Где в жизни «щасте»?

Он не приглашает к себе домой, не предлагает отель, потому что считает, что это место для проституток. Зато у него есть его тачка. Я уже понимаю, что для него машина – это не просто средство передвижения, это его личное пространство, его крепость. При мысли о том, сколько всего мог видеть этот салон, мне становится немного не по себе, но я отбрасываю все предрассудки. В его глазах я вижу готовность разорвать все шаблоны. И я, кажется, тоже готова.

– Готова, – отвечаю я, и мой голос звучит твёрже, чем я ожидала.

Парень заводит мотор, и мы выезжаем на дорогу, уносясь в неизвестность. Я чувствую, как воздух в салоне становится гуще от невысказанного желания, понимая, что сегодня произойдёт то самое, что я так долго оттягивала всеми силами, борясь сама с собой.

Данила резко сворачивает с дороги, и какое-то недолгое время мы трясёмся по наезженной колее, подпрыгивая на кочках и ямах, отдаляясь от трассы. Наконец он тормозит на какой-то поляне в лесу. Кругом кромешная тьма, лишь автомобильные фары рассекают её, высвечивая причудливые контуры деревьев.

Двигатель глохнет, и наступает оглушительная тишина, которую нарушает лишь наше прерывистое дыхание. Данила поворачивается ко мне, его глаза блестят в полумраке, полные нескрываемого желания. Он нежно прикасается к моей щеке, поглаживая большим пальцем, и я чувствую, как по телу волной накатывает приятная дрожь.

– Теперь не убежишь, – шепчет он, и его голос низкий и хриплый.

– Не собираюсь, – выдыхаю слабо и чуть отодвигаюсь, освобождая парню место рядом с обой.

Его губы накрывают мои в жадном поцелуе, и я отвечаю ему с такой же страстью, чувствуя, как моё тело загорается от каждого его прикосновения. Руки Данилы скользят по моей талии, притягивая меня ближе, и я ощущаю его твёрдость сквозь тонкую ткань спортивных брюк. Он начинает расстёгивать молнию на моей толстовке, и я помогаю ему, скидывая её на заднее сиденье.

Его пальцы проворно проникают за пояс моих штанов, и они сползают вниз, обнажая бёдра. Моё дыхание учащается, когда его ладонь ложится на внутреннюю сторону моего бедра, поднимаясь всё выше. Он медленно проводит пальцами по краю моего белья, дразня, и я непроизвольно выгибаюсь навстречу.

Я только мычу что-то невнятное, задерживая дыхание, а он усмехается, склоняясь к моей шее и оставляя влажные поцелуи.

Одна его рука ложится мне на грудь, поглаживая сквозь ткань топа, а другая скользит под него, нащупывая край бюстгальтера. Через мгновение он уже расстёгивает его, и мои груди освобождаются, чувствительные и налитые от возбуждения. Данила склоняется ниже, накрывая ртом один из моих набухших сосков, и я стону от наслаждения, запуская пальцы в его волосы и притягивая его ближе.

По мере того как наши ласки становятся всё более смелыми, салон машины превращается в наш интимный кокон. Сиденья машины становятся нашей постелью, а окружающая тьма – нашим единственным свидетелем. Мы извиваемся, переплетаясь телами, словно два голодных зверя, наконец-то нашедших друг друга. Его руки исследуют каждый изгиб моего тела, а мои пальцы скользят по его крепкому торсу, чувствуя каждый мускул.

Наконец, когда терпеть уже невозможно, Данила отстраняется, его глаза горят в темноте. Он приподнимает меня, помогая устроиться поудобнее, и я чувствую его горячую плоть у самого входа. Сердце колотится как сумасшедшее, и я понимаю, что обратной дороги нет. Он медленно входит в меня, и нежный толчок сразу же сменяется ощущением полного соития и невероятного удовольствия.

Сейчас это совсем не дерзкий и наглый парень, сейчас он нежный мужчина, который доставляет мне удовольствие и получает его сам. В его движениях нет и намёка на торопливость или эгоизм.

Мы двигаемся в унисон, ритмично и страстно, наполняя замкнутое пространство стонами и вздохами. Напор Данилы заставляет меня выгибаться навстречу, а его руки крепко держат мои бёдра, прижимая меня к себе. Мы оба на грани, и когда кульминация накрывает нас обоих мощной волной, мы замираем, обнявшись, дрожа всем телом. В эту ночь бэха становится для нас местом нашей первой настоящей близости, свидетелем нашей страсти, которая наконец-то вырывается наружу.

– Ты как? – шепчет он, проводя пальцем по моей скуле.

– Потрясающе, – отвечаю, прижимаясь к нему сильнее. – А ты?

– Ох@енно! – для Данилы это самое подходящее словцо, чтобы выразить высшую степень удовольствия. – Повторим? – он усмехается.

– А ты справишься? – подкалываю я парня, который ещё не до конца перевёл дух после первого раза.

– А ты в меня не веришь? – его глаза сужаются в ожидании моего ответа, но я пока молчу.

Он целует меня в висок, а потом медленно опускается ниже, оставляя следы своих губ на шее и ключицах. Я откидываю голову назад, позволяя ему ласкать меня.

– В тебя? – выдыхаю я, когда его губы находят мою грудь. – Кажется, начинаю верить в тебя больше, чем в кого-либо другого.

Его рука скользит по моей талии, притягивая меня ближе. Я чувствую, как его возбуждение снова нарастает, и сама невольно откликаюсь на него. Салон машины, который ещё несколько минут назад был для нас убежищем, теперь снова становится полем битвы, где сталкиваются наши желания.

– Тогда докажи, – хрипло шепчет Данила, вжимая меня спиной в сидение, и его глаза горят в полумраке салона. – Покажи мне, как сильно ты веришь.

Я обвиваю его ногами, прижимаясь к нему всем телом. Слова больше не нужны. В эту ночь бэха слышит только наши стоны, наши вздохи и стук двух сердец, бьющихся в унисон.

По дороге домой я чувствую себя совершенно по-другому. Моё тело расслаблено, но душа наполнена какой-то новой, незнакомой лёгкостью. Мы не произносим ни слова о том, что произошло, но между нами повисает незримая нить, которая крепко связывает нас теперь. Отдаю себе отчёт в том, что я сознательно сделала этот шаг и хочу верить, что после этого наши отношения с Данилой станут крепче. Медленно приближается к моему дому, и я понимаю, что эта ночь навсегда изменила всё. Остаётся надеяться, что всё только к лучшему. Именно с этого момента и нужно начинать писать нашу историю, а сегодняшняя ночь станет первой её главой. Всё, что было до этого следует оставить в черновиках.

Утром абсолютно сонная я лениво волочу ноги на остановку. Издали уже вижу Машу, которая с таким же усталым видом плетётся на наше место встречи. Мы привычно обнимаемся и смотрим друг на друга с определённо глупым видом.

Есть у меня одна мысль, которую я уже не один день мусолю в своей голове, постоянно мучаясь сомнениями. Нахер мне этот техникум? Всё равно после наших ночных покатушек я тупо сплю на парах, совершенно не въезжая в материал. Какого чёрта я трачу дни, высиживая там, когда мир за окном такой живой, такой манящий? Эта ненужная туча предметов, которую нас заставляют изучать, вряд ли мне пригодится в жизни. Работать в отеле можно и без этих знаний. Практика доказала это на деле. Лучше уж ходить на работу по сменам и получать за это деньги. А доучиться можно и на дистанте. Это наша с Машкой тема, и я уже готова в ближайшее время обсудить всё с подругой.

– У тебя ресница выпала, – подсказываю я подруге.

– Началось! – манерно высказывается она. – Опять на коррекцию пора.

Мария достаёт зеркальце и убирает ресничку.

– А у мастера вечно вечернее время занято. А утром мне некогда! Как же задолбал этот техникум! – сокрушается Машка.

– Вот именно! – подхватываю я, и в моих глазах загорается огонёк. – А знаешь, о чём я думаю уже который день? Какого чёрта мы торчим в этом технаре? Я после своих ночных поездок тупо вырубаюсь на всех парах, ничего не соображаю. И главное – зачем? Ну, чему нас тут научат? Это же всё фигня! Мы же и зимой, и летом в отеле практику проходили, и что? Без этой всей учебной бредятины прекрасно справлялись!

Машка моментально оживает. Её сонный вид испаряется, глаза широко раскрываются.

– Леркинс! Ты прям мысли мои читаешь! Я уже сто раз хотела тебе это сказать, но думала, ты начнёшь: «Ой, ну как же, учёба, диплом…»

– Кто? Я начну? Да брось! – машу я рукой. – Нужен аттестат о среднем образовании, а не диплом горничной! А это и удалённо можно вытянуть. Как раз самое время перевестись на дистант. Мы попадаем в выпускной класс! Лично мне вообще пофиг, где не шарить в математике – в технаре или на удалёнке.

– Вот! Вот ты о чём! – Машка хлопает меня по плечу. – Я же говорила, мы с тобой на одной волне! Я тоже устала от этого всего. От этих дурацких предметов, от этих тупых преподов. От того, что мы постоянно зависим от предков. Надоело!

– И я о том же! Пора уже становиться на ноги и доказать всем, что мы самостоятельные. Лучше работать, чем жить на мамины подачки или на то, что батя подкинет! Меня это бесит, понимаешь?! Я хочу своих денег. Нормальных, – я подаюсь вперёд, понижая голос до заговорщицкого шепота. – Помнишь, что нам после практики шефиня сказала? Что она нас ждёт и всегда рада нас видеть. Нужно чекнуть, есть ли для нас там вакансии.

– Ты что, предлагаешь…? – Машка прищуривается.

– Я предлагаю зайти в отель. Можно прямо сейчас, перед технарём. Если всё ок, то мы сваливаем из техникума. Ну, не совсем сваливаем, а переводимся на дистанционку. А днём – работаем! Представляешь? Свои бабки, свой график! Всё как у нормальных взрослых людей! Кстати, твои предки против не будут? Мои-то, понятно, в Германии. Ну, поорут на меня «удалённо», и ладно.

– Мои?! Издеваешься?! – Мария со смехом тычет себя в грудь указательным пальцем. – Ты чё, моих предков не видела?! Они вообще послушные. Если я им говорю, что так мне будет лучше, то говно вопрос!

– Я так и знала, что ты заценишь тему! – поднимаю вверх большой палец.

На пары мы опаздываем, зато обговорили наше трудоустройство. Шефиня сначала несколько скептически отнеслась к нашему порыву бросить техникум, но нам удалось её убедить в правильности нашего выбора. Дело осталось за малым. Надо забирать документы и валить из техникума.

– Здравствуйте, – виновато мямлим, входя в аудиторию, где в самом разгаре идёт урок английского.

– На этом уроке мы говорим только по-английски, – тут же делает замечание училка на том самом иностранном языке.

– Сорри, – исправляемся мы. – Гуд монинг.

Англичанка бубнит что-то непонятное, похоже, выговаривает нам за опоздание, но в итоге жестом руки предлагает занять свои места. Пока идём до своих парт, строим друг другу жуткие гримасы, вытягивая лица, раскрывая рот и закатывая глаза. Однокурсницы тихонько хихикают. Ну реально достала вся эта фигня!

На длинной перемене мы тащимся к классухе с решительным настроем. Дверь в её кабинет приоткрыта, и мы видим, как она что-то увлеченно клацает по клаве своего ноута. Переглядываемся, глубоко вдыхаем и заходим.

– Здравствуйте, – хором начинаем мы, стараясь выглядеть максимально серьезно.

Она поднимает голову, поправляет очки и смотрит на нас поверх них. Её взгляд всегда пронзительный, словно она видит нас насквозь.

– Девочки, что случилось? Вы сегодня опоздали, а теперь вместо того, чтобы быть на физкультуре, стоите у меня на пороге, – её голос звучит строго, но в нём нет злости.

Я уступаю слово подруге. Знаю, что сама не потяну убедительную речь. Мария начинает объяснять нашу грандиозную идею с работой и переводом на дистанционку. Рассказывает о шефине, о том, как нам понравилось в отеле, и как мы хотим стать самостоятельными. Мария Ивановна слушает, не перебивая, только морщит лоб.

– То есть вы хотите бросить техникум? – наконец, произносит она, и в её голосе появляется холод. – Вы понимаете, что это значит? Ни диплома, ни перспективы! Вы молодые девчонки, у вас вся жизнь впереди, а вы готовы пожертвовать образованием ради какой-то там работы?!

Она начинает читать нам лекцию о важности образования, о том, что без него никуда, и что мы потом пожалеем о своем решении. Мы стоим, опустив головы, пытаясь выглядеть раскаявшимися, хотя внутри у нас кипит негодование. Кажется, она никогда не поймёт, что нам нужна свобода и собственные финансы, а не сидение за партой.

Но потом что-то меняется. Женщина замолкает, откидывается на спинку стула и долго смотрит на нас. В её взгляде появляется какая-то усталость. Возможно, она понимает, что переубеждать нас бесполезно.

– Ладно, – вздыхает она, и голос её смягчается. – Допустим, вы действительно сможете совмещать работу и учебу. Дистанционное обучение – это тоже серьезно, вы должны понимать. Никто не будет вас подгонять, вся ответственность будет на вас.

Мы поднимаем головы, в наших глазах загорается надежда.

– Если вы уверены в своем решении, – продолжает она, – я не буду вас держать. В конце концов, каждый сам кузнец своего счастья. Меньше народу – больше кислороду, как говорится. Идите, забирайте документы. Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.

– Спасибо! Вы лучшая! – кричим мы, уже направляясь к двери, и наши лица расплываются в широких улыбках.

Мы вылетаем из кабинета, чувствуя себя так, будто нам вручили ключи от новой жизни.

– Везучие вы, – лепечет Алиса с толикой зависти. – А у меня условия, что я должна доучиться. Иначе предки не будут оплачивать съёмную квартиру, и мне придётся возвращаться в свой мухосранск, потому что моей подработки не хватит на все мои нужды.

– Но вы можете объединится с Никой и снимать одну хату на двоих. Это будет дешевле, – высказывает идею Маша.

– Кстати, Алис, – подаёт голос Ника, – почему бы и нет?

– Ты моих предков не знаешь, – поджимает губы Алиса. – Они не посмотрят, что я уже давно не подросток, и устроят такой разнос, что мало не покажется. Я уж лучше дотяну эти оставшиеся два года.

– Блин, – мотает головой Ника. – Как жаль, что вы уходите! С кем мы будем чиллить?

– Нет, ну вы нормальные! – возмущается Машка. – Мы же не на край света уезжаем. Мы тут, в городе. Без проблем можем встречаться!

Перевод в дистанционную школу просто изи. Кажется, туда берут всех подряд. О переменах в моей жизни я доложила только брату и взяла с него слово, что он ни за что не проболтается родокам о моём самовольном решении.

Теперь я ощущаю себя полноценно взрослым человеком – у меня есть работа, я учусь, а через месяц получу зарплату. Балдею сама от себя. Даже не верится, что для принятия решений мне теперь не нужно обращаться к маме или папе, чтобы они всюду за меня вписывались.

В ресторане отеля скользящий график. Рабочие чередуются с выходными. Намечаются сверхурочные подработки. Так что я не прогадала, когда делала свой выбор.

Мама со мной на связи почти ежедневно, но она даже не подозревает о моих переменах. Пока мне удаётся умело скрывать содеянное, поэтому я с чистой совестью отвечаю на её видеозвонок.

– Здравствуй, дочь моя! – такой официальный тон матери заставляет меня насторожиться.

– Привет! – придаю беспечность своей интонации.

– Скажи, как так получилось, что меня исключили из родительского чата в твоём техникуме? – мамин вопрос приводит меня в замешательство.

Да, я не предусмотрела, что такое может случиться, но и повлиять на эту часть проблемы тоже не в моей власти.

– Наверное глюк какой-то в системе… – наивно предполагаю я.

– А вот мне кажется, что глючит совсем в другом месте, – мама смотрит на меня из дисплея моего айфона, скептически поджав губы в ожидании моего ответа.

– Что ты имеешь ввиду? – продолжаю строить из себя дурочку.

– Я имею ввиду то, что я не тупее паровоза, как ты это считаешь, – она тяжело вздыхает. – Я связалась с твоей классной руководительницей, и она мне сказала, что ты больше не учишься в техникуме. Тебя отчислили?

Ага! Теперь понятно, откуда ветер дует. А то я уж грешным делом подумала, что меня Игорёха сдал. Ну нет! Брательник у меня топчик! Правда теперь я всё равно вынуждена признаться во всём, как на духу. И я честно рассказываю маме, почему я сделала такой выбор.

– Лера! Ты нормальная?! – возмущается мама. – Тебе разве недостаточно было того учебного года на удалёнке, когда ты еле вывезла все зачёты и контрольные?! Ты в своём уме?! Зачем ты снова наступаешь на те же грабли?!

– Мама, – перебиваю материнскую тираду, – у меня всё под контролем. Я буду учиться, и получу аттестат. Тем более, что всё уже решено. Я устроилась на работу. И вообще, – я решительно повышаю голос, – мне уже восемнадцать, и это моя жизнь! Так что хватит всех этих нравоучений!

– Знаешь, что, моя взрослая дочь! – голос мамы приобретает холодную строгость. – Если ты так заговорила, то впредь всё будет именно по-взрослому. Со своей первой зарплаты ты оплачиваешь свою часть коммуналки, а также за электричество и газ! Перед моим отъездом у нас с тобой был подробный разговор на эту тему! И не говори мне, что ты ничего не помнишь, и для тебя это полнейший сюр! За тренировки тоже рассчитываешься сама. Я снимаю с себя обязанности по твоему обеспечению.

– Но я же учусь! – возражаю на повышенных тонах.

– Учатся очно, а на дистант идут те, кто имеет желание работать и жить самостоятельно. Исключение составляют люди, которые по состоянию здоровья не могут посещать учебное заведение, и лодыри. Так что, как говорится, вэлком во взрослую жизнь!

– Ну и ладно! Я докажу, что у меня всё получится! – произношу эту фразу почти на грани истерики.

– Я буду только счастлива увидеть свою дочь успешной! – смело парирует мать.

Резко отключаю связь и чувствую внутри едкое негодование. Я не рассчитывала тратить свои деньги на оплату счетов. Мне становится до жути обидно, что со мной поступают несправедливо. Если ещё и отец узнает, что я начала самостоятельную жизнь, то мне придётся лишиться и его алиментов, часть которых и так уходит на погашение долга за мой новенький iPhone 14 Pro Max. Утыкаюсь лицом в подушку и мой безлимитный запас слёз щедро выливается из глаз, оставляя мокрые пятна на нежно-розовой наволочке.

Сажусь в машину к Дане без настроения. Он, не подозревая ни о чём, традиционно целует меня в знак приветствия. Я спешно отвечаю, но сразу дую губы и отворачиваюсь к окну.

– Чё такая кислая, малая? – тут же спрашивает Даня, заметив мой фейс.

– Да, кринж! Опять мамаша весь мозг вынесла так, что я теперь как бомжара почти! – рычу я, не поворачиваясь.

Он вздыхает, потом тыкает пальцем в моё плечо:

– Ну-ка, выкладывай, что там твоя предкиня отмочила? С инета вырубили или что?

Я резко оборачиваюсь к нему, в глазах уже целое море.

– Хуже! Она просекла, что я из технаря слилась! И знаешь что? Заявила, что раз я такая «взрослая», то теперь сама за все бабки башлять буду! За хату, за свет, за свои треньки! Прикинь?! Она тупо сняла меня с довольствия!

– Жопа, конечно. Но ты же сама хотела типа свободы, не? – Даня поднимает брови.

– Хотела, но не такую! – мой голос срывается на визг. – Я думала, ну, поработаю, накоплю на что-то годное, а тут… А если батя узнает, он же лаве зажмёт! А мне айфончик погашать, Дань! Мой четырнадцатый Про Макс!

Он слушает, чуть кривя губы в усмешке, но потом становится серьёзнее.

– Слушай, Лер, ну это, конечно, лютый облом. Но ведь ты же базарила, что вывезешь. Ну, вот он, твой чек. Докажи им всем, что ты не пустомеля.

– Это несправедливо! – почти ору я, чувствуя, как злость и обида рвут меня изнутри. – Я не подписывалась на это!

– А кто сказал, что взрослая жизнь – это по кайфу и без напрягов? – спокойно отбивает он. – Никто. Зато теперь ты реально врубишься, что такое быть на своих двоих. И это круто!

– Тебе хорошо говорить, тебя мама так не кошмарит.

– Так жёстко – нет. Ноет, конечно, про работу, что ей одной тяжело всё вывозить, но не настолько, чтобы я теперь за хату платил или, типа, на улицу меня выставляла!

Вот бывают же такие мамы, которые понимают своих детей и поддерживают. Даже машины на др дарят. А мне даже айфон на совершеннолетие батя умудрился в долг задвинуть!

– Я им покажу, что я не днище! – шмыгаю носом, сжимая кулаки.

– Ну, вот и правильно. Забей на это пока, – Даня смотрит на меня и улыбается. – Слушай, Ромка на завтра созывает всю банду, чтобы затусить по-полной и оторваться на каруселях на халяву. Как ты за то, чтобы зарулить в лунапарк? Он же последний день работает, до последнего посетителя. Что скажешь? Го?

– Го, – киваю я.

На моём лице снова пробивается улыбка, потому что совсем недавно лунапарк оказал мне добрую услугу, помирив с Данилой.

– Только давай возьмём с собой Машу, – настаиваю я. – Я не хочу, чтобы она на меня снова обиделась, что я её кинула.

– Да, пох, хоть всех подруг бери, – лениво бросает Даня, растягивая слова. – Ромыч всё решит! Отвечаю!

Глава 8

Судя по рассказам Данилы, у него очень много разных знакомых, приятелей и друзей, но я слишком мало знаю его окружение. Видела пару раз Илью и Тоху, но они точно не заслуживают внимания. А вот Рома, Анин бойфренд, показался мне вполне адекватным. Думаю, и среди остальных приятелей я увижу нормальных парней, а не отбитых на всю голову отморозков. Некоторые наверняка придут со своими девушками. Этот вечер – мой идеальный шанс произвести впечатление на всю его банду, познакомиться с новыми людьми и показать себя с лучшей стороны. Раз мы с Даней теперь пара, все должны убедиться, что я ему по-настоящему под стать и что его выбор абсолютен.

Не могу сказать, что мой шкаф ломится от нарядов, хотя вещей достаточно и все они топовые. От всякого лейма я избавляюсь незамедлительно. Вот только сейчас ничто не кажется мне достаточно идеальным. Не хочу выглядеть безликой и незаметной лохушкой. Желаю предстать уверенной в себе и стильной особой, способной держать марку в любом обществе.

Примеряю уже, наверное, сотый образ и наконец нахожу то, что будет в тему. Никаких платьев и юбок. Выбираю свободные джинсы и белоснежный топ, который всегда выигрышно выглядит на контрасте. На улице не май месяц, поэтому небрежно накинутая куртка будет в самый раз. На открытой шее отлично выделяется маленькое украшение на тонком ободке. На пальце – колечко, в ушах – серьги-гвоздики. Ресницы и ногти в порядке. Губы… они у меня совсем не пухлые, поэтому гримасничаю перед зеркалом, пытаясь придать им объём и выразительность.

Я даже не нервничаю. Сейчас я та, которая достойна быть рядом с Данилой, и ему не будет стыдно за меня.

Телефон вибрирует в руке, высвечивая сообщение от Дани:

«Через минуту буду».

Я выскакиваю из дома как раз в тот момент, когда его чёрная БМВ плавно притормаживает напротив. Направляюсь к машине, предвкушая, как займу своё законное переднее пассажирское место. Но что-то не так. Моё место занято. Там сидит какой-то парень, которого я никогда не видела. Он улыбается мне, небрежно кивнув, и до половины опускает стекло.

– Сядь там! – бросает Данила и указывает рукой на задние места, почти не глядя на меня, увлечённый разговором с незнакомцем.

Ну, ладно! Настроение ползёт вниз. Чувствуя лёгкое замешательство, я открываю заднюю дверь. Там уже сидит ещё один незнакомый парень, уткнувшийся в телефон. Усаживаюсь на свободное место, ощущая себя незваным гостем.

Как только я захлопываю дверцу, в нос ударяет странный, плотный аромат. Такой сладковато-пряный, землистый, с какой-то необычной горчинкой. Не похоже на парфюм, и точно не от вейпа. Это остатки дыма, но не простого сигаретного. Что-то гораздо более густое и специфическое. Я хмурюсь, пытаясь понять, что это за запах.

Меня никто не приветствует и не знакомит с неизвестными пассажирами, поэтому я тоже молчу.

– Говори, куда ехать за твоей подругой, – наконец произносит Данила, поворачивая голову.

Его глаза блестят как-то по-особенному, а взгляд расслабленный, почти отрешённый.

– Пока прямо, потом покажу. Только не разгоняйся сильно, скоро поворот, – объясняю я начало пути до Машкиного дома. – А чем так пахнет?..

Наступает неловкая тишина. Краем глаза вижу ухмылку типа, что сидит рядом. Он по-прежнему залипает в телефоне и, возможно, увидел там что-то интересное. Данила с другим незнакомцем переглядываются, и я замечаю, как они начинают глупо хихикать, прикрывая рты. Даня, кажется, на секунду теряется, но тут же усмехается:

– Да так, немного расслабились для разминки. А что, тебя смущает?

Его голос звучит спокойно, даже слишком. Я чувствую, как внутри всё сжимается. Расслабились? Этим странным дымом?

– Просто необычно, – выдавливаю я, пытаясь сохранить невозмутимый вид, хотя внутри уже зарождается тревога.

Эта ночь обещает быть совсем не такой, как я себе представляла. Данила вдавливает газ в пол и резко трогается с места. Тачка мгновенно набирает скорость.

– Блин, Даня, – кричу я, – здесь поворот налево!

– Бл@! Чего раньше не сказала! – он даёт по тормозам и резко крутит руль, проскакивая в нужный поворот через встречную полосу аккурат перед летящей навстречу машиной.

– Бл@ть! Ты еб@нутый! – орёт водителю тот парень, что сидит рядом. – Угробить меня решил?! Сейчас бы этот мудак как раз мою дверь прошиб.