Необычайные путешествия Сатюрнена Фарандуля в 5 или 6 частей света и во все страны, известные и даже неизвестные господину Жюлю Верну

Впрочем, есть у меня и другой, – продолжал Фарандуль. – Я знаю, что Нью-Йорк хотел бы иметь у себя обелиск вроде тех, что украшают Париж, Рим, Лондон, даже Мюнхен. Я намерен предложить Нью-Йорку одну из великих пирамид; вот только, так как провернуть подобное дельце будет непросто, здесь тоже необходим выпуск акций.

– Но как же финансовый кризис? – заметил Мандибюль.

– Да, финансовый кризис, который свирепствует в Америке вот уже два года, в этом отношении нас сильно стеснит – боюсь, с привлечением капиталов у нас будут проблемы… Что ж. Раз уж я собрался сейчас же с головой окунуться в дела, поищу-ка я третий проект, третью затею, пусть и не столь грандиозную, где перед нами не встанет подобных препятствий.

Приближение Ниагары: проект, требующий рассмотрения

В плане деловой активности то действительно был довольно-таки застойный период, и капиталисты, понесшие значительные потери вследствие краха множества предприятий, отказывались пускаться в авантюры. В конце концов благодаря своей счастливой звезде Фарандуль нашел дело весьма существенное, но несколько тривиальное. Речь шла о поставках на крупную обувную фабрику кожи гремучих змей, необходимой для производства изделий класса «люкс». Ввиду того что поставки крокодиловой кожи монополизировали флоридские охотники, вакантной оставалась лишь добыча кожи змеиной, к которой – по причине огромных рисков этого дела – мало у кого лежала душа.

Фарандуль пораскинул мозгами, в голову ему пришла блестящая мысль – и он согласился на эту аферу. Однако же, так как ему претило выступать в качестве обычного поставщика кожи для обувной фабрики, он искусно распространил слух о том, что добился права на поставку колокольчиков для американских законодательных собраний (тех самых, какими пользуются председательствующие персоны) и что потребности этого вида благороднейшей коммерции влекут его в Бразилию, на родину каскавел, сукурийу и прочих гремучих змей.

Нью-йоркские, а вслед за ними и лондонские, газеты сообщили миру о том, что бывший завоеватель Австралии, движимый идеей не только коммерческой, но и гуманитарной, намерен избавить Бразилию от всех ее гремучих змей, снабдив колокольчиками законодательные ассамблеи всех американских республик – США, Мексики, Гватемалы, Коста-Рики, Гондураса, Никарагуа, Венесуэлы и др.

Пока Старый и Новый Свет обсуждали новую затею Фарандуля, организованная нашим героем экспедиция уже высаживалась на берег в Макапе, в устье Амазонки, в северной части субэкваториальной Бразилии.

На торговой карьере Сатюрнена мы подробно останавливаться не будем, она выдалась блестящей, но непродолжительной – к тому же нас ожидают гораздо более важные события и рискованные предприятия. Расскажем лишь, как именно проходила охота на змей и как за весьма короткий промежуток времени общество «Фарандуль, Мандибюль и К°» получило огромную прибыль.

Основные операции общества были сосредоточены в той точке, где Амазонка принимает крупнейший из своих правобережных притоков, Мадейру, на территории индейских племен гуарани, мундуруку и тукуна, отважных дикарей, одетых в закрепленные в волосах перья попугаев и элегантные татуировки самых разнообразных расцветок. Таких колористов, как эти дикари, еще поискать!.. Вот кому правительству следовало бы присудить нашу Римскую премию![11]

Сатюрнен и его небольшой отряд бесстрашно углубились в огромный девственный лес, покрывающий многие сотни лье этого края; пришлось с помощью топоров пробивать себе дорогу через густую и неприветливую растительность, разросшуюся под палящими лучами, которые бразильское солнце на протяжении тысячелетий проливает на благословенную землю, – матросы отважно атаковали лианы, тысячи и тысячи раз переплетенные с гигантскими деревьями неизвестной породы и спутанные в бесконечный моток. Наконец в самом центре территории, кишащей рептилиями, начались настоящие операции.

Загадочные сапоги Фарандуля

Что могло находиться в больших ящиках, которые тащили через весь лес на тележках нанятые Фарандулем туземцы? Этого матросы не знали, а Мандибюль, которого они то и дело об этом спрашивали, неизменно отвечал: «Подождите, и увидите сами!» И вот пришел день, когда каждый смог удовлетворить любопытство.

К величайшему удивлению матросов и особенно аборигенов, открытые ящики явили их взорам кучу великолепных лакированных сапог и целый набор небольших красных шаров!

Самым же странным было то, что эти чудесные сапоги, вооруженные невероятной длины шпорами, оказались непарными; матрос Турнесоль – как самый из всех заинтригованный – даже констатировал, что среди них было семнадцать левых и восемьдесят правых! Что бы это могло значить?

Фарандуль поспешил объясниться.

– Мои дорогие друзья, – сказал он, – настал момент вывести вас из заблуждения! До сих пор вы, вероятно, полагали, что мы будем охотиться на гремучих змей подобно тому, как охотятся на диких кроликов, – смотря в оба и с ружьем в руке. Нет, нет, нет! Будучи людьми отважными, вы были готовы сойтись лицом к лицу с ужасными рептилиями, но знайте: мне никогда и в голову не приходило рисковать столь ценными жизнями в сугубо коммерческом предприятии! Я нашел способ сделать эту охоту такой же легкой и безопасной, как охота на выращенных в садке кроликов. Наше оружие – перед вами: вот эти самые лакированные сапоги! Окружающим нас туземцам неведомо использование этих шедевров американской обувной промышленности; один из них, который, как я подозреваю, вполне может оказаться каким-нибудь древним антропофагом, только что попробовал два или три из этих сапог на вкус. Гремучим змеям предназначение сапог известно в еще меньшей степени, так что им не составит труда угодить в западню, так как эти якобы сапоги представляют собой всего-навсего ловушки для змей!

И Фарандуль ударился в доскональное разъяснение процесса ловли тем, кому предстояло применить его на практике. Так как мы еще увидим нашего героя в деле, не станем раскрывать секрет заранее.

Рептилиям, судя по всему, уже не терпелось ознакомиться с неведомыми диковинами. Распаковав ящики, весь отряд тотчас же разошелся по лесу – топор за поясом, ружье через плечо.

За пару часов штук пятнадцать ловушек были расставлены в подходящих местах, на лесных опушках; стоя в высокой траве, сапоги блестели, будто зеркала под лучами солнца, в то время как на конце веревочки, привязанной к ушку сапога, болтался, раскачиваясь от малейшего дуновения ветра, красный шарик-индикатор.

Как только эти приготовления были закончены, охотники вернулись в лагерь и предались приятностям сиесты, которую портили лишь многочисленные москиты.

Останемся в засаде близ одной из этих ловушек – и изобретение Фарандуля предстанет перед нами во всей своей красе!

Едва люди удалились, все шумы леса вновь обрели прежнюю интенсивность: мычание, мяуканье, различные крики животных, бешеные пробежки в глубине чащи, перемещения в траве и в листве, шипение рептилий, птичье пение, кваканье, карканье, нестройные голоса попугаев, говорящих один другому на своем естественном языке: «Ты уже обедал, Жако?» Птицы всех расцветок парят в небе, в то время как на земле мириады самых разных муравьев, легионы насекомых размером с кулак бегают в траве, толкаясь, ругаясь, уничтожая и поедая друг друга! Все живет, все шевелится, все копошится в огромном лесу! Но вот – видите? – попугаи в испуге слетают с дерева, ветви которого словно начинают извиваться и скручиваться; блеск сапога разбудил огромную сукурийу самого ядовитого вида, и теперь она спускается по дереву, которое обвивала.

Смотрите! Длинная борозда, прочерченная в высокой траве, – это и есть сукурийу, движущаяся к объекту своего вожделения; лакированный сапог завораживает ее и притягивает, она приближается, распрямляется и покачивает плоской головой, бросая гневные взгляды на сапог, холодная безучастность которого выводит ее из себя.

Раздается долгое шипение: сукурийу раскручивает свои кольца и набрасывается на сапог. Секунда – и он уже проглочен; сукурийу сладострастно закрывает глаза и пытается протолкнуть в себя шпору. Еще одно усилие – и шпора проходит! Внезапно слышится пронзительный звук – кррррр!.. – змею словно пробивает электрический разряд; она раскрывает огромный зев, и все ее тело вытягивается, прямое, будто железный брус!

Сукурийу, очарованная лакированной кожей

Ловушка сработала! Как только рептилия надавила на шпору, открылась защелка пружины, которая, внезапно распрямившись, образовала в ней своего рода позвоночный столб, негнущийся и жесткий. Ужасная змея больше не может двигаться; с раскрытым зевом и ошеломленным видом, она теперь ждет охотника, которого привлечет к месту драмы продолжающий колыхаться красный шарик.

Еще одно преимущество изобретенного Фарандулем метода ловли змей заключалось в том, что сапог и пружину можно было использовать многократно.

На наш взгляд, нет смысла рассказывать что-либо еще об этой – столь легкой – охоте. Всего за пару месяцев цель экспедиции была достигнута, и Фарандуль вернулся в Нью-Йорк, где после реализации товара каждый из участников похода стал обладателем изрядного состояния, гораздо меньшего, конечно же, чем то, которое затонуло вместе с «Прекрасной Леокадией» после плодотворных экспедиций в Малайзию, но все равно составляющего весьма внушительную сумму в долларах.

Мы подходим к новой фазе жизни нашего героя – к периоду пылкого волнения, вызванного самыми неистовыми страстями.

Да и что вы хотите? Человек ведь не весь сделан из бронзы; в жизни всегда наступает момент, когда даже самое холодное сердце разогревается и закипает! Настал такой момент и для Фарандуля. Со дня ужасной потери несчастной Мизоры это сердце почти не билось; Фарандуль полностью отдался амбициям и тщеславию; с головой уйдя в грандиозные начинания, в хлопоты по организации своих обезьяньих армий, в оборону завоеванной им Австралии, Фарандуль всегда выглядел так, будто действительно был сделан из бронзы, камня или мрамора. Но все-таки Фарандуль был еще молод. Его сердце забилось вновь, и в последнее время биение этого сердца приводило нашего героя в замешательство.

Этому нужно было положить конец!

Уставший от великих начинаний, в которых это зарубцевавшееся сердце оставалось одиноким и печальным, уверенный в том, что в жизни время от времени обязательно нужно что-то делать для этого органа, Фарандуль решил отправиться в край мормонов.

В тот же вечер он сообщил о своем плане Мандибюлю и пятнадцати матросам «Прекрасной Леокадии».

Отъезд матросов в город мормонов

Странная штука (которая лишь доказывает, сколь хорошо все эти люди понимали друг друга), но они тоже чувствовали себя уставшими от одинокой жизни, отчего их мысли также нередко обращались к городу большого Соленого озера.

«Ура мормонизму! Вступаем в мормоны!» – вскричали все в один голос. Мандибюль даже заявил, что всегда, насколько себя помнит, мечтал о том, чтобы проводить счастливые дни своей почтенной старости в окружении членов мормонской семьи, различаемых по порядковым номерам, а не по обычным именам, которыми нарекают при крещении.

Приготовления к отъезду не заняли много времени.

Саму идею все встретили с таким энтузиазмом, что уже через пару часов каждый был готов, и они тронулись в путь.

Жены Мандибюля: первый набор

Шестидневное путешествие по железной дороге не охладило пыла неофитов. С первой же станции Фарандуль отослал телеграмму Бригаму Янгу, духовному лидеру мормонов, дабы предупредить того об их скором прибытии. Бригам ответил, и на протяжении всей поездки между великим священником и новым обращенным велась живая, пусть и заочная, беседа.

Явно польщенный тем, что его общину ожидало столь значительное пополнение, Бригам Янг выражал согласие предоставить себя в полное распоряжение Сатюрнена.

В последние часы путешествия телеграммы следовали уже одна за другой.

НАЙДЕНА ПРЕКРАСНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ. СЕНАТОР ТОЛЬКО ЧТО РАЗВЕЛСЯ С ЖЕНАМИ. ШЕСТНАДЦАТЬ САМЫХ РАЗНООБРАЗНЫХ ЖЕНЩИН, МОЖЕМ ДАТЬ СЕМНАДЦАТУЮ В ПРИДАЧУ. ЖЕЛАЕТЕ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ? СОИСКАТЕЛЕЙ МНОГО, НО У ВАС БУДУТ ПРЕФЕРЕНЦИИ. БРИГАМ ЯНГ.

ПРИНЯТО! СПАСИБО. СТАРШИЙ ПОМОЩНИК МАНДИБЮЛЬ ИНТЕРЕСУЕТСЯ, НЕТ ЛИ ПОХОЖЕЙ ОКАЗИИ ДЛЯ НЕГО. ФАРАНДУЛЬ.

ИМЕЮТСЯ ШЕСТЬ НЕГРИТЯНОК И ОДНА КИТАЯНКА. ПО-ФРАНЦУЗСКИ НЕ ГОВОРЯТ. МНЕ ВСТУПАТЬ В ПЕРЕГОВОРЫ? БРИГАМ ЯНГ.

МАНДИБЮЛЬ ПРОСИТ ЕЩЕ С ПОЛДЮЖИНЫ БЕЛЫХ ДЛЯ ЗАДУШЕВНЫХ ДОМАШНИХ БЕСЕД. ФАРАНДУЛЬ.

Жены Мандибюля: второй набор

НАШЕЛ! ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЗАКЛЮЧИТЬ ДОГОВОР, СПРАШИВАЮТ: БЛОНДИН ЛИ ЭТОТ ВАШ СТАРШИЙ ПОМОЩНИК МАНДИБЮЛЬ? БРИГАМ ЯНГ.

БЛОНДИН С РЫЖИМ ОТТЕНКОМ. ЕЩЕ ОДНА ПРОСЬБА. ТУРНЕСОЛЬ, ТРИДЦАТЬ ТРИ ГОДА, НАТУРА ГОРЯЧАЯ И НЕИСТОВАЯ. ХОТЕЛ БЫ МЕКСИКАНОК. ФАРАНДУЛЬ.

БРАК МАНДИБЮЛЯ ЗАКЛЮЧЕН. ОГРОМНЫЙ ВЫБОР МЕКСИКАНОК ДЛЯ ТУРНЕСОЛЯ. ВСТРЕЧУ ВАС НА ВОКЗАЛЕ. БРИГАМ ЯНГ.

Бригам Янг оказал гостям самый радушный прием. Еще до прибытия друзей в Солт-Лейк-Сити он всех их переженил и подобрал для них семнадцать необходимых жилищ, а точнее два больших дома для Фарандуля и Мандибюля и пятнадцать коттеджей для матросов.

Объявление о прибытии знаменитого Фарандуля и его людей произвело в Городе Святых невообразимый переполох; на собрании Большого совета, епископов и старейшин, было решено оказать гостям торжественный прием.

Вокзал был украшен флагами, и задолго до прибытия поезда все подступы к станции заполонила огромная, празднично одетая толпа. Здесь же присутствовали и члены Большого совета с Бригамом Янгом во главе; выстроившаяся перед старейшинами белая когорта женщин привлекала к себе умиленные взгляды любопытствующих.

Облаченные во все белое, увенчанные цветами, новоиспеченные жены, сдерживая биение своих сердец, ожидали прибытия мужей.

То были дамы всех рас и национальностей. Исключительно ради услады взглядов прибывающих Бригам Янг пожелал собрать самый полный ассортимент мормонских красавиц, и, можем вас заверить, определенно преуспел в этом.

Наконец было объявлено о прибытии поезда, и все сердца забились быстрее; неоднократные гудки и все более и более громкий рев локомотива внезапно были перекрыты оглушительными аплодисментами, способными обрушить большой храм.

Путешественники едва ли не на ходу спрыгнули на перрон и, отвечая на приветственные крики собравшихся широкими взмахами головных уборов, направились к группе дам.

Бригам Янг вышел вперед, пожал обе руки Фарандуля и произнес проникнутую неподдельным радушием приветственную речь, на которую Фарандуль ответил своей – более краткой, однако же не менее прочувствованной.

Затем настал черед представлений. Фарандуль сгорал от желания наконец-таки познакомиться со своими женами; Мандибюль и матросы пытались определить своих в богатой коллекции, собранной Бригамом Янгом.

Сразу же скажем, что все остались в полной мере довольны выбором, и Бригам Янг не получил ни единой рекламации.

Один лишь Мандибюль договорился о небольшой обменной операции с бретонцем Трабадеком, человеком простым и кротким. К Трабадеку судьба явно благоволила: Бригам Янг определил ему в супруги четырех очаровательных парижанок, среди которых была даже драматическая актриса, приехавшая в Сан-Франциско в составе оперной труппы; но Трабадек незамедлительно констатировал, что ни одна из его жен не понимает кельтского наречия, на котором говорят в Бретани, и поделился своей проблемой и своим отчаянием со старшим по званию.

Мандибюль, как всегда готовый прийти на помощь, забрал себе четырех парижанок, выделив взамен разом повеселевшему Трабадеку четырех из своих негритянок.

После того как все устроилось к всеобщему удовлетворению, можно было приступать к собственно церемонии.

С вокзала кортеж двинулся прямо в церковь, где все уже было готово для записи актов гражданского состояния. Несколько быстрых росчерков – и все отправились в гостиницу «Великая полигамия», в большом зале которой новых обращенных ждал роскошный банкет на три тысячи персон, оплаченный муниципалитетом Солт-Лейк-Сити.

Торжественный прием в Солт-Лейк-Сити

Этот роскошный обед, на котором в честь Фарандуля рекой текло шампанское, почтили своим присутствием Бригам Янг, епископы и старейшины. Мы не намерены пересказывать все беседы и перечислять все тосты, что были произнесены за мормонизм, старейшин и новых членов Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, а также их очаровательных частиц, как выражался Мандибюль, говоря о своих женах, слишком многочисленных, чтобы быть названными половинами.

Мы хотим привести здесь лишь начало той речи, которую произнес наш герой посреди шума приветствий и аплодисментов и которая закончилась столь громогласным «ура!», что на улице погасло несколько газовых фонарей. Фарандуль начал так:

Дамы и господа!

Должен вам признаться, что просить у Города Святых места для еще одного верующего я решил лишь после зрелого размышления и долгих и глубоких раздумий!

Переживший немало штормов и бурь, немало ими потрепанный, я прибыл сюда в поисках надежной и спокойной гавани, где в тихих водах высокой добродетели смог бы отдохнуть от тщеты и суеты жизни, до сих пор посвященной защите великих реформаторских и гуманитарных идей.

Мормонская идея не менее грандиозна! Восстановить истинную роль женщины в библейских традициях; подчеркнуть значимость семьи; по примеру патриархов расширить семейный очаг, дав в нем место неопределенному количеству жен!.. Как абсолютно верно заметил ваш пророк Бригам Янг: «Сердце мужчины огромно, огромной должна быть и его семья!»

Впрочем, есть и еще один крайне важный довод в пользу полигамии.

Сколько мы видели этих унылых единоженцев, чье бесцветное и почти бесполезное существование с одной-единственной супругой плавно перетекало в постоянное состояние холодности и враждебности! Острые углы их характеров ежесекундно сталкивались, из-за чего возникали всевозможные недовольства, ссоры и огорчения для обоих; тогда как, решительно переняв принципы полигамии, гостеприимный домашний очаг вновь обрел бы былую привлекательность – вследствие определенного равновесия, производимого многообразием характеров, недостатков и достоинств, где одни качества способны компенсировать другие и суммарно образовывать то семейное счастье, коего невозможно достичь моногамной паре.

Да, полигамия определенно делает жизнь более счастливой!

Стало быть, мы обновим домашний очаг, воспитаем мужчину и возвысим женщину; но на этом мы не остановимся: мало-помалу мы изменим лицо всего мира! По моему глубокому убеждению, моногамные нации обречены на упадок и быстрое вырождение, и настал момент, когда под страхом приближения этого вырождения они будут вынуждены просить нас о помощи! Роль полигамных наций неизмеримо возрастет, мы должны стать и станем новаторской нацией!

Тост за очаровательных частиц Мандибюля

Один-единственный пример, господа, могущества полигамной идеи – я привожу его не для вас, убежденных и сильных, но для остального мира, для всех тех, чьи взоры сейчас обращены на нас.

Какой была эпоха наивысшего процветания для Турции, периода экспансии и величия Оттоманской империи? Это была как раз таки та эпоха, когда все полагали полигамию абсолютной святой обязанностью. Турция начала ослабевать лишь в период упадка нравов, когда могущественные турецкие вельможи, паши и султаны, перестали соблюдать полигамию.

Вот почему я говорю, что обновление старого мира начнется с мормонов, и почему готов в меру моих скромных возможностей содействовать триумфу нашей великой миролюбивой и гуманитарной идеи!!!

Мормонский дом в разрезе (набросок старшего помощника Мандибюля)

Глава II

Семнадцать жен Фарандуля. – Час спокойствия еще не пробил. – Привязанный к «столбу войны»

Мы уже говорили, сколь бурное волнение вызвала речь Фарандуля в мормонском собрании; внимательный наблюдатель мог бы заметить, что один лишь Бригам Янг не принес оратору своей порции поздравлений и что лицо старика, улыбчивое и радушное в начале банкета, мало-помалу отразило все оттенки недовольства. Поджав губы и нахмурив брови, он наблюдал за тем, как мормоны толпятся вокруг того, в ком он уже начинал видеть возможного соперника, сожалея о том, что принял этого человека с таким блеском и помпой.

Тем временем сло́ва попросил один из самых почтенных старейшин.

– Я буду краток! – воскликнул он в порыве энтузиазма. – В Большом совете вакантно место епископа; предлагаю сейчас же избрать на него нашего красноречивого друга Фарандуля! Поверьте: мой кандидат станет гордостью мормонской церкви!

Это предложение было встречено громом аплодисментов; губы Бригама Янга совсем исчезли в складках рта, руки сжались в кулаки, он начал было подниматься, но по размышлении снова опустился на свое место со злорадной улыбкой.

– Совет старейшин весь сейчас здесь, за столом, – продолжал оратор, – можем проголосовать поднятием рук!

Все руки взмыли вверх, и раздались громкие возгласы:

– Фарандуль – мормонский епископ!

Сатюрнен Фарандуль был избран единогласно.

– Вы оказываете мне огромную честь; постараюсь оправдать ваше доверие! – воскликнул наш герой, уже задыхаясь в толпе друзей и жен, желавших кто пожать ему руку, кто обнять покрепче.

Этот инцидент напомнил ему, что теперь он – глава семьи.

– Пора, наверное, оказать почтение дамам! – сказал он. – Сгибаясь под тяжестью всех тех почестей, которыми вы меня столь щедро осыпали, я не успел даже как следует познакомиться с моими супругами! Едва ли те, кто согласился стать цветами моего домашнего очага, простят мне мою невнимательность, если я и дальше буду их игнорировать!

– Браво! Браво! – вскричало собрание. – Мы сию же минуту триумфально проводим вас до вашего дома! Муниципальный оркестр ждет на улице.

Бригам Янг исчез, а вместе с ним – и несколько мрачных типов, не пожелавших присоединиться к всеобщему веселью.

Кортеж возглавили старейшины. Следом шествовали Фарандуль с супругами, Мандибюль со своими частицами и семьи матросов. В путь отправились под звуки национального мормонского гимна, исполняемого всей толпой хором:

У великого царя Соломона было триста жен!.. и т. д.

Вилла Фарандуля оказалась восхитительной; все комнаты были меблированы скромно, но элегантно.

Прокричав под окнами несколько прощальных приветствий, кортеж удалился – нужно было разместить еще и Мандибюля с матросами. Некий субъект, судя по всему главный церемониймейстер, сунул в руки Фарандуля какой-то документ, оказавшийся копией его брачного свидетельства.

– Прекрасно! – сказал Фарандуль. – Наконец-то я узнаю имена моих очаровательных частиц! Первым делом проведем перекличку – вдруг среди моих жен оказалась одна из супруг Мандибюля? Приступим:

Сидони Брюлевиф, 26 лет, уроженка Бордо;

Лодоиска Ротоковска, 30 лет, уроженка Кракова;

Бальтазарда Маркассуль, 18 лет, уроженка Марселя;

Хлоя Вандербуф, 30 лет, уроженка Сан-Франциско;

Атенаис Плюме, 32 года, уроженка Парижа;

Калипсо Зангебар, негритянка, возраст и место рождения неизвестны;

Теодосия Ниггинс, 18 лет, уроженка Нью-Йорка;

Кора Миллингтон, 16 лет, уроженка Чикаго;

Долорес Кастаньетта, 22 года, уроженка Мехико;

Диана Пиккингтон, 17 лет, уроженка Филадельфии;

Пульхерия О’Кобблер, 35 лет, уроженка Балтимора;

Анджелина Фартинг, 26 лет, уроженка Дублина;

Ольга Бискорнова, 22 года, уроженка Санкт-Петербурга;

Хуанита Пачеко, 18 лет, уроженка Лимы;

Кларисса Дикинсон, 25 лет, уроженка Ливерпуля;

Каула Ка-у-линь, 28 лет, уроженка Литчу-фу, близ Пекина;

Маргарита Шумахер, 20 лет, уроженка Берлина.

Никакой ошибки не обнаружилось: каждая из означенных дам присутствовала, лишних тоже не оказалось, и Фарандуль с удовлетворением констатировал, что все жены действительно очаровательны. У Бригама Янга оказался хороший вкус, Сатюрнен сказал себе, что обязательно нужно будет потом выразить ему за это признательность.

Прибыл багаж. Фарандуль с задумчивым видом принялся разбирать чемоданы.

События в его жизни происходили с такой быстротой, что времени на размышления почти не оставалось.