Скрытая одержимость

– Видишь, – говорит Майлз, указывая на парковку, где всего в нескольких шагах от нас, прислонившись к капоту своей машины, Аманда держит в руках сигарету. Увидев меня, она выпускает дым изо рта и выпрямляется. Я же стараюсь держаться поближе к Майлзу и жду, пока он откроет для меня дверь своего автомобиля.

– Осторожнее, Рид! Берегись! – кричит Аманда.

– Отвали, Хендерсон! – кричу я в ответ. – Ты понимаешь, что я могу выдвинуть против тебя обвинения? Желаю тебе удачи в поисках новой работы, психичка!

– Уиллоу, – предупреждающе рычит Майлз, кладет руку мне на голову и с силой заталкивает в машину.

Я раздраженно плюхаюсь на сиденье и едва успеваю поправить одежду, как он захлопывает дверцу, садится в машину с другой стороны, заводит ее и включает обогрев.

– Как же я ненавижу зиму! – тихо говорит он, и я поворачиваюсь к нему.

– Ты же занимаешься зимним видом спорта.

– На арене поддерживается определенная температура, – отвечает он.

– В таком случае было бы разумнее надеть верхнюю одежду. Температура на улице составляет примерно пятнадцать градусов, а ты одет лишь в…

Потрясающий свитер.

Конечно, я бы никогда не сказала это вслух, но свитер действительно прекрасен. Он облегает его мускулистые руки и торс, подчеркивает широкие плечи и тонкую талию. А темно-синий цвет выгодно оттеняет голубизну его глаз.

Черт возьми, я просто ходячая катастрофа.

Я смотрю в боковое зеркало и замечаю, что Аманда, сидя за рулем своей машины, бросает на меня сердитый взгляд. В ответ я показываю ей средний палец, словно говоря: «Отвали от меня».

– Тебе действительно нравится выводить людей из себя, не так ли? – спрашивает Майлз, и я пожимаю плечами.

– Возможно, но она первая использовала физическую силу, не дав мне возможности высказаться.

Он лишь хмыкает в ответ, потому что ему нечего возразить, ведь я совершенно права.

– Где мой ноутбук? – напоминаю я ему.

– Почему ты думаешь, что он у меня?

Как же я его ненавижу!

Майлз и раньше вызывал у меня раздражение, но теперь я его просто ненавижу. Из-за него мой смартфон не может загрузить это чертово приложение социальной сети. Я перепробовала все возможные методы: перезагружала устройство, удаляла и повторно устанавливала приложение, даже извлекала сим-карту, надеясь, что это поможет. Однако все попытки оказались безуспешными.

– Можно посмотреть твой телефон? – спрашиваю я, и он отвечает мне странным взглядом.

– Эм, нет.

– Почему это?

– Потому что это мой телефон, и я не хочу, чтобы ты делала скриншоты моих личных разговоров и публиковала их, – усмехается он. – У тебя уже был подобный опыт.

– Вообще-то, меня взломали, – напоминаю я и сосредоточиваюсь на дороге. – А почему мы едем к тебе домой? – спрашиваю я, заметив, куда мы направляемся.

– Потому что я хочу домой.

– Отвези меня домой, – прошу я, но он не реагирует. – Майлз, – я толкаю его под руку, – отвези меня домой! Сейчас же! Ко мне домой!

Боже мой!

– Ты вообще меня слышишь, придурок?

Я толкаю его еще сильнее, что не совсем разумно, учитывая, что он находится за рулем. Но подайте на меня в суд. Движения Майлза слишком быстры, чтобы я могла предугадать его намерения. Секунду спустя он останавливает машину и, потянувшись ко мне, обхватывает мое горло. Он прижимает меня лицом к двери, впиваясь пальцами в кожу на шее, и, ошеломленная происходящим, на мгновение я замираю. Когда меня охватывает паника, я впиваюсь ногтями в его руку, но его хватка становится лишь сильнее, и перед моими глазами начинает темнеть.

Он не перекрывает мне дыхательные пути, но нажимает на точки, где бьется пульс. Я чувствую, как мое тело слабеет, рука соскальзывает с его запястья, а глаза закрываются. А затем…

Прямо передо мной гаснет свет.

* * *

Я просыпаюсь, лежа на спине на твердой поверхности, и мне требуется секунда, чтобы понять, что же произошло. В одно мгновение я пытаюсь убедить Майлза отвезти меня домой, а в следующее – его рука уже сжимает мое горло, и я теряю сознание.

Я с трудом открываю глаза и, оглянувшись вокруг, чувствую, как замирает мое сердце. К сожалению, я точно знаю, где нахожусь – на полу в гостиной хоккейного дома, совершенно одна. Я с трудом встаю на ноги, ощущая сильную боль во всем теле. Кажется, меня беззастенчиво бросили на пол между журнальным столиком и телевизором, а не на диван, который сейчас пустует. Конечно, это было бы слишком просто. Мой ноутбук, стоящий открытым на журнальном столике, обращен экраном ко мне. На нем без звука проигрывается видео. Я прищуриваюсь, пытаясь понять, что вижу, и тут видео начинается сначала. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что это запись с камеры видеонаблюдения, установленной над входом для игроков. На записи Аманда приближается ко мне, что-то говорит, а затем с силой бьет по щеке, отчего моя голова дергается в сторону. После этого она хватает меня за шею, пытаясь притянуть ближе, но, видимо, мне надоело смотреть на ее хоккейные бои, и я отталкиваю ее.

Вспоминая ее взгляд, полный ярости, я ощущаю, как моя щека начинает пульсировать. Я прикасаюсь к ней пальцами, и мне кажется, что кожа на скуле все еще теплая. Тем временем на экране Аманда получает от меня сильный удар коленом в живот. Я никогда не забуду ее пронзительный крик и то, какие эмоции меня охватили, когда я схватила ее и с силой швырнула на пол. В этот момент в кадре появляются Майлз и Роук. Пока тренер пытается увести Аманду, Майлз рывком поднимает меня на ноги и прижимает к стене. На этом моменте видео прерывается, но затем начинается снова.

Я качаю головой, подползаю к столу, и, выключив видео, открываю вкладку социальной сети, чтобы зайти на свою страницу и удалить пост. Но его уже там нет. Я опускаюсь на корточки и тру глаза, возможно безвозвратно портя макияж, но моя голова все еще болит, а время, проведенное без сознания, не принесло облегчения. Все мое тело ломит, и я чувствую, как оно становится липким и холодным.

Я закрываю ноутбук и, взяв его под мышку, медленно встаю. Мои ноги почти не подкашиваются, даже несмотря на легкое головокружение. Поэтому я потихоньку иду на кухню, чтобы что-нибудь выпить, но внезапно мое внимание привлекает шум, доносящийся из подвала. После недолгого размышления я решаю пойти на звук и спускаюсь по ступенькам в подвал, где на диване расположились Нокс и Стил. Каждый из них держит в руках геймпад, а на большом экране телевизора, который висит на стене, идет трансляция видеоигры.

– Ты наконец-то проснулась, детка, – говорит Нокс, и я морщусь.

Неужели я оказалась в альтернативной реальности?

– Что ты там стоишь? – спрашивает он, ставя игру на паузу и оборачиваясь. – Иди сюда.

Его поведение так напоминает мне то, как он вел себя, когда мы были вместе, что я почти подаюсь вперед, однако быстро одергиваю себя и прикусываю внутреннюю сторону щеки. Вкус крови на языке приводит меня в чувство. Нокс сам прекратил наши отношения, а единственной причиной, по которой он поддерживал их, было желание услышать от меня слова любви.

– Ты мне изменял? – Вопрос вырывается прежде, чем я успеваю себя остановить.

Я кладу ноутбук на пол, прислонив его к стене, а Нокс отбрасывает геймпад в сторону и поднимается. Он обходит диван и останавливается в полуметре от меня, слишком близко, чтобы я чувствовала себя комфортно. Мои мышцы напрягаются, когда я замечаю его взгляд, направленный на меня.

– Почему ты спрашиваешь? – Я пожимаю плечами. – От этого знания тебе станет лучше или хуже? – Он протягивает руку и осторожно касается пряди моих коротких волос. – Пока мы были вместе, я ни с кем не целовался и не занимался сексом, детка. Понятно?

Не совсем.

Потому что в моей памяти всплывают тысячи ночей, которые я провела без сна, после того как заставала его за флиртом с другими женщинами. Я была так уверена в нас, что находила оправдания даже для такого поведения Нокса.

– Можно мне что-нибудь выпить?

– Текилу? – спрашивает он, с любопытством глядя на меня. – Этот дикий напиток словно специально создан для такой дикарки, как ты.

– Не думаю, что сегодня вечером я буду танцевать на столе, – говорю я, пытаясь отшутиться.

– Просто проверяю, – с ухмылкой говорит он.

В углу комнаты стоит барная тележка. И когда Нокс направляется к ней, я подхожу к дивану и устраиваюсь на свободном месте рядом со Стилом. Кажется, он тоже удивлен моим присутствием, но мне плевать.

– Ты дерешься, как настоящая хоккеистка, – говорит он. – Никогда не думала о том, чтобы попробовать себя в женском хоккее?

– Нет, – морщусь я.

– У тебя, наверное, получилось бы отлично, – говорит Нокс, появляясь передо мной со стаканом в руке.

– Это текила? – спрашиваю я, забирая у него бокал и принюхиваясь к его содержимому.

– Это «Маргарита», – он взмахивает рукой, а затем возвращается на свое место по другую сторону от Стила. – Совершенно другой напиток.

– На самом деле, нет, – говорю я, и Стил не может сдержать улыбку.

– А где Аспен? – внезапно спрашиваю я. – У вас же не намечается никаких посиделок?

Потому что это последнее, что мне нужно.

– На самом деле она уже едет сюда, и я хотел бы попросить вас поменяться местами, – он пожимает плечами. – Прошу прощения за неудобства.

Только он не испытывает никаких сожалений.

Я вздыхаю и поднимаюсь, осознавая, что могу вызвать ревность его девушки, однако, прежде чем успеваю пройти мимо Нокса, он хватает меня за бедра и усаживает к себе на колени. Я пытаюсь вырваться, но он держит меня слишком крепко.

– Вот идиот, – не сдержавшись, говорю я.

– Посиди минутку и насладись результатом. Возможно, завтра ты меня за это поблагодаришь.

Черт!

И тут я слышу то, о чем они, возможно, уже догадывались. Наверху кто-то есть. Он не сразу спускается, но я сразу понимаю, что это Майлз, потому что ощущаю его присутствие.

За последний месяц, который был для меня очень трудным, моя жизнь кардинально изменилась, но в последние несколько недель именно Майлз стал источником моего стресса. Поэтому, возможно, предложение Нокса станет для меня настоящим спасением, если я смогу преодолеть те чувства, которые, словно змеи, обвивают мое сердце. Я обнимаю Нокса за плечи, и он смотрит на меня с довольной улыбкой. Он точно знает, что я делаю, и поддерживает меня. Поэтому одна часть меня, та, которая изначально хотела держаться от него подальше, успокаивается. А другая, которая ждет, что Майлз вот-вот взорвется, начинает нервничать.

Я делаю глоток своего напитка, а затем решаю выпить его залпом. Текила начинает действовать, согревая меня изнутри, и я отставляю бокал в сторону, ожидая, что вот-вот взорвусь от терзающей меня тревоги. А Нокс, не обращая внимания на происходящее, берет свой геймпад и спокойно продолжает играть, расположив руки на моих бедрах.

– Что здесь происходит? – раздается за нашими спинами низкий, угрожающий голос Майлза, от которого по моей коже бегут мурашки.

Мне приходится заглянуть за плечо Нокса, потому что он не сдвинулся ни на дюйм, а его объятия так крепки, что даже если бы захотела слезть с его колен, я бы не смогла. Выражение лица Майлза просто убийственно. Я имею в виду, что его кожа стала похожа на расплавленную лаву, которая вот-вот обожжет его лицо. Хотя, на мой взгляд, это тоже выглядит весьма сексуально.

– Вставай, – приказывает он мне, но я цепляюсь за руку Нокса.

– Это проблема двух братьев, а не моя, – говорю я Майлзу. – Я не выбирала, где сидеть.

– И все же ты сидишь на его коленях, – с укором говорит он.

Стил ставит игру на паузу и поворачивается к нам как раз в тот момент, когда Майлз обходит диван. Он вырывает геймпад из рук Нокса и швыряет его через всю комнату. Геймпад с глухим звуком ударяется о дальнюю стену, а Нокс, ухмыляясь, кладет руки мне на бедра. Этот контакт кажется слишком интимным, и я слегка вздрагиваю, что не ускользает от взгляда Майлза. Его гнев нарастает, и, схватив меня за руку, он рывком поднимает меня с колен Нокса. Затем разворачивает меня и прижимает лицом к стене рядом с телевизором. Он наваливается на меня всем своим весом и поднимает мои руки, прижимая ладони к окрашенной стене по обе стороны от моей головы.

– Не шевели ни единым гребаным мускулом!

– Или что? – чуть не спрашиваю я, но внезапно тепло его тела исчезает.

Я слышу звуки, похожие на удары кулаков по телу и понимаю, что за моей спиной разгорается драка. Вдруг я вздрагиваю от звука разбившегося стекла, а через мгновение кто-то ударяется о стену рядом со мной. Я не хочу знать, что происходит, поэтому прижимаюсь лбом к стене и закрываю глаза, но что самое удивительное – продолжаю беспрекословно подчиняться приказам Майлза. Несмотря на волнение, змеи в моем животе перестают шевелиться, и я пытаюсь лишь сохранять неподвижность.

– Вам пора уходить, – слышу я его слова, обращенные не ко мне.

Внезапно в комнате становится очень тихо, и все, на чем я могу сосредоточиться – это мое прерывистое дыхание. Но тут кто-то проводит пальцем по моей шее, задевая край бинта, и от этого прикосновения по моей коже пробегают мурашки.

– Ты очень плохая девочка, – шепчет Майлз, скользя пальцами по моей спине и опускаясь ниже, к пояснице.

Майлз сжимает мое бедро, и я вздрагиваю, с трудом открывая глаза.

Шлепок!

Когда его ладонь в шлепке касается моей ягодицы, я вздрагиваю и, ударившись лбом о стену, впиваюсь в нее ногтями.

– Ох! – стону я. – За что, черт возьми, это было?

– Расстегни джинсы.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что у него, черт возьми, сломан нос.

– Не заставляй меня повторять, – предупреждает он, и, качая головой, я пытаюсь найти пуговицу.

– Расстегни молнию, – говорит он.

Я расстегиваю молнию, все еще стоя лицом к стене.

– Руки на стену, – приказывает Майлз, цепляясь пальцами за пояс моих джинсов и стягивая их вниз.

Мои стринги открывают ему чудесный вид на мою попку, но внезапно он хватает меня за бедра и заставляет выгнуться. В результате я наклоняюсь всем телом, вытянув руки перед собой, и меня охватывает одновременно порочный трепет и смущение. Майлз нежно поглаживает мою обнаженную ягодицу, выписывая на ней круги своей ладонью, отчего я начинаю переминаться с ноги на ногу. Но тут его рука исчезает, и, хотя я приказываю себе не двигаться, все равно вздрагиваю от резкого шлепка, который обжигает мою кожу и достигает самого сердца.

– За что? – снова спрашиваю я, когда он возобновляет поглаживания моих ягодиц, потому что эта боль совсем меня не возбуждает.

Он прижимает ладонь к моей ягодице, и, помимо боли, я ощущаю стыд от того, что он отшлепал меня, словно ребенка.

– Я хочу, чтобы каждый раз, когда будешь садиться, ты вспоминала этот момент, – внезапно я ощущаю на своей ягодице укус и дергаюсь, но он крепко сжимает мои бедра, не позволяя вырваться. – Если ты еще хоть раз сядешь на колени к моему брату, я отшлепаю тебя так сильно, что ты не сможешь ходить, не думая обо мне!

Черт!

Осознав, что эти слова вызывают у меня стон, я замираю, а Майлз шумно вдыхает воздух.

– Так-так, – произносит он, проводя пальцем вниз по моей ноге и проскальзывая под край трусиков, которые едва скрывают мое возбуждение.

– Не прикасайся ко мне!

Он что-то шепчет, но отстраняется, а затем, натянув на меня джинсы, ловко застегивает молнию и пуговицу. Когда Майлз прижимается грудью к моей спине, я задаюсь лишь одним вопросом, чувствует ли он, как быстро бьется мое сердце.

– Иди домой, – наконец произносит он, и меня охватывает шок.

Я осторожно поворачиваюсь, ощущая боль в ягодице, и понимаю, что он был прав. Сомневаюсь, что завтра смогу спокойно сидеть за столом, не вспоминая об этом инциденте.

Вот придурок.

Злобно глядя на Майлза, я замечаю, что его нос уже не кровоточит, но кровь размазана по лицу, словно он случайно смахнул ее. На его щеке, кажется, вот-вот появится синяк, который завтра будет таким же темным, как и у меня. Кроме того, когда я смотрю вниз, воздух вырывается из моих легких. Он твердый, и эрекция хорошо заметна даже через ткань джинсов.

Не торопясь, я прохожу мимо, но он не делает попыток остановить или задержать меня. В этот момент я осознаю, что мы оба оказались в одинаковом положении и Майлз растерян не меньше меня.

Тогда я беру свой ноутбук, который оставила на полу у двери, и стремительно поднимаюсь по лестнице, не замедляя шага, пока не добираюсь до дома.

Глава 13

Уиллоу

Пятница – это день для развлечения и вечеринок, а не для хоккея. Сегодня я посетила увлекательное занятие по криминальной литературе, и теперь мы собираемся повеселиться. Под словом «мы» я подразумеваю себя, так как Вайолет планирует посетить игру, а Грейсон просто взбесится, если она не придет на стадион. Он аргументирует свое желание видеть ее на игре тем, что она является для него своего рода счастливым талисманом. И всем известно, что случилось, когда Вайолет в последний раз отсутствовала на матче.

Я заканчиваю наносить макияж, наслаждаясь бродвейским треком из «Мулен Руж» и потягивая коктейль, который приготовила сама. Однако внезапно мой телефон звонит, прерывая музыку, и я спешу ответить на звонок.

– Впусти нас, – просит Вайолет, – на улице холодно.

Я удивленно приподнимаю бровь и, не споря с ней, надеваю тапочки и спешу вниз, чтобы открыть им входную дверь. Если бы я жила в шикарном доме из коричневого камня, как она, то могла бы впустить их, просто нажав какую-нибудь кнопку на дистанционном пульте управления, но на моей двери установлен электронный замок, код от которого мне приходится вводить собственноручно. Хотя, возможно, Майлз уже знает пароль.

Когда я спускаюсь к входной двери подъезда, дверь квартиры на первом этаже приоткрывается, и моя домовладелица высовывает голову в коридор.

– Все в порядке, Уиллоу?

– Да, мэм, – отвечаю я, пропуская Вайолет и Аспен. – Доброй ночи.

Как только мы оказываемся в моей квартире, я перевожу взгляд с одной девушки на другую и замечаю, что обе одеты в хоккейную форму – точнее, в майки своих парней. Однажды я спросила Нокса, можно ли мне надеть его майку, но он просто сменил тему. Точнее, он поцеловал меня, что, по сути, одно и то же. Почему Нокс так поступил, стало очевидно только после того, как он порвал со мной. После нашего расставания все эти мелкие детали сложились в моей голове, как пазлы. О, как же глупо я себя почувствовала, когда все осознала!

– Чулки в сеточку? – спрашивает Аспен, разглядывая мои ноги, и я улыбаюсь в ответ.

Я уже надела чулки в сеточку, а поверх них – мешковатые спортивные шорты. Под футболкой у меня спрятан корсет со шнуровкой спереди. Обычно я скрываю эти вещи, особенно когда приходит время наносить пудру на лицо.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Мы приглашаем тебя на игру, – с улыбкой говорит Аспен.

– Нет, спасибо, – говорю я, слегка усмехнувшись. – Я собираюсь потанцевать.

– Ты можешь потанцевать после игры, – предлагает Вайолет. – Давай пойдем в клуб вместе.

– После игры вы обе будете заняты сексом со своими парнями, – перебиваю я ее. – Когда-то я делала так же, но это было в прошлом семестре, и я встречалась с Ноксом. Сейчас я не собираюсь спать с каким-то случайным парнем, – говорю я, уперев руки в бока. – Кроме того, в каком доме будет проходить вечеринка после игры? В хоккейном, где живет Нокс, – «и Майлз», добавляю я мысленно, – или в «Хэйвене», где вас обоих уже загоняли в угол чертового туалета? Это место какое-то проклятое.

Возможно, мне и правда стоит поехать в «Хэйвен». Там я смогу посмотреть игру по телевизору, напиться и к моменту их приезда быть в отличном настроении. Если, конечно, они приедут. В противном случае я могу просто вернуться домой.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое…

– Вайолет, я знала, на что иду. Это же Нокс Уайтшоу.

Мне не стоило связываться с ним, но я познакомилась с Ноксом, когда Вайолет была в больнице, а Грейсон только поступил в наш университет. Нокс славился своим обаянием, и в его спортивной карьере ощущалась новая энергия. Хоккей стал привлекать еще больше внимания, чем раньше, и я не могла не влюбиться в этот вид спорта и в этого молодого человека.

– Хорошо, – говорит Аспен, – если ты уверена…

– Напишите мне, если после игры соберетесь в «Хэйвен», – говорю я, беря их за руки. – И спасибо за старания.

– Я люблю тебя, – говорит Вайолет, закатывая глаза, но все же заключает меня в свои объятия.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я ей на ухо.

Сейчас я будто в ссоре с этим чувством, но ради Вайолет готова произнести эти слова.

– А теперь идите, пока не опоздали, – говорю я девочкам, провожая их до двери.

Вернувшись в свою комнату, я на мгновение расслабляюсь и, заставляя себя выпрямиться, улыбаюсь и иду в ванную. Там, глядя в зеркало, я отрабатываю различные варианты улыбки, а затем беру в рот металлическую соломинку и тренирую соблазнительный взгляд, медленно моргая и допивая свой напиток. Я не тороплюсь, убеждая себя, что выйду за дверь, когда буду готова. А потом не столько иду, сколько скольжу всю дорогу до «Хэйвена».

Я вешаю куртку в раздевалке, не снимая с запястья напульсник. В баре многолюдно, освещение приглушенное, а на экранах транслируется игра. Кажется, что куда бы ни посмотрела, я повсюду вижу море голубых, серебряных и белых цветов. Многие считают, что серебристые и белые цвета похожи, но это не так. Наша школа использует синий и серебристый оттенки, а выездные майки хоккеистов – белые с синими и серебристыми полосами. Возможно, из-за этого и возникает путаница. Кроме того, не так легко найти футболки серебристых оттенков, если только вы не приобретаете дорогие фирменные модели.

Я осматриваю заполненный почти до отказа бар, а затем прохожу за стойку и сажусь на свободный стул. Бармен, студент выпускного курса, подходит и принимает мой заказ.

– Запиши этот бокал на мой счет, – говорит какой-то парень, обращаясь к бармену через мое плечо. – А мне налей еще.

Я оборачиваюсь и замечаю перед собой молодого человека в футбольной майке. На мгновение мне кажется, что это Джек, бывший парень Вайолет, но, присмотревшись внимательнее, я понимаю, что даже не знаю его имени, хотя лицо кажется мне смутно знакомым.

– Ронан Пирс, – представляется он.

– Уиллоу! – с легкой улыбкой говорю я, пожимая ему руку.

– Ты ведь учишься на последнем курсе, не так ли?

– Да.

Он приближается ко мне, опираясь локтем на барную стойку. В его руке уже есть бутылка пива, из которой он делает большой глоток, не отрывая от меня своего взгляда. Он излучает какое-то плотоядное обаяние, чем напоминает мне Грейсона или Стила. А взгляд темный, хитрый, почти как у маньяка. Он словно венерина мухоловка: в глубине его души таится нечто опасное и притягательное.

– Я тоже. Кажется, ты только что перешла в мой класс рисования.

– Ты что, художник-футболист? – спрашиваю я, удивленно приподнимая брови.

– Так ты все-таки знаешь, кто я.

– Нет, нет, – говорю я, заливаясь краской. – Я просто узнала тебя по…

Мне показалось, что я уже встречала этого человека раньше, когда посещала футбольные матчи в составе танцевальной команды, чтобы выступать в перерывах между таймами. Эти мысли проносятся у меня в голове, но тут бармен приносит нам напитки, и я делаю глоток из своего бокала.

– Какой напиток ты предпочитаешь сегодня вечером? – спрашивает он. Однако в этот момент в баре раздаются радостные возгласы, и мой взгляд непроизвольно обращается к телевизору, на экране которого «Ястребы» Краун-Пойнта празднуют победу. Нокс высоко поднимает клюшку, а игроки окружают его на льду, разделяя радость.

– Водку, – отвечаю я, поворачиваясь к Ронану. – Вообще-то сегодня вечером я планировала выпить текилы, но потом передумала и решила отправиться сюда вместо «Прайма».

– Текила побуждает тебя танцевать?

– А иногда и раздеваться, – говорю я, наклонившись к нему чуть ближе. – Только никому об этом не рассказывай.

– Наш маленький грязный секрет. Без проблем, – смеется он, а затем указывает на свободный стул рядом со мной: – Можно?

– Только если ты расскажешь мне, какой коктейль заставляет танцевать тебя.

– Ну что ж, – он с улыбкой садится за барную стойку и ставит свое пиво рядом с моим бокалом. – Я должен признать, что ты была права: текила действительно обладает особой властью над всеми. Даже над дьяволом.

– Нет, нет, – хихикаю я. – Это просто дьявольский сок, и тот, кто его выпьет, становится либо повелителем дьявола, либо его рабом.

Внезапно раздаются аплодисменты, и мое сердце замирает, потому что на этот раз на экране я вижу Майлза. Он выходит из ворот и передает шайбу судье, после чего начинается повтор ключевого момента, который я пропустила. Мы наблюдаем, как команда соперников стремительно мчится по льду к Майлзу и «Ястребы» оказываются застигнутыми врасплох. Однако Майлз почти лениво ловит шайбу.