздное небо и попивая чаёк, из-за которого в то лихое столетие англичане даже вели войны с китайцами.

Интересно, думал ли этот английский чел, что открытый им астероид в будущем заселят люди, источат, как термиты трухлявый ствол мёртвого дерева, и будут пребывать там в количестве ни много ни мало полутора миллиардов человек? Вероятно, думал, ведь в те времена вроде как верили в науку больше, чем в бога, и считали, что она спасёт человечество, сделает его жизнь лёгкой и привольной. Представляя себе будущую жизнь на астероиде, этот астрономический чел наверняка видел в своих грёзах дивный новый мир, беззаботный и счастливый. Через двести, триста лет, думал он, жизнь станет невообразимо прекрасной, изумительной. И уж точно ему не приходило в голову, что такие, как я, будут в поте лица своего добывать хлеб насущный и в муках зарабатывать на выплату жизненного кредита.

Кредит! Как много в этом слове. Насколько всё было бы проще и приятнее без него. Людям прошлого казалось, что на их тогдашнюю жизнь люди будущего будут смотреть и со страхом, и с насмешкой, всё тогдашнее будет казаться и угловатым, и тяжёлым, и очень неудобным, и странным. Но им хотя бы не надо было отдавать Кредит за своё рождение и воспитание. Да что там! Я читала в Сети, будто раньше с людей не то, что денег не требовали за данную им жизнь, а даже принято было кидать претензии родителям за преступление рождения на этот свет без спроса рождаемого.

Но у меня, как у почти всех на Фортуне, родителей не было. Нас произвела на свет корпорация «Подари жизнь», выносила в искусственных утробах и воспитала в школах-интернатах. А Корпорации претензию не кинешь. Не нравится оказанная услуга – никто не держит, дверь в царство мёртвых всегда открыта. Будешь права качать – так все мы знаем, как лечат излишне политически сознательных граждан. Так что деваться некуда, Кредит придётся платить, и платить ещё лет цать. Пока не погашу – никто с Фортуны меня не выпустит.

Выход один: заработать денег побыстрее да побольше. На этом моменте я и застряла. Мне не повезло… во многом. Начнём с того, что я родилась женщиной. Квоты на женский пол для получения высшего образования сильно урезаны по сравнению с мужским, и моих способностей не хватило на то, чтобы после школы поступить в институт, не говоря уже об университете. За что такая несправедливость? Я пыталась понять, честно. Но не могу сказать, что преуспела. Раньше женщин не пускали учиться, мотивируя это тем, что они в таком случае не выходят замуж, а если и выходят, то за карьерой не успевают рожать детей – и человечество вымирает, плохо. Но сейчас-то что? Сейчас тебя без круглой суммы на счету даже близко не подпустят к деторождению – Корпорации не нужны конкуренты. Всякий нелепый лепет о том, будто у женщин от природы способностей меньше, чем у мужчин, я даже обсуждать не хочу. Любому, кто общался в своей жизни и с мужиками, и с женщинами, ясно, какая это глупость.

В итоге я пришла к выводу, что всё дело в валисианстве, нашей государственной религии. В самом начале самых её древних священных текстов рассказывается, как самая первая женщина с подачи коварного змея-искусителя угостила самого первого мужика яблоком с запретного дерева, что послужило причиной низвержения людей из сада райского в жизнь бренную, земную. И вот мужики до сих пор мстят нам за эту историю, прочитанную в стародавней книге. Хотя, если подумать, то становится очевидным, что змей-искуситель есть не что иное, как образ брючного змея того самого первого мужика. Это переворачивает всю сказочку с ног на голову. Точнее, с головы на ноги, расставляет всё по местам.

Что ж, если не удалось попасть в ряды образованной элиты, то остаётся вариант податься в изготовители контента. Как-никак живём в информационном обществе, основа экономики – производство контента. Но, увы, если производят его три четверти населения, то по-настоящему богатеют на этом единицы. Надеясь, что мне повезёт, я перепробовала всё: подкасты, короткие симы, длинные симы, стримы – всё тщетно, на мои просмотры, а следовательно, и на заработок, без слёз было не взглянуть. А если нет денег и популярности, то не получить доступ к мощным нейросетевым инструментам, без которых не сделать популярный и доходный контент. Замкнутый круг. Впрочем, подозреваю, истинная причина была в том, что я испытывала искреннее отвращение ко всем этим контент-делам. Контрпример был у меня перед глазами: мой тогдашний парень. Не полицейский, а предыдущий.

Не то чтобы ему было некуда девать деньги, но на Кредит, жизнь и на подарки мне ему хватало даже с избытком. При этом контент свой он делал без всяких дорогих инструментов. Это было так называемое современное искусство с претензией на исключительность: какая-то бурлящая мешанина цветных пятен и расплывчатых образов под психоделическую музыку. Смотрели эту бурду мало, но на ней как-то особо резво обучались нейросети, что позволяло улучшать производящие контент инструменты. За счёт этого моему парню и шёл доход. Дело своё он любил и был весьма собой доволен. Считал, будто вносит вклад в развитие человечества, творя истинное искусство. Это, конечно, была полная чушь, но до поры до времени я не так уж часто ставила ему это на вид.

Итак, потерпев неудачу с получением высшего образования и обретением сетевой популярности, я оказалась на перепутье. Передо мной простирался безграничный выбор всевозможных глухих окольных социальных лифтов, в каждом из которых к тому же воняло мочой согласно старинной поговорке (казалось бы, зачем справлять нужду в лифте, но вот поди ж: что-то из древней земной экзотики). Впрочем… постепенно вырисовывалась ещё одна возможность выбраться со злосчастного куска камня, на котором меня произвели на свет и вырастили.

Впервые я обратила внимание на неё ещё в школе, в конце последнего года обучения. Поводом послужил скандал с одним из наших учителей. Дядечка попался на двусмысленном общении с моей одноклассницей. Вскрылось, что он проводил вместе с ней время вне школы, делал ей подарки и давал частные уроки, готовя к выпускным экзаменам. До откровенно половых сношений вроде как дело не дошло, но учитель явно к ним стремился. Да и вообще в целом всё выглядело не очень. У дядечки в итоге диагностировали патологическое половое влечение к несовершеннолетним и назначили стандартное лечение – поставили чип.

О, наш чудесный гуманный век-корги. Раньше больных считали преступниками и сажали в тюрьмы, отрезали части тел, а то и вовсе убивали. Теперь же всех этих бедолаг лечат. Хотя, конечно, нельзя сказать, что дядечка выглядел от лечения очень уж счастливым. Поговаривали, он молил об увольнении, но ему не разрешили, мол, терапия иначе не сработает. Во время уроков лицо его регулярно разрывала гримаса страдания. Это чип, стоило ему идентифицировать появление в области зрения несовершеннолетнего объекта, вызывающего половое влечение, стимулировал определённые участки мозга, порождая чувства невыносимой муки и отвращения. Со временем так выработается условный рефлекс в виде реакции омерзения на несовершеннолетних прелестниц – и наступит исцеление.

Дядечка-учитель после чипирования стал сторониться меня. Он чуть ли не убегал, завидев меня в школьном коридоре, а во время уроков старался держаться подальше. Тут-то я и взглянула иначе на прошлое его поведение. На то, например, как охотно он раньше отвечал на мои вопросы, склоняясь над партой и приближая свою голову чуть ли вплотную к моему лицу. Как отпускал неловкие комплименты по поводу наряда или удачного цвета маникюра. Как временами влажно блестели его глаза при взгляде в мою сторону. Раньше я списывала это на стариковские (ему было около сорока) причуды, но теперь взглянула на всё иначе. А этот влажный блеск в глазах, как будто их затягивало поволокой, я особенно хорошо запомнила с одного новогоднего утренника.

Это было то самое традиционное представление, когда мальчики поют хором сочинённый Егором-пророком государственный гимн Фортуны: «Границы ключ переломлен пополам» под старокорейскую музыку, а девочки танцуют старокорейские танцы в старокорейской одежде.

Честно говоря, эта привязка к Старой Корее всегда казалась мне надуманной. Да, в нашем государственном гимне есть слова : «Я купил журнал Корея, там тоже хорошо». Но это всего лишь одна-единственная песня Егора-пророка. Делать из этого вывод, мол, Корея – это метафора Земли Обетованной, где люди живут в согласии с божественной волей… ну, такое себе. Не добавляет убедительности тут даже соображение, что после написания этого гимна в те стародавние докосмические времена всю Землю заполонили корейские песни и танцы.

Как по мне, слишком уж шаткие основания для того, чтобы на каждый религиозный праздник устраивать старокорейские женские пляски в жутко неудобной одежде. В этих аляповатых кофточках кислотных цветов и, что ещё хуже, в несуразно коротких юбках. Причём коротких настолько, что стоит неловко дёрнуть попой, и всё тут же идёт совсем не по плану: взлетевший подол выставляет нижнее бельё на всеобщее обозрение. Но что поделать, такова одна из сакральных традиций валисианства.

И вот во время этих новогодних плясок я поймала на себе подёрнутый влажной блестящей пеленой взгляд того дядечки-учителя. Я отметила странное выражение его лица: слегка приоткрытый и как бы вытянутый в мою сторону рот, – но отчего-то не придала этому значения, лишь как-то смутно ощутила исходящую от себя силу.

В общем, история с моей одноклассницей и этим учителем, приведшая к его чипированию, расставила все маленькие эпизоды на свои места, сложив из них единую мозаику.

Поговаривают, что он не вынес лечения и повесился у себя на квартире через какое-то время после выпускного. Может быть, и так, но мне всегда казалось, что чипы должны предотвращать подобное. Одноклассница же моя настолько успешно сдала экзамены, что даже смогла поступить в какой-то институт, хотя я точно знала: способностей у неё меньше, чем у меня. Значит, помогли частные уроки с больным учителем. Стало быть, влекомый её прелестью, он готовил её к экзаменам не на страх, а на совесть. Тогда-то я и задумалась о том, чтобы исходящую от меня силу использовать для управления мужиками ради собственной выгоды.

Если власть на Фортуне по большей части в руках мужиков, а женщин оттирают от самых лакомых позиций, то отчего бы не взять своё, получив контроль над одним из них? Эта мысль ощущалась как нечто невыразимо приятное. Она щекотала ноздри дымком, исходящим от поджаренного на огне справедливости мягкого мужского подбрюшья. Особенно приятно было думать о том, что развожу этот огонь я: Робин Гуд космической эры, благородный человек, который забирает деньги у богатых и оставляет всё себе.

Потерпев фиаско на поприще создания контента, я обратилась к этой идее. И не просто обратилась, а твёрдо решила воплотить её в жизнь. Энтузиазм, с которым я взялась за новое дело, бил через край. Я ступила на путь изучения способов манипуляций мужским полом, совсем не задумываясь, куда этот путь меня приведёт. Я начала с просмотра передач, прослушивания подкастов, чтения тредов, топиков и комментов. Образно говоря, набрав полную грудь воздуха, я нырнула в пучину сетевых нечистот, чтобы найти жемчужины здравого смысла. И нашла их.

Первым важным открытием стало вот что. Оказалось, искусство манипуляций мужиками настолько древнее, что женщины освоили его даже раньше, чем люди появились как биологический вид. Вся штука была в естественном отборе. Обезьяньи самки физически слабее самцов и по телосложению более хрупкие. Стало быть, самка, которой не удалось удержать самца и поставить его себе на службу, обречена погибнуть вместе со своими детёнышами. Ведь у них просто нет достаточной защиты. Поэтому гены их вымарываются из популяции, не оставляя заметных следов.

Под действием такого естественного отбора на протяжении многих поколений сама эволюция сформировала у самок обезьян в мозгу нейронные цепи так, чтобы можно было при необходимости крутить и вертеть представителями противоположного пола по своему усмотрению. И точно таким же естественным способом отбирались именно те мужики, которые были более подвержены женским манипуляциям. Ведь от кого женщина охотнее родит? Конечно, от того, кем она может управлять, и который, соответственно, более безопасен для неё в плане совместного будущего. Так что быть на побегушках у женщины – это самая естественная и предопределённая природой для мужика роль.

Теория же манипуляций сводилась к одному простому секрету. Образно говоря, хватаешь мужика покрепче за его короткий меч и водишь словно за нос, вьёшь из него (из мужика) верёвки. Именно мужской жезл является ключом, открывающим дверцу, ведущую в командный пункт естества его обладателя.

Вроде бы общеизвестная банальность, но таковы все сокровенные жизненные секреты.

Ещё во время своих бесплодных попыток производить контент я заметила: советы успешных сетевых героев новичкам сводятся к тому, что надо делать годный контент, а негодный – не надо. Суть любого учения из серии «думай и богатей» состоит просто в том, что богатым быть лучше, чем бедным. А уж если вы до сих пор бедны, то горе вам, ведь вас предупреждали, что вам это аукнется и ни к чему хорошему не приведёт.

Тут самое важное, к чему у человека есть предрасположенность. К производству контента у меня склонности не было, а к управлению людьми – была ещё как. Просто ввиду моей женской природы. Нужно лишь немного потренироваться и раскрыть, развить эту склонность.

Где же можно потренироваться на мужиках, изучить хорошенько их повадки да разузнать уязвимые точки? Вариант знакомств в Сети и свиданий я отмела сразу – слишком низкая эффективность, слишком мало потенциальных жертв в единицу времени. Ведь все эти встречи будут в нерабочее время, которого и так исчезающе мало. Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что идеальным вариантом будет лупацифранарий.