Коловращения

Игорь Саврасов

Коловращения

Посвящается жене Вере

Предисловие

Этот роман оказался, в определённом смысле, продолжением тетралогии автора «Собирание Игры». Наверное, автор не доСобирал что-то… Может не доИграл…

Посему следует предварить читателя хотя бы тем соображением, что некоторые персонажи романа «наследованы» из четырёх книг «Собирания Игры» и не выписаны в должной мере. Впрочем, и некоторые герои упомянутой тетралогии «вырастают» в своей литературной судьбе из прочих первых книг автора.

Пусть взыскательный читатель помилосердствует этой авторской манере «продвигать» своих любимых героев и не взыскует строго. Читать этот роман, право, вполне возможно и как самостоятельное сочинение.

Глава 1

«Дед Пахом всюду знаком»

– Урал! Фу! Ко мне! – кричал колченогий старик с узловатой тяжёлой палкой в руке, с белыми космами и такой же белой длинной бородой, довольно шустро сбегавший с угора к речному обрыву – Не бойтесь! Не тронет без команды… Сейчас… Сейчас помогу…

– Брэд! Пит! Ко мне! Рядом! Лежать! – спокойно приказал двум среднеазиатским овчаркам молодой рослый мужчина с вытесанным жёстким лицом, оглядно скашивая чуть узкие глаза, и изо всех сил натягивая вожжи.

– Рафаэль! Рафаэлла! Кыш! Нельзя! – вновь кричал старик, обращаясь уже к двум огромным беркутам, кружащим, и на бреющем полёте буквально «обривая» макушки-ушки людей, лошадей и собак, вторгшихся в их владения. Цепкие взгляды зорких глаз, когтистые лапы и турбинные лопатки мощных крыльев мешали чужакам управлять вздыбленными, уже сопревшими конями. – Помогу! Щааас… Эх, путники-запутники… Как же вы, экие… Ах, это мой Урал коняшек ваших смутил… Он – старый волк, как и я… Дурные уже, зубы да подковы годы съели… И пути-дорожки… Да и людей сторонних по нашим бережкам-овражкам уж годков как 15 реде-е-е-нько быват… Эхма…

…Конец мая 2041 года выдался в этой местности грозовым с обвальными частыми ливнями. Эти ливни порушили, пообваливали, пораспутили дороги, дорожки и тропинки… Здесь, по крутому в этом районе, берегу реки Серая близ Александрова картина крушения обоза из двух упряжек с повозками да людьми выглядела сейчас довольно жалкой. Упряжки лошадок о три коня каждая изо всех сил пытались вытянуть на ровную твёрдую дорогу сползшие по речному склону подводы. Слава Провидению, что те не перекинулись, но и утопающие, скользящие в жидкой глинистой лакше колёса и копыта, выматывали силы путников и коней… Была опасность рухнуть всем скопом в реку!

– Серый волк за горой…, на речке Серая… не пускает нас домой… Топит славных сталкеров в серой, жирной, жидкой глине… – весело, тем не менее говорил другой возница, тоже тянущий под уздцы свою тройку. Закушенные удила коней, волевое лицо этого Одиссея, всё же выдавали огорчение от безрезультатности усилий – А ну, «академики» – обратился он к трём своим ездокам – снизу подоприте, поднажмите каркас дилижанса нашего! На раз! И – «раз»! И… – взяли… И… – Эх!

«Академики», трое мужчин, на вид возраста от 30 до 55, упирались-дыбились, как могли (а могли!), но… «воз и ныне был там»…

– Погодь-ка! Давай я! – старик подошёл к лошадям, что-то шепнул им в уши, потрепал по холке и приказал людям действовать по его командам – Сначала одну…, опосля вторую… Ты, как тебя?

– Ратибор – отзвался первый кучер.

– Тащи под уздцы… продолжай… А ты, эээ…

– Добромир – назвался второй возница.

– Ишь! Добрые имена – старик прищурил умные, пытливые глаза – Мдаа… Свои!.. Ты карауль свою упряжь… Но не наседай шибко-то. Вы «академики», как?..

– Савелий, Игнат, Джеймс Дэниэл – представились мужчины.

– Ишь! И иностранец в наших дебрях плутает… да не плутит небось… Вижу!.. Поднимаем и толкаем телегу-ту…

Куда там! Впустую… Эта повозка действительно напоминала дилижанс и была крупногабаритною и тяжёлою.

– Ааа… – сердился дед – А ну-ка, отойди!

Он один ухватился за каркас у задней колёсной пары и начал раскачивать повозку. И вдруг рванул вверх! Та поддалась!

– Гойда! Вперёд! – этот клич старик адресовал всем.

Рывок, другой…! Вместе с хлюпающей под ногами и колёсами глиняной лакшой, «хлопнул» миг победы, высвобождения, и кони вынесли дилижанс на твёрдую дорогу, на верх берега.

– Ух, ты! Ничего себе! Ну, силища! Ты, дедушка – богатырь! Восхищаюсь! – восторгался 39-летний «академик» Джеймс Дэниэл, которого остальные прозывали просто «Дэном», или «Даней», или «Яшей».

И он был прав! Любого поразила бы невероятная сила этого старого мужчины, невысокого, но крепкого да широкого в плечах и спине, с ручищами молотобойца.

– Есть маненько… Да что я… Мне уж 90! А вот видали бы вы меня с полста лет назад… Ооо! Ууу! – довольно отозвался «богатырь», по-деловому осматривая упряжь и колесницу – всё цело! Порядок! Добро! Но некогда, паря, некогда! Те-то лошадушки, другой тройки, хрипят уж.. Айда! Так же – на раз-два! В раскачку – рывок – в тягло!

Что-то шло не так…

– Ааа… Перекосило! Фиакр-то сам ничего, а прицеп вкривь пошёл! Ну-ка… – старик осматривал сцепку.

Этот второй экипаж напоминал то ли фиакр, то ли бричку. Он тоже был крыт, ловко спроектирован да слажен, но к нему был прицеплен колёсный… лафет… Вот сопряжение-то брички с лафетом и попортилось!

А сказать надобно, что всё в этих повозках, хоть и новоделах, было изготовлено добротно, с любовью, да со смекалкой. И большого диаметра колёса, и их ободы, и подшипники… Да всё! А уж рессоры и всяческие удобства давали фору веку 20-му. Тем паче 19-му! Да, много «штуковин», отвечающих за технику, надёжность и комфорт управления и движения славны были своей изощрённостью инженерии и дизайна. И милые «мелочи» века 19-го (шторочки, прочий «антиквариат») тоже были употреблены. Но с мерой надобности и вкуса! Да, именно Вкуса!

Натужный поиск комфорта (прагматичного, праздного и потребительского!) в 20-21 веках, жажда (иступлённая до безумства и просто глупости!) эффективности, «креативности», «продвинутости» на деле утопили, сожгли в людях простое человеческое, самые важные жизненные ценности, смыслы и идеалы. Некогда вспомнить, что такое лесная опушка, лесное озерцо, и что вообще есть Природа! Есть! Всё – поздно! Каюк! Допрыгались! Люди опротивели Природе! И та решила их… «выплюнуть»! Как шелуху от семечек! Заработал «двигатель внутреннего сгорания»! Ох, попёр! Нет, не в тех навороченных «тачках», что уже душили города, а те двигатели «внутреннего гниения», что сделали ненужными и смешными все «тачки», «бутики» и «салоны».

Война! Пандемия!

В России к 2041 году выживших, выкарабкавшихся – десятая доля от начала 21 века! В Европе – ещё меньше! Таперяча и разные там голландцы мечтали о телегах, да дровишках, и тусоваться по барам, пати и прочей шелухе отпало желание… Валенки б…

Да тулупчик… заячий хоть… Да хлебца корочку… Да спрятаться в «тихий угол»! Подальше… Подальше!

Поделом вору мука!

Самому себя обокравшему!

…Так вот… На этом лафете размещались походная чугунная варочная печь, обвязка алюминиевых фляг с питьевой водой и запасами продуктов, лопаты, канаты и прочее… И этот лафет-то и выворотило! Опять-таки ничего не опрокинулось в воду, но «сустав» металлической связки требовал ремонта! Серьёзного, в кузне… А пока надо «выдернуть» всё на ровный бережок!

Да, не «пёрло»!

– Нет «прухи» – сердился дед Пахом (так звали этого аборигена) – выпрягай коней из первой тройки! Сюда, на подмогу! В одну связку, упряжь! Ууу, дохлые уж вовсе… Устали… Напоить бы, накормить бедных… Верных… Ииии!.. Гойда!

Получилось!

Но ехать сегодня далее было невозможно. Ремонт нужен… Да и темнеет… И тучи… И новая гроза грозит! Ночевать в крытых своих повозках, да хоть в палатках (тоже качественных, с надувными дном-матрасами) под новым ночным ливнем, ой, не хотелось вовсе… Костра не разведёшь, печи не растопишь, чайку горяченького, духмяного не изопьёшь! Впору, впору комфортный (да, такой!) отдых… Нет – комфортно-походно-регламентно-домашний. Даааа… Третья ночь как в дороге… Как из Москвы отъехали…

– Ну, что,… робя, давай ко мне! На ночёвку. Вона мой хуторок на горочке, наверху. Милости просим! И кузня есть! Утром тележечке вашей ремонту дам! Ушицей накормлю… Медовушкой отпою… Хлебец недавно испёк… В печи… Не простыл ещё небось… Эх, жалко баньку поздно топить… Али как? Можно и посумерничать… Лампадки засветим…

– Нет! Утром, с рас…, с окончанием ремонта – в дорогу! – твёрдо заявил Савелий. Он был самым младшим среди «академиков», но решения принимал он. Старшой! – Мы любим лечь с темнотой и встать с рассветом. Это правило… А банька – он улыбнулся юношей – да – жаль! Очень! Хм… – Савелий задумался – может на обрат… , на «Кольце» и побалуем себя… Мы по «Кольцу» едем… Золотому… Свидимся, дай Бог! Коли случай управит…

– Так Бог! Али Случай? Кто главней? – насмешливо спросил дед, и, не дождавшись ответа повёл гостей.

… Крытый двор. По-русски. Однако столбы врат и столбы крыльца – странные идолы… Волк Урал сторожем сразу возлёг у одного из столбов. Рядом высоченный шест с перекладиной. На ней устроились дозором Рафаэль и Рафаэлла. Чинно всё, привычно… И спокойно… Зная своё место… И свои задачи… Под столбом и под шестом – кости. Объедки…

Круг дома – странные красные камни разных размеров. Вообще знаки и символы везде: и круг дома, и в дому. Какие-то обережные кольца… Серебро? На пальце Пахома такое… И на кольце фигурки… Не разглядеть…

Дом крепок, просторен… И подворье богато. В хозяйском доме большие сени и большая горница с русской печью. Она делит горницу на две части. В одной, обжитой – хозяин, его кровать, стол, стулья, платяной шкаф; в другой, гостевой – три широкие лавки с медвежьими шкурами… Ещё в подворье банька, дровяник… Утварь домовая и банная. Всё – по местам, с продумкой размещено.

– Вы, «академики», со мной, в горнице размещайтесь. А вы, молодцы, айда со мной за двор. Там тоже славно отоспитесь…Хе-хе… – Пахом гордился своим хозяйством.

На заднем дворе крытый сеновал, крытое гумно, хлев и курятник. И опять вся утварь строго по местам… И тварь: лошадка, коровка, курочки… А вон и кузня… Далее необъятный огород и посевное поле…

– Да… И пшеничка, и рожь, и картошка-моркошка, и репка-редька, и лук-чеснок, и свекла… А как же… И улья… 2 парника: огурцы да помидоры… И кусты-деревья плодово-ягодные… Вот редис, да лучка нарву-надёргаю вам…

– Уже? Так рано? – удивился Игнат. – Холодно ещё… И ночи холодные…

– Всё по Вере… По промыслу… И по Урокам… Нам – даётся – пробубнил старик туманно-загадочно. – А готовлю на улице. Там тоже печь… А ту, в доме лишь подтапливаю… Кашу, хлеб тёплые люблю.

– А телега? Ездишь куда? – спросил Дан.

– Быват… , быват… Родня в округе есть… Гостимся… А вот колодец, под домом подполье с банками-закрутками… И подвал знатный есть… с ходами – тут Пахом спохватился: «Ишь, разболтался. Народ-то, видать, хороший, да прохожий».

В доме дух русский: уют, чистота, строгий порядок.

– Ууу… забыл, старый: жаркое из зайца есть! Дааа… А то и тетерев, и глухарь бывают… Беркуты мои одаривают… Всем хватает… А рыбы – у-у-у, грибы-ягоды… Ох, опять забыл: пирог с капустой со вечера есть… Сдобный ещё! А то с картошкой да с грибами пеку! И сладкие, с медком-ягодками.

– Мы удивлены! Скатерть-самобранку прячешь где? А, дед Пахом? Как управляешься?.. Или молодцы сказочные являются? Да и девицы… Ха-ха – шутили гости…

– Все бывают… Все… – уклонился дедок от объяснений…

Брэд и Пит устроились на заднем дворе… Рядом с Добромиром и Ратибором. Животные их не шугались, смирно соседствовали. И, что странно – и собаки были, как дома! Чуют добро! «Своих»!

За ужином говорили о хозяйстве Пахома. Лишних расспросов «кто и что, куда и зачем» сейчас не нужно. Не ко времени… Да и поздно… Зачем к ночи задавать вопрос «зачем?»

Ах, как славно откушали! Не пищу, а точно Дух Реки (с ушицей), Дух Земли (с хлебом), Дух Леса и Дух Печи (с жарким) отведали. Глотнули, впитали, насытились сторицей.

Ах, как славно выспались! Сна-то 4 часа, а сил прибавилось в 400. Аура дома! Необычайно умиротворяющий запах ауры дома! И она, эта аура от Духов Реки, Леса, Земли, Печи. И сам хозяин, дедушка Пахом, простой с виду «рыбачок» чем-то заряжен изнутри, что-то было в нём от этих Духов. И даже хитринки, и даже печаль в глазах его были светлы этими Духами… Кудесников угол…

«Теремок в лесу сказочный… Сказочном лесу … Сказ… Сказ… Позвала нас эта сказ… В гости… Гос… » – роилось в подсознании гостей… И предсонном забытьи, и в просоночной хмари-мрети-хляби… Сознание почему-то возвращается в себя не сразу твёрдо… Первые «шаги» по хляби… Но очень нужной человечьему сознанию… Точно из этого «киселька животворящего» и появится и логос, и знак. Космос человека, его мозга, хмарный даже в гениальных прозрениях, – тоже в «кисельке» мретьного, морочного Космоса Вселенной. Или Вселенной Космоса? Или всё это Едино? Едко-едино-заблудино…

А Рассвет приходит! Ясный! Дарящий! Не обижающийся на все на свете «кисельки» кислые! Утро вечера мудренее, пацаны! Вот и всё…

С утречка дедушка Пахом с Добромиром и Ратибором сходили до речки, из хитроумных ловушек для рыбы (в форме сердца?!) достали две стерляди , щуку, язя, голавля и жереха…

– Ну ничего… А быват и сом, и судак, и налим попадутся… Ничяво… Благодарю… Много рыбы стало. И разного… Как люди сгинули – полегчало Природе-матушке! Дааа… Ну идите, печь топите, да хоть и обе… На уличной – ушицу, в домашней кашицы напрейте… Масло в погребке… Да я в кузню, потом подойду… Неее, в кузне я один справлюсь. Чаго там… Пустяковое дело… Разожгу и подойду…

Когда он подошёл, все были при деле. Кто кашеварил, кто коней кормил-поил, кто постирушку малую затеял… Добромир один, большемерной ножовкой, пилил отрубы брёвен. Пилил ловко, проворачивая бревно на «козле» так, чтобы зубья вгрызались в плоть дерева с минимальным трением!

– Ишь, ножовочка кака! Хороша! Одному сподручно… Откую себе таку! Выковать из рессоры старой… А то двуручной одному несподручно… И, братцы, скажу я вам, что добрых слов заслуживает и упряжь ваша, и коняки, и сами вы… – не разгильдяи какие… Ха! – «Академики»… Ха… Работяги.

– Да… Всё сами делаем… И мастерские, и цеха, и малые заводы, и конезаводы…

– Ишь, спорые каки! Хорошо это! А Ратибор рубит дрова своим колуном да топором?

– Конечно! Любим своё! Сподручно… Да, сами… Тоже… И топор, и топорище… Да, «язычок» на топоре… «бородка» и «косичка» обязательны… Да, и полимеры готовим. Заливаем добавочно…

– Смотри-ка! Эхма! Поучусь! Люблю новое! За старину держусь, у старого козла рога-те покрепче… Так ить как ишо быват: что новизна, то и кривизна! Эко вот… – вздохнул – Чурки-то тоже маненько оставь! Не коли всё-то… Спасибо, ребятушки… Ох, спасибо… Славные…

В девять сели завтракать.

– Готова повозка с лафетиком… Мы тоже «не пальцем деланые» – довольно-сурово похвастывал дед…

– Да… Нам тоже есть чему у вас, дед Пахом, поучиться. Ох, есть! Много! – правильную, нужную сердцу реплику отпустил Джеймс Дэниэл. Сердечную, искреннюю…

– Ну, погостите пару-то деньков… Порыбачим, по грибы-ягоды… Эхма – и баньку! Как без баньки-то!?

– Как…к…ие грибы, яг…годы..? Май ещё…– изумлялся Савик…

– Ну… , вот остались бы… Может…, показал бы чего… Ух, невидаль для вас! – хотел трепануться о каком-то ещё секретце своём (а их, видать, немало тут!) Пахом, да умолк. Строг стал… Точно на стражу, в караул себя выстроил!

Странный!

– Нельзя нам… Задание… Поручение… По «Золотому Кольцу» России… э…э…. Обзор… э… Дозор…?… Надсмотр – тоже мямлил и секретничал Савелий. Ему было неудобно.

Дааа… Компания…

Но ведь и невежливо, и неблагородно добрым людям чересчур-то не доверять… Не Собрать Игры, не Собрать Совета.

– Всяк человек должностной пред кем-то… Дааа… И то: должник не умрёт, покамест долга не отдаст… Но и та правда, что кто поручает, тот и больше отвечает… Дааа… Первый в совете – первый в ответе! А и то верно, что государиться – всё сыпал поговорками, да пословицами (любил, видать, да знал немеренно) – … при смутах, да сомнительных правах – дело швах… Народ согрешит – царь умолит, а царь согрешит – народ не умолит… Царь да нищий – без товарищей! Дааа… Так кто поручил-то?

– Начиная с 2027 года, по указу президента (был тогда ещё…) началось расселение… из городов… Война… Пандемия… Ну, кто куда: на дачи…, на свои, на заброшенные, на Урал, за Урал… 70% за Урал, в Сибирь… знаете… – начал издалека Савелий Андреич.

– Знаю, знаю… Натворили делов… И поделом… Ну? – остро зрил Пахом, прямо в глаза молодому мужчине. Но и выдержки Мастеру Игры, стоику и рыцарю Саве хватило бы и на 100 «рыбачков-кудесников».

– Сейчас люди потянулись назад… Любовь к родному пепелищу, «любовь…

–… К отеческим гробам…» Любите Родину? Пушкина? – довольно доцитировал «рыбачок». – Ну, ну… Дальше…

– … По домам… Да и лето… Можно прожить, прокормиться, обогреться… Но водоснабжение… Мдааа…

– Ясно… Снабжение опять… Дайте то, дайте это, дайте, дайте… А власть какая государева есть? – насмешливо, почти не слушая ответов, задавал вопросы хозяин.

– Былой нет… Советы общин, Командорства, Братства, Воеводства, Заставы… Это отрегулированная… в общем… структура…

– О! Это дело! – уже заинтересованно вскинул густые седые брови дед.

–… Да… Местная… Но и общая в Большом Совете… есть… хм…, ну, должности….

– Уроки! – пояснил по-своему Пахом…

– Да… Консультанты, Наблюдатели, Уполномоченные, Смотрители, Воеводы, Заставники…

– Молодцы! Хм… Страги! По-нашему! – загадочно, для себя более, за-метил дедок. Поставил мету!

– А корни Веры и Дела вашего доброго из чего растут? – такого острого и требовательного взгляда трудно было выдержать даже этим «академикам» – Мастерам Игры.

– Мы Собираем… новую Игру… – туманно, нехотя буркнул Игнат.

– Играете, что ль? – язвительно уже уточнял «рыбачок».

– Нет… Не так… То есть… Да – Играем! Все и всегда играют. Весь мир – Театр! – Буквально яростно защищал что-то важное «своё» Дэн-Дан.

– Как же… Слыхал… А в свои-то ворота голы часто «хватаете»? А, «заставнички-воеводы»? – неприязненно резко высказался дед.

«Он не понимает! Эх, мы… Не объяснить сразу человеку «от сохи», этому «рыбачку» нашу умь-заумь… Зачем начали эти объяснения… Эх, «несоединимое»… Да, Матвей-Корней, мой любимый, опять ты прав! – подумал Савелий – Вот и отец бы смог найти «верное слово».

И эта мысль, и это слово «отец» сразу проявились. В Яви! Верным, хоть и загадочным образом.

– Да вы, сынки, не волнуйтесь! Логос – штуковина хитрая! Не телега. Не управишь… Понимаю я: «неизъяснимое», «неизрекаемое»… От того и «несоединимое»…

Вот это да! Читает мысли?!

Читает… Конечно… Выуживает «рыбачок»! По воде ходит и сквозь землю видит?.. Может и видит! И грибочки-ягодки тянутся к нему из землицы… В мае…

«Ооо! – жарко мелькнуло в голове Савика – а ведь он – визионер! Как отец! И… всё в нас…, и нашей Игре… понимает… Ну, суть…»

– Да, сынки, что-то и понимаю… За вас только пекусь… Не заиграться бы второпях… Козырей бы не сбросить внечай, да сглупа!.. Мдааа… Державу строить да беречь надобно с любовью да умом. И Силой! Силы-то ваша Игра не отымат? Не раскачиват вправо-влево, … в сомнениях да мудрствовании… Когда лиру в сторону, а меч – в руку!.. Ну-ну – примирительно и, словно спохватившись-опомнившись-решившись, Пахом сказал вновь туманно-неожиданное – Да! Одно дело правим! Одни Уроки несём… Наказы Отцовы… Словом и делом… Ну, пусть слова и разные маненечко… Учителя, да школы иные… А дело – Единое! Общее! Святое! Свят Русь! Исконная!

– Величаво, да туманно, батя, речи ведёшь… Клонишь-то куды – нарочито, стилистически по деревенски, усмехнулся Игнат.

– Язычники мы! Род мой – Воины Духа и Меча. Я – страга, обережник здесь… В дозоре Урок свой несу… – совсем просто и обыденно разъяснил дедок. Но с каждым пояснением лицо его преображалось… Э… из «простого» в «оччень непростое»… Лицо всего его Опыта Судеб Рода, всех Побед и Поражений. Идола!!! – Духа! Прежде – Духа! Но и мечи куём, и Силу Богатырскую взращиваем! Крепости-городцы свои огораживаем… Заветы-обереги храним… Да, и хранители мы – он улыбнулся, на миг добросердечно. – Доверяю вам! Вижу!… – Он вновь окаменел лицом – Строги бываем… Жертв не страшимся. Смерти не боимся… Эттто… Ну, опосля… Тьму и Кащеев вытравляем! Из Мира, из Себя, из друга и недруга… Оборотней всех мастей… Моё Александрово городище – мой Урок. Округа вся эта… Ну, поедем вот – подробней покажу – взгляд уже с хитрецой. Порешал уж чего, видать! – Далее по «Кольцу Златому» – другие Воины… Моего Рода… А есть Роды и по Северу, и по Псковщине, Смоленщине, Вологодчине… Урал, Зауралье, Сибирь. И пора мне, сынки, навестить братушек моих, и дядьёв, и зятьёв… Да племяшей… Ха – и сыновей, да дочек, внуков и внучек… так всё они ко мне, быват… Неее…! И мне охоча… Поглядеть – что и как у них… Лет 10 не кружил над гнёздами! Полечу! Да вот щас и поедем!

– Ннно… – замычал Савелий – Ннам…

– Не перечь, паря! Вам, ой как полезно будет! И видали, и «невидали» узрите! Спасибо ещё скажете! Сегодня до внученьки, Аринушки, на Ближнюю Заимку съездим-обернёмся… Баньку обещаю вечером! – Пахом как-то сам обрадовался принятому им так легко решению. – Давай, давай! Свою упряжь полегче соберите, в одну лошадку! Узка тропа-то! Ха! – он рассмеялся – Собирание… Игры… Ха! И я пойду свою колясочку упрягу, да гостинцев Аринушке соберу… Ха! Собирание! Ишь, ребятки!

Он ушёл. Добромир и Ратибор тоже пошли перепрячь повозки. А «академики» сидели как-то приумолкнув- призадумавшись…

«Что же? Как поступить? Дед этот… Примета? Знак? Тоже Урок нам? Может отцу, Командору, на Волхов по радиотелефону позвонить? Посоветоваться? Неее… Игрок ты, али нет!? И… Собирание это тоже? Да? Да! Едем! С дедом!» – думал Савелий Андреич.

«Едем! Как ужасно-уныло было бы жить в мире, когда не с кем было бы поговорить не только о музыке, живописи, поэзии, но и о сказках, житии-нежити… Мир – иллюзии и фантазии, а не только дела-делишки, заботушки, да Уроки… Игра – всё! И иллюзии, и Уроки! И сказки! Да!» – думал Джеймс Дэниэл.

«Забавный, причудливый «рыбачок» … Облик и окрас меняет как рыб…, нет, как диковинный морской моллюск. Ха – осьминог! Во, точно! Спрут – отшельник! Дедушка с говорком деревенским… И раз – острые, умные глаза-щупальцы, осанка… Ну… – генерал ГРУ! Даже ноздри генеральские… Внюхиваются! Впечатляет! Ого! Нрав беркута и волчий норов. Ни слово «ужас», ни он сам такого не смутит. Оскалится – и всё…» – думал Игнат.

– Ну, вот! Готова моя каретка! Что, Бражка, съездим до Аринушки? – обратился Пахом к своей лошади. Та забила копытом! Тоже, видать, рада дорожке, да пути… – Эхма! «На безлюдье и сидни в честь»… А зачем оружия столько? «По безлюдью смерть не ходит». Путь наш не «сокольничий»… Так, «гужевой», да «стольничий», гостевой… Ну, ха-ха, вы-то, может, и «бояры с путём»… А я пока так – «дорожный человек»… Попутничать желаю!

Ехали чуть менее двух часов. Странно, но лесная узкая тропинка, сначала тихая, светлая вдруг завела в какие-то прямо дебри. Хм… Ну, странности… Вновь они, родные! И будут! И ухабы, да холмы… Дрожки Пахома отчаянно кренились… А он всё балагурил. Имя лошади его, «Бражка», очень в пору было. Дед сидел в армячке Селифанове и «выдавал» наизусть целые куски из последних глав «Мёртвых душ»… Ну… «Русь-Тройка» и прочее. И как славна дорога по «глади русской, широкой». По глади широкой может и славна… А вот дедок начал цитировать Платона. Об утопизме-идеализме его рассуждать:

– Эхна! Ума – палата! Номер 6! – Ха-Ха! – смеялся «Селифан» – Всё у философов – идея! Идеализм! Он, Платоша, не советовал к власти ни военных, ни людей искусства допущать! Токмо философов! Ну, типа конфуцианские идеи… А человек-то парадоксален! Ухабист! И, ха, Игрив! И в грехах, и в поисках… Моя бабка, ведьма, говаривала: «Девка игрива, да прясть ленива… Всё ей игрушка… Эка балушка – блядушка – потешка»… Нет, парни, не думайте: я понимаю, что Игра высокая тоже службой бывает.

– А откуда ты, дедушка, Гоголя да Платона так хорошо знаешь? – простодушно спросил Дан.

– Так читывал по молодости … я, братушки мои, на филфаке в МГУ учился, филологию, да философию познавал… Да и люблю… Читал много… Страсть! До… того, как Урок получил. С 5-го курса ушёл… Ха… диплома не получив… Да суета всё…

«Вот те на! А откудова эти «надысь», «ничаво», «быват» – подумали «академики» – Дааа… Быват!»

– А вы, уважаемый, как сами-то к философским учениям? С почтением, али как? «Балушка?» – стебанулся Игнат, внимательно вглядываясь в лицо «рыбачка».

Другое лицо! Лицо мыслителя! Серьёзное и величавое!

Они перепряглись и перестроились через полчаса дороги. Ободья колёс и шины «каретки» дедовой поизносились порядочно.