Где в жизни «щасте»?

Лика мне уже как сестра. Мы с ней столько инфы перемололи, что, мне кажется, она обо мне знает всё. Даже больше, чем мама.

– Ничего так. Такая новая как минимум в пятьсот евро обойдётся, – задумчиво произносит Лика и мониторит параллельно цены. – Вот, смотри, даже восемьсот, если этой фирмы.

– А, может, с ней что-то не так, ну, например, крепления испорчены… – сомневаюсь я.

– Напиши продавцу и узнай про дефекты, – советует Лика. – И вообще, почему, собственно, ты всё сама покупаешь? – она строго хмурит брови. – Кажется, там кто-то обещал тебя поддерживать… Пусть хоть коляску бэушную купят!

– Неудобно как-то денег просить, – морщу лицо.

– Неудобно спать на потолке! Вот возьми и напиши той мамаше, что коляска – это необходимость. А то ушлёпок Данила тебе по пьяни не стесняется всякую херню написывать, а как денег на ребёнка дать, так его нет. Вот пусть Люда за него и отдувается. Ей не впервой!

Есть такое дело: Даня, когда набухается, начинает мне писать. Не всегда. Иногда. Очень редко. Его сообщения однотипные и суть в том, что мы любим друг друга, но не можем быть вместе. Зачем он бередит мне душу? Однажды после такого послания я отважилась с ним поговорить, но в ответ услышала банальное: «Пошла в жопу!» Заблочила.

Лика помогает составить мне сообщение для Люды с просьбой купить коляску. Только ответ приходит отрицательный, потому что у неё пока нет денег. А я, блин, миллионерша! Как-то так!

Ну, ничего. Скоро мой день рождения. Приедет мама, и мы решим вопрос с коляской.

«Мы выезжаем», – получаю весточку от мамы. – «В течение суток должны быть дома».

Радуюсь, как ребёнок. Я и есть ребёнок. Взрослый мамин ребёнок. Теперь ко мне приходит осознание, что значит быть самостоятельной. Очень жаль, что уже ничего не вернуть. Но понежиться в маминых объятиях всегда приятно. Игорь, Лика и я подготавливаем квартиру к приезду родителей. На этот раз Лика уже созрела для знакомства с нашей мамой. Но всё равно ей немного боязно. А я уверена, что Лика обязательно найдёт с мамой общий язык.

«Лера, мы не приедем. Отбой», – через пять часов приходит новое смс от мамы. – «У нас сломалась машина. Похоже, коробка передач накрылась. Проехали только четыреста километров. Сейчас возвращаемся назад. Едем очень медленно из-за поломки. Игорю скажи, чтобы не ждал».

Перечитываю несколько раз и не верю своим глазам, в которых уже стоят слёзы. Вспоминается моё восемнадцатилетие. Год назад мы были все вместе, а теперь жизнь раскидала нас по разным странам. Знаю, что буду грустить в день своего девятнадцатилетия. В этом году на меня обрушивается поток неприятных сюрпризов. Боюсь представить, что следующее.

Глава 27

Моё сердце по-прежнему болит. Но, кажется, что я уже свыклась с этой болью, адаптировалась к своему состоянию. Теперь я просто живу… живу в своей квартире, в своём телефоне в соцсетях. Живу в этом мире, потому что просто бьётся моё сердце. А во мне живёт новая жизнь, в которой тоже стучит сердечко. Впереди сплошной мрак. Неизвестность, которая пугает, и в которую мне неизбежно придётся сделать следующий шаг. Я одна, и у меня нет даже примерного плана на будущее. Я просто уныло плыву по течению, покорно принимая все удары судьбы. Чувствую себя побитой собакой. Никому ненужной. Едва согревает тонкий лучик надежды, что скоро на свет появится самый дорогой мне человечек, моя отрада, мой новый мир. От этого мне хочется думать позитивно.

Но мой позитив постоянно сбоит. Стоит произойти чему-то неординарному, как я сразу срываюсь.

Айфон оповещает о входящем видеосообщении. С какого перепугу мне вдруг решила что-то прислать Моника? Она же догадывается, что я её терпеть не могу!

Открываю кружочек в телеграмме… На видео интерьер какого-то клубешника. Атмосфера плюс вайб, конечно. Только мне в моём положении совсем не до этого. Вижу рожу Моники, которая переводит камеру на пьяного Данилу. Тот сидит за барной стойкой с бокалом в руках и скалится во весь рот.

– Слышь! Мы тут бухаем, а ты сидишь дома! – перекрикивает Даня клубную музыку. – Так тебе и надо, шалава!

Далее в этом кружочке появляются сразу две морды. Моника ластится к Данику, виснет на его шее, и трётся своей щекой о щёку парня. Моника, эта гадюка, наслаждается моим унижением. Её смех, доносящийся из динамика, кажется мне похоронным звоном.

Мне становится до жути противно. Айфон словно раскалённый уголь обжигает пальцы, и я отбрасываю его на кровать.

Глаза невольно задерживаются на экране, на секунду превращаясь в щели, сквозь которые просачивается яд. Каждый нерв отзывается на этот мерзкий спектакль. Внутри поднимается волна жгучей ненависти, обжигающей, как кипяток. Это уже не просто боль, это агония, которая выкручивает внутренности, превращая их в бесформенный комок.

Воздух превращается в вязкую липкую субстанцию. Клубится едкий густой горький дым от пожара, отравляя каждую клеточку моего тела. Сейчас там сгорают остатки моих надежд.

На меня будто опрокинули бочку с дерьмом. Стою и обтекаю. Ощущаю себя именно так. Потеряла все ориентиры, и не существует никакой точки опоры. Барахтаюсь одна в этой грязной жиже и некому даже протянуть мне руку помощи.

На следующий день, когда башка Моники, надеюсь, уже не трещит от вчерашнего угара, я всё-таки набираю ей. Сразу звонить не было смысла – эти двое, небось, ещё и разговаривать не могут, только мычат.

– Моника, вот скажи честно, нахрена ты мне вчера прислала это дерьмо? – выдавливаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал от бешенства.

– Чё? А чё такое? – прикидывается она шлангом, как будто и впрямь ничего не понимает. Её голос до тошноты елейный.

– Ты чё, реально решила мне нервы попортить? Беременной, блин! – я еле сдерживаюсь, чтобы не перейти на ультразвук.

– Да ладно тебе, чё ты так заводишься? Меня Даня попросил. Он же у тебя в чёрном списке, вот и скинул с моего. Типа, передай привет, все дела.

– Послушай, ты сама недавно пузатая ходила! Тебе бы понравилось, если бы тебе в таком состоянии всякую дичь кидали, нервы трепали? Вот зачем ты пошла у него на поводу? Совсем мозгов нет?! – каждое слово вылетает из меня, как пуля, заряженная ненавистью.

Моника замолкает, словно её вырубили из сети. Я слышу только тяжёлое дыхание в трубке. Наверное, она пытается сообразить, как выкрутиться из этой ситуации, но я не собираюсь давать ей поблажек.

– Да ладно, чё ты надулась? Подумаешь, видео! Ну, а я чё, должна была ему отказать и сломать весь наш вайб? – выдавливает из себя что-то похожее на дешёвое оправдание. – Ты, кажется, сама говорила, что тебе пофиг на него.

Говорила я это Ане. Слышала Полина. Неудивительно, что сарафанное радио разнесло это в массы.

– Представь себе, пофиг! И на все ваши приветы тоже пофиг! И на ваш вайб! Вали к этому придурку! И если нравится плясать под его дудку, то вперёд! И не вздумай мне больше присылать всякую хрень! – отключаю связь.

На что я рассчитывала? На её женскую солидарнось? Когда дело касается парней, то некоторые девушки о ней почему-то быстро забывают.

Я прижимаю руку к животу, чувствуя, как там, внутри, пульсирует новая жизнь. Моё дитя. Единственный лучик света в этом кромешном мраке. Единственная причина, по которой я ещё дышу. Я должна быть сильной ради неё. Должна выжить, несмотря ни на что.

С каждым днём мне всё сложнее выполнять рабочие обязанности. Нагрузка на ноги лишь увеличивается. От духоты зала шумит в ушах, сознание на грани исчезновения. В такие моменты выбегаю в прохладный коридор и дышу, дышу. Глубоко и жадно, и только потом возвращаюсь на рабочее место.

Сегодня опять чуть не потеряла сознание. Не помню, как отработала до конца смены. Еле переставляю ноги по пути от остановки до дома. Поздним вечером уже не жарко. Прохожие – явление редкое. Около подъезда обессиленно опускаюсь на бетонную ступеньку. Подняться по лестнице до квартиры всё равно, что совершить восхождение. К щиколоткам словно кандалы приковали. Тяжеленные. Вытягиваю уставшие ножки и роняю лицо в ладони. Слёзы катятся, заставляя тихонько всхлипывать. Хорошо, что завтра у меня выходной.

В моменте ощущаю чьё-то присутствие.

– Эй, соседка! – Славик осторожно похлопывает меня по плечу. – Что стряслось?

– Ничего, всё нормально, – убираю ладони от лица, но на соседа не смотрю.

– Уверена? – переспрашивает и присаживается рядом.

Я молча часто киваю.

– Что-то мне подсказывает, что ты врёшь, – нетрезвый мужчина шутливо подталкивает моё плечо своим.

Славик живёт через подъезд от меня. Ему уже за тридцать. Есть жена и двое мелких детей – мальчик и девочка. Раньше он выглядел бодрее и вечно прикалывался, но в последнее время частенько вижу его бухим.

– А чем ты поможешь? – нащупываю в кармане салфетку и вытираю глаза.

– Могу выслушать, – предлагает свою услугу поддатый сосед.

– Да там и слушать нечего, – хмыкаю я.

– А ты попробуй!

– Я беременная. Меня бросил парень. И я теперь одна, – перечисляю тезисами.

– М-да, жёстко, – сочувствует Славик. – Но ты не кисни. Родится киндер, и всё у тебя будет тип-топ.

– Ага, твои слова, да богу в уши, – выдаю с сарказмом.

– А ты думаешь, у меня в жизни всё по кайфу? – выдыхает он и низко свешивает голову.

Начинает грузить меня своими семейными проблемами. Рассказывает, как круто всё начиналось у них с женой, и как со временем всё скатилось в пропасть. Вроде примостился рядом, чтобы разобрать мои трудности, а сам подсел мне на уши со своими траблами.

– Ну вот. Теперь мы с ней живем в одной квартире, как чужие. У неё любовник, у меня любовница. А ради детей мы изображаем семью. Так что жизнь – ещё та сука: и на «Е» бывает, и на «Ё» бывает.

– Чаще на «Ё», – горько улыбаюсь.

– Вот видишь, я всё-таки чуть-чуть поднял твоё настроение, – подмигивает он мне. – Проблемы есть у всех, прикинь! И подумай, что у кого-то они покруче твоих. Главное, что все живы и здоровы.

Я медленно встаю на свои уставшие ноги. Прощаюсь с соседом и ползу на свой этаж с мыслью, что я должна держать удар. Должна быть стойкой, как сталь. Потому что теперь я не одна. Во мне бьётся ещё одно сердечко, и оно нуждается в моей защите.

На следующий день Аня соглашается отвезти меня к Люде в магазин в тот самый посёлок, где живёт Данила. Та мне стиральный порошок купила для ребёнка, шампунь, гель для душа и влажные салфетки. Предложила забрать. Вот такой незатейливый вклад в наше «общее» дело. Я не отказываюсь и от этого.

Положа руку на сердце, я, естественно, надеялась увидеть Даню. Но, может, и к лучшему, что мы не встретились. Его образ уже не так ярко маячит у меня перед глазами. Хотя этот придурочный, нет-нет, да находит способ меня потроллить. Буквально на днях сказал, что заедет. Но, похоже, забыл. Так что я уже не верю его обещаниям.

Август наконец-то подходит к концу, и я благополучно ухожу в декрет. Перед этим беру простой больничный на недельку, который плавно перетекает в предродовой. Это счастье, что не приходится ничего объяснять начальству. Больничный открывают в электронном виде, и работодатель сразу получает нужную информацию. Красота! На работу не нужно ходить!

Проходит почти месяц. И теперь я неповоротливая клуша. Спать тяжело стало, трудно найти позу удобную. Живот вырос. И постоянно эти сны – липкие, тягучие, тяжёлые, долгие. В них вечно одно и то же, какая-то дичь, где я никак не могу добыть то, что мне нужно. Там нет чёткого определения того, что мне надо. Всё расплывчато и мутно. У моих желаний нет конкретики. Их много, и они абсолютно разные: от каких-то неясных предметов и до чего-то неосязаемого. Вместе со мной в моих снах иногда появляются другие люди – незнакомые и родственники. Но и они бессильны мне помочь. Ни мама, ни папа, ни брат, ни сестра, хоть и стоят близко, но также не имеют возможности получить не только то, что нужно мне, но то, что хотят сами. Оказавшись рядом со мной, они стали такими же немощными в достижении целей. Во сне меня это расстраивает. А когда просыпаюсь, то откровенно злит. Такие сны нагнетают тоску и дико бесят. Они давят, убеждая в том, что сама я никто, и зовут меня никак. Откуда-то приходит осознание, что рядом со мной те, кто не в состоянии решить мои проблемы. От этого становится только хуже. Настроение в свободном падении в миг достигает дна… одного, второго, третьего… Слёзы от этого всеобщего бессилия накатывают девятым валом и как цунами омывают душу.

На очередном УЗИ дату родов передвинули на неделю позже. А мне уже порядком надоел мой огромный живот. В итоге на сегодняшний день до родов остаётся полтора месяца.

Почти полночь. Сна ни в одном глазу. Подложив две подушки под ноги и одну под голову, погружаюсь в сериал. Переживаю за героев. Сейчас самый кульминационный момент, и тут на айфоне всплывает уведомление. Кто-то скребётся в мою «телегу». Точно, я же недавно оставила ссылку на свой телеграм в инстаграме.

«Привет! Как дела?» – стандартное приветствие от незнакомца.

«Привет!» – набираю текст. – «Нормально, а у тебя? И кто ты?»

«Привет! Тоже норм, спасибо. Я Эмиль. Увидел ссылку на твою телегу в инсте, не смог пройти мимо. У тебя очень живые фотографии, прям чувствуется какая-то особая энергия. Зацепило».

Ишь ты, зацепило его… Естественно, что на сегодняшний момент у меня она особая… эта энергия. Ставлю улыбающийся смайлик с румяными щёчками.

«Спасибо. Я Лера. И что же такого необычного в моих фото? Чем зацепило?»

Эмиль: «Атмосферой. Не как у всех. Хочется узнать больше. Ну, знаешь, некоторые просто выкладывают красивые картинки, а у тебя… будто каждая фотография рассказывает свою историю. Как будто ты не боишься быть собой. Я прав?»

Интересно, он что, пытается меня разгадать? Или это очередная подстава от Данилы? С того станется подбить какого-нибудь дружка на пакость, а потом в очередной раз бросить мне: «Шлюха!» Уж мне есть чего опасаться. Но сейчас от скуки мне становится интересной эта игра. Я-то знаю, что долго она всё равно не продлится. Даже если этот чувак не засланный казачок, то сольётся сразу, как только узнает, что я девушка с отягощением.

«Возможно. А ты, Эмиль, провидец, что так глубоко видишь людей по фото? И что бы ты хотел узнать?»

Хохочущий смайл от Эмиля: «Всё. Ну, или хотя бы что-то. Чем занимаешься? Увлечения? Нет, я не маг. Просто люблю подмечать детали. Я предприниматель. И ещё кое-чем увлекаюсь, но это долгая история. Готова послушать?»

Я: «Если она будет интересной – готова. Я учусь. Увлечения пока на паузе».

Эмиль: «Отлично. Мне кажется, у нас найдётся, о чём поговорить. Рад, что написал тебе».

Ну рад и рад. Скоро твоя радость померкнет. Отвечаю простой улыбкой.

Эмиль: «Продолжим?»

Я: «Возможно».

Эмиль: «Какие планы на завтра?»

Я: «Либо дома буду, либо к папе поеду, а то заняться нечем».

Эмиль: «Ок. Не надо никуда ехать. У меня тоже день свободный. Аттракционы?»

Эх! В памяти проплывают яркие эпизоды, связанные с лунапарком. Прошёл год. Сейчас конец сентября и этот парк развлечений снова в нашем городе на том же самом месте. Накаталась я тогда по самое не балуйся. По сей день аукается.

«Мне нельзя на аттракционы», – вот и наступил момент истины, чтобы раскрыть горькую правду. Прикладываю эможди – девочку с раскинутыми руками – типа «ничего не поделаешь».

«Почему», – даже по тексту слышу полное недоумение и неподдельный интерес.

Ну, ничего, сейчас ты у меня быстро разочаруешься!

«Получилось так, что беременна», – пишу и добавляю скромный улыбчивый смайлик.

И… моё послание остаётся непрочитанным. Наверняка увидел текст в уведомлении и слился. Что и требовалось доказать. Ясное дело, что такая нагрузка нафиг никому не упёрлась.

Мне даже не обидно. И на что тут обижаться? Или мне надо было промолчать, согласиться на встречу и окончательно шокировать парня своим видом? Это безысходность. Никто не обязан меня развлекать. Зато убеждаюсь, что Данила тут ни при чём.

Между тем ищу в инсте Эмиля. Он на меня подписался. Рассматриваю фотки. Их неприлично много для парня. Сторис залито тоже через край. Сразу видно, что он любит покрасоваться. И там есть, на что посмотреть. Мерседесы, БМВ и какие-то ещё крутые тачки, профессиональные фотосессии, изображения, где он в зале ММА или на лежаке перед бассейном… Всё громко кричит о достатке! Перед такими чуваками девчонки растекаются, как весенние лужицы. По общим меркам он непростительно красив. Конечно, фотографии – это ещё не показатель, но в целом этот парень обладает особой силой притяжения. Недюженной такой силищей. Не зря же у него в подписчиках почти десять тысяч пользователей сети. Может, в реале он будет выглядеть по-другому, но не думаю, что менее привлекательно. Жаль, что всё так неудачно складывается. Не судьба.

Просматриваю общих с ним знакомых. Странно, но среди этих девяти с лишним тысяч я нахожу всего одного. Это Самвел. Тот самый психолог и главный тренер бойцовского клуба, который располагается рядом с моим хип-хопом. Самвела, конечно, знают многие.

Утром не спешу просыпаться. Наверное, мне приснился сон о том прекрасном незнакомце, который запал на меня. Улыбаюсь с горчинкой и включаю айфон.

Не может быть! Уже целый час в телеге висят сообщения… от Эмиля. Сначала три подряд:

«Прикольнооо!» (удивлённый смайл). Обожаю деток» (смайлик со слезами).

«Прости, смс не видел. Я уснул» (улыбка во весь рот).

«Прямо в зале в одежде (улыбка повторяется).

Спустя полчаса ещё одно смс:

«Мальчик хоть не бросил?» (без смайлов), – на полном серьёзе.

«Доброе утро», – набираю ответ.

И на его последний вопрос печатаю:

«К сожалению, бросил… не нагулялся он, решил, что ребёнок не нужен».

Не вижу смысла что-то скрывать. Возможно, парень просто проявил деликатность, чтобы не выглядеть испуганным лохом. Я вообще ни на что не рассчитываю, понимаю, что это обычная вежливость.

«Сегодняшняя встреча в силе?» – прилетает через несколько минут. – После часа я свободен. Скажи куда и во сколько подъехать. Я приеду.»

Ох! Я на перепутье. Ковыряю ложкой йогурт и не знаю, как быть.

– Лера! Доброе утро! – появляется на кухне Лика. – Как спала? Чем озабочена?

– Прикинь, мне вчера чел какой-то написал. Предлагает встретиться…

– Серьёзно?! Что за чел?

– Ничё такой. Только не пойму, нафига ему это, – хмыкаю с сомнением.

– В смысле? Ты сказала ему, в каком ты положении? – интересуется Лика.

– Да, сказала.

– И он всё равно хочет увидеться?

– Ну да, – киваю и открываю его страницу в инсте. – Вот, сам написал, что готов приехать.

– Прикольно! И что ты думаешь? – Лика присаживается за стол.

– Да не знаю, что думать, – морщу нос. – Ему-то зачем мои проблемы?

– Фиг знает, – она с интересом рассматривает его фотки. – Не встретишься, не узнаешь.

– Предлагаешь согласиться? – кошу взгляд на девушку брата.

– Почему нет? – она поднимает на меня взгляд своих насыщенных зелёных глаз. – Сходи на свидание. Развеешься. Только давай подключим локацию, чтобы я за тобой могла проследить… на всякий случай. Осторожность не помешает. А вдруг он маньяк? Ты, пожалуйста, будь на связи.

– Ты прям, как мама, – заговорщицки улыбаюсь я ей, и мы обмениваемся геолокацией на своих айфонах.

Вообще классно, что Лика поселилась у нас. Мне с ней спокойнее. Не мама, конечно, но старшая сестра, как минимум. Она непременно выслушает, успокоит и скажет что-то дельное. Мне приятно, что она всегда зовёт меня гулять, если они с Игорем отправляются куда-то в интересные места – на открытые выставки, в загородные частные зоопарки, на море или просто в торговый центр. Без её поддержки мне было бы куда тоскливее.

Я немного волнуюсь перед встречей. Выхожу заранее, чтобы Эмиль, увидев меня (я же приметная), остановил машину у моего подъезда. Сейчас середина дня, и свободных мест около дома, хоть отбавляй!

Моё дыхание замирает, когда я смотрю на медленно приближающийся белый Рэндж Ровер. Что-то знакомое стучится в мою память, но я не могу уловить суть. Мне просто нравится этот высокий джип. Я никогда не встречала эту тачку в окрестностях моей пятиэтажки. Вероятно, эта машина просто проедет мимо. Она никак не вписывается в колорит нашего старого района.

Белый джип плавно паркуется у бордюра, а я, как завороженная, созерцаю это зрелище. Открывается водительская дверь. Высокий худощавый паренёк с грацией пантеры мягко спрыгивает на землю, и я вижу сияющую белозубую улыбку на его устах. Это он… Это тот самый парень из инсты. И меня он тоже узнал.

Тёмные, почти чёрные, волосы аккуратно подстрижены под полубокс, что придаёт его образу строгую, но в то же время слегка бунтарскую нотку. Уши… ах! Они лопоухие… Эта деталь немного нарушает гармоничность его образа. Но при этом не портит его основательно. В целом, этот чел выглядит достаточно дерзким и уверенным, с лёгким намёком на скрытую глубину или вызов.

Эмиль направляется ко мне уверенной лёгкой походкой, а мне не верится, что это по мою душу. Одежда на нём брендовая, сидит идеально. Даже джинсы скинни выглядят уместно. Уже издалека от него веет чем-то необычным. Не могу разобрать, чем именно. В его образе есть всё: от глубокой нежности и до верха хамства. Я это чувствую, и это манит.

По мере приближения замечаю на лице парня дефект. Прищуриваю взгляд. Нет, мне не кажется. Это именно фингал, обычная гематома, последствие от удара. Но Эмиль вообще не парится по поводу этого недостатка.

– Привет! – бодро произносит парень и на его щеках появляются продолговатые складочки, похожие на два полумесяца.

– Привет! – отвечаю я и смущённо опускаю взор, чтобы не пялиться на его синяк.

– А! Это! – он прикладывает свой указательный палец к гематоме. – Неудачно на тренировку сходил, – тут же объясняет. – У меня утром была важная конференция, пришлось срочно искать визажиста, чтоб не отсвечивать перед деловыми людьми. А потом умыл лицо, и вот.

Он растерянно разводит руками и улыбается, будто отхватил кусок счастья. А я гляжу в его довольное лицо и начинаю смеяться. Мой смех неловкий, но искренний. Я так долго живу в своей скорлупе боли и уныния, что забыла, каково это – просто смеяться. Эмиль, кажется, и не замечает моей застенчивости. Он просто стоит, улыбаясь во весь свой красивый рот, и этот синяк под глазом, вместо того чтобы отталкивать, делает его каким-то… настоящим. Не глянцевой картинкой из инстаграма, а живым человеком, который, возможно, тоже сталкивается с проблемами, пусть и такими «неудачными тренировками».

Он смеётся в ответ, его смех искренний, заразительный и красивый, как он сам.

– Что есть, то есть! Приходится маскироваться, когда ты предприниматель, а не боец ММА на фултайм. Ну чё?! Го в рестик?!

О, боже! Какой рестик? Я ведь одета совсем не для ресторана. На мне спортивки и байка. Ибо больше ни во что другое я не влезаю из-за своего живота. А покупать спецодежду для беременных мне не по карману. Оглядываю себя и его. Сравниваю. Забавно мы смотримся: беременная девушка в сомнительном прикиде и креативный парень с фингалом. Парочка что надо!

Эмиль вмиг соображает, в чём дело.

– Слышь, ты даже не парься по поводу этого, – он небрежным жестом проводит свободной рукой перед собой сверху вниз, имея в виду одежду. – Это вообще ни при чём. Мне, например, всегда пофиг, что обо мне подумают.

– Ага, – отзываюсь я, – только для конференции фингал замазываешь.

Эмиль снова задорно хохочет. Его невозможно смутить. Ничем.

Он аккуратно берёт меня за руку и ведёт к машине. В глаза бросается ещё один дефект, который я не усекла сразу, потому что сконцентрировалась на парне. На пыльном боку белого джипа какой-то хулиган старательно вывел пальцем: «Лох». Это кринж!

– Есть мероприятия, где нужно сохранять лицо, – важно произносит он, напуская на себя строгий вид.

– А это? – киваю на пыльную надпись.

– А это: мы заедем на мойку, и эта хрень исчезнет. Если тебя это смущает. Меня нет!

Парень открывает пассажирскую дверь и помогает мне забраться в машину.

– Ремень безопасности здесь, – он сам вытаскивает крепление и заботливо пристёгивает меня, будто я безрукая.

Сам занимает водительское место и заводит движок.

– Ну? В рестик? – снова спрашивает.

Дался ему этот рестик! Я пока не готова к таким пафосным свиданиям.

– Может в Макдональдс? – тихонько пищу я.

– Ты серьёзно? – Эмиль бросает на меня хмурый взгляд.

Сейчас я вижу, насколько правильные черты лица у этого парня. Слишком правильные. Ни крупные, ни мелкие. Средние. Соразмерные. У него выразительные глаза с чётко очерченными тёмными бровями. Такими подвижными, что он, гримасничая, легко играет ими. Густые ресницы едва касаются самого низа этих идеальных бровей. Скулы мужские, твердые, но не ярко выраженные. Рот прямой, строгий. Губы сомкнуты в ровную линию. Подбородок квадратный, но его углы плавно сглаживаются, что придаёт мужскому лицу мягкости и миловидности. Чёрные глаза окидывают меня тёплым взглядом, скользя по мне не спеша, словно изучая по миллиметру.