Основы истории философии. Том 2. Философия христианской эпохи

Напротив, Альбрехт Ричль особенно старался доказать, что католическое христианство возникло не из примирения иудеохристиан и языкохристиан, а представляет собой ступень исключительно языкохристианства; основа преобразования паулинизма лежит в церковной потребности общезначимых норм мышления и жизни в противовес мистической связанности теоретического и практического элементов в понятии веры у самого Павла, обусловленной его особенностью и его опытом, – причём, конечно, с фиксацией того, что в воззрении Павла было текучим и живым, утратились глубина и возвышенность Павлова христианства (Возникновение древнекатолической церкви, 1-е изд., с. 273).

Во втором издании своей работы А. Ричль полагает, что вопрос следует ставить не так, основывалась ли древнекатолическая церковь на почве иудеохристианства или паулинизма, а так, развилась ли она из иудео- или языкохристианства. Он усматривает признаки языкохристианства в устранении иудейского обычая и в убеждении, что они вступили в заветное общение с Богом вместо иудеев (что, конечно, стало возможным лишь благодаря превосходящей иудеохристианство деятельности Павла), и замечает:

«Языкохристиане нуждались сначала в наставлении о единстве Бога и истории Его заветного откровения, о нравственной праведности и суде, о грехе и искуплении, о Царстве Божием и Сыне Божием, прежде чем они могли обратиться к диалектическим отношениям между грехом и законом, благодатью и оправданием, верой и праведностью» (2-е изд., с. 272).

Они объединяли авторитет всех апостолов, включая Павла, но произвольно разлагали их учение так, что Христос представлялся им новым законодателем, а религиозное отношение к Нему – как признание правила веры и исполнение Его закона (там же, с. 580 и след.).

Замечательная работа Ричля, возможно, нуждается в дополнении более подробным рассмотрением развития содержания вероучения, особенно Иоаннова учения, гностицизма и реакции против последнего.

Иудеохристианство, которое характеризуется сочетанием соблюдения Моисеева закона с верой в мессианское достоинство Иисуса, со времени появления Павла разделилось на две фракции. Строгие иудеохристиане не признавали апостольского служения Павла и допускали христиан из язычников к участию в Мессианском Царстве только при условии, что они подвергнутся обрезанию; более умеренные же иудеохристиане признавали за Павлом законную деятельность среди язычников и требовали от уверовавших из язычества лишь соблюдения заповедей, обязательных для прозелитов врат у иудеев (согласно так называемому Апостольскому декрету, Деян. 15:29: ἀπέχεσθαι εἰδωλοθύτων καὶ αἵματος καὶ πνικτοῦ καὶ πορνείας, тогда как в Гал. 2:10 упоминается лишь сбор в пользу бедных в Иерусалиме – условие, которое Павел скорее мог принять, не поощряя возврата к законничеству, им же самим отвергаемому).

Более умеренная фракция, терпимо относившаяся к христианам из язычников, уже ко времени Иустина сама превратилась в терпимое направление (Диал. с Трифоном, гл. 47); строгая же фракция теряла влияние по мере обострения противостояния между христианами и иудеями. Декрет, изданный после подавления восстания Бар-Кохбы (135 г. н. э.), запрещавший иудеям проживание в Иерусалиме, исключил также всех иудеохристиан, живших по иудейскому закону, из этого центра христианства, и только свободная от Моисеева закона христианская община сохранилась там, теперь уже под управлением епископа из числа христиан из язычников. Наконец, древнекафолическая церковь, оформившаяся с признанием общеапостольского канона (ок. 175 г. н. э.), исключила всё иудеохристианство как еретическое (так что после этого времени оно продолжало существовать лишь в виде секты), в то же время отвергая и крайний, ультрапаулинистский антиномизм и гностицизм, которые угрожали упразднением самой нравственности и разрывом связи христианства с его ветхозаветной основой.

Эти противоречия обусловили и начало философской спекуляции в христианстве (поэтому они не могли остаться здесь неупомянутыми).

Патристическая философия до Никейского собора

§6. Апостольские отцы

Среди учителей Церкви, считавшихся непосредственными учениками апостолов и называемых апостольскими отцами, Климент Римский (вероятно, автор первого из двух дошедших под его именем посланий к Коринфской общине), а также авторы посланий, приписываемых Варнаве, Игнатию Антиохийскому и Поликарпу Смирнскому, равно как и автор Послания к Диогнету, стоят на стороне христианства из язычников, формировавшегося в лоне кафолической Церкви. «Пастырь» Ерма носит весьма непаулинистский характер и отнюдь не свободен от иудаистических элементов. К умеренному иудеохристианству принадлежит сочинение «Заветы двенадцати патриархов». Иудеохристианская позиция проявляется также в псевдоклиментинах (Recognitiones и Homiliae).

Разработка теоретических и практических основ вероучения в борьбе против иудаизма и язычества, постепенное преодоление противоречий между иудеохристианством и христианством из язычников, а также последовательное отсечение крайностей с обеих сторон на основе объединения авторитета всех апостолов (включая Павла) составляют главное содержание писаний апостольских отцов.

J. Schwane, Dogmengeschichte der vornicänischen Zeit, Münster 1862. На послеапостольскую эпоху ссылается анонимное сочинение: Supernatural Religion. An Enquiry into the Reality of Divine Revelation, 2 т., London 1854, VI изд. 1875. Особенно ценна критика этого труда B. Lightfoot в различных статьях Contemporary Review (1874—75).

Издания трудов апостольских отцов:

– Patrum apostolicorum opera, ed. Cotelier, Paris 1672; 2-е изд. под ред. Clericus, Amsterdam 1724 (также у Gallandius и Migne);

– ed. G. Jacobson, Oxon. 1838 и далее;

– ed. Car. Jos. Hefele, Tübingen 1839 и далее;

– ed. Albert Dressel, Leipzig 1857, 2-е изд. 1863;

– Patrum Apostolicorum Opp., текст под ред. O. de Gebhardt, A. Harnack, Th. Zahn; 3-е изд. после Dressel:

– Fasc. I: Barnabae ep. Graece et Latine, Clementis R. epp., Papiae quae supersunt, Presbyterorum reliquias ab Iren. servatas, Ep. ad Diognetum, ed. O. de Gebhardt, A. Harnack, Leipzig 1875;

– Fasc. II: Ignatii et Polycarpi epp., martyria fragmenta, ed. Th. Zahn, Leipzig 1876;

– Fasc. 1, pars 1, 2-е изд.: Clementis R. ad Corinth. epp., текст по кодексам Alexandrinus и Constantinopolitanus, ed. O. de Gebhardt, A. Harnack, Leipzig 1876.

– Novum Testamentum extra Canonem receptum (1-е посл. Климента Римского, 2-е Варнавы, 3-е Ерма, 4-е фрагменты утраченных книг: Евангелие от евреев, от Петра, от египтян, Предания Матфия, Проповедь и деяния Петра и Павла, Апокалипсис Петра и др.), ed. Ad. Hilgenfeld, Leipzig 1866; Fasc. 1, 2-е изд., Leipzig 1876.

Общие исследования об апостольских отцах:

– Ad. Hilgenfeld, Die apostolischen Väter, Halle 1853;

– Lübkert, Die Theologie der apostolischen Väter, in: Zeitschrift für die historische Theologie, 1854, IV.

Издания и исследования отдельных текстов:

– Clementis Rom. epp. ex codice Alexandrino, ed. Tischendorf, Leipzig 1857;

– Clem. R. ep., ed. Lightfoot, London 1870;

– Clem. Rom. ad Cor. ep., ed. J. C. M. Laurent, Leipzig 1870, 2-е изд. 1873;

– Первое полное издание двух посланий Климента по недавно обнаруженному кодексу: Τοῦ ἐν ἁγίοις πατρὸς ἡμῶν Κλήμεντος ἐπισκόπου Ρώμης αἱ δύο πρὸς Κορ. ἐπιστολαὶ-νῦν πρῶτον ἐκδιδόμεναι πλήρεις-ὑπὸ Φιλοθέου Βρυεννίου, Константинополь, 1875;

– Clementis Romani quae feruntur homiliae, ed. Albert Schwegler, Stuttgart 1847;

– Clem. Rom. homiliae viginti, ed. Dressel, Göttingen 1854;

– Clementina, ed. Paul de Lagarde, Leipzig 1865.

Критические работы:

– A. Hilgenfeld, Die beiden Briefe des Clemens und ihre neuesten Bearbeitungen, in: Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, 13. Jahrg., 1870, S. 394—419;

– Andr. Brüll, Ursprung und Verfasser der Briefe des Clemens von Rom an die Korinther, in: Theologische Quartalschrift, 1876, S. 252—285.

Переводы:

– The Clementine Homilies, the Apostolical Constitutions, ed. Roberts and James Donaldson, Edinburgh 1870.

Исследования о Климентинах:

– Ad. Schliemann, Die Clementinen, Hamburg 1844;

– Ad. Hilgenfeld, Die Clementinischen Recognitionen und Homilien, Jena 1848;

– G. Uhlhorn, Die Homilien und Recognitionen des Clemens Romanus, Göttingen 1854;

– Joh. Lehmann, Die Clementinischen Schriften, Gotha 1869.

Издания других текстов:

– Constitutiones apostolicae, ed. Paul de Lagarde, Leipzig 1862;

– S. Ignatii epistolae cum martyrio, ed. Jul. Henr. Petermann, Leipzig 1849.

Критические исследования:

– Rich. Rothe, Über die Echtheit der ignatianischen Briefe, 1837;

– E. Gaab, Der Hirte des Hermas, Basel 1866;

– Th. Zahn, Der Hirt des Hermas untersucht, Gotha 1868;

– H. Holtzmann, Hermas und Johannes, in: Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, 1875, S. 40—51.

Работы о Варнаве:

– J. Kayser, Über den sogenannten Barnabas-Brief, Paderborn 1866;

– J. G. Müller, Erklärung des Barnabas-Briefes, Leipzig 1869;

– A. Hilgenfeld, Die Abfassungszeit des Barnabasbriefes, in: Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, 1870, S. 115—123.

Послание к Диогнету неоднократно издавалось вместе с апостольскими отцами, а также в собраниях сочинений Иустина Мученика (см. §8). Отдельные издания:

– Hoffmann, греч. и нем., Neisse 1851;

– Otto, Leipzig 1852, 2-е изд. 1862;

– Hollenberg, Berlin 1853;

– Lindner, Leipzig 1857;

– Krenkel, Leipzig 1860;

– Stelkens, Recklinghausen 1871.

Исследования:

– Otto, De ep. ad Diogn. commentatio;

– Fr. Overbeck, Über den pseudojustinischen Brief an Diognet, Basel 1872;

– A. Hilgenfeld, Der Brief an Diognet, in: Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, 1873, S. 270—286.

Апостольские отцы открывают ряд «отцов Церкви» в широком смысле – то есть церковных писателей, которые после Христа и апостолов в наибольшей степени способствовали формированию церковного учения и устройства. (Термин «отцы» основан на 1 Кор. 4:15.)

Католическая церковь признаёт «отцами Церкви» в строгом смысле только тех, кого она утвердила в этом звании на основании критериев:

1) чистоты в сохранении предания,

2) учёности в защите и обосновании вероучения,

3) святости жизни,

4) древности.

Относительно древности принято выделять три периода:

1) до конца III века,

2) до конца VI века (или до 604 г. – смерти Григория Великого; для греческой церкви – иногда до Иоанна Дамаскина),

3) либо до XIII века, либо без временных границ.

В звании «doctor ecclesiae» (где главным критерием была не древность, а выдающаяся учёность) католическая церковь особо выделила:

– декретом папы Бонифация VIII (1298 г.) – четырёх латинских отцов: Амвросия, Августина, Иеронима, Григория Великого;

– позднее буллами были причислены к учителям Церкви греки: Афанасий, Василий Великий, Григорий Назианзин, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Иоанн Дамаскин;

– из латинских отцов – папа Лев Великий, Фома Аквинский, Бонавентура, а также (в XIX в.) Бернард Клервоский (1830) и Иларий Пиктавийский (1852).

Те, кто не полностью соответствовал критериям (особенно ортодоксии), признаются лишь как «церковные писатели», например: Папий, Климент Александрийский, Ориген, Тертуллиан, Евсевий Кесарийский и другие.

О личности Климента Римского (которого следует отличать не только от Климента Александрийского, но, весьма вероятно, также и от упомянутого в Послании к Филиппийцам (IV, 3) Климента в Филиппах, с которым последним его отождествляют Ориген, Евсевий, Иероним и другие) существуют противоречивые сведения. Согласно псевдоклиментинским «Распознаваниям», Климент был сыном знатного римлянина по имени Фаустиниан; он отправился в Кесарию Палестинскую, чтобы познакомиться с христианским учением, где встретил Петра и получил от него наставление в христианстве. Согласно подложному посланию Климента к апостолу Иакову, Петр избрал его своим преемником на римской епископской кафедре. По свидетельству Тертуллиана, он непосредственно сменил Петра в должности; согласно же Иринею, Евсевию, Иерониму и другим, он был четвертым римским епископом, так как между Петром и ним кафедру занимали Лин и Анаклет. Евсевий и Иероним указывают, что он возглавлял римскую церковь с 92 по 100 год н. э. Предание не отождествляет его с консуляром Флавием Климентом, который в 95 году н. э. был казнен Домицианом как иудействующий атеист (то есть, вероятно, как христианин); однако такое отождествление не является невероятным.

Раскол, возникший в коринфской общине, который, согласно свидетельству Гегесиппа (у Евсевия, «Церковная история», III, 16), жившего в середине II века н. э., произошел во времена Домициана, представляется поводом для написания окружного послания от имени римской общины, дошедшего до нас как Первое послание Климента. (Послание, вероятно, подлинное, но подверглось редактуре, и время его составления лучше всего отнести к периоду между 93—97 годами. Однако, по мнению Фолькмара, оно неподлинное и написано около 125 года; также Хаусрат в «Новозаветной истории» относит время его создания к более позднему периоду.)

Мировоззрение Климента соответствует кругу идей Павловых посланий и Послания к Евреям. Он учит, что мы оправдываемся не сами собой, не нашей мудростью, разумением, благочестием или делами, но верою. Однако это не означает, что мы должны быть вялы к добрым делам и оставлять любовь, но с радостным усердием совершать всякое доброе дело, как и Сам Бог, Творец, радуется Своим делам. Там, где царит любовь, не может быть разделений. Разве у нас не один Бог, один Христос и один Дух благодати, излитый на нас, и не одно ли призвание во Христе? Христос был послан Богом, апостолы – Христом; исполненные Святым Духом через воскресение Христово, они возвещали пришествие Царства Божия и поставляли первых верующих надзирателями и служителями (ἐπισκόπους καὶ διακόνους, ср. Фил. I, 1) для остальных. Начальствующим мы должны повиноваться, старцам оказывать почтение. Указывая на ветхозаветный порядок, символическое понимание которого для него есть γνῶσις (ср. 1 Кор. XII, 8; Евр. V и VI), Климент обосновывает зарождающуюся христианскую иерархию. Сомнения многих относительно Второго пришествия Христа и воскресения он пытается рассеять также природными аналогиями – сменой дня и ночи, произрастанием зерна, (мнимым) возрождением птицы Феникс.

Так называемое Второе послание, увещевающее учителей к достойному их призвания образу жизни, не является посланием, а представляет собой гомилию и, скорее всего, не принадлежит автору Первого послания. Послания к девственникам (аскетам обоего пола), впервые обнаруженные и изданные Веттштейном в 1752 году в сирийском переводе, неподлинны. Апостольские постановления и каноны, приписываемые Клименту Римскому, в их нынешней форме восходят лишь к III—IV векам н. э., хотя отдельные части могут быть древнее.

Иудеохристиане приписали Клименту «Распознавания» и «Гомилии». «Распознавания», созданные около 150 года н. э. на основе более раннего иудаистического сочинения «Керигма Петра», но, вероятно, достигшие своей нынешней формы позже, выступают против гнозиса, представителем которого выступает маг Симон, утверждают тождество Творца мира с единым истинным Богом, но отличают от Него (в духе Филона) как Его орган – Духа, через Которого Он творил, Единородного, главой Которого является Сам. Истинный почитатель Бога – тот, кто исполняет Его волю и соблюдает предписания Закона. Зло и добро предполагают свободу воли. Стремление к праведности и Царству Божию – путь к созерцанию тайн Божиих в будущем мире. Писаный Закон не может быть правильно понят без Предания, исходящего от Христа, истинного Пророка, и передаваемого апостолами и учителями. Сущность Закона заключена в десяти заповедях. Моисеево установление жертвоприношений имело лишь временное значение; вместо него Христос установил крещение. Для язычников, уверовавших во Христа, обязательны заповеди, данные прозелитам врат. Иудей должен уверовать во Христа, а уверовавший язычник – исполнять Закон в его существенных и непреходящих установлениях (Recogn. IV, 5: debet is, qui ex gentibus est et ex Deo habet ut diligat Jesum, proprii habere propositi, ut credat et Moysi; et rursus Hebraeus, qui ex Deo habet, ut credat Moysi, habere debet et ex proposito suo, ut credat in Jesum).

«Гомилии», вероятно, представляют собой переработку «Распознаваний», возникшую около 170 года н. э. В целом они разделяют их позицию, находя основное учение Христа, истинного Пророка, Сына Божия, но не Бога, в том, что Бог един, мир – Его творение, и Он как Праведный воздаст каждому по делам его. Однако они содержат больше спекулятивных элементов, чем «Распознавания». Их теоретический фундамент – учение о том, что Единый Бог всё устроил по противоположностям. Бог относится к Своей Премудрости, устроительнице всего, в двойном соотношении: συστολή (стяжение), через которое Он образует с ней единство (μονάς), и ἔκτασις (расширение), через которое это единство разделяется на двойственность. На противоположностях теплого и холодного, влажного и сухого основано четверичное число элементов, на которые Бог разделил изначально единообразную материю и из которых создал мир. Только человек обладает свободой воли. Души нечестивых наказываются уничтожением. Истинный Пророк являлся в разные времена под разными именами и в разных образах – сначала в Адаме, последний раз во Христе. Через Христа и язычники стали причастны божественному откровению. То, что Он отменил в Законе (особенно жертвенный институт), никогда по-настоящему к нему не принадлежало, но возникло из искажения, которое подлинное Предание откровения, данного Моисею, претерпело при его позднейшей записи в ветхозаветных книгах. Кто верует хотя бы в одно из откровений Божиих, уже угоден Богу. Христианство – это универсальный иудаизм. Если рожденный язычник, боясь Бога, исполняет Закон, он – иудей; если нет – эллин (Ἕλλην).

Вопрос о хронологическом соотношении «Распознаваний» и «Гомилий» остается спорным. Ульхорн и другие считают «Гомилии» более ранним сочинением, тогда как Хильгенфельд отдает предпочтение «Распознаваниям»; к последнему мнению присоединяется, среди прочих, Ф. Нич в своей «Истории догматов» (I, с. 49), хотя и с оговоркой, что в (написанных в Риме) «Распознаваниях» отдельные элементы общего предания сохранились в более простой, примитивной форме, чем в «Гомилиях». Кроме того, существует Ἐπιτομή (сокращение) из «Гомилий» в нескольких редакциях (последняя издана А. Дрессселем, Лейпциг, 1859).

Текст: Завещания двенадцати патриархов, упоминаемые здесь в числе псевдоэпиграфических произведений, вероятно, были созданы около середины II века. Их автор принадлежал к более умеренному иудео-христианскому направлению, которое не требовало от христиан из язычников обрезания. Послания Павла, а также Деяния апостолов причисляются к священным писаниям. Первосвященничество Христа завершает и заменяет левитское храмовое служение. При крещении Иисуса на Него сошел Дух Божий, который действовал в Нем, производя святость, праведность, познание и безгрешность. Рассеянные израильтяне будут собраны и обращены в христианство. Страх Божий, молитва и пост защищают от искушения и дают возможность исполнять Божественные заповеди.

Текст: «Пастырь», который, как утверждается, был написан во времена епископа Климента, вероятно, создан около 130 года н. э. Его приписывают некоему Ерму, который, однако, мог быть реальным автором только в том случае, если это не тот Ерм, который упомянут в Рим. 16:14, а брат епископа Пия, возглавлявшего римскую общину около 140—152 гг., как указано в Мураториевом фрагменте. Это произведение содержит описание видений, якобы данных Ерму. Ангел-хранитель в образе пастуха, посланный почтенным ангелом, передает ему заповеди для себя и для общины, а также истолковывает притчи. Заповеди касаются веры в Единого Бога, Который сотворил все из ничего (κτίσις ἐξ οὐκ ὄντων), и жизни в страхе Божьем. Ветхозаветный закон не упоминается, но в предписаниях о воздержании, посте и т. п. проявляется внешне-законническая позиция, и даже учение о сверхдолжных заслугах уже выдвигается. После крещения покаяние допускается еще один раз. Христос назван первым сотворенным ангелом, Который всегда был чистым орудием Святого Духа. Бог сравнивается с домовладыкой, Святой Дух – с Его Сыном, а Христос – с вернейшим из Его слуг. Достигнув совершенства через покаяние и добрые дела, Ерм оказывается окружен двенадцатью помогающими девами, олицетворяющими силы Святого Духа. Он, как строительный камень, встраивается в здание Церкви.

Так называемое Послание Варнавы, весьма усердствующее в аллегорическом толковании Писания, было, по мнению Хильгенфельда (Urchristenthum, S. 77; Nov. test. extra Can. rec. II, S. XIII), написано в 96 или 97 году н. э., тогда как Фолькмар (опираясь на упоминание в главе 16 о восстановлении храма с помощью римлян) датирует его 118—119 гг. Автором, вероятно, был природный нееврей, знакомый с александрийской образованностью (гл. 16: ἦν ἡμῶν τὸ κατοικητήριον τῆς καρδίας πλῆρες εἰδωλολατρείας), хотя, возможно, он писал в духе и от имени Варнавы как единомышленника Павла. Однако автор, в отличие от Павла и автора Послания к Евреям, признает не столько объективное различие двух заветов (παλαιὰ καὶ καινὴ διαθήκη), сколько субъективное различие в понимании Божественного откровения. Иудеи, из-за буквоедства, упустили истинный смысл Божьего завета и через свои грехи лишились спасения; уже пророки осуждали это и ставили послушание выше жертв; христиане вступили в предназначенное им наследие и стали истинным народом завета; их задача – бояться Бога и соблюдать Его заповеди, не обрядовые, но новый закон Иисуса Христа (nova lex Jesu Christi), требующий самоотдачи человека Богу (ср. Рим. 12:1) и не налагающий ярма рабства (ср. Гал. 5:1). Понимание истинного смысла Писания через аллегорическое толкование Варнава называет γνῶσις (ср. 1 Кор. 12:1 и далее; Евр. 5—6), которая относится к πίστις как высшая ступень. Однако не должно быть аристократического отделения от общины (ср. Евр. 10:25). Иудаистическое мнение, что завет иудеев, как они его понимают, действителен и для христиан, автор Послания Варнавы считает тяжким заблуждением; он предостерегает: ἵνα μὴ προσερχώμεθα ὡς ἐπηλύται τῷ ἐκείνων νόμῳ (чтобы мы не приступали, как пришельцы, к их закону, гл. 3; не уподобляйтесь тем, кто накапливает грехи и говорит: ибо их завет – наш, гл. 4). (Синайский кодекс, найденный Тишендорфом, содержит также первые четыре главы, ранее известные только в латинском переводе, на греческом оригинале; см. издание Дрессeля, Patr. apost., 2-е изд., 1863; ср. Вайцзеккер, Критика Послания Варнавы по Синайскому кодексу, Тюбингенская университетская программа, 1863.)

Послание Поликарпа к Филиппийцам, написанное около 150 года н. э., по-видимому, в основном подлинно, тогда как приписываемые Игнатию Антиохийскому (который 20 декабря 115 г., вскоре после землетрясения 13 декабря во время пребывания Траяна в Антиохии, был, вероятно, не в Риме, как гласит легенда, а в самой Антиохии, растерзан леопардами как богохульник; см. Г. Фолькмар в Rhein. Museum, N. F. XII, 1857, S. 481—511) послания в значительной степени подозрительны как по части подлинности, так и из-за сильных интерполяций из разных эпох, что делает их ненадежными документами для изучения развития религиозной мысли начала II века. О послании Поликарпа к Филиппийцам упоминает уже Ириней (Adv. haer. III, 3), но дошедшее до нас послание лишь частично совпадает с ним. Из игнатианских посланий мы имеем более длинную и более краткую греческие редакции. Последняя включает 7 посланий и была известна уже Евсевию Кесарийскому. Кроме того, существует краткая сирийская редакция (найденная в египетском монастыре и впервые изданная У. Кюртоном, Лондон, 1845), содержащая три послания: к Ефесянам, Римлянам и Поликарпу. Спорно, представляет ли она более ранний текст или является лишь выдержкой из греческого текста, но последнее предположение вероятнее. Характер посланий – паулинический, а у Игнатия отчасти и иоанновский. Но для обоих, и особенно для посланий Игнатия, характерна иерархическая тенденция. Поликарп (ум. 155 или 156 г.) увещевает (гл. 5) повиноваться пресвитерам и диаконам, как Богу и Христу, а игнатианские послания обосновывают иерархическую систему. Ядро посланий Игнатия, особенно Послания к Римлянам, проникнуто любовью к мученичеству, которое, по мнению автора, было близко. В позднейших частях иерархическая тенденция проявляется все сильнее. Только приверженность Богу, Христу, епископу и апостольскому учению защищает от обольщения еретиками, которые примешивают яд к учению об Иисусе Христе (Ad Trall., гл. 1 и далее). Докеты опровергаются главным образом в посланиях к Ефесянам, Траллийцам и Смирнянам, а иудействующие – в посланиях к Магнезийцам и Филадельфийцам. См.: Бунзен, Три подлинных и четыре неподлинных послания Игнатия Антиохийского, Гамбург, 1847; Игнатий Антиохийский и его время, там же, 1847; Баур, Исследования о посланиях Игнатия, Тюбинген, 1848; далее – исследования Ульхорна, Хильгенфельда и др., согласно которым сирийский текст является выдержкой из греческого; Фридрих Бёрингер, История Церкви первых трех веков, 2-е изд., Цюрих, 1861, стр. 1—46, где дается подробный анализ посланий; Рихард Адальберт Липсиус, Об отношении текста трех сирийских посланий Игнатия к другим редакциям игнатианской литературы, Лейпциг, 1859 (также в Abh. für die Kunde des Morgenlandes, Лейпциг, 1859 и 1861, где отстаивается приоритет сирийской редакции); с другой стороны – А. Меркс, Meletemata Ignatiana, Галле, 1861; Теодор Цан, Игнатий Антиохийский, Гота, 1873. По мнению Фолькмара, первые три мученических послания были составлены около 170 г., следующие четыре – около 175—180 гг., а подлинному посланию Поликарпа были добавлены неподлинные части.