Пока ты не полюбишь

Filatova

Пока ты не полюбишь

Пока ты не полюбишь

Глава 1

– Свадьба будет через месяц, Дарья.

Голос матери был как нож.

Чёткий. Уверенный. Без права на слёзы.

Дарья сидела на краю дивана, как будто всё это не с ней.

Как будто это репетиция спектакля, где она – лишь декорация.

Говорили взрослые.

Решали взрослые.

О ней. Без неё.

– Это… Никита? – спросила она.

Голос едва не сорвался.

– Конечно, – кивнул отец.

– Я не против… – прошептала она.

И это была правда.

С детства – с того самого лета, когда он дал ей мороженое и не запомнил её имени —

она знала: он будет её первой любовью.

И, наверное, последней.

Через три дня. Был тихий вечер.

Семейный ужин.

Два стола. Две фамилии. Один контракт.

Он вошёл в зал поздно.

Костюм. Часы на запястье.

Аромат дорогого парфюма.

Уверенность, как у тех, кто знает: всё уже принадлежит им.

Дарья поднялась, как учили.

Он посмотрел на неё.

И в его взгляде не было ни теплоты.

Ни интереса.

Ничего.

– Привет. – Она попыталась улыбнуться.

– Давай сразу, – перебил он, чуть наклонившись. – Это брак. Игра. Не строй иллюзий. Ты не

получишь любви. Только фамилию.

–Тебе этого достаточно?

Дарья сглотнула.

– А если я полюблю?

– Тогда ты проиграешь.

Они объявили о помолвке перед гостями.

Фото. Аплодисменты. Вино.

Он держал её за руку.

Слегка. Пальцами, как будто касался бумаги. Не кожи.

С другой стороны зала стояла девушка.

Высокая, с чёрными волосами, в красном платье.

Она не аплодировала.

Просто смотрела.

А потом – развернулась и вышла.

Тихо. Без скандала.

Но в её взгляде была война.

***

Дарья вышла на балкон, когда всё закончилось.

Ветер подхватил края платья.

– Не строй иллюзий, – повторила она его слова.

А потом, тихо, почти по губам:

– А что если я не просто влюблюсь?

А заставлю тебя полюбить меня?

Он нашёл её на балконе.

– Замёрзнешь.

– Я привыкла к холоду, – тихо ответила Дарья, не оборачиваясь.

Он встал рядом.

Не слишком близко. Не слишком далеко.

– Зачем ты согласилась? – спросил он после паузы.

– А у меня был выбор?

Он посмотрел на неё. Долго. Как будто пытался угадать, врёт ли.

Дарья выдержала взгляд.

– Ты знала, что я не хотел этого брака? —

– Да.

– И всё равно согласилась.

– Потому что у меня… – Она сглотнула. – …нет другого способа быть рядом с тобой.

Он чуть прищурился.

– Любишь?

– С детства.

– Глупо.

Он хотел уйти, но она шагнула вперёд:

– А ты? Ты кого любишь?

Он замер.

Глаза на секунду дрогнули.

– Это не твой вопрос.

– Но я – теперь почти твоя жена.

Он усмехнулся. Горько.

– Только на бумаге. В постель я тебя не звал.

Он ушёл.

А она осталась.

С глазами, полными не слёз, а вызова.

Ты не позвал – но я не уйду.

Ты не полюбил – но я всё равно здесь.

Потому что любовь не выигрывают.

Её выстраивают.

Даже из руин.

В это же время, в другом конце города,

Вика била по рулю.

На ногтях – следы крови.

На лице – ни слезинки.

– Если ты думаешь, что эта милая дурочка отнимет у меня тебя… прошептала она сквозь зубы, —

ты плохо меня знаешь, Никита.

Глава 2

Переезд был в пятницу.

Она складывала вещи в шкаф, пряча улыбку между рубашками – будто складывала мечту, где они

вместе.

А он смотрел на пустые стены и думал, сколько нужно прожить в доме, чтобы перестать чувствовать

себя гостем.

Дом был огромным – два этажа, мрамор, стекло, идеальный порядок.

Но не было уюта. Не было жизни.

Как будто всё это – декорация.

Для чужих.

Она прошлась по залу, провела рукой по гладкой поверхности стола.

Села на диван. Ждала.

Прошёл час.

Потом второй.

Он вошёл, не извинившись.

Скинул пиджак, бросил ключи.

Прошёл мимо, не взглянув.

– Привет, – сказала она.

– У нас раздельные спальни. Ты слева.

– Ты всегда будешь говорить со мной так?

Он остановился.

– А как мне с тобой говорить? Ты жена по приказу.

– А ты – муж по контракту. Но я не собираюсь быть тебе мебелью.

– А кем ты хочешь быть, Дарья?

Она встала.

– Человеком. Женщиной. Тем, с кем разговаривают, а не отчитываются.

Он посмотрел на неё.

В первый раз – по-настоящему.

Долго. И – зло.

– Не начинай игру, в которую проиграешь.

В ту ночь она долго не могла уснуть.

Дом был как чужая тюрьма – красивая, роскошная, глухая.

Он не пришёл ни за словом, ни за прощением.

Он просто исчез в своей части дома.

Дарья вышла на кухню налить воды.

И услышала голос.

Тихий. Но знакомый.

Он говорил по телефону.

– Я не мог отказаться, Вика. Это всё из-за родителей. Ты же знаешь.

Пауза.

– Да. Мы в одном доме. Но это ничего не значит.

Длинная пауза.

– Конечно, я люблю только тебя.

Стекло в её руке дрогнуло.

Вода пролилась.

Он услышал звук.

Вышел в коридор.

– Подслушиваешь?

– Нет. – Она подняла на него глаза. – Просто теперь знаю, где моё место.

Он не ответил. Просто прошёл мимо.

И в его взгляде было что-то новое.

Раздражение?

Вина?

А она стояла и повторяла про себя:

Ты полюбишь.

Даже если весь мир будет против.

Ты полюбишь – меня.

***

Утро началось с глухой тишины.

Дарья спустилась на кухню – он уже сидел там. Чашка кофе, ноутбук, деловой вид.

Ни взгляда, ни слова. Только холод, который от него исходил.

Она налила себе чай.

Присела напротив.

– Сегодня ужин у Платоновых, – сказала она. – Нас пригласили.

– Я знаю.

– Мы должны прийти вместе.

– Разумеется. Мы же “счастливая пара”, – холодно усмехнулся он.

Дарья хотела что-то ответить, но сдержалась.

Внутри поднималась волна – не боли, а злости.

Значит, так будет всегда?

Ты рядом, но не со мной?

Ты говоришь, как будто я вещь, не человек?

***Вечером она долго выбирала платье.

Не вырез. Не вызов.

Красота без пошлости. Достоинство. Уверенность.

Он ждал её у машины.

В тёмном костюме. Как всегда – безупречный.

И абсолютно закрытый. Холодный.

Она села рядом.

Он даже не посмотрел.

– Ты красивая.

Она вздрогнула.

Первый комплимент.

Но… он был.

– Спасибо.

– Это не значит, что я передумал.

– Я и не прошу. Просто веди себя так, чтобы никто не понял, как тебе не хочется держать меня за

руку.

Он посмотрел на неё впервые за день.

В его взгляде мелькнуло… что-то. Может быть, уважение?

В зале витал аромат дорогого вина и несказанных сделок. Мужчины в костюмах, будто сошедшие с

обложек журналов, вели разговоры полушёпотом – важные, как будто судьбы решались между

глотками «Шато Марго». Женщины блистали в драгоценностях, смеялись не громко, но достаточно, чтобы подчеркнуть власть. Здесь не ели – здесь играли. И только она чувствовала себя чужой в

мире, где любовь давно заменили договоры.

Они шли вместе.

Он держал её за талию.

Чуть-чуть. Для кадра. Для публики.

Она улыбалась.

Он – играл.

И вдруг – она.

Виктория

Она вошла в зал, и на миг стихли даже тосты. Красное платье струилось по фигуре, как пламя, слишком яркое для холодных бизнес-лиц. Она не нуждалась в представлении – её замечали. В этом

взгляде была не дерзость, а вызов. Не просто гостья ужина – переменная, которую никто не

просчитал. И только он знал: под этой уверенностью дрожало сердце, пришедшее не за сделкой, а

за ним.

– Никита, – её голос был как укол. – Рада видеть.

– Вика, – он сжал пальцы Дарьи сильнее. – Приятный сюрприз.

Дарья сделала шаг вперёд.

– Добрый вечер. Я Дарья. Жена Никиты.

Вика подняла бровь.

– Знаю. Я была с ним… незадолго до свадьбы. Он мне рассказывал.

Она улыбнулась.

Слишком сладко.

Дарья не дрогнула.

– Надеюсь, ты пережила это достойно.

На секунду – молчание.

И в нём Дарья впервые почувствовала,

что внутри неё просыпается не девочка. А женщина.

Глава 3

Деловой ужин тянулся, как нескончаемый спектакль без антракта. Бокалы сменяли друг друга, тосты сливались в гул, а время словно застряло между вилкой и ножом. Она сидела рядом, слишком

близко, чтобы забыть о ней, и слишком далеко, чтобы коснуться. Он улыбался по правилам, говорил

по делу, а внутри считал минуты до конца.

Вика не ушла.

Наоборот – она села еще ближе.

Будто проверяла границы. Испытывала.

– Ты сегодня особенно красив, Никита.

Она провела пальцем по лацкану его пиджака. Жена не ревнует?

Дарья приблизилась о прошептала:

– Он сегодня не твой. А если честно – уже никогда не будет.

Вика усмехнулась.

– Это мы ещё посмотрим.

Она ушла.

Плавно. Словно ничего не случилось.

Но случилось.

Никита посмотрел на Дарью.

– Ты сегодня решила поиграть в ревнивую жену?

– Нет. Просто устала быть фоном для всех вокруг.

Он замолчал.

А потом выдал:

– Ты устроила этот спектакль, чтобы я тебя заметил?

– Нет, Никита. Я просто вспомнила, кто я.

И я не хуже неё.

Позже, в машине, он вёл молча.

Руки так крепко сжимали руль, будто только это держало его от слов, которые не имели обратной

силы.

Дарья смотрела в окно, делая вид, что считает фонари, а не минуты его молчания.

Между ними звучала тишина – не пустая, а тяжёлая. Но Никита не выдержал, на выдохе сказал:

– Ты не должна была вмешиваться, – бросил он.

– А ты не должен был позволить ей прикасаться к тебе.

– Думаешь имеешь право ревновать?

– Я – твоя жена. Да. Я имею на это право.

Он резко затормозил.

Повернулся к ней.

– Ты правда думаешь, что можешь что-то чувствовать, когда мы просто играем на публику?

– А ты думаешь, что это всё останется игрой?

Она наклонилась ближе.

– Посмотри на меня. Я больше не боюсь.

А ты?

Молчишь… тогда я скажу за тебя

Ты начинаешь бояться, что однажды тебе захочется, чтобы всё это стало настоящим.

Он не ответил.

Просто поехал дальше.

Но по глазам было видно:

он услышал.

Они вернулись домой поздно – город уже уснул, оставив им только шёпот улиц и тусклый свет

фонарей.

Он первым открыл дверь, молча прошёл внутрь, не оборачиваясь.

Она задержалась на пороге, словно надеялась, что он скажет хоть что-то.

Но в коридоре звенела только тишина и звук её каблуков по полу – глухой, как эхо надежды, которая снова осталась за дверью.

– Ты хочешь поговорить? – спросила она, стоя на лестнице.

– А о чём, Дарья? О твоём цирке перед Викой?

– Это не был цирк. Это было предупреждение.

– Предупреждение? Мне или ей?

Он подошёл ближе.

Глаза в упор.

Холод. Но уже не прежний. Он трещал.

– Я живу с тобой, потому что обязан.

– Я знаю.

– У меня нет к тебе чувств.

– Пока нет.

– У меня есть Вика. И я её люблю.

– Она – не твоя жена. А я – да.

Он молчал.

Смотрел.

Губы сжаты, руки в кулаки.

Но не потому что хотел ударить.

Потому что хотел – почувствовать, а не мог.

– Спокойной ночи, Никита.

Она поднялась по лестнице.

Легко. С достоинством.

Он остался внизу.

В первый раз – не победивший.

**

Вика стояла перед его дверью, кутаясь в пальто, будто оно могло защитить от холода неуместных

чувств.

Она приехала без звонка – просто не смогла иначе.

После ужина всё в ней кричало о нём: взгляд, голос, тоска под ребром.

– Я знала что ты дома.

– Вика что ты здесь делаешь? Уже очень поздно.

– Я скучала. Мне плевать, что она там.

– Не надо. Не сейчас.

– Ты серьёзно?

Дарья стояла на втором этаже, в тени.

Не спала.

Смотрела. Он поднял глаза. Они встретились.

И впервые он не отвёл взгляд.

– Иди домой, Вика. Прошу.

– Ты её выбираешь?Ты серьезно Никита?

– Я никого не выбираю, не неси чушь, сейчас не время. Завтра я тебе позвоню.

Он закрыл дверь.

Поднялся по лестнице.

Встал перед Дарьей.

– Ты довольна?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я хочу чтобы ты сам пришёл ко мне. Не из чувства долга, а из желания.

Он выдохнул.

– Ты делаешь с моей жизнью то, чего я не хочу.

– А ты делаешь с моей – то, чего я ждала.

Он не ответил.

Просто стоял.

Смотрел.

А потом…

ушёл в свою комнату.

Но не закрыл дверь.

Глава 4

Они приехали в загородный особняк под самый закат – дом возвышался на холме, укутанный в

тишину и запах хвои.

Он был холодным, строгим, как сам хозяин: высокие окна, тёмная крыша, идеально подстриженный

сад без ни единого лишнего цветка.

Здесь всё кричало о порядке, деньгах и дистанции.

Но когда она ступила на крыльцо, ей показалось – этот дом тоже умеет ждать.

Как и она – его тепла, которого он не торопился отдавать.

Собрались семьи, партнёры, все, кто имеет значение в их мире.

Их ждали как пару.

Их снимали.

Им улыбались.

Она – в белом свитере и юбке до колен. Улыбка мягкая, руки в карманах.

Он – в пальто и равнодушии.

И только Вика отсутствовала. Но её имя всё равно висело в воздухе – невидимой угрозой.

– Надолго мы здесь ? – спросила Дарья, когда они остались одни в комнате для гостей.

– До воскресенья.

– Три ночи?

– Всего лишь. Потерпим.

Она подошла к окну, не оборачиваясь.

– Хочешь знать, почему я согласилась на брак?

– Ты уже говорила. Любовь.

– Нет. Надежда.

Я надеялась, что хотя бы раз ты посмотришь на меня так, как смотришь на неё.

Он замер.

В тишине – только их дыхание.

– А теперь?

– Теперь я хочу, чтобы ты смотрел на меня иначе. Не как на “её замену”. А как на меня.

Вечер опускался медленно, словно давая гостям время привыкнуть к роскоши.

Фуршет в загородном особняке был безупречным – мягкий свет хрустальных люстр отражался в

бокалах, смех тонко смешивался с музыкой, а в воздухе витал аромат дорогих духов и сложных

интриг.

Мужчины обсуждали бизнес на фоне каминного тепла.

Дарья ушла пообщаться с девушками.

Никита остался у бара.

И впервые – заметил : мужчины смотрят на неё.

Не как на его “жёнушку”, а как на женщину.

Она смеялась.

Кто-то прикоснулся к её руке.

Кто-то наклонился слишком близко.

Он встал, подошел.

Резко. Быстро.

– Нам пора.

– Но я только начала разговаривать.

– Дарья. Сейчас же.

– Никита? В чем проблема?

Он взял её за руку.

Не мягко. Властно.

И увел из зала.

– Что это было? – она вырывает руку.

– Ты флиртовала. Веди себя подобающе. Ты моя жена.

– Ничего такого не было.

– Ты принадлежишь мне. У нас контракт.

– Хорошо. Я твоя жена, но не твоя вещь.

Он подошел еще ближе:

– Тогда почему я хочу тебя ударить за каждый твой взгляд не на меня?

Дарья начала резко дышать.

Глаза напротив.

– Поздравляю. Теперь ты тоже знаешь, что такое ревность.

После её слов он развернулся и ушёл – резко, будто спасался бегством не от неё, а от самого себя.

Дверь хлопнула сдержанно, но в её груди отозвалась громом.

Он не хотел признавать, что это была ревность.

Что в каждом её слове ему слышался вызов: «Ты чувствуешь. Ты не равнодушен».

Но гордость взяла верх, и теперь только её тишина знала, как сильно он хотел остаться.

Глава 5

Утро было тихим, как дыхание рядом.

Сквозь приоткрытые шторы в комнату просачивался мягкий свет, ложась на спутанные простыни и

её обнажённое плечо.

Он проснулся первым – не от звуков, а от чувства: она рядом.

Дарья действительно лежала рядом.

Спокойно.

С волосами на подушке, полураскрытыми губами и руками, прижатыми к груди.

Она… красивая – почему-то подумал он.

Мысль пронеслась слишком громко – и тут же ударила по нервам.

Он резко отвернулся, будто обжёгся собственным чувством, сбросил с себя простыню и почти

убежал в душ.

Холодная вода – лучшее средство забыть, что на минуту он позволил себе хотеть её. Не по

договору. По-настоящему. Сказал себе:

–Ты не должен этого чувствовать. Это не про любовь. Это – удобный союз. Только и всего.

***Дарья проснулась позже – в постели ещё оставалось его тепло, но самого его уже не было.

Она накинула халат и вышла на кухню, зевая, не ожидая ничего.

Но на столе стоял кофе.

Её. Любимый. С миндальным молоком, как она пьёт каждое утро.

Она вышла босиком, в халате. На маленькой террасе в широком кресле сидел Никита. Как всегда

холодный.

– Ты сделал кофе?

– Не усложняй. В этом ничего о чем ты подумала нет.

– Но ты не знал, какой я пью.

– Видел. Просто запомнил.

Она села напротив.

– Спасибо.

– Ты хорошо спала?

– Да. Потому что впервые не чувствовала себя чужой.

Он хотел что-то сказать.

Что – сам не знал.

Но в этот момент в дверь комнаты постучали.

Вика приехала в загородный особняк без звонка, без предупреждений – на одной только злой

решимости и сердцебиении, которое глушило мотор.

Она узнала, что Никита и Дарья были приглашены сюда «как супружеская пара» – на пару дней.

Как будто их чувства можно было выставить в рамки формата.

У ворот её едва не остановили, но имя Никиты открыло двери быстрее, чем пароль.

Она поднималась по мраморной лестнице, сжимая кулак в кармане пальто, словно там – всё её

самообладание.

Она не хотела сцен. Не хотела слёз.

Она хотела одного: посмотреть ему в глаза и спросить ровно. всё – либо рухнет, либо станет

правдой.

– Открой, Никита. Это я.

Голос был как плеть.

Он открыл.

На пороге стояла Вика.

Без макияжа. С глазами, полными боли и ярости.

– Ты спал с ней?

Тишина.

Дарья вышла из-за спины.

– Вика, тебе здесь не рады.

– Я не с тобой разговариваю! – Вика шагнула ближе. – Никита? Ты с ней спал?

Он не отвечал.

Слишком долго.

Слишком тяжело.

– Значит, да, – прошептала Вика. – А ты… – она повернулась к Дарье, – ты думаешь, ты

победила?

Дарья стояла прямо.

– Я не играла. Я его жена. Прими уже это.

– Это ещё не конец, – прошипела Вика. – Он – не любит тебя.

– Пока нет. Но он уже не хочет тебя.

Вика ушла.

Никита закрыл дверь.

Медленно.

Но в руках была дрожь.

– Ты специально сказала это? – спросил он.

– Нет.

– Тогда почему? Зачем ты соврала?

Дарья подошла ближе.

– Потому что ты сам это чувствуешь. Просто ещё не готов признать.

***

Вечером они вернулись в Москву.

Молчали.

Но теперь – не потому что нечего сказать.

А потому что между ними наконец-то появилось что-то своё.

Они ехали в Москву молча.

Но тишина была другая.

Без гнева. Без холода.

Она – думала. Он – считал, как удержать всё от падения.

– Я устроюсь на работу, – сказала она вдруг.

Он обернулся.

– Что?

– Я подала резюме. Собеседование завтра.

– А ты спросила у меня?

– Я обязана спрашивать у тебя разрешение? Это шутка?

Он резко свернул с трассы и остановился.

– Ты хочешь работать, чтобы доказать мне что-то?

– Нет, Никита. Я хочу продолжать жить. А не ждать, пока ты решишь: можно ли мне говорить, можно ли мне выходить куда-то с кем-то.

Он замолчал.

И впервые – не знал, что сказать.

***Приехали домой. Они вошли в дом – Дарья первой, будто её вперёд гнала нетерпеливая

надежда.

Сбросила пальто на стул, разулась на ходу и тут же направилась в гостиную.

Ноутбук стоял на своём месте, как немой хранитель ответов.

Она села, резко открыла его, пальцы дрожали, пока вводила пароль.

Почта. Обновить.

Никита появился в дверях, опершись на косяк, наблюдая молча.

Ей пришло письмо с подтверждением.

Собеседование – через 17 часов.

Маркетинговое агентство. Начинающий бренд.

Она вздохнула.

С одной стороны – страх.

С другой – вкус свободы.

В комнате – тихо.

Но возле двери он всё ещё был.

Слушал.

Смотрел в потолок.

И не понимал, почему её выбор царапает внутри.

Ты хотел, чтобы она не мешала.

А теперь боишься, что она начнёт жить… без тебя.

Позже он постучал в её комнату.

– Хотел пожелать удачи завтра.

– Спасибо.

– Ты будешь блистать.

– А ты…

Она замолчала.

– Я что?

– Ты уже не так уверен, да?

Он посмотрел.

Тихо.

Долго.

– Я уже не знаю, что со мной происходит.

– Это называется: ты начинаешь чувствовать.

И она закрыла дверь перед его лицом.

Не громко.

Не с вызовом.

А как та, кто знает:

иногда надо уйти в себя,

чтобы кто-то понял, что хочет вернуть тебя.

Глава 6

Настал день собеседования.

Утро было слишком тихим, как будто даже город знал, что для неё это не просто шаг – это попытка

стать собой.

Дарья стояла перед зеркалом, поправляя волосы, и каждый вдох давался с усилием.

Прямое платье, пиджак, волосы собраны в лёгкий пучок.

Минимум макияжа, максимум уверенности.

Сегодня ты не просто жена с известной фамилией. Ты это ты. Сегодня твой день.

Собеседование было в стеклянном офисе на Новом Арбате.

Маркетинговое агентство. Молодое, амбициозное.

Она не знала, чего ждать.

Но знала ей туда нужно. Она ожидала начала, и чувствовала что это начало чего-то для неё. За

своими громкими мыслями она и не увидела как кто-то подошел.

Он появился неожиданно.

– Дарья Левицкая?

– Да. Нервно вскрикнула.

– Я – Антон Громов, креативный директор.

Он был высокий, в рубашке с засученными рукавами.

Глаза внимательные, с иронией.

Улыбка – некрасивая, но заразительная. Что-то в нем было притягательное.

– Ваше резюме впечатлило.

Но больше – письмо. Вы умеете говорить, не теряя сути. Это редкость.

Она села напротив.

Теперь уже спокойно.

Не пряча взгляд.

– Я замужем, – сказала она в самом начале.

– Это к делу не относится. Мне нужна голова, а не статус.

– Я готова учиться.

– Вы не боитесь начать с нуля?

– Боюсь. Но ещё больше – остаться никем.

Он улыбнулся.

– Вы приняты. Стажировка, но платная.

Вы – то что нам нужно.

***Дарья возвращалась домой медленным шагом – босоножки натёрли, плечи ныли от напряжения, а сердце всё ещё колотилось от пережитого.

Но на губах играла усталая, настоящая улыбка.

Она справилась.

Собеседование выжало её до капли, но оставило внутри что-то большее, чем просто надежду —

ощущение, что она может.

Войдя в дом, она сбросила сумку прямо у двери, прислонилась к стене и на секунду прикрыла глаза.

А потом услышала шаги.

Он вышел из кухни, в руке – чашка кофе.

Посмотрел на неё. И понял всё без слов.

– Как прошло?

– Я принята. Начинаю в понедельник.

– Кто собеседовал?

– Антон Громов. Креативный директор.

Он замер.

Имя, как заноза.

Слышал. Знал.

Разведён. Умён. И с репутацией “любящего сильных женщин”.

– Он тебе понравился? – спросил Никита хрипло.

– Он уважает меня. Это… ново.

– Ты сказала ему, что замужем?

– Да.

– И что?

– Он сказал, что ему нужна моя голова. А не статус.

– Ты не видишь, что такие мужчины… они всё равно смотрят не в голову.

Дарья подошла ближе.

– А ты только сейчас начал смотреть в мою сторону. Боишься, Никита?

Он не ответил.

Просто схватил её за запястье.

Не больно.

Скорее – чтобы не отпустить.

– Я не хочу чтобы ты с ним работала

– Тогда перестань быть чужим.

В ту ночь он не ушёл в свою комнату.

Не обнял.

Но и не спал отдельно.

Они лежали рядом.

И между ними было не молчание.

А что-то похожее на начало.

Наступил понедельник.

Первый рабочий день.

Дарья зашла в офис с дрожью внутри.