Он ещё раз обернулся, чтобы убедиться, что библиотекаря на горизонте нет, и вновь вернулся к одной из страниц. В висках запульсировало. Глаза вдруг упёрлись в искомое слово «крестраж». Ему не было известно, что эта находка может ему дать, но интуиция подсказывала, что потрачено время было не напрасно. И вот, спрятав тяжеленный фолиант в свою сумку, чтобы изучить его позже в укромном месте, Том готов был выдвинуться из запретной секции. В ту же секунду, когда Реддл обернулся, он заметил невысокий силуэт в тени, смотрящий прямо на него, а точнее, на фолиант, торчащий из сумки. Силуэт стоял буквально в трёх метрах, и даже при плохом освещении было понятно, что это ученик, а не библиотекарь. Сложив руки и облокотившись плечом на стеллаж, слегка покосив голову, силуэт заговорил:
– «Тайны наитемнейшего искусства», – спокойный женский голос произнёс название.
– Уже знакомы с данной книгой? – Том слегка прищурился, пытаясь рассмотреть человека в тени.
– Нет, не знакома, – девушка продолжала смотреть на фолиант так внимательно, будто могла увидеть его содержимое. Лёгкий свет от свечи падал на её глаза, освещая серебристо-голубой, окутанный подозрением, взгляд.
– Вы нашли, что искали? – делая медленные шаги вперёд, почти неощутимые, он взглянул, прищурившись, прямо в глаза уже стоявшей в метре от него девушки.
– Нет, боюсь, кто-то более заинтересованный в магических существах забрал необходимый мне фолиант, – ядовито произнесла девушка.
– Это претензия? – усмехнулся юноша.
– Возможно. Случайно не староста Слизерина мог ухватить манускрипт по магическим существам?
– Может быть. От кого вы получили разрешение на эту книгу?
– От профессора Сильвануса Кеттлберна, конечно же. Кто же ещё преподаёт уход за магическими существами?
Девушка вытащила помятый свёрток из своей сумки, висевшей на одном плече, и принялась мотать перед лицом старосты. Тот же, резко остановив лист и быстро пробежав глазами по бумажке, убедился в сказанном и вопросил:
– Так вы из Слизерина? – немного наклонившись к девушке, парень начал цепко осматривать зелёный галстук и нашивку Слизерина на кофте, цвета которых при таком освещении были едва уловимы. В конце концов взгляд старосты упал на лицо девушки. Он нахмурился и отвёл глаза, будто едва ли знал этот лик.
– Не узнали, Том Реддл?
– Нда… Не узнал. Кажется, Фрэнсис Бейли? – произнёс Том, то ли вопросительно, то ли с утверждением.
– Верно.
– Интересно… – задумался староста. – Все книги по магическим существам можно найти в обычной секции. Что же в самом деле вы тут ищите?
Том догадался, что интерес был явно не в простых животных, если вообще в них. Девушка занервничала, ей уж точно не хотелось откровенничать здесь и сейчас, ведь вопросы об этой книге могли раскрыть её самую большую тайну. Не придумав ничего лучше, она резко развернулась и быстрым шагом направилась к выходу, однако реакция Тома была незамедлительной. Он столь же молниеносно догнал её и схватил за локоть, повернув к себе силой.
– Стоять, мисс Бейли, – едва раскрывая губы, проговорил Реддл. – Как невоспитанно уходить в середине беседы, не ответив на вопрос!
– Как воспитанно хватать девушку за руку и удерживать силой, мистер Реддл! – задержанная смотрела прямо в глаза старосте, понимая, в какую неприятную ситуацию попала. «А могла ведь не заговаривать с ним, не пришлось бы объясняться… Мерлин», – промчалось в голове.
– Вы прямо сейчас озвучите мне только правду, – тихим, но строгим голосом произнёс Том. – Что именно вы ищите в этой секции? Какие магические существа вас интересуют?
В глазах потяжелело, будто мокрой плёнкой накрыло зрачки, отчего казалось, что всё плывёт. Волнение, окутавшее разум и не дающее трезво оценить ситуацию, просто сковывало всё тело девушки. Ещё и эта боль в руке от крепкого удерживания.
– Фрэнсис Бейли, я даю вам последний шанс обрести речь, иначе я, как староста факультета, буду вынужден сообщить о вашем… – Реддл дёрнул свободную руку, откинув с неё мантию, посмотрел на механические часы и продолжил: – пребывании в библиотеке в комендантский час. Эта информация, очевидно, не пойдёт вам на пользу
Его голос будто залез в голову, так близко он стоял.
– Я хочу найти сведения о демонических существах…
Выхода не было, и ещё помедлив, это могло бы и впрямь обернуться настоящей проблемой, поэтому девушке пришлось признаться.
– Зачем?
– Просто интерес…
– Так и поверил.
– Отпустите руку, Том! – сквозь зубы процедила Бейли, пытаясь вырваться из нагло вцепившейся руки старосты.
– Подробнее, какие демонические существа вас интересуют? Или, быть может, дело не в них вовсе? – последовала небольшая пауза. Девушка пыталась предвидеть, что будет, если она откажется отвечать. Будет ли староста действительно жаловаться профессору Слизнорту? Возможно, ничего страшного не случится, и она отделается лишь предупреждением за несоблюдение комендантского часа. Однако, возможно, профессор Слизнорт пойдёт по иному пути и решит привлечь к допросу и профессора Кеттлберна. В таком случае наказанием будет отчисление, ведь Фрэнсис использовала старое разрешение, подменив имена и некоторые другие детали, что говорило о грубейшем нарушении. А если поделиться со старостой? Сохранит ли он это в тайне? Вряд ли…
В эту же секунду над двумя учениками тихо зашелестела подлетевшая ветка. Красный атласный бант, закреплённый на самом верху растения, красиво переливался от появившихся вместе с букетом свечей.
– Омела? – отвлеклась девушка, посмотрев наверх.
– Депульсо! – недовольно произнёс Реддл, свободной рукой выводя заклинание отталкивания. И ветка омелы тут же отлетела в другую сторону и скрылась из запретной секции.
Внимание учеников вернулось друг к другу. Том, сжимая руку девушки ещё сильнее, продолжил: – Может, вы ищите что-то о тёмной магии, раз ваш взгляд так заинтересовался книгой из моей сумки?
Откуда ни возьмись, внезапно появилась злость. Она охватила девушку, словно одним из действий парня был удар этим же фолиантом ей по голове.
– Какое двуличие! – возмутилась Бейли. – И это спрашивает человек, у которого на руках «Тайны наитемнейшего искусства»?
Её возмущение стало настолько откровенно громким, что в эту же минуту появилась библиотекарь.
– Что здесь происходит? – воскликнула она, и парень тут же отпустил девушку. Увидев молодого человека со значком старосты Слизерина, библиотекарь повернулась к девушке: – Вы знаете который час, мисс… представьтесь!
– Фрэнсис Бейли, – промолвила она, потирая ту часть руки, что была только что освобождена из захвата. Девушка морщилась от боли и досады, что всё-таки избежать проблем не удалось.
– Фрэнсис Бейли, я повторяю: вы знаете, который час? – строгим с нотками недовольства голосом произнесла библиотекарь, постукивая носком туфли. Нетерпеливость хранительницы книг сочилась в каждом её движении, которое ей так тяжело удавалось скрыть. Складывалось ощущение, что вот-вот и библиотекарь вспыхнет от негодования.
– Простите… Половина девятого?
– Уже четверть десятого! Наступил комендантский час. Ученики пятого курса уже должны быть в своих покоях!
– Да, я собиралась уходить… – ученица претенциозно опрокинула взгляд на старосту, который стоял с абсолютно невозмутимым видом, будто проходил мимо и совершенно случайно оказался рядом.
– Не торопитесь, мисс Бейли. Вы идёте за мной к профессору Горацию Слизнорту!
– Но, миссис…
– Никаких «но», живо! И вы, мистер Реддл, тоже идёте! – тот едва заметно протяжно вздохнул. Кажется, его план по деланной непричастности провалился. Быстрыми короткими шагами библиотекарь выбежала из помещения, таща за собой двух учеников на хвосте.
В дверь кабинета Слизнорта постучались. Неторопливые шаркающие шаги приблизились, и в небольшой тусклой щели открывшейся двери показалось усталое лицо Слизнорта. Профессор Гораций, с его соломенными волосами и светло-рыжими усами, выглядел весьма комично в своём пижамном одеянии в голубую полосочку. Он явно не ждал гостей в столь поздний час, но, быстро оценив напряжённые выражения лиц библиотекаря и учеников, понял, что ситуация требует его внимания. Ничего не оставалось, как впустить их.
В кабинете Слизнорта мерцал огонь в камине, отчего комната казалась более уютной и просторной, чем являлась на самом деле. Серые каменные стены, не обременённые декором, создавали атмосферу строгости и дисциплины, резонируя лёгким эхом при каждом звуке.
– Что-то случилось, миссис Агнес? – удивлённо спросил профессор, поглаживая пижаму. На голове его устало лежал голубой ночной колпак.
– Два ученика находились в запретной секции моей… то есть, школьной библиотеки. Они вели себя непозволительно шумно, но, кроме того, один из учеников, а именно Фрэнсис Бейли, не является старостой, а значит, ей непозволительно в комендантский час быть вне своей комнаты!
Казалось, строгий голос остановился, но не тут-то было, библиотекарь продолжила:
– Кхм, кхм… Однако хочу заметить, в библиотеке действует комендантский час на всех, даже на старост! Поэтому, профессор, прошу принять соответствующие меры наказания к ученикам вашего факультета!
– Да, миссис Агнес, я конечно же приму меры. Подобного более не повторится, я вам обещаю!
– Прекрасно. Доброй ночи, профессор.
– Доброй, миссис Агнес.
Закончив с вежливостями, миссис Агнес торопливо покинула кабинет профессора. Тот же, аки дракон, округлил глаза, распахнул ноздри – ну точно вот-вот пойдёт дым из носа. Таким профессора ученики ещё не видели.
– Мерлинова борода! – икнул профессор. – Том, что вы делали в запретной секции библиотеки?
– Искал книгу для эссе по предмету «Защита от Тёмных Искусств», профессор. Не заметил, как наступил комендантский час, – уверенным, спокойным голосом ответил Реддл. В самом деле, в запретную секцию разрешалось входить старшекурсникам, которым давали задания по защите от тёмных искусств. Однако в такие периоды об этом был осведомлён и сам библиотекарь, дабы ученики не брали лишних книг. Вся литература, которую ученики старших курсов брали из запретной секции, была под особым присмотром. В этот раз библиотекарь, кажется, даже не заметила, что ученикам всё же удалось унести книги из особой секции.
Бейли понимала, что никакого задания на самом деле нет. Однако профессор этого не знал. Посему, как и всегда, поверил на слово своему любимому ученику. Об этом знала лишь Бейли, но отчего-то ей не хотелось говорить правду Слизнорту. Возможно, она боялась и без того привлекать к себе внимание, а может, понимала, что Реддлу простят даже это.
– А вы, мисс Бейли, что вы делали в библиотеке в такое время? – спросил профессор, повторно икнув. Слегка замедленный стеклянный взгляд Слизнорта обратился к ученице. Девушке этот вопрос казался глупым – ведь можно было догадаться, что она тоже искала книги.
– Думала, там проходит матч по квиддичу… И оказалось, что так оно и есть. Поглядите, какой у нас ловец!
Девушка приподняла руку и начала закатывать рукав блузки. Реддл отвлёкся на рядом стоящий стол, на котором стояла бутылка какого-то тёмного вина. Слизнорт заметил, куда устремился взгляд старосты, и тут же подвинулся к нему, чтобы прикрыть причину своей икоты. Тем временем ученица оголила локоть, на котором уже красовался фиолетовый синяк. Слизнорт, нахмурившись, начал осматривать руку девушки.
– Мисс Бейли, я не понимаю. Какой квиддич в библиотеке? И что это за синяк?
Похоже, профессор не уловил юмора ученицы – помутневший от нескольких бокалов вина разум уже не позволял ему трезво оценивать ситуацию.
– Профессор, – молодой человек прервал осмотр руки девушки. Та же раскатала рукав блузки обратно.
– Да, Том?
– Думаю, вышло недоразумение. Я приношу свои извинения за наше нахождение в библиотеке в столь позднее время и даю слово, впредь такого не повторится, – с прежней твёрдостью произнёс Том.
– Я не сомневаюсь в вас, Том, но… – повернув голову к девушке, профессор хотел было что-то добавить, но староста понял, что именно, и дополнил:
– И за мисс Бейли я также буду отныне более пристально присматривать. Извините нас и позвольте, мы удалимся в наши комнаты.
Девушка, стоявшая рядом ещё секунду назад с отрешённым взглядом, устремлённым куда-то в пол, вдруг зашевелилась: голова повернулась на старосту, глаза округлились, грудная клетка тяжело вдохнула, ноздри расширились, а губы, готовые выдать самые что ни на есть непристойные слова, поджались, еле сдерживая негодование. Слизнорт проигнорировал эти изменения в лице девушки, ему хотелось поскорее проводить учеников. Резкое желание лечь спать не давало ему покоя.
– Я очень рад, Том, что вы стали старостой, и верю, что вы справитесь с управлением и дисциплиной на вашем факультете, – с доброй улыбкой он слегка побил по плечу старосты и проводил слизеринцев к двери.
Выйдя в коридор, таймер терпения девушки вышел из строя и слова потекли сами собой:
– «Пристально присматривать»? За мной? – девушка ожидала хоть какой-то реакции, но молодой человек с каменным лицом и быстрой походкой шёл к подземелью, будто рядом никого и не было. Ей лишь оставалось поспевать за высоким юношей. К слову, уже на пятом курсе Том был выше большинства сокурсников – его рост составлял около ста восьмидесяти сантиметров, а девушка, кажется, едва дотягивала до ста шестидесяти восьми.
– Я требую объяснений!
Девушке приходилось делать два быстрых шага, чтобы хоть как-то сравняться со старостой, которому дела было до неё не больше, чем до назойливой мухи.
– Том Реддл, я заклинаю говорить!
Достав палочку, девушка бегом обогнала старосту и, преградив путь, тыкнула древком прямо в грудную клетку. На каменном лице парня появились морщины недовольства.
– Понятно почему я не замечал тебя раньше!
Переход на «ты» был настолько остро ощутим, будто сотня лезвий окружила горло и не давала сглотнуть собранное за секунду волнение.
– Ты даже не знаешь таких простых заклинаний. Серьёзно?
Достав палочку из внутреннего кармана мантии, он направил её прямо на девушку и чётко проговорил:
– Вилассио! Ты сейчас же озвучишь главную причину своего пребывания в библиотеке. Какую информацию и для чего ты искала?
– Я уже ответила…
Вдруг горло взаправду охватила боль и тошнота. Хотелось ответить, но язык не позволял даже повернуться в ту сторону. В сторону лжи. Чёрт…
– Это непозволительно, Реддл! – Схватившись за горло, девушка начала кислиться от неприятных ощущений.
– Но вовсе не запретно. Отвечай прямо сейчас!
Язык уже не подчинялся ей, как и слова, которые без фильтра обходили её разум.
– Я ищу информацию о превращениях человека в животное и контроля этих процессов.
– Информации по анимагам и оборотням предостаточно в обычной секции. Для чего именно запретная?
– Там нет информации по маледиктусам…
Каждое слово предательски покидало её рот.
– Ты являешься маледиктусом?
С абсолютным равнодушием Том смотрел на сопротивляющееся тело девушки.
– Д-да…
– В кого ты можешь превращаться?
– Я не хочу… н-нет…
Насколько сильно было сопротивление девушки, настолько же возрастала боль в горле, языке, глазах. Всё тело боролось, чтобы не выдать то, что она так отчаянно скрывала.
– Станет легче, когда скажешь, – раздражающий голос не отставал.
– Н-нет! – девушка перешла на крик.
Из поворота послышался топот. Староста моментально снял заклинание, в очередной раз хлёстко схватил её за локоть и потащил в другую сторону. Пришлось немного изменить курс, чтобы попасть в гостиную Слизерина. Там девушка решила убежать в женскую комнату. Реддл отпустил её, понимая, что ещё будет возможность допросить. Но он уже знал, что она – маледиктус.
Морозным утром следующего дня кабинет директора встретил загадочную тишину. За величественным, расшитым узорами, деревянным столом, восседал седовласый мужчина. Усталый от многовековой жизни взгляд медленно перебегал со строки на строку, читая выпуск Ежедневного Пророка. В картинах на стенах тихо посапывали предшественники директора в своих длинных красивых одеяниях.
Услышав за дверью шаги, Диппет наклонил газету. В кабинет без стука залетел профессор Дамблдор в тёмно-серой мантии с лёгкой позолотой на швах, под которой мелькал элегантный серый костюм. Седая борода назойливо колыхалась под руками. Профессор прошёл к столу и, облокотившись на него, заговорил:
– Армандо, вы, должно быть, уже в курсе новостей, – в попыхах выдал Дамблдор.
– О чём вы, Альбус? – положив «Ежедневный пророк», Диппет спокойно посмотрел на Дамблдора.
– Мне стало известно, что Геллерт собирает людей, чтобы ворваться в Хогвартс.
– Но зачем? Здесь же ученики.
– Как и те, кому мы дали временное убежище, Армандо. Нет никаких сомнений: он придёт за ними.
– Думаю, не о чем переживать, Альбус. Школа круглые сутки под присмотром, – тихим хриплым голосом отвечал Армандо.
– Вы недооцениваете силы Гриндевальда. Без какой-либо помощи он может… может убить любого из нас, – эти слова рябью выходили из уст профессора. Волнительным было признаваться, что он, Альбус Дамблдор, и в самом деле боялся Грин-де-Вальда. Человека, с которым когда-то его связывала дружба…
– Альбус, – голос директора стал более беспокойным, но, кажется, вовсе не из-за тех сведений, что принёс профессор. Ему казалось, что Геллерту незачем являться в школу, где живут несовершеннолетние школьники и их преподаватели. И даже тот факт, что директор самолично одобрил проживание некоторых важных волшебных семей в их замке, значил лишь то, что он не хотел казаться негостеприимным. Его самолюбие тешило, что именно ему удостоилась честь разместить у них в замке гостей. Было совершенно очевидно, что директор не осознавал истинную причину их пребывания в замке. Директор продолжил: – Что вы предлагаете?
– Предлагаю наложить защитные чары на школу не только на трансгрессию, но и на другие направления…
– Альбус, – директор пододвинулся к столу. – В этом нет необходимости. Не думаю, что он найдёт сюда дорогу, тем более, что он никогда здесь и не был.
– Что ж, – удручённо проговорил Альбус, – возможно, вы и правы. Нам не о чем беспокоиться, – заключил профессор, понимая, что это, конечно же, не так. Досаждать пожилому директору не имело смысла, все слова Дамблдора воспринимались как тревога на пустом месте. Дабы не выглядеть безумцем, Альбус решил, что самостоятельно справится с данной проблемой. Увидев на движущейся картинке газеты фотографию Гриндевальда с заголовком «Ради общего блага», он подумал, что Англия медленно сходит с ума. Даже Диппет, читая газету, ни разу не шелохнулся. Видимо, ему не приходило в голову, что никакого общего блага и нет. Волшебники и волшебницы примыкали к армии Гриндевальда, идеи которого заключались в отмене Статута о секретности и рабстве магглов.
Альбус точно знал, за кем ведётся охота в стенах Хогвартса. Европейско-восточные именитые семьи волшебников, которых приютили в замке директор и профессор Дамблдор, были необходимы Геллерту для захвата власти на всём материке. Лишь в школе Хогвартс они смогли найти временную защиту, пока волшебные семьи Англии не могли противостоять тёмной силе Гриндевальда.
Выйдя из кабинета, Альбус торопливо спустился по кручёной лестнице, прошёл мимо статуи горгульи, охраняющей вход в башню, и направился в свой кабинет.
***
Тихие стены замка встречали Рождество. Большой зал заполнился снежинками, летящими с потолка. Не долетая до столов, заколдованные хлопья снега исчезали, оставляя лёгкий шлейф морозной ночи. Длинные столы, с момента отъезда большей части учеников, опустели. Все, кроме одного, были отодвинуты на периферию зала. Альбус Дамблдор предложил ученикам и преподавателям разместиться за одним, стоящим посередине. Диппет, конечно, не был рад такому решению, однако Дамблдор убедил его, что это сближение лишь на одну ночь, дабы оставшимся ученикам не было совсем одиноко.
Покрытый роскошной белоснежной скатертью с изысканно вышитыми золотыми узорами стол, наполнился настоящими кулинарными изысками: запечённая индейка, поданная с пряной подливкой; сочные ростбифы; нарезанные ломтики ветчины, покрытые сладким мёдом; горячие пироги. Не обошлось и без сладостей: шоколадные трюфели, карамелизированные яблоки, пастила, мармелад, пудинги и многое другое. Глаза учеников и преподавателей разбегались по столу. Казалось, что стол был рассчитан на всю школу, а не на одну дюжину волшебников.
Преподаватели что-то тихо обсуждали между собой. По правую руку от Дамблдора сидел Слизнорт. Его крайне заботили все изменения в Министерстве магии и он всегда был в курсе последних новостей. Пока профессор трансфигурации преспокойно поедал индейку, Слизнорт, попивая золотистый напиток с полупрозрачными пузырьками, смаковал каждую сплетню ему прямо под ухо. По левую сторону от Дамблдора, на расстоянии вытянутой руки, сидела Фрэнсис Бейли. Случайно или нет, именно рядом с ней решил расположиться Альбус Дамблдор. Девушка немного смутилась, когда профессор оказался рядом, но делать было нечего. Перейти на другое место ей казалось плохим тоном. Сев почти на самом краю длинного стола, она надеялась провести этот ужин в полном одиночестве. Что ж, девушке лишь оставалось уповать на то, что профессор Слизнорт займёт всё внимание Дамблдора, и с ней никто не заговорит.
– А мисс Флэнаган перевели на прошлой неделе в Отдел Тайн… Я убеждён, не за достойную работу, Альбус, вовсе нет… – долетали слова Слизнорта до Фрэнсис.
На другой стороне стола сидели ученики помладше. Фрэнсис не знала никого из них. Чуть поодаль расположился Том Реддл. Рядом с ним восседал сам Армандо Диппет.
– Не могу дождаться, когда мы снова пойдём в Хогсмид. В магазин «Зонко» наконец-то завезли партию икотных конфет… вот будет умора, когда Оливия съест их! – послышался голос девочки напротив.
С каждой минутой особое внимание учеников привлекала великолепная зелёная ёлка, стоявшая в самом центре зала, недалеко от стола. Она сияла многогранным нарядом из ярких игрушек, стеклянных шаров и сверкающих гирлянд. На самой верхушке ёлки торчала золотая звезда. Внизу, у корней ёлки, словно из ниоткуда, появилась небольшая горка подарков, обёрнутых в яркую упаковку.
– Тост! – провозгласил Слизнорт, вставая со своего места. – Уважаемые коллеги и дорогие ученики! – Гораций поднял бокал с шампанским. – Хочу поднять тост за то, что делает нашу школу поистине уникальной. Хогвартс – это не просто стены, наполненные знанием и магией. Это место, где мы учимся ценить истинные ценности… – остановился Слизнорт, ловя взгляды учеников. – Дружба, поддержка и… взаимопонимание! Давайте же выпьем…
– Кхм-кхм… – искусственно прокашлялся Диппет, прерывая профессора.
– Да… да, я понял, директор, – неловко ответил Слизнорт. – Выпьем морс, сок или что там у вас в бокалах… За достижения, за уроки, которые мы усвоили. За вызовы, которые ещё ждут нас впереди! Пусть каждый обретёт своё место в этом волшебном мире, помня, что доброта и смелость – лучшие заклинания в наших руках!
Библиотекарь поджала губы – она явно ожидала большего от Слизнорта.
– С Рождеством! – подняв бокал, произнёс Дамблдор.
– С Рождеством! – ответил довольно Слизнорт. Бокалы зацокали. По залу полетели фейерверки.
– Под ёлкой каждого ждёт небольшой подарок! – сказал Альбус.
Ученики повыскакивали со своих мест, отправляясь к ёлке. Диппет скривился от такой инициативности Дамблдора и решил покинуть праздник. Впрочем, это никого не расстроило.
– Фрэнсис, вы можете пройти к ёлке. Там и для вас имеется подарок, – обратился Дамблдор.
– Мне не от кого ожидать подарков, профессор, – скептично ответила Бейли, поедая мандаринку.
– Может, всё-таки, взглянете? Я точно видел там ваше имя!
Девушка ещё немного посмотрев в добрые глаза профессора, кивнула головой. Медленно выйдя из за стола, она направилась к огромной ёлке. Преподаватели стали расходиться по своим кабинетам, а ученики, разобрав подарки, по своим гостиным.
В спальне для девочек пятого курса Слизерина было как никогда тихо. Фрэнсис, сев на свою кровать, повертела небольшую коробочку в блестящей красной обёртке, обмотанную золотистым бантом. Фрэнсис не торопилась открывать. Внутри подкрадывалось беспокойство, ведь ей совершенно точно никто не мог прислать подарок. Она потянула за бант. Затем, аккуратно сняла яркую бумагу. В руках оказалась деревянная коробочка с необычной резьбой. Открыв, она увидела небольшой тёмный камень на полупрозрачной подвеске. Взяв в руки, девушка повертела его. «Люмос» – произнесла Фрэнсис, осветив комнату. От одной горящей свечи украшение тонуло во тьме. С появившимся светящимся шариком, Фрэнсис смогла рассмотреть опаловый камень. За почти непроглядным чёрным, как смола, стеклом, пестрили разноцветные миниатюрные кристаллы. Они переливались, словно внутри жил настоящий синий океан, буйно встретивший взгляд незнакомки. Затем океан исчез, возвращая непроглядную стену из стекла. Камень неровной, почти треугольной формы, с мягкими краями, был обрамлён в красивые золотые ветки. Фрэнсис положила его обратно на бархатную подушечку, лежащую в коробке. На вишнёвого оттенка атласной ткани, пришитой к внутренней части коробки, было красивым почерком написано: «Следуй только за истинным светом, мой мотылёк, и никогда за ложной лазурью надежды, отражённой на стекле».