Чёрная полоса.

Давно никто с такой безапелляционной уверенностью не читал ему морали.

– И на два, – тихо вздохнула Саша и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Наконец офицер в форме ДПС махнул жезлом, разрешая проезжать, и Рома резко нажал на газ. Когда он остановился у её подъезда во дворе дома на Гиляровского, Александра сухо поблагодарила, дёрнула ручку двери, но он придержал девушку за локоть.

– Вот моя визитка, – протянул он чёрную карточку. – Звони, если будут проблемы. Кстати, можешь её предъявлять в нашем ресторане. Эта карта даёт скидку пятьдесят процентов.

Рука с зажатой между пальцами картонкой некоторое время висела в воздухе, и он уже решил, что Александра не возьмёт визитку, но она осторожно потянула её на себя. Дальше произошло совсем неожиданное. Она подалась к нему, немного запрокинув голову, чтобы не мешал козырёк картуза, и благодарно чмокнула в щеку. Поцелуй пришёлся почти в губы, и на обратном пути домой он ощущал на лице аромат её духов. Но это скорее раздражало, чем доставляло удовольствие. Разговор с девушкой просто выбесил, и Рома никак не мог успокоиться. «Ну и коза! Какая-то дура набитая», – бубнил он себе под нос, злобно двигая кулаком по рулевому колесу.

Только выехав на Садовое кольцо, он опомнился, достал телефон и набрал Фила.

– Ты где? – злобно рыкнул в трубку.

– В бассейне. А ты чего такой злой?

– Нормальный! – неприятно поморщился Рома. – Ты с Лерой?

– Нет, один. Она ещё в новом салоне. Чувствую – потерял любимую.

– Почему?

– Теперь у неё другой есть. Салоном зовут, – заржал Филипп.

В трубке послышались топот босых ног, плеск воды, смех и девичий визг.

– Ты там точно один?

– Говорю же, один. На массаж иду. Это тут молодняк бесится. Встреча-то закончилась?

– Да. Сейчас подъеду, расскажу. Памперс надень.

– Так всё плохо?

– Нормально, но от новостей можешь обделаться. Буду…

Заболтавшись с другом, Рома едва не пропустил нужный съезд, прервал разговор на полуслове, резко притормозил и рванул баранку влево.

Фил лежал на массажном столе, уткнув лицо в овальное отверстие и тихо постанывал под умелыми руками парня в медицинском костюме. Рома кивнул массажисту, которого хорошо знал, и с размаху опустил ладонь на голую спину друга. Филипп дико взвыл, выгнулся, приподнялся над кушеткой и выругался.

– Идиот! Почки отобьёшь, – рявкнул он, потирая спину.

– У тебя что, почки под лопатками? – рассмеялся Рома.

– Это у тебя мозги под лопатками, – проворчал Филя, сползая с кушетки. – Спасибо, Миша. На сегодня закончили. Всё равно этот гад весь кайф обломал.

– Сейчас кайфанёшь, обещаю.

– Иди в бар, закажи нам что-нибудь полезное. Ополоснусь и приду.

Спустя пятнадцать минут Фил занял место за столом напротив Романа. Он подтянул к себе стакан с фруктовым коктейлем, ухватил губами соломинку и жадно втянул в рот прохладную жидкость.

– Ну давай, удивляй дядю Фила, – предложил он, устраиваясь поудобней в кресле.

– Сидишь? Отгадай, кто припёрся сегодня к нам в гости. Ставлю свой «Мерс», что не отгадаешь.

– Рома, ну не тяни кота…

– Вчерашняя мадам!

– Та, которую ты из бара приволок?! Вот это трэш!

– Фил, ты идиот? Александра твоя приходила!

– Воронежская, что ли? – расстроился Филипп.

Рому несколько удивила его реакция, но затем он представил девицу с накачанным бюстом и губами в бабушкиной гостиной и тихо рассмеялся. Конечно, появление этой куклы выглядело бы гораздо прикольнее. После первой реакции у Фила наступила вторая фаза. Видимо, он мысленно оценил ситуацию и пришёл в полный восторг. Это же он притащил в клуб эту девушку и сейчас почувствовал себя главным героем. А он очень любил внимание и восторги в адрес своей персоны.

– Сечёшь? – зашептал он, перегнувшись через стол. – Я как чувствовал, когда с ней знакомился! Ты теперь понял, кто главный экстрасенс.

– Экстрасенс, – хмыкнул Рома. – Муму ты, а не экстрасенс! Ты говорил, что она согласилась ехать, когда про клуб услышала?

– Ну, говорил, и что?

– А фамилию или имя мои называл?

– Нет. Сказал, поехали в «Солт», познакомлю с хозяином клуба. Классный парень. Она сразу и повелась.

– Похоже, она знала, к кому едет. Наверное, вживую посмотреть на меня решила. Она же к тому времени уже договорилась с Миной о встрече.

– А откуда она про тебя узнала?

– От верблюда. В интернете нарыла. Она только что призналась, что страницу Алины смотрела.

– Понятно. И что ей нужно от Мины?

– Мутная история. Я и приехал с тобой обсудить. Оказывается, когда Ракицкий преставился, пропала картина. Мину тогда ещё один чел пытал на эту тему. Но ты же знаешь, на неё где сел, там и слез. Похоже, послала она его в пеший эротический поход. Я смутно, но помню, как он к ней ходил. Так вот, сейчас это же мурло к Александре прицепилось.

– Так. И зачем она к вам пришла?

– Посоветоваться, что делать. Он ей угрожал.

– И что Мина?

– Сказала, пусть она его к ней направляет.

– И зачем ей этот гемор?

– Я с Миной ещё не говорил на эту тему. Девчонку домой отвозил. Вернусь, спрошу.

– Ну, а вообще, как она тебе?

– Александра? Да она, похоже, больная на всю голову. Я даже и не думал подкатывать, а она мне уже такого наговорила, словно мы сто лет женаты.

– Это как?

– Отчитала за вчерашнюю куклу, с которой вы меня застукали. Сказала, что я неразборчив в связях.

– Реально?! Слово в слово?!

– Нет, но по смыслу звучало похоже. Короче, я теперь для неё мурло, которое трахает всё, что шевелится.

– Прикольно! Правильная, значит! Я же говорил – спелый персик! Телефончик-то взял?

– Нет, свой дал.

– Ну вот, полдела в кармане! Захочет оттянуться в клубе – позвонит.

– Нет, с ней я точно мутить не намерен. Пять минут пообщался, а меня словно наизнанку вывернули. Ей следователем в прокуратуре нужно работать. Представь, с такой подругой встречаться.

Рома на мгновение затих, выпятил губы, притянув их к носу, принюхался и недовольно проворчал:

– Ещё губами клюнула на прощание, коза! Теперь от её запаха отделаться не могу.

– Погоди, Ромэ. Ты чего такой взвинченный? Прямо рвать готов.

– Выбесила! Правильная! Давно меня, как пацана, мордой никто не возил. Главное, и против ничего не попрёшь. Вроде кругом права. Руки так и чесались подзатыльник отвесить. Еле удержался!

– Реально дал бы?

– Больной, что ли? Это я так, фигурально.

– Виртуально наверняка отвесил, – хмыкнул Филипп.

– Отвесил, – вздохнул Рома. – А толку?

– Короче, всё понятно, что ни черта не понятно. Что за картина-то? – зевнул Филипп.

– Кандинский. И похоже, неизвестный.

Фил сразу посерьёзнел, открыл рот, словно собирался что-то сказать, но так и застыл. Затем он нервно сглотнул, словно проглотил слово, которое хотел произнести, кашлянул, навалился грудью на стол и тихо прошипел:

– Кандинский? А ты знаешь, сколько его полотна стоят?

– Такая, примерно, может до двадцати пяти лямов потянуть, – выдал Рома и задумчиво поскрёб подбородок.

– За такие бабки и закопать могут, – мрачно констатировал Филипп.

– Кого?

– Да хоть кого. Хоть всех нас, вместе с нашим бизнесом.

– Мы-то тут при чём?

– А прицепом, вместе с твоими родственниками, для ровного счёта, – неприятно скривил губы Филипп.

– Умеешь ты, брат, поднять настроение. И что предлагаешь?

– Закопать их раньше.

– Ты что несёшь?! Опять война?!

На заре своего бизнеса, когда они колесили по Подмосковью, открывая лавочки для продажи китайского ширпотреба или сдавая товар под реализацию в уже работающие точки, им регулярно приходилось сталкиваться с местными конкурентами. И далеко не все эти встречи заканчивались мирно. В какой-то момент они даже обзавелись травматами – иначе было не выжить.

Конечно, это не были бандитские девяностые, когда группировки рэкетиров плодились как грибы после дождя. Но если конкуренты слишком давили, приходилось отвечать той же монетой. До трупов, слава богу, не доходило, но пару раз они были в шаге от тюрьмы.

Время стрелок с монтировками и разборок за территории ушло в прошлое. Но они его не забыли. Не забыли, как боялись подходить к своему дому, зная, что у подъезда караулят те, кто не прочь проломить им головы. Выбора тогда не было. Такова была жизнь.

– Нормальную тему предлагаю, брат. Бить на опережение, а не уходить в глухую защиту. Находим этого пассажира и культурно с ним разговариваем. Ну или как получится. По итогам беседы принимаем решение. Главное понять, не стоит ли кто за ним.

– И где мы его найдём? Думаешь, он сам к нам придёт?

– Конечно, сам. Придёт к Мине, тут мы его в плен и возьмём. А там война план покажет. Главное теперь быть на стреме.

Рома смотрел на своего друга и немного шалел от его уверенности. У Фила всегда всё было просто. Когда-то, предложив челночный бизнес с Китаем, он, в отличие от вечно сомневающегося Ромы, даже не задумывался о рисках – был уверен, что всё получится. Дальше первой поставки Фил не планировал, и всё остальное: налаживание связей в провинции, поиск каналов сбыта, организацию продаж – пришлось тянуть Роману. Вот и сейчас друг предлагал отличный с его точки зрения план – махом устранить проблему. Только что делать потом с пленным или, не дай бог, с его трупом, он не думал. «Война план покажет», – легко отмахивался он. Отлично, только Рома переживал, как бы война не показала им небо в клеточку. Он подумал и решил пока не заморачиваться. Если Делягин объявится, в принципе можно и поговорить с ним для начала, как и предложил Филипп.

– На стреме, говоришь? Вообще-то, я хотел в Дубай метнуться на недельку. Кстати, не хочешь с Лерой компанию составить?

– В Дубай не хочу. И потом, что за отдых получится? Мы возле тебя лизаться будем, а ты коситься на нас. Или подобрал кого? Но тогда с Леркой точно не получится. Ты же не будешь её с однодневкой знакомить.

– Нет никого. Да и не нужен никто.

– Слушай, а давай на лыжи рванём. Моя всё равно невыездная. Дней пять вдвоём покатаемся спокойно.

– Что значит невыездная?

– Я же тебе сказал, у неё теперь другой. Салон красоты зовут. Пока не натрахается с ним, не наиграется, к ней хоть не подходи. Месяц точно. С первым такая же ерунда была. Так что она только рада будет, если я свалю подальше.

– Так вроде рано для лыж. Мы никогда в такое время не катались. Где найти снег в ноябре?

– Австрийцы с октября открываются. Я уже смотрел. У них там машины крутые для снега. Шенген на азербайджанских паспортах есть. Рванём через Белград.

– Ладно, я с Миной сегодня переговорю, если ничего страшного не предвидится, рванём.

– Отлично. Тогда разбегаемся.

-–

Едва Роман переступил порог бабушкиной квартиры, как из кухни появилась Елена Павловна. Обычно приветливая, она выглядела напряженной. Приложив палец к губам, дождалась, пока Рома снимет куртку, и тут же увлекла его за собой.

Из глубины квартиры доносился приглушённый голос Мины – видимо, она говорила по телефону. Тон бабушки был непривычно резким, даже грубым. Рома не знал азербайджанского, на котором велся разговор, но, похоже, она на кого-то наезжала. В кармане пикнул телефон. Достав его, Рома глянул на экран и с раздражением стёр рекламную рассылку.

– С братом разговаривает. Материт его, – шепнула Елена, неодобрительно качнув головой. – Совсем довели женщину.

– Кто материт? – не понял Рома, отрываясь от телефона.

– Бабушка твоя. Кроет брата на чём свет стоит.

– Бабушка матерится? А она умеет? – у него удивлённо вытянулось лицо.

– Умеет. На трёх языках. Да так, что у портового биндюжника уши в трубочку сворачиваются.

– Да ладно! А третий какой, английский? – усмехнулся Рома.

– Про английский не знаю. Но на армянском точно умеет.

– На армянском? Откуда?

– Так они ж в армянском районе сначала жили, пока их отец не разбогател и новый дом не построил. Вот и научилась языку от ребятишек, с которыми по улице бегала.

– Павловна, а ты понимаешь?

– Конечно. Я же полжизни, считай, в Баку прожила. Родилась там, замуж вышла, сыночка родила. Там и с Миной познакомилась. Если бы не твоя бабушка, то уже и не было бы нас никого.

На глаза Елены Павловны навернулись слёзы, она промокнула их уголком фартука.

– Как это? – нахмурился Рома.

– Я же замужем за армянином была, упокой Господь его душу. А в девяностом году в Баку армянские погромы начались. Нам на стене дома написали, что здесь живут армяне. Пришла толпа нас убивать, муж начал драться с ними, так они его зарезали. Раз двадцать ножом пырнули. Живого места на нём не оставили. Я-то даже похоронить его не смогла. Родственники из Карабаха тело забрали и увезли. Меня с сыночком тоже с собой звали, но я не поехала. Месяц из дома не выходила. Молоко пропало, так Мина из детской кухни смесь возила, даже сама кормила моего Серёженьку.

– А как вы спаслись?

– Так Мина же спасла. Она моего Армена хорошо знала. Он у них в театре плотником работал, декорации мастерил. Наша соседка всем начала звонить, когда нас убивать пришли: в милицию, в горком, в исполком. В театр тоже дозвонилась. Никто не приехал, только Мина. Она прямо с генеральной репетиции в костюме Аиды на машине прилетела. В золотой короне, платье такое белое, воздушное. Царица, одним словом. Красивая и жутко злая. Мужа уже убили, а меня с сыночком на руках только на улицу выволокли. Мина на них как налетела, орёт непотребщину на азербайджанском, меня в машину тянет. Как её вместе с нами не зарезали, до сих пор не пойму. Только они даже остолбенели, как её увидели. Потом один ткнул пальцем в сторону Мины, что-то сказал другим, и нас оставили. Она меня в машину затолкала и в дом к своему отцу отвезла. Так что, Ромочка, я на земле в аду побывала. Но всегда в Бога верила, и молилась, пока меня на улицу с сыночком волокли. А там нас ангел ждал. Бабушку твою Господь с небес спустил, чтобы нас защитить. Как есть ангел, вся в белом, только без крыльев, – Елена Павловна умолкла на секунду, вздохнула и продолжила: – В доме твоего деда мы прожили почти семь лет. Я по хозяйству помогала, в саду работала. А когда Серёже возраст в школу подоспел, Мина нас в Москву забрала. И стала я у них с Виталием работать. Они мне даже квартиру купили. Ну, а когда мамка твоя в Италию подалась, я насовсем к вам переехала. Серёже почти двадцать стукнуло, они с будущей женой уже практически жили вместе, так я им квартиру и оставила. Он уже во мне не сильно нуждался, а за тобой смотреть нужно было, да ещё этот охламон Филя от вас не вылазил. А ели вы за четверых и спортивное ваше стирать каждый день. Опять же, постоянный бардак от вас в квартире. Мина бы с вами никогда не управилась.

Рома вдруг почувствовал лёгкий укол совести, совершенно необоснованный, и тем не менее чувствительный. Он, конечно, хорошо знал сына Елены, но никогда не вникал, как у того дела. С запозданием решил поинтересоваться:

– А как Сергей? Помощь не нужна?

– Нет. Они с женой оба работают. Внуки тоже в порядке. Я выбираюсь к ним по выходным. Всё хорошо.

Голос Мины затих.

– Всё, наоралась, – выдохнула Елена. – Иди.

Рома ещё пару минут прислушивался к наступившей тишине, прежде чем направился в гостиную. Бабушка как ни в чём не бывало сидела в кресле. Она уже переоделась и выглядела как обычно.

– Проводил? – коротко поинтересовалась она. – Долго что-то. Заезжал куда или с девочкой общался?

– Да смысл с ней общаться? – поморщился Рома.

– Не знаю, – покачала головой бабушка. – Мне она понравилась. Скажи, мне показалось, или она на тебя за что-то обижена? Вы раньше не пересекались?

– Ба-а-а, ну откуда! – воскликнул Рома как можно убедительнее.

– Понятно. Врать у тебя не получается. Рассказывай!

Решив, что ничего предосудительного не совершил, он усмехнулся и рассказал во всех подробностях, как познакомился с девушкой, а также о том, что произошло между ними сегодня.

– В отца девочка, – констатировала Мина. – Для него тоже только чёрное и белое существовало. Никаких оттенков. Тебя это задело?

– А как ты думаешь? Я себя полным идиотом почувствовал!

– Нормальное состояние для мужчины, – рассмеялась Мина и, выдержав паузу, добавила: – Своенравная, дикая! Мужчина, который сможет её приручить, счастливым человеком будет.

– Ты сейчас о чём?

– Надёжная подруга получится. Она за своего до конца биться будет, если что.

– И строить, – хмыкнул Роман.

– Строить тебя любая будет или по крайней мере попытается. Такими мы, женщины, созданы: не хотим быть пешками, каждая считает себя королевой. Но лучше уж пусть такая строит, чем вроде твоей Алины.

– Мина Валидовна! – возмущённо взорвался внук. – Ты мне её до моей пенсии припоминать будешь?!

– Ну, извини. Вырвалось.

– Забыли. Мина, а почему ты мне никогда историю Павловны не рассказывала? Как спасла её.

– Это когда она успела тебя просветить? – недовольно передёрнула плечами бабушка.

– Только что. Считаешь, мне это было не нужно знать?

– Нужно, не нужно – разве в этом дело? Не рассказывала, потому что вспоминать не хочу. То, что тогда творилось, и в страшном сне не привидится. Когда твои соотечественники, соседи, друзья превращаются в животных и начинают убивать детей, насиловать женщин – это не просто кошмар, это где-то уже за пределами разума. Баку ведь всегда был многонациональным городом. Все дружно жили: азербайджанцы, армяне, русские, евреи. И в один миг народ оскотинился, когда узколобые националисты призвали громить армян. А ведь резали всех подряд. И русским досталось, и евреям, – помрачнев, Мина на секунду умолкла. – Людей выбрасывали из окон и балконов, забивали насмерть…

– А милиция где была?

– Говорят, что у них был приказ не вмешиваться. Может, и был, а может, просто испугались. Озверевшая толпа – страшное зрелище. Да и что они могли сделать?..

– Но ты же сделала?

– Сделала, – медленно кивнула Мина. – Не знаю, как. На меня что-то нашло. Такая злость была, что хотела машиной давить этих тварей. Может, и задавила бы, если б они успели ребёнка убить… У меня потом нервный срыв был. Стала на людей кидаться, никого видеть не хотела. Отец меня в психушку на месяц упёк.

– Да ладно!

– Ты думаешь, почему я на родину не езжу, с диаспорой здесь не общаюсь? Потому что как вижу улицы Баку, так и лезут воспоминания в голову. И тебе не рассказывала по той же причине. Забыть хочу, а вот не получается. Поэтому я против того, чтобы вы бизнесом в Баку занимались. Вдруг повторится что-то подобное? Страшно за вас.

– Но ты же ещё долго жила в Баку после этого.

– Жила, – печально согласилась она. – Даже работала, любила, только внутри словно выгорело что-то. Город чужим стал, и люди. Когда Ракицкий предложил в Москву переехать, я готова была по рельсам бежать, лишь бы подальше оттуда.

Мина замолчала и уставилась в сторону отсутствующим взглядом. Рома долго смотрел на её мгновенно осунувшееся лицо, затем сглотнул ком, подкативший к горлу, подошёл и обнял бабушку за плечи. Она похлопала его по руке, встала, выдвинула ящик буфета, достала оттуда фотографию и протянула внуку.

– Вот, смотри, это оставил мне человек, о котором говорила Саша.

– Ещё тогда? Вообще – кто он?

– Спекулянт антиквариатом. У него были дела с Виталием. Честно говоря, я не удивилась, когда он появился здесь вскоре после похорон. Думала, что остались какие-нибудь вопросы, но и предположить не могла, что речь пойдёт о таких суммах.

Рома с минуту рассматривал фото картины, нервно двигая плотно сжатыми губами из стороны в сторону.

– Не понимаю я такое искусство, – наконец пожал он плечами и небрежно бросил фото на стол. – Интересно, где он был все эти годы, и вдруг объявился?

– В тюрьме сидел. Я сейчас брату звонила. Он всё подробно рассказал.

– А он откуда про него знает?

– Рома, мальчик, ты забыл, чем наша семья в Баку занимается? Они же все антиквары. Ракицкий-то, не просто так появился. У него дела с моим отцом и братьями были. И мой первый муж тем же занимался. Меня и уговорили за него замуж выйти, потому что породниться хотели. Он один из главных в этом бизнесе был. Богатый к тому же.

– Мина, так ты дважды богатая вдова, – лукаво подмигнул бабушке Рома. – Сознайся, не последнее мне на бизнес ссудила?

– Последнее, Рома, последнее. То, что от первого мужа досталось, я твоей маме отдала. Думаешь, она в Италии на оперные гонорары мужа шикует?

Роман припомнил великолепный загородный дом в Турине, бесконечные поездки новой маминой семьи по миру, и неодобрительно покачал головой.

– Честно говоря, я думал – на гонорары.

– Ну, Франческо тоже прилично зарабатывает.

– Ладно, Бог с ним, с Франческо. Давай про Делягина. Он что, все пятнадцать лет отсидел?

– Столько ему дали. Они со своим подельником стащили из провинциального музея какую-то ценную картину. Потому им и дали такой большой срок.

– Ограбили, что ли?

– Не совсем так. Тот, второй, был сотрудником или директором. Банальная схема. Они копию повесили, а подлинник попытались вывезти, но где-то прокололись. Подозреваю, что его арест с подачи наших родственников случился.

– Ты поэтому кричала на брата?

– И поэтому тоже. Когда после похорон ко мне Делягин пришёл, я вначале спокойно выслушала его и объяснила, что ничего не знаю. Но он не успокоился. Начал нахаживать, даже угрожать. Тогда я позвонила своим в Баку. Пожаловалась, спросила про картину. Брат про картину ничего не сказал, но Делягина обещал поставить на место. Больше меня никто не тревожил. Я все эти годы считала, что никакой картины и не было, что он просто хотел меня на деньги развести. А сегодня позвонила и узнала, что он в тюрьму попал через неделю после своего последнего появления у меня. И про картину предметно спросила. Оказывается, они все там в курсе. И про то, что Ракицкий её купил, и что после смерти Виталия она так и не нашлась.

– А почему ты считаешь родню причастными к тому, что Делягин в тюрьму попал?

– Потому что он через канал моей семьи вывозил ценности за границу.

– Канал?! Наша родня – спекулянты-контрабандисты?! Мина! Что я ещё о нашей семье не знаю?! – рассмеялся Роман.

– Тебе смешно? А вот мне не очень. Я только после смерти Виталия обо всём этом узнала. Тот же Делягин мне всё и вывалил. Я на наших обиделась и почти три года с ними не общалась. Потом как-то оттаяла, что ли…

– Ну и зря не общалась. Это же бизнес. Поэтому нужно продавать там, где выгоднее. Государство нас поиметь пытается, а мы стараемся минимизировать потери. Я надеюсь, что родственники ворованным не торгуют, не убивают никого, не грабят?

– Нет. Отец к таким вещам очень строго относился. Думаю, и Делягина они поэтому сдали с ворованной картиной.

– А он отомстить не захочет?

– Уверена, что мои братья обставили это дело, как простую случайность, и отвели от себя всякое подозрение. Ты же их знаешь – те ещё хитрованы. Да и тягаться с ними у Делягина кишка тонка. Они у себя дома хорошо стоят. С кланом Алиевых на дружеской ноге. Они даже в Москве любые вопросы решают.

Рома задумчиво пожевал губами.

– Тогда, если картина действительно была, получается, что этот Делягин вправе требовать своё. Он, видимо, без гроша остался. Скорее всего, и на кражу пошёл, чтобы финансовое положение поправить.

– Соглашусь. Может, так и есть. А вот насчёт его прав на картину – тут я до конца не уверена.

– Что ты имеешь в виду?

– Виталий был очень порядочным человеком. Он никогда никого не обманывал. Дорожил своей репутацией. А тут получается, что он кинул партнёра?

– Так это же случайно получилось. Он же не мог знать, что умрёт.

– На первый взгляд да, случайно, – подтвердила Мина. – Только слишком много странностей вылезает, когда начинаешь разбираться в деталях.

– Например?

– Для начала – сама смерть Виталия. Это мы для всех сказали, что инфаркт, чтобы люди не судачили. А у него в придорожном кафе просто остановилось сердце. Я сейчас поняла, что он от дочери из Воронежа возвращался. С чего бы сердцу вдруг останавливаться? Виталий почти маниакально следил за своим здоровьем. Не пил, не курил, прогулки, зарядка по утрам. Да он каждый год на обследование ложился. Полностью здоров был. Мне врач сказал, что такое бывает – внезапная остановка. Но я не верю, что без чьего-то вмешательства обошлось.

– Ну, а анализы делали? Полиция-то наверняка проверяла.

– Делали, конечно, и тело обследовали на предмет укола. Его сначала в Воронеж отвезли, и он в городском морге почти сутки пролежал. Полиция просто не знала, кому звонить: телефон-то заблокирован. Потом выяснили – кто, что, и до меня дозвонились. Мои братья сразу прилетели, как это случилось. Денег не жалели, только всё без толку.

– А ещё что тебя смущает?