Драконы, твари, люди. Часть 3: Реакция

Зира качает головой почти как человек, как СергейСаныч: нет, не случилось…

Скоро случится.

Откроется бездна, и будет много огня, крови и ихора.

А ещё Зира говорит пока молчать. Не говорить людям – ещё рано, они не поймут…

«Почему?» – удивляется Дара.

(Она всё равно сказала бы Диме… или СергейСанычу, уж он-то придумал бы, что делать. Но их тут нет!)

«Потому что это люди», – очень странным тоном отвечает Зира. Шутит?

Непонятно…

«Они сами скоро узнают», – объясняет Зира уже всерьёз.

Но Дару это всё равно не утешает.

Она передёргивает всей шкурой и вскакивает на лапы – тревога не даёт больше спать.

Вообще-то дракон может проспать хоть целые сутки (Пятик так и делает!), но Дара тянется всем телом, до хруста растягивая мембрану крыльев, и подпрыгивает на месте. Хочется лететь, выдыхать огонь, делать хоть что-то…

Из эллинга, где живёт Пятик, выходит его партнёр.

(Может, сказать ему? Но что? Дара всегда путается в словах, когда надо обходиться без связи. Старается, но всё равно путается!)

Опасливо покосившись на Дару и Зиру с Маликом, партнёр Пятика быстрым шагом идёт прочь, в сторону того дальнего длинного дома, где он живёт.

И чего он боится? Не надо их бояться!

– Не бо-ойся! – говорит Дара ему вслед. – Мы хорошие!

Партнёр Пятика дёргается – и ускоряет шаг.

Дара мысленно тянется к Пятику, как делала уже много-много раз. Уловить его мысли сложно, они ускользают, как мокрая рыба, но Дара уже знает, что надо прислушиваться не напрямую, а словно краешком сознания.

Мысли у Пятика очень-очень простые и… негромкие, что ли. Куда больше просто ощущений. И рефлексов.

…Пятик сначала напрягается, ощетинившись мысленной бронёй, как этим своим экзоскелетом.

(Ёжик какой-то. Рыба-ёж!)

А потом узнаёт и расслабляется.

(Смиряется.)

Тревогу он совсем не чувствует, никакую, и сны у него хорошие – и Дара начинает злиться.

Даже с ним не поделишься!..

А потом Дара ловит не просьбу даже, и не чётко выраженное желание – скорее размытый образ в Диминых мыслях: вот он, она, его родители, они все вместе, и всем хорошо и радостно.

И-дил-лия, как это называется в книжках.

Этого достаточно, чтобы сорваться с места, позабыв про все правила.

И про тревогу.

(И про бездну.)

***

Полковник Сергей Стрельницкий никогда бы не признался даже самому себе, что любит такие моменты.

Когда все ближайшие планы полетели в бездну (любимая игра слов, что уж), и остаётся только собраться и последовательно решать привычный круг задач.

Поднимать своих «волкодраков», связываться с базой МАГА, засёкшей активацию аномалии в своей зоне наблюдения, и командованием ДРА, собирать экстренное совещание, докладывать отцам-командирам… Можно гордиться: свои отработали на пятёрку (и даже чужие тупили в пределах ожидаемого).

На повторное «совещание имени себя» Стрельницкий уже не остался, свалив это благое дело на своего зама Васильева, как раз вышедшего после того взрыва с больничного. Пусть уже он стучит свеженьким гипсом по головам и обещает кары Небесные за любую халтуру. У него, как показала практика, это хорошо получается – особенно когда «господин полковник» не стоит над душой…

Уже на выходе Стрельницкого окликнули:

– Какие люди, Сергей Саныч! Ты что же, уже домой? Ещё десяти нет, а ты домой?

– Ну привет, Сергей Сергеич. – Стрельницкий остановился, разглядывая приятеля. Выглядел тот как всегда, разве что пиджак стал ещё теснее… если, конечно, дело было не в каком-нибудь бронежилете скрытого ношения. – Представь себе, да. В день своего официального отгула всего-то в девять вечера – и уже домой.

– Провожу?.. – «Сергеич» окинул Стрельницкого столь же внимательным взглядом и добавил уже утвердительно: – Провожу. Заодно и познакомишь меня.

– С кем? – ровно переспросил Стрельницкий, не двигаясь с места.

Хотя и так понятно: раз Сергеич изъявил такое желание, значит, уже точно знает, кто именно ждёт Стрельницкого в машине (нет, не водитель – Василий пошёл за кофе с пирожками по вечерней скидке в пекарню через дорогу).

– С кем, с кем… с твоим драгоценным мятежным пилотом! Заметь, я даже не напрашиваюсь к тебе в гости, чтобы ты показал мне своих драконов. Хотя помню, что лет пятнадцать назад ты меня приглашал в усадьбу на каникулы.

В принципе, о том, что Третий отдел обзавёлся собственным драконьим пилотом – прямиком из мятежной КОДы, – к этому моменту не знал только ленивый (Сергеич ленивым не был). Те, кто имел доступ к более обширным источникам информации, знали и то, что драконов у Стрельницкого теперь больше одного.

– Приглашение, разумеется, остаётся в силе, – кивнул Сергей, наконец трогаясь с места. – Но давай отложим его до моего возвращения из командировки.

Сергеич не возражал.

…Василий и Дима нашлись в дальнем углу парковки. Чу́дная картина: водитель в звании ефрейтора СГБ и бывший кодовский пилот дружно пили кофе с пирожками на капоте машины (Тамара Георгиевна не простит, если узнает).

Заметив незнакомца, Дима мгновенно замкнулся, натянув на лицо самое нейтрально-недружелюбное выражение.

Что ж, Стрельницкий его понимал.

– Сергей Сергеич, это Дима. Дима, это Сергей Сергеич. А теперь, раз уж все познакомились, пора нам и по домам… Отпустишь, Сергеич? Нам ещё в командировку собираться.

Вопрос вроде и шуточный, но Сергеич совершенно серьёзно кивнул.

А Стрельницкий отстранённо отметил про себя, как легко соскочило с языка это «нам». Словно так и надо.

Впрочем, почему «словно»?..

Уже прощаясь, Сергеич шепнул с усмешкой:

– А ты прям лучше выглядишь, Саныч. Бодрее так. Веселее, без этой вечной мины «Ох моя голова, все вокруг идиоты». Переехать мне тоже за город, что ли?..

О да, и завести парочку драконов. Чтобы в тонусе держали.

Но Сергей не стал ему этого говорить.

…В полумраке, разбиваемом только отсветами проносящихся мимо фонарей, Димино лицо казалось ещё старше обычного.

Хмурое, замкнутое, напряжённое.

Дима сосредоточенно, словно это несло некий высший смысл, разглядывал спинку переднего кресла, даже не пытаясь вступить в разговор.

Только когда Стрельницкий поймал брошенный искоса взгляд – такой короткий, что легко было пропустить, – стало понятно, что парень наконец готов поговорить.

Или хотя бы выслушать.

– Что тебе Василий рассказал? – спросил Сергей, с показной расслабленностью откидываясь на спинку кресла, словно приглашая последовать его примеру.

Дима повернул голову и уставился в упор. Дёрнул в усмешке уголок рта.

– Прикидываете, как бы сократить объяснения?

Можно подумать, в Управлении СГБ Стрельницкому сложных переговоров не хватило.

– Ну а зачем повторяться?

– Он сказал про командировку. – Дима бросил быстрый взгляд в сторону водителя. – Ровно как и вы, кстати. И что дело – в бездне…

Сергей предполагал, что Василий мог рассказать и побольше, но раз Дима упёрся… Ну, требовать объяснений в данной ситуации – его право. В конце концов, это не Дима рвётся в бездну (просто он там Стрельницкому очень пригодится).

О том, что у Третьего отдела появился свой пилот, все знают? Отлично.

Теперь предстоит доказать, что этот пилот (и этот дракон) – действительно то, что Третьему отделу нужно.

– Что ты знаешь про бездну?

Дима чуть более расслабленно (ну конечно, продавил, объяснения будут) хмыкнул:

– Она случается.

– Что ж, суть ты уловил верно.

Кажется, передать типично Димину саркастическую интонацию удалось неплохо.

Тот прищурился и даже с некоторым вызовом в голосе сообщил:

– То, что иногда она случается буквально, я тоже в курсе.

Как глазами-то сверкнул на этой фразе… Ну, если вспомнить, где располагается одна из баз КОДА, – в такой реакции ничего удивительного.

– И как к этому относятся силы ДРА – тоже знаешь?

Дима пожал плечами.

– Силы Драконьего…

– Драконного.

Драконий – это корпус КОДы. А силы – драконные.

Крохотная разница, а какая семантическая пропасть между.

– Драконного Реагирования на… Аномалии вроде как?

– Официально «на аномальные угрозы». Но «У» в аббревиатуру не вписывалась, как и первое «С», «силы». Так что было решено, что три буквы – более звучно.

– Не, ну конечно, – хмыкнул Дима, – без звучных аббревиатур в андарской армии никуда…

– …сказал человек, который сам не так давно принадлежал к организации с весьма звучной аббревиатурой.

Дима дёрнулся – и отвернулся к окну.

И Стрельницкий прекрасно понимал, что такая реакция была не на ответ по сути… а только на одну маленькую деталь.

Которую Дима не оспорил.

«Не так давно принадлежал»…

КОДА осталась в прошлом.

– В общем, если коротко, я отвечаю за минимизацию последствий очередной случившейся бездны, – спокойно, словно ничего особенного не прозвучало, сообщил Сергей (так и есть, собственно, Дима и сам всё должен понимать). – Третий специальный отдел Службы госбезопасности работает по аномалиям, их последствиям и всем, что хотя бы косвенно с ними связано. Координация задействованных сил и средств, принятие оперативных решений и всё в том же духе. Это не афишируется, но ничего секретного тут тоже нет. Почти.

Дима молчал какое-то время, уставившись в окно, но потом всё-таки спросил:

– А почему не ДРА?

– Потому что их дело – реагировать.

– А ваше – решать, как именно?

– Что-то вроде того, – кивнул Сергей с короткой усмешкой.

Дима наконец-то перестал делать вид, что разговаривает с окном, и обернулся.

– И вы имеете право им приказывать, – он прищурился, – в пределах задачи по борьбе с… аномалией? Но не более, да?

– Это что, допрос?

– О, мне просто любопытно.

Явно ведь передразнивает… Что ж, один-один.

А вопросы он здравые задаёт, тут не поспоришь.

– Если подходить формально, то силы ДРА мне оказывают содействие… А фактически я командую спецоперацией, да. Потому что в любом случае, – Стрельницкий усмехнулся, – крайним всегда оказывается Третий отдел. Он для этого создан.

– Чтобы быть крайним? – как-то очень понимающе хмыкнул Дима, но мигом посерьёзнел. Снова прорезалось на лице то взрослое, замкнутое – некоторое не очень приятное понимание. – Так вот для чего я вам понадобился… Личный пилот, значит? Зависящий от вас, а не от ДРА.

Отчасти Дима был прав… Но Стрельницкий не собирался ему об этом говорить (про «отчасти» этот упёртый пилот точно пропустит мимо ушей).

Вместо этого Сергей медленно и чётко произнёс:

– Мне не абстрактный пилот нужен, Дим. Абстрактно у меня, вон, выданный в моё распоряжение Зорич есть… Мне нужны вы с Дарой.

Дима помедлил, прежде чем посмотреть глаза в глаза.

О, он услышал.

Если в мире и было что-то, что могло его подкупить, – то это правильное отношение к Даре. Стрельницкий это понял уже давно.

– Ты спросил, чего я хочу взамен, – тихо напомнил Сергей, внимательно наблюдая за парнем. – За вас с Дарой, за Зиру и Малика… Так вот, взамен – мне нужны вы. Там, у очередной бездны, вместе со мной.

Дима буквально отдёрнул взгляд, привычно прячась за маской «я очень внимательно пялюсь куда-то примерно в никуда».

Сергей качнул головой, показывая, что не повёлся:

– Мне сейчас не нужны военные тайны и секреты КОДы или даже присяга на верность Андару. Мне нужен ты – и нужна Дара. Вот такие вот, независимые и нестандартные…

А ещё упёртые и наивные идио… идеалисты (хотя давно пора признать, что от идеалов там у Димы – одно непоколебимое желание поступать правильно).

Но главное – максимально самостоятельные. Оба.

– …потому что зависимых и стандартных бездна рано или поздно сжирает. А в вас я верю, Дара сама кого хочешь сожрёт… Поэтому я спрашиваю: вы со мной?

Дима моргнул, и выражение лица его стало отсутствующим.

Сергея кольнуло дурацкое желание пощёлкать у него перед лицом пальцами – но Дима уже отмер, хотя по-прежнему смотрел очень странно.

Словно бы по-драконьи хищно… и в то же время расслабленно.

Смирившись и приняв происходящее.

– Мы с вами, Сергей Саныч… – И, вздохнув, проворчал уже с обычной своей, человеческой иронией: – Как будто мы куда от вас денемся. Тут даже в бездну не провалишься, вы, как выяснилось, и туда заявитесь – типа по работе.

Сергей плавно и незаметно выдохнул. Усмехнулся…

И полез за портсигаром.

Ну его, иногда хочется перекурить, даже если ты заранее знал исход разговора.

– Вась! Нам через бульвар Петра Вилена, помнишь?

Дима чуть заметно вздрогнул.

Слишком резкая смена темы?..

– Да, сэр, – бодро отозвался Василий, который, как обычно, весь разговор талантливо прикидывался глухонемым. – Мы сейчас по набережной и там Красильным переулком свернём. У Горского всё уже готово, я и сам могу сходить забрать.

– Давай, – кивнул Стрельницкий и, опустив стекло, прикурил. Дежурным жестом протянул Диме портсигар, Дима так же дежурно мотнул головой.

В салоне повисла тишина, и понятливый Василий включил чуть слышно какой-то блюзовый мотивчик.

Машина бодро катила по вечерней столице, Сергей курил, Дима снова пялился в окно.

Идиллия!

…Когда на повороте кручёной развязки загородного шоссе заснувший Дима плавно сполз по сиденью вбок и привалился к его плечу, Сергей не стал будить.

Вздохнул, погасил планшет, с которого читал рапорт «с места», и тоже закрыл глаза.

Нормально выспаться они оба теперь смогут ещё не скоро.

Спасибо бездне, так сказать.

***

Серж лежал на кровати, закинув одну руку за голову, и разве что не плевал в потолок. Ко второй руке тянулась капельница.

Дима остановился на пороге.

«Малик спит?»

Дара заверила, что уже дрыхнет без задних лап.

Но Дима всё равно медлил – пока Серж не перевёл на него взгляд и, скривившись, не спросил:

– Любуешься?

Любоваться тут было особо не на что.

…ну кроме желтовато-бурых следов былого синячища в пол-лица. Он-то да, вышел знатный, за два дня даже с пилотской регенерацией не сошёл.

Надо было что-то ответить Сержу, завязать разговор, но ничего подходящего в голову не лезло.

Ещё недавно Дима мечтал прибить этого урода за то, что тот сделал с Маликом, но теперь – после всего случившегося за последние дни, начиная с приказа о ликвидации и заканчивая сегодняшней бездной, – запал весь куда-то вышел. Стало просто… не до того.

…в конце концов, не Серж первый начал. Он вроде как Малика спасал.

Как уж мог.

– Так чего пришёл? – Серж окончательно потерял терпение. Выдрал трубку капельницы из катетера в руке и сел. – Давай, выкладывай, какую дерьмовую новость принёс на этот раз?

Вчера на допросе он был подавлен и замкнут, отвечал односложно – хотя и не то чтобы отмалчивался.

Впрочем, спрашивал-то Стрельницкий сугубо по делу: что необходимо знать про состояние Малика, где они скрывались непосредственно после побега, куда планировали двинуться дальше… словно КОДы просто не существовало.

Впервые наблюдая за работой Стрельницкого со стороны, Дима осознал, насколько порой его собственные выступления «этого я вам ни за что не скажу» смешны и наивны. Не скажешь? Хорошо, спросят иначе. В другой формулировке. Зайдут с другой стороны, так аккуратно, что ты сам не заметишь, как выложишь всё необходимое.

…прям как маленькая девочка в красных башмачках – коварному Серому Волку.

А вот сегодня, видимо, Серж ощущал себя «на равных».

Расслабился, так сказать. Дал себе волю.

– Ну и почему обязательно дерьмовую?

– А какие тут ещё? Мы с Марисом в плену… в отличие от всяких СГБшных подстилок.

Дима растерянно почесал чип.

…даже обижаться на это было как-то нелепо.

– Так что выкладывай и вали. И если ты хоть что-то ещё сделаешь Марису…

Угроза в голосе Сержа звучала до абсурда серьёзно.

– Да я тут типа ваши шкуры спасаю, – пробурчал Дима, как-то очень ярко вспоминая, как нечто подобное заявлял ему Сергей Александрович.

Вот уж ирония судьбы.

– Ах, спасибо, тварь, – прошипел Серж. – Засунь мою благодарность себе знаешь куда?

И развёрнуто подсказал направление, маршрут и методы.

Пока он смаковал детали, Дима усилием воли удерживал себя на месте. Вдох, пауза, выдох на пять счётов.

…и связь придержать, чтоб Дара не явилась под окно выяснять, кто тут Диму обижает.

– Договорил? – мрачно спросил он, когда Серж замолчал.

Интонации Стрельницкого как-то сами собой получились, он не специально.

– Могу повторить.

– Я с первой попытки запомнил, – заверил Дима.

Серж тяжело поднялся на ноги и, подойдя, ткнул его пальцем в плечо.

Глаза у кодовца были тёмные, бешеные.

– Радуешься, что больше не надо свою лживую природу скрывать, да? Все, так сказать, свои… Знал бы Рубин, какую тварь выкормил!

Чисто технически, «тварью» был любой дракон, о чём любил напоминать Стрельницкий.

…это ведь повод не реагировать, верно?

– Урод, добровольно заковавший собственного дракона в экзоскелет, здесь не я, – процедил Дима, перехватив руку Сержа – и с трудом удерживая себя от «ответки».

Он Сержа сейчас прибьёт – а Малик огорчится.

И тогда огорчится Зира.

И Сергей Александрович, наверное, тоже.

…Тут дверь распахнулась, и на пороге возник Араф.

– Эй, что за шум, а драки нет? Лавр, вот зачем ты моего пациента трогаешь? Ему покой нужен вообще-то.

Интересно, это сверхъестественное чутьё на нужный момент – или банально подсматривал через камеру?..

Шумно выдохнув, Дима разжал пальцы и отступил шаг.

– Это ещё кто кого трогает…

– А ты тоже хорош! – Араф ловко перехватил дёрнувшегося Сержа за плечо. Дима по себе помнил, что хватка у медика железная. – Тебе что было сказано? Лежать и ка́паться! После той дряни, которой ты себе абстинентный синдром снять пытался, стыдно медику в глаза смотреть должно быть…

Пока Араф снова ставил вяло сопротивляющемуся Сержу капельницу, Дима отошёл к окну, повернувшись к ним спиной.

За окном было темно, только слева виднелись подсвечивающие дорожку от служебного флигеля до дома фонари – ручеёк света среди ночного сада.

…где-то там, в темноте, Дара тоже замерла, разглядывая сад – и безошибочно угадывая направление в сторону флигеля.

«Хорошо, что ты не досталась Сержу…»

Дара мысленно возмутилась, что она вообще никому не «доставалась», она всегда Димина была.

(Даже в питомнике она Диму ждала! Как принцесса в плену у страшного колдуна!)

…Дима чуть не икнул в попытках не заржать.

– Лавр, давай пять минут и закругляйся, у пациента режим. Отбой в десять и всё такое.

– Ладно, – не оборачиваясь, отозвался Дима.

– Ты с нами завтра, кстати?

Дима пожал плечами, привычным движением потирая чип.

– Да куда я от вас денусь…

Щёлкнул замок – Араф ушёл.

Какое-то время в комнате царило молчание.

– У тебя там чё, реально чип?

Надо же, Серж умеет не цедить слова и не шипеть, как протекающий кислородный баллон.

– Он деактивирован, – сдержанно ответил Дима.

– Короткий поводок, да?

На секунду даже показалось, что Серж понял – не мог не понять, ведь и он теперь драконий пилот…

– Ну а чё, я б тоже не доверял. Предал одних хозяев – предашь и следующих.

…а, нет, показалось.

– Сам-то.

– Я просто спасал эту бестолковую ящерицу, – неприязненно буркнул Серж.

Да уж, Малику свезло так свезло с партнёром, ничего не скажешь…

Медленный вдох, ещё более медленный выдох. Мышцы лица свело – отражение в оконном стекле скалилось чисто по-драконьи.

С трудом вернув лицу нормальное, человеческое выражение, Дима обернулся. Скрестил руки на груди.

– Мы завтра отбываем, – сообщил он как можно спокойнее. – Полковник Стрельницкий, его люди и мы с Дарой. Где-то разверзлась бездна… как ты, наверное, уже знаешь. Мы с Дарой не можем остаться в стороне.

– Ну и сдохните там, значит.

…нет, он больше не будет на такое реагировать. Совсем не будет.

– Спасибо за заботу… Здесь остаётся Зира. Надеюсь, она удержит Малика от глупостей. Если тебе так важно его благополучие – ты тоже постарайся.

Такое ощущение, что он просто цитирует Сергея Александровича вплоть до интонаций.

Быстрый взгляд на часы…

– Ладно, пять минут прошло. – На самом деле нет, но он не знал, что ещё сказать. – Спокойной ночи.

И, не оглядываясь на Сержа, подошёл к двери. Стукнул коротко – Араф сразу открыл.

Вот точно подсматривал по камере.

– Чтоб ты там сдох, – прошипел Серж вместо «до свиданья». – Дара достойна кого получше.

Диме было что ответить, конечно.

Но вместо этого вырвалось только досадливое «Малик тоже».

…Соваться в таком состоянии к Даре он не рискнул и пошёл домой, но не успел отойти от флигеля и на десяток метров, как столкнулся с Зоричем, возвращающимся от своего дракона.

Армейский пилот прошёл мимо, задев плечом, но потом вдруг обернулся.

– Там твоя на улице спать улеглась, это вообще нормально?

– И тебе доброй ночи… – Дима притормозил, вслушиваясь в связь. – У Зиры крыло разболелось. Малик с ней улёгся давно уже и заснул, а Дара решила не рисковать.

– Решила она, – пренебрежительно фыркнул Зорич. Помедлил немного и не предложил даже, просто проинформировал: – Если что, у нас место есть.

– Спасибо, обойдёмся.

Привычка говорить о себе – о них с Дарой – вот так вот просто во множественном числе оказалась заразной.

– Как знаешь.

– Ну, дождя не обещают… – Дима пожал плечами, скрывая некоторую неловкость.

Может, надо было согласиться?

«Надо было!» – оживилась Дара, и её энтузиазм слегка пугал.

…как и то, что общаться с армейским пилотом оказалось проще, чем с Сержем.

– Вы тоже завтра летите, кстати?

Не самая плавная смена темы, ну да и бездна с ней.

– Мы прикомандированы к Стрельницкому, – сдержанно ответил Зорич. – Куда он скажет, туда и отправимся.

– Ну ты в курсе уже про бездну?

Судя по гримасе Зорича, официально он ещё в курсе не был, но новостью для него это уже не стало.

– Ладно… – Дима почесал чип, не очень понимая, что говорить дальше. – До завтра тогда.

Зорич ровно кивнул и, не оглядываясь, ушёл.

А Дима всё-таки отправился домой, пока ещё кого-нибудь не встретил.

На первом этаже было темно и тихо, Тамара Георгиевна уже ушла спать. Дима неторопливо поднялся к себе – и остановился на пороге.

После казарменной обстановки камеры Сержа, её голых стен, выкрашенных нейтральной светлой краской, и полного отсутствия личных вещей, собственная комната выглядела чем-то очень… обжитым?

Домашним.

…и потолки высотой за три метра больше не казались рассчитанными на великана.

Да что говорить, даже этот идиотский натюрморт с коньяком и персиками не вызывал былого тягостного недоумения!.. Но и без него хватало вещей.

Полшкафа шмоток и обуви. Книга сказок, которую он по вечерам Даре читал, а рядом – прошлогодняя монография профессора Лазаревского, обнаруженная на днях в домашней библиотеке. Кружка с остывшим уже чаем и надкусанная шоколадка на прикроватной тумбочке.

Гигиеничка. Дорожный ремнабор, лётные очки, маска и два запасных портативных баллона, валяющиеся на кровати…

Бокс Дока.

И пара седельных сумок посреди всего этого непонятно как образовавшегося за месяц барахла – ожидающие, когда их набьют чем-то самым необходимым.

…собирать это «самое необходимое» не хотелось.

Хотелось спуститься в тренажёрку и поколотить мешок, от души и до саднящих костяшек. И чтоб музыка долбила по голове жёстким ритмом, выгоняя лишние мысли.

Только чтобы не думать ни о себе, ни о Серже, ни о Зориче – ни о бездне.

Ни о своей реакции на них.

…честное слово, бездна в этом списке смотрелась даже как-то симпатичнее всех.

Глава 2. Нюансы переговоров

Бесполезно высматривать чёрного дракона в тёмном ангаре.

Даже если он там точно есть (и даже если он не совсем чёрный).

Но стоило Сергею потянуться к выключателю, как темнота завозилась, и гулкий, но сдерживаемый до шёпота голос произнёс:

– Не надо света.

От нечеловеческого тембра этого голоса стало не по себе. Не страх, а сплошной инстинкт: с тобой говорит нечто чуждое и непостижимое (и слишком близкое к тем тварям бездны, что ты привык уничтожать).

– Но в темноте я не вижу, – напомнил Сергей, заставляя голос звучать спокойно. – А я предпочитаю видеть собеседника.

И всё же сдвинул руку и повернул другой выключатель. Сбоку от ворот зажглась неяркая лампа, лишь отчасти разогнав полумрак ангара – и высветив тёмные очертания огромного дракона.