Бизнес по-женски. Как опираться на себя и на других

Получается, что я окончила учебу одновременно с роспуском коммунистической партии, а еще через полгода случилось и вовсе немыслимое: была принята декларация о прекращении существования Союза Советских Социалистических Республик.

Сказать, что это стало переломным моментом в моей жизни, – значит ничего не сказать. Все, на что были нацелены стремления, намерения, усилия мои и множества людей, в единый миг оказалось не только ненужным, но даже запрещенным. Особенно глобальные перемены произошли в жизни тех, кто, как и я, связал свою профессию с общественно-идеологической работой.

Утром секретарь райкома собрал всех членов бюро, инструкторов, секретарей партийных организаций и объявил о роспуске комитета. Когда он первый положил на стол партийный билет, мне показалось, что весь мир раскололся надвое, а жизнь – на до, когда я свято верила в идеи коммунизма и в руководителей партии, и после, в которой, казалось, не на что было опереться.

Все сотрудники райкома находились в шоковом состоянии. Я вернулась в кабинет и стала собирать вещи, табличку со своей фамилией срывала со стены с кровью. Это не образное выражение: снимала ее голыми руками и сильно поранилась.

Тем же вечером мы, вчерашние работники партийного аппарата и партийные активисты района, те, на кого равнялись жители города, от чьих решений зависела работа заводов, учреждений, а также карьеры и иногда судьбы сотрудников этих предприятий, собрались вместе в полной растерянности, чтобы принять какое-то общее решение. Долго обсуждали произошедшее, не расходились до глубокой ночи, но, конечно, понимали, что уже ничего невозможно сделать, что страна совершила какой-то огромный и необратимый шаг в неизвестное будущее.

С приходом к власти Михаила Горбачева началось потепление во внешней и внутренней политике. Люди как будто расправили плечи, поверили в возможность развиваться, вести открытый диалог с властью, потому что управление страной инструментами коммунистической идеологии было, как я уже говорила, довольно жестким. Но надежда на перемены к лучшему быстро пошатнулась, когда повсюду заговорили о референдуме, который должен был решить судьбу нашей Родины. Стало понятно, что итогом голосования может стать распад могучей державы: Союз Советских Социалистических Республик может прекратить свое существование. И для многих граждан страны этот шаг был непоправимой ошибкой. Тогда мы, вчерашние партийцы, объехали, наверное, каждый уголок нашего района, побывали в каждом ауле, в каждой деревне, переговорили не только с коммунистами, но и с обычными тружениками села, города, убеждая людей в необходимости сохранения СССР. Это был мощный порыв, нами двигало осознание личной ответственности за судьбу страны и ее народа. Я думаю, так же поступили многие бывшие райкомовцы по всей стране, и итоги референдума принесли облегчение: большинство населения проголосовало за сохранение Союза.

Но в августе произошла попытка захвата власти вчерашними партийными функционерами, и после этого события многие союзные республики, в том числе Казахстан и Киргизия, объявили о независимости от СССР. К концу года с крупнейшей державой, которая противостояла западному миру и его ценностям, было покончено. Признаться, я до сих пор ощущаю боль и разочарование тех дней, которые, я думаю, разделяют со мной многие представители нашего поколения.

Я и сегодня храню свой партийный билет как память о действительно важном этапе моей жизни. Может быть, это говорит о какой-то склонности идеализировать прошлое, но я думаю, что хранить верность тому, что когда-то было свято, – это признак нравственной устойчивости человека. Я и сама с трудом могла бы довериться тому, кто готов переобуться на ходу.

Через несколько лет я переехала в Россию и снова начала работать в сфере управления, в администрации города Десногорска, где большинство сотрудников во главе с мэром были активными приверженцами политики Бориса Ельцина и экономических реформ Егора Гайдара. Мне пришлось хранить в большом секрете свои убеждения и историю партийной карьеры, которой стало не принято гордиться, хотя вся моя деятельность была направлена на процветание Родины и благополучие людей.

С тех пор прошло тридцать лет, и за эти годы я не вступила ни в одно политическое объединение: эта часть меня умерла безвозвратно, не возвращаться в политику – мое осознанное и бесповоротное решение.

Конец старой жизни

Развал Союза стал тяжелым испытанием для многих семей, обострились межнациональные конфликты, кому-то пришлось менять место жительства, русскоязычные жители бывших союзных республик срочно переезжали в Россию, а кто-то – за границу. Множество этнических немцев оформили вид на жительство в Германии, но, конечно, не все сразу смогли хорошо устроиться. Каждый переезд, особенно в зрелом возрасте, – это слом устоявшегося, финансовые потери и моральное потрясение.

Жизнь круто перевернулась в связи с изменением национальной политики. На все руководящие должности в Киргизии стали назначать представителей коренного народа. Первая ласточка прилетела еще перед распадом СССР: пройдя все собеседования, я ждала перевода в отдел пищевой промышленности ЦК Компартии Киргизии. Но на это место приняли директора мясокомбината, киргиза по национальности, а вскоре меня заставили снять кандидатуру с выборов на должность третьего секретаря райкома партии.

Я с трудом верила в происходящее. Настала необходимость подумать о завтрашнем дне. Каждому из уволенных партийцев предоставили возможность не работать в течение трех месяцев с сохранением средней заработной платы, но для меня было немыслимо сложа руки ждать у моря погоды.

На следующее утро я встала пораньше и отправилась в один из совхозов, куда не так давно меня приглашал работать председатель профкома. Наверное, по-настоящему все в моей душе перевернулось, когда я получила категорический отказ там, где меня еще вчера ждали и ценили. За одни сутки из уважаемого специалиста я стала никем, словно никогда не существовала. Там, куда меня звали, когда я работала в райкоме, теперь мягко отказали, говоря, что должности уже заняты. Было больно, когда получила от ворот поворот в назначении на должность председателя объединенного профсоюза работников сахарной промышленности республики по причине незнания киргизского языка и из-за моей русской национальности.

После нескольких безуспешных попыток устроиться на работу я пришла в районный отдел образования, поскольку у меня был диплом преподавателя. Меня взяли служить экономистом, а еще на полставки я стала работать учителем истории и обществоведения в средней школе. Но продержалась недолго. Чтобы учить старшеклассников, мне не хватило опыта и особых навыков, а работа экономиста показалась совсем неинтересной, лишенной развития, движения, творческой энергии.

Через некоторое время я вернулась на завод. Должность, с которой я уходила в райком партии, была занята, и единственное, что смог мне предложить директор, – это место бухгалтера сырьевого отдела. Я с готовностью согласилась, а уже через полтора месяца стала заместителем главного бухгалтера. Быстро освоить бухгалтерский учет помогло экономическое образование и знание производства. И снова меня выручало то, что я не стеснялась задавать вопросы специалистам, если чего-то не знала и не понимала.

Этот период жизни показал мне, как важно уметь справляться с ситуацией неопределенности, выдерживать непредсказуемость этого мира. Я узнала, что могу, оставаясь верной себе и своим идеалам, быть гибкой, умею отпускать устоявшееся и привычное, не сгорать в огне противоречий, а видеть возможности и следовать за ними. Я знала, что не имею права опускать руки, обязана удержаться на ногах, не давать обстоятельствам загнать меня в угол, ведь за мной стояли моя семья, родители. Я с тревогой вглядывалась в будущее, но теперь еще больше была уверена, что выстою.

Глава 1.4

Десногорск. С нуля

Испытания 90-х

Шел 1992 год. Отношение к русскоязычному населению на территории бывших союзных республик становилось все хуже, в обществе стали проявляться националистические настроения. Многие из моих русских знакомых в Каинде стали всерьез задумываться о переезде и подыскивать места в России, куда можно было бы перебраться с семьей.

Я не видела возможностей для такого серьезного шага, хотя и понимала, что вырасти профессионально заново в Киргизии для меня будет почти невозможно: во-первых, в связи с моей многолетней партийной карьерой, а во-вторых, из-за того, что я совсем не говорила по-киргизски.

Поэтому я продолжала работать в бухгалтерии сахарного завода, доверившись судьбе в ожидании случая, когда жизнь сама приведет к новому повороту. Так и вышло.

На заводе сложилась критическая ситуация, причем классическая для эпохи лихих девяностых, когда любые договоренности между поставщиками, посредниками и подрядчиками нарушались так же легко, как вошедшее в поговорку обещание жениться. Если за одним из партнеров не стояла вооруженная преступная группировка, второй считал себя вправе грубо нарушать обязательства. Так получилось и у нас: завод оплатил поставку мазута, но топливо мы так и не получили. Вернуть деньги тоже оказалось проблемой, решать которую директор завода отправил не добрых молодцев с пистолетами, а молодую женщину, бухгалтера, то есть меня.

Неслучайная командировка

Я отправилась в сомнительную командировку в Москву. Руководитель фирмы, который получил деньги за мазут, попросту игнорировал мои попытки связаться с ним. Тогда я направилась в офис. Он располагался в жилом доме, вход в который преграждал кодовый замок. Но я не сдавалась. Проникнув в подъезд вместе с жильцами одной из квартир, я позвонила в дверь офиса компании-поставщика, которую правильнее было бы именовать «подставщиком».

Меня приняли, показали документы, выписки с расчетного счета. Сразу стало ясно, что с горе-партнеров взятки гладки: ни мазута, ни выплаченной суммы нашему предприятию получить не удастся. Денег на счете у московской фирмы не оказалось, имущества – тоже. Подавать иск было бессмысленно, учитывая общую правовую и экономическую ситуацию в стране. Доложив об этом директору завода, я выдохнула и решила в выходные съездить к родственникам в Смоленскую область: когда еще предоставится возможность повидаться.

Сестра мужа, Валентина, жила с семьей в городе Десногорске, в трехстах пятидесяти километрах от столицы, но по сравнению с расстоянием до Киргизии это были сущие пустяки. Мы всегда дорожили любой возможностью встретиться, обнять друг друга, пообщаться, особенно в трудные моменты, как этот. За чаем я рассказала золовке о том, как неважно идут дела и как я радуюсь за всех своих знакомых, которым удается перебраться в Россию.

– Погоди-ка, – вдруг сказала Валя, – а знаешь, ведь у нас в городской администрации требуется начальник отдела экономики, нужен человек коммуникабельный, опытный. Мне кажется, ты идеально подходишь.

– Но какой же у меня опыт? Законов я не знаю, управлять бюджетом не приходилось, да и диплом свой экономический совсем недавно сняла с полки.

– Попытка не пытка! Под лежачий камень и вода не течет, – ответила храбрая Валя и потянулась к телефону.

Вот так спонтанно я оказалась следующим утром на собеседовании с главой администрации Десногорска, а также с председателем местного комитета по имуществу и депутатом горсовета, который оказался знакомым Валентины.

Наверное, я им понравилась: предложили должность председателя комитета экономики и даже пообещали обеспечить жильем.

Вернувшись из командировки, я не стала дожидаться официального вызова и начала готовиться к переезду, чтобы до начала учебного года быть уже на Смоленщине и сын мог пойти с первого сентября в школу.

На новом месте

Кто хоть раз переезжал в другую квартиру, знает, как это непросто. А тут, можно сказать, в другую страну. Это настоящий вызов для человека – решиться оставить насиженное место, где устоялся быт и, главное, налажены связи с людьми. Взрослых людей толкает на это чаще всего не охота к перемене мест, а необходимость. Самым главным мотивом для нашего переезда в Россию стало, конечно, усиление националистических настроений. Мужа удалось уговорить, а сама я решилась практически сразу, не раздумывала долго, словно какой-то барометр внутри меня подсказывал, что это правильный шаг, ставший возможным по счастливому стечению обстоятельств.

Но, несмотря на голос сердца, решение о переезде далось с трудом. В Каинде мы, что называется, крепко пустили корни: квартира, дача, гараж, привычная работа, друзья и родные. Бросить все – это как нырнуть с высокой скалы в неизвестном месте. Пришел официальный вызов, и сначала мы поехали на новое место вдвоем с сыном, первое время жили в семье Валентины. Через месяц приехал супруг, но обещанную квартиру мы еще не получили, поэтому пришлось поселиться в гостинице.

Муж прибыл в грузовом вагоне вместе с вещами, которые удалось увезти с собой. Разместить их было совершенно негде, нам выделили какой-то домишко в соседней деревне, где мы устроили что-то вроде камеры хранения. Сейчас удивительно вспоминать: вместе с холодильником, ковром, телевизором и стареньким мопедом – предметами советской роскоши – мы привезли внушительное количество консервированных овощей и фруктов. Да, это было время, когда в магазинах исчезла, а потом резко подорожала еда и продукты питания, особенно приготовленные южные овощи и фрукты, стали вполне себе ценностью. Самое дорогое и необходимое мы забрали в гостиницу, а остальное решили хранить под замком в этой деревне. И вот однажды идем, чтобы забрать очередную часть вещей, и вдруг видим, как на нашем мопеде едет нам навстречу какой-то неизвестный дядька. Мы, оторопев от изумления, проводили его взглядом и поспешили к домику. Открываем дверь, а там уже и половины не осталось от наших сокровищ.

Вот так мы начинали свою жизнь в городе Десногорске. Без знакомых, личных связей, налаженных контактов мужу долго не удавалось найти работу, все это время мы жили на мою зарплату бюджетника, из которой три четверти приходилось отдавать за жилье. Так тяжело материально нам не приходилось никогда – может быть, только в детстве. Вскоре нашли недорогую квартиру, привели ее в пригодное для жизни состояние, переехали, и теперь денег от зарплаты до зарплаты стало хватать.

Я по сей день благодарна людям, с которыми быстро подружилась. Они поддерживали добрым словом и давали взаймы понемногу денег в эти самые трудные первые полгода.

Жизнь налаживается

Как же нелегко с чистого листа доказывать, что ты профессионал, завоевывать доверие, пускать корни в новой деятельности. Тяжело было вживаться в коллектив комитета. Каждая сотрудница считала себя достойной претенденткой на должность руководителя – а тут вдруг «понаехали»! Я старалась не обращать внимания на недоброжелательные взгляды и порой колкие комментарии, а отвечать упорным трудом и результатами.

Но были и люди, которые сразу подставили надежное дружеское плечо. Знаете, как это происходит? Встречаешь человека – и сразу понимаешь: свой, родной.

С самых первых дней мне очень помогал председатель комитета по спорту Сергей Бродников, который знал, наверное, весь город. Со многими специалистами меня познакомил, неоднократно обращался к главе администрации, к начальнику управления строительства, чтобы мне, как специалисту, приехавшему по вызову, предоставили наконец квартиру. Во многом благодаря Сергею Бродникову мы получили жилье, но, к несчастью, этот замечательный человек в феврале 1994 года нелепо погиб в автомобильной аварии.