Селеноградия. Игра богинь. Книга 3

И после этого я с нескрываемым интересом вошел в усадьбу.

Пожалуй, Радужный Дом давненько не видывал гостей, но меня он принял ничуть не настороженно, а весьма миролюбиво и вполне благосклонно.

Однако я, терзаемый иррациональными догадками, ожидал тайных проверок и испытаний на прочность. Настолько я был поглощен мыслью о присутствии в здешних местах некого великого мистического духа, да и был отчего-то чрезмерно впечатлен увиденным.

Но ничего подобного не происходило. Забегая вперед, стоит отметить, что за всё время пребывания тут, я даже ни разу не споткнулся.

И впоследствии я убедился, что ничего мистического ни в этой старинной усадьбе, ни на здешних землях не существует.

Правда, в самом начале мои смутные предположения получили мощную подпитку. Оказалось, что у Аскольда – семь родных сестер, точно по количеству полос в радуге.

Они вбежали – взбудораженные и запыхавшиеся – в главный зал, где после скоротечного обхода Радужного Дома мы с Аскольдом и обосновались.

Причем у всех сестер и наряды, и атрибуты были строго определенного цвета – своего, будто закрепленного за каждой из них. Да еще и звали их соответственно: в красном – Клара, в оранжевом – Ольга, в желтом – Жанна, в зеленом – Злата, в голубом – Глафира, в синем – Софья, в фиолетовом – Фаина.

Я немного даже обомлел, столь приятные мистические знаки заворожили меня.

Однако Аскольд, представив мне сестер, развеял пелену «сверхъестественности», со смехом пояснил, что в их роду такого еще не бывало, чтобы рождалось по семь девиц в одном поколении. Вот их в шутку и стали с детства одевать так и наделили «цветными» именами.

Сестрам, впрочем, родительская шутка понравилась, и они продолжают следовать этой «традиции» до сих пор.

За глаза я их тут же прозвал «радужными сестрами». Правда, и в глаза им тоже озвучивал придуманное прозвище.

Чуть попозже. А они только весело хихикали в ответ.

Большая часть из них уже достигла половой зрелости, и я мысленно рассматривал девиц в качестве своего близкого окружения в Новом Селенодоле, однако совершенно не подразумевая использовать их в своих похотливых интересах, а абсолютно целомудренно видел их лишь в статусе придворных дам и фрейлин.

А лучше всего они так и будут величаться – радужными сестрами.

Мне ведь нужно создавать императорский двор, и сестрицы очень даже украсят его собой.

Станут его изюминкой.

Естественно, внешне-показательной. Словно блестки и воздушные шары на празднике.

Прелестны, милы и приятны в общении. Такие и нужны.

Да я и быстро привязался к ним. Кроме того их легко можно использовать в качестве своего тайного магического щита, хорошо, что каждая из радужных сестер уже прошла Ритуал Первого Магического Всплеска.

К тому же забрав их в новую столицу, я накрепко привяжу к себе род Краарр.

Кстати, следует поступить так и с другими благородными семействами Селеноградии – потребовать у них прислать молодых аристократов для формирования императорского двора.

И моему глазу будет приятнее, и империей править спокойнее.

Но, разумеется, радужные сестры займут особое положение.

Этот род – моя элита.

Для каждого аристократа из этого благородного семейства я подыщу подходящую роль в управлении новой империей.

Видимо, сестры почувствовали мое благодушное расположение к ним и постоянно держались подле: старшие развлекали меня прогулками по саду и неутомительными беседами, а младшие склоняли меня к детским забавам, будто бы напрочь позабыв, что я самый что ни на есть настоящий царь.

В общем-то, меня это устраивало, но и было то, что раздражало и даже злило, когда они – и старшие, и младшие – зазывали меня на Радужный мост поглазеть в бездну.

Я хоть и бесстрашный монарх, но от столь пугающего занятия наотрез отказывался.

Высоты я, собственно, не боялся, есть же у меня гравитационные способности, но само слово «бездна» вызывало во мне нехорошие ощущения, напоминая о гибели Кондратки, да и о низвержении агатцев в преисподнюю…

***

Давно бы уже следовало отправиться в поместье Граарр – закладывать новую столицу, но мне так было приятно находиться здесь, что я совсем потерял счет времени. Местные обитатели души во мне не чаяли, а там – меня поджидали очередные проблемы и неурядицы, так что мое желание задержаться тут было вполне объяснимо.

Кроме того, я наконец-то озаботился своим внешним видом.

Пришла пора заиметь мне императорский гардероб.

Местные портные работали день и ночь, создавая царские наряды. А радужные сестры с удовольствием помогали придумывать их. Подошли они к этому делу усердно, обстоятельно и по-девичьи тщательно. Правда, толк был лишь от старших, а младшие всё больше носились с разноцветными лентами и пышными бантами, прикладывая их ко мне со всех сторон.

Для изготовления короны Аскольд, ничуть не сомневаясь, извлек из ларцов весь семейный запас золота и драгоценных камней. Умельцев собрали со всего баронства, и они скрупулезно изготавливали главный царский атрибут по моим эскизам.

Корона и монаршее одеяние, по моему разумению, должны выглядеть не попугайно, а практично, но и явно давая понять каждому несведущему, что император – это я.

Конечно, я верну роду Краарр всё с лихвой.

И поскольку я наделю представителей этого семейства реальной властью в империи, то и нужно пожаловать всему роду более важный титул.

Я взглянул на радужных сестер, весело снующих вокруг меня. А как их сейчас правильно называть: баронессы или баронесски?

И если я, чтобы ярко выделить род Краарр на фоне остальных благородных семейств, введу какой-либо особенный титул, неиспользуемый в Селеноградии, например, объявлю аристократов Радужного Дома герцогами или маркизами, как тогда станут величать этих славных сестриц?

Маркизами? Хм… Маркиза… Воспринимается как-то двояко. «Чья девица? – Какая? Вот эта? Да она маркиза. – Которого? Вон того маркиза?»

Пусть лучше краарровцы герцогами станут. Герцогиня – уже неплохо звучит.

Когда умельцы соорудили для меня корону, взял ее с показным равнодушием, повертел в руках и подумал:

«Как люди много придают значения каким-то условным вещам… – И после затяжной паузы с блеском в глазах, водрузив ее на голову, добавил про себя: – Вот что имеет истинное значение!»

Сестры радостно захлопали в ладоши и тотчас принялись выписывать передо мной красивые реверансы. Младшие, конечно, больше кривлялись, но меня подобное ничуть не бесило.

Да уж.

Вот так нацепишь на голову корону и получишь всё, что только пожелаешь, всё, о чем мечтал и о чем даже не задумывался…

Ну, это реализуется в ближайшем будущем.

Кстати, по-моему, не только уважают за что-то, но и любят тоже не запросто так. И чаще всего за внешнюю оболочку или за невидимые сигналы, те самые флюиды, что источает объект обожания: от запахов до всякого такого, что способно уловить лишь твое подсознание.

А императорскую корону любят все! И сознательно и подсознательно!

Правда, радужные сестры, как мне казалось, испытывали ко мне добрые чувства вовсе не из-за моего статуса, а как-то просто так, по зову сердца, абсолютно бескорыстно, по своей душевной доброте.

И меня это умиляло…

Глава 6

Оставалось еще придумать себе герб и знамена. Но тут особых творческих изысканий не требовалось. Безусловно, моим символом власти должен стать лик Селены.

Лишь единственное я никак не мог решить: достаточно ли изобразить одно лицо богини или следует запечатлеть на своих гербах и полотнищах фигуру Селены полностью, чтобы всем стало доходчивее, что именно я ее посланник?..

Мастерам заказал создать образцы и так и сяк.

Потом выберу.

Неожиданно примчался гонец из Моря Кризисов. Наместники докладывали, что мое задание выполнили: кубышки у ваарровцев все подчистую изъяли.

Не ожидал я такой прыти от старых баронов. Но и не ошибся в них.

Тихие, скромные, а гляди-ка какие оборотистые!

Более того бароны предусмотрительно сообщили и о союзниках захваченного княжества – пока контакта с ними нет, затихарились соседи, отмалчиваются и выжидают и в целом – опасности пока не представляют.

Да и ладно, разберусь с ними позже.

Поскольку часть бойцов, находящихся сейчас в поместье Ваарр, необходимо оставить там для поддержания порядка, я велел Аскольду собрать и отправить дополнительный отряд служивых для усиления охраны добытых богатств, которые на первых порах составят основу казны новой империи.

За такой солидной суммой нужно приглядывать в оба глаза.

Потом-то я потрясу кошельки большинства аристократических родов основательно, а сейчас других финансовых потоков и нет вовсе. Не стану же я разграблять благородные семейства Краарр и Граарр?

Они мой оплот.

Граарровцам от меня никуда не деться, смирятся, как только я заложу там столицу. Ведь и для них это – событие из ряда вон. Мечта любого рода Селеноградии.

Да и праарровцев ни к чему облагать финансовым бременем. Правда, у них особо и нечем поживиться.

Главе же рода Краарр я передал свою просьбу: явиться в Радужный Дом незамедлительно. Теперь там достаточно присутствия и одного дяди Аскольда. Разумеется, и содержимое сейфов-кубышек доставить сюда же.

Пока здесь, в Заливе радуги – самое безопасное место и для меня, и для казны.

Правда, подключившись к местному магическому источнику, я отныне был в безопасности на территории любого поместья.

Оставалось лишь проверить: смогут ли краарровцы стать моим живым щитом в зонах недосягаемости Родовых Очагов?

Безусловно, испытание я тайно провел на радужных сестрах.

Непродолжительная прогулка с ними за пределы поместья, убедила меня в том, что любой аристократ Селеноградии, без исключений, грудью прикроет меня от всяких напастей, даже не ведая того.

Риск был, конечно, но невелик, способ я выбрал максимально безболезненный: добравшись до прелестной рощицы, мы с сестрами прогуливались под кронами деревьев, разглядывая в упор дикую флору. Младшие бросались на каждый цветок, попадающий нам на пути, а старшие томно вздыхали, наслаждаясь девственностью лона природы.

Общаясь с радужными сестрами, я непроизвольно отключал режим императора. Да практически все «режимы» отключал, становясь самим собой. Но не в этот раз.

Хотя я как прожженный резервист всегда в первую очередь думаю о своей безопасности.

Приглядев большую сухую ветвь, готовую вот-вот рухнуть вниз, я дождался резкого порыва ветра и отважно бросился под нависшую угрозу.

Девицы испуганно ахнули и всплеснули руками, когда ветка устремилась прямо на меня, я же беззвучно произнес заготовленное заклинание защиты и был полностью удовлетворен прочностью магической связи с представителями рода Краарр.

Радужные сестры прикрыли меня невидимым щитом, полагая, что сами они не принимали в этом никакого участия.

Вернувшись в усадьбу, я с облегчением отправил надоевших отпрысков рода Праарр домой за ненадобностью, разумеется, поблагодарив за службу, а Аскольду предложил собрать в усадьбе всех представителей его благородного семейства, чтобы к приезду главы рода, они были уже тут.

И только сейчас я понял, что имён отца Аскольда и его дяди и не знаю. Или не помню.

Тотчас выяснил как бы невзначай. Оказалось, что главу рода зовут барон Игорь Краарр, а брата его – Олег.

***

Моя плоть требовала женской ласки, потому легкое беспокойство перед появлением многочисленных аристократов рода Краарр, несомненно, имело в первую очередь физиологическую подоплеку: найдутся ли среди прибывших благородных дам те, кто способен будет услаждать мой взор и утолять страсть моего тела?

Кувыркаться с девицами из прислуги, я отчего-то посчитал в данной ситуации неблагоразумным занятием, правда, украдкой тискал симпатичных девах, оставаясь с ними наедине.

Конечно, я неоднократно ловил себя на том, что невольно рассматриваю вздымающиеся груди старших радужных сестер, как и заведено, наполовину торчащих наружу. Иногда так увлекался столь приятным «времяпрепровождением», что всецело погрузившись в созерцание, понимал, что слишком уж долго нагло пялюсь, когда непринужденные смешки девиц наполнялись нотками смущения и неловкости.

Но изначально я сам для себя наложил вето на их прелести.

Может, когда-нибудь потом и… Но не сейчас.

Обзаводиться императрицей я в ближайшее время не собирался и тащить старших сестер в свою кровать посчитал бесчестным поступком в отношении рода Краарр. Хотя краарровцы, быть может, и не были бы против, даже с учетом того, что я, собственно, всё еще неполноправный правитель Селеноградии. Но пусть и неофициальное «родство» с монархом все-таки лестно любому роду и сулит многообещающие перспективы для его процветания.

И когда в Радужный Дом стали стекаться многочисленные родственники, я с нетерпением стал присматривать подходящих аристократок для своих постельных утех.

По заведенной с недавних пор привычке я оценивал внешние данные претенденток, предвкушая не только жаркие ночи, но и желание держать их рядом с собой постоянно – имея под боком приятное, быстро не приедающееся «зрелище», а вдобавок около меня лежащий, близь стоящий или сидящий, либо идущий подле – источник магической защиты.

Правда, я уже всё меньше и меньше беспокоился о собственной безопасности. Теперь-то в нужный момент мне обязательно всегда под руку подвернется какая-нибудь аристократическая персона, чьей магией при необходимости я без зазрения совести воспользуюсь.

В своем нынешнем положении я больше никогда не останусь один на какой-нибудь безлюдной дороге или на бескрайних просторах серой равнины.

Сейчас меня больше всего волновал аспект постельных утех.

Из толпы разношерстных родственников наметанным глазом я моментально выделил парочку особ с неким напускным флером таинственности. Правда, к этому времени я всё больше склонялся к убеждению, что если в женщине и есть хоть какая-то загадка, то она однозначно прячется лишь под ее одеждой.

Наверное, весьма прозрачные вуали, ничуть не скрывающие их симпатичных лиц, привлекли мое пристальное внимание.

Впрочем, если очертания их тел показались бы мне не особо привлекательными, то никакие зазывные вуали не смогли бы пробудить к ним мой интерес.

Но пока только приметил.

Всему свое время.

Ждать барона Игоря пришлось недолго.

Он с отрядом служивых доставил в Радужный Дом солидные сбережения ваарровцев.

На праздничном ужине я, нарядившись в новое одеяние и напялив еще пока непривычную корону, объявил о своем Пожаловании. По моей царской милости отныне род Краарр из баронов превращается в герцогов, что не только укрепит положение семейства в новой империи, но и наделит его значительной властью.

Аристократов столь неожиданное известие привело в восторг, не ярко выраженно бурный, разумеется, свои эмоции вельможи даже из медвежьего угла умели сдерживать. Разве только Аскольд не очень-то отличался подобным свойством.

Да еще младшие радужные сестры, которые явно подслушивали за дверями, и тотчас с волнением бросились ко мне, выспрашивая: как на них впоследствии отразится сие превращение?

Мать радужных сестер и Аскольда – баронесса, а теперь уже герцогиня Лидия, весьма тихая и незаметная женщина, видя, что дочери пересекли все грани приличия, попыталась их одернуть и приструнить.

Но я остановил ее и, не скрывая своей определенной платонической слабости к младшим сестрам (к старшим-то – у меня были позывы и иного характера, причем не всегда проявляемые латентно), благосклонно прервался и пояснил девчушкам, что они с этого дня могут щеголять в свете, в чем им только вздумается, и станут самыми завидными невестами в Селеноградии.

Мой ответ их вполне удовлетворил, и теперь они уже чинно снова скрылись за дверями, безусловно, намереваясь продолжать подслушивать.

На том череда сюрпризов для моих верных сторонников не иссякла.

С важным видом я заявил, что дарую роду Краарр «обезглавленные» поместья Мраарр и Таарр. Эти аристократические кланы бесповоротно лишились моей милости, так что песенка их спета.

Родственников, которых на свое усмотрение направит туда теперь уже герцог Игорь, я при первом же удобном случае подключу к тамошним магическим источникам, и никаких препятствий для их хозяйствования на тех землях не возникнет.

Кроме того, поместье безумной графини Заарр также становится собственностью рода Краарр. Конечно, Родовой Очаг там уже наверняка потух, и бывшие владения Агаты остались без магической защиты от стихийных бедствий, но территории ведь довольно обширные и негоже им оставаться не у дел без рачительной заботы.

В запале чуть было не посулил довольным вельможам еще и территории княжества Саарр – первых врагов рода Даарр, но вовремя спохватился.

Это ведь совершенно другая история, которая мне теперь чужда.

Пусть мои дары и казались пока иллюзорными, а обещания голословными, но нужный эффект они всё же произвели.

Сдержанные доселе аристократы вскочили из-за стола и, позабыв всякие манеры, отвешивали мне поклоны, неистово аплодировали добрых полчаса и оглушали меня восторженными возгласами.

Я же снова и снова подчеркивал свои слова широким царственным жестом и в очередной раз торжественно повторял: «Дарую! Дарую!»

Мне и самому понравился столь демонстративный акт моего величия и размах моей щедрой натуры. Вероятно, и не стоило бы раньше времени так легко обещать отдаленные земли, мне ведь они де-юре еще и не принадлежат.

Но что меня могло сейчас остановить?!

Я просто упивался своей властью.

В довершение перечисленных благ, обрушившихся на род Краарр по моей императорской воле, я сообщил, что с герцогом Игорем мы вскоре обсудим, кого из аристократов рода можно привлечь к управлению империей.

Чем вызвал более мощный эмоциональный всплеск у присутствующих вельмож.

***

Когда я вышел на улицу, устав от шума пирующего семейства, ко мне осторожно приблизился Аскольд и с благодарным видом пустился в пространные рассуждения, сыпля двусмысленными намеками на то, что поскольку праарровцы покинули Радужный Дом, то теперь он, как более сведущий в таких деликатных вопросах, должен принять на себя заботы о моих интимных потребностях.

Усмехнувшись, я прямо пояснил, что отпрыски рода Праарр подобные проблемы личного характера ничуть для меня не решали.

Аскольд понимающе закивал и сбивчиво стал уточнять, немного краснея: насколько шаловливой должна быть «приближенная» ко мне барышня? Каков женский темперамент мне по нраву? Каких любовных изысков желает императорская плоть?

И в какой-то миг, словно поймав снизошедшее на него озарение, раскраснелся еще больше и тихо зашептал:

– Есть у нас одна занятная дамочка, у нее будто шарманка между ног…

– Как это понимать? – деланно равнодушно спросил я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, наблюдая за «стараниями» молодого вельможи.

– Ну, вот так… Вы ее «того», а она только и знает: поёт и поёт на все голоса… Видно, от радости… Да забавно так поёт, не умолкая…

Тут я уже расхохотался.

Но чтобы не обижать Аскольда своей импульсивной реакцией, тотчас разъяснил ему насчет приглянувшихся мне барышень. Он облегченно вздохнул и радостно пообещал, что сию же минуту займется организацией моего личного знакомства с обозначенными особами, и ускакал прочь.

Поздним вечером Аскольд привел их в мои покои сразу обеих. Звали их Анна и Прасковья.

Девицы нервно посмеивались и целомудренно сторонились меня, в тоже время всем своим видом выражая полную готовность исполнить любую мою прихоть.

Сначала мы мило побеседовали и пригубили вина. Правда, когда дошло до дела, барышни долго конфузились и я не получал того удовольствия, которое предполагалось.

Уже подумывал, что, вероятно, стоило бы выбрать одну из них, а не хороводить сразу с двумя, тогда бы и «концертная программа» стала бы явно более насыщенной.

Даже немного корил себя за то, что не согласился на предложение Аскольда взять ту, у которой «поёт»…

Но ближе к утру барышни попривыкли, заметно раскрепостились, и я забыл про свои прежние сожаления. Даже был очарован своими ночными гостьями до такой степени, что решил и впредь держать их при себе. О чем им тут же и сообщил.

Пожалуй, девицы не надеялись на то, что я заберу их с собой в столицу, и, услышав мое заявление, радостно взвизгнули, напрочь позабыли присущую им ранее робость и стали еще очаровательнее и обольстительнее…

Спозаранку я их выпроводил, договорившись с барышнями пока особо не афишировать наши телесные отношения, однако велел им потихоньку упаковывать багаж, чтобы потом не набивать чемоданы впопыхах.

Впрочем, задерживаться в Радужном Доме больше не было нужды. Мельком я глянул на список кандидатов на всяческие имперские посты из числа аристократов Залива Радуги, составленный новоиспеченным герцогом Игорем за минувшую ночь. Одобрил список целиком и дал несколько дней всем, кто поедетсо мной в Новый Селенодол, на подготовку к отправлению.

Разумеется, распорядился призвать максимальное количество служивых и стрельцов. Мало ли что поджидает нас в пути, да и в поместье Граарр? Впрочем, о нынешнем положении дел в бывшем графстве волноваться не стоит. Там мои праарровцы и Авраксий.

Прислуга суетилась, готовя поклажу, аристократы, прохаживались по аллеям с озабоченным видом, и лишь радужные сестры носились как угорелые взад и вперед, беззаботно радуясь грядущим переменам в их жизни.

Глядя на них, я начисто забывал о гнетущих сомнениях, порой настырно заполняющих мою голову. Забывал о своих честолюбивых амбициях, в те минуты я даже не вспоминал и о самой Селене, которая предоставила мне невообразимый шанс и которая в один миг может всё изменить, оставив меня в дураках.

Посматривал с некой завистью на краарровцев, поскольку за них уже всё решено. Ну да, мной. Их дальнейшая жизнь определена достаточно ясно, правда, пока выстраиваемая на моих обещаниях.

Но у них нет ни капли сомнений.

Пусть они и следуют моему императорскому велению, а что кроме этого движет ими? Каковы их внутренние побуждения?

Наверняка стремление к богатству и власти – по большому счету.

По среднему счету – желание заиметь приличное положение в обществе и личное благосостояние.

Ну а по малому счету, у тех, кто практически не амбициозен – осторожный поиск возможностей, поспособствующих им усадить свою задницу на удобное место и получить достаточное внимание окружающих.

В общем и целом все чего-то хотят.

Но основные параметры их желаний всё-таки обобщены и отчасти расплывчаты. А есть ведь еще и конкретика: каждый желает чего-то своего, определенного. У кого-то, быть может, неуемное желание реализовать себя, как ему мыслится, а у другого – устремления иного толка.