Все еще впереди

Джинни сорок три года, фраза «моложе» мне ни о чем не говорит.

– Он морпех в отставке… или что-то в этом роде. Точно не помню. Слышала, Даллас вернулся год назад. Я его видела всего один раз.

– О, – единственное, что мне пришло на ум.

Так я и знала, черт возьми! Он был военным и дослужился до пенсии. Сколько же ему лет?

– Он женат? – вырвалось у меня.

– Помнится, кто-то говорил, что он расстался с женой, – не глядя на меня ответила Джинни. – Больше я ничего не знаю. За последние двадцать лет я его почти не видела. А ее рядом с ним – тем более.

Расстался. Так я и думала. Это все объясняет. Кольцо. Женщину в «шевроле», с которой они скандалили. Может, поэтому он так странно себя вел. Наверное, не хотел, чтобы кто-то решил, будто мы флиртуем. Одна из моих клиенток прошла через тяжелый развод. После ее рассказа о том, как они с мужем бились за каждую мелочь, я убедилась в необходимости брачного договора.

– Я познакомилась с его братом. – Собственно, не просто «познакомилась», однако об этом я не собиралась упоминать. – Не обижайся, но он тот еще придурок.

Джинни повернулась ко мне всем телом.

– Джексон здесь?

Она произнесла его имя с таким ужасом, точно он какой-нибудь маньяк типа Кэндимэна. Мой телефон зазвонил, я дернулась и забыла ее вопрос. Вставать было лень, и я потянулась вперед за сумкой. Зацепив ее кончиками пальцев, с пыхтением подтянула к себе. Достав телефон из кармашка, где он обычно лежит, я взглянула на экран – и тут же сбросила звонок.

Молча сунула телефон обратно, однако он тут же снова зазвонил. Я со вздохом посмотрела на экран и застонала, не зная, то ли радоваться, а то ли бояться.

– Черт.

– Кто это? – полюбопытствовала Джинни.

Мой палец завис над экраном. Я знала, что нужно ответить на звонок, но как же мне этого не хотелось!

– Из школы.

Джинни понимающе посмотрела на меня. У нее самой двое сыновей. Звонок из школы никогда не предвещал ничего хорошего. Никогда.

Выругавшись, я нажала кнопку.

– Алло? – надеясь на чудо и понимая, что его не дождешься, ответила я. Другой рукой я уже искала ключи в сумке.

– Миссис Касильяс?

Я нахмурилась, но не стала поправлять женщину, которая сейчас собиралась испортить мой день.

– Да?

– Это Ирэн из начальной школы. Произошел инцидент…

* * *

Жизнь не готовила меня к тому, чтобы в возрасте двадцати шести лет воспитывать двух мальчиков. Нет, правда.

Ни один из четверых бывших бойфрендов не научил меня тому, как обращаться с двумя маленькими человечками, что однажды станут мужчинами. Мужчинами, у которых через несколько десятилетий появятся обязательства и, быть может, даже своя семья. Какой кошмар. Я встречалась с мальчиками и идиотами, которые оставались мальчишками, несмотря на усы с бородой. А теперь я несу ответственность за то, чтобы двое детей не выросли такими, как они. Я же в этом ничего не смыслю! Оглядываясь на бывших, я понимаю, что они как жвачка, прилепленная под столиком в ресторане.

Мы с Родриго были близки, но пятилетняя разница в возрасте не позволила мне заметить, как старший брат пережил годы с пяти до пятнадцати. Вспоминается лишь его незаурядность, складывающаяся из популярности, спортивного тела и симпатичной физиономии. Если он и доставлял какие-нибудь неприятности, я не помню. У родителей это я точно не смогу узнать. И у Ларсенов совета не попросишь – они вырастили двух дочерей, а я уже знаю: это совсем не то же самое, что воспитывать мальчиков. Джош и Лу порой творили такое, что мне и в голову не могло прийти. В свои пять лет я бы до такого не додумалась.

Что же мне с ними делать, черт побери? По-другому воспитывать? По-другому разговаривать? Можно ли быть к ним снисходительней, чем к девочкам?

Нет уж. Помнится, родители, невзирая на всю свою строгость, были снисходительней к Родриго, чем ко мне. Меня это бесило. Они оправдывали собственное поведение тем, что он мальчик, а я нечто вроде невинного цветочка, который следовало беречь любой ценой. Именно поэтому меня сажали под домашний арест, стоило лишь мне вернуться после оговоренного времени, брату же доставались лишь укоризненный вздохи и возведенные к небу глаза. К Родриго не предъявляли столько требований, сколько ко мне.

И вот я сижу в «хонде» с Джошем и Луи, они напряженно молчат, а я так и не могу решить, как реагировать на поступок племянника. Когда я забрала его из школы, мы не сказали друг другу ни слова. Я вернулась на работу, обслужила двоих последних клиентов и поехала за Луи. Тот тоже вел себя подозрительно тихо, точно ощутив витающее в машине напряжение.

Оказалось, Джош ударил по лицу одноклассника.

Я злилась целых десять минут, пока не приехала в школу и не выяснила, поговорив с директором и самим Джошем, что это правда, но не вся. Он поступил так потому, что маленький засранец бил в туалете другого их одноклассника. В пятом классе! Джош ему помешал, и это дерьмецо перенесло свое внимание и агрессию на моего племянника. Все мое раздражение сразу сошло на нет. Однако директор закусил удила и начал нести чушь о том, что это серьезное нарушение правил, бла-бла-бла, школа не будет мириться с насилием, бла-бла-бла…

Этот мудак попытался отстранить Джоша от учебы на неделю, но я возмутилась, и мы сошлись на двух днях. Еще я пообещала, что серьезно поговорю с племянником и накажу его.

В этом и вся проблема.

Диана-тетя хотела пожать Джошу руку за то, что он вступился за ребенка. Купить мороженое и поздравить с тем, что он поступил правильно. Может, даже со своих чаевых купить ему новую игру для приставки.

Зато Диана-мать знала, что за такой поступок ее родители надрали бы ей зад и засадили под домашний арест минимум на полгода. Когда мне было четырнадцать, мама дала мне пощечину за то, что я повысила голос и хлопнула дверью перед ее носом. Я помню это, словно все случилось лишь вчера – распахнувшаяся дверь и звучный шлепок по лицу. А если бы меня отстранили от занятий в школе? Наверное, она бы меня живьем в землю закопала.

Так что же мне делать, черт побери? Какой поступок будет правильным?

Конечно, мои родители держали меня в ежовых рукавицах, и все-таки я выросла нормальным человеком. Однако имелись и некоторые сложности. Не сосчитать, сколько раз я думала, что мама и папа ничего не понимают и совершенно меня не знают. Было нелегко осознавать, что я не могу рассказать им все, потому что они этого не поймут.

Не хочу, чтобы Джош или Луи чувствовали то же самое по отношению ко мне. Возможно, именно в этом и состоит сложность – я их тетя, а должна вести себя как мать.

Так что же мне, черт побери, делать?

– У меня неприятности? – внезапно спросил сидевший сзади в детском кресле Луи.

Я нахмурилась и посмотрела в зеркало заднего вида, в котором отражалось его маленькое худое тельце.

– Нет. Или ты что-то натворил?

– Ты молчишь и забрала Джоша из школы раньше, чем меня, – глядя в окно, ответил Луи.

Джош раздраженно вздохнул:

– Нет у тебя неприятностей. Не будь туп… глупцом. Неприятности у меня.

– Из-за чего? – с таким неподдельным интересом спросил Луи, что я чуть не рассмеялась.

Карие глаза Джоша, так похожие на глаза Родриго, мельком встретились с моими в зеркале заднего вида.

– Из-за того.

– Из-за чего «того»?

– Из-за того, что я кое-кого побил, – пожал плечами Джош. – Меня отстранили.

– Что такое «отстранили»?

– Я два дня не буду ходить в школу.

– Что?! – вскричал Луи. – Как сделать, чтобы меня тоже отстранили?

Мы с Джошем одновременно застонали.

– Это нехорошо, Лу. Если тебе запретят ходить в школу, я тебя прибью.

– Но… но… почему ты не прибила Джоша?

Голубые глаза с любопытством уставились на меня в зеркало заднего вида.

– Потому что я не собираюсь злиться на вас, парни, если вы попадете в неприятности, поступив хорошо…

– Как можно попасть в неприятности, поступив хорошо? – удивился Луи.

Ну и что я должна сказать на это, черт возьми? Пришлось хорошенько обдумать ответ.

– Потому что иногда, Лу, хорошие поступки не являются хорошими для всех людей, понимаешь?

– Нет.

Я вздохнула:

– Ладно, в твоем классе есть хулиганы, вот как у Джоша? Те, кто дразнят других детей и говорят им гадости?

– Ну… один мальчик всем говорит, что они геи. Я не знаю этого слова, но учительница сказала, что оно не плохое и позвонила его маме.

О боже.

– Я потом тебе объясню, что такое гей, хорошо? Слово не плохое, только мальчик говорит другим детям то, что их расстраивает и злит, верно? Тогда он хулиган – тот, кто дразнит людей и задевает их чувства. Это нехорошо, правда?

– Правда.

– Вот. Нужно быть добрым с людьми. Относиться к ним с уважением, верно?

– Верно.

– А хулиганы так не делают, и порой они ведут себя гадко с людьми, которые не могут себя защитить. Одни не обращают внимания на их злые слова, но у других не получается. Понимаешь, о чем я? Кто-то может заплакать или подумать о себе плохо, хотя это не так. Нет ничего дурного в том, чтобы кому-то не нравиться, понимаешь?

– Правда?

Услышав вопросительные интонации, я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть.

– Так вот, тот мальчик в классе Джоша дразнил другого ребенка… Джош, расскажи ему, что случилось.

Он вздохнул:

– Тот хулиган ему сказал, что он греб… – Джош осекся и опасливо взглянул на меня в зеркало заднего вида.

Какого черта? Дети матерятся уже в десять лет? В мои десять лет самым большим оскорблением было обозвать кого-нибудь «пердуном».

– Он называл его креветкой за маленький рост и высмеивал его кроссовки за то, что они не «Найк»…

Вот черт. Об этом я еще не слышала.

– Я сказал ему перестать дразниться, а он не послушался и начал называть меня… по-всякому.

Что за дерьмо он говорил Джошу? И почему мне вдруг так захотелось надрать зад одному десятилетке?

– Он меня толкал, а я сказал ему перестать. Потом он начал говорить разное про меня и того мальчика…

Теперь мне захотелось надрать зад и матери того засранца. И его бабке тоже, чтобы преподать урок всей его семье.

– Он щелкал меня по уху и шее, наступал на ноги, потом пнул несколько раз, и тогда я его ударил, – скромно докончил Джош.

А мне захотелось разыскать еще парочку тетушек того маленького засранца.

– О! – задумчиво произнес Луи.

Я отложила план по воспитанию на потом и напомнила себе, что сейчас нужно действовать как взрослая.

– Директор рассердился на Джоша за драку, хотя не он ее начал. По-моему глупо, что у твоего брата теперь из-за этого неприятности, ведь это другой мальчик вел себя как засранец…

Луи захихикал.

–Не говори своей abuelita[12], что я сказала это слово. Я не сержусь на Джоша за драку, пусть даже директор считает, что он не прав. Если вы не хотите специально задеть других людей – словами или поступками, а, наоборот, пытаетесь им помочь или защитить себя от кого-то, кто собирается вам навредить, я не буду на вас злиться. Просто расскажите мне об этом. Я постараюсь понять, если не пойму, вы мне расскажете, как было дело, и мы все обсудим. Никогда не деритесь без причины. Порой мы делаем неправильный выбор, но ведь можно извлечь из него урок, правда?

– Я не делаю неправильных выборов, – возразил Лу.

Мы с Джошем рассмеялись, и это не прошло незамеченным самым младшим пассажиром.

– Что? – возмутился он.

– Ты не делаешь неправильных выборов? – Я со смешком выставила ладонь, и Джош хлопнул по ней. – Сколько раз я тебя просила не класть фольгу в микроволновку, а ты все время ее кладешь и в результате сломал печь!

Джош снова хлопнул по моей ладони.

– Да-да, а помнишь, ты сказал, что хочешь какать, и мы отправили тебя в ванную…

– Замолчи! – закричал Луи.

Даже не глядя на него, я знала, что он покраснел.

– …а ты не пошел и навалил в штаны? – со смехом закончил Джош.

– Это вышло случайно!

Мои плечи тряслись от смеха, и лишь потому, что нужно было вести машину, я не заржала в голос при воспоминании о том, как Луи неудачно пукнул в прошлом месяце.

– Это вышло случайно, зато ты научился сдерживаться, так ведь? Видишь? Ты получил свой урок о том, как не делать неправильный выбор, когда дело доходит до туалета.

– Ну да, – понуро пробормотал он, заставив меня рассмеяться еще сильнее.

– А самое главное – тебе пришлось нагадить в штаны, чтобы усвоить этот урок, – фыркнула я, подъезжая к дому.

–Tia!

Я вышла из машины со слезами на глазах и держась за разболевшийся от смеха живот. Пока мы шли к двери, я дернула Луи за прядь волос, чтобы он понял – мы просто подшучиваем над ним.

– Сегодня не жарко. Может, поиграем в мяч?

Да пошел он, этот директор! Я не собираюсь наказывать Джоша за то, что он сделал. Родители и Ларсены наверняка бы не согласились с тем, что я одобрила поступок Джоша, ну и пусть себе морщат носы и выражают недовольство. А я горжусь своим ребенком!

– И в догонялки тоже, – попросил Лу.

Выпитые вчера алка-зельтцер, гаторад, кока-кола и много-много воды, притупили мое похмелье, но, откровенно говоря, мне было бы стыдно отказать моему пятилетнему мальчику только потому, что я перебрала алкоголя на днях. Если меня вырвет где-нибудь в кустах, так тому и быть.

– Конечно.

– А можно, я потом покатаюсь на скейте?

– Разумеется.

– Ты нашла мне новую команду? – с надеждой спросил Джош.

Черт! Я снова об этом забыла…

– Еще нет, но найду. Обещаю. Я обязательно найду тебе новую команду.

Мы пришли к выводу, что поиск может занять около двух месяцев, однако надо отдать должное Джошу, он не доставал меня этим вопросом, хотя двухмесячный срок уже подходил к концу. Я знаю, как важен для него бейсбол. К счастью, мистер Ларсен берет его на тренировки по ловле и отбиванию мяча.

Пять лет назад я и понятия не имела, что есть тренеры, которые натаскивают только на ловлю или только на отбивание мяча. И теперь один из них буквально доводил до совершенства навыки Джоша в ловле мяча, а другой ставил ему удар битой. Я не представляла, сколько труда нужно в это вложить и насколько бейсбол состязательный и беспощадный спорт даже для подростка. На поле между командами не было места радости, позитиву и честной игре. Они играли, чтобы победить. Если б Джошу это не нравилось, я бы предпочла, чтобы он проводил свой досуг иначе.

Спустя несколько минут мы переоделись и вышли на задний двор с Маком, который был безмерно рад тому, что все дома. Я взглянула на одежду Луи, но решила не озвучивать свое мнение. Красные пижамные штаны с Человеком-пауком и фиолетовая рубашка с воротничком, которую купила ему моя мама, не сочетались. Совершенно. Но я промолчала. Он может носить все что захочет. Джош покосился на брата и тоже промолчал. Мы оба решили не мешать Лу носить несочетающуюся одежду.

Мы вроде как собирались поиграть в мяч, но почему-то начали с догонялок. Мы носились друг за другом, а Мак бегал за нами, пытаясь тоже участвовать в игре. Из-за забора донесся шум мотора, но тут Луи «осалил» меня, и я, забыв обо всем, бросилась за ним.

Мы остановились, только когда запыхались и вспотели. Джош и Лу натянули перчатки и приготовились ловить мяч.

Припекало, но мы не обращали на жару внимания и по очереди кидали мяч друг другу. Для Джоша с его навыками это было слишком просто, однако мне нравилось, что он не отказывался от игры ради брата.

– Можно я поотбиваю мяч? – наконец спросил Джош.

Наморщив нос, я посмотрела на заборы соседей, представляя худшее.

– Ты бросаешь не так быстро, чтобы я отбивал со всей силы, – сказал он, будто меня это не могло обидеть.

– «Не так быстро», – передразнила я. – Ладно. Будь осторожен. Нам не нужны выбитые стекла.

Он закатил глаза, будто я просила о сущей ерунде. Хотя, быть может, для него это и есть ерунда. Не ему же придется платить за новое окно или извиняться перед соседями.

– Давайте будем играть перед домом, чтобы не пришлось лезть за мячом через заборы на чужие задние дворы. – Я посмотрела на Луи. – Это я тебе говорю, маленький бандит.

– Я ничего не делаю! – Он со смешком прижал обе ладони к груди, точно не понимая, за что я на него взъелась.

Обожаю его.

– Ага. Ты всегда «ничего не делаешь».

Он запыхтел.

– Я пошел за битой. – Джош направился к дому.

Вскоре он вернулся, и мы пошли на площадку перед домом, оставив Мака на заднем дворе. Пес лаял и скулил, но ничего не поделаешь – однажды он уже сбежал.

Я бросала Джошу мяч, он раз за разом его отбивал – тренировки явно пошли ему на пользу. Конечно, я подавала мяч не со всей силы, он летел довольно медленно, но все же. Джош отбивал его, и мяч падал на соседские газоны, а Луи бегал за ним по нашей просьбе… и за пять баксов, которые я ему пообещала.

Примерно пятнадцать мячей спустя я обратила внимание на двух мужчин, стоящих у дома Далласа. Один из них был сам хозяин дома – я ни с чем не спутаю эту короткую стрижку и мускулистое тело. Второго узнала не сразу. Это оказался Трип, кузен Джинни – точнее, еще один кузен. Я смотрела на них, пока не поняла, что они спорят. Я на миг взглянула на мальчиков, а когда снова обратила внимание на мужчин, они уже шли по улице. Припомнив, как блондин поддразнивал меня два дня назад в баре, я улыбнулась ему. Парню явно нравился мой босс. Во время общения я прониклась к нему симпатией, особенно когда он помог нам поймать такси.

Тут же вспомнилось и то, как отстраненно разговаривал со мной идущий рядом с Трипом мужчина. Однако я напомнила себе, что надо отдать ему должное – он все-таки навестил меня и поблагодарил за помощь брату.

К тому же он женат и у него сейчас семейные проблемы. Это тоже следует принять во внимание. Я и сама после расставания с очередным парнем проклинала всех мужчин – кроме родственников – и зарекалась иметь с ними дело, но продолжалось это не дольше нескольких месяцев.

Джош не замечал мужчин, пока они не остановились на тротуаре в нескольких футах от нас.

– Мы не хотели вас напугать, – примирительно подняв руки, извинился Трип, когда Джош бросил на него взгляд из разряда «кто ты такой, черт побери», который он явно позаимствовал у меня, и крепче перехватил биту.

– Привет, Трип, – поздоровалась я сначала с новым знакомым. – Привет, Даллас. – Я посмотрела на мальчиков. – Джош, Лу, это Трип, кузен Джинни, и наш сосед Даллас.

Стоит ли упоминать, что он тоже родственник моего босса? Мальчики любят Джинни. Ее имя словно знак качества, а я не уверена, заслуживает ли наш сосед доверия, однако добавила:

– Он тоже кузен Джинни.

Дети молча смотрели на мужчин, пока я не сделала страшные глаза Луи.

– Привет! – крикнул он гостям.

Даллас посмотрел на Луи и, к моему удивлению, добродушно улыбнулся.

– Как дела, приятель?

Вот как, значит.

– Хорошо, – беззаботно ответил свет моей жизни и стрельнул на меня глазами, будто спрашивая, что ему дальше делать или говорить.

Пусть сосед держался в баре холодно и отстраненно, это не означает, что нужно подавать ребенку дурной пример. Я подмигнула Луи.

– Привет, Диана, – наконец поздоровался со мной сосед.

– Привет, – ответила я, переводя взгляд с Трипа и Далласа на Луи и обратно.

Зачем они подошли к нам? Не верю, будто Трип случайно навестил кузена через два дня после нашего знакомства и узнал, где я живу… Впрочем, я не собираюсь забивать себе голову подобными мыслями. Джинни рассказала, какой он. Смазливый парень, и только. К тому же я его не очень-то заинтересовала. Он просто делал то, что таким парням удается лучше всего: флиртовал.

– Это твои мальчики? – спросил Трип.

Я бы никогда не стала отрицать это, особенно в присутствии самих Джоша и Луи, и потому кивнула.

– Маленького дьяволенка зовут Луи, а это Джош.

Джош мерил мужчин хмурым оценивающим взглядом, по-прежнему сжимая в руках биту. То, что они родственники Джинни, его не впечатлило. И откуда он этого набрался?

– У тебя отличный замах, – похвалил его Даллас.

От этого единственного комплимента настороженный взгляд Джоша потеплел. О боже, как же легко завоевать его расположение… И он тут же сделал козлом отпущения меня:

– Она медленно подает.

Я кашлянула, а Джош лукаво усмехнулся мне.

– Нет, – как ни в чем не бывало продолжил мой сосед. – У тебя правильная стойка, а также положение рук и ног. Играешь в команде?

Я встретилась взглядом с Трипом, и он игриво улыбнулся. Если он помнит слова Джинни, сказанные ею два дня назад, то должен знать, что Джош играл в команде.

Что происходит?

– Больше нет, – не смотря на меня, ответил Джош.

Даллас слегка прищурился, разглядывая моего племянника.

– Сколько тебе? Одиннадцать?

– Десять.

– Когда у тебя день рождения?

Джош выпалил дату, которая наступит через два месяца.

В обычных обстоятельствах подобные расспросы показались бы странными, но за последние два года я наслушалась, как родители обсуждали возраст и размеры детей, и уже знала, что это имеет отношение к бейсболу. И вдруг меня осенило. Джинни не раз упоминала, что ее кузен тренирует бейсбольную команду, в которой играет его сын, ровесник Джоша. Мимолетно вспомнился и бейсбольный кубок в доме Далласа. Не знаю, зачем изначально пришел к кузену Трип, но сейчас они прощупывали Джоша, увидев, как он играет.

Погоди-ка, так Даллас тоже тренер?

– В этом году у нас есть команда одиннадцатилетних игроков, – пояснил Трип, невольно ответив на мой незаданный вопрос. – Отбор будет на следующей неделе, нам нужна парочка игроков. – Голубые глаза, так похожие на глаза Джинни, стрельнули в мою сторону и тут же вернулись к Джошу. – Если тебе интересно, а твоя мама не против…

Слава богу, Джош не стал его поправлять.

– …то можешь прийти.

– Да? – радостно изумился Джош, и мне стало неловко за то, что я даже не попыталась найти ему новую команду.

– Да, – подтвердил сосед. Он достал из кармана потрепанный коричневый бумажник из кожи и вынул из него визитные карточки. Надо отдать ему должное – первую визитку он протянул мне, и лишь вторую – Джошу.

– Мы не можем обещать, что ты попадешь в команду, но…

– Я попаду в команду, – спокойно заявил Джош, заставив меня улыбнуться. Самоуверенный нахаленок. Я чуть не расплакалась от избытка чувств. Настоящий Касильяс.

Похоже, Далласа тоже позабавила его уверенность, и он улыбнулся Джошу так же искренне и широко, как до того Луи.

– Ловлю тебя на слове. Напомни, как тебя зовут?

– Джош.

Наш грубого вида сосед-бугай, имеющий противного брата, тусующийся в байкерском баре и к тому же тренирующий детскую бейсбольную команду на пару с байкером, протянул моему племяннику руку.

– Я Даллас, а это Трип. Рады знакомству.

Глава 6

– Джошуа!

– Иду! – донеслось в ответ из коридора.

Задрав голову, я посмотрела на настенные часы и поморщилась.

– Ты то же самое говорил пять минут назад! Шевелись, иначе опоздаешь!

Все знают, как я ненавижу опаздывать. Это одна из моих самых болевых точек.

– Тридцать секунд!

Луи фыркнул, и я посмотрела на него. Он уже надел рюкзачок, в котором – я знала – лежал их общий с Джошем планшет или его портативная игровая консоль, снеки и сок. Похоже, Луи неизвестно, что значит быть не готовым – это у него от Ларсенов, Господь свидетель, не от отца. Он гораздо собранней меня, если не принимать во внимание количество вещей, которые он потерял, вынеся из дома.

– Он лжет, правда ведь? – спросила я его.

Разумеется, Лу кивнул.

Я снова вздохнула и вцепилась в ремень сумки, где лежали три бутылки воды и банан. В отличие от Луи Джош никогда не собирался заранее.

– Джош, Богом клянусь…

– Иду! – взревел он, в подтверждение швырнув о стену свою сумку.

– Все взял? – спросила я его, когда он подошел с закинутой на плечо громоздкой и тяжелой сумкой. Предлагать отдать ее мне я перестала еще год назад. Большие мальчики хотят быть большими и самостоятельно носить свои вещи. Да будет так.

– Ага, – быстро ответил он.

Я прищурилась:

– И шлем тоже взял?

– Ага.

– А что тогда лежит на журнальном столике?

Покраснев, он бросился к шлему, оставленному на столике вчера вечером. В прошлом году я написала и заламинировала для него список вещей, которые он должен брать с собой на тренировку. Если снова пришлось бы ехать домой за забытыми перчатками или носками, я бы просто завизжала. Не представляю, как мама не бросила меня где-нибудь на пожарной станции – в детстве я постоянно забывала брать свои вещи.

– Угу, – буркнула я, взмахом руки посылая его вперед. За Джошем к выходу последовали Луи и Мак.

Джош держался важно всю дорогу до комплекса, в котором играли одиннадцатилетки «Техасского Торнадо». Все две недели с тех пор, как наш сосед пригласил его на отбор, он просил моего отца, мистера Ларсена или меня играть с ним чуть ли не каждый день. Огонь в его маленьком сердце горел ровно и ярко, и Джош был более чем готов заняться спортом, в который он начал играть еще с трех лет, когда бегал не к той базе.