В грудной клетке тревожно забилось сердце. «Мотылёк»… Так называл её лишь один человек, которого… уже не было рядом. Фрэнсис сглотнула. Нет, этого не может быть. Просто не может. Закрыв подарок, девушка убрала его глубоко в тумбочку.
Усталость вскоре забрала Фрэнсис в свои объятия, отправляя в ночное путешествие снов. Там ей повстречается человек, отправивший подарок, которого она ещё долго не захочет отпускать.
Глава 2. Ужас Слизерина.
Прошедшие рождественские каникулы для старосты прошли весьма продуктивно. Том узнал из найденной книги информацию о крестражах, которые помогли бы обмануть саму смерть. Даже то, что он узнал до окончания каникул про Бейли, которую видел теперь каждый день, тоже не вызывало такого интереса, как создание крестражей. Но всё же любопытно, что он не замечал девушку, пока не столкнулся с ней в библиотеке. Неужто Том настолько загружен своими заботами, что не замечает, кто вокруг него учится? Это вводило в странные ощущения, будто на самом деле он не контролировал всех вокруг, как ему казалось до этого момента. Он знал абсолютно каждого ученика Слизерина: имя, домашний адрес, кто его родители, насколько чиста его кровь, какие успехи в каких предметах, с кем общается и чем увлекается внеучебное время. Но не знал, что девушка, которая сидит с ним за одним столом здесь, в Большом зале, является маледиктусом. Что ещё он не знал о своих сокурсниках? В конце концов, он – староста. Ему необходимо знать о каждом под его «крылом». Но насколько эти люди были близки для него на самом деле? Вряд ли можно было назвать хоть одно имя, которое числилось бы в списке его друзей.
– Том, ты на диете? – неожиданный толчок в локоть привёл в действие руку, которая спала, сжатая в кулачок на столе. Кулак двинулся прямиком в тарелку, которая едва осталась целой благодаря быстрой реакции Реддла. Он схватил тарелку и, тяжело выдохнув, повернул голову налево.
– Смотри в свою тарелку, Эйвери, – отчеканил староста, но светловолосый парень был непреклонен.
– В моей уже пусто, а в твоей как лежала каша, так и лежит.
– Желаешь, чтобы эта каша оказалась у тебя на голове?
– Мерлин! Это всё потому, что ты голоден, Реддл, поешь! А то противный, как дементор, – усмешливо проговорил слизеринец и отвернулся к другому, более сговорчивому сокурснику.
Тома не привлекало ничего из возложенного на столе. Он думал только о крестражах и о маледиктусе Бейли. Как только её фамилия возникла в его голове, он тут же повернул в её сторону свой взор. Она сидела там же, где и сидела всегда. Впрочем, сама девушка мало интересовала его, больше привлекало то, что она могла превращаться в какое-то животное. И от незнания, в кого именно, он приходил в состояние, когда все мысли были повёрнуты только на одном – узнать во что бы то ни стало. В этом был весь он – он не мог позволить себе жить в неведении. Ведь кто владеет информацией – владеет миром.
По всей видимости, он слишком долго смотрел на неё, поскольку начал ощущать на себе бурение серых глаз. В ту же минуту он понял, что всё это время, размышляя, бессовестно пялился на девушку, даже не осознавая, как это могло странно выглядеть. Она сидела на противоположной стороне, примерно в двух метрах справа от него. Что ж, главное, чтобы этого не заметили другие.
После завтрака Том посмотрел в расписание уроков и отправился в кабинет трансфигурации, которую преподавал Дамблдор. Это были не самые любимые уроки Тома, поскольку профессор Альбус Дамблдор, казалось, всё время в чём-то подозревал Реддла. К тому же, зачастую это были совмещённые уроки с факультетом Гриффиндора, который был самым главным конкурентом в лице факультета Слизерина.
Профессор трансфигурации прочитал лекцию о новом заклинании «Эванеско», которое позволяло исчезать предметам или живым существам раз и навсегда. После этого ученики ринулись мучить улиток полученными теоретическими знаниями.
«Эванеско» звучало буквально от каждого стола. Рассинхронизация звуков создавала невероятную какафонию. Бедные улитки, вероятно, молились богу улиток, чтобы тот их в конце концов забрал. Дамблдор наблюдал за каждым учеником, и эта картина забавляла его. Однако в его лице было что-то едва уловимое. Казалось, Альбус Дамблдор всё время о чём-то беспокойно думал.
– Проще непростительным было бы избавиться от неё, – тихим голосом проговорил слизеринец.
– Задание не в убийстве, а в исчезновении, Эйвери, – спокойно ответил Нотт.
– Да какая разница? Бессмысленное занятие, – отвесил Эйвери и посмотрел на соседний ряд, где сидели за партой гриффиндорки. – Ну, хотя бы эти у них ничего… – усмехнулся светловолосый слизеринец, облизнув губы. Нотт осмотрел девушек.
– А как же Вальбурга? Или чем короче юбка гриффиндорки, тем…
– Длиннее мой интерес. Да, Нотт, всё так.
– Ну ты недоумок, – двое тихо засмеялись.
«Эванеско» – со стола спереди донеслось заклинание, и улитка исчезла.
– Браво, Том! – по-доброму улыбнулся Дамблдор, стоявший у своего стола.
– Как тебе это удалось, Реддл? – прошептал Эйвери.
– В момент произношения заклинания не представлял тяжело дышащую грязнокровку Уинтер, – тихо ответил Том.
– Чего? – выкрикнул Эйвери. Дамблдор обратил внимание на ученика, одним взмахом брови дав замечание. Эйвери нахмурился от злости, Нотт еле сдерживал подступающий смешок.
– Ты… – Эйвери не мог определиться, что его больше удивило: то, откуда Реддл знал о чистоте крови Уинтер, или то, о чём он и в самом деле думал несколько секунд назад. – Откуда знаешь, что она грязнокровка?
– То есть, первое тебя не смутило, а только её кровь, так? – всё так же тихо, не поворачиваясь, отвечал Реддл. Эйвери лишь поджал губы и вновь принялся заниматься улиткой.
За уроком трансфигурации шёл урок травологии. Расположившиеся подле Хогвартса теплицы, были излюбленным местом всех ботаников школы, которые в основной своей массе учились именно на Пуффендуе. Именно с ними и делили уроки слизеринцы.
– На сегодняшнем занятии мы познакомимся с Китайской жующей капустой. Это прекрасное, но весьма опасное растение необходимо для приготовления зелья «Костерост». Так что, прошу вас, будьте осторожны. Не обижайте этих милых существ, – заключил невысокого роста старичок в шляпке. – Ммм… Капусте всегда необходимо что-то жевать, чтобы она не расстраивалась, иначе в ход пойдут ваши пальцы… Ммм… поэтому подкармливайте её чучелом при необходимости… – ещё немного помявшись, профессор продолжил. – У нас не так много Китайских капуст, так что вам нужно разделиться по парам, по одному человеку из разного факультета, – после этих слов оба факультета единогласно недовольно замычали.
«Пуффендуй и Слизерин – да уж, приятное сотрудничество» – прошептал один из пуффендуйцев своему сокурснику.
Профессор Герберт Бири, проигнорировав вопли, продолжил своим ворчливым голосом:
– Это разделение пойдёт на пользу каждому из вас. Так что рекомендую отбросить вашу неприязнь друг к другу и подружиться. Хотя бы на один урок. Что ж… Заданием будет понаблюдать за растением, сделать заметки в своих пергаментах, подкормить капусту и, в конце концов, сохранить свои конечности. Один будет наблюдать, второй – записывать. Всё. За работу!
Зелёные и жёлтые галстуки перемешались, создавая пары. Растения были явно в плохом настроении, посему в достаточно душной теплице образовался гам из споров учеников, пытающихся разобраться, как успокоить этих зубастиков, словно пропустив слова профессора о чучелах, лежащих на столах.
– Привет, – неловко махнул рукой пуффендуец, подошедший к слизеринке.
– Привет.
– Не против, если буду с тобой в паре?
– Не против.
– Меня Крис зовут. Крис Дэвенпорт… А тебя? – немного стесняясь, парень опустил свою сумку недалеко от горшка с капустой.
– Фрэнсис Бейли. Что ты будешь делать?
– Думаю, будет лучше, если я буду непосредственно контактировать с растением, а ты записывать.
Девушка подняла бровь, будто желая возмутиться такому самомнению, но, вспомнив, что это ученик барсучьего факультета, сомневаться в его способностях в общении с растениями не стоило.
– Да, наверное, действительно так будет лучше, – достав пергамент, девушка стала записывать всё, что озвучивал парень.
– Внешняя характеристика: крупный распустившийся куст, высота… – Крис достал из мантии волшебную палочку и, проведя ею, произнёс: – «Менсум Аккурацио».
Рядом с растением появилась полупрозрачная табличка с точными данными о растении.
– Ух ты… – удивлённо прошептала Бейли. Парень довольно улыбнулся, окинув беглым взглядом девушку.
– Рост – сорок пять сантиметров. Листья яркого сочно-зелёного оттенка с заметными мерцающими прожилками.
Перо девушки скрипело с такой силой, чтобы поспевать за диктовкой, что бедная капуста, скривившись, начала нещадно стучать острыми зубами.
– Острые зубы, – немного усмехнувшись, пуффендуец отодвинулся, взял маленькое чучело и сунул в рот растению.
– Какая она… голодная, – поморщилась девушка.
– Жаль, не получится рассмотреть лучше её зубы в спокойном состоянии.
– Да уж, очень жаль…
Крис продолжал надиктовывать замеченные интересные детали растения, когда у рядом стоявшей пары случился какой-то коллапс. Девушка из Слизерина, стоявшая за спиной Дэвенпорта, истошно завизжала. Вся теплица тут же начала оглядываться в поисках источника.
– Чёрт! Дурацкое жвачное растение! – ученица с пышной белой копной волос стояла с окровавленным пальцем. Крис повернулся и провёл палочкой.
– «Эпискей», – в ту же секунду рана затянулась, а кровь исчезла.
– Спасибо, – Ронда мило улыбнулась.
– Профессор предупреждал об осторожности. Она у вас заметно проголодалась, дайте ей что-нибудь пожевать, – вежливо указал Крис.
– Да, да, конечно… – Ронда замешкалась. Сосед по столу быстро нашёл что-то съедобное для растения.
– Ронда Доусон, – девушка протянула руку Крису, он ответил взаимностью.
– Крис Дэвенпорт… Я продолжу работать, – завершив, он вернулся к Бейли, которая всё это время гладила растение. Глаза пуффендуйца округлились, а руки живо схватили кисти девушки.
– Что ты делаешь, Фрэнсис? Их не стоит трогать, ещё и голыми руками!
– Кажется, она очень занята пугалом, а мне очень хотелось потрогать её листья, – глаза девушки опустились на руки парня, которые до сих пор держали её собственные.
– Прости… – неловко обронил парень, заметив взгляд Бейли и отпустив её.
За столом Реддла, к счастью, всё было спокойно. Доставшийся напарник был застенчив и аккуратен, так что для этого стола никаких неприятностей не предвиделось.
В планах на вечер у Реддла был поиск той самой Тайной комнаты, сведения о которой он пытался сыскать все пять курсов.
У Тома достаточно рано открылись способности к парселтангу – змеиному языку. Он понимал, что он не простой волшебник, ведь разговаривать со змеями мог только сам Салазар Слизерин – один из основателей Хогвартса, величайший чистокровный волшебник. Это натолкнуло Тома на мысль о незримой родственной нити между ними и придало уверенности в том, что он является наследником Слизерина.
В середине первого курса Том рассказал об этом своим сокурсникам, дабы заработать авторитет в их глазах. Факультет Слизерина славился своими богатыми чистокровными волшебниками, поэтому Реддлу нечем было их впечатлить, кроме как рассказать о том, что он змееуст и является потомком самого тёмного волшебника всех времён, в честь которого и назван факультет. Эта информация быстро разлетелась и по остальным факультетам. Тома начали побаиваться, ведь если он наследник Слизерина, это могло значить, что он может продолжить и его дело…
По школе ходила легенда, что в замке много веков назад Салазар Слизерин сотворил Тайную комнату, в которой спрятал Ужас Слизерина. Никто не знал, существует ли эта комната на самом деле и что за ужас она в себе хранит, но одно было ясно: если наследник откроет Тайную комнату, то неизвестное существо, оставленное Слизерином, продолжит убивать всех волшебников, рождённых в семьях магглов. В глазах слизеринцев такие волшебники считались «грязнокровками», недостойными магического мира.
«Если я и впрямь наследник Слизерина, значит, Тайная комната откроется мне. Но как её найти?» – этот вопрос не отпускал Тома. Помимо забот об учёбе, мыслей о крестражах и поиске Тайной комнаты, отныне добавлялось любопытство о девушке-маледиктусе.
Придя в зелёный зал подземелья, Том уселся перед камином, чтобы спокойно составить список всех дел на будущую неделю, а также составить список всех кабинетов, залов, туалетов, в которых мог бы найти что-то похожее на вход в Тайную комнату. В тусклую комнату начали возвращаться ученики Слизерина, стараясь успеть покинуть коридоры замка до начала комендантского часа. Так в гостиную завалилась целая орава учеников, занося звонкий смех и непонятные диалоги.
– Ты для меня маловат, так что не дождёшься! – доносился до журнального стола женский игривый голос.
– Ой, Блэк, возраст – не главное, главное – размер! – гоготом раздался смех. – Ты же знаешь, что со вторым у меня точно нет проблем! – парень продолжал откровенный флирт, которого, кажется, даже не стеснялся.
– Эйвери, побойся Мерлина! – прервал их сладкое щебетание Том. Нотт и Мальсибер, зашедшие за влюблённой парочкой, не желая слушать более пошлых шуточек Эйвери, воспользовались моментом и скорым шагом ушли в комнату.
– Прости, Святой Мерлин, я и подумать не мог, что мои размеры тебя ранят, – Эйвери театрально поклонился воображаемому Мерлину и усмешливо продолжил: – Том, ты решил перенести библиотеку в нашу гостиную?
– На столе всего пару книг да пергамент с пером, а для тебя это уже целая библиотека. Давно не захаживал туда, забыл, как она выглядит, – не отвлекаясь, Реддл продолжал записывать все помещения, которые вспоминал.
– Что ж, Блэки, пойдём в другое, более укромное место, а то глядишь, наш староста и впрямь вызовет Мерлина, – взяв за руку Вальбургу Блэк, светловолосый юноша удалился из гостиной Слизерина.
Сверив список, Том начал вычёркивать те комнаты, в которых точно не могло быть никаких потайных. Что ж, список уменьшился не сильно, обход предстоял непростой. Взяв пергамент, он направился к выходу, но не успев покинуть общую комнату, к нему подошла ученица с его курса. Девушка немного потупив взгляд, всё-таки решила задать вопрос:
– Том, я знаю, что у тебя есть другие заботы, но удели мне минутку, пожалуйста.
Том лишь махнул головой. Ронда продолжила:
– Как ты знаешь, скоро намечается один важный день и мы, девочки, обсудив эту тему, хотели бы, чтобы в нашей гостиной стоял ящик на протяжении всего дня.
Том плотно закрыл глаза и тяжело вздохнул, поскольку не мог слушать этот несвязный бред о каком-то событии, которое она даже не озвучила, будто он должен был телепатически понять, о чём она говорит.
– Стоп, Ронда. Какой важный день? О чём ты?
– День святого Валентина, конечно. Том, мы хотим, чтобы в нашей гостиной стоял ящик, как у других факультетов, и ребята кидали туда свои валентинки! – абсолютно невинным взглядом она отбивала своими ресничками пляску.
– Какой в этом смысл? Если тебе нравится кто-то, ты можешь подойти и сказать ему об этом, – искренне непонимающе заявил Том. Да, он никогда не понимал подобных таинственных посылок. Возможно, потому что он был слишком прямолинеен. Или просто… чёрств. В его сердце никогда не появлялось ноющего чувства о ком-то. Ему казалось, что это отвлекает от действительно важных вещей, таких как влияние, сила, бессмертие…
– Да ты… пфф… – девушка, не находя слов, возмущённо пыхтела. – Тебе нет смысла, а другим есть! Чего тебе стоит поставить этот чёртов ящик? Вернее, даже просто разрешить его здесь установить.
– Я разрешаю. Это всё? – приподняв бровь, он готов был улететь из этого места.
– Да, Том, это всё, – и это была ложь. Ронде отчаянно хотелось внимания Реддла. Ещё с первого курса ей всегда нравился только он. Доусон нравилось в Реддле абсолютно всё: вороньего оттенка волосы, так красиво уложенные, будто целая группа фей работает над ними каждое утро перед его выходом в свет; тяжёлые тёмные брови, которые чаще всего находят своё положение естественным лишь когда хмурятся; острые выступающие скулы и губы… Она неоднократно представляла, как коснётся их своими. Но это было так далеко от реальности, ведь все их взаимодействия заканчивались тем, что староста просто убегал. Он всегда был в своих мыслях и делах. Просто одна сплошная ледяная стена, которую невозможно было пробить ничем. Ронда не понимала, чем может заинтересовать его, так как не входила даже в ту компанию, в которой он иногда появлялся. Да и та компания представляла собой копию Клуба Слизней. Это были в основном парни, с девушками Реддл вёл исключительно «деловые» отношения только когда ему было что-то от них нужно. Доусон надеялась, что настанет день, когда и она сможет быть ему полезной, в таком случае она точно не упустит шанса приблизиться к нему.
Реддл вылетел из гостиной. Строго по списку он обходил все кабинеты, которые были открыты и в которых точно никого не мог встретить. Одно наименование за другим исчезало с пергамента, но работы, казалось, было слишком много. Остановившись на лестнице, он присел, обдумывая, где же может находиться Тайная комната. И если в ней заточён Ужас Слизерина, каких размеров он может достигать? Может ли эта комната быть маленькой или это лишь название большого зала? Пробившая до пота на лбу мысль дала понять, что, возможно, это огромное помещение. Салазар! Тогда поиски в классах были напрасны. Если это действительно какой-нибудь зал, то он может быть только под землёй. Подорвавшись со скоростью пули, Том бежал по лестницам, игнорируя звуки, создаваемые его обувью. Казалось, комендантский час закончится для всей школы прямо сейчас, ведь Реддл абсолютно не контролировал шум, который бежал эхом от его каблуков. Проклятые каблуки! Уж лучше бы бежал босиком.
Добравшись до самого нижнего этажа, Том шёл по подземелью, будто что-то ища. Правда, он не понимал, есть ли в этом смысл. Из стены вдруг вылетело привидение. Реддл, не ожидавший такого внезапного появления, испугался, но, как и всегда, не показал этого.
– Пивз! Что вы делаете в подземелье? – ему так не хотелось возиться с полтергейстом, но нужно было прогнать его, иначе привязчивая натура Пивза не дала бы спокойно продолжить поиски.
– Ищу того, кто решил, что это смешно использовать мои же методы… кхм… розыгрышей, – маленький человечек слегка задумался, почёсывая голову через шляпу. Бубенчики, свисающие с неё, начали звенеть, чем неимоверно раздражали старосту.
– Кто-то всюду оставляет дохлых пауков, которых я обычно подкидывал первокурсникам. Сначала, конечно, этот кто-то нещадно издевается над ними, я уж и не знаю как, но они все мертвы. Все, представляете? – продолжал он почёсывая свою шляпу.
– Думаю, вам стоит поискать их в другом месте. Здесь никого, кроме меня, нет.
– Так может, это вы и издеваетесь над моими бедными пауками, мм? – закричал призрак.
– Пивз, у меня нет никакого желания с вами препираться. Если вам нужна компания, могу позвать Кровавого Барона, – в этот момент Пивз выпучил испуганные глаза.
– Нет-нет, мистер Реддл, я уже улетаю. Тут их и не могло быть, что же я… – привидение тут же улетело в стену, будто позабыв, кого искал. Одного лишь имени Кровавого Барона хватало, чтобы спугнуть Пивза. Неизвестно, отчего он так боялся того, но как хорошо, что это работало.
Реддл остался один посередине коридора подземелья. На секунду ему показалось, что он услышал шипение. Парень обернулся, но никого не было. Казалось, большей бессмыслицы нет, чем разгуливать в ночное время по замку. «Ладно, если завхоз увидит меня здесь, скажу, что патрулирую коридоры» – эта мысль успокоила его. Шипение, которое в первый раз прозвучало, думалось, просто фантомное, но сейчас… Оно вновь появилось, и оно было более чётким. Более того, в этом шипении едва проскальзывали какие-то внятные слова: «ккк… мнее». Остановившись и повертев головой, Том пытался прислушаться, откуда идёт шипение, но наступила тишина. Лишь факелы, висевшие на стенах, отдавали лёгкими потрескиваниями огоньков. Староста двинулся вперёд в том же направлении, в котором шёл изначально. Пройдя буквально десять метров, шипение возобновилось с невиданной силой: «иддди ккко мммнеее… насссследник Ссслизерина». Разобрать, мужской это был или женский голос – было просто невозможно. Том сорвался на бег и оказался стоящим недалеко от чулана. Заглянув, он не увидел никого. Пройдя внутрь, он начал осматривать небольшое помещение, которое было пустым и глухим. Лишь нескончаемая свеча давала лёгкое освещение. Оглядывая комнату, ему казалось, что он может найти зацепку. Но… ничего. Эта комната была неживой, и никакого завлекающего шипения в ней не было. Повернувшись к центру чулана, староста обратил внимание на стол. На нём лежали горстки чего-то, чего невозможно было рассмотреть. Кинув «Люмос», Том осветил стол. На нём отчётливо проступили несколько мёртвых пауков. Реддл даже не поморщился – эта картина не вызывала у него ни отвращения, ни страха. Скорее, у него появились вопросы: «Зачем было убивать пауков? Может, их убивали с какой-то целью, а не ради отомщения Пивзу?». С этими мыслями Реддл нагнулся ближе к распластанным тельцам чёрных пушистых подопытных. На них и под ними не было крови. Никаких рубцов и других признаков насилия – они просто мёртвенно лежали на столе. «Похоже, на них кто-то испытывал непростительные заклинания, после которых не остаётся следов», – заключил Реддл.
Осмотрев остальные уголки комнатки, Реддл больше не нашёл ничего интересного. Повернувшись к выходу, он неожиданно встретился взглядом с тем самым силуэтом, который более месяца назад был в библиотеке.
– Что делаете здесь, староста? – подозрительно осмотрела парня девушка.
– Это мне следовало бы задать этот вопрос. Что ТЫ здесь делаешь? Комендантский час начался четверть часа назад. Почему я вижу тебя разгуливающей по подземелью? – каждое слово чётко отлетало от зубов, а ноги приходили в действие, медленно левитируя в сторону девушки.
– Как раз шла в комнату из кабинета Слизнорта. Я задержалась, обсуждая некоторые детали домашнего задания. Смотрю, а тут дверь открыта. Поэтому не следует меня вновь отчитывать! – горделиво запрокинув голову, девушка всё-таки попыталась защититься от старосты, убирая руки в крестообразное положение вокруг живота.
Парень остановился на расстоянии вытянутой руки, рассматривая каждое действие девушки, даже моргание. Ему казалось, что хлопанье ресниц участилось, а это могло сказать о волнении. Возможно, она вновь решила умолчать о каких-то деталях своей прогулки. Этого он не мог допустить. Подняв глаза с её рук, которые он расценил как защитную позу, он тихим, но уверенным тоном произнёс:
– Ты же помнишь, какие неприятные ощущения могут последовать после ряда ложных ответов? – наклонив голову, парень смотрел прямо в глаза, практически не моргая, чтобы не пропустить ни единой эмоции, которая могла бы выдать очередную фальшь.
– Я. Не. Вру! – с неприязнью в голосе произнесла девушка, чуть ли не плевком выбросив эти слова ему в лицо. Скрыть негодование от вседозволенности старосты было просто невозможно. Кажется, его даже радовало, что она не умеет контролировать свои эмоции.
– Я могу это проверить.
Голос Реддла казался каким-то тянущим и волнистым, будто попытка контроля превратилась для него в игру. Девушка, не задумываясь, достала палочку, которая торчала из резинки её юбки.
– Как это… неуважительно, – удивлённо оценил место хранения палочки Том.
– Неуважительно к палочке? – усмешливо переспросила девушка и попыталась создать между ними большее расстояние, тыкая палочкой в грудную клетку старосты, отталкивая от себя.
– Что на сей раз? «Абракадабра»? «Крекс, фекс, пекс»? Или без всяких заклинаний – «приказываю молчать»? – деланно произнёс Том и усмехнулся. Впервые на его лице она увидела такие яркие эмоции, смешавшиеся в удивлении, высокомерии и некоторой детской весёлости. Это естественным образом выбило её из колеи. Рука с палочкой непроизвольно опустилась, ведь наблюдать за старостой было куда интереснее.
За долю секунды он вырвал из её руки палочку и занёс её за свою спину. Девушка опешила от такой наглости.
– Том Реддл, я заклинаю, верни мою палочку! – последние слова явно выговаривались с необузданной злостью.
– На меня твои заклинания не действуют, я подчиняюсь только настоящей магии.
Похоже, его было не остановить. Локомотив хорошего настроения гудел, испаряя всё терпение, которое оставалось у девушки. Вообще-то, не сильно терпеливой она и была.
Ничего более не придумав, кроме как попытаться силой вырвать свою палочку, девушка стала кружиться как маленький ребёнок вокруг Тома. Его это шоу забавляло как никогда. Том, подняв руку, просто наслаждался непринуждённой игрой в «забери у меня свою бесполезную игрушку». Не заметив шума, который они наделали кружась, они ясно услышали шаги. В одно мгновение Том махнул этой же палочкой и произнёс: «Коллопортус», но ничего не произошло. Девушка живо вырвала свою палочку из его рук и повторила то же заклинание: «Коллопортус». Дверь осторожно закрылась. Бейли принялась осматривать палочку, после чего ядовито прошипела: