Интерпретатор

Но Кирилл не мог не заметить того, что часто умные мысли приходили к нему после пробуждения. Да, он знал, что Менделееву приснилась его таблица, знал и о других случаях таких ночных прозрений. Однако с собой никак не связывал это, оставаясь на всякий случай реалистом не по вере своей, а скорее из осторожности отклониться слишком резко в противоположную сторону, где было больше неизвестного и необъяснимого, а он любил ясность. К тому же не забывал о заветах Нильса Бора – о его двух системах описания чего-либо.

С таких позиций он подходил и к понятию двойника. Он четко представлял, что это – нечто большее, чем сам человек – его высшее «Я», с точки зрения философии. И что оно находится внутри человека или одновременно и внутри, и вовне. Если обратиться к магии, так сказать, абстрагируясь от материализма, то там это называется именно двойником. А в христианской религии – это Ангел-Хранитель, по сути – посредник между человеком и Духом. И в том, и в другом случае всё сходится: если обобщить, то это – помощник. Но для чего вообще он нужен? Кирилл, как ни покажется парадоксальным, снова связывал это с физикой, а точнее – с энергией: он каким-то шестым чувством, интуитивно понимал, что нельзя общаться непосредственно с Духом (в христианской лексике), по причине слишком высоко-вибрационной энергии, которая просто может разрушить человека. В его представлении логично выстраивалась такая структура: Личность – Двойник – Дух. Но Кирилл не собирался спорить с Создателем, не понимая до конца всей сложности законов Вселенной. И даже не претендовал на подобное знание, представляя, на какой ступени развития он находится сам в этой системе координат высшего порядка.

Однажды ему приснился сон, хотя, он думал, что не спит, и до сих пор не уверен – в каком именно состоянии находился тогда. Вначале ему показалось, что пол возле кровати, на которой он лежал, стал светиться, вернее, та часть пола, которая была рядом с кроватью, выглядела светлее остального, и этот свет немного вибрировал. Кирилл закрыл глаза, подумав, что это как-то связано с его усталостью, и что ему все почудилось. Но не захотел открывать глаза, чтобы проверить – так ли на самом деле. Неизвестно сколько прошло времени до того момента, когда перед ним возник человек, который назвал себя его тенью, отделившейся от тела несколько веков тому назад, когда сон отделился от реальности, хотя когда-то это было одно непрерывное состояние человека.

– Оно и сейчас такое же, – сказал он, но люди теперь вынуждены следовать только одному варианту происходящего. Это и есть потеря рая, проклятие, наказание человека – не знать истинной картины мира, известной Всевышнему.

И только прозвучали эти слова, и только Кирилл хотел спросить, как же эта тень нашла его, и где она находится, что он ее никогда не видит, как зазвонил мобильник. Он сел на постели, и стал смотреть на то место, где видел свет на полу, но там ничего не было. Да, человек точно стоит ближе к животному по шкале вселенского разума, – подумал он, – однако от нас многое зависит, ибо есть два пути на выбор: эволюционировать или деградировать, а другого не дано. Наблюдая за тем, как с этим справляется современное человечество, он не испытывал ни малейшего оптимизма, склоняясь к последнему варианту, и предрекал закат разума в полной степени, если не произойдет что-то невероятное: не потекут реки вспять и небеса не падут на землю. У него было впечатление, что некоторая часть человечества элементарно занимается саморазрушением, а с точки зрения психологии и даже психиатрии – это сильно смахивало на нежелание жить. Иначе, зачем нужно было бы разрушать заложенный в генах код, а, по сути, программу на продолжение рода и воспроизведение себе подобных? Только критическая ситуация могла выбросить из ствола мирового дерева тупиковую ветвь развития, которая никуда не ведет, и достигнув какого-то уровня, уничтожит саму себя. Патология. Безумие. Массовый психоз, накрывающий иногда человечество, о чем свидетельствует история, и то, что настигает мир сейчас. Он имел в виду этот нарастающий тренд на искусственных созданий, которых сама природа отторгнет рано или поздно за ненадобностью. Любое сумасшествие, возведенное в норму, губительно для человеческого рода. У Кирилла не было никаких сомнений по этому поводу, лишь одно сожаление. Европа начала с Ренессанса, а заканчивает вырождением, – думал он, испытывая тяжелые чувства, которые тут же пытался заглушить, словно выпить обезболивающий препарат: «Мир вернется к себе. Мир придет в себя. У него нет другого выхода, чтобы сохраниться». А все эти слова о свободе личности и о праве делать со своим телом все, что захочется, исходя из этой самой свободы, он считал отмазкой, которая маскировала слабость и зависимость человека от навязанной ему программы. Он, конечно, не способен осознать ее в силу той самой деградации, на путь которой ступил однажды, посчитав, что он-то как раз круче других – веривших природе и Господу Богу. Он сам себе – творец. Но это не просто ошибка, это – вызов нормальности. А по большому счету – отрицание себя самого, как создания мыслящего и духовного. Такие игры для Кирилла были непонятны, потому что есть вещи в этом мире, с которыми нельзя играть, так как это опасно для жизни. Ребенок тоже считает себя свободным, когда хватается за спички. Благо есть родители, способные остановить его. Но сумасшедшего остановить нельзя, потому что он живет уже в другом мире, а в логике того мира, все, что он делает – нормально. Возможно Россия – это новый ковчег, где смогут спастись те, кто еще не отвернулся от Бога, – думал Кирилл, хотя раньше он и сам не слишком верил в Его существование, но размышление о свободе личности заставило его задуматься над тем, существуют ли какие-то внутренние, моральные границы для нее.

Наверное, не случайно Кирилла отнесло от размышлений о двойнике в эту опасную тему свободы, которую каждый понимает по-своему. Но для него вся эта гендерная неразбериха имела довольно простое объяснение. Известно, что в человеке находится и мужское, и женское начало, не в равной степени, конечно, а по гендерному признаку: если ты женщина, то логично, что в тебе присутствует по большей части женское начало, а если мужчина, то – мужское, и это выражено в твоем физическом теле. Но с психикой всё немного сложнее, потому что она иногда слетает с катушек и уводит за собой гормоны, или это происходит в обратном порядке, трудно сказать. Кирилл все-таки имел в виду здорового, в этом смысле, человека, говоря о двойственности. Главное – не впадать в психоз по поводу этого естественного свойства, и не делать вывода, что ты – не такой, как нужно. Все дети в игре случайно обнаруживают и свою разность с другими, и свою похожесть, им это просто интересно, как все, что их окружает в новом мире. И если в дореволюционной России малышей любого пола до трех лет одевали в платьица, то это вовсе не значило, что из них делали девочек. Некоторые мальчики любят играть в куклы, а девочки – в машинки, и это тоже ровным счетом ничего не значит, кроме того, что дети в своей психике находят и то, и другое, им интересно быть разными, как интересно повторять что-то за взрослыми, копировать других людей, как бы примеряя к себе всевозможные образы. Со временем эта двойственность сглаживается, а в возрасте, когда пол заявляет о себе достаточно громко, все эти детские игры и эксперименты заканчиваются, и природа берет свое. Безумием является то, что на западе уже разрешают менять пол в детском возрасте, не понимая, что ребенок еще только начинает познавать мир, включая себя самого в его систему, пытаясь лучше понять существ, имеющихся здесь, сближая себя с ними. Поэтому может сказать, что он котик или медведь и даже птичка, или какой-нибудь предмет. Он так познает мир: на ощупь, на вкус, на причастность себя самого к нему. Так просыпается в нем его собственное «Я», так проявляется человек: существо и физическое по своей природе, и духовное одновременно. А то, что происходит в свободном от разума мире, уничтожает личность, оставляя человеку всего лишь тело, с которым можно делать всё, что угодно: душа как бы исключается за ненадобностью, а тело превращается в биоробота без нее. И то, что раньше считалось патологией, например, гермафродит, становится нормой, и даже страшнее – становится высшим проявлением свободы, вроде как исключительностью, и пропагандируется это именно из этих позиций. Но он смотрел на все это еще и с точки зрения врача, понимая, что у природы тоже бывают сбои, которые могут изменить что-то. Подобные патологии встречались во все времена. Да, поломки бывают в человеческом организме, но в большой мере это пропаганда определенного образа жизни. И такое отклонение не является чем-то новым, ибо это было одной из причин падения Римской империи. Конечно, ее разрушили варвары – дикие племена, но вначале она стала гнить изнутри: там было все – от однополой любви до педофилии и кровосмешения – всё, что только могла придумать извращенная фантазия, подпираемая той самой свободой без границ, за которую сейчас ратуют те, кто пытается убедить всех, что это – верх человеческой цивилизации. Кирилл считал, что это – самый низ, ниже которого уже падать невозможно. И если ребенку с детства говорить о том, что все так и должно быть, то он поверит в это. Зачем в том свободном мире называют нормальных детей «неопределившимися», предлагая ребенку выбрать – кто он: мальчик или девочка? Зачем ему выбирать, если природа сама выбрала за него по факту его рождения в этом теле, заложив гендерное качество еще в эмбрион, и уже на УЗИ в небольшой срок беременности можно увидеть – кто это: мальчик или девочка. Все остальное от лукавого. Может быть, у кого-то табуированные мозгом границы более размыты в силу каких-то психических причин, но природа все-таки наложила табу в своем коде, чтобы не нарушать основную функцию существования – продолжение рода. Любые другие варианты – это добровольная кастрация, а по сути – самоуничтожение вида, в данном случае – человеческого. И, конечно, внешнее давление на психику является той самой программой, которая запускается с определенной целью, находя лазейки, через которые можно пробраться и надавить на нужные точки, а вернее, комплексы. Например, человек, не представляющий из себя ничего ценного, как личность, стремится почувствовать себя не таким, как все: стать круче других.

Нормальность становится атавизмом, и так это будет провозглашено в будущем непременно, если не остановить эту болезнь, – думал Кирилл, понимая, что это такая же болезнь, как наркомания или алкоголизм. По его мнению, в тех болезнях смыкаются два комплекса воедино: желание выделиться из общей массы, показать, что ты особенный, не такой, как все, и желание умереть, потому что никто не заметил твоей уникальности. Но есть еще одна причина: несозревшая личность, и потому особо подверженная внушению. Если тебе сегодня скажут изменить свое тело, то завтра тебе повелят забыть о том, что у тебя есть душа. Хотя, порядок действия все-таки обратный: вначале идет влияние на разум, дух, а затем уже на тело, которое без первого – является только набором костей и мяса, потому что управляет всем этим сознание, а если оно отсутствует, то управляет чужое сознание, а ты лишь исполняешь его приказания. Но он все равно старался смотреть на это с точки зрения врача, понимая, что нельзя отрицать существование людей, желающих быть не тем, кем их создала природа. И это не всегда совпадало с веселым балаганом всевозможных парадов, где были представлены различные варианты полов. С одной стороны было так, но с другой все выглядело совсем иначе: одиночество, депрессия и как последняя стадия – суицид, когда подобного человека отвергали родители и близкие люди. Трудно понять, почему природа так отыгрывается на них, но Кирилл предполагал, что чаще всего это связано с психикой: человек не принимает свое тело, а если глубже – он не принимает себя, и это отторжение приводит к одиночеству, депрессии, и, в конечном счете, к отрицанию самой жизни. Кирилл думал, что если бы это шло только от физиологии, то можно было бы проверить содержание определенных гормонов, например, тестостерона, то есть, мужского полового гормона, который отвечает за развитие внешних гениталий. Женских гормонов несколько, но эстрогены ответственны за формирование женских половых признаков. Однако эти гормоны есть и у мужчин, поэтому все зависит от концентрации их в крови. Ему было известно, что синтез этих половых гормонов находится под контролем гипофиза и гипоталамуса, что, конечно, сложно объяснить обычному человеку. Но с медицинской точки зрения, повышенная концентрация того или другого гормона может возникнуть при различных патологиях, таких как: заболевание надпочечников, щитовидной железы, яичников и других органов. Так что вполне возможно, что это не какой-то свободный выбор свободного человека, а элементарная болезнь, вызывающая этот гормональный сбой, и ее нужно лечить, как можно раньше. Но это вариант, связанный с физиологией, а есть еще и другая причина, связанная с изменением психического состояния человека, когда ему может прийти в голову мысль, что он родился не в том теле, потому что оно не соответствует его представлению о себе самом. А чаще всего происходит соединение и того, и другого варианта. Но в любом случае – это болезнь, как считал Кирилл. И не видел причины в том, чтобы не изучать такие явления, списывая все только на пропаганду, которая, конечно, усугубляет имеющиеся отклонения в организме, но дело не только в ней, как пытаются это представить, отодвигая, таким образом, попытку помочь. И вместо того, чтобы как-то воздействовать на сбой в гормональной системе, человека начинают переделывать, закачивая в него эти самые гормоны в еще большем количестве, а затем, вмешиваясь уже хирургически для того, чтобы он обрел свое «счастье». Но ведь есть случаи, когда пребывая многие годы в измененном теле, человек вдруг понимает, что ошибся. И тогда? Кирилл считал, что отрицание своего тела – это, прежде всего, сигнал о каких-то внутренних проблемах человека. Поэтому он был противником раздувания на эмоциональном уровне того, что касалось трансформации пола, не считая это прорывом в медицине. Лучше было бы посмотреть в глубины человеческой психики, особенно в наше сумасшедшее время, перед лицом которого человек оказывается слаб, не в силах защитить самого себя от того, чтобы не быть втянутым в его воронку, будто в черную дыру.

Вот почему двойник имеет такое значение, – думал Кирилл. Мой двойник, по сути – я и есть, но в высшем своем проявлении, и он способен остановить меня от необдуманного шага, ведущего в бездну. Так он считал, и в этом был не одинок. Утверждение о том, что мы имеем несколько тонкоматериальных энергетических тел, относится не только к эзотерическим учениям, но, опять же, к физике. Неизвестно, что проще: объяснить это с точки зрения магии или опираясь на науку. В любом случае окажется, что человек – это единая энергоинформационная сущность, состоящая из тел, имеющих различные уровни материи: от низшей, то есть, физической до уровня чистого разума. В наличие самого энергетического тела верили не только древние египтяне, мумифицируя усопших, но и наш известный хирург Н. И. Пирогов. Кириллу было интересно еще со студенческих времен, как этот человек – основатель русской школы анестезии, превративший хирургию в науку, материалист, пришел к одушевлению Космоса и к убеждению того, что существует разумная Вселенная, которая «думает нашими мозгами». Человек, родившийся в 1810-м году, мог мыслить так и говорить так: «…мой мозг и весь я сам есть только орган мысли мировой жизни». Человек – всего лишь прибор? Или, как считал он, что его организм – это «прибор, составленный… из атомов», а «разумная энергия» находится в постоянной связи с нами, и это она заставляет нас думать и творить. Кирилл не ожидал, что хирург, анатом, не нашедший душу в органах, вдруг отыскал связь человека с Космосом, и пытался как-то объяснить это, придя, в конечном счете, к Богу. Да, все это совпадает с бессмертной душой в христианской религии, просто сказано другими словами. Когда тело физически умирает, все созданные в процессе жизни энергии собираются вместе в подготовленное духовное поле, которое уже может существовать само по себе на промежуточном плане. Заглядывать дальше: что там – за промежуточным состоянием Кирилл даже не помышлял, ибо не было ни единой мысли в этом направлении, а играть в предположения – это для фантастов, каковым он себя не считал. Но для него не имело большого значение, как называется это второе Я: двойником, энергетическим телом или тенью, иногда выходящей наружу, когда мы видим ее, например, на стене дома, освещенной фонарем, но обычно она невидима, и находится внутри. О ее существовании он догадался, когда пытался объяснить себе: что такое внутренний диалог. Зачем я все время словно разговариваю с кем-то, считая, что с самим собой? Люди придумали это для самоуспокоения, не умея объяснить, что происходит на самом деле. Для чего нужно проговаривать свои мысли в уме, как будто мы кому-то рассказываем о том, что собираемся сделать, считая, что это такой способ мышления. А по сути, мы советуемся со своей тенью. Или это и есть то самое мировое сознание, о котором говорил Пирогов? Сознание, которое стало «моим индивидуальным посредством особенного механизма, заключающегося в моих нервных центрах». Какая- то хирургическая метафизика, – думал Кирилл, считавший всегда, что хирург может быть только материалистом, сталкиваясь с живым и мертвым телом, и прослеживая необратимые изменения такого перехода из одного состояния в другое. Однако ему самому это не помешало интерпретировать свои сны и размышлять о таких вещах, о которых 200 лет тому назад размышлял хирург Пирогов. Если бы мы были одиноки, так сказать, венцом творения, то никакой внутренний диалог нам был бы не нужен. Удивительно то, что древние люди, не умеющие говорить или еще не имеющие своего языка, жили как будто интуитивно: просто знали откуда-то что делать, и делали, не убеждая себя в правильности этого знания. Оно приходило к ним напрямую из информационного поля, как сейчас сказали бы мы. Кирилл полагал, что эти люди были подобны детям, которые именно так и живут в первые годы своей жизни. Он называл это подключением к истокам. Но что это такое объяснить не мог, видимо потому, что на то оно и высшее, что не имеет названия на таком уровне и на той частоте, на которой находимся мы.

Он где-то читал, что некоторые двойники могут выглядеть как люди, а другие – как нечто абстрактное. И существовали известные личности, которые сталкивались с подобными феноменальными явлениями. Энергетический дубль может мгновенно перемещаться от физического тела, не уходя далеко, и находясь в пределах нашего мира. Но так же быстро он может покидать его пределы и уноситься в любой из параллельных миров. Кирилл в этот момент вспомнил о своем перемещении во сне и засомневался: кто именно находился в храме Асклепия или в том странном городе без света, и на вокзале, и в других местах? Так кто же это все-таки был? Энергетический дубль, похожий на меня, как две капли воды, как брат- близнец? Или картинка возникает исключительно в моем мозге, как мысль, которая обретает вначале образ, а затем уплотняет его, делая привычным для восприятия? Игры разума? Но ему было известно, что поэт Байрон сталкивался с подобным явлением, потому что сам говорил об этом: «Не сомневаюсь, что мы можем… раздваиваться, причем возникающий при этом вопрос о том, какой из близнецов в данное время действителен, а какой нет, представляю на ваше решение». Он оставил это на мое усмотрение, – усмехнулся Кирилл, вспомнив слова Байрона, которым раньше не стал бы слишком доверять, считая, что все поэты – экзальтированные мечтатели. А теперь он сам наблюдал нечто подобное в своих сновидениях, как, например, тень похожую на него самого в комнате сна, находящуюся в храме Асклепия. Он долгое время старался не думать об этом, словно ничего странного не произошло, хотя сразу заметил большое сходство с собой. Но, не найдя этому никакого объяснения, предпочел считать, что ему показалось. Люди часто поступают именно так. Но что же это все-таки было? – возвращался он к этому вопросу, спустя какое-то время. Дубль, который неотличим от моего физического тела? Кирилл почти был уверен теперь, что именно за счет него происходят все эти парапсихические явления (говоря научным языком), а на самом деле – ясновидение, путешествие во времени за пределы нашей реальности. Во сне ли? Наяву? Это как посмотреть. Ведь этот мир – всего лишь один из множества существующих миров. Всего лишь один вариант, который мы вынуждены выбирать. Да, он часто думал об этом и приходил к выводу, что все зависит от степени духовного развития личности. А если человек – существо многомерное, то он может в одно и то же время находиться в разных мирах. Очевидный пример: я нахожусь дома, в своей постели, в своем городе, в своей реальности, и в то же самое время я нахожусь во сне, где все иначе и сам я несколько другой. Во сне ли это происходит или я перемещаюсь в параллельный мир, который для собственного успокоения называю сном? Защита моей психики – как железобетонная конструкция. И эта, так сказать, «эгосистема» превращает человека в биоробота, который действует по определенной программе. Кем именно определенной? Вопрос в никуда. Но это подтверждается самой жизнью. Кирилл замечал, что события довольно часто повторяются, и кажется, что это уже было раньше, только в этом спектакле менялись действующие лица, а не сами события. Отсюда получалось, что он как будто бегает по кругу, как цирковая лошадь. Но если наш мир целиком и полностью материален: вода – это вода, трава – это трава, камень – это камень и ничего большего, то возникает такой парадокс: все существует только в том случае, если я это вижу. А существует ли оно вне меня – наблюдателя? Как материалист Кирилл считал, что существует. Но… И это «но» выдавало его с потрохами, сдувая как пыль весь его материализм: явление без наблюдателя существует, но не так, как с ним, потому что любой человек – наблюдатель, а любой наблюдатель изменяет явление или предмет самим фактом своего наблюдения, потому что он смотрит на все как бы через себя самого, и он в этом смысле является творцом своего собственного мира. Без его внимания не существует ничего, или существует нечто – то самое «ничего» вне контекста. И камень не существует как камень, пока я не обращу на него внимания, – думал Кирилл, уточняя для верности: он не существует лично для меня, потому что я вижу мир, исходя из многих причин, повлиявших на мое восприятие, то есть, я вижу его по-своему. Не бывает какого- то чистого, исключительного, объективного наблюдателя. Все зависит от того, кто именно смотрит и какую цель при этом преследует. Может быть, он просто пялится на что- то, как обычный зевака или воспринимает с сочувствием, или заинтересованно, в силу каких-то своих целей. Ничего не существует вне нас самих: в отсутствии моего внимания это – нечто неизвестное мне. Сколько всего проходит мимо меня просто, как фон, – думал он, – сколько ненужного, пустого, и столько важного и необходимого, которое я пропустил, не заметил. Но самое странное – это моя память, она работает по такому же принципу: если я что-нибудь или кого-нибудь забыл, то этого нет более для меня. А было ли? Но тогда можно уйти еще дальше в своих рассуждениях, – считал Кирилл, – я сам существую только в тот момент, когда наблюдаю, то есть, проявляю интерес к чему-то или к кому-то, имею намерение – внимание, и в этом осознаю свое собственное пребывание в этом конкретном мире. Я, как ребенок, каждый раз вижу его впервые, потому что меняюсь сам, и значит, для меня тоже что-то меняется, словно имеется между мной и этим миром некая взаимная связь. Еще это называется контактом (как в электричестве: есть контакт – есть свет), есть контакт – есть жизнь. Существует физическая смерть, но бывает еще духовное разложение – та самая деградация – тот второй вариант из двух возможных – второй путь, но в данном случае это скорее тупик.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Название книги Олдоса Хаксли.

2

С. Довлатов.

3

Саломон Резник из Аргентины.