Тайна космической птицы

– Во что ты нас втянула, Ведьма?! – с неожиданной злостью отчаянно закричал Маг, когда понял, что назад пути нет.

– Не бойтесь, – прошептала она настойчиво и уверенно, – возьмемся за руки, чтобы не потеряться.

И они все, испуганные от кончиков волос до пяток, схватились за руки. И вихрь окончательно затянул их в себя. Друзья летели кувырком в неизвестном направлении. И непонятным было: двигались они или застыли на месте. И вдруг сила воздействия изменилась, и теперь их стало растягивать в разные стороны, словно пространство снова раздвигалось и увеличивалось. Они держались за руки изо всех сил, но неизвестная сила все же выхватила Принца и Первооткрывателя и отправила их кубарем в разные стороны, превращая их в маленькие далекие точки. Маг в ужасе взглянул Ведьме в глаза. Она была спокойна, ее волосы, как и раньше, не поддавались окружающим физическим законам и жили своей жизнью, двигаясь, словно черные языки пламени. Она пристально смотрела ему в глаза, между ними неуверенно пытались возникнуть нити и сплестись в узор, но тяготение было сильнее.

– Не отпускай меня, – прошептала она. Маг скорее почувствовал эти слова в своем сердце, нежели услышал. Из-за расширяющегося пространства звуки не доходили и улетали вслед за убегающей материей.

И даже фундаментальной связи не удалось удержать их руки вместе, и как по щелчку пальцев они оказались на колоссальном расстоянии друг от друга.

«Я найду тебя. Я обязательно тебя найду», – ощущал Маг в себе эту идею. Внешняя сила росла, он уже не мог думать, он уже не мог чувствовать, все его существо стиралось и обнулялось. И только идеи того, что он Маг, и что ему нужно найти Ведьму, Принца и Первооткрывателя навсегда остались в нем самом.

Пространство расширялось, превращаясь в бескрайнее поле для великого творчества и исследований, и никто не знал, когда завершится его расширение и что произойдет после. Но некоторые предполагают, что как только великое творчество и исследования завершатся, то и в пространстве-времени уже не останется нужды.

*

Сражение продолжалось. От эллипсоида брани начинали отделяться небольшие очаги сражений и таять в космосе. Враг терял свои силы.

Вдруг что-то качнуло Ведьму и Мага, немного сдвинув с точки пространства, в которой они находились.

– Гравитационная волна? – удивилась Ведьма. – Странно. Откуда?

– Может, планета? – спросил Маг, кивая на газового гиганта.

Ведьма отрицательно покачала головой.

– Гравитации космических тел нам не помеха…

Пространство-время зарябило, Ведьму и Мага словно на волнах закачало еще сильнее. Кони затоптались, выбивая копытами искры.

– Вопрос еще вот в чем! – зло закричала Ведьма, гнев забурлил в ней, и рык вырвался из ее горла: – что или кто способен на такое? Кто бросил нам вызов?!

Маг расхохотался – и звук раскатов грома дополнил шум вибрирующего и трескающегося по швам пространства. Его всегда восхищал ее гнев, этот внезапный взрыв эмоций, оглушительный вулкан, завывающее торнадо, рык белого ягуара, готовящегося к сражению с соперником, зашедшим на его территорию. Маг заряжался ее сильными, бескомпромиссными эмоциями и будто мчался на колеснице, запряженной сотней дьявольских взбешенных жеребцов.

– Да! Да! – закричал он, вытаскивая из ножен меч, и Страх заходил еще взволнованнее.

Что-то изменилось в очередной раз. Они почувствовали небольшое притяжение к центру сферы битвы. …Там, далеко, в самом центре происходило нечто странное. С их позиции не было видно, но Ведьма чувствовала – это нечто растет и выбирается из бездны, разрывая и поглощая пространство. Она бы ужаснулась, но ужас ей был не ведом, еще давным-давно она укротила его так же, как и своего адского коня.

– Нам нужно прямо туда! – закричала Ведьма, указывая концом лезвия меча в эпицентр.

– Подожди, мы еще не знаем, что это…

– Ты испугался? – она надменно усмехнулась. – Ничто в этой галактике не может превзойти нас!

И она отразила внезапный удар сбоку, превратив нападающего в пыль.

– Вот видишь, – она презрительно и лукаво взглянула на Мага.

Но через мгновение Магу пришлось оторваться от ее притягательных глаз и вступить в битву с неожиданно появившимися врагами.

– Но! – вскричала Ведьма, не теряя времени, – Но! – она стукнула Ужас по бокам и нырнула в поле боя, падая к центру.

Когда от врагов ничего не осталось, Маг обернулся, чтобы найти Ведьму, но она уже была на полпути к неизвестной силе.

– Стой же ты, – с досадой и опасением прошептал он, обращаясь к ней. Она не слышала, но наверняка чувствовала. И не было тех эмоций, которые смогли бы остановить ее действия. Она как неумолимая кара, как сверхсветовая стрела летела к центру.

И Маг вдруг понял. Он наконец-то разглядел то, что происходило за роем сражающихся тел. Невиданное чудовище – Черный гигант проявлялся из бездны. Маг как явь видел его эмоции, мертвые души, которые поглотил гигант. А в душах этих – скомканные воедино трагедии, самые мрачные страхи, ужас всего мира, доведенная до абсолютного несправедливость, тьма ночи человеческого духа, или, лучше сказать, отсутствие всякого духа. Чудовище всё росло. И даже Маг, одна из сильнейших душ Вселенной, заробел перед ним.

Но не Ведьма. Она раньше него поняла, какая надвигается опасность. И устремилась туда, чтобы убить чудовище прежде, чем оно полностью выберется в их мир и обретет силу.

Маг видел, как Ведьма подобралась к шее чудовища, как она стала увеличиваться в размере, как призрачно блестел ее клинок, растущий вместе с ней. И как все равно несравненно она уступала гиганту в размере. Он видел, как ее частицы притягиваются к чудищу, который словно пил ее всем телом. А она этого будто не замечала, пытаясь наносить удары.

– Стой! – закричал Маг так, что от его крика расчистился путь прямиком к ней, и он направил коня по этому пути вниз. Пространство сгустилось, время замедлилось, и у него не было сил, чтобы противостоять Материи и прорваться сквозь нее прямо к Ведьме. Впервые в жизни пространство и время оказались для него препятствием, а не подспорьем, и это ощущение зарождало в нем глубинный ужас. Причиной был гигант из плотного мира. И прямо у него на глазах…

…Сильный толчок темной материи как хлыстом обжег Ведьму и сбросил с коня, и она, раскинув руки, полетела в густую тьму космоса. На миг ей почудилось, что это и есть свобода – лететь и беспрепятственно падать. А если ничего ей не помешает, то падение ей предстояло долгое, если не сказать вечное. Она упустила свой шанс, а ей этого и хотелось. И сейчас она изо всех сил старалась не прозревать будущее, оставить контроль, пустить на самотек – будь что будет. Но у нее не получалось, ведь ведать – это ее суть. Но какая-то легкость все равно возникла в ее душе при виде отдаляющегося монстра. Теперь это не ее проблема, не ее битва. И ей можно вдоволь поразмыслить, почему она не смогла предвидеть его – чудовище, возникшее из мира плотной материи. Этот гигант имел тело из сплошных стабилизированных вихрей энергии, сгущавшейся до осязаемой материи, он выглядел как дьявол, покинувший свой престол, чтобы вступить в битву. «Гигант», – еще раз мелькнуло в голове Ведьмы. Именно! Рядом с массивными объектами искривляется пространство-время, а так, как она и сама их часть, то искривляется и ее восприятие. Гравитации планет не воздействуют на их сущности, но воздействуют на восприятие и прозрение истин. Планета – вот причина. Враги специально заманили их сюда. Но сейчас она знала другую мировую линию – она отчетливо одновременно видела их поражение и их победу, и этот парадокс слегка тревожил ее. Но сейчас это не имело никакого значения. И Ведьма, и Маг, и другие сущности их уровня могли почти мгновенно оказаться в другой галактике. Пространство не было для них препятствием, но для этого им нужна была точка, от которой они могли бы оттолкнуться. И сейчас эту самую точку Ведьма потеряла, упав с Ужаса. Вряд ли в пылу битвы кто-то обратит на нее внимание. Теперь ее путь лежал в глубины Вселенной, в бесконечном падении через все гравитационные поля планет и звезд, потому что они были не властны над Ведьмой. Падении, пока прямо на ее пути не попадется хоть какой-нибудь объект или живое существо. А если этого все же не случится, то ее обязательно в конце всех времен притянет Маяк Бесконечности в центре Всего.

Но мечты Ведьмы не сбылись: верный конь подхватил ее, она уцепилась за вожжи, запрыгнула в седло, сжала коленями мощные бока и взмыла обратно к монстру. И в это время на долю мгновения в ее голове, словно разряд электричества, проявился вариант ее мировой линии и тут же исчез. Но Ведьме было достаточного и этого…

Когда она вернулась, Маг атаковал монстра, ловко уходя от хлыстов и силы притяжения.

– Это и моя битва! Ты отвлеки, а я зайду с головы!

– Нет, стой! Нужно отступать, мы не готовы к этому! – крикнул Маг.

– Да тут дел то на пять минут! – возразила Ведьма.

– Это приказ!

– К черту твои приказы! – огрызнулась Ведьма и направила коня в обход чудовища.

Маг зарычал от злости, он ощущал, что готов уничтожить все вокруг, бешенство бурлило так, что даже Страх, почувствовав эту бурю эмоций, выбил копытами столпы искр. Она должна была послушаться его. «Ну и черт с тобой, Ведьма, потом разберемся», – подумал он и взмахнул мечом, привлекая к себе монстра и уводя его еще ниже. Плети чудовища распространялись все дальше, они били без разбора и по союзникам, и по врагам, и те в одночасье становились вспышкой и исчезали в пространстве.

«Антиматерия», – пронеслась догадка в голове Мага. И его сердце дрогнуло в очередной раз за эту битву. Он достал свой второй меч и запустил им в монстра. Меч отсек пару плетей и угодил в тело гиганта, вспыхнув и мгновенно превратившись в ничто.

– Ведьма! – в ужасе закричал он. – Вернись! Ты его не убьешь! Он из антиматерии!

Но она уже воткнула клинок ему в голову. Маг видел, как засветилось и распалось лезвие, а за ним и ее рука. Они встретились взглядами. И Маг прочел в ее глазах всю страсть и всю дикую жажду никогда не разлучаться с ним. Воспоминания больно шевельнулись в груди. И сейчас, как и тогда, он снова дал себе клятву перед лицом всей Вселенной, что найдет ее.

И в один миг ее больше не стало.

Глава 2

Это было то время, когда существование вселенной подходило к концу. На небе погасли почти все звезды, и плотная тьма спускалась с небес, по кусочку проглатывая пространство и время. В этот момент не было места ни грусти, ни радости – все рождается, живет, старится и умирает, подчиняясь изначальному и вечному закону мироздания.

Это событие никому не было ведомым. Здесь не было наблюдателей, а потому ни единая сущность не смогла бы рассказать историю этой вселенной, а также о том, просуществует ли она пять минут или тысячи лет. Но еще оставались законы – бессмертные и вездесущие, которым подчиняется даже смерть.

Все пространство-время ожидало. Невозможно вообразить, что будет после того, как погаснет последняя звезда, как распадется последний камень, после того, как все сомкнется в единую частицу. Вселенная ожидала этого мига терпеливо и настойчиво.

Прямо как холодная белая каменная статуя женщины, венчавшая престол последнего Храма вселенной: обнаженная женщина сидела на величавом Троне – и Трон этот был всем миром. Она ждала вместе со всем, что до сих пор существует, и существовало когда-либо в бесконечном пространстве-времени. Она, бессмертная Жрица, не пожелала покинуть свой престол, чтобы уйти с остальными богами – и пыль и пепел умирающего пространства запечатали ее в каменный кокон. Губы ее были плотно сжаты, тело напряжено, пальцы рук смыкали скипетр и свиток законов, глаза всматривались в черное небо. Вся Вселенная словно стремилась сжаться вокруг Жрицы, страстно желая воссоединиться с ней. Ее белая невероятно твердая кожа призрачно мерцала в свете далекой одинокой красноватой звезды. Вечное мертвенное ожидание. Вечная борьба со временем, в которой проигрывают даже бессмертные, и в которой могут победить только созидатели.

Женщина покоилась в полной тиши, у ее ног неподвижно лежал белый матовый песок. Но казалось, будто из-под этого песка пробивался белесый свет, окутывавший планету. Это свечение было слишком слабым, чтобы заметить его издалека, но достаточно сильным, чтобы освещать Храм и Трон.

Женщина, а вместе с ней и планета, отдали себя ради жизни Вселенной. Их пламя и огонь давным-давно растаяли в космосе, став его часть. И частью той далекой красноватой звезды, что уже долгую вечность смотрела на Женщину.

Свет от красной звезды исходил импульсами, он приближался, становился ярче. Он был последним Якорем Вселенной и Маяком Бесконечности. Звезда многие годы подмигивала статуе, словно стараясь донести весть, ласкала ее, убаюкивала и успокаивала. Но время еще не пришло…

И с приближением звезды, те места на теле женщины, на которые падали частички света, словно вбирали обратно энергию и тепло – оживали, приобретали мягкость, начинали светиться изнутри, и вот статуя шевельнулась. В недрах планеты также зарождались новые процессы: она содрогнулась в такт движения статуи, из-под земли послышался гул, напряженный треск, началось движение литосферных плит, словно планета хотела разродиться.

И вдруг взрыв россыпью рассек черный небосвод – Звезда окутывала вихрями и всплесками видимое пространство, и вместе с волной и росчерком огненных вихрей на черном полотне неба статуя наконец-то получила весть:

– Ты есть жизнь. Ты есть Вселенная. Ты есть новое пространство и время! Ты есть вечное творчество и великий закон! Ты – новое солнце и новое пламя! Ты – это Я.

Жрица ожила и улыбнулась, скипетр в ее руке расцвет, свиток с законами заструился по ноге. Планета содрогнулась, восприняла послание Звезды, но всё еще ждала, и тогда Жрица разрешила: планета оказалась спящей маленькой белой звездой, которая в конце времен стала черным карликом, и для которой наконец-то настало время. Звезда зажглась, принимая в себя тепло, расширяясь и уничтожая черный газопылевой кокон тьмы, пожиравшей остатки Вселенной. Прекратилась борьба двух сил – сжатия и расширения, и с ожившей Жрицей и ее загоревшейся звездой, противоположные силы объединились в одну и начали распространяться во все стороны, творя новую вселенную.

А красная подмигивающая звезда исчезла, подарив всю себя Жрице – сверхновой звезде, ставшей матерью для этой вселенной.

И то было начало начал.

*

Взгляд Ведьмы упал на широкое просторное и словно свободное от каких-либо пут поле, над которым поднималось позднее осеннее солнце. Внутри щекотало ощущение, что она не одну тысячу раз видела подобные – по-особенному манящие – виды. Что-то знакомое и приятное отзывалось в душе. Девушка любовалась необъятным, безмерным пейзажем, он напоминал места, где ей было хорошо и уютно. И вот луг резко сменился лесом, и Ведьма вернулась из мечтаний в реальную жизнь: сверхскоростной поезд мчал ее на одну очень важную встречу.

Мир за окном проносился с невероятной скоростью. Вот только недавно были лошади, а теперь – металлические неугомонные гусеницы и птицы. «Как быстро меняется мир, как быстро бежит время», – вздохнула она и попросила проводника принести в купе чай.

Лет двести назад по земным измерениям, Отшельник промышлял предсказанием будущего. Делал это, скорее, ради развлечения сельчан. Показывал им различные фокусы, чтобы они поверили в высшие силы. И тогда же он рассказывал им, что через десятки лет по небу будут летать металлические птицы, а всю планету обовьет невидимая паутина. Говорил им, что все, о чем он рассказывает, – наука, и те молодые люди, которые пойдут учиться, смогут создавать невероятные вещи. И подкреплял свои слова различными научными экспериментами. Конечно, его бы могли принять и за колдуна, и казнить за подобное… Но Отшельник всегда умудрялся найти с простым народом общий язык, ему открывались и доверяли, иногда он слыл знахарем, иногда чудотворцем, и всегда мог найти защиту и в городах, и в деревнях. Последней мысли Ведьма усмехнулась – Отшельник никогда не нуждался в чьей бы то ни было защите.

Поезд бесшумно и плавно затормозил, с легким шипением раздвинулись двери, выпуская пассажиров на перрон. Ведьма вслед за всеми вышла из поезда и оказалась на высокотехнологичном вокзале. Она, не медля, отправилась к выходу, мимоходом обращая внимание на лица. И вдруг внутренний порыв заставил ее остановиться – вокруг было слишком много красивых, светлых, радостных лиц. Такое количество света, радости, открытости и свободы она не ощущала давно, редко в каком земном поселении добро концентрировалось с такой силой.

– Прошу прощения, – обратилась она к радостной пожилой паре, старичок со старушкой тут же заулыбались Ведьме и заинтересованно на нее посмотрели. – Сегодня какой-то праздник? Почему сегодня все такие радостные?

– Нет, – усмехнулся старичок. – Просто у нас страна такая – для счастливой и радостной жизни, всем здесь хорошо, все стараются, все стремятся к счастью и миру, как тут не радоваться?! – и широко улыбнулся.

Ведьма тоже широко улыбнулась в ответ и поинтересовалась:

– А куда вы направляетесь?

– А мы решили на недельку съездить в наш любимый город у моря, где мы познакомились, – старичок приобнял свою супругу, игриво подмигнул ей, та смущенно захихикала, явно вспомнив о чем-то, что имеет значение только для них двоих, и кивнула, подтверждая его слова.

Ведьма и умилилась, и обрадовалась, и заулыбалась еще шире, видя такие искренние эмоции.

– А вы, наверное, совсем юная, раз не знали о нашей стране. Видно, что вы не местная – слишком темную одежду носите, но, вот, странно: приезжие наоборот знают, куда едут, и стремятся обязательно, хоть раз в жизни, побывать здесь. Раньше все хотели отсюда уехать, теперь все желают сюда попасть, а мы с моей старушкой здесь почти всю жизнь прожили, – старичок рассмеялся, немного надул щеки, будто гордясь за страну и народ. – И плохое прошли, и теперь хорошее проживаем…

– Да, вы правы, давненько я здесь не была, – улыбнулась Ведьма в ответ, и пока парочка не прикинула, насколько давно было это «давненько», она пожелала им приятного отдыха и направилась к выходу. Дела ждали.

Двери здания вокзала разъехались, и холодный осенний ветер тут же налетел на Ведьму, запутавшись в ее волосах и разбросав их в разные стороны. Она запахнула плащ, приподняла воротник и осмотрелась. Холодная погода никоим образом не портила радостное настроение горожан. Вдруг большими медлительными хлопьями посыпал снег. В воздухе словно застыло предчувствие праздника.

Взгляд Ведьмы задержался на знаменитых «Въездных Воротах» – двух зданиях-башнях с двух сторон проспекта. Они словно призывали непременно пройти через них, чтобы попасть в город. И Ведьма намеревалась исполнить этот ритуал.

«Иди через Врата», – Ведьма вспомнила напутствие и стала спускаться по ступеням вокзала к мостовой. Сотни подобных «врат» она миновала, но она всегда помнила те врата, через которые она прошла впервые и те, через которые ей пройти не удалось. И грустью щемило в сердце от того, что никогда в жизни она не сможет вернуться к Вратам Райского Сада. После того, как она и все остальные искатели прошли через порталы Сада, путь назад закрылся для них навсегда. Они захотели познать и потому отказались от уютной колыбели, они поклялись себе стать взрослыми и потому последовали за зовом любопытства. Они все взяли на себя ответственность за свои судьбы и вступили на тропу трансформации: от немощного ребенка – к становлению богами, чтобы продолжить их род. И все они, пожелав, обязаны были вкусить этот плод. И для них осталась только одна дорога – вперед.

Сейчас же Ведьме хотелось скорее пройти через эти, пусть и не столь важные, врата – ее подгоняло небольшое старое, въевшееся опасение, что очередные врата тоже могут исчезнуть. Но на этот раз она бы не позволила им пасть…

…В тех мирах, которые сейчас даже Ведьме кажутся фантастическими, она жила радостной и легкой жизнью веселой любопытной девочки. Хоть с начала всех времен в ней и была заложена суть Ведьмы, об этой сути она не помнила. Девочка вела детскую беззаботную жизнь в Светлом Доме, ее ограждали от проблем и тревог, растили как уникальную розу, как важную светлую звездочку. Девочка росла любопытной и непоседливой. Она не имела родителей, но имела множество разнообразных опекунов из местного Храма, и по-детски пользовалась этим: то одному взрослому, то другому задавала наивные, но приводящие в замешательство, вопросы.

Больше всего она любила в день еженедельного собрания забираться к восьмиконечной из цветного стекла крыше Храма, и оттуда, через приоткрытые окошко подслушивать умные, но малопонятные разговоры храмовников.

«Город Златых Врат», – как-то раз донеслась до ее слуха фраза, запомнившаяся на долгие годы. Фраза легонько коснулась ее уха и скрылась в обыденном гуле окружавшей храм природы. Из того же разговора она поняла, что это восхитительный и прекрасный город с различными удивительными сооружениями и повсеместно творящимся волшебством. После этих слов у девочки появилась самая большая мечта за всю ее жизнь.

– Где находится Город Златых Врат? Я хочу там побывать, – как-то раз она потянула за мантию и озадачила одного своего друга-храмовника, седого старичка из совета старейшин.

Тот обернулся, не сразу поняв, кто его тревожит, и удивленно уставился на девчушку.

– Рано тебе еще думать об этом городе, – снисходительно улыбаясь, покачал он головой.

– А когда не рано будет? – не унималась девочка.

Старичок-храмовник призадумался, почесывая седую бороду, и неспешно ответил:

– Когда освоишь все науки, преподаваемые в храме.

– Все-превсе?

– Все-превсе, – кивнул храмовник.

– Но зачем же мне все науки, чтобы побывать в том городе и посмотреть на чудеса?

– Город Златых Врат только для великих умов и усердных учеников, просто так, без заслуг или стремлений к знанию, туда не пускают.

– Даже одним глазком нельзя посмотреть? – девочка умоляюще сложила ладони.

Храмовник отрицательно покачал головой, прикрыв глаза. Он с трудом мог отказать умоляющему ребенку, особенно этой непоседе, которая стала ему чуть ли не родной внучкой.

– Учись прилежно, постигай все знания, получи несколько ступеней мастерства и тогда мы вынесем вопрос о посещении Города на совет старейшин. И на главном экзамене ты должна будешь показать, что достойна посетить Город и держать речь перед их Ученым Советом.

И после этих слов девочка на ближайшие годы нашла свою цель.

Сейчас, спустя тысячи лет, оказавшись в новом городе, она невольно припоминала все, чему училась у храмовников: сухие знания о мире, людях и сотворении всего, приготовление снадобий и распознавание болезней, фехтование и езда на лошадях. Большего от нее не требовалось, но она ощущала, что этих знаний и умений ей мало. Девочка украдкой брала запрещенные для нее книги из библиотеки Храма и с упоением читала, а после ходила следом за храмовниками и дергала за мантии то одного, то другого, ставя в неудобное положение своими не детскими вопросами.

– А как создать ангела? – спросила она как-то учителя по приготовлению снадобий во время очередного индивидуального урока. Она сортировала листья Авронии Златолистной, и этот вопрос, сдерживаемый уже долгий час, почти невольно сорвался с ее губ.

Учитель не выдал своего удивления, но девочка знала, что, как и всех остальных, этот вопрос его тоже озадачил. В первую очередь своей неожиданностью. Он выдержал паузу. В светлой, залитой солнцем, и обставленной всевозможными растениями, оранжерее эта пауза гармонично сочеталась с неспешным и умиротворенным течением времени.

Он кашлянул, прочищая горло, и взглянул на девочку.

– Во-первых, нужно очень много света.

– Как в этой оранжереи?

– Нет, – покачал он головой, с любопытством наблюдая за девочкой из-за своего рабочего стола, на котором организованно располагались колбочки, и словно оценивая, стоит ли раскрывать ей эти знания.

Она ждала, вопросительно уставившись на учителя.

– Еще больше. И свет должен быть, в том числе, и внутренним. Ангелы – это творения высшего уровня. Они, как и демоны, являются частью человека. Это должна быть твоя, разогнанная до высочайших температур, психическая энергия. Чтобы они могли существовать в нашем, физическом мире, им нужно физическое тело, источником энергии для которого будет Звезда. Для создания Демонов только ты являешься постоянной и психической, и физической батареей, что не так уж и сложно. Но для создания Ангелов нужно хорошенько потрудиться…

– Как потрудиться? Как разогнать энергию до высоких температур?

– Разогнать энергию до высоких температур – это, на самом деле, метафора. Это лишь значит, что тебе должен быть дан доступ в более высокие, и соответственно, более низкие измерения. А это возможно только для существ, достигших такого уровня самосознания, при котором они могут хотя бы частично сохранять свою память во время перемещений между мирами. Но и тогда это будет сложно…