Пассионарий Враг Государства

Лена молча кивнула головой и опустила взгляд на свои туфельки.

– A вот ты знаешь, в чём заключался подвиг жён-мироносиц? – спросил отец Силуан, не отводя взгляда от горизонта.

Лена пожала плечами: не знаю. Затем он посмотрел на Лену, прищурился и спросил:

– A вот тебе второй вопрос на засыпку. Скажи мне, а кто увидел Христа первым после Воскресения?

Батюшка смотрел на Лену с хитрецой и улыбался. Лена, не поднимая глаз, перебирала быстро-быстро пальцами край своего красивого летнего сарафанчика, а в голове у неё пронеслось: «Опять батюшка будет шутить, а мне так нужен его совет. Надо было сразу спросить, а то сама начала издалека, вот опять постеснялась». Вслух Лена ответила:

– Мария Магдалина…

Батюшка обрадовался такому ответу, он сразу засветился и радостным голосом сказал:

– Да, Мария Магдалина!

И попытался поймать взгляд девушки. Лена продолжала рассматривать носки своих туфелек, не поднимая глаз, руки её продолжали то расправлять, то складывать в щепотку край сарафанчика. Она расстроилась внутри, но старалась не показать виду, чтобы не обидеть старца. Сейчас она корила себя, что не задала сразу свой главный вопрос, о котором она уже полгода раздумывает день и ночь. Особенно ночью, когда с двух до пяти утра не спит и всё думает, примеряет – одним словом, мучается вопросом: «Неужели до конца жизни я буду домохозяйкой? A мне так хочется учиться, развиваться, познавать новое, приносить пользу людям, хочется жить и работать и полной грудью вдыхать и вдыхать весь мир. Я так хочу осуществить свою мечту, о которой я боюсь говорить даже мужу, маме, друзьям. Я боюсь, что меня не поймут мои близкие, родные люди. Я боюсь сказать им вслух, что я хочу учиться и работать психологом. Я переживаю, что они меня не поймут. A вдруг он скажет, что я эгоистка и у нормальной женщины, матери троих детей, не должны возникать такие бредовые идеи. И всё, моя хрустальная мечта разобьётся. Что делать?»

– Батюшка, я хочу дальше учиться и работать, – выпалила Лена не поднимая глаз.

– Женщины часто задаются таким вопросом: как соединить заботы о семье и свою любимую работу, своё дело, увлечения? Ко мне часто обращаются женщины с вопросом: а как правильно поговорить мне с мужем? A я всегда всем говорю, и тебе так же скажу. Надо просто поговорить. Сесть за стол друг против друга и поговорить. Но прежде чем сесть за стол, пойди в свою комнату, попроси Христа, чтобы он благословил твой разговор. И если будет воля Божья, то муж твой ещё и сам тебе поможет, но может быть так, что воли Божьей твоей работе нет. Не буду вдаваться в нюансы, но ты же слышала, что пути Господни неисповедимы. Надо доверять Богу в реальной жизни, а не только тогда, когда мы читаем православные книги о житии святых. Ты веришь в Бога?

Батюшка опять посмотрел куда-то вдаль.

– Да. Верую.

– A ты читала в Евангелие, что без воли Божией волос с головы не упадёт?

– Да, батюшка.

– A веришь ли ты, что Бог есть любовь? A ты в Евангелии читала, что Бог любит каждого человека более, нежели мать любит своего дитя?

– Да, батюшка.

– Значит, что получается, если ты попросишь у Бога в молитве о хорошей работе, он тебе никак не ответит? Ведь он же любит тебя сильнее, чем ты любишь своих детей. Он даст тебе такие обстоятельства, что ты сама поймёшь, есть воля Божья или нет.

– Батюшка, а как я правильно смогу понять волю Божью?

Отец Силуан встал и рукой облокотился на спинку лавки:

– Святые отцы говорили, что после падения Адама люди общаются теперь с Богом с помощью молитв, а Бог им отвечает обстоятельствами в их жизни. Не мудрствуй много. От всей души помолись Богу. Поговори с мужем. И дальше сама увидишь, как будут складываться обстоятельства.

– Ой, батюшка, простите меня. Вы, видно, ещё не обедали после службы, а я вас заболтала вконец, извините.

– Чу-чу-чу… – жестом поднятой руки отец Силуан дал понять, что надо остановить словесную тираду.

– A ты не хочешь со мной пообедать, Леночка?

– Да, хочу. A можно, помогу вам приготовить обед? У меня как раз есть ещё время, – Лена затараторила так быстро от радости, что у неё есть возможность поговорить наконец-то с отцом Силуаном наедине о своём сокровенном, о наболевшем.

Батюшка жил в домике для гостей на территории храма. У него был отдельный вход в свою комнату с кухней на первом этаже. Когда Лена зашла в комнату, она перекрестилась, увидев прямо перед собой икону Силуана Афонского – в честь этого святого и был наречён архимандрит Силуан при постриге в монахи.

– A где у вас продукты? Что будем готовить?

– A ты садись вот на креслице, вот сюда, располагайся.

Лена села в старое потёртое кресло с подлокотниками из дуба, а батюшка сел на кровать. И тут Лена поняла, что отец Силуан обедать не собирается.

– Батюшка, а мы что готовить на обед будем?

Отец Силуан засмеялся:

– A зачем его готовить? Он сам приготовится, и через полчасика покушаем.

– Это как? – спросила Лена в недоумении.

– A мне обед Аннушка привозит к двум часам, так вот у нас с тобой есть время поболтать.

Когда Лена услышала слово «поболтать», то увидела в лице отца Силуана ответ на свой вопрос. «Конечно. Он знает. Он специально меня привёл в свою комнату, чтобы мы смогли поговорить вдвоём о моём самом сокровенном и наболевшем. Вот такой у нас духовный отец – только подумаешь, а он уже твои мысли предвосхитил. Какие мы всё-таки счастливые».

– Леночка… – батюшка выдержал паузу, расставил руки в стороны, упёрся ими в кровать, голова его чуть-чуть склонилась вниз.

«Сейчас спросит о его и моей боли. О нашей общей боли…»

– Как Сергей? Что там у него, как дела?

Лена набрала воздух в лёгкие и на выдохе ответила: «Держится». Теперь отец Силуан смотрел на Лену и ждал, что она ему расскажет. Или правильней будет сказать – что Лена сможет рассказать о его духовном сыне, Сергее, о своём муже, который уже больше года сидит в тюрьме под следствием. Перед тем как Лена начала говорить, у неё промелькнула мысль, что они со старцем сидят здесь, как два заговорщика. Хотя это может быть и частью правды, ведь когда на её мужа завели уголовное дело, то оперативные работники пришли с расспросами к отцу Силуану, когда он ещё жил один в часовне. И больше никого из круга общения Сергея они не посещали. Может быть, когда-нибудь и получится узнать, почему, а сейчас это остаётся тайной.

– Я видела его вчера, он сильно похудел – наверное, килограммов пятнадцать потерял. Но мне говорит, что всё у него хорошо. Просил ваших молитв. Утренние и вечерние молитвы у него не прерываются. Еда у него есть, адвокаты бьются, но пока всё без изменений.

Батюшка тяжело вздохнул, посмотрел на икону Божьей Матери «Умягчение злых сердец» и произнёс:

– Матерь Божья, помоги, Царица Небесная, сохрани раба Божьего Сергия.

Когда он произносил слова молитвы, голос его дрожал. Лена знала, что старец очень любит своего духовного сына Сергея. Батюшка любил всех своих духовных чад – прихожан, со всеми людьми у него были добрые и тёплые отношения. Сергей и отец Силуан относились друг к другу, как отец и сын. Как часто Лена видела, что из простого разговора «как дела, как жизнь» вдруг кто-то из них – или Сергей, или батюшка – вспоминал о последней своей поездке на Афон. A через пять минут они выясняли, что им вдвоём просто необходимо, ну просто очень необходимо ехать в Грецию на Афон. В свои восемьдесят пять лет архимандрит Силуан в душе, наверное, остался романтиком-путешественником, потому что если Сергей предлагал батюшке поехать в очередную паломническую поездку, то отец Силуан всегда ему отвечал: «Конечно! Надо ехать, надо обязательно ехать».

– Батюшка, у меня есть вопрос, на который не могу найти ответ. Для чего Бог нам попускает страдания? Ведь он может не допустить, ведь он может в любой момент остановить эту душевную боль, эти невозможные муки. Зачем? Зачем? – с надрывом голосе продолжала Елена. – Ведь если он есть любовь, разве он не видит, как я измучилась, у меня уже не осталось никаких сил душевных. Зачем на меня столько? Я не выдерживаю. Почему Бог на меня столько наложил испытаний, я же простой человек. Это же невозможно!!!

Сквозь слёзы Лена смотрела на отца Силуана и несколько раз повторила: «Это невозможно, это просто невозможно. Я простой человек, я не выдерживаю». Слёзы катились из глаз. Лена вытирала их ладонями, в груди клокотали и булькали рыдания. Между всхлипываниями можно было различить фразы: «Зачем?! Я же больше не могу, зачем мне это всё?! За что?! За что?! Это же просто невозможно! Со всех сторон удары! У меня нет сил!» Слёзы опять душили Елену. Старец сидел на кровати, руки его были сложены ладонями вместе, взгляд сосредоточен, глаза не двигались. Он молчал. Слушал. Его седые, белые волосы теперь торчали в разные стороны, а некоторые пряди свисали над глазами. Батюшка медленно поднял взор со своих ладоней на противоположную от него стену. Быстрым движением рук пригладил волосы на затылок, поднялся и пошаркал в своих тёплых коричневых тапочках к противоположной стене. Подошёл, поднял две руки и очень осторожно, как величайшую драгоценность, медленно снял икону со стены. Потом развернулся и, шаркая, направился к своей кровати. Пока он шёл, взгляд его был прикован к иконе, как будто он внимательно её рассматривал. Он обратился к Лене заговорщическим голосом:

– Леночка, поди сюда, – позвал батюшка, указывая взглядом на кровать.

Лена вытерла мокрые от слез руки о сарафан. Шмыгнула носом. Встала. И подошла к батюшке.

– Плюхайся рядом, – похлопывая правой ладонью по кровати, звонким и бодрым голосом сказал отец Силуан.

Она села рядом со старцем. Батюшка держал в руках икону Божьей Матери «Страстная» и внимательно рассматривал её. Несколько секунд они сидели в тишине. Лена посмотрела на икону. Раньше она никогда не видела такой иконы, но, когда она стала более внимательно всматриваться в детали рисунка, что-то кольнуло в сердце – как будто малюсенькая иголочка коснулась края сердца, без боли. И в то же время что-то произошло необычное: это была не боль в сердце, скорее как маленький толчок чего-то острого, но не причинившего ни вреда, ни боли.

– Вот эта икона и есть ответ на твой вопрос, – взгляд батюшки, обращённый на Лену, был таким тёплым, будто через этот взгляд он хотел передать ей часть своей неземной энергии, своих сил, своего человеческого тепла. Он продолжил вопросом: – A что делает маленький Христос на этой иконе, посмотри внимательно?

Лена взяла край длинного своего сарафанчика и вытерла остатки слёз. На коленях Пресвятой Богородицы сидел её сын Иисус Христос, скорее даже он не сидел, он прильнул к своей матери грудью, а его голова была повёрнута в сторону ангела, который летел к нему. Что это? В руках ангела, который летел к нему справа, после пристального рассмотрения Лена увидела крест, а у второго ангела слева она увидела копьё. Всем своим видом Христос явно искал помощи у своей мамы, он искал у Неё защиты от того, что несли в своих руках ангелы. Лену пронзила мысль. Ангелы предлагали Христу орудия его будущих страданий: крест, копьё, гвозди. Эта догадка обожгла мозг, а потом жжение спустилось в сердце. Лена посмотрела на отца Силуана. Он отвёл взгляд от иконы и посмотрел на Лену, теперь его взор излучал умиление и восхищение. Лена смутилась от взгляда батюшки. В ее голове пробежала мысль: почему у отца Силуана такой взгляд, ведь смысл этой иконы – страдания Христа? Ведь этот образ показывает явно, что Богомладенец боится того, что ему предлагают ангелы.

– Что ты чувствуешь, когда смотришь на эту икону? – спросил отец Силуан. – Что видишь?

– Батюшка, я вижу, как маленький мальчик Иисус Христос боится, очень боится того, что ему предлагают ангелы. Ведь они ему несут орудия его будущих страшных пыток и его смерти на кресте.

После этих слов непонятные чувства наполнили Лену, она почувствовала, что сейчас не сможет остановить слёзы. В одно мгновение она вспомнила из Евангелия, какие мучения, какие страдания ждут этого маленького Богомладенца. A в конце – страшная смерть на кресте.

Батюшка положил свою большую тёплую ладошку на руку Лены и тихо сказал:

– Здесь истина. – Немного помолчав, продолжил говорить тихо и спокойно: – В этой иконе заложен глубокий смысл крестных страданий, здесь Бог нам показывает, что как человек он боится этих будущих страданий, как человек он не хочет этих страшных тяжких мучений. Если ты помнишь, в ночь перед тем, как Иуда предал его, Христос молился на камне в саду. Что Он просил у своего небесного Отца? Помнишь? Как у апостола Марка написано? – Батюшка поднял вверх правую руку, поднял глаза вверх, закрыл их и голосом как будто бы треснувшего стекла с надрывом произнёс: – Авва Отче! Всё возможно Тебе! – Батюшка опять вздохнул и выдохнул, было видно, что он сейчас находится рядом со Христом в Гефсиманском саду. Глаза его были закрыты, а рука обращалась вверх – к тому небесному Отцу, к которому взывал Христос, голос батюшки задрожал. – Пронеси чашу сию мимо Меня!!! – Отец Силуан вздохнул и глубоко, на выдохе продолжил медленно и негромко: – Но не чего Я хочу, а чего Ты.

Тишина. Старик заплакал.

– Доченька, принеси мне там, на кухне, стаканчик воды.

Лена вскочила и быстрыми шагами пошла на кухню. В старом дубовом буфете она нашла кружку. В углу стоял маленький холодильник. Открыв его, Лена увидела початую бутылочку газированной воды. Налив полную кружку, она поспешно вернулась в комнату. Батюшка дал Лене икону в руки, взял стакан воды и медленными глотками выпил минералку. Лена стояла рядом и всматривалась в образы Божьей Матери и её Сына. Поставив кружку на прикроватную тумбочку, старец продолжил:

– Как человек Христос так же боялся, ведь у Него были всё те же чувства, что у тебя и у меня, и Он знал, что Его ждёт, но как Сын Божий в конце своего прошения Он сказал в великом смирении: но не чего Я хочу, а чего Ты. Ведь если бы не было Его страданий, смерти Его, не было бы и воскресения. A если не было бы воскресения Христова, то у нас у всех не было бы спасения. Так вот тебе мудрость. Бог терпел и нам велел, все твои страдания промыслительны у Бога. Ничего не происходит с нами просто так или, как говорят невежды, ой это случайно так получилось. – Батюшка вздохнул и продолжил: – Случайности не случаются – всё промыслительно, всё в мире, в твоей жизни и жизни всех людей закономерно, просто нам часто многое неведомо, потому что пути Господни неисповедимы. Когда мы становимся настоящими христианами, тогда каждый берёт и несёт свой крест, до конца своих дней, до самой своей смерти, нет ни одного христианина, который бы не страдал здесь, на земле. Лена, пойми, страдания, скорби, искушение необходимы нам. Исаак Сирин сказал, вот смотри, в его книге, вот здесь: не благоволил Бог, чтобы возлюбленные его покоились, пока они в теле, но более всего восхотел, чтобы они, пока в мире, пребывали в скорби, в тяготах, в трудах, в скудости, в одиночестве, в нужде, болезни, в оскорблениях, в сердечных сокрушениях, в утруждённом теле. Господь знает, что за живущим в телесном покое невозможно пребывать в любви Его. Лена, это тебе необходимо понять, осмыслить, принять. Но также надо знать, что есть и лекарства у верующего, великое множество благодетельных средств: исповедь, святое причастие, чтение слова Божьего, усердная молитва, призвание на помощь святых и ангела-хранителя. Вот Сергей попал в страшную беду, у тебя трое детей, денег не хватает на всё. Я знаю, что многие люди, которые были с ним рядом, отвернулись от него, и вокруг сплетни могут разные быть. И как снежный ком всё это катится на тебя, а ты стоишь одна… Ты так себя чувствуешь?

– Да, батюшка, вот именно так, как вы сейчас сказали.

– Но ты не одна, Бог всегда тебя видит и слышит, он всегда рядом с тобой. Вот в начале нашего разговора мы с тобой сказали: Бог есть любовь. Так что же это получается, что он тебя любит только тогда, когда у тебя всё хорошо? A вот ты сама что делаешь, когда твой ребёнок заболеет или у него какие-то проблемы, от которых он в отчаянии? Ты же тогда с ним рядом сидишь с утра до ночи и ночью с ним рядом ложишься спать, чтобы контролировать его температуру или самочувствие. Так и Бог с тобой в это трудное время, он очень близко от тебя, совсем рядом. Ты только позови его, попроси его помощи, попроси своими словами дать сил, дать терпения, своими словами скажи: Господи, помоги мне в этой ситуации найти правильное решение. Только надо иметь усердие в молитве. И когда на тебя находят скорби, уныние, а может даже и неверие, как воин на войне – страшно, пули летят, а ты встань и молись Богу, сил нет, уныние тебя сковало – ничего, лёжа прочитай «Отче наш» три раза, «Богородица, Дева, радуйся» и Символ веры.

– Батюшка, но у меня уже и молиться сил нет, часто на меня нападает такое чувство – безысходность. Просто иногда так все стянет внутри, так сожмёт – ничего делать не хочется, нет просто сил жизненных.

– Лена, тогда ответь мне на такой вопрос: «А Бог может дать тебе сил жизненных?»

– Да, может. Но мне почему-то не даёт. Не знаю, что мне делать.

– Так значит, даёт всем, кто у Него с верой просит, как любящий отец, даёт по прошению, а тебе не даёт? A ты попробуй после утренних и вечерних молитв просить Христа Бога нашего своими словами, какая тебе нужна помощь от Него. Вот какая нужда есть, о том и проси Его как родного отца.

– Батюшка Силуан, я перестала каждый день вычитывать утренние и вечерние правила, – это признание Лена выпалила скороговоркой. И потупила глаза, ей стало стыдно признаваться своему духовному отцу, что она уже около года перестала соблюдать молитвенное ежедневное правило православного христианина.

– Охо-хо-хо-хо-хо-хо. A я вот сижу и размышляю. Знаю вас не первый год, и хорошо было у вас, и по-разному бывало. Всю вашу семью знаю и скорби, в которых ты сейчас находишься, для меня не секрет. Но вижу, что есть нечто недосказанное, а оно вон чего.

Лена опустила глаза и в который раз начала снова рассматривать свои туфельки. «Сейчас, наверное, батюшка меня поругает». Голова медленно начала вдаваться в плечи, но услышала Лена другие слова.

– Так вот, когда ты давно-давно вставала на путь христианки, ты стала воином Христа, а у любого воина есть щит, меч и шлем. В бой воин идёт с оружием своим. A что же сейчас получается, воином Христовым ты осталась, а оружие своё бросила? Это как ты с голыми руками против вооружённых рогатых-хвостатых драться будешь? A вот они тебя и бьют. A защищаться-то тебе нечем. Щит ты бросила, меча у тебя нет, вот и бьют враги тебя куда хотят и как хотят. A ты стоишь на поле брани совсем беззащитная. По воскресеньям я тебя вижу в храме с детками, а шесть дней в неделю, значит, у вас перемирие с врагами. Помнишь, как в Евангелии написано: взявшийся за плуг и озирающийся назад ненадёжен для царствия Божьего. В духовной битве каждого человека перемирия не бывает. Ты же сама всё это знаешь. A какие книги духовные сейчас читаешь?

– Пока ничего не читаю.

– A вот у Паисия Святогорца, а может, и у другого святого отца недавно прочитал, что чтение духовных книг – это как дровишки в огонь своей веры подбрасывать. Если чувствуешь сухость в молитве или нерадение, почитай перед молитвой полчасика духовную книгу или жизнеописания святых отцов – и увидишь сама, как, соприкоснувшись через чтение книги со святыми, и на твою сухую солому в душе упадёт уголёк. A там шаг за шагом – и опять огонь веры возгорится.

– Батюшка, я всё поняла. Где-то я расслабилась, упустила, потом поленилась.

– Да ты особо не расстраивайся, через это искушение многие христиане проходят. A теперь всё у тебя наладится, ты только сама себя чуть-чуть подтолкни, сделай только один шаг навстречу к Спасителю нашему – Он к тебе три шага навстречу сделает.

Мысли Лены прояснялись от всего, что она услышала. На душе становилось покойно и радостно, а самое замечательное, что она чувствовала над собой солнце, от которого на неё падали лучи веры, надежды и любви Божьей, и эти лучи согревали её. Но ещё один вопрос остался не разрешённым. Может, это даже не вопрос, а исповедь, что-то внутри не давало задать этот вопрос. Лена подняла глаза на батюшку, батюшка улыбался и смотрел на неё, как дедушка смотрит на свою самую любимую внучку. «Как же я скажу ему? Надо взять опять всю свою смелость и сказать. Если я воин Христов, то я не должна отступить». Перед тем как сказать первое слово, Лена внутри себя вскрикнула: «Господи, помоги». Собралась внутренне, сжала кулаки и выпалила:

– Батюшка, я обижаюсь на Бога за то, что Он мне не даёт того, о чём я Его прошу. Ведь я у Него прошу от всей души, чтобы Сергей скорее вернулся домой, я прошу, чтобы жить в радости, славить Бога. Я прошу, чтобы Он помог мне разрешить все проблемы и дела, которые остались от моего мужа и легли на мои плечи, ведь я ничего не понимаю в его делах, в его обязательствах. Сергей никогда не посвящал в свои дела, а когда его забрали, изолировали, все проблемы, все неоконченные дела взвалились на меня. Но я же никогда не занималась таким серьёзным бизнесом, каким руководил мой муж. Вы же знаете, что он создавал предприятия, занимался строительством домов, спортивных олимпийских объектов, металлургией. Батюшка, и все эти скорби, проблемы – суды, адвокаты, долги, которые давят мне грудь, – я не вынесу этого всего, я не могу больше это всё терпеть, мне этого не вынести. Если Он всё видит и знает, – Лена подняла палец, указывая на небо, – почему Он мне не ослабит этот гнёт, не поможет мне? Почему Бог меня не слышит?

Батюшка посмотрел на Лену. В глазах его была какая-то хитреца, а краешки губ поднялись вверх в ясной улыбке. Внутри у Лены уже начали играть нотки досады: «Наверно, отец Силуан не понимает, о чём я ему говорю. Ну как же ему объяснить, что я перестала чувствовать и понимать, куда мне идти? Что делать?» A батюшка улыбался уже явно и смотрел на Лену радостным взглядом. Отец Силуан встал, засунул свои ноги в тапочки и размеренно стал ходить. Есть такая поговорка: «Не искушён – не искусен». Как же ты станешь искусной в своём деле, если сама не пройдёшь разные искушения и жизненные испытания. Как же ты сможешь помочь человеку преодолеть какую-то проблему, если сама не преодолела её, ведь сила, опыт, знания сами по себе не приходят, и передать их невозможно.

– Скажи мне, когда к тебе пришла мысль, что ты хочешь стать психологом? – батюшка на мгновение остановился и посмотрел в сторону Лены.

– Ну, где-то полгода назад, – ответила Лена в недоумении. «Зачем и к чему отец Силуан спросил это у меня?»

– A теперь ответь мне на вопрос, – батюшка продолжал размеренным шагом ходить по комнате, – скажи мне, а если у твоего ребёнка случилась бы ситуация, что ему нужен был хороший специалист – врач. И вот у тебя есть выбор: или пойти к врачу, который только пришёл в больницу со студенческой скамьи, или к профессору, который за свою жизнь сделал тысячи разных операций, у которого огромный опыт?

– Батюшка, да тут и так ясно, ну конечно, к опытному!

– A знаешь ли ты, что у хирургов иногда пациенты умирают и операции иногда не помогают пациентам?

– Ну конечно, батюшка, всё бывает.

– A когда у них пациенты умирают или происходит неудачная операция, врачи очень сильно это переживают. Очень сильно. Но продолжают работать, и их опыт складывается не только из побед, но и из поражений. Дальше я думаю, что все удачные операции они не вспомнят, а вот все неудавшиеся, все серьёзные, проблемные они помнят до одной. Потому что после неудачи они долго размышляют, что сделано не так, а что можно было сделать по-другому, и вот так появляется опыт, который приходит человеку через испытания, через состояние, когда человек находится на грани своих физических, телесных и духовных сил. Так вот что я тебе хочу сказать, – батюшка продолжал улыбаться. – Вот если бы мне предложили моего ребёнка отвезти к психологу, – отец Силуан прищурился, – то я бы, наверное, выбрал тебя, прошедшую все испытания, воспитавшую в этих тяжелейших условиях троих детей, а не вчерашнюю студентку, которая знает только теорию жизни по книгам.

Лена вскочила на ноги:

– Так значит, вы думаете, что у меня получится? Я смогу?

– Подожди-подожди, я хочу, чтобы ты осознала, что человек, прошедший через огонь скорби, искушение, предательство, одиночество, безденежье, уныние, несравненно отличается от того, кто прожил жизнь в тепличных условиях. Это разные люди. Только надо дойти до конца и не сломаться.

Отец Силуан посмотрел на часы, Лена встрепенулась и взглянула тоже:

– Ой-ой-ой, мне же за детьми в школу надо. Батюшка, благословите.

Лена сложила ладошки, подскочила к отцу Силуану и склонила голову. «Бог тебя любит. Бог тебя благословит». Начертал над головой Елены крестное знамение и произнёс: «Помоги тебе Христос». Лена вылетела из комнаты отца Силуана. Пока она бежала до своей машины, она думала о том, что и вправду у неё выросли крылья, потому что её ноги не касались асфальта, а эти два крыла назывались вера и надежда, а внутри сердца горело маленькое солнышко – любовь Божья. Так захотелось ей крикнуть в небо: «Господи, за всё Тебя благодарю!!!»