Где в жизни «щасте»?

Наконец на экране телевизора появляется президент. Он что-то торжественно вещает на непонятном языке. Мы переглядываемся, шутим, что он, наверное, желает нам всем вечной молодости и бесконечных приключений.

Парни достают охлаждённое шампанское, пробки с хлопком вылетают в потолок. Стрелки на часах неумолимо ползут к двенадцати. Вот они смыкаются в вертикальном положении. Играет гимн страны. Первый тост за Новый год, за нас, за то, что мы здесь.

За окном раздаются оглушительные взрывы салютов. Чёрное небо вспыхивает тысячами огней, золотые искры рассыпаются по темноте, создавая невероятное, захватывающее зрелище с эффектом 3D.

Подхватываем бокалы и дружно выскакиваем на балкон. Городские фейерверки запускаются со всех сторон, превращая ночь в диковинное фееричное представление. Мы восхищённо ахаем, указывая пальцами на самые яркие залпы, и каждый новый взрыв кажется ещё красивее предыдущего. Смотреть на это волшебство, когда рядом любимый парень, и целоваться с ним на фоне разноцветных искр под громкие залпы, кажется мне пиком счастья.

Залпы потихоньку стихают, бутылка шампанского пустеет. Маша устраивается на коленях у Артура, они обнимаются и целуются, полностью погруженные друг в друга. И тут меня вдруг накрывает волна лёгкой меланхолии. Данила, кажется, тоже улавливает эту смену настроения. Он берёт меня за руку, и мы, незаметно для Маши и Артура, тихонько покидаем их номер.

Заходим к себе. Здесь тоже шикарный вид из окна, и мы продолжаем любоваться взрывами салютов, которые теперь кажутся ещё ближе. Мы стоим у окна, обнявшись, и наблюдаем за этим огненным шоу. Поцелуй Данилы опьяняет, а его руки нетерпеливо скользят по моей талии.

– Наконец-то, – шепчет парень, и я чувствую его горячее дыхание на своей шее.

Мы падаем вместе на мягкое ложе, сминая золотистое покрывало. Данила одной рукой придерживает меня, плавно опуская на спину, а другой опирается, нависая надо мной. Какой же он нетерпеливый! Я обожаю его темперамент! Глаза в глаза. Мужское опаляющее дыхание обжигает мои губы, и я смыкаю веки, готовая раствориться в нашей страсти… Огромная кровать принимает нас в свои объятия.

Его руки скользят по моей коже, вызывая лёгкую дрожь. Каждый поцелуй глубокий и требовательный. Даня ненасытный. Его энергия, его страсть буквально поглощают меня. Он двигается властно, но в то же время нежно, доводя меня до пика наслаждения снова и снова.

Я не знаю, что для него важнее – еда или секс. Но в эту ночь я чувствую себя самым желанным блюдом, которое он с жадностью пожирает, не оставляя ни крошки. Я тону в его объятиях, отдаваясь без остатка этому безумному вихрю страсти. Каждый его толчок мощный и уверенный. Я выгибаюсь под ним, шепча его имя. Каждое прикосновение вызывает волну мурашек, пробегающих по всему телу. Его губы целуют мою шею, плечи, грудь, прикусывают, спускаясь все ниже и ниже. Я чувствую себя абсолютно его, подчиняясь каждому его желанию.

Когда, наконец, наступает короткое затишье, я лежу, тяжело дыша, ощущая приятную слабость во всем теле. Даня притягивает меня к себе, фиксирует моё положение.

– Это был лучший Новый год в моей жизни, – бормочет он, целуя мою макушку.

– И в моей тоже, – сонно отвечаю я и блаженно закрываю глаза.

Я не знаю, который час, но, судя по тому, что дневной свет пробивается сквозь плотные шторы, утро давно закончилось. Данила мирно посапывает рядышком. Одна его рука расслабленно покоится на мне. Стараясь не разбудить парня, тянусь за своим айфоном. Там масса непрочитанных поздравлений. Оставляю на потом. Конечно, уже почти два часа дня. Маша с Артуром тоже, кажется, не спешат выбираться из постели.

Разглядываю спящего парня и думаю о том, что этот год начался настолько замечательно, что я и представить такого не могла. И, если верить примете о встрече Нового года, то в наступившем году меня ждёт всё самое лучшее.

Осторожно выскальзываю из-под мужской руки и на цыпочках бегу в душ. В зеркале вижу счастливое отражение себя. Я уже и забыла, когда мои глаза так светились от радости. Внимание привлекает маленькое пятнышко на шее. Чёрт! Засос. Наверно, случайность. Потираю это место пальцами, будто это поможет устранить дефект. Не помогает. Делаю шаг в душевую кабину и наслаждаюсь тёплыми струйками воды, которые приятно бьют по телу. Заматываюсь в белое махровое полотенце и возвращаюсь в комнату.

Данила уже не спит, и его томный взгляд окутывает меня, забираясь под полотенце.

– М-м-м, какая ты… – хриплый после сна голос проникает прямо в сердце.

– Какая? – интересуюсь кокетливо.

Парень бодро вскакивает с кровати и, проходя мимо меня, цепляет рукой краешек полотенца, срывая с меня прикрытие. Но я удерживаю мягкую ткань на своей груди. Моему телу уютно, и я не хочу обнажать его. Данила с ухмылкой скрывается в душевой. Снова обматываю себя полотенцем и присаживаюсь на край широченной кровати. Пока есть время, можно посмотреть мессенджер.

«С Новым годом!», «Вы как?», «Мы только проснулись», – читаю лишь Машины послания, на остальные отвечу позже.

«Мы тоже только проснулись», – отвечаю подруге.

«Завтрак в отеле проспали», «Что будем делать?», – спрашивает Маша.

«Обедать!» – пишу я и выбираю соответствующий эмоджи.

Машка в ответ тоже присылает всяких смешных стикеров.

«Давай через час», – предлагает она. – «Мы не совсем готовы».

«Мы тоже», «Спишемся позже», – набираю текст и бросаю айфон на кровать.

Подхожу к большому зеркалу и внимательно разглядываю себя. Беру расчёску и бережно веду ею по волосам. После душа они спутанные, надо бы высушить феном, но фен в душевой, а там занято.

Слышу, как дверь душевой открывается, и в зеркальном отражении за мной возникает фигура Дани. Моя рука с расчёской замирает в воздухе. Он выше меня и мощнее. На бёдрах банное полотенце. Его лицо чисто выбрито. Запах туалетной воды сводят с ума. Острый взгляд ласкает через заркальное отражение. Мы стоим, как два изваяния в белых полотенцах. Сейчас мы так похожи. Мы из разных миров объединились в один – наш собственный.

– Даня, это что? – спрашиваю категорично, но беззлобно, указывая пальцем на засос.

Данила внимательно осматривает мою шею. Серьёзно хмурится.

– Это любовь! – заявляет резко.

Теряюсь с ответом, потому что, услышь я какое-то другое слово, то могла бы возмутиться, но возражать против любви я не готова. Просто не имею права спугнуть эту малюсенькую птичку счастья, заключённую в одном небрежно брошенном слове «любовь». Скептически выпячиваю губки, гримасничаю. В этот момент рука парня тянет за край полотенца в том месте, где оно закреплено на мне, и белая махровая ткань скользит вниз, оставляя меня совершенно обнажённой перед ним, перед собственным отражением. Моё сердце замирает, а потом пускается вскачь, заглушая все мысли.

Данила не отводит взгляда. Его глаза темнеют, и в них разгорается такой огонь, что я чувствую, как закипает моя кровь. Он плотно прижимается к моей спине. Его чистая, гладкая кожа соприкасается с моей, и я ощущаю каждый мускул его идеальной фигуры. Его губы приятно щекочут шею, чуть ниже того самого пятнышка, и я чувствую, как по телу пробегает дрожь. Сильные мужские руки поднимают меня и уносят на наше королевское ложе. Мой разум туманится от близости. То, что Данила вытворяет со мной сейчас это покруче, чем было ночью, это на грани безумия. Я бессвязно верещу, голос срывается в тонкий стон, рвано хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. А потом бесстыдно ору – дикий, первобытный крик наслаждения, сотрясающий саму мою душу, когда невероятный оргазм захлёстывает меня, бросая в бездну, где нет ничего, кроме этого всепоглощающего, ослепляющего блаженства.

Моё тело дрожит от пережитого, но Данила не сбавляет темпа. Его дыхание становится прерывистым, тяжёлым. Я чувствую, как каждый его мускул напрягается, его хватка на моих бёдрах крепнет до боли. Он замирает на мгновение, а потом издаёт глубокий, гортанный стон, и я ощущаю мощные толчки, один за другим, пульсирующие и горячие. Он словно отдаёт всего себя, и его жар обжигает меня изнутри. Ещё несколько мощных толчков, и он обессиленно падает рядом, тяжело дыша. Его руки всё ещё крепко обнимают меня, прижимая к его влажному, разгорячённому телу.

Наше дыхание постепенно выравнивается, и мы оба, раскинувшись, лежим на просторном сексодроме. И это совсем не то, что буквой «зю» в машине, когда приходится изворачиваться и думать о каждом движении. Здесь есть пространство. Свобода. Ощущаю себя в раю, и размышляю о том, как прекрасно просыпаться по утрам в одной постели с любимым мужчиной. Это, наверно, и есть то самое счастье, о котором можно мечтать.

С тоской думаю, что время пребывания в раю истекает с каждой минутой. Завтра примерно в это же время, мы уже будем на пути в наш город, в нашу привычную среду обитания, где нет этой беспечной свободы…

Где-то между нами на кровати, запутавшись в простыне, вибрирует мой айфон, который всё это время молчал и терпеливо дожидался конца наших любовных утех. Даня шарит рукой и быстенько находит гаджет. Но, вместо того, чтобы отдать его мне, как законной владелице, сам по-хозяйски начинает изучать мой мессенждер.

– А это что за хрен тебе пишет? – сдвинув брови, спрашивает Данила.

– Да, кто? – раздражаюсь я.

– Ну вот! – он тычет пальцем на ник какого-то моего знакомого. – Что у тебя с ним было?!

– Да ничего у меня ни с кем не было! – сердито шиплю я. – Господи! Даня! У нас Новый год! Люди поздравляют друг друга! Что в этом такого?! – призываю парня к благоразумию. – Ты в своём телефоне лучше посмотри, кто тебя там поздравил… из твоих бывших!

– Мне пох на всех бывших! Если мне будет надо, я им маякну, и они сами прибегут, – гордо произносит он.

– Ну надо же! – возмущаюсь я. – Прям Дон Жуан какой-то! Только я в отличие от тебя никому маяк… мая… маячить не собираюсь! Мне Маша писала час назад, спрашивала, где будем обедать. И ты вчера, кажется, вкусняшки выйграл!

– Да, пожрать не мешало бы, – бубнит Данила и продолжает усердно ковыряться в моём айфоне. – А вкусняшки – забей! Ты моя главная вкусняшка!

Абсолютно бессмысленно пытаться отобрать у него телефон, потому что всё равно не отдаст, пока не пролистает всё, что там накопилось. Безнадёжно махнув рукой, ухожу в душ. Привожу себя в порядок долго, тщательно просушивая волосы феном. Мне обидно, что мне не доверяют, постоянно контролируют и подозревают в изменах. Это отвратительно! Так быть не должно! Но так есть. И я вынуждена с этим мириться.

Когда я появляюсь в комнате, Данила уже залипает в своём айфоне.

– Ну, всё проверил? – ехидничаю я. – Вопросы есть?

– Есть парочка, – произносит расслабленно.

– Задавай! Сразу разберёмся, пока наедине, – предлагаю я.

Данила реально начинает расспрашивать меня о контактах в моём телефоне. Мне приходится объяснять, кто эти люди. Выглядит это как-то унизительно, но мне проще пойти на уступку, чем снова ссориться.

Наконец мы собираемся все вчетвером и идём обедать… Найти подходящее место первого января не просто. Много заведений тупо закрыто. Работает только Макдоналдс. Это проще и дешевле, нас устраивает. Шастаем по пустому городу, снова фоткаемся и возвращаемся в отель.

До позднего вечера сидим у нас в номере. Мы с Машей сортируем фотки, отбираем самые красивые и прикольные и сразу заливаем в соцсети.

Данила вроде угомонился со своей ревностью, и у нас опять наступает ночная идиллия, после которой на моей шее красуется уже совсем не одно пятнышко.

Утром спешим на завтрак. Я закутываю шею в свой толстый шарф.

– У тебя горло болит? – беспокоится Маша.

– Ага, – киваю и чуть опускаю шарф, демонстрируя Маше красоту на своей шее.

– Ну нихрена себе! – с сочувствием и возмущением восклицает подруга.

В ресторане отеля тихо. Гостей мало, места много. Занимаем столик и идём опустошать шведский стол. Некоторые гости смотрят на меня с любопытством и непониманием. Шарф на моей шее выглядит вообще неуместно. В помещении жарко, а я, как дурочка, в таком виде.

Парни уже сидят за столом и с аппетитом уплетают завтрак. Мы с Машей только рассаживаемся.

– Чего этот придурок на тебя зырит? – Даня сурово хмурит брови, уставившись на какого-то парня. – Ему в табло зарядить?

Придурок! Я закатываю глаза, потому что слов у меня просто нет. Зато у меня есть подруга, готовая всегда за меня вписаться.

– Слышь, Даня! – обращается Машка к парню полушёпотом. – У твоей девушки шея пятнистая, как у жирафа! Прикажешь ей это демонстрировать публично?! На неё и так из-за этого шарфа смотрят, как на больную и заразную. Чему ты удивляешься?

– Ладно, – снисходительно хрипит Данила, косясь на бедного парня, который, кажется, понял намёк и быстро отвернулся. – Пусть отдупляется, пока я ему сам не навалял.

Кажется, на этот раз обошлось без эксцессов. И на том спасибо, что Даня не стал устраивать цирк посреди завтрака.

Домой возвращаемся слегка уставшие, немного грустные, но в целом вполне довольные. Впереди нас ждёт целый год полный неизвестности, но я чувствую, что он непременно будет особенным.