Яга. Дом, кот и богатырь в придачу 2

– Так клещ, и тот выпускает вещество, чтобы жертва не дергалась, – усмехнулся Елистрат. – Всегда ж приятнее кушать, когда обед не вырывается и не норовит дать сдачи. Особенно если обед габаритами крупнее тебя. Тот же защитный механизм.

– Ну, спасибочки! – сравнение с клещом меня покоробило. Хотя чего уж… А кто я? Тот же паразит, который не может жить без подпитки.

– Не бери в голову, – Елистрат прямо посмотрел мне в глаза. Во взгляде не было привычной сдерживаемой ярости, а что было – я не разобрала. Что-то новое и непривычное. – Не твоя вина, твоя беда. Пусть идёт как идёт. Всё равно по-другому сейчас не выйдет.

– Не выйдет, – согласилась я. – Но я всё равно не хочу! Это неправильно! Так быть не должно.

– Я знаю, – тихо и серьёзно сказал богатырь. – Но давай мы к этому разговору вернёмся после того, как изгоним Морену?

И демонстративно отвлёкся на кашу. Я присела чуть дальше, чтобы не мешать и не попасть под горячую руку в прямом и переносном смысле.

Как-то всё не так, неправильно всё.

Даже больше неправильно, чем внезапно воскресший отец в армии Морены и моя навья сущность. Кстати, Леший в первую нашу встречу точно определил, что меня и отца какая-то деталь отличает от остальных, но тогда всё списали на редкую ведьмачью сущность. Всё списали и даже не попытались посмотреть точнее, но можно ли было точнее?

Богатырь снял котелок с огня и поставил рядом на траву. Я поёжилась. Всё-таки, романтику палаток и костров сильно преувеличивают, скажу я вам. Спереди пыхало невыносимым сухим жаром, и мне казалось, что у меня уже лицо и руки пересохли от пламени. Сзади мёрзла спина и налетали то мошки, то комары, то все разом. Безкомариные Тропы остались в прошлом, и сейчас природа отыгрывалась на нас по полной.

– Есть будешь? – уточнил Елистрат, глядя куда-то в сторону.

– Нет, спасибо, что-то не хочется, – равнодушно бросила я.

Богатырь не стал даже уговаривать и ушёл на край поляны по каким-то своим делам. Сердце болезненно сжалось от обиды. Вот что за человек, а? И по-хорошему не выходит, и по-плохому не получается.

– Что, заскучали? – из темноты огромными прыжками выскочил кот, сверкая глазищами.

– Нет, отдыхали от твоего внимания. А что? – я пошебуршила палочкой горящие поленья, и те с готовностью выпустили сноп искр.

– Да ничего, просто сходил, посмотрел, да обстановку разведал. Тихо всё. А у вас как?

– Также, – равнодушно протянула я. – Тихо, спокойно, благолепно. Из минусов – комары и Елистрат в качестве повара.

Мне стало настолько всё равно, что, если даже сейчас передо мной встанет Морена собственной персоной, я максимум попрошу её отойти в сторону и не загораживать костёр. Или просто развернусь спиной, чтобы не видеть.

– Леший дал задание всех подозрительных задерживать, да к нему волочь, – повел носом кот, – пахнет вкусно, Елистрат Евсеевич, сокол наш ясный, а насыпьте мисочку каши старому, бессменному да уважаемому вашему наставнику. И мяска побольше, уж не обидьте!

– И много уже приволокли, если не считать личных счётов? – я отметила, что впервые слышу отчество своего невольного охранника. Прикольное, ему идёт.

– Пока никого, – махнул хвостом Бальтазар. – А вы чего тут сидите такие мрачные?

– Не будем больше сидеть, – я поднялась с места. – Пошла я лежать.

И направилась в палатку. Не знаю, как я буду спать на голом лапнике. Ничего больше, кроме одеял, у нас не было: ни подушек, ни каких-то туристических ковриков. Хотя в нашем положении перебирать не стоит, есть хоть что-то – и на этом спасибо.

 Все эмоции куда-то ушли, растворились без остатка, как сахар в горячем чае. Я просто хочу спать.

На удивление я стала очень быстро выключаться; сказывалось напряжение последних дней, хотя думала, что не усну после всего пережитого.

Но уснула.

Уже сквозь сон слышала, как кот с Елистратом о чём-то горячо спорят снаружи, повышая голос до обычного, а потом снова спускаясь на драматический шёпот.

Потом ворочался, устраиваясь, богатырь, судя по всему, стараясь держаться от меня как можно дальше, насколько в принципе позволяла тесная палатка. А потом рядом улеглось что-то мягкое и басовито замурчало. “Бальтазар,” – подумала я и погладила мягкий бок – “вот умеет же, когда хочет”.

И отключилась окончательно.

– Слушайте, ну, мы долго идти будем? Может, всё-таки на Тропу? – я прихлопнула на лбу очередного комара. Прогулка по лесу мне уже надоела до чёртиков, с самого утра тащимся куда-то без передыха. Странный лес, я смотрела по карте, когда деревню искала, не должно быть таких лесов непролазных, где дорога пересекает, где просека. А мы идём и идём, и чем дальше, тем страшнее и никакого просвета, никакой цивилизации!

А может это и вовсе не тот лес, а Навь? Та самая Навь уже без привязки к местности? Я зябко дёрнула плечами: надо спросить у кота при случае.

– А что там, зов не меняется? – равнодушно уточнил Елистрат.

– И не думает меняться, – проворчал я. Чувство направления было всё тем же мерзким, едва уловимым и очень зудящим, как местное комарьё. И это мне не нравилось куда больше леса.

Богатырь поднял меня сегодня на заре, просто без лишних слов стащил одеяло и распахнул пошире полог палатки. Я возражала, цеплялась за одеяло и остатки сна, но физическая сила и гундящий голос кота были на его стороне.

Пришлось вставать, завтракать холодной кашей и, запивая её не менее холодной ключевой водой, быстро собираться и тащиться в неизвестность. Елистрат по-прежнему отказывался облегчить нам жизнь и перейти на Тропы, хотя на этом уже начал настаивать даже вечно осторожный Бальтазар. Подозреваю, ему тоже надоело лапочки трудить на лесном бездорожье. Это вам не избушка с половиками и перинкой, это крапива пополам с шишками и особо пакостными колючками!

При воспоминании о домике у меня сразу упало настроение, хотя, казалось бы, куда уж дальше? Но упало и удалилось о литосферную плиту. В груди зародился плотный комок, который, разрастаясь, заполонил собой все эмоции: Мой домик! Осквернили! Испачкали! Отобрали! Даже мысль, что я чудом избежала гибели, почему-то не утешала, ощущение отнятого дома сейчас было болезненнее и острее.

– Тихо, – богатырь внезапно остановился и поднял руку. – Слышите?

Я замотала головой. Ничего нового, кроме гуденья комаров и вечного издевательского карканья ворона я не слышала, но кот осторожно прянул ушами.

– Уходим с дороги под вон тот кустик! – прошипел он. – Быстро!

Елистрат сразу схватил меня за руку и буквально волоком затащил в росший рядом, на вид противный, куст. Я даже не успела не то, что среагировать – подумать о том, куда прятаться. За кустом нашлось поваленное дерево, уже поросшее мхом. И семейство опят. Елистрат моментально перетащил меня туда, чуть ли закопав в прелую листву, и для верности придавил сверху рукой, чтобы не рыпалась. На всё про всё ушло две-три секунды. Только стояла на едва угадываемой тропинке в лесу, и вот уже лежу по уши в листве, носом в опёнок и богатырь сверху придерживает.

– Не дёргайся, – выдохнул кот. – Смотри.

Я напрягла глаза, вглядываясь сквозь листву, но ничего не видела. А потом на тропинку выпрыгнули два крупных зайца. Обычные зайцы, насколько помню из учебника биологии. Беляки или русаки, это было мне неведомо, я в таких тонкостях не разбираюсь. Они встали на задние лапки, смешно втягивая носом воздух и поворачивая уши в разные стороны. Уши смешные, большие и широкие, локаторами, ничего общего с кроличьими.

– И что? – хотела я задать вопрос, но богатырь упреждающе прижал палец к губам. Зайцы постояли столбиком, понюхали воздух, а потом опустились и поскакали вперёд странными рваными движениями.

Не то чтобы я была большим экспертом в зайцах, но мне на мгновение показалось, что с ними что-то не так. А может, я просто я заразилась недоверием своих спутников?

– Заметил? Сложно не заметить, – Бальтазар трагическим шёпотом через мою спину обратился к богатырю.

– Угу, – Елистрат тоже решил, что я стою внимания не больше тех опёнков, – думаешь, по нашу душу? Так быстро нашла!

– Думаю, обычный дозор. Леший говорил, что появились в лесу какие-то неправильные звери. Скорее всего, это одни из них. Тем более мы уже близко к проклятой части леса с капищем Морены.

– Да что там такое? – шёпотом взвыла я.

– Лазутчики, – просто ответил Елистрат так, словно речь шла о том, что варить на ужин, – такие же, как те волки.

– Что нам теперь делать? – я сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить моментально начавшуюся панику. Вот тебе и зайчики! Вот тебе и серенькие! При воспоминании о загонявших нас тварях во рту моментально пересохло, а тело сковало липким ужасом. Я ни за что не буду больше встречаться с этими тварями! Лучше пусть убьют сразу, чем ещё раз пережить подобное!

– Идти по лесу без Троп сейчас также небезопасно, как идти по Тропам, – сам с собой вслух принялся рассуждать богатырь, напрочь игнорируя моё состояние. – Значит, выходим на Тропы, чтобы дойти быстрее. Время сейчас – наша единственная ценность, и потом…

– Что потом? – сглотнула я.

– Потом, ты очень скоро снова захочешь кушать, – буднично ответил мой телохранитель, и я поняла, что речь идёт вовсе не о еде.

Я закусила губу. Совсем забыла, что я теперь одна из них. Одна из этих проклятых тварей.

– Пойдём, – Елистрат легко подскочил на ноги и даже не подумал помочь подняться мне, – я знаю короткую дорогу на Тропу.

– Хорошо бы, – кот брезгливо отряхнул все лапы поочередно, – а то я уже по уши в вашей флоре и назойливая фауна в шерсти топчется. Вернёмся домой, неделю из избы не выйду.

Богатырь и его не удостоил ответом, практически бесшумно продираясь сквозь кусты. Надеюсь, он знает, что делает. Потому что я, например, уже ни в чём не уверена.

Даже в том, что хочу спасать и деревню, и само Перекрестье.

Но хоть по Тропе пойдём, уже будет легче. Наверное.

– А нам точно туда? – с сомнением оглядела я открывшееся передо мной пространство: чахлые кривые деревья, маленькие сосны мне по плечо и что-то напоминающее берёзу, но в виде корявого кустика. Кочки, жухлая трава, болото – оно и есть болото, неприветливое, с запахом стоялой воды и травяной гнили. По краям росла зелень такого неестественно изумрудного оттенка, что я боялась к ней даже подходить.

– Зов оттуда? – равнодушно уточнил Елистрат, обстругивая кинжалом длинную палку. Я прислушалась к себе и кивнула. Не сказать, чтобы он стал ярче, но определённо да, от болота. –  Значит, нам туда, – всё так же спокойно повторил богатырь и вручил мне палку. – Держи, так легче будет.

– Может, в обход как-то? – я обернулась назад. Неприветливый лес по сравнению с неприветливым болотом казался очень-очень милым. Зря я так возмущалась на непролазность чащи, всё познаётся в сравнении. Там земля, хоть с сучками и канавами, но твёрдая. А тут булькнешь, и с концами.

– Не можно в обход, нельзя это болото ни обойти, ни объехать, можно только напрямки, по Тропам и Дорожкам, —кот под конец пути залез на плечи Елистрату и теперь сидел там пышным воротником, изредка вставляя в разговор свои ценные замечания не к месту.

– Ты там уже был? – уточнила я у богатыря и попробовала ногой пружинящую землю. Нет, не хочу я туда.

– Был, – кивнул Елистрат, – правда, недалеко. Посередине этого болота что-то типа крепости на островке стоит. Старая, уже разрушенная. Я так понимаю, что само болото вокруг этой крепости и образовалось. Создалось из-за чего-то, колдунство страшное было, али ещё чего.

– По заслугам создалось, – вставил свои пять копеек кот, но тему развивать не стал. Но и так понятно, здесь всё не просто так. Если деревня, то проклятая, если болото, то… тоже проклятое. Никакого позитива.

– Кто там нас ждёт?

– В основном кикиморы, да хозяин болота. Ну может ещё кто по мелочи. Тут тоже Тропы есть, правда, менее стабильные, чем в лесу. Дойдём до крепости, а там посмотрим.

– А ты уверен, что нас в крепости никто не поджидает с распростёртыми объятиями и нагретой сковородкой? – я вспомнила вурдалаков и похолодела. – И там ли лежит осколок?

– Не знаю, – Елистрат задумчиво рассматривал особо перспективную для ходьбы кочку. –  Если артефакт утащили кикиморы, или он просто лежит на дне болота, то найти его практически невозможно. Но крепость – единственное относительно безопасное место, и надо дойти туда до темноты. Иначе… прости, Ягиня, но если ночь застанет нас на болоте, я ни за что уже не ручаюсь.

– Может, поищем другой осколок? – внесла я предложение. – А потом вернёмся к этому?

– Не получится, – подал голос кот. – На что настроилась, на то и настроилась. Это не навигатор, где можно цели менять. Бери, что дают.

– Хорошо, пошли в болото, – согласилась я со своей участью. – Только тогда давайте быстрее, пока светло.

– Назад, – резкий толчок в бок, и я кубарем скатилась в ядовито-зелёные заросли. Сверху меня прижал богатырь, буквально припечатав рёбрами в какую-то корягу и выдавливая последний воздух. Я попыталась дёрнуться и затихла: какая разница, убьёт меня неведомая чуда-юда, или раздавит личный телохранитель? Минутой больше, минутой меньше.– Снова они!

Глава 5

Не знаю, сколько мы так пролежали, судя по моим ощущениям, долго. Рёбра отчётливо намекали на будущий синяк, и я уже собиралась заявить богатырю, что мне всё равно, засекут ли нас слуги Морены – я скорее бесславно погибну в качестве лежанки между ним и этой корягой.

– Ушли, идём! – велело извне голосом Бальтазара,

– Точно ушли? – прохрипела я, тщетно пытаясь сбросить с себя вынужденного телохранителя. Навязался на мою голову. Елистрат реагировал на мои потуги вырваться примерно никак.

– Точно, точно.

– Кто там хоть был? Снова какая-то непонятная гадость? – прошипела я. – И снимите с меня, наконец, этого бронтозавра!

– А там были уже знакомые нам зайцы и стая воронов, – пояснил Елистрат, ловко скатываясь с меня в сторону.

– С чего ты решил, что эти зайцы нам уже знакомые? – удивилась я.

– У одного кисточка на хвосте приметная, а у второго ушко рваное.

– Господи, ты ещё и уши рассматривал!

– Есть такое, – богатырь без лишних предисловий подхватил меня подмышки и рывком поставил на землю. – Пошли быстрее, пока снова не объявились.

И первый шагнул в трясину.

"А обещали Тропу, а обещали, что будет легче. Много чего обещали!" – мысленно пыхтела я, пробираясь по болоту. Вопреки моим опасениям, что я, как в фильме, буду прыгать с кочки на кочку, почва была достаточно плотной, только влажной, и Тропа чётко обозначена.

Ну как, чётко…

Богатырь велел отслеживать по бокам Тропы, вернее, Тропинки, такие белые мохнатые цветочки, напоминающие колокольчики. Он обозвал эти цветочки вахтой и сказал, что они обозначают ту самую Тропу: шаг влево, шаг вправо – трясина и потом вытянут.

Сзади меня рысил кот, как он сказал, чтобы я не потерялась. Зов уверенно тянул нас в самую чащу, или точнее, в самую глубь болот. Эта самая вахта еле угадывалась по краям, и я пару раз, зазевавшись, чуть не ухнула в сторону. Мы шли без остановки уже больше двух часов, и я порядком вымоталась. Всё-таки, идти по трясине, пусть даже относительно твёрдой, – это не то же самое, что идти по лесу. Но богатырь и не думал останавливаться.

Признаться, я тоже не горела желанием остановиться и как-то передохнуть. Солнышко уже перевалило за половину неба и неумолимо клонилось к закату, а впереди не показывалось ничего, даже отдалённо похожего на ту самую разрушенную крепость.

А значит, надо спешить.

В голову лезли странные мысли: а что, если Морена просто ждёт, пока мы соберём осколки, а потом нападёт на нас всей своей мощью? Глупо, конечно. А может, и не так уж глупо.

Интересно, она знает, что мы никак не можем их уничтожить, и они просто соединяются? Или не знает? Мы ничегошеньки не понимаем! То, что часть навьей души, если можно так выразиться, есть во мне и в моём отце – это сто процентов её проделки. Чего она хотела этим добиться? Ослабить Привратниц, отсечь эту часть Границы и прийти в Явь? Получить союзников в стане противников? Просто один из экспериментов? Как её переиграть? Может, все наши трепыхания – это всего лишь действия по её плану?

Да и отец, какую роль он играет? С одной стороны, он пропал много лет назад, с тех пор не показывался, а потом пришёл вместе с Мореной. С другой стороны…

Я аккуратно пощупала подозрительную кочку выданной Елистратом палкой. Из кочки сказали "ква" и что-то шлёпнулось вниз, как кусок сырого теста.

С другой стороны, он спрятал осколок там, где не могут найти его навьи. Отношение к Ивашке оставим за скобками. В его записной книжке каким-то образом нашлось зелье-блокиратор навьей сущности. Значит, он знал о проклятье? Или хотя бы догадывался?

Может ли быть так, что он на нашей стороне? Хотя бы теоретически? Или лучше думать, что не может? Если не надеяться, то и не будет никаких разочарований.

Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как чуть не ухнулась с тропы в особо коварную полынью.

– Аккуратней, – прошипел сзади кот. – Утопиться от тоски всегда успеешь, нам пока дело сделать надо.

– Странно, что прислужники Морены до сих пор не появились, – поделилась я с котом щепоткой мыслей, аккуратно прощупывая дорогу перед собой. Ещё недоставало на самом деле ненароком утопиться. Хотя достанут, конечно. И неизвестно, что хуже.

– Не накаркай! – фыркнул кот. – Я надеюсь, что пока у неё не так уж и много слуг и контролировать все тропы она не может. Так, появляются изредка для профилактики.

– Думаешь, не засекла?

– Если бы засекла, здесь были бы толпы нежити. Все, до кого она могла бы только дотянуться. А раз их нет, то либо не засекла, либо мы её силу слишком преувеличиваем, – бодро отрапортовал кот.

– Смотрите, вон там! – шедший впереди богатырь протянул руку, я честно вгляделась, но не увидела ничего, что бы хотя бы отдалённо напоминало… да вообще, чтобы хоть что-то напоминало! Болото, оно и есть болото.

– Там, впереди, крепость, – пояснил он. – Пошли быстрее, уже скоро станет совсем темно. Оставаться на топях в темноте…

– Да, помню я, – от этого напутствия у меня резко прибавилось энергии и желания идти вперёд, несмотря на уже появившуюся усталость. Присесть бы хоть на пять минуточек, только куда? На кочку мокро, посреди тропы глупо, стоять – смысла нет.

Значит, идём вперёд. Надеюсь, Елистрату виднее… Очень надеюсь.

К крепости мы вышли уже в сгущающихся сумерках.

 Ну, как к крепости? Крепость, наверное, – это слишком сильно сказано. Больше напоминала одиноко стоящую полуразрушенную башню, довольно обширную, но на целую крепость никак не тянувшую.

Она стояла на невысоком пригорке и заметно возвышалась над болотной пустошью. Внутри и снаружи всё поросло травой и низким кустарником, а полуразрушенные стены кое-где возвышались высоко, на два-три наших роста, а где-то были сравнены с землёй. Да и стены остались только внешние, ни внутренних перегородок, ничего. Развалины и есть развалины.

Мне почему-то стало очень тревожно, даже тревожнее, чем на болотах. Если бы не ночь, я бы точно уговорила всех идти дальше, несмотря на усталость. Но…

Сумерки опускались быстро, как тёмное покрывало, и болото оживало. Что-то ухало, скрипело, чавкало. Где-то противно орала выпь, и лягушки начали распевку. Вроде и ничего такого, но всё равно – жутко.

Богатырь прошёл к самой сохранившейся стене и сбросил там свою ношу.

– Здесь заночуем, – велел он.

– Здесь так здесь, – согласилась я, опустившись на один из выпавших из кладки камней. Ноги гудели от усталости, и только сейчас я поняла, что прошла, по сути, весь день практически без еды и остановок. Мой личный рекорд. Интересно, как это я умудрилась на адреналине, или навья сущность начала так действовать. Впрочем, какая разница? Дошли – значит, дошли.

– Огонь пока разводить не будем, – рассуждал сам с собой богатырь, раскладывая палатку. – Чтобы внимание не привлекать, да и не из чего здесь костры разводить. Но сушняка, сколько сможем, соберём, положим на всякий случай, если что. На небольшой костерок хватит. Благо с водой проблем нет, болотная водица чистая, безвредная.

– Отпугивать, – понимающе протянула я. – Давай помогу, – поднялась с места и поковыляла к Елистрату. Ох, надеюсь, я завтра встану!

– Так они и испугались, – фыркнул он, вручая мне колышек от палатки. – Но в какой-то момент, может, понадобится. Надеюсь, что нет, но не повредит.

– Я тоже надеюсь, – вздохнула я. Нет, точно завтра не встану – организм явно против.

Пока разложили палатку, обустроили лагерь, перекусили твердокаменным сухарём и выпили по глотку воды, наступила ночь. Я закуталась в одеяло и свернулась калачиком у входа в палатку. Спать хотелось неимоверно, но в то же время тревога всё нарастала и нарастала и уснуть никак не выходило. Рядом сидел Елистрат, перекинув ножны с мечом на колени, с другого бока расположился кот.

А болото жило. Ухало, квакало, булькало и шуршало. Иногда мне казалось, что к нам кто-то крадётся, едва слышно ступая на мягких лапах, а иногда, что сверху летит стая птиц. Но сверху были только яркие звёзды и масляный лунный кружок. Звёзды… никогда не видела столько звёзд! Как рассыпанная сияющая крупа, и Млечный путь действительно был различимым и сияюще белым, широким, как река. Надо спросить у Бальтазара, это особенность места такая, или что ещё? Красиво, как в сказке. И, наверное, романтично. Я вспомнила Даню, и сердце снова укололо тупой иглой обиды.

– Спите, жители Багдада, все спокойно, – мурлыкнул баюн. – Попробуй подремать, господарыня. Если что, мы разбудим.

– Не усну, – я покачала головой. – Дай Яргу, потренируюсь.

– Что ты там в темноте разглядишь, – фыркнул кот, но лапой подтянул ко мне поближе котомку с картами.

Может, и не разгляжу ничего, но арканы невыносимо хотелось взять в руки, почувствовать их. Они успокаивали, вселяли уверенность, что всё будет хорошо, что есть сила, которая тебе покровительствует, которая защитит, прикроет. В темноте узоры светились звёздным голубоватым пламенем, едва заметным, тусклым, но в то же время вполне различимым. Отблеск символов гипнотизировал, вводил в транс. Я автоматически стала раскладывать карты замысловатым деревом: внизу Мокошь, потом Конь, потом репейник, а сбоку поле…

Символы вплетались в сознание, разворачивались путями под ногами, прочерчивались серебристыми линиями, вплетаясь друг в друга и перетекая один в другой замысловатым узором. Я не понимала, что делаю, просто раскладывала карты по какой-то неведомой даже мне схеме, наслаивая символы один на другой, или ставя их рядом.

Потом я подняла глаза и…

– Смотрите, что это? – с меня моментально слетела трансовая неторопливость, Елистрат вскочил на ноги, а кот зашипел, как пробитое колесо. Вокруг нас на болоте зажглись огоньки. Словно тусклые мерцающие свечки, или зеленоватые глаза диковинных существ. Они неспешно и бесшумно плыли в воздухе, иногда затухая и зажигаясь в новом месте.

– Болотные огни, – богатырь поудобнее перехватил меч. – Много их что-то.

– Даже слишком много, – проворчал Бальтазар.

– Это опасно? – я с опаской посмотрела на горящие огоньки. Выглядит прямо как сюжет из какого-нибудь хоррора или мистики. Неприятно выглядит, прямо скажем. Тревожно.

– Неопасно, но понаблюдать стоит, – Елистрат спокойно сел на место, но общая нервозность все равно ощущалась.

– Они тут часто бывают, но сейчас их что-то слишком много, – Бальтазар тоже улёгся буханочкой, не сводя глаз с болота.– Не то слово, много. Не должно быть столько.

– А что хоть это? – я с тревогой посмотрела на огоньки. Заверения в безвредности меня убедили слабо.

– Иногда просто гнилушки и болотный газ. А иногда с этими гнилушками кикимора идёт, – богатырь встал и рывком натянул тетиву на лук. – Известно же, гнилушка – кикимория свечка. Условная, конечно, не нужен им свет, а всё какая-никакая привязка к прошлому облику. Кикимора ж тоже когда-то человеком была, – мне показалось, в голосе Елистрата мелькнула, если не жалость, то капелька сострадания.

– Хорошо, тогда дальше ждём, – я снова укуталась в одеяло, инстинктивно подвинулась поближе к витязю. Тот не возражал и вообще сделал вид, что не понимает моих манёвров. Болотные огоньки продолжали хороводить вокруг нашей крепости, то приближаясь, то отдаляясь.

Но больше ничего не происходило.

Я не помню, как задремала. Кажется, только вот сейчас смотрела на танцующие в болоте мутные огоньки, которые складывались в странные узоры. А потом раз – и как толчок. Или не толчок, а ощущение толчка в плечо, словно кто-то несильно толкнул сзади.

Я открыла глаза – Елистрат по-прежнему сидел рядом, напряжённый-пренапряжённый. Тёмным силуэтом, спина горбом, шерсть дыбом выделялся кот. Тишина была такая, будто в уши воткнули вату: плотная, вязкая, неестественная.