Идеальная жена

Задумчиво посмотрела на свою правую руку и сдёрнула обручальное кольцо. Двадцать лет назад мне надел его на палец Влад, закрепив священные узы брака.

– Возьми, Тань. В знак благодарности за всё, что ты для меня сделала. Его можно неплохо подать. Картье, как-никак.

– Не выдумывай! – отрезала она. – Тебе самой пригодится. Потом сочтёмся, когда всё закончится…

Но пока для меня всё только начиналось. Я доковыляла до машины, у которой нас поджидал крепкий мужик средних лет с мясистым обветренным лицом.

– Ну, Вовка, принимай попутчицу, – скомандовала Татьяна. – И смотри у меня, не обижай, девке и так досталось! Ну, с Богом!

И Татьяна, блестя подозрительно мокрыми глазами, торопливо меня перекрестила. Помогла вскарабкаться в кабину, захлопнула дверцу и долго глядела нам вслед, пока окончательно не скрылась из вида.

Я бездумно глядела на змеящуюся дорогу, которая уносила меня прочь от прежней жизни. Грузовик ощутимо потряхивало на колдобинах, которыми были щедро усеяна городская трасса. Иногда на какой-то совсем злой яме машину подбрасывало так, что у меня клацали зубы. «Да уж, Дашенька, это не твой любимый «поршик» от которого остались одни воспоминания» – ехидно сказал мне внутренний голос. Если бы только «Порше»! Похоже, от всей моей прежней жизни остались одни воспоминания.

Сидя в прокуренной тесной кабине старой «газельки», в дурацком парике и нелепых шмотках с чужого плеча, я смотрела на висящие на лобовом стекле деревянные чётки и молилась об одном: пусть всё обойдётся!

– Танюха сказала, ты прячешься от кого-то, – завёл разговор водитель.

– От мужа, – неохотно подтвердила я.

– Ого, – оживился Вовка. – А чё так?

– Убить меня хочет.

Мой попутчик посмотрел на меня с уважением и надолго замолчал. А я погрузилась в невесёлые размышления: неужели Влад, с которым мы прожили в счастливом браке двадцать лет, действительно решил меня убить? И только ради, чтобы не делить имущество при разводе? Разве этот проклятый меткомбинат стоит человеческой жизни?

«А чему ты удивляешься? – снова встрял мой внутренний голос. – Одну жизнь он уже загубил в самом начале. Вспомни несчастного Семёныча». Но я-то ведь не какой-то чужой Владу человек, я всё-таки его жена! Как он может так поступать со мной?!

Похожие мысли, видимо, мучили и водителя грузовика. После долгой паузы он удивлённо спросил:

– Это что ж такое надо натворить, чтобы родной муж убить захотел?

– Да меткомбинат я у него отжала, – небрежно ответила я. И услышала громкий хохот.

– Ой, не могу! – утирал выступившие от смеха слёзы Вовка. – Ну, мать, ты даёшь! Хочешь сказать, ты – жена самого Архангельского? Я её по телику видел: красивая. При всём уважении, ты на себя в зеркале давно смотрела?

У меня перехватило дыхание от ярости. Да как смеет меня оскорблять какой-то потрёпанный нищеброд?! Да раньше бы я не то, что рядом с таким не села, его бы ко мне на пушечный выстрел не подпустили! В нашем кругу появление простых работяг исключалось. А на благотворительных акциях при большом скоплении людей меня сопровождали личные охранники Влада. Но теперь жизнь круто изменилась, да и в чём он не прав? С этими шрамами и в дурацком гриме я действительно не похожа на прежнюю себя.

– В аварию попала, – процедила я сквозь зубы.

– Тогда сочувствую, – неожиданно тепло ответил Вовка. И я едва не расплакалась: эта жалость почему-то ранила сильнее, чем оскорбление.

Неожиданно грузовик резко затормозил, сдал назад и прижался к обочине.

– Шухер! – вполголоса предупредил меня Вовка и полез за правами. А в окно уже стучал человек в форме.

– Инспектор Косенко. Ваши документы! Куда едем? – спросил, изучая протянутые водителем права.

– Дак в Москву, – удивился вопросу Вовка. – С понедельника на смену выхожу. На бетонном заводе в Химках.

– А вы, девушка, куда? – спросил инспектор, с любопытством оглядывая мой фальшивый живот.

– Жену рожать в Камышань везу, – опередил меня Вовка, – решил закинуть в роддом по дороге. У нас там контракт на роды. Уже в родзале ждут, главное, довезти бы.

И тут же я, побледнев от волнения, со стоном схватилась за живот.

– Командир, – взмолился водитель, – отпусти нас. А то ещё родит по дороге. Что я делать-то буду?

Но инспектор Косенко не спешил возвращать права.

– Тут ЧП у нас, – хмуро сообщил он. – Сбежала из клиники жена бизнесмена Архангельского. Вот, проверяем всех теперь. Ориентировку выдали.

Он мельком глянул на снимок в своём смартфоне и впился внимательным взглядом в моё лицо.

– Предъявите ваши документы, пожалуйста, – вежливым, но не допускающим возражений тоном попросил инспектор.

От ужаса я застонала.

– Да какие документы, в больнице все документы! Говорю же, рожать её везу! – занервничал Вовка. – Отпустите, пацаны, по-братски…

– Какие мы тебе пацаны…– начал инспектор, но тут я заорала так, что у всех присутствующих чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Ой, мамочки, рожаю! Поехали скорей, а не то прям здесь ребёночек вылезет! – вопила я, мотая головой и хватаясь за живот.

Инспектор Косенко отпрянул от машины.

– Можем сопроводить вас до роддома, – предложил он, с опаской глядя на меня. А если что, и роды примем…

– Дааа? А если что-то пойдёт не так, кто отвечать будет? – выкрикнула я и стукнула «мужа» по спине. – Вовка, твою мать, быстро гони в роддом, у меня уже воды отходят!

Мне всегда удавался блеф.

– Андрюха, ну чего ты до людей докопался? – крикнул инспектору Косенко его напарник, скучавший у патрульной машины. – Ясно же, что не та баба. Пусть едут, а то ещё правда родит. Вон как орёт.

– Малахольная какая-то, – пробормотал инспектор, всучил документы водителю и приложил руку к козырьку: проезжайте, мол.

Грузовик заревел и рванул с места, мигом оставив далеко позади внимательных полицейских. Но только после указателя с перечёркнутой надписью «Северореченск» мы с Вовкой перевели дух.

– А ты ничего такая, боевая, – игриво сказал он, маслено на меня поглядывая.

– За дорогой следи, – сухо оборвала его я.

Флирт с водителем не входил в мои планы. Однако Вовка не собирался сдаваться. Проехав ещё километров пятьдесят, мы остановились на заправке. Пританцовывая на утоптанном снегу, я, как и двадцать лет назад, отхлёбывала обжигающий кофе из картонного стаканчика. Только вместо молодого и красивого Влада на меня оценивающе смотрел потрёпанный сорокалетний мужик. И как только мы сели в кабину грузовика, он перешёл к действиям.

Я и ахнуть не успела, как Вовка облапил меня и отработанным движением сдёрнув молнию пуховика, попытался расстегнуть на мне джинсы. Времени на раздумья не было. Изворачиваясь под навалившимся грузным телом, я выпростала правую руку и вцепилась ногтями в Вовкино лицо, норовя зацепить глаза. Не ожидая отпора, а тем более коварного нападения, он обижено взвыл.

– Ах ты, ссс-ка! – выдохнул побагровевший от злобы водитель, занося надо мной руку, чтобы дать затрещину.

– Татьяне расскажу, – пообещала я, с ненавистью глядя на Вовку. И тот мгновенно утратил боевой задор. Бормоча проклятья, он перекатился на водительское сиденье и взялся за баранку. А я мысленно благословила свою больничную подругу, одно имя которой приводило в трепет даже самого озверевшего мужика.

Всю оставшуюся дорогу мы проехали в хмуром молчании. Наконец федеральная трасса перетекла в городскую, за окнами замелькали унылые советские высотки вперемешку с заправками и торговыми центрами – типичная картина для московских окраин. Пропетляв по городу и постояв в пробках, мы вкатились на оживлённую многополосную дорогу, вдоль которой возвышались монументальные сталинки и лаконичные высотки из стекла и бетона. Возле нарядного терема Ярославского вокзала Вовка затормозил:

– Выходи. Приехали.

– Как это приехали, – возмутилась я. – Татьяна сказала, что ты меня отвезёшь к её подруге. Я же не знаю её адреса!

– Сама как-нибудь, – хмуро бросил водитель. – Мне с тобой не по пути. Быстрей давай, здесь стоянка запрещена.

Я нерешительно взялась за ручку на дверце. Вот она, месть уязвлённого самца! Я, конечно, понимала, что вряд ли мы расстанемся с Вовкой друзьями, но такой подлости не ожидала.

– Вредная, ты, баба. Я бы тебя тоже убил, если б был твоим мужем, – буркнул он на прощанье.

– Ты бы никогда не был моим мужем. В зеркало на себя посмотри, – съязвила я, вылезая из кабины. И чуть не свернула себе шею. Взбешенный Казанова-неудачник изо всей силы саданул меня локтем в спину, придав ускорение. Я вывалилась из машины на мощёный плиткой тротуар. А через секунду, вращая колёсами, рядом плюхнулась моя клетчатая сумка. Хрипло каркнув и выпустив облако вонючего дыма, машина уехала.

А я осталась торчать посреди трёх вокзалов, одна в 13-миллионном городе, без денег, документов и представления о том, куда идти и что делать дальше.