Бес лести предан

Александр продолжил хмуриться.

– Да сколько же времени на это уйдет…

– Много. Но выбора у нас нет. К тому же… – Алексей осекся.

Что-то было не так. Подвал они покинули, но бьющая в ноги пульсация не ослабела. Наоборот, стала интенсивнее, как поднимающийся шторм. Он повернулся к Александру – и отшатнулся, увидев, как загорелись его глаза. Ничего хорошего такой взгляд не сулил.

– Чувствуешь? – голос Александра зазвенел восторгом.

И тут Алексей понял.

Второй разлом.

– Где-то совсем рядом! – Александр бросился на соседнюю улицу, оставляя за собой дорожку бегущей с плаща воды.

Алексей рванулся за ним.

Между двух косых домов медленно открывалась трещина.

«Два в одном месте. Как же плохо все в городе».

Разлом засиял уродливой прорехой на ткани мироздания, но Александр смотрел на него, как на дар божий.

– Столичным бесогонам повезло, – заметил Алексей, подходя к нему. – Теперь закрыть подземный разлом будет куда легче.

– Шутишь? – Багряный отсвет разлома зажег кудри Александра рыжим. – Пока сюда кого-нибудь пришлют, сколько же отсюда тварей вылезет?

– Много, – признал Алексей. – Но других вариантов нет.

– Конечно, есть! – Александр улыбнулся. – Мы войдем на Изнанку и закроем подземный разлом с той стороны.

Он шутит. Шутит ведь?

– Это безумие! Вы не можете подвергать себя такой опасности. Подумайте, что сказал бы ваш отец.

– Мой отец сказал бы, что я выполняю свой долг защитника народа.

– Сильно в этом сомневаюсь.

Алексей мог представить, как цесаревич сам входит в разлом с такими словами, но не как отправляет туда сына. Он шагнул вперед.

– Ваше высочество, отойдите оттуда.

Александр обернулся. Его глаза мерцали серебряным светом, все еще исходящим от обнаженной шпаги.

– Ты мне приказываешь?

От растерянности Алексей даже застыл.

– Как я могу вам приказывать? Вы же великий князь. Я только взываю к вашему благоразумию. Герман сказал, вам его досталось больше, чем брату.

– О нет, – рассмеялся Александр. – Я просто лучше, чем Константин, скрываю его отсутствие. Но ты – мой вышестоящий офицер и представляешь волю моего отца. Конечно, ты можешь мне приказывать.

Это просто смешно. Не мог Александр говорить всерьез. Так же, как Алексей не мог даже задуматься над тем, чтобы приказывать что-то внуку императрицы.

– Я не буду вам приказывать. Я только хочу, чтобы вы не натворили глупостей.

– Хорошо, – улыбнулся Александр. – Спасибо тебе за это. Я бы не хотел, чтобы мне приказывал мой друг.

И прежде, чем Алексей успел схватить его за руку, прыгнул в разлом.

Глава 19. Тень

Бурый песок под алым небом. Кости и руины. Пепел и прах.

К Изнанке нельзя привыкнуть. Каждый раз, когда Алексей попадал сюда, во сне или наяву, его одолевало то же чувство, что на кладбищах: живым людям здесь нет места, и негоже нарушать мертвенный покой усопших.

Но если он и другие бесогоны казались здесь неуместными, то застывшая посреди заросшей костями улицы светлая фигура попросту резала глаз. Капля яркой краски на черно-белом рисунке. Луч солнца, прорезавший ночное небо. Голубое озеро посреди пустыни.

Огромная тварь уже кружила над Александром громадным обрывком черного бархата с торчащими нитками-усиками. Алексей бросился вперед, перепуганный больше, чем когда попал в этот мир мальчишкой. Александр вскинул руку.

– Спокойно. Это просто бес.

«Этот бес размером с тебя!» – едва не заорал Алексей.

Разломная тварь полоскалась на жарком ветру, как знамя, подлетая все ближе и ближе. Усики жадно извивались, точно побеги плотоядного растения.

– Это просто бес, – повторил Александр. Взмахнул шпагой.

Алексей помнил, как цесаревич исторг из своего оружия луч света, разорвавший монстра на клочки. Тот луч был узким, ослепительным и точным. Но проперченный воздух Изнанки вспыхнул, будто масло, в которое бросили спичку – с клинка Александра сорвался длинный столп белоснежного пламени. Яростная вспышка даже лицо Александра превратила в искаженную ужасом маску. Тварь исчезла в один миг, и облачка дыма не осталось.

Александр вцепился в рукоять шпаги второй рукой. Льющийся с клинка свет прерывисто пульсировал, не желая гаснуть. Его лицо взмокло от пота, взгляд застыл, прикованный к побелевшим от напряжения пальцам.

Что же делать? Ни о чем подобном Алексей не читал – он вообще не знал, что происходит, когда Светлые оказываются на Изнанке. Как остановить то, чему не знаешь даже названия?

Александр жадно хватал ртом воздух. Свет на клинке мигнул. Мигнул еще раз. И – пропал.

Александра шатнуло. Он оступился, но Алексей подхватил его.

– О чем вы думали?! – прошипел Алексей, задыхаясь от тревоги.

– Так вот она какая, Изнанка… – прошептал Александр, точно и не слыша. – Я не ждал, что воздух здесь такой горючий. Интересно… Интересно, можно ли выжечь тут все разом…

Алексей уставился на него в ужасе.

– Не вздумайте!

– А, – улыбка скользнула по фигурным губам. – Просто мысли вслух.

– Мы должны вернуться. Немедленно.

Александр выпрямился, держась за его плечо.

– Нет. Раз уж я здесь, то доведу дело до конца.

Никогда еще Алексею не хотелось ударить особу царского рода.

– Вы же не серьезно?

– Еще как серьезно, – Александр сделал глубокий вдох. – Идем скорее. Второй разлом где-то рядом.

Как же ему быть? Идти дальше – безумие, но не тащить же Александра назад силком. Так они всех бесов в округе привлекут.

«Ну что за самодур…»

Ожесточенно стиснув челюсти, Алексей зашагал вровень с Александром. Тот шел быстро, но на дне голубых глаз поселилась неуверенность.

– Я должен был тренироваться больше, – пробормотал Александр. – Все это время прав был Константин, убегавший по ночам дубасить бесов кулаками.

– К такому вы бы все равно не подготовились.

– Тоже верно. А, вот же он. Смотри.

Следующий перекресток кончался пустырем, уходившим вниз под резким углом. Там, над стенкой почернелой воронки, такой глубокой, что дна Алексей не видел, гнил разлом в их родной мир.

– Осторожнее… – начал он, но Александр уже ступил на покатый край и заскользил вниз, поднимая тучи песка.

«Да что он за…»

Алексей без раздумий прыгнул следом.

Осыпающаяся почва под ногами неприятно напоминала зыбучий песок из его снов, но они оба удержались на ногах и сумели остановиться подле прорехи.

Алексей никогда не видел, как закрывают разломы без Иглы. Александр должен был знать, но вдруг заколебался.

– Еще не поздно повернуть назад, – буркнул Алексей без особой надежды.

– Все в порядке, обычно я превосходно контролирую свои силы. Надо просто приноровиться к здешнему… климату.

Александр убрал шпагу в ножны и потянулся к разлому. Расставленные пальцы засветились, будто сами кости излучали мягкое сияние. Сквозь побелевшую кожу проступила темная сетка вен, но потом растворилась и она.

Глаза Александра горели ярко-голубым. Он подался вперед и сомкнул пальцы на краю трещины. Та заволновалась, но твердая рука свела рваные края воедино, превращая их в прочный черный шов. Медленно заскользила дальше, от одного конца трещины к другому. На влажном виске Александра вздулась жилка, губы беспорядочно подергивались. Свет, сперва собранный в ладони, потек выше – к локтю, потом к плечу. Алексей затаил дыхание. Половина разлома закрыта, осталось немного…

Воздух вокруг сделался разреженным, будто они были высоко в горах. Ветер больше не дул, только песок норовил осыпаться из-под ног. Грудь Александра ходила ходуном, и Алексей сам почувствовал, что задыхается.

«Ну зачем я ему позволил…»

Разлом почти закрылся, оставшаяся часть жалобно пульсировала оборванными краями. Оскалившись так, что показались багровые десна, Александр сделал последний рывок. Разлом вспыхнул и исчез.

Но белое свечение никуда не делось. Александр обхватил себя руками, силясь унять сочащийся из тела свет, но вспыхнул только ярче. Оскаленные зубы выбивали тревожную дробь.

Алексей в панике огляделся, но не нашел ничего, что могло бы помочь. Они были одни на много верст вокруг. Он шагнул вперед, беспомощно замер перед трясущимся Александром. В распахнутых голубых глазах отражалось его собственное смятение. Свет вырывался яростными толчками.

– Помоги мне, – прохрипел Александр.

– Как?

Александр замотал головой. Господи, ну конечно, он тоже не знает…

Мечущиеся в панике мысли обратились к вечеру в церкви. Цесаревич тогда изгнал обуревавшую Алексея тьму, отвел его силу своей…

Алексей схватил Александра за руки, кожа к коже, и в отчаянном порыве послал в него всю тьму, что оставалась внутри. Кипящий черный огонь бросился вперед – свет дрогнул, заколебался, как свеча на ветру… И выжег ночь дотла. Мир утонул в безумной слепящей вспышке.

Даже в этот жуткий миг Алексей опьянел от омывшей его прохладной чистоты.

Затем ужас вернулся. Песка вокруг больше не было, только вогнутый внутрь купол твердого сверкающего стекла. Они стояли на самом дне, под ногами была прозрачная площадка, а за ней извивалась тьма, опасливо отползавшая от белоснежной бури.

А потом что-то ударило в них снизу. Чудовищная волна темноты, выпроставшийся из-под земли черный гейзер. Гейзер объял Александра, обуглил чернотой руки Алексея, но, несмотря на едкий жар, пальцы он не разжал.

Свет исчез. Тьма тоже. Александр упал на колени.

Его трясло, плечи содрогались, как от рыданий. И – он яростно вглядывался вниз. Алексей опустил глаза.

На той стороне стеклянной границы, ровно под ногами Александра, распростерлась черная тень. Не его – очертания фигуры не подходили, – но это был человек, пускай и кромешно черный от макушки до пят. Казалось, пробей один локоть стекла, и сможешь его коснуться, но откуда-то Алексей знал: эта тень смотрит на них с другого конца света. Пространство на Изнанке могло вести себя странно, но такое он видел впервые. Неужели мертвый мир исказился под натиском небесного огня?

– Кто ты? – прошептал Александр, вжав ладони в стекло.

Тень улыбнулась. Даже губы у нее были непроглядно черными.

– Кто – ты?

Алексей не понимал, на каком языке они говорят – слова отпечатывались на обратной стороне черепа, будто рожденные его же разумом.

– Почему ты меня спас? – Александр вглядывался вниз так яростно, будто надеялся одним горящим взглядом рассеять скрывавшую собеседника тьму.

Тень безмолвно пожала плечами.

– Что ты такое?

– Спроси у тени за своей спиной.

Александр обернулся на Алексея. Снова склонился над стеклом.

– Почему ты здесь?

Улыбка Тени стала шире.

– Случай правит миром. Но довольно разговоров.

Тень начала удаляться, будто пространство вдруг вспомнило, каким должно быть, и медленно распрямлялось в свой первозданный вид.

– Подожди! – Александр ударил кулаком по стеклу. – Вернись!

– Я вернусь, – пообещала Тень. – Однажды.

И за стеклом не осталось ничего, кроме тьмы.

Не поднимаясь с колен, Александр тщетно вглядывался в черные глубины. Алексей тронул его за плечо.

– Идемте скорее. Нельзя здесь оставаться.

Александр был бледен, как смерть.

– Что это было? Ты ведь видел?

– Видел, – Алексей потянул его настойчивее. – Потом об этом подумаем.

Александр встал.

Они замерли перед стеклянным склоном, который теперь облицовывал высокие края воронки. Александр побледнел еще сильнее.

– Как мы…

Алексей посмотрел на свои руки, еще черные от силы, что влилась в него из темного гейзера. Потом размахнулся и со всей силы саданул кулаком по стеклу. С жалобным хрустом оно вспенилось трещинами.

Глава 20. Матушка-Императрица

После кровавых небес чернота петербуржской ночи казалась особенно глухой и холодной, но облегчение от того, что Изнанка осталась позади, было неописуемым. Александр стоял подле разлома, набираясь сил, чтобы закрыть его. И как после всего этого у него еще осталась решимость…

– С этой стороны все по-другому, – заверил он, заметив беспокойство Алексея. – Даже у Константина огонь никогда так не вырывался из-под контроля.

Вид у него был бледный и болезненный, но Алексей уже понял, что спорить бесполезно.

– Ваш отец велит меня повесить, – буркнул он, не зная, шутит или нет.

Одно ясно – ему несдобровать. Страшно представить, какие кары обрушит ему на голову цесаревич за то, что Алексей подверг его сына такой опасности.

– Мы можем ничего ему не говорить, – заметил Александр. – Скажем, что нашли разлом в подвале, и дело с концом.

– Нет, – отрезал Алексей. – Я не стану ничего утаивать от его высочества.

Александр рассмеялся.

– Какой ты славный. Ладно, но одного я тебя на виселицу не пущу.

Вот же глупости…

Нелепый разговор прервал шум на соседней улице.

Шаги. Голоса.

– Ну кого еще нелегкая принесла? – пробормотал Александр, но оба были так измождены, что не сдвинулись с места.

С перекрестка завернул отряд солдат в черно-белой форме. У Алексея упало сердце. Бесогоны.

Одна надежда – может, среди них не окажется бывших одноклассников или сослуживцев… Но тут из-за поворота выдвинулась внушительная фигура генерала Мелиссино.

Он узнал их тотчас же.

– Ваше высочество! – Мелиссино всплеснул руками. – Вы что здесь делаете?

Александр виновато пожал плечами.

– Можете сшить этот разлом, генерал. Вырвавшуюся оттуда тварь мы уничтожили.

– Но ваше высочество, ее величество ведь запретила вам здесь бывать.

Александр вымученно улыбнулся.

– Верно. Но я нашел и закрыл разлом, не дававший нам всем покоя уже столько месяцев. Надеюсь, бабушка примет это во внимание.

– Нашли? – Мелиссино подался вперед. – В самом деле?

– Да. Он был в подвале одного из домов, упрятанный под воду. С ним уже покончено.

Мелиссино растерянно покачал головой. Повернулся к Алексею.

– А вы что здесь делаете, подполковник? Что-то далековато от Гатчины забрались.

Мелиссино был в курсе всех его продвижений по службе – Алексей исправно извещал бывшего учителя о каждом повышении, справедливо считая, что обязан всем в первую очередь ему. Но едва ли личные отношения смогут вытащить их из беды теперь…

– Он всего лишь присматривал, чтобы со мной ничего не случилось, – Александр нетерпеливо тряхнул головой. – Сшейте же наконец разлом, пока оттуда еще чего не вылезло.

Пока Мелиссино орудовал Иглой, Алексей пытался оценить глубину катастрофы. Александра застали за нарушением распоряжений ее величества, да еще и в сопровождении офицера его опального отца. Минуту назад Алексей был уверен, что ситуация и так хуже некуда, но теперь все стало в сто крат ужаснее. Императрице только волю дай обрушить на сына еще большую немилость, а тут такой повод.

Алексей зажмурился. Что же они наделали?

– Ну, готово, – голос Мелиссино вырвал его из черного забытья.

Алексей открыл глаза.

– Вам обоим придется пройти со мной во дворец. Я вынужден доложить ее величеству о том, что случилось.

Александр и не подумал возражать, а у Алексея пра́ва слова, как обычно, не было.

Когда вдалеке показались огни Зимнего дворца, Алексей совсем пал духом. Происходящее с каждой минутой казалось ему все ужаснее. Он едва замечал светлые колонны и гордые статуи, широкие лестницы и роскошные залы, только механически переставлял ноги вслед за Александром.

Алексей надеялся, что доклад по крайней мере отложат до утра, но генерал Мелиссино немедленно отправился к императрице. Значит, все настолько серьезно…

Вернулся Мелиссино еще более мрачным и усталым.

– За вашим отцом послали, – обратился он к Александру. – А вашему высочеству предписано не покидать своих комнат.

Александр кивнул. Разомкнул губы:

– Подполковник Аракчеев останется со мной.

– По поводу него другие распоряжения.

Александр тряхнул головой.

– Если велено взять его под стражу, поставьте гвардейцев под моими дверьми.

– Но, ваше высочество…

– Если бабушку это не устраивает, пусть сама придет и скажет мне об этом, – Александр подхватил оторопевшего Алексея под руку. – Идемте.

Алексей ожидал, что комнаты Александра будут обставлены богаче, но, как и отец, молодой великий князь предпочитал простоту показной роскоши. Он махнул рукой на стул у стола, а сам упал в кресло, запрокинув голову.

– Ну и кашу мы с тобой заварили…

Алексей устроил локоть на столе и спрятал лицо в ладони. Мир в щелях между пальцами казался мрачным и бесцветным.

– Не теряй надежду, – даже голос Александра звучал пусто и далеко. – Я и не из такого себе дорогу выговаривал.

Но тон у него был не слишком уверенный.

Вскоре под дверьми раздался шум, и еще через пару мгновений в комнату ворвался раскрасневшийся Константин.

– Это правда?! – тут же бросился он к брату. – Ты наплевал на бабушкины запреты и попался?!

Александр поморщился.

– Не ори так.

Константин расхохотался.

– Это правда! Ты правда влип в историю!

– Ничего смешного! – Александр выпрямился. – У отца теперь могут быть большие неприятности.

Константин только сейчас заметил Алексея.

– О-о, – протянул он. – Так ты это еще и с его ведома? – нахмурился. – Ну так сделай так, чтобы не было неприятностей. Или это тебе не придворных обольщать?

– Да уж действительно – не придворных, – с горечью согласился Александр.

– Ну брось, бабушка души в тебе не чает. Скажешь, что ты очень-очень сожалеешь, уронишь пару слезинок, пообещаешь впредь быть хорошим мальчиком, и она все забудет. Так всегда было.

Александр не ответил. Константин толкнул его в плечо.

– Давай, не раскисай. Я знаю, что ты как-нибудь все исправишь. А я спать, все равно отец до утра не приедет.

Александр проводил его усталым взглядом. Посмотрел на Алексея.

– У тебя есть братья?

– Двое младших.

– Страшно, как сильно они в тебя верят, правда?

Разговор между сыновьями цесаревича и вправду разбудил в Алексее тоску по дому. Вернется ли он когда-нибудь туда? Увидит ли еще раз братьев?

«Ну, Андрей-то в Петербурге, – тут же напомнил он себе. – Вздернут тебя на площади – так увидитесь».

Рассвет ждали в гнетущей тишине. Александр в конце концов задремал, Алексей же катал в голове комья тяжелых мыслей. Будь на дворе лето, горизонт уже зажегся бы золотистой дымкой, но к ним все не стучали. Ну да, доехать до Гатчины и обратно так быстро не успеешь…

Может, и хорошо, если солнце не успеет взойти – с улицы можно будет «почерпнуть» еще бесов. Если попытаются сделать что-то с цесаревичем, Алексей сможет дать отпор. Герман говорил, один гершварц может одолеть отряд солдат. Вот и посмотрим, сколько понадобится прихвостней императрицы, чтобы усмирить одного Темного.

Наконец, в дверь постучали. Александр встрепенулся, смаргивая сон. Отдохнувшим он не выглядел.

Алексей последовал за Александром молчаливой тенью. Казалось, их встреча в Гатчине состоялась вечность назад, а ведь еще даже новый день не начался…

Почему-то Алексей был уверен, что их поведут в тронный зал. Вместо этого им сообщили, что ее величество примет их в Бриллиантовой комнате.

У самых дверей, вытянувшись и до побелевших костяшек сжимая набалдашник трости, уже стоял цесаревич. Он был бледен и угрюм, серые глаза потемнели от тревоги. Не поворачивая головы, он спросил:

– Говорили вы уже с ней?

– Нет, – выдохнул Александр.

– Хорошо.

Больше он ничего не сказал.

Наконец двери распахнулись, и из комнаты донеслось властное:

– Войдите.

Переступая порог, Алексей одновременно чувствовал себя чудовищно лишним и не мог отделаться от ощущения, что все происходящее – его вина. В глазах зарябило от свечного блеска, сотню раз отраженного в гранях драгоценных камней, хранящихся под стеклянными витринами. Главное украшение располагалось посреди зала – под прозрачный купол были упрятаны императорские регалии: корона, скипетр и держава. Алексей не хотел даже прикидывать, сколько стоит все это царство золота и самоцветов. От мерцающего сияния баснословного богатства у него пошла кругом голова и отчаянно захотелось назад, в Гатчину, к простым строгим стенам и чинным интерьерам.