Драконы, твари, люди. Часть 3: Реакция

– Как скажете. А в чём дело?

– Командующий Ярская… – Белый переходит на официальный тон. – Как вы отнесётесь к командировке на ту сторону?

Вирсавия?..

– И почему именно я, господин председатель?

Слышно, как в трубке Белый шумно вздыхает.

– Потому что нам только что поступил запрос от наших друзей. Второе землетрясение дошло до южного предгорья… МАГА ещё не выпустило официальное предупреждение, но, полагаю, это дело пары ближайших часов.

Мирра зажимает трубку плечом и принимается наводить порядок на столе: собирает ручки, маркеры и карандаши обратно в стакан, пододвигает клавиатуру так, чтобы её край был идеально параллелен монитору…

– И наши… друзья занервничали?

– У нас есть некоторые обязательства перед ними, – словно бы виновато напоминает Белый. Такая уж у него манера, но виноватыми в итоге чувствуют себя все вокруг, кроме него. – К тому же мы ведь не хотим интенсификации переговоров с Андаром по этой линии, верно?

– Не хотим, – послушно соглашается ненавидящая политику Мирра.

Увы, политика зато главу Драконьего корпуса любит.

– Заходи за деталями, хорошо? Жду тебя через полчаса, – заканчивает разговор Белый.

Мирра кладёт трубку на стол и, наклонившись, осторожно подбирает с пола кружку с надписью «Утро недоброе» и зверской рожицей. Кружку притащил в подарок с какой-то своей миссии Лавр.

С виду кружка цела – но в руках, тихо хрупнув, разваливается: ручка с куском стенки отдельно, ни на что более не годная кружка отдельно.

Глава 3. Ценная репутация

Дима спросонья походил на взъерошенного грача.

Пару секунд молча таращился на Сергея, а потом его взгляд затуманился.

Нет, он не заснул – спрашивает Дару, это Сергей уже усвоил (но вид всё равно дурацкий).

– Да… – отстранённо произнёс Дима через пару секунд. Моргнул и «отмер». – Да, Сергей Саныч. Доставим мягко и аккуратно. Дара обещает.

– Отлично. Планы поменялись, чем скорее я там окажусь, тем лучше. Ты собрался?

Можно было и не спрашивать: у двери стояли две седельные сумки с затянутыми ремнями. Хоть тут повезло.

– Мы готовы, мне только Дару поседлать. Зорич… тоже с нами?

Откуда он… ах, да, Дара наверняка уже заметила армейского пилота.

– Да. Одевайся и иди к Даре, встретимся у эллинга.

Подхватил-таки этот их «эллинг» – даже сам не заметил, когда… Сергей мысленно хмыкнул.

И, подойдя, водрузил на кровать коробку.

Дима задрал брови.

– Это…

– Одевайся, – повторил Сергей и напомнил (не без некоторого удовольствия, честно говоря): – Это приказ, Дим. Ты же помнишь наш договор?

Несколько секунд казалось, что сейчас коробка просто прилетит Сергею в голову (а ведь она увесистая).

…Но, яростно зыркнув последний раз, Дима всё же перетащил её на колени. Вскрыл. Вытряхнул на пол содержимое.

– Лётный комбез, – пояснил Сергей, не дожидаясь вопроса. – В боевой версии, с усиленными вставками и крепежами под внешние элементы защиты… Кодовская куртка – это, конечно, хорошо, но в данной ситуации неприменимо… Для впечатлений окружающим хватит и одной Дары.

Дима открыл рот. Подумал. Закрыл.

Поднял с пола тёмно-серый комбинезон, повертел в руках…

– Сержант? – наконец выдал он, скептично разглядывая знаки различия на наплечнике.

– Да.

– Я думал, я привлечённый гражданский специалист.

– О чём знаем мы с тобой и капитан Дымов, – усмехнулся Сергей. – Ты у нас немножко секретный, забыл? А для остальных будет проще видеть тебя в определённом статусе. Не офицерском, но… и не рядовым. И не гражданским хреном с бугра, разумеется.

– Делаю стремительную карьеру в СГБ, – фыркнул Дима.

Но в половину не так ядовито, как мог бы.

Стрельницкий очень постарался сдержать улыбку.

– Ладно. – Дима встал, подхватил со спинки кровати термобельё и, повернувшись спиной к Сергею, начал неторопливо одеваться. – Я всё понял… сэр.

Голос звучал глухо.

Стрельницкий мог бы удоволетворённо кивнуть и спокойно уйти – вот, он, как всегда, добился своего… но вместо этого тихо произнёс:

– Спасибо, Дим. Мне правда очень важно, чтобы тебя восприняли… правильно.

– Правильно – это так, как вам хочется.

Кто-то явно нарывался на очередной бессмысленный спор (чисто в отместку за собственное послушание, по всей видимости).

Ну, обойдётся.

– Во второй коробке ботинки и сама броня, но пока её тебе надевать без надобности. Встретимся у эллинга. Тебе кофе прихватить?

Дима шумно, медленно выдохнул.

Помолчал, методично проверяя застёжки комбеза.

– Давайте.

…К эллингу они подошли одновременно – Дима нагнал Сергея ещё в саду.

Дара уже нетерпеливо топталась перед распахнутыми воротами. Чуть поодаль Зорич сидел на лапе своего дракона, в свете прожектора флегматично ковыряя мультитулом в сочленении его нагрудника, – но, заметив Стрельницкого, тут же поднялся, вытянувшись по стойке смирно.

– Вольно, вольно, – махнул рукой Стрельницкий, и армейский пилот молча вернулся к прерванному занятию.

Зира наверняка следила за происходящим – но из эллинга не показывалась, а вот Малик высунулся, но, заметив взгляд Стрельницкого, рявкнул коротко (и не очень солидно – ну чисто щен бойцовой породы) и вновь юркнул внутрь.

– Это тебе. – Обернувшись, Сергей вручил Диме второй термостакан. – Как ботинки?

– Как любые новые ботинки накануне вылета, – мрачно отозвался Дима, делая осторожный маленький глоток (и правильно, кофе был горячим). Постучал носком правого ботинка о левую пятку. – Притворяются удобными, но это исключительно до момента, как в них реально бегать придётся.

– Ну, в первую очередь они не для бега, а чтоб из седла не вылетел, даже если не пристегнулся… Вон, кстати, это тоже тебе.

При виде лежащего на траве шлема со сплошным зеркальным щитком светофильтра Дима закатил глаза – но ничего не сказал и, сбросив рядом с ним свои сумки, отправился седлать Дару.

Пока он возился со сбруей, Стрельницкий отошёл в сторону и ещё раз связался с Василием, который взял на себя согласование полёта. Василий подтвердил курс и время, опасливо пожелав удачи.

– До встречи на точке, – хмыкнул Сергей, заканчивая разговор.

Дима ещё подгонял что-то с явным (и успокаивающим) перфекционизмом, так что оставалось только сверить с Зоричем маршрут – и ждать, допивая свой кофе и перечитывая последний отчёт с базы МАГА.

Который ему чем дальше, тем больше не нравился – и это даже если не заглядывать в анализ, подготовленный дежурными мальчиками Анки.

Бездна, конечно, никогда не повторяется, но на сей раз всё выглядело уж слишком неопределённо. Три зафиксированных скачка аномального фона за сутки – и… тишина.

Никакой реакции.

Что-то наблюдатели Агентства уже упустили.

– Мы готовы, – отвлёк от размышлений Димин голос. – Забирайтесь, Сергей Саныч. Давайте ваш рюкзак закреплю.

Одним глотком допив кофе, Сергей убрал термостакан и окинул взглядом Дару.

Вроде и не особо крупная на фоне того же Семьдесят пятого – а вот как представишь, что тебе на неё лезть…

Дара изобразила что-то подозрительно похожее на улыбку и улеглась, вытянув переднюю лапу и опустив сложенное крыло. Дима, закрепив рюкзак рядом с седельной сумкой, отступил в сторону.

– Я вас не уроню, – гулко пообещала драконица.

– Хочется верить, – пробормотал Сергей и ступил на её лапу. Дотянувшись, ухватился за щель в сочленении «воротника» и осторожно полез дальше.

Со стороны, когда Дима взбегал на Дару, это выглядело довольно просто. Сам же он, как Сергей подозревал, карабкался далеко не так изящно.

– Правее, – негромко подсказал Дима, и это даже не прозвучало насмешливо. На его же счастье. – Прям за луку хватайтесь.

Дара качнулась, поджимая крылья, Сергей мысленно выругался – зато резко достал рукой до этой грёбаной луки.

– А теперь левой ногой прямо на сгиб крыла… а, ну ладно, так тоже можно.

Оставалось надеяться, что он не навернётся с Дариной шеи на глазах у всех…

Особенно у Зиры. Даже если она и не смотрит.

…Не навернулся. Но порадовался про себя, что не пошёл в пилоты (собственно, когда он поступал в училище, такого варианта и не было, о первых драконах – и их пилотах – открыто заговорили, только когда он был на четвёртом курсе).

Усевшись в седле, Стрельницкий рискнул отпустить луку и оглядеться.

Мир с высоты драконьего роста выглядел… непривычно. Неожиданно низенькие яблони, неожиданно весело улыбающийся Дима.

– Ноги подогните, там под коленями упоры как раз… Ага, сойдёт.

А вот эту снисходительность Сергей ему обязательно потом припомнит…

И тут мир качнулся и отдалился, с шелестом расправились и вновь сложились где-то буквально под ногами, чуть сзади, крылья, живо напомнив, что Стрельницкий сидит не просто на высоте – а на вполне живой и самостоятельной твари, которая только что выпрямилась во весь рост.

Сглотнув, Сергей тоже выпрямился, старательно не подавая виду, и поправил наушники.

– Маска с баллоном и очки в правом подсумке у передней луки. Или можете к штатной системы подсосаться, вон, справа шланг… И если опустить руку, нащупаете ремни с каждой стороны чуть за коленом, пристегнитесь, – посоветовал Дима, подбирая с земли шлем.

– А ты?

– Я на шее усядусь, не свалюсь, – безмятежно усмехнулся этот придурошный пилот. – Там есть крепёжка дополнительная, она вообще под груз, видимо, или дополнительную защиту какую-то, но я знаю, как там закрепиться.

Кто-то явно получал от происходящего огромное удовольствие, компенсирующее все прошлые трения.

И этим кем-то тут был не Стрельницкий.

Вздохнув, он последовал Диминому совету.

– Гарнитуру в шлеме включить не забудь, – напомнил он в отместку, подключая микрофон в маске. Подача кислорода на земле не включалась, шёл обычный воздух. – Первый канал, я настроил уже. И второй для личных переговоров.

– Да не забуду, – тут же скривился Дима.

Но шлем нацепил и даже без проблем – с явным знанием дела – всё подключил.

– Лавр на связи, – прозвучал его приглушённый голос.

Сергей чуть подтянул резинки свой маски, чтоб сидела плотнее. Ещё раз проверил, что кислородная система работает – не хотелось где-нибудь на высоте или в высшем эшелоне задохнуться (впрочем, от перепада давления есть риск незамысловато сдохнуть – но, вопреки привычным законам физики и биологии, не такой большой).

Застегнул куртку под самый ворот – да, в ней уже становилось жарковато, но впереди ждали высота и ветер. И в точке назначения теплее не станет.

– Слышу тебя… Лавр. – И, не удержавшись, добавил ехидно: – Я думал, ты шлемом принципиально не пользовался никогда.

Особенно шлемом ДРА.

– Да чем я только ни пользовался, – буркнул Дима. В канале что-то зашуршало, и голос его резко зазвучал яснее. – Я даже армейским пилотом прикидывался полдня как-то.

– О. Расскажешь как-нибудь?

– Мы вроде торопимся? – грубо перебил Дима, карабкаясь на Дарину шею. Тут ухватился, там оттолкнулся – и вот уже пристёгивается, свесившись куда-то вбок (и не скажешь, что летит он с этой сбруей второй раз в жизни).

Сергей бросил взгляд на часы: до «окна» вылета оставалось полторы минуты.

Тут в канале щёлкнуло, и проявился новый голос:

– Говорит старший сержант Зорич. К вылету готовы. Приём.

– Отлично. Зорич, дай Лаврову курс.

Дима выпрямился и обернулся. В светофильтре шлема Стрельницкий увидел собственное кривое отражение – светловолосый мужик в тёмно-сером камуфляже, нелепо сгорбившийся в драконьем седле. Кислородная маска и очки добавляли зрелищу сюрреалистичности.

Небо, во что он ввязался…

Подняв щиток светофильтра, Дима хмуро уточнил:

– То есть мне вы не доверяете?

О, это что, ревность в голосе?

Переключившись на второй – индивидуальный – канал, Стрельницкий напомнил:

– Я вам с Дарой собственную жизнь доверил. Тебе мало?

Дима резко опустил щиток и отвернулся, но Стрельницкий успел заметить: смутился.

Помедлив, Дима попросил в эфир:

– Зорич, можешь передать курс своему дракону?

– Зачем? – недовольно спросил армейский пилот, повернувшись в их сторону. – На взлёте направлю. Курс 18:232, выходная высота 15 50.

Дима шумно вздохнул.

– Просто передай. Дара его попробует услышать. Так проще будет.

Зорич не ответил, что-то регулируя в седле. На броне один за другим засияли элементы «ходовой» подсветки. Семьдесят пятый выступил вперёд, надкрылья экзоскелета разошлись, освобождая крылья…

– Спасибо, – внезапно кивнул Дима. – Дара смогла уловить и знает, куда нам.

– Это должен знать пилот, – проворчал Зорич.

Дима вместо ответа скомандовал:

– Двигайте, мы следом, справа-выше.

– Сэр, – Зорич ожидаемо Димину команду проигнорировал, – в каком порядке взлетаем?

Стрельницкий про себя хмыкнул, но вслух невозмутимо ответил:

– Вы вперёд, мы следом.

Он ещё не договорил, как Семьдесят пятый вскинул крылья – и одним тяжёлым прыжком, с гулом, который не заглушали наушники, взмыл в сумеречное небо.

Ну конечно, усилители добавляли ему мощи.

– Держитесь, – предупредил Дима.

Мир вновь качнулся – Дара сгорбилась, подбирая крылья, проворчала что-то утробно-неразборчивое…

И взмыла с места вверх таким сумасшедшим рывком, что если бы не ремни, Стрельницкий вылетел бы из седла.

Дыхание выбило.

– Пригнитесь, – посоветовал Дима, не оборачиваясь. – Зира пожелала нам счастливого пути.

Сергею было уже не до Зиры.

Рывок вниз, рывок вверх. Ветер бил наотмашь, где-то под седлом перекатывались драконьи мышцы, и каждый взмах толкал вперёд-назад.

В самолёте или вертолёте ты отгораживаешься от бездонного неба стенками, стеклом иллюминаторов и шумом мотора.

А здесь ты уязвим – почти обнажён. Небо вокруг, и тебя держат только обманчиво хрупкие, тонкие драконьи крылья, сквозь которые буквально просвечивают фонари усадьбы.

Крылья чужого дракона.

Наверное, будь это его дракон, которого ощущаешь своей частью, всё это было бы не так жутко, но сейчас от количества адреналина в крови замутило, и пульс стучал в висках стремительной дробью.

Сергей почти лёг в седле, чувствуя себя бесконечно чужим всему этому (и невыносимо уязвимым). Закрыл глаза.

Бездна побери всех этих безумных пилотов с их драконами.

…Воздух от бешеной скорости почти вибрировал, и сама Дара дрожала всем телом, как будто ещё чуть-чуть – и надорвётся (вот уж будет достойный финал безумной жизни!).

А потом дурнота накатила горячей волной, голова взорвалась болью, и Сергей позорно потерял сознание.

***

«Мы дома».

Это была даже не мысль – ощущение.

…и не его скорее, а Дарино.

Оно возникло мгновенно, вобрав в себя всё: положение солнца, высоту, запахи, течения ветров – и температуру, и влажность, и ещё множество нюансов, которые Дара ухватывала интуитивно…

И, конечно, раскинувшийся вокруг пейзаж.

Гася скорость в ленивом вираже, Дара следовала за Семьдесят пятым, а Дима не мог оторвать глаз от залитых нежным, рассветным солнцем гор: до боли знакомые вершины Каменных сестёр где-то впереди, лабиринт скал и ущелий под крылом – назвать их Дима, конечно, без карты не смог бы, но сколько таких же видел!..

Да, сюрприз Стрельницкому удался, ничего не скажешь.

Горы Илариона. И не просто они – а довольно знакомая их часть…

Кислород в маске пьянил, так что пришлось даже проверить показатели.

…в норме.

Дело не в кислороде.

Соблазн увести Дару прямиком к «Дому-один» ещё какое-то время бился в голове – и наконец отступил.

«Ты чувствуешь?..»

Дара согласно рыкнула.

Она почти дрожала от ощущения аномалии.

В эфире зашуршало, и Стрельницкий глухо, с частыми паузами сообщил:

– Нас… ждут, посадочная платформа номер… – пауза, шорох помех, – номер два, слева, за ангарами… Зорич, вы были на этой базе?

– Никак нет, сэр… Но она типовая, насколько мы видим. Сориентируемся.

Только повернув следом за Зоричем на восток, Дима заметил базу в седловине ближайшего хребта.

А, ну конечно, единственная худо-бедно действующая в этом районе база МАГА. Из-за неё этот участок гор всегда приходилось облетать по дуге, либо поднимаясь за облака, либо держась ближе к скалам…

Сколько раз Дима с Дарой пролетали где-то здесь – может, за соседним хребтом?..

– Дим, следуй за ним… осторожненько.

Поражённый тем, как близко к «Дому-один» они оказались, захваченный воспоминаниями о бесконечных патрулях и дежурствах, Дима ответил не сразу.

– Дим!

Он очнулся.

КОДА в прошлом, в настоящем у него полковник госбезопасности за спиной и база МАГА впереди.

– Да… Осторожненько так осторожненько.

Это могло – должно было – прозвучать ехидно. Уж Дима-то прекрасно знал, как чувствует себя человек, впервые в жизни пролетевший на драконе высшим эшелоном!..

Но всё-таки не прозвучало.

…в конце концов, не всем быть пилотами.

«Тут драконы», – поделилась Дара, когда они описывали круг над посадочной площадкой.

Осторожненький, как обещано.

«Много?»

Дара не очень уверенно предположила, что двое или трое. Она их толком не слышала, ещё хуже, чем Пятика!

«Это нормально, – сжав зубы, утешил её Дима. – Мы привыкнем».

…врал он так себе.

От ближайшего строения к ним уже кто-то бежал, судя по камуфляжному виду и выпученным глазам – насквозь военный.

За ним торопился второй, бледный и в пиджаке, – этот, наверное, из Агентства.

На площадке виднелась какая-то разметка, но сейчас было не до того, чтобы в ней разбираться, и Дима направил Дару просто чуть в сторону от чётко, почти механически приземлившегося Семьдесят пятого. Тут не до изысков, главное, чтоб Дара никого хвостом не зашибла.

«Я аккуратная!»

«Ты – да, а эти – не факт…»

Дара обиженно передёрнула шкурой и, на мгновенье почти зависнув над землёй, опустилась так мягко, как могла, – помня о ценном грузе в лице Сергея Александровича.

…ну и выделываясь перед Пятиком – жаль, тот оценить не мог.

Развернувшись к Стрельницкому, Дима махнул рукой:

– Подождите чуть-чуть, Дара поможет!

Сам же незамысловато скатился по Дариной лапе и наконец-то сдёрнул шлем. Вдохнул с наслаждением горный воздух, щурясь на солнце.

Дара, улёгшись на бетонной плите, осторожно поймала сгибом крыла спускающегося Стрельницкого (ну конечно, ждать он будет, грозный и самостоятельный полковник).

– Спасибо, – глухо поблагодарил тот, снимая маску. Покачнулся, привалившись плечом к Дариному боку. – Я уж думал, мы там так и сдохнем, в этом вашем высшем эшелоне.

Это прозвучало совсем уж неразборчиво и тихо, себе под нос.

Дима открыл было рот, чтобы ответить, – но промолчал и отвернулся.

Проняло вас, господин полковник? Осознали, наконец, что полёты на драконах – это нечто совершенно… особенное?

По лицу полковника можно было понять: он невероятно близок к тому, чтобы поклясться всю жизнь впредь исключительно ходить пешком.

– Постойте спокойно пару секунд, пройдёт, – посоветовал Дима, наблюдая, как пробираются мимо двух драконов встречающие.

Но Стрельницкий, разумеется, тоже их заметил – и тут же выпрямился, не глядя сунув Диме маску и очки. Провёл ладонью по волосам, одёрнул камуфляжную куртку…

– Сэр! – Военный, не дойдя пары шагов, притормозил, отдышался и вытянулся по стойке смирно, насколько уж позволяла грузная фигура. Вскинул руку к форменной кепке на самой макушке и отчеканил: – Майор Дёмин, старший оперативной группы Седьмой базы МАГА!

Потом чуть ссутулился и добавил с какой-то детской растерянностью:

– Мы ожидали вас к одиннадцати, сэр…

Стрельницкий на его фоне казался ещё более худым и подтянутым – образцовый офицер, хоть сейчас на пропагандистские плакаты лепи.

…а зелёный цвет лица и красные, в сетке лопнувших сосудов, глаза не в счёт, это можно на проблемы типографии списать.

– Я счёл необходимым прибыть быстрее. Патруль вернулся?

– Так точно, сэр, полчаса назад.

На секунду повисла тишина.

Стрельницкий вздёрнул бровь – и выжидающе протянул руку.

– А… одну минуту, сэр… – Майор сглотнул, судорожно озираясь, и, наконец, почти силком выхватил планшет из рук подошедшего человека в пиджаке. – Вот, здесь есть результаты после первичной обработки.

Сергей Александрович, удерживая на лице вселенскую скуку, забрал планшет и погрузился в изучение данных.

Помрачнел, обернулся.

– Лавров, со мной. Зорич, размещайтесь пока.

Дима замер, беспомощно оглядываясь на Дару.

…остальные, похоже, тоже наконец заметили дракона без экзоскелета (и ворот-нагрудник тут вряд ли за него прокатил).

– Но… сэр, – Дима с трудом вытолкнул из себя это обращение.

– Лавров, ты мне нужен на совещании. Немедленно.

Нет, Дима всё понимает – и помнит их договор.

Но бросать Дару вот так!..

– Я прослежу, чтобы её разместили как нужно, – негромко произнёс Зорич, подходя. – Иди… пилот.

– Если кто-то попытается…

– Я в курсе. Никаких препаратов и прочего.

«Если кто ко мне сунется – останется без головы», – пообещала Дара с откровенно утешающими интонациями не-бойся-всё-будет-хорошо.

Как-то это не особо успокаивало…

Зорич, как всегда недовольно поджавший губы, успокаивал чуть больше.

…интересный парадокс.

– Лавров!

Стрельниций успел уже отойти на пару шагов и обернуться.

Дима, конечно, понимал, что все эти интонации и небрежно-требовательное «Лавров» – игра на публику… Но рефлекторное желание взбрыкнуть и послать всех в бездну никуда не делось. Он не для того из кадетки сваливал!

…Стрельницкий потёр лоб – и на мгновенье сквозь привычную маску проглянуло настоящее выражение лица.

Выражение «Вот сейчас сдохну и тогда-то, может быть, отдохну».

– Дара, – позвал Дима, смирившись. – Если кто тебя будет обижать – зови.

И добавил мысленно: «И ругайся погромче».

«Даже нехорошими словами?!» – воодушевилась Дара.

Дима представил, сколько всяких «нехороших слов» она могла услышать от него за свою жизнь, но резко остановил полёт мысли.

«Да, даже нехорошими словами».

Говорящих драконов они тут вряд ли видали.

…матерящихся тем более.

– Бегом, пилот, – закатил глаза Зорич. – Ничего с драконом не будет.

– Не нуди.

– Я всё-таки старше по званию.

– А я не в ДРА… Иду! – крикнул он Стрельницкому и вспрыгнул на Дарину лапу, чтобы добраться до седельной сумки.

Достал, что хотел, закинул шлем и маску с очками – и бросился догонять.

– Мне нужны актуальные карты динамики аномалии за последние трое суток, – говорил тем временем Стрельницкий, снова пролистывая туда-сюда отчёт на планшете. Данных там, судя по всему, было немного. – И доклад патрульного пилота. Желательно личный.

Военный, отдуваясь, шёл на шаг позади и усердно кивал. Заметил Диму, скользнул по нему деланно-равнодушным взглядом (что ему какой-то сержантик) и снова повернулся к Стрельницкому.

– Обеспечим, сэр.

– И связь, разумеется.

– Но ретранслятор… – Под взглядом Стрельницкого майор осёкся и, откашлявшись, с деланной бодростью закивал: – Да, сэр, конечно, сэр. Это потребует времени, но это решаемо.

– Не сомневаюсь.

– Господин полковник, вы хотите собрать всех немедленно? – уныло спросил представитель МАГА.

Его официальный пиджак и солидные прямоугольные очки очень своеобразно сочетались с потёртыми джинсами – то ли по моде, то ли «к нам прибыло высокое лицо, а я не успеваю целиком переодеться».

С учётом того, что пиджак не особо грел – а утром в горах было весьма свежо, – вторая версия выглядела даже правдоподобней.

– Разумеется, всех. Бездна ждать не будет… Идите. Я догоню.

Майор и МАГик поспешили вперёд, а Стрельницкий сбавил шаг, мучительно жмурясь на ярком солнце, показавшемся меж скал.

Дима сунул ему в руки термостакан.

– Это что? – Стрельницкий замер.

– Кофе, Сергей Александрович, – озвучил очевидное Дима. – Помогает. К тому же… я ведь как-то обещал вам кружку кофе.

Сергей Александрович сделал глоток, прикрыл глаза, глубоко вздохнул.

Привычным круговым движением взболтал кофе в термостакане и заметил недовольно:

– Здесь только половина.

Дима закатил глаза. Конечно, половина, другую половину он сам выпил перед вылетом.

– Ну, значит, теперь я вам должен всего полкружки кофе.

Слабая усмешка скользнула по лицу Сергея Александровича – затронув больше глаза, чем губы.

– Спасибо, Дим. Идём, бездна не ждёт… и, как видишь, ты мне понадобился даже скорее, чем я думал.

…Когда они вошли в оперативный центр, там уже толпились люди и царил гул голосов – резко стихший, как только Стрельницкий, одёрнув куртку, переступил порог.