Писатель

– Начните с самого начала! – слегка раздражено кинул автор, не прекращая крутить в пальцах монету. – Такой ход часто помогает вернуться к корректному курсу… – спокойно рассудил Альберто. Данному «фокусу» его научил один из портовых рабочих, который давным-давно еще и сам ходил под парусами торгового судна. «Если заблудился в открытом море, найди направление, откуда ты пришел, и иди обратно – не важно, по ветру или против. Как найдешь то место, посмотри по небу, куда тебе надо, и попробуй еще раз. И делай так, пока не потонешь от шторма или не погибнешь от голода, потерявшись на бесконечной водной глади!». Уже тогда сеньору дэ Креспо показалось, что моряком тот мудрец был никудышным…

Но начать сначала – было куда более верным решением, нежели искать обрывки своих мыслей в их хаотичном движении. Девушка глубоко вздохнула и начала выполнять приказ.

– Как я уже говорила, в Ла Серенидад Пострэра я приехала сегодня утром. Вы удивлялись, сеньор, что я сразу с корабля да на бал – то есть, отправилась к Вам, а не стала искать гостиницу около главной площади, однако это не совсем так… Еще до своего отъезда сюда я договорилась с одной любезной женщиной остановиться на некоторое время в комнате, которую она обычно предлагает туристам. Все детали мы с сеньорой Мартинес, так звали ту замечательную женщину, обговаривали в письмах…

Альберто, до сей поры существовавший в более или менее спокойном расположении духа, теперь слегка напрягся. Знакомое имя вызвало в его теле слабое натяжение, сопряженное с плохими воспоминаниями…

– Извините, синьорина, – перебил девушку дэ Креспо, – если не ошибаюсь, вы сейчас говорите о сеньоре Моро Мартинес? Женщине преклонного возраста, которая сдавала квартиру напротив Главного дома управления и славилась своими неповторимыми булочками с вишней?

– Я, к сожалению, ничего не знаю про булочки с вишней, – спокойно держала ответ Алиса, – однако по вашему описанию я примерно узнаю ту женщину, с которой договаривалась о заселении – в частности, я узнаю ее имя и адрес… – посетительница слегка помедлила. – Вы… вы знаете…

– Да, синьорина… – с грустью закончил за девушку Альберто. – Весь город знает и уже давно оплакивает эту утрату… Как я понимаю, вам стало известно о случившемся лишь по приезде в город?

– Да, сеньор… И для меня это было большим ударом! Хоть и знала я ее лишь по немногочисленным строчкам в письмах, которые она мне присылала в ответ на мои отправления по вопросам аренды комнаты, сеньора показалась мне очень славной женщиной… Очень жаль, что так…

– К сожалению, этого было не избежать… – с грустью дополнил Альберто. – Сеньора Мартинес была волевой женщиной, с сильным характером, но упрямым нравом. Она не хотела лишний раз акцентировать внимание на своих недугах, потому даже врача должным образом к себе не подпускала. Бедный сеньор Гуссо даже не мог осмотреть сеньору Мартинес и дать свое профессиональное заключение. – Альберто потупил взгляд в свой вышитый цветами ковер. – Случай застиг весь город буквально пять дней тому назад, одним пасмурным утром. После процессии, городской управляющий заверил беспокойных горожан, что переберет все незаконченные дела сеньоры Мартинес и разошлет письменные уведомления всем ее клиентам. Вам, синьорина, не приходило никаких извещений?

– Нет, сеньор, мне ничего не приходило… я бы точно заметила… – со слезами на глаза проговорила девушка, явно тронутая сердечным тоном молодого автора. – Я… я могла быть уже на корабле в момент отправки или получения моим почтовым отделением письма о случившемся…

– Вполне вероятно, что так, синьорина, и произошло, и с письмом вы разминулись! – закончил Альберто с воскресным огоньком в глазах. – Давайте отойдем от данной темы и, наконец, продолжим ваш рассказ, не принимая в расчет ту часть, где вы узнаете о… случившемся.

– Да, конечно! – поддержала дэ Креспо Алиса и, пропустив небольшой отрезок своего повествования, вытерев невыплаканные слезы платком, продолжила.

– Я достаточно долго ходила по городской площади в поисках места для ночевки или того, где можно было бы на время оставить свои вещи. Как вы могли заметить, ни того, ни другого я найти не смогла. – В разуме Альберто в одно мгновение предстала дорожная сумка девушки, с которой она явилась на порог молодого писателя и которая аккуратно стояла на маленьком коврике в его прихожей.

– А как же гостиница? – удивился дэ Креспо. – Почему вы не направились туда?

– По непонятным причинам, она была закрыта…

– Ах, точно! – вспомнил Альберто. – Извините меня, я совсем забыл, что сейчас не совсем туристический сезон. Наша гостиница открывает свои двери, начиная с мая и заканчивая августом. Непродолжительный срок, однако хватает для приезжих.

– А где же селятся моряки и многочисленные торговцы? – поинтересовалась Алиса.

– Кто-то живет на своих кораблях, торговцы – в комфортных каютах или в собственных квартирах, купленных в Ла Серенидаде специально под такие случаи. – писатель задумался. – Также у нас имеется небольшой барак, где могут расположиться моряки, но, насколько я знаю, место не пользуется сильной популярностью из-за своих санитарных условий…

– А-а… – протянула Алиса и удовлетворенно заключив: «Теперь я поняла!» – продолжила свой рассказ. – В результате провала моих поисков, без возможности найти другой выход, я была вынуждена со всеми своими вещами отправиться сразу к вам, сеньор… Конечно, прийти с пустыми руками мне не позволило мое воспитание. Надеюсь, ягоды и фрукты пришлись вам по вкусу? – с надежной в глазах произнесла девушка, переводя взгляд с груш и апельсинов, лежащих на подносе, и клубники с черешней, располагающихся в отдельных блюдцах, на хозяина дома.

– Да! – проснулся Альберто. – Все замечательно, синьорина! У вас отменный вкус! Особенно груши – мое самое любимое, что придумала природа! А эта черешня – произведение искусства!

Алиса облегчено выдохнула, выпустив из легких куда больше воздуха, нежели туда могло бы в теории поместиться. Воодушевленная своим небольшим успехом, она перешла к основной части рассказа.

– Уважаемый сеньор дэ Креспо! – чуть более торжественно, чем обычно, начала девушка, что заставило Альберто слегка встрепенуться и смутиться. – Вы уже знаете, как я оказалась на пороге вашего дома, однако до сих пор вряд ли догадываетесь, по какой причине. Надеюсь… – помедлила девушка, на мгновение поджав губы, но в секунду возвратила уверенность, – …надеюсь, вы с пониманием отнесетесь к тому, что я вам сейчас скажу. Хоть я у вас и не прошу обещаний сделать это…

– Не беспокойтесь, синьорина Колетт! – вмешался молодой человек. – Я обещаю вам, что со всем необходимым пониманием отнесусь к вашей проблеме и ни в коем случае не стану вас осуждать по какой-бы то ни было причине! – также торжественно добавил Альберто к монологу молодой посетительницы.

– Я безумно вам благодарна! – вновь с легким воодушевлением ответила на обещания Алиса и ускорила темп своего повествования. – Вынуждена для начала сказать, что вы, сеньор – первоклассный и искусный писатель, заслуженный литератор и входите в число известнейших авторов одних из самых успешных произведений, каких только видел свет! – лицо Алисы озарила яркая улыбка. Альберто был в недоумении.

– Извините, синьорина, перебью… – замялся писатель. – Вы уверены, что сейчас все, что вы говорите, относится именно ко мне? Возможно, вы и правда ошиблись дверью… – с чуть более напряженным лицом выговорил Альберто. Алисе показалось, что глаза ее собеседника сверкнули красным.

– Что вы, сеньор дэ Креспо! Что Вы! Что Вы! – испугано возражала девушка. – Не сомневайтесь, все мои похвалы относятся именно к вам! Только к вам, не имеет сомнений! – страстно и с улыбкой заверяла его Алиса.

Некоторое время Альберто переваривал услышанное. В его голове каждую секунду сменялись картины множества конвертов, которые слали ему с редакций Большого города и которые он с отвращением раз за разом получал в местном отделении почты, а затем – мерзкие строчки, грязные очерки, пустые упреки – все то, что опускало его, как автора, в глазах читателей все глубже, на дно, во мрак и пучины полнейшего отчаяния. Критики с их «разгромными» отзывами – менее важное для гордости Альберто обстоятельство, докучающее и мешающее ему, как писателю, достичь поставленных целей. Однако в одно время от этих отзывов стали зависеть тиражи его книг, и отказы в печати произведений крупнейшими компаниями, на которых сам автор возлагал небывалые доселе надежды, ударили по нему сильнее, нежели кузнецы бьют своим молотом по раскаленному металлу. Искры от ударов летели в разные стороны, и Альберто был их эпицентром. Немногим удавалось избежать попаданий обжигающих частиц его раскалённого после стольких неудач нрава.

– Я все же утверждаю – спустя некоторую паузу, с озадаченным и серьезным лицом выговаривал Альберто, не спуская взгляда со своего ковра, – что все «титулы», вами приписанные, к моей персоне относятся также, как фиолетовый цвет относится к апельсину, снег относится к лету, а чайка относится к семейству ракообразных! – заключил дэ Креспо и перевел пристальный взгляд на девушку, что по рукам и ногам сковало ее и вызвало легкую дрожь по всему телу. – Вы должны быть в курсе того, как меня принимают в столице! Вы оттуда и приехали! Неужели вы не читали местных прославенных журналов, в которых про меня писали чернь, а мои произведения поливали грязью? – выронил писатель с легкой ноткой раздражения в голосе. – Неужели вы не смеялись надо мной также, как и все «заслуженные» критики Большого города, их подхалимы, редакторы жалких газетенок и простой люд, ознакомившийся лишь с возмутительными строчками переполненных миазмами отзывов, даже не притрагивающийся к моим работам напрямую? – чуть повысил голос хозяин дома. Его тело с каждым словом наклонялось все ближе к Алисе, транслируя угрозу. – Неужели все те «заслуженные» люди, которые восприняли меня, как радикального и излишне амбициозного недоучку без капли таланта и свежих мыслей, тоже спешат назвать меня «первоклассным и искусным писателем»? Неужели я стал для них «заслуженным литератором», автором наиуспешнейших произведений, каких только видел свет? – глаза Альберто сверлили Алису, зажавшуюся в своем кресле и пытающуюся не издавать ни звука. Для девушки все мгновения ярости хозяина шли вечностью, скрашенной незабываемыми вспышками множества звезд, явственно отражающихся в глазах сеньора дэ Креспо. Сквозь время наблюдая за выражением лица молодого писателя, закрывшись от всех его слов, девушка отметила для себя единственное, что действительно волновало ее в данный момент – яростный и неугомонный порыв, яркая страсть, совмещенная с невозмутимым отрицанием, неприятием всего стандартного, но вдохновленная мириадами красочных картин, отпечатки которых проглядывались в каждой частичке этого мира, называемого Альберто Мария дэ Креспо. «Так вот как он это делает…» – вертелось в голове Алисы. – Вот, откуда произрастает его гениальность…».

– Так вы хотите мне сказать? – вопросил писатель с умиротворенностью в лице и в своих движениях, заметив ядовитый испуг, которым наградил свою гостью, и весьма быстро успокоив свой гнев, сменив его на милость и благосклонность. Тело дэ Креспо в одно мгновение уже вновь нежилось в мягком кожаном кресле. Синьорина Колетт же, напротив, была скована страхом и непониманием своей вины. С трудом выбравшись из оцепенения, Алиса промолвила.

– Я не хотела сказать ничего дурного, сеньор дэ Креспо…из…из…извините, если…

– Нет, синьорина! – вновь прервал девушку Альберто, снова заставив ее слегка напрячься. – Это вы меня простите, великодушно простите! Я перешел грань… Не имевши права поднимать на вас голос, я также нарушил данное вам обещание (и так быстро), говоря, что ко всем вашим словам отнесусь с пониманием… – писатель поник. – Не могу вас винить в своем гневе, прошу лишь простить меня! – продолжил он чуть сдавленным голосом. – Старая рана еще тлеет в груди и в любой момент, подобный этому, может возгореться вновь… – Альберто перевел на Алису жалобный извиняющийся взгляд. – Прошу, синьорина, не поскупитесь своим добрым сердцем и позвольте искупить мою вину тем, что помочь вам в той проблеме, с какой вы решили ко мне обратиться!

Девушка понемногу начала приходить в себя, а тело ее стало обретать более расслабленные очертания.

– Хорошо, сеньор. – серьезным тоном чуть ли не плача отвечала Алиса. – Однако позвольте вам сказать, что впредь мой рассказ никому не дозволено прерывать, тем более – таким тоном! – впервые из застенчивой и постоянно смущенной девушки вырвалась повелительная нота. Сама Алиса, дрожа всем телом, удивлялась таким изменениям в себе, до сих пор находясь под воздействием адреналина. Альберто оставалось лишь подчиниться и предложить девушке свои услуги. Немного помедлив, синьорина Колетт попросила Альберто обновить чайник с замечательным ромашковым чаем. Хозяин с радостью был готов выполнить возложенное на него поручение.

В то время, пока дэ Креспо готовил новый поднос на кухне, девушка приметила на столике напротив окна совсем свежую рукопись молодого писателя. Не в силах сдержать порыв любопытства и погасить желание первой прикоснуться к заветному, Алиса тихим шагом подошла к повести и присела на стул рядом. Синьорина сильно удивилась, обнаружив вместо трогательной драмы или остроумной комедии, так горячо ею любимых жанров, детскую сказку, пестрящую скудными описаниями орков и огров, драконов и великанов, и рассказывающую историю рыцаря на чародейском, полностью состоявшем из древесных листьев, коне, возившем своего всадника по разных городам королевства, где бравые герои занимались самыми обычными для них делами, освобождая простой люд от страшных угроз, но чаще – от обыденных, но столь навязчивых проблем. В момент на кухне раздались страшно громкие звуки, будто осыпался потолок. Алиса от неожиданности подскочила и уже быстрым шагом двигалась в сторону предполагаемой катастрофы, однако ее остановил сеньор дэ Креспо.

– Вынужден сообщить, что я опрокинул свежеподготовленный поднос с нашим горячим напитком… – раздосадовано произнес писатель. – Если вы до сих пор хотите чая, мне следует сходить за новой заваркой… – Альберто оглянулся в сторону лежащего на полу чайника и соседней с ним лужи и добавил, – … и следует немного прибраться. Вы подождете в гостиной еще немного, пока я все не закончу?

Алисе было только в радость побыть одной подольше, ведь она еще не успела завершить «Вечного Рыцаря», от прочтения которого ее жестоко оторвали звуки подающего на пол сервиза и замыкающий все гром, испускаемый упавшим рядом подносом. Девушка с напускной досадой согласилась, отпустив сеньора дэ Креспо в сад, а сама вновь села за повесть.

Строчка за строчкой, Алиса удивлялась находчивости писателя. «Как можно так искусно обходить основное – самое важное! – что по обыкновению интересует читателя в произведении, не предлагать другого, но все равно подавать историю интересно и увлекательно?» – размышляла девушка, поглядывая в окно на редких прохожих.

Альберто вернулся достаточно быстро. Нарвав ромашек в своем небольшом саду (там он отвел им отдельную облагороженную грядку), писатель легко поставил новый чайник, предварительно промыв его и проверив на повреждения. Затем прибрал место недавней катастрофы, вытерев все затхлой половой тряпкой, всегда лежащей у него под боком в ведре как раз для таких случаев, и собрал новый поднос. Алиса совсем немного не успела дочитать сказку Альберто, так резко и неразрывно привязавшую ее сердце к первым строчкам и главному герою – Вечному Рыцарю – как вошел хозяин дома. Девушка в последние мгновения успела шмыгнуть в свое кресло и притвориться сонливой от ожидания и уюта. Как только поднос оказался на чайном столике, диалог молодых людей продолжил свое существование.

– Синьорина, вынужден просить ускорить изложение сути вашей проблемы – начал Альберто немного сдавленным голосом. – К сожалению, время, отведенное на наш с вами разговор, подходит к концу. Вскоре мне нужно будет отбыть на встречу – на неопределенный срок… – Альберто слегка ежился в своем кресле, поглядывая на настенные часы. – Или, предлагаю вам, если неудобно сейчас торопиться, встретиться завтра или в другой более удобный вам день. Надеюсь, ваша проблема ждет?

Алиса слегка замешкалась, но быстро сориентировалась в мыслях.

– Не беспокойтесь на счет времени – кинула девушка, проводив свои слова кистью. – Мне осталось заключение, очень быстро управлюсь! Но завтра нам все же необходимо будет встретиться – я хотела бы узнать ваше решение… – девушка явно волновалась.

Дэ Креспо согласился с ее условиями. Конечно, он обеспокоился тем, что проблема его просительницы будет сопряжена с вынесением решения по пока что неизвестному Альберто вопросу. Однако, принимая во внимание невинный вид девушки, он был уверен, что просьба Алисы не будет скрывать в себе сложные мыслительные задачи. Так он думал…

– Как и обещала – заключение! – немного резко представила гостья. – Сеньор дэ Креспо, я хотела бы поступить в ваши ученицы и обучаться у вас литературному искусству и мастерству письма… Будьте моим наставником! – выпалила Алиса и замерла, в ожидании ответной непредсказуемой реакции. Она могла бы сравнить себя с кошкой, выжидающей момента для удачного прыжка на свою жертву, однако в данный отрезок времени синьорина Колетт более представляла себя беспомощной дичью, нежели прославленным охотником.

Тем временем, Альберто сидел неподвижно, словно в оцепенении. Алиса заметила, что глаза молодого писателя то сверкали оранжевыми вспышками, то горели огнем, а то потухали и снова возгорались. Лицо писателя выражало полнейшую невозмутимость, однако сильно сжатые губы твердили о плачевном положении дел бедной просительницы. Алиса поняла, что следует менять свою тактику, резко продолжив речь.

– Скажу вам чистую правду, сеньор дэ Креспо – я ваша подлинная поклонница! Именно вы развили во мне любовь к прекрасному – к искусству, к литературе, к душевной музыке и мелодичности слов, к воображению и вдохновению, к природе взаимосвязей и красных нитей! – с каждым новым словом Алиса своими легкими поглощала все больше и больше воздуха. – Хоть ваши работы и не возымели успеха в Большом городе – аккуратно взглянув на писателя, произнесла девушка, – хоть вы и не снискали славу в том обществе – заносчивом, сварливом и претензионном обществе, – не сомневайтесь, что нашли такой успех и возымели небывалую славу в моем сознании и сердце! – гостья покраснела. – Я хочу сказать, что, если бы не ваши произведения – «Белый бык», «Повесть о крестьянке и манерах» или, мое любимое, «Поющие о водопоя», – с каждым новым названием свои книг из уст Альберто еле слышно вырывался сдавленный рык, – я бы никогда не стала человеком, который по-настоящему ценит искусство в любом его выражении! – у Алисы уже не хватало воздуха. – Я имею ввиду… – запыхалась девушка, – … что вы – светоч нового современного движения в литературе! Потому я отправила вам то письмо – я хотела научиться у вас, как быть светочем! Но не чтобы забрать ваш успех – перепугалась своих слов Алиса, – а для того, чтобы продвигать ваше виденье дальше, в народ и по всему миру! – синьорина как будто бежала марафон.

Однако Альберто не обращал внимания на ее сбитое дыхание. В его голове вновь восстал фрагмент памяти – все то же знакомое почтовое отделение, но уже совершенно другое письмо – марки Большого города, отправитель неизвестен, есть только имя – Альберто Мария дэ Креспо – в строке получателя. В письме весьма скромно оповещалось об относительно скором прибытии человека, который остро желает переговорить с писателем о сильно личном деле. Без даты прибытия и других описаний, по которым Альберто мог бы узнать своего гостя, письмо пролежало на его прикроватной тумбочке несколько недель. И теперь дэ Креспо понял, кем-то письмо было отправлено…

– Возможно, конечно же, такое возможно… – продолжала девушка, пытаясь не сбавлять темпа, – … что вы совсем забыли о том, что к вам кто-то должен был приехать и были не готовы к такому резкому моему появлению на пороге вашего дома… – Алиса слегка потупила взгляд в ковер, осмысливая свои настоящие и будущие слова, – но, поймите, сеньор дэ Креспо, я правда хочу, чтобы вы помогли мне встать на путь, который, по вашему подобию, считаю единственно верным! И я пишу… Я неплохо пишу, но… мне не хватает… – Алиса на мгновение задумалась, но затем выпалила первое, что пришло ей в голову, – … мне не хватает вашей индивидуальности и искры! Именно это я хочу у вас отнять! – слегка воодушевленно подтвердила девушка. Альберто от таких слов отпустил свою правую бровь в полет, выстраивая форму гневного непонимания.

– Господи! – вновь взволновалась Алиса. – Перенять! Перенять! Я совсем заплутала в своих мыслях, простите, Бога ради!

Но с Альберто была хватит. Он легким и быстрым движением, отображающим тяжелое и властное слово, поднял правую руку, что заставило девушку вмиг обратить свой монолог вспять. В нависшей тишине были слышны лишь мерные постукивания настенных часов.

– Вам пора… – выдавил из глубин хозяин дома. – Позвольте, я вас провожу! – Альберто встал, словно по стойке смирно, и направился в прихожую. Алиса подскочила вместе с ним, однако не из солидарности, а рефлекторно. Она не хотела уходить на такой ноте…

– Прошу вас, сеньор дэ Креспо! – слова заставили молодого человека остановится в дверях гостиной. – Подумайте над моей просьбой! Я без иронии желаю учиться вашему мастерству… – жалобно добавила Алиса. – В конце концов, пусть это будет начало нашей с вами легкой дружбы…

Последние слова смутили не только Альберто, но и саму Алису заставили сильно налиться румянцем.

– Я много слышал историй, – наконец ответил дэ Креспо, – как дружба между учителем и учеником перерастает в нечто неконтролируемое и уничтожающее…

Алиса опустила взгляд на махровые тапки хозяина.

– … конкуренцию! – добавил Альберто.

Девушка скачков подняла на дэ Креспо глаза.

– Вы этого бойтесь, сеньор? – изумленно вопрошала Алиса.

– Собирайтесь! – кинул Альберто и скрылся за дверью.

Ранее подготовленный чай вскоре остался остывать в одиночестве.