Девочка, ты попалась

Анна Бигси

Девочка, ты попалась

Глава 1 Марк

Какого хрена надо было заболеть именно в этот день? Я уже полчаса как должен был сидеть на важной встрече, но вместо этого приходится лично забирать важные документы.

– Да, я уже здесь, подъехал, – рычу в трубку, пытаясь не взорваться. Кажется, это место само выдавливает из меня раздражение. – Сейчас заберу документы и сразу еду. Дождитесь меня.

Голос на другом конце ворчит, но я уже не слушаю. Грязь, тени на стенах и все это вечно липкое ощущение опасности. Как будто город здесь живет по своим мрачным законам. Но я знаю эти законы. Знаю каждую улочку, каждый взгляд. Это место когда-то было моим домом, а теперь вызывает только отвращение.

Кидаю телефон на сиденье, ключи оставляю на панели. Не запираю – кому придет в голову влезть в такую машину? Все знают, чем это может закончиться.

Быстро пересекаю улицу, ноги автоматически замедляют шаг у офисного здания. Единственного на весь район. Охранник коротко кивает. Он тоже не особо в восторге, что мне пришлось прийти лично. Я чувствую это по его взгляду. Здесь все всегда минимально – минимум контактов, максимум скорости. Девушка на ресепшн отстраненно стучит пальцами по стойке.

– Документы готовы? – бросаю ей без лишних слов. Она вздрагивает, словно не заметила меня, и кивает. Торопливо уходит за одну из немногочисленных дверей. Видимо, бухгалтерия.

Я делаю шаг в сторону окна и замираю. Парень у входа. Его взгляд блуждает слишком целенаправленно. Не нравится мне это. Держится он так, будто играет роль – слишком расслабленный, но глаза постоянно все сканируют. Это отвлекающий маневр? Чувство опасности накатывает остро, будто кто-то включил тревожную сирену в голове. "Слишком знакомо. Слишком по-схеме", – мелькает мысль. Чувствую, как напрягается все внутри. Я слишком хорошо знаю такие схемы. Не раз в молодости приходилось проворачивать их самому.

И тут вижу тень за стеклом. Движение, едва уловимое, но этого хватает. Подхожу ближе и замечаю, как фигура в капюшоне открывает дверь моей машины.

– Охренел? – раздраженно шиплю сквозь зубы.

Быстро и ловко. Но далеко не профессионально. Я выхожу из здания, шаги мягкие, но решительные. Пацан уже закрыл дверь и бежит прочь. С моим портфелем. Ну охренеть!

“Думаешь, сможешь уйти? Смешно”.

Придется размяться. Срезаю путь через переулок. Я знаю, как двигаться здесь, знаю каждый темный угол. Пацан оглядывается на углу, но не успевает.

Я хватаю его за шкирку и разворачиваю, чувствуя, как тело под пальцами напрягается. Он спотыкается, но тут же выпрямляется, бросая на меня взгляд, полный ярости. Глаза… Они горят, словно огонь, но в них есть еще что-то. Страх? Усталость? Или что-то глубже? Я на миг замираю и встряхиваю свою добычу. Портфель падает на землю.

– Стоять, щенок! – рычу, сквозь зубы. – Думал удрать?

Он дергается, дыхание сбито, но не сдается.

– Пошел к черту! – шипит и пытается снова вырваться.

Запястье дрожит в моей руке. Я присматриваюсь. Фигура слишком хрупкая, а черты лица мягкие. Не пацан. Срываю кепку и капюшон. Светлые волосы падают на плечи. Свет фонаря обрисовывает лицо – бледная кожа, острые скулы. Карие глаза смотрят прямо на меня. В них столько дерзости, что хочется встряхнуть и заставить бояться. Но под этим вызовом я вижу еще и боль. Глубокую, непроходящую. И почему-то это заставляет меня замереть на миг дольше, чем стоило бы.

– Ты… девчонка? – мой голос звучит неожиданно грубо.

Она смотрит прямо на меня, губы сжаты в линию.

– И что теперь? – с вызовом вскидывает подбородок. – Сдашь меня?

Я молчу. Чувствую ее страх под этим выпадом. Замаскированный, но узнаваемый.

– Может, вызвать полицию? – холодно спрашиваю, будто проверяю.

– Ну, давай! Чего ждешь? —вспыхивает ярче, огрызается, как дикая кошка, тем самым только раззадоривая меня.

Хватаю ее за плечи и прижимаю к стене. Не сильно, но твердо.

– Ты даже не понимаешь, куда вляпалась, – тихо говорю я, но каждое слово звучит предостерегающе.

Она молчит, замирает. Взгляд на миг становится растерянным, но тут же возвращается дерзость.

– Напугать решил? Не выйдет!

Мы стоим так несколько секунд. Напряжение витает в воздухе. Я чувствую ее сопротивление и что-то еще… странное, необъяснимое. Черт возьми, что я вообще делаю?

Не успеваю ответить себе на этот вопрос, как получаю острой коленкой в пах.

Боль взрывается где-то в животе, я сгибаюсь пополам, задыхаясь. Девчонка не теряет времени и исчезает в темноте переулка.

– Черт… – выдыхаю сквозь зубы, морщась от боли. Вот же зараза! Дерзкая, не спорю, но слишком охреневшая.

– Я все равно тебя найду, слышишь? – кричу хрипло, но в ответ слышу только эхо, отражающееся от стен арки. – Тебе от меня не сбежать!

Но по факту она уже сбежала. Но меня это не устраивает. Психую и бью ладонью по холодной стене, пытаясь заглушить боль и злость.

Глава 2 Павла

Бегу, не разбирая дороги. Кажется, что ноги подкашиваются, а мир вокруг словно сжимается, давит на плечи невидимым грузом. Я не могу остановиться. Ветер бьет в лицо, глаза щиплет от встречного холода, слезы текут, смешиваясь с потоком. В ушах стучит кровь, сбитое дыхание рвется из груди хриплыми толчками.

Паника не отпускает – я вижу лицо этого мужчины в каждом углу. Фонари вспыхивают, словно хищные глаза, мерцают в такт моему страху. Каждый всполох света обжигает, заставляя нервно оборачиваться. Мне кажется, что за мной кто-то идет, что чей-то взгляд вцепился в спину. Я оборачиваюсь, но вижу лишь пустые улицы. Страх ползет по коже липким холодом. Каждый шаг дается все труднее, но я не могу остановиться. Не сейчас.

– Черт… – шепчу, спотыкаясь о бордюр. На секунду теряю равновесие, но снова поднимаюсь. Сердце стучит в бешеном ритме. Где он? Этот тип… Он же сказал, что найдет меня.

Но из-за угла выступает Макс. Его силуэт в свете фонаря кажется больше и темнее, чем я помню.

– Ну что, припустила? – ухмыляется он, выплывая из тени, как хищник, который все это время наблюдал. – А портфель где? Давай, не молчи.

Мои руки инстинктивно обхватывают себя, как будто это может защитить. Воздух комом застревает в горле. Все тело трясет, и я даже не могу остановить дрожь. Жар от бега сменяется ледяной пустотой страха.

– Ты… ты мне не помог! – голос срывается от обиды и злости.

Он просто стоял и смотрел, а теперь еще и ухмыляется! – Меня поймали! Макс, этот мужик чуть не отправил меня в отдел! Ты вообще где был?! Я надеялась на тебя!

Его ухмылка сползает. Он смотрит на меня, будто я выдумываю.

– В отдел? – скептически переспрашивает он. – Не гони, детка. Никто бы не поймал тебя так быстро. Так и скажи, что не справилась.

– Не справилась?! – я срываю капюшон и вытягиваю запястье. На коже красные следы от стальной хватки. – Вот, смотри! Это, по-твоему, нормально?

Макс лениво бросает взгляд на мое запястье, словно это какая-то незначительная деталь. Его глаза холодные и пустые, будто перед ним не человек, а просто кукла. Через мгновение он фыркает и разражается смехом. Этот звук колючий, унизительный.

– Я не воровка, понятно тебе! – возмущенно продолжаю кричать.

– А ты что думала? Здесь не детский сад, – рявкает Макс. Его ухмылка обжигает сильнее ночного ветра, а слова попадают точно в цель. – Либо воруй, либо раздвигай ноги.

– Вот еще… – бросаю с вызовом, хотя голос все равно предательски дрожит. Сжимаю кулаки. Мне не подходит ни один из вариантов.

– Тебе нужны деньги или нет? – Он делает шаг ближе, и мне приходится отступить.

Да, нужны. Очень. Поэтому я и пришла к нему.

– Ты бесполезная, Павла, – цедит Макс сквозь зубы, уже без тени смеха. – Бес-по-лез-на-я. В койке от тебя больше толку будет.

Меня едва не сносит волной собственного гнева.

– Пошел ты, Макс! – огрызаюсь и делаю шаг назад. В груди все сжимается от ярости и страха одновременно. – Думаешь, я еще раз обращусь к тебе? Ни за что!

Он лишь кивает и растекается в издевательской ухмылке.

– Иди-иди, – спокойно бросает мне вслед. – Все равно приползешь. Все всегда возвращаются.

Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Но не останавливаюсь. Разворачиваюсь и бегу прочь, пока его фигура не исчезает за поворотом.

Дом встречает меня тишиной и темнотой. Полуразрушенное здание скрипит под порывами ветра. Лестница дребезжит под ногами, и каждый шаг отдается эхом в гулких стенах.

Открываю дверь и захожу в нашу убогую квартирку. Все кажется еще более серым и мертвым, чем обычно. В углу на старом диване лежит мама. Ее кашель слышен еще до того, как я к ней подхожу.

– Мама… – тихо зову я, но она лишь слабо поднимает голову.

Ее лицо бледное, глаза впалые. Она больна. Сильно больна. Лекарства нужны срочно, но денег нет. И теперь не будет. Я не справилась.

Медленно сползаю на пол рядом с диваном, чувствуя, как силы окончательно покидают меня. В горле ком, слезы текут бесконечным потоком. Глухая боль заполняет каждую клетку моего тела. Ладони дрожат, когда я закрываю ими лицо. Слезы вырываются без остановки. Я не могу сдержать их, не могу заставить себя перестать. Все эмоции захлестывают, как шторм.

– Прости… прости, мам… – шепчу сквозь рыдания. – Я пыталась… пыталась…

Но слова вязнут в глухой тишине. Тишина давит, только мой хриплый, рваный плач разносится по пустым стенам, словно издевается. Мама теперь умрет. И все из-за меня. Я загнала себя в тупик, и выхода больше нет. Реву еще сильнее, захлебываясь рыданиями.

И тут я слышу тяжелые шаги. Гулкое эхо заполняет коридор. Кто-то вошел в дом. Шаги медленные, размеренные, будто хозяин этого места. Воздух в комнате словно замирает. Сердце срывается на бешеный ритм.

Мои слезы мгновенно высыхают. Я напрягаюсь, прислушиваясь к каждому звуку. Дверь, тихо поскрипывая, открывается, а затем снова раздаются шаги, приближающиеся с каждой секундой.

Глава 3 Марк

С портфелем в руках возвращаюсь к машине. Злость разливается по телу, словно расплавленный металл. В груди все сжимается от ярости, смешанной с унижением. Девчонка сбежала, оставив меня в таком глупом положении. Это не просто раздражение, это уязвленное самолюбие. Теперь найти ее – дело принципа.

Забираю в офисе документы, убираю их в портфель и небрежно кидаю его на заднее сидение. Захлопнув дверь машины, прикуриваю сигарету и смотрю в темное небо. Здесь оно кажется ниже, чем в центре. Да и звезды светят будто бы ярче. Иллюзия.

Криво усмехаюсь и выдуваю густую струю дыма в воздух. Дела не ждут, пытаюсь сконцентрироваться на главном. По-хорошему надо уезжать и забыть этот инцидент, но что-то меня гложет изнутри. Не закрытый гештальт не дает спокойно дышать.

Выбрасываю окурок и сажусь в машину. Пальцы нервно барабанят по рулю. Взгляд скользит по улице передо мной, но я ее почти не вижу. В голове только один образ – лицо той девчонки с горящими карими глазами. Этот взгляд застрял в памяти, словно осколок стекла.

– Черт… – тихо выдыхаю, чувствуя, как раздражение подкатывает новой волной. Хочется что-то сломать, но я умело гашу ненужные эмоции. Ладно, дела подождут, а уязвленное эго – нет.

Достаю телефон и набираю номер старого знакомого. Рамон. Друг детства, человек, который всегда в курсе происходящего в этом районе.

– Какие люди! – почти сразу раздается знакомый голос. – Приветствую, Марк.

– И я тебя, Рамон, – губы сами собой растягиваются в улыбке. – Как ты?

– Твоими молитвами, дружище. Что за дело у тебя?

– Встретиться можем? Не телефонный разговор.

– Заинтриговал, – хмыкает он. – Ты знаешь, где меня найти.

– Ничего не изменилось, – констатирую я.

– Для старых друзей нет.

Машина мягко катится по ночным улицам, а мысли все еще блуждают вокруг случившегося. Рамон сильно поднялся за время, что мы не виделись. Его дом теперь напоминает крепость – высокий забор, охрана, камеры наблюдения. Дорога на территорию проходит как по маслу: охранники сразу распознают меня и кивают. Пропускают без вопросов. Рамон сам выходит меня встречать.

Мы жмем друг другу руки, крепко, как всегда. В его глазах знакомый огонек – Рамон никогда не менялся. Всегда на высоте, всегда уверен в себе.

– Проходи, – говорит он, кивая на дом. – Выпьешь что-нибудь?

– Я за рулем. Кофе подойдет.

В кабинете царит атмосфера уюта и успеха. Рамон всегда любил роскошь, но без лишней показухи. Мы садимся, и он подает мне чашку кофе.

– Ну, давай уже, не терзай меня любопытством, – в голосе друга звучит искренний интерес. Он всегда умел чувствовать моменты, когда дело пахнет чем-то необычным.

– Мне надо найти одну девушку. Однозначно местную, – лениво усмехаюсь и отпиваю горячий напиток из чашки.

Глаза Рамона увеличиваются вдвое.

– Марк, ты в своем уме? Что, в Москве бабы кончились?

– Не, тут дело принципа, – цежу раздраженно. – Она у меня портфель тиснуть хотела, а потом еще и по яйцам зарядила. Хочу визит вежливости нанести. Объяснить девочке, что так шутить с большими дядями не стоит.

Рамон от души смеется, его смех разносится по комнате, словно эхо. Я окидываю его испепеляющим взглядом, но молча жду, пока успокоится.

– Лихо она тебя зацепила, – качает он головой. – Ну давай описалово, и мои люди ее найдут. Я сам ее накажу, даже не сомневайся.

На секунду я задумываюсь. Можно было бы на этом остановиться. Рамон сделает все, как надо. И даже больше. Но что-то меня останавливает от этого варианта.

– Нет. Доставь мне удовольствие самому разобраться, – сильнее сжимаю пальцами чашку. – Очень уж хочется поставить эту дикарку на место.

– Узнаю старого друга, – ухмыляется Рамон.

– Ну, так что, поможешь?

– Дай хоть какую-то информацию.

Я рассказываю все как есть, не скрывая ни детали. Рамон слушает, то кивая, то хмыкая. Иногда на его губах появляется легкая усмешка, но он не перебивает. Он знает, что я не терплю лишних вопросов в такие моменты.

– Это по-любому дело рук Макса. Он самый борзый у нас тут. Но платит стабильно, поэтому не хотелось бы его терять.

– Хрен с ним, – отмахиваюсь небрежно. – В машину ко мне влезла явно девка. Волосы светлые, длинные, глаза карие.

Рамон кивает и достает свой телефон.

– Располагайся. Сейчас я отдам приказ, и скоро мы найдем твою зазнобу.

Адрес девушки находится спустя полчаса. Как и имя. Алферова Павла Андреевна. Живет с матерью. Отец давно умер. А отчим сидит по не самой приятной статье. Перспектив у девушки никаких, зато гонора по самые уши. Придется спустить с небес на землю.

Криво усмехаюсь и решаю не откладывать. Надо поставить точку в этой истории, как можно быстрее. Приезжаю по искомому адресу. Район в точности такой, каким я его запомнил когда-то. Серые многоэтажки, полуразрушенные фасады, огни редких фонарей, мигающих в такт ветру. Здесь царит своя атмосфера – опасность и тишина, которая словно наблюдает за каждым твоим шагом.

Но больше всего раздражает безнадежность, что разит из каждого угла. Люди здесь добровольно скатываются в яму, не желая карабкаться к свету. Чего-то добиваются единицы, остальных поглощает темная сторона жизни. Здесь эта граница чувствуется особенно остро.

Зябко веду плечами, скидывая тени прошлого и уверенно иду к подъезду дома, давно списанного под снос. Осторожно поднимаюсь по лестнице. На каждом пролете скрипят ступени, а стены в трещинах, потеках и граффити. Дверь квартиры на третьем этаже. Нажимаю на ручку – не заперто. Меня это настораживает, но все же вхожу внутрь. Слабый свет виднеется в одной из комнат.

– Стой, где стоишь, – сзади раздается недовольное шипение и между лопаток упирается что-то твердое. – Не двигайся. И руки подними.

По позвоночнику прокатывает волна холода, а мозг стремительно генерирует возможные варианты действия.

По голосу узнаю свою беглянку. Но руки все же поднимаю от греха подальше.

– А ты, как я погляжу, продолжаешь коллекционировать статьи, да? – криво усмехаюсь я и медленно разворачиваюсь. – Вслед за отчимом собралась, Павла?

– Ты? – глаза девчонки в ужасе округляются, а "пистолет" из дерева падает на пол с глухим стуком. – Что тебе нужно?

– Я же обещал, что найду тебя, – склоняю голову на бок, внимательно рассматривая растерянное лицо девушки. – Я всегда держу обещания.

Красивая, хоть и дерзкая. Хотя это только плюс. Не стелется и не пресмыкается перед статусом и бабками. А может просто играет талантливо. Впрочем, мне без разницы. Я здесь не за этим.

Откуда-то из комнаты раздается кашель. Сухой и надрывный. А за ним женский жалобный стон.

– Что это? – хмурюсь я и с подозрением смотрю Павле в глаза.

Глава 4 Павла

Мое сердце бьется как молот, от страха и напряжения. Внутри все сжимается в один тугой ком. Бросаю взгляд на дверь в комнату матери. Паника накрывает меня с головой. Этот мужчина пришел за мной. Хочет наказать, унизить или отомстить. Мама не должна об этом узнать. Она ничего не подозревает, тихо спит там, за дверью, в своей комнате. Я не позволю ему вторгнуться в наш маленький мир. Это последнее, что я могу защитить.

– Уходи! Я тебя не звала! – огрызаюсь я и решительно делаю шаг в сторону, чтобы заслонить собой дверь в комнату. – Я даже имени твоего не знаю.

Но он словно читает мои мысли и перекрывает мне путь. Его глаза прищуриваются, в них вспыхивает что-то опасное.

– Меня зовут Марк. Не тебе решать, что мне делать и куда приходить, – спокойно отвечает он и толкает дверь от себя. – Успокойся. Я не собираюсь тебя трогать… пока.

Его спокойное, ледяное выражение пугает сильнее любых угроз. Марк не кричит, не требует – но его взгляд, полный уверенности, дает понять, что именно он здесь главный и все решает только он.

– Чего ты хочешь? – голос дрожит, но я стараюсь держать подбородок высоко.

Марк молчит несколько секунд и рассматривает меня, как очередную проблему, которую нужно решить.

– Посмотреть, как ты живешь, – бросает с легкой усмешкой. – Любопытно стало.

Его слова звучат так буднично, словно старый друг зашел в гости.

– Какое тебе до меня дело? – шиплю я, пытаясь удержать хотя бы остатки контроля над ситуацией. – Ты богач, чужой для нашего мира. Уходи! Здесь тебе нечего делать.

– Я не привык, чтобы со мной так разговаривали, Павла, – Марк проходится по мне тяжелым взглядом. – Запомни это.

Я нервно сглатываю, но не отвожу глаз, с трудом выдерживая черноту его взгляда. Трусливо отступаю, пока, не натыкаясь на стену. Еще чуть-чуть, и он совсем близко. Так близко, что я улавливаю аромат его дорогого парфюма. Приятно, будоражит…

– Хватит устраивать драму, – тихо, но твердо говорит он. Его энергетика давит на меня, заставляя вжиматься в стену. – Ты сама могла бы рассказать все по-хорошему. Или мне придется тебя пытать?

Кривая усмешка растягивает его губы. Я не понимаю шутит Марк или говорит серьезно. Его пальцы невесомо касаются моей щеки, я шарахаюсь в сторону, словно обжегшись. Но сбежать не получается. Его руки, словно турникеты, отрезают мне путь с двух сторон.

– Я жду, – напоминает Марк, касаясь моего лица дыханием.

Сжимаю зубы, ощущая, как гнев и страх разрывают меня изнутри. Он зажал меня в угол. Но самое страшное, что я не понимаю, что будет дальше. Чего ожидать от этого ненормального.

Мама снова кашляет. На этот раз приступ усиливается. Надо дать ей воды, но Марк меня не отпускает. Он словно камень, который невозможно ни разжалобить, ни сдвинуть с места.

Воздух вокруг словно сгущается, становится тяжело дышать. Мысли скачут, не давая сосредоточиться. Я не знаю, что сказать или сделать. Марк стоит слишком близко, и каждый его взгляд ощущается, как давление на грудь.

– Там моя мама… она больна, – выдыхаю я, сдаваясь окончательно. – Ей нужны лекарства. Денег не было… Вот и пришлось… пришлось воровать.

Слова с трудом выдавливаются из меня, словно царапая горло и оставляя за собой пустоту и стыд. Никогда я так не унижалась. Но есть ли у меня другой выход?

Марк кивает, внимательно наблюдая за моим лицом, словно пытается понять вру я или говорю правду. Его глаза чуть прищурены, но лицо остается непроницаемым, холодным и сосредоточенным. А затем отстраняется и решительно входит в дверь, куда пускать его я не собиралась.

Его взгляд бегло проходится по убогой обстановке в комнате и останавливается на диване, где лежит моя мама.

– Что с ней? – говорит жестко и требовательно, словно это не вопрос, а приказ.

– Я не знаю… – тихо отвечаю я, избегая его взгляда. – Медсестра, которая приходит делать уколы, сказала, что нужны антибиотики. Дорогие очень. А еще нужен покой и нормальные условия, а мы здесь… – я замолкаю, чувствуя, как слезы опять подступают к глазам.

Нет, пожалуйста, только не плакать. Только не при нем!

Марк выпрямляется, его лицо становится еще жестче. Он спокойно, без спешки, достает телефон, как будто это заранее продуманная часть его плана и медленно отходит к окну. Совершенно не стесняясь распахивает створку, впуская в комнату холодный воздух и подносит телефон к уху.

– Эмма Эдуардовна? – голос Марка становится мягче. Достает сигареты, бросает на меня взгляд и, не дожидаясь ответа, убирает пачку обратно в карман. – Рад, что узнала. Можешь говорить? Это срочно…

Я стою, как гвоздями прибитая. Не знаю, как реагировать. Не могу ни пошевелиться, ни сказать хоть что-то. Все мое красноречие испарилось куда-то. А может я просто устала от всего этого, что нет никаких сил, чтобы спорить с этой каменной глыбой.

Глава 5 Марк

– Для тебя я всегда найду пару минут, – говорит Эмма, но ее голосе слышится легкая усталость.

Надо переходить сразу к делу. Мы знакомы давно, и ее профессионализм всегда внушал мне уважение. На этот раз мне нужна ее помощь.

– Нужна срочная госпитализация. Женщина в плохом состоянии. Кашель, возможно, температура. Скорая и место в вашей клинике, – говорю коротко, не тратя времени на детали.

Взгляд скользит на Павлу, которая сейчас стоит передо мной, напряженная, как пружина. Как она вообще все это вывозит в свои годы? Девчонке всего лет двадцать, а на ее плечах уже такое бремя. Больная мать, долги, жизнь, которая давит со всех сторон. Меня поражает, что она еще держится. Но видно, что на грани.

– Ты знаешь правила, Марк, – Эмма сразу меняется в тоне. – Такие пациенты только через инфекционный бокс. Может быть что угодно, даже туберкулез.

Я и не требую ничего невозможного. Это разумно. Никто не собирается рисковать здоровьем других пациентов.

– Да, я понимаю. Инфекционный бокс устроит. Главное возьми состояние женщины под личный контроль.

– Хорошо. Скидывай адрес. Я пришлю скорую, – соглашается Эмма. – Документы не забудь.

– Спасибо. Буду должен.

Я сбрасываю звонок и быстро пишу адрес в сообщении. Поднимаю глаза на Павлу и пытаюсь понять, о чем она сейчас думает. Но отчего-то не получается. На ее лице столько разных эмоций, что я, неожиданно для себя, упираюсь в тупик.

– Собирайся, – говорю спокойно, но твердо. – Мы едем в больницу. И документы матери захвати.

– Куда? – ее голос полон недоверия. – Нас все равно не примут…

– Девочка, не спорь со мной, пожалуйста, – я вздыхаю и строго смотрю ей прямо в глаза. – Просто делай, как я говорю.

Она хмурится, но все же кивает. Я отчетливо вижу, как в ее голове идет настоящая война за власть. Подчиниться здравому смыслу и принять помощь или упереться рогом, но сохранить остатки гонора. Сразу видно, что характер у девчонки дерзкий. Даже занятно, какая часть победит.

Женщина вновь закашливается и Павла кидается к ней, чтобы как-то помочь. Решаю не мешать, выхожу из квартиры и закуриваю. Дым неприятно обжигает горло, но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Зачем мне это все? Ввязался в какую-то мутную историю. Нахрена козе баян? Я ловлю себя на том, что ситуация тянет меня в прошлое, в те дни, когда я сам жил в подобной обстановке. Обшарпанные стены, старый диван, запах влажности и дешевого моющего средства… Все это когда-то было частью моей жизни. Я был таким же, как эта девчонка. Отец тогда пил, мать пыталась держаться, но денег всегда не хватало. Жизнь казалась бесконечной чередой темных коридоров.

Для меня все изменилось благодаря одному человеку. Отец моего друга Тимофея увидел меня на заправке. Я мыл фары на машинах на копейки. А он увидел во мне потенциал и помог устроиться на работу. Настоящую, с нормальной зарплатой. Я мыл машины и мне за это платили. Это был первый момент, когда я понял: можно вырваться. Все, что мне нужно было тогда – это шанс.